Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 191 страниц)

Глава 42

Крофорд стоял у мусорных баков на задворках отделения Бромли, укрываясь от дождя под небольшим пластиковым навесом. Он незаметно покинул оперативный отдел и теперь возбужденно беседовал по телефону с Амандой Фостер, напрягая слух, чтобы слышать ее голос, заглушаемый стуком дождя по навесу.

– А ты не подумал прийти на работу пораньше? Или хотя бы постараться перехватить пленки? – ругалась Аманда.

– Я пришел рано, – проскрежетал Крофорд сквозь стиснутые зубы.

– Видимо, недостаточно рано. Чем занимался вчера вечером?

– Не твоего ума дело! – с негодованием огрызнулся Крофорд. После ухода коллег он остался пить в пабе один и теперь мучился жутким похмельем.

– Пленки мне нужны, Крофорд.

– Трудновато будет их достать. Это теперь самое важное вещественное доказательство. Старший инспектор Фостер сейчас их изучает в одной из просмотровых. Я не могу к ним подобраться.

Он услышал в трубке, как Аманда щелкнула зажигалкой, закуривая сигарету.

– По ходу просмотра пленки будут оцифровывать. Тебе нужно просто скопировать их на флешку. Вставил – и готово.

– Легко сказать, – пробормотал он.

– Вообще-то, я думала, что это ты обращался с просьбой поискать пленки. Так почему ты не в просмотровой? Ты должен быть там.

Как же надоело мне быть на побегушках у этих чертовых баб, – чертыхнулся про себя Крофорд. Ветер изменил направление и теперь гнал дождь по косой, так что Крофорда даже навес не спасал: он промок насквозь.

– У меня другие дела, – заявил он, прижимаясь к одному из вонючих синих мусорных контейнеров.

– Например?

Не отвечая на ее вопрос, Крофорд сообщил, что зуб, найденный в подвале, принадлежит не Джессике.

– Детский зуб в подвале бросает подозрение на Боба Дженнингса; он мог быть одним из подельников Тревора. Не исключено, что до Джессики они затаскивали туда и других детей.

Аманда молчала. Он почти слышал, как в голове у нее шевелятся извилины.

– На тех видео, я помню, есть что-то… – наконец произнесла она. – Нутром чую, а понять не могу, никак не ухвачу. Ты давай-ка возвращайся, чтоб не вызвать подозрения, и сделай мне копии.

Аманда отключилась.

– Сейчас тебе есть что ухватить, как пить дать. Поди лакаешь уже третий бокал вина, – сварливо произнес он, заметив, что на его пиджак с мусорного контейнера перекочевало что-то жирное и бурое.

* * *

Джерри сидел в своей маленькой квартирке в Мордене. Шторы он задвинул, отгородившись от ветра и дождя.

На столе перед ним стоял открытый ноутбук. Он снял наушники и включил запись разговора. Маленькую комнату эхом огласил скрипучий голос Аманды:

– На тех видео, я помню, есть что-то… Нутром чую, а понять не могу, никак не ухвачу.

Джерри взял телефон, позвонил:

– Аманда Бейкер напала на след. Переходим к более жестким действиям? – спросил Джерри.

– Нет. Продолжай слушать, – велел голос. – Если уж действовать, мы должны знать это наверняка.

Глава 43

Эрика и Джон сидели бок о бок в одной из тесных просмотровых кабинок в отделении Бромли. В целях экономии Тревор Марксмэн использовал 120-минутную видеокассету Hi8 в долгоиграющем режиме, и это означало, что каждая запись длилась четыре часа.

– Теперь кассета номер два, – объявил Джон, собираясь заменить в видеомагнитофоне кассету.

Эрика выпрямилась на стуле, потянулась.

– Он сам-то когда-нибудь собирался просматривать то, что наснимал? – зевнула она.

– Босс, да о чем вы говорите?! Четыре часа извилистых аллей в унылых пустынных парках, движение транспорта на кольцевой дороге, нечеткие кадры с фейерверками, снятыми из окна спальни… – это ж настоящий блокбастер, – съязвил Джон. Работая в латексных перчатках, он вытащил из видака первую кассету и взял другую.

– Что там написано? – спросила Эрика. Джон задержал кассету в руках.

– «ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ГЭРИ, АПРЕЛЬ 1990 Г.», – прочитал он. Затем извлек ее из коробки и поднял к свету. – Магнитная лента на вид в хорошем состоянии.

Джон вставил кассету в адаптер VHS и затем – в видеомагнитофон. Проверив, поступает ли сигнал на ноутбук, он нажал кнопку воспроизведения.

Маленький экран перед ними на столе ожил с треском, показывая телевизионный зал в социально-реабилитационном центре. Черно-белое изображение запрыгало и стало цветным. На полированном деревянном полу стояли кто где двадцать мужчин разного возраста, почти все одетые неряшливо. Тут и там – несколько старых драных диванов, высоко на стене привинчен маленький телевизор. В большом венецианском окне виднелись серое небо и клочок травянистого газона. На несколько мгновений свет извне ослепил камеру. Они услышали голоса, объектив нацелился на зеркало, в котором отражался Тревор Марксмэн, державший в руках видеокамеру. Кожа у него была гладкая, еще не обожженная.

– Сегодня, второго апреля, мы отмечаем двадцать четвертый день рождения Гэри Ланди! – сообщил он своему отражению.

Камера резко развернулась, показывая худого мужчину, который сидел на протертом диване. У него были удлиненные черты лица и сальные волосы, прилизанные на левую сторону. Огромный нос, один палец по самую костяшку зарылся в левую ноздрю.

– Ты что делаешь? – спросил голос Тревора из-за видеокамеры.

– Ищу пожрать что-нибудь приличное, – ответил Гэри, вытаскивая палец из ноздри. – Не приставай! – прорычал он.

Камера двинулась по залу, разворачивая изображение. В кадре появилась группа жалких омерзительных мужчин, толпившихся вокруг потертого стола, на котором стояли пластиковые миски с чипсами и глазированный торт, украшенный разноцветными шоколадными пуговками. Один толстый коротышка был в бумажном колпаке, из-под которого торчали длинные седые волосы. Резинка, благодаря которой колпак держался на голове, врезалась в его тройной подбородок.

– Боже, и ведь вся эта нечисть жила в двух шагах от Коллинзов, – произнес Джон, не отрывая глаз от монитора.

На экране толстый коротышка в колпаке, глядя в объектив, попросил:

– Дай мне. – Открыв в улыбке рот, в котором было всего два зуба, он потянулся к видеокамере.

– Нет, – отрезал Тревор. Его ладонь, на мгновение появившись в кадре, хлестнула коротышку по руке, схватившей видеокамеру.

– Ну дай, я никогда такой не видел…

– Убери свои поганые лапы! – взвыл Тревор.

Его рука взметнулась и отвесила коротышке смачную затрещину. Тот упал, резинка под его подбородком лопнула. Коротышка поднялся с пола и бросился к видеокамере. Изображение задергалось и исчезло.

– Блин, нам что, всю эту их вечеринку смотреть? – возмутился Джон.

Эрика мрачно кивнула. Экран просветлел, показывая продолжение вечеринки, уже некоторое время спустя. Играла музыка, некоторые мужчины неуклюже танцевали. Камера снова взяла в объектив Гэри. Тот по-прежнему сидел в углу, ковыряя в носу. Вытащив из ноздри палец, он сунул его в рот.

– Фу, мерзость какая. – Джон отвел взгляд от монитора.

– Можете смотреть, его уже нет, – сказала Эрика.

Камера повернулась, снимая толстого коротышку. Тот, уже в новом колпаке, сидел в углу у старого пианино, с жадностью опустошая полную еды тарелку. Еще одна, такая же полная, ждала своей очереди рядом с ним на пианино.

– Что он натворил? – спросил чей-то голос за кадром.

– Да козел он вонючий. На камеру мою губу раскатал, – ответил голос Тревора, безжалостно показывавшего крупным планом жующий маленький рот толстого коротышки. – Еще чего не хватало! Я никому не позволю даже пальцем к ней прикоснуться.

Коротышка запихивал вилкой в рот кусок киша, крошками засыпая бороду. Его изображение то расплывалось, то снова обретало четкость.

Раздался визгливый девчачий смех. Камера очертила дугу, взяв крупным планом высокого лысого мужчину с красным лицом и кривыми кроличьими зубами.

– А мне ты ведь дашь поснимать, да? – спросил он.

– НЕТ!

По-видимому, последовала очередная драка, и когда изображение восстановилось, это были уже более поздние кадры. Теперь в комнате отдыха смеркалось, свет исходил только от свечей на торте, который нес какой-то высокий мужчина в сопровождении Тревора. Они поднесли торт к Гэри, все так же сидевшему в кресле.

– Дуй давай! – крикнул чей-то голос. Гэри сначала воспротивился, но потом все же задул свечи.

– Что ты загадал? – крикнул еще чей-то голос.

– Чтобы сдохнуть, – ответил Гэри. Он откинулся в кресле, сложив на груди руки.

Мужчина, державший торт, на мгновение повернулся к камере и затем вышел из кадра.

– Стоп, – встрепенулась Эрика. – Давай-ка назад.

– Не могу. Оцифровка же идет, – ответил Джон.

Тревор проследовал за мужчиной к длинному столу.

– Я знаю этого человека, – сказала Эрика. – На днях видела его у Тревора Марксмэна. На паузу, быстро!

* * *

Эрика выскочила из просмотровой и бегом поднялась по лестнице в оперативный отдел. Питерсон только что закончил говорить с кем-то по телефону. Она схватила его за руку и велела идти с ней вниз. Вместе они спустились в комнату, где ждал Джон, и продолжили просмотр. Тревор теперь снимал человека, который был им знаком. Тот вещал в камеру с шутками-прибаутками, словно вел некую торжественную церемонию на красной дорожке.

– Это тот самый парень, которого мы видели у Марксмэна: Джоэл, кажется? Ну да, Джоэл. На видео он с волосами, но у него все тот же южноафриканский акцент, – заметила Эрика.

– И те же необычные белесо-голубые глаза, – добавил Питерсон. – И шрам, идущий от виска за ухо.

– Он представился Джоэлом, но фамилии не назвал. Мне нужен список всех, кто содержался в том социально-реабилитационном центре в девяностом году, – сказала Эрика.

Они снова обратили взгляды на экран. Из магнитофона зазвучала песня Careless Whisper[86]86
  Careless Whisper (букв. в переводе с англ. – «Неосторожный шепот») – первый сольный хит британского певца Джорджа Майкла (1963–2016), участника поп-дуэта Wham!. Песня выпущена в 1984 г.


[Закрыть], и Тревор, отдав свою видеокамеру одному из мужчин, соединился в медленном танце с Джоэлом.

Глава 44

После обеда Эрика с Джоном просмотрели еще две видеопленки. Они оказались короче, поскольку съемка велась в стандартном режиме. На них были запечатлены несколько весенних дней, проведенных в парке близ Эйвондейл-роуд. Тревор Марксмэн снимал много местных детишек, причем родители, раскачивая своих чад на качелях или ловя внизу при скате с горок, просили их улыбаться и махать в объектив.

Джессика Коллинз впервые появилась в видеоклипе, помеченном датой «11.06.1990 г.». Она качалась на качелях-весах с некой темноволосой девочкой. Обе заливались смехом, попеременно взмывая вверх и опускаясь к земле. Неподалеку на скамейке под сенью большого дуба сидели более молодые Марианна и Лора. Последняя курила, вполуха слушая мать, которая что-то настойчиво говорила дочери, наклоняясь к ней.

Несколько минут камера вела наблюдение за Джессикой, снимая ее в режиме приближенной съемки с противоположной стороны парка. Эрику поразили красота и беззаботность девочки, танцевавшей с подругой, раскачивавшейся на лазилках… Однако умиление быстро сменилось отвращением, едва она вспомнила, что смотрит на нее глазами Тревора Марксмэна.

Затем на экране появилось дрожащее изображение узкой тропинки в глубине парка. Видеокамера, двигаясь вдоль нее, миновала помятую урну, старую скамейку и остановилась на мужчине, пытавшемся запихнуть в мусорный мешок полную лопату опавших листьев. На ветру ему это никак не удавалось.

– Развлекаемся? – спросил голос. Мужчина обернулся, и они увидели растрепанные каштановые волосы и лицо, как у гнома, – лицо Боба Дженнингса.

– Аатвалиите, сволочи, – буркнул Боб, состроив гротескную гримасу.

В углу экрана замигал красный индикатор, указывавший на то, что заряд на исходе. Кто-то чертыхнулся. Изображение колыхнулось, потому что камеру передали из рук в руки, и в последний момент, перед тем как батарея полностью разрядилась и экран потемнел, на нем мелькнуло знакомое лицо.

– Черт возьми, это ж был Боб Дженнингс и еще кто-то, на самых последних секундах… Можно промотать назад?

Джон извлек кассету и пододвинул к себе ноутбук. У них теперь имелась цифровая запись. Он нашел последние несколько минут съемки, включил воспроизведение: встреча с Бобом, мигающий красный значок разряжающейся батареи. Им понадобилось несколько попыток, чтобы «поймать» лицо, которое находилось в кадре всего долю секунды. Это был Тревор Марксмэн.

С минуту они молча смотрели на него.

– Это значит, что кто-то передал камеру Тревору; он не все время вел съемку в парке. А на допросе в ходе предыдущего следствия он утверждал, что всегда снимал сам, – сказала Эрика.

– И на вечеринке заявил, что никого не подпустит к своей камере, – вспомнил Джон.

Он снова включил запись последнего отрывка: камера приближается к воротам, мелькает лицо Джоэла.

– Слышите? Чей-то голос говорит: «Давай». С южноафриканским акцентом.

В дверь постучали. Это вернулся Питерсон.

– Босс, я нашел Джоэла Майклса. Пришлось поднимать досье на его настоящее имя. Он – Питер Майклс. Имя изменил на Джоэла в девяносто пятом году. Ему пятьдесят три. По выходе из тюрьмы пребывал в социально-реабилитационном центре. Сидел шесть лет – с февраля восемьдесят четвертого по март девяностого года за похищение и изнасилование девятилетнего мальчика.

Эрика с Джоном переглянулись.

– В девяностом, – продолжал Питерсон, – Питера Майклса допрашивали наряду с остальными обитателями центра, и, как и у Марксмэна, на седьмое августа девяностого года у него имелось алиби. Однако в последующие недели после исчезновения Джессики наблюдение за ним не вели.

– Как и за Бобом Дженнингсом, – добавил Джон. – Я ничего не могу найти о нем в архивных материалах. Его не допрашивали, не считали подозреваемым…

– А здесь, на пленке, они втроем общаются. Они знали друг друга, – подытожила Эрика.

Глава 45

Поздно вечером Эрика позвонила коммандеру Маршу из оперативного отдела. Свою команду после долгого трудового дня она отпустила по домам.

– Эрика, я же предупреждал, чтобы ты не трогала Тревора Марксмэна, – сказал Марш. – Еще один судебный иск нам совершенно ни к чему.

– Позвольте сказать, сэр, вы меня не слушаете. Я не собираюсь задерживать Марксмэна. Я намерена арестовать и допросить Джоэла Майклса: пусть объяснит, что связывало его с Тревором и Бобом Дженнингсом, имя которого постоянно всплывает в ходе следствия. Он обитал в той хижине, где в подвале мы нашли зуб ребенка.

– Личность которого пока не установлена.

– Тем не менее это не может не вызывать подозрения!

– Да, но за минувшие двадцать шесть лет в том доме могли обитать другие люди, наркоманы, у которых были дети, а у тех в свою очередь выпадали молочные зубы.

– В подвале хижины мы также обнаружили участки грунта, пропитанного бензином. Сестра Боба Дженнингса подтвердила, что он использовал генератор, работавший на этилированном бензине, а в костях Джессики обнаружена высокая концентрация тетраэтилсвинца, указывающая на то, что она подвергалась воздействию бензиновых паров. Теперь у нас имеются видеоматериалы, из которых явствует, что Тревор, Боб и Джоэл знали друг друга…

Марш молчал на другом конце провода.

– Сэр, Боба нет в живых, – продолжала Эрика. – Тревора трогать нельзя. Попробуем допросить Джоэла Майклса.

– Разумеется, это тебе решать, Эрика, – сказал он.

– Знаю, Пол. Но мне нужна твоя поддержка. Твой совет. Если я права, возможно, мы имеем дело с бандой педофилов.

– Когда ты хочешь это сделать?

– Скоро.

– Завтра утром похороны Джессики Коллинз. До того времени лучше ничего не предпринимать. Я буду на похоронах и думаю, тебе тоже не мешает прийти. Это способствует созданию положительной репутации. Что, как нам известно, имеет большое значение.

– Ладно.

– Ты также должна понимать, что Тревор Марксмэн теперь очень богатый человек. Полагаю, у него найдется хороший адвокат, который поможет его другу, когда ты произведешь арест.

– Меня не это волнует. Я больше обеспокоена тем, что целый день потратила на просмотр многочасового видео, в котором показано, как осужденные педофилы устраивают вечеринки и ездят к морю, а также видео, на которое Марксмэн снимал Джессику Коллинз и других местных детей. Меня гложет, что Джессика теперь – просто груда костей, а ее убийца разгуливает на свободе. Я хочу допросить Джоэла Майклса, и все. И у меня есть улики, подтверждающие мои подозрения.

– Держи меня в курсе, – не сразу ответил Марш. – Но сначала похороны. Увидимся там завтра.

– Хорошо, спасибо. – Положив трубку, Эрика стала собираться домой. Она прошла в кабинет, сложила в сумку свои вещи, а потом вспомнила, что в просмотровой оставила свой блокнот.

Глава 46

Коллеги Крофорда разбрелись по домам, но сам он задержался в отделении – спрятался в мужском туалете и двадцать минут просидел в кабинке, обливаясь потом. Потом он вымыл руки и вышел. Убедившись, что за ним никто не следит, Крофорд спустился по лестнице в просмотровую, где Эрика с Джоном целый день изучали видеопленки Тревора Марксмэна.

Просмотровая находилась на втором этаже в конце длинного коридора, в самой глубине здания. От этой комнаты имелось несколько экземпляров ключей, и днем Крофорд стащил ключ со стола Джона, когда тот разговаривал с кем-то по телефону. Крофорд вставил ключ в замок и вздохнул с облегчением, когда дверь открылась. Он включил свет и увидел, что ноутбук все еще на столе и подсоединен к видеомагнитофону. Он закрыл дверь и заперся изнутри. Комната была маленькая, тесная и без окон. На стеллаже лежали шнуры и провода, руководства по использованию DVD– и видеоаппаратуры и даже одна инструкция от проигрывателя лазерных компакт-дисков.

Не медля ни секунды, Крофорд запустил ноутбук и достал флешки, которые приобрел в магазине электроники «Мэплин» на центральной улице. Его беспокоило, что памяти не хватит. Объем каждой флешки составлял всего 16 гигабайтов, поэтому он купил три. Крофорд стал возиться с большой квадратной упаковкой из формованного пластика, пытаясь извлечь из нее крошечное устройство. От усердия по его лицу катился пот.

Он пробежал взглядом по полкам, но ножниц не увидел. Тогда он вытащил из кармана ключи от машины и принялся ими ковырять пластик. Спустя несколько минут его старания увенчались успехом. Он вытер с глаз пот и вставил одну флешку в USB-порт на боковине ноутбука.

Компьютер зажужжал. Крофорд вывел на экран рабочий стол Windows. Наконец появился значок USB-драйвера. Крофорд стал пролистывать видеофайлы, созданные Джоном некоторое время назад, выбрал первый и перенес его на рабочