Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 191 страниц)

Глава 23

В кафе Тристан пришел первым, заняв место у окна. Улица Саус-стрит была одним из последних прибежищ несетевых кофеен. В жилом доме напротив расположились магазин товаров для дома, букмекерская контора и парикмахерская.

Официант Бишоп – его фамилии Тристан не знал – подошел спустя несколько минут. На нем были джинсы и белая облегающая футболка.

– Приветики, – произнес он, широко улыбаясь, после чего наклонился и чмокнул Тристана в щеку. – Ты уже сделал заказ?

– Ага. Американо, – ответил Тристан, которого этот неожиданный поцелуй застиг врасплох.

– Не похоже, что тебе нужно следить за фигурой… Хотя я бы следил за тобой хоть весь день, – заметил Бишоп, и Тристан неловко рассмеялся. Неужели он действительно решил, что у них свидание? Ведь они с Кейт говорили, что они частные детективы, которым позарез нужно поговорить с его боссом.

– Мне нравится твои татуировки, – добавил Бишоп, указывая на орла, выглядывающего из ворота футболки Тристана.

– Спасибо.

– Тебе как обычно? – К их столику подошла владельца кафе – старушка преклонных лет с крайне чопорным лицом.

– Да, пожалуйста, Эсперанса. И еще кусочек того чизкейка со вкусом сникерса… Я здесь часто бываю, – объяснил Бишоп, когда она ушла. – А ты сегодня выглядишь еще лучше, чем вчера.

– Спасибо, – повторил Тристан. – Послушай, я тебя не просто так позвал.

Глаза Бишопа округлились.

– Я думал, это я тебя позвал встретиться! Оставил тебе номер на чеке…

– Ну, да, просто давай я сразу скажу: это не свидание. Помнишь, мы с моей коллегой Кейт сказали Максу, что мы частные детективы, которые расследуют исчезновение нескольких молодых людей? Один из них жил в доме Джеспера, когда там еще была коммуна.

Бишоп в молчании принялся переставлять местами перечницу и солонку. Нижнюю губу он выпятил, что придало ему несколько обиженный вид.

– Ясно. И если это не свидание, то что это?

– Это я прошу тебя о помощи. Мы пытаемся найти ребят, таких же, как мы, из гей-сообщества. Ребят, которых могли убить.

Лицо Бишопа стало серьезным впервые за все время.

– Ладно, хорошо. Но разве Макс не сказал, что он ничего не знает?

– Дэвид Ламб. – Тристан положил свой телефон с открытым фото Дэвида на стол. – Он пропал в июне 1999 года. Он жил в коммуне Джеспера, но незадолго до этого переехал к своему парню. Когда мы ушли, Дэвид не говорил ничего о Дэвиде или о коммуне?

Внимательно изучавший фотографию Бишоп покачал головой.

– Нет.

– Ладно. Макс Джеспер. Что ты можешь о нем рассказать? – спросил Тристан. – И ты не возражаешь, если я буду делать заметки?

– Да нет, пожалуйста… Ты думаешь, что Макс как-то причастен к исчезновению Дэвида?

– Мне просто интересно узнать о нем побольше, – ответил Тристан, кладя перед собой блокнот и ручку. – Страниц в соцсетях у него нет, и кроме той истории с открытием отеля в интернете о нем ничего не найти.

– Макс – он такой, немного старомодный. Довольно забавный. Флиртует он с полной самоотдачей, но руки не распускает. Зарплату платит всегда вовремя, но добрым человеком я бы его не назвал.

– Он сейчас ни с кем не встречается?

– Он давно уже в отношениях с парнем по имени Ник.

– Знаешь его фамилию?

– Хм… Лейси. Я его видел всего раз или два. Он живет в загородном доме.

– Каком еще доме?

– У Макса и Ника есть дом на побережье в городе Бернхэм-он-Си. Это Сомерсет.

– Макс не живет в отеле?

– Нет. Обычно он приезжает на работу. Иногда на выходные остается на ночь, если дел слишком много.

– И долго ехать? – спросил Тристан.

– Около часа в один конец или вроде того. Макс вечно жалуется на трассу М5, говорит, что он проводит там уйму времени.

– А кем работает Ник?

– Он застройщик. Я его в Джесперсе вообще ни разу не видел, только на вечеринках, которые они с Максом устраивали. Макс иногда просит официантов приехать в их дом, чтобы разносить напитки.

– Что это за вечеринки?

– Я был на двух. Оба раза они устраивали маскарад. – Тут появилась Эсперанса. Тристану она передала еще одну чашку эспрессо, а перед Бишопом поставила большой молочный коктейль, украшенный кусочками фруктов. – Спасибо… – Она улыбнулась и ушла. – Она такая милая. Даже делает для меня протеиновый коктейль. Хочешь попробовать?

Тристан покачал головой. Он рассматривал протеиновые коктейли как нечто, что нужно просто перетерпеть, а не подавать в изящном стакане, украшенном фруктами. Он молча наблюдал, как Бишоп жадно всасывает коктейль через трубочку.

– Макс и Ник часто устраивают вечеринки?

– Не знаю. Я работал на их летней вечеринке в прошлом году, – ответил Бишоп, утирая ладонью рот. – Еще двое наших ребят тогда поехали со мной, чтобы помочь с подачей еды и напитков.

– И кого туда обычно приглашают?

– В основном там их друзья. Те, что богатые, из местных.

Тристан пролистал галерею в своем телефоне и нашел фотографию с открытия Джесперса – ту, где Макс перерезал красную ленточку.

– Кто-то из этих людей бывал на вечеринках?

Бишоп вгляделся в снимок.

– Это откуда? Фото кажется знакомым.

– Висит на стене у вашего бара.

– А, точно. Я их уже и замечать перестал, так часто я хожу мимо. Я помню вот его, – Бишоп указал на Ноя Хантли. Тристан заставил себя сохранить спокойное лицо.

– А имя его помнишь?

Бишоп поднял глаза вверх и улыбнулся.

– Его зовут Ной. Не уверен, какая у него фамилия, но как-то раз он очень напился и попросил меня и Сэма – это другой официант – сходить с ним на пляж.

– И его точно зовут Ной?

Бишоп кивнул.

– Ага. Он еще пошутил, что мы как раз подходящая пара тварей для его ковчега.

– Умеет он уговаривать, – заметил Тристан. – И как, вы согласились?

– Конечно, нет! Во-первых, это пошло, а во-вторых, мне нужна моя работа, чтобы я и дальше мог платить за университет. Он предложил нам деньги, но я на такое не согласен.

– И сколько он предложил?

– Сто фунтов каждому. У него была наличка в гульфике.

– В гульфике?

– Это был римский бал-маскарад. Ной был одет как Казанова, белые колготки, что-то типа корсажа и маска в стиле Зорро. В тот раз это вообще был популярный костюм.

– А жены Ноя там не было?

– Нет. Он не говорил, что женат.

– На вечеринке вообще были женщины?

– Да, было несколько. Там вообще много разных людей было.

– Ты долго говорил с Ноем? Он не сказал, откуда знает Макса и Ника?

– Он сказал, что вложился в «Джесперс», но потом они выкупили его долю и он занялся более крупными проектами. Ной говорил, что часто вкладывается в недвижимость. По-моему, ему нравилось хвастаться, какой он богатый.

– Ты не сфотографировал вечеринку?

– Нет, мы же работали. Я сделал пару фоток дома, пока мы только все подготавливали. Дом просто чудесный. Там даже есть огромный бассейн с видом на море.

– А они у тебя с собой на телефоне? – спросил Тристан.

– Погоди. – Бишоп достал свой телефон и принялся листать огромный список фотографий. – Вот, держи.

Он повернул телефон к Тристану и показал ему несколько фотографий огромного дома, выполненного в современном стиле. Он стоял на самом краю великолепного пляжа, а неподалеку плескалось море.

– Это что, правда Британия?

– И не говори. Выглядит так, будто это заграница. Макс и Ник живут в самом конце песчаного пляжа. Он длинный, несколько километров, наверное, и там почти никого нет. И домов рядом тоже немного, – рассказывал Бишоп, продолжая листать фотографии.

– Это Макс? – уточник Тристан, когда заметил фотографию крепко сбитого мужчины в бейсболке, снятого со спины. Он руководил парочкой официантов с тележкой, наполненной напитками.

– Ага. Мы тогда как раз все готовили к приходу гостей. А это Ник, – Бишоп указал на высокого мужчину, тоже повернутого спиной к камере. Он стоял под большим белым навесом, расположенным неподалеку от бассейна. У Ника были короткие светло-каштановые волосы, и он был неплохо сложен. На фотографии он как раз снимал с тележки какие-то коробки.

– А других фотографий Ника и Макса у тебя нет? – спросил Тристан.

– Дай проверю. – Теперь он пролистывал фотографии, сделанные внутри большого шатра. Работники разбирали бар и устанавливали на место гигантскую ледяную скульптуру.

– Нашел фотографии пляжа. Перед домом есть песчаная насыпь, что-то вроде дюны. Это туда нас с Сэмом звал Ной. Мне показалось, что он уже бывал в этих дюнах.

– И как он отреагировал, когда вы ему отказали?

– Меня позвал другой гость, но Сэм потом рассказал, что Ной никак не хотел оставить его в покое. В конце концов Сэм сказал ему отвалить нахер, и тогда Ной взбесился, перевернул поднос с напитками и обругал Сэма вдоль и поперек.

– Макс что-нибудь сделал?

– Я не знаю, был ли он вообще рядом. К тому времени вечеринка уже была в самом разгаре, было очень шумно, так что никто ничего и не заметил. Макса больше беспокоило, что люди уходят слишком далеко к пляжу.

– Почему?

– Я снял фото, когда мы ходили на пляж перед вечеринкой, – сказал Бишоп. – Смотри.

Фотография изображала большой пустынный пляж, над которым уже садилось солнце. Прилив отхлынул от берега, обнажая мокрый песок. Слева виднелся большой знак, на котором было написано:

«Машинам, велосипедам, мотоциклам и квадроциклам

запрещено проезжать дальше этого знака

Штраф за нарушение до 400 фунтов

ВНИМАНИЕ! ВО ВРЕМЯ ОТЛИВА НЕЛЬЗЯ

ВЫХОДИТЬ НА МЯГКИЙ ПЕСОК И ГРЯЗЬ,

А ТАКЖЕ ЗАЕЗЖАТЬ НА ЛЮБОМ ВИДЕ

ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ»

– Макс рассказывал, что у Ника пунктик насчет прилива. Он вечно за ним следит – когда прилив, как далеко уходит вода и все такое. Не осталось ли на пляже людей, потому что это очень опасно – можно крепко застрять в грязи. Пару раз получалось так, что гости напивались и заходили слишком далеко в море, а когда вода начинала прибывать, их чуть не утопило.

Тристан уставился на фотографию.

– Воды даже не видно.

– Ага. Вода отливает очень далеко, но и возвращается она очень быстро. Макс рассказывал, что каждый раз, когда Ник уезжает в командировку, то просит его следить за прогнозом погоды на случай, если будет шторм.

– Дом может затопить? – предположил Тристан.

– Не думаю. По-моему, у Ника просто какой-то ПТСР на этот счет.

– ПТСР? Он застрял в песке во время прилива?

– Не знаю. Но в новостях часто рассказывают, что на их побережье прилив накрывает машины или даже людей. Макс не очень любит оставлять Ника одного надолго, потому что он реально с ума сходит на эту тему.

– Ему ставили официальный диагноз? – спросил Тристан.

– Без понятия. Они, по-моему, ведут достаточно затворнический образ жизни. Я только раз слышал, как Макс рассказывал, что они были в Лондоне и пошли в кинотеатр. А там у Ника случилась полноценная паническая атака.

– Почему?

– Он сказал, что они вообще никогда никуда обычно не ходят. Ник ненавидит толпу, но Максу очень хотелось посмотреть «Женщину в черном», так что он уговорил его сходить в кино. И половины фильма не прошло, как Ник начал паниковать и им пришлось уйти.

– Они женаты?

– Не думаю. Но они вместе уже очень долго.

– Не знаешь, каким видом недвижимости занимается Ник?

– Макс довольно расплывчато это объяснил. Что-то про частные инвестиции, высококлассные объекты, все такое. А вообще Ник просто прелесть. Он высокий, как Макс, но довольно мужественный, и в этом они с Максом точно отличаются.

– Сколько ему лет?

– Около пятидесяти.

Тристан сделал еще несколько пометок в блокноте и сверился с уже написанным.

– Во время работы ты ничего не слышал об коммуне? Может, кто-нибудь из коммуны приходил в отель?

Бишоп покачал головой, а затем нахмурился.

– Ты сказал что этот парень, Дэвид, жил там, а потом пропал. Как это случилось? – спросил он.

– Он не появился на дне рождения своей подруги. Это было в июне 1999 года. Дома у него не было, он оттуда сбежал. Его подруга, Шелли, забеспокоилась и обратилась в полицию, – рассказал Тристан. – Помнишь, мы говорили о Ное? Он никогда не приходил к вам в отель?

– Нет, там я его ни разу не видел. Этого пьяного придурка я видел только на вечеринке. Он еще и грубый, – скривился Бишоп. – Когда он перевернул поднос Сэма и ушел, то на обратном пути обозвал меня сраным динамщиком.

– Ты не сказал об этом Максу?

– Нет. Когда работаешь в баре, то постоянно приходится иметь дело с пьяными идиотами.

Глава 24

Кейт возвращалась к своей машине, пытаясь оправиться от встречи с Марни. Ее неприкрытый личный интерес оставил у Кейт ощущение, будто ее вываляли в грязи, а эта теория о том, что Джоанна просто оказалась не в том месте не в то время и стала жертвой серийного убийцы, никак не выходила из головы. Беспокоила ее и открывшаяся связь Билла со всей этой асбестовой историей. Почему они не удосужились проверить Билла раньше?

Кейт забралась в машину и принялась нервно притоптывать ногой, не зная, чем заняться первым. Разыскав телефон Билла, она позвонила ему, но ее раз за разом переадресовывало на голосовую почту. В конце концов Кейт записала на автоответчик короткое сообщение, в котором просила ей перезвонить, чтобы они могли обсудить кое-что, связанное с расследованием.

Затем она позвонила Бев, которая, к счастью, подняла трубку.

– Билл сейчас дома? – спросила Кейт.

– Нет, он уехал по работе.

– Вы не знаете, когда он вернется?

– В пятницу.

Голос Бев звучал нетвердо, и язык у нее слегка заплетался. А ведь сейчас только три часа дня.

– Вы сейчас можете говорить? – уточнила Кейт.

– Ну конечно могу. А что такое?

– Я хотела спросить об этом Билла, но вы тоже можете мне помочь…

– Продолжай.

– Я только что говорила с Марни, подругой Джоа…

– Я знаю, кто такая Марни.

– Да, да, конечно. Она рассказала мне, что за несколько недель до своего исчезновения Джоанна расследовала проблему с офисным зданием Марко Поло-Хаус в Эксетере.

– Да, Джо обнаружила, что они пытаются замять это дело с асбестом. Было очень неловко. Но Джо очень вежливо поступила по отношению к Биллу. Как только обо всем этом узнала, тут же пошла к нему. Мне это все, конечно, не понравилось, но Билл же вложил в это здание кучу денег… И он клялся, что они посоветовались с экспертом, и это он им сказал, что от асбеста избавляться не обязательно, а можно просто как следует обработать стены и заштукатурить их хорошенько, – сказала Бев.

Кейт закатила глаза. Чепуха какая. Все знали, что асбест невероятно опасен, и ни один специалист такого бы не сказал.

– Ясно. Но отношения между Биллом и Джо, наверное, немного охладели?

– Ну конечно. Билл очень из-за всего этого переживал. А Джо нужно было делать свою работу.

– Марни говорила… – начала было Кейт.

– Марни говорила! – выплюнула Бев. – Да что она вообще знает? Сидит и показывает игрушки на своем гребаном Ютуб-канале. Требует от государства пособия по безработице, а сама работает!

– Вы с Марни поссорились?

Воцарилось молчание.

– Какое-то время у нас было все хорошо. Она мне много помогала. Мою машину угнали в тот же день, когда пропала Джо, и Марни была ко мне очень добра. Возила меня повсюду, когда Билл не мог. Мы вместе ездили в магазин. А потом она стала вести себя мерзко. Совсем не понимала, через что я сейчас прохожу. Вечно выходила из себя, когда я пыталась поговорить о Джо.

– Хорошо. А как Джо отреагировала на том, что в истории с асбестом, над которой она работала, оказался замешан Билл?

– Что вы имеете в виду? – Язык Бев заплетался все больше.

– Джоанне попалась действительно сочная история. Ее не расстроило, что она не может опубликовать статью?

Возникла еще одна пауза. Бев раздраженно вздохнула.

– Джо была не такой! Она знала, как много для меня значит Билл… В конце концов он со всем смирился и заплатил за то, чтобы здание отремонтировали по всем правилам безопасности. Послушай, мы вам платим за то, чтобы вы нашли, что случилось с Джо. Мне не нравятся все эти расспросы, Кейт. Это звучит так, как будто ты считаешь, что Билл сделал что-то плохое.

– Совсем нет. Я просто следовала зацепкам, и всплыла эта история.

– От гребаной Марни. Подстрекательница хренова. Она просила у тебя денег?

Кейт помедлила. В памяти всплыла книга, которую Марни настойчиво просила подписать.

– Нет, не просила.

– Она всегда завидовала успехам Джо. Тому, что она выбралась из нашего района.

– Бев, если бы вы мне сразу об этом рассказали, меня бы не удалось застигнуть врасплох этой новостью. Это единственная причина, по которой я задаю эти вопросы.

Она замолчала.

– Прости, – наконец произнесла Бев.

– Все в порядке, правда. Я даже представить не могу, через что вы сейчас проходите. Вам должно быть невероятно тяжело.

– Да вся моя чертова жизнь была тяжелой. – Кейт услышала звук льющейся в стакан жидкости. – Я думала, что когда мы с Биллом съедемся, я буду чаще его видеть, но он постоянно занят на работе.

– Ну, живете вы в очень милом доме.

– Когда я тут одна, у меня от него мурашки по коже… – пояснила Бев. – Никогда не жила в таком пустом месте. Я привыкла к соседям, к тому, что тебя всегда окружают люди – этажом выше, этажом ниже, через стенку… И эти гребаные окна. Абсолютно голые, без занавесок. И везде кнопки для чего-то. Я попыталась включить свет во дворе, а вместо этого запустила гребаное джакузи.

– А куда уехал Билл?

– В Германию. У них новый контракт на автомагистраль, и ему нужно наблюдать за ходом работ. Это Дюссельдварф… – Кейт решила ее не поправлять. – Он уехал всего на пару дней, но я уже скучаю… Теперь здесь только я и эти ужасные чертовы окна. Я смотрю в них и вижу только свою уродливую рожу… Как думаешь, вы хоть немного приблизились к тому, чтобы ее найти? Найти Джо?

Кейт помедлила. Сердце у нее сжалось.

– Мы прошерстили кучу данных из полицейского архива и поговорили со всеми друзьями Джоанны, – наконец ответила Кейт. Лучше бы она и вовсе не звонила Бев. Это жестоко – звонить ей, не имея никакой новой информации.

– Говоришь совсем как политик, раздающий обещания.

– Я найду ее, Бев.

Они обе надолго замолчали.

– Я скажу Биллу перезвонить тебе, когда он вернется домой, – наконец сказала Бев. – Он мне скоро и сам должен позвонить. Билл будет не против с тобой поговорить.

– Большое спасибо.

Телефонная линия щелкнула, и Бев отключилась.

Когда она услышала про Марни и начала кричать, в трубке снова раздалось эхо. Кейт представила себе Бев, которая сидит в доме Билла совсем одна, ночью, и молча смотрит на свое отражение в огромном окне. Потом она подумала о Марни, живущую в жутком муниципальном районе, неспособную ходить без костылей. Марни, которой нужно было заботиться о двух маленьких детях. Может, ей все-таки нужно было подписать эту книгу? Всего один росчерк ручки, который стоит две тысячи фунтов.

Это жутко ее испугало.

Кейт всегда держалась подальше от дурной славы, сопровождавшей историю Питера Конвея. Она, конечно, и сама могла бы написать пару книжек и рассказать свою историю таблоидам, но для Кейт это было все равно что наживаться на чужой смерти. Певцы и актеры обретали известность за свой талант.

Конвей был известен тем, что он убивал людей, и извлекать из этого выгоду было отвратительно.

Глава 25

Сначала позвонил Джейк – рассказать, что дамы, помогающие с уборкой, пришли встретиться с ним перед своей первой рабочей сменой, и они вместе перенесли постельное белье из офиса в магазинную кладовку. Затем позвонил Тристан, только что закончивший разговор с Бишопом, и Кейт предложила ему встретиться у него дома.

Тристан сделал чай, и они уселись на его маленькой кухне, чтобы рассказать друг другу последние новости.

– Сочувствую, что тебе досталось от Марни с ее этой книгой, – вздохнул Тристан.

– Я чувствую себя немного виноватой, что ее не подписала. Похоже, денег у Марни и правда немного, – сказала Кейт. – Зато я лучше стала понимать Джоанну. Она хотела сбежать из этих трущоб, хотела начать новую, счастливую жизнь. Не знаю, может, Марни и правда еей завидовала.

Тристан кивнул.

– Билл много потерял бы, если бы Джоанна все-таки написала статью про эту асбестовую историю? – спросил он.

– Его вложения точно бы не окупились. Не знаю, как много он бы потерял, но судя по всему, удар по бюджету был бы нанесен значительный. Когда я говорила об этом с Бев, она вышла из себя. Звучала так, будто защищалась. По-моему, в той ситуации Бев оказалась между двух огней, но она утверждает, что Билл и Джоанна решили все полюбовно. Джо не стала писать статью, а его компания решила проблему.

– Если они и правда решили между собой этот вопрос, может, разбираться тут и правда не в чем. Меня беспокоит, что в расследовании постоянно всплывают одни и те же имена. Марко Поло-Хаус теперь связан с Шелли Морден, Джоанной и Биллом. Шелли и Дэвид Ламб связаны с коммуной Макса Джеспера, а Ной Хантли связан вообще со всеми, кроме Билла. Нам нужно поговорить с Ноем Хантли.

– Неясно, как много Джоанна узнала о его личной жизни, но кажется, достаточно, чтобы написать обличительную статью о том, как он спит с мужчинами из эскорта. Еще мы знаем, что Ной Хантли вложил деньги в отель Джеспера и посещал вечеринки в его доме. Может, он и в коммуну мог заглядывать?

– Как жаль, что никаких записей Джоанны об этом не сохранилось, – вздохнул Тристан.

– Редактор Джоанны, Эшли Харрис, сказал ей не включать в статью ту часть про эскорт. Вопрос – почему? Что, если это Ной Хантли сделал что-то с Дэвидом Ламбом и Гейбом Кемпом?

– Не забудь еще Джорджа Томассини. Эд говорил, что он пропал где-то в середине 2002 года.

– Я оставила сообщение Алану Хексэму. Спросила, не может ли он выяснить, есть ли в полиции какие-то данные о Дэвиде Ламбе, Гейбе Кемпе и Джордже Томассини, – сказала Кейт.

– Думаешь, у него получится? Он вообще будет этим заниматься?

– У него много связей, и он обещал помочь нам, если что… – Кейт пожала плечами и отпила из своей чашки. Особой надежды на это она не испытывала. – А что насчет твоего друга Эда? Он нам помочь не может?

– Как мне кажется, с полицией у Эда сейчас отношения не очень. Он засудил их за ранение, которое получил на службе, потом его коллегам пришлось давать показания в трибунале… Если Алан ничем не поможет, то я, конечно, попробую.

– Ладно, я понимаю. Меня-то тоже мои бывшие коллеги не то чтобы любят.

– Может, тебе еще чаю налить? – спросил Тристан.

– Да, пожалуйста, – Тристан забрал у нее чашку и принялся доливать чай. – Нам нужно найти Эшли Харриса, редактора Джоанны из «Вест-Кантри Ньюс». Он может знать, над чем она работала перед своим исчезновением. Это бы сильно нам помогло.

– И еще Фамке ван Нурт. Если мы поговорим с ней и убедимся в правдивости алиби, то из списка подозреваемых можно будет вычеркнуть Фреда, – напомнил Тристан, наливая в чашку молоко.

– Твою мать. Я совсем забыла о Фреде.

Тут распахнулась входная дверь, а затем из коридора донеслись громкие голоса и смех.

– Это Гленн, – сказал Тристан. Судя по его виду, он был совсем не рад его возвращению.

– Трис! Ты дома? – позвал голос из гостиной. Тристан ушел, и вскоре за стенкой послышались их голоса, а потом дверь гостиной с грохотом врезалась в стену.

– Я держу! Просто продолжай идти прямо, – сказал мужской голос.

– Говнюк, осторожнее с рулем, не врежься в стену! – произнес другой. Оба говорили с заметным восточным акцентом. Кейт с удивлением наблюдала, как на пороге кухни возникли двое здоровенных и донельзя волосатых мужчин, толкающих перед собой сверкающий хромом мотоцикл «Харли-Дэвидсон».

– Этой Кейт Маршалл, мой партнер по детективному агентству, – сказал Тристан, возникая за спинами мужчин. – Кейт, это мой сосед, Гленн, и его друг…

– Приятно познакомиться! – встрял Гленн. Он снял с мотоцикла ладонь – огромную, волосатую и унизанную кольцами – и протянул ее Кейт. Та встала и пожала ее. – А это Говнюк. То есть Уилл. На самом деле его зовут Уилл.

Кейт задрала голову – Уилл был больше двух метров ростом. Его длинные темные волосы были перетянуты рокерской банданой.

– Привет, – кивнула Кейт.

– Приятно познакомиться, Кейт, – произнес он, растянув губы в дружелюбной улыбке. Во рту мелькнули два золотых зуба.

– Простите, что помешали. Я сейчас поставлю байк на задний двор, – Гленн махнул ручищей в сторону задней двери кухни, ведущей на небольшой дворик. Кейт прижалась к стене, чтобы Гленн смог протиснуться мимо и распахнуть дверь.

– Пойдем-ка в гостиную, – сказал Тристан. Она кивнула, подхватила их чашки и кое-как пробралась мимо Гленна.

– Как ты вообще заработал себе кличку Говнюк? – спросила Кейт.

– Я очень хорош в покере. Понимаешь, у меня лицо вообще ничего не выражает. Что я ни скажу – люди во все верят, а потом говорят: «Ну ты и старый говнюк!», – объяснил Уилл, широко усмехнувшись.

Кейт кивнула, не сдержав смеха.

– Приятно познакомиться, парни, – сказала она и окончательно ушла в гостиную. Мрачный Тристан закрыл за ней дверь.

Из кухни раздались грохот и металлический звон.

– Все в порядке, Трис! Это была чайная ложка! – зычно крикнул Гленн.

– Извини, – пробормотал Тристан.

– Да брось. У меня вообще половину офиса занимают простыни и дезинфектор для туалета.

– Ладно. Так что будем делать с Ноем Хантли?

– У меня есть идея, если ты не против, – сказала Кейт. – Думаю, написать ему должен ты. У тебя же в аккаунте электронной почты стоит твоя фотография?

– Да.

– Я думаю, он с большим энтузиазмом согласится с нами увидеться, если будет думать, что идет на встречу с красавчиком типа тебя. Такая старая перечница, как я, его точно не заинтересует.

Тристан рассмеялся.

– Предположим. И что мне ему сказать?

– Да просто будь честным. Скажи, что мы хотим поговорить с ним о том, что ему известно о Джоанне. Посильнее налегай на то, что тебе нужна его помощь.

Тристан кивнул, и тут дверной звонок разразился трелью.

– Черт побери, что опять? – Тристан вышел из комнаты, затем послышался звук открывающейся двери, и из коридора раздался голос Сары.

– А. Здравствуй, Кейт, – с прохладцей сказала она, войдя в гостиную. Одета она была все еще в офисный костюм, но на плече у нее висела огромная сумка, доверху заполненная чем-то, напоминающим стручковую фасоль. Следом вошел Тристан.

– У нас с Кейт было совещание, – объяснил он ей.

С кухни все еще доносились мужские голоса. Вдруг раздались грохот и звон бьющейся посуды, и Гленн неуверенно пробасил:

– Э-э, Трис, дружище? Можешь подойти на минутку?

– Господи боже, да что случилось? – едва слышно пробормотал Тристан и бросился на кухню. Из-за стенки донеслись приглушенные голоса.

– Что тут происходит? – спросила Сара. Она подвинула стопку газет, лежащих на обеденном столе, и водрузила на ее место сумку с фасолью.

– Гленн и его друг пытаются поставить мотоцикл на задний двор.

– Они что, притащили его сюда?

– Угу.

– Бедный Тристан. По-моему, он слишком нервничает, что ему приходится с кем-то жить, – многозначительно заметила она. – Как работа?

– Двигается полным ходом. Мы отлично продвинулись в расследовании, – ответила Кейт. Сара только кивнула.

Тристан вернулся в гостиную, захлопнув за собой двери кухни, откуда теперь доносились звуки сметаемого в совок стекла.

– Они пробили колесом стекло на задней двери кухни, – объяснил он.

– А он спрашивал, можно ли ему оставить здесь свой байк? – спросила Сара.

– Он это упоминал.

Дверь распахнулась, и из-за нее показалось бородатое лицо Гленна.

– Трис, дружище, у тебя аптечки нет? Говнюк только что себе колено осколком стекла распорол… Даров, Сандра, – добавил он.

– Меня зовут Сара.

У Кейт зазвонил телефон – это был Джейк.

– Мам, возникла небольшая проблема. Дамы, которые должны были помогать с уборкой, только что от нас ушли, – раздалось с другого конца трубки.

– Почему ушли?

– Им только что предложили работу в Эшдине. В отеле «Брэнниган». Они ходили на собеседование на прошлой неделе.

– Как так вышло, что они согласились работать у нас, а потом ушли работать в «Брэнниган»?

– Там им предложили работу на полную ставку.

– Ты не можешь найти кого-то еще? На субботу уже восемь трейлеров выкупили.

– Я пытаюсь, но сейчас все работников ищут. Летний сезон ведь скоро, – ответил Джейк.

Когда Кейт повесила трубку, то поймала на себе пристальный взгляд Сары.

– Проблемы со стоянкой?

Тристан как раз вернулся: он уже успел найти аптечку и отнести ее на кухню.

– Что-то случилось на стоянке? – спросил он, и Кейт объяснила.

– Я на прошлой неделе ходила на курсы, – заявила Сара. – Чтобы бизнес был успешен, нужен харизматичный менеджер, который может вдохновить команду на работу. – Она подняла со стола сумку. – Вижу, я не вовремя. Трис, здесь стручковая фасоль. Это от Мэнди, соседки. Фасоль нужно опустить на несколько минут в кипящую подсоленную воду. И не забудь, в воскресенье мы ждем тебя на ланч.

И с лицом, полным триумфа, Сара покинула дом. Кейт с трудом подавила нестерпимое желание поставить ей подножку.

– Все будет хорошо, Кейт, – сказал Тристан, когда она ушла. – Со всем можно справиться.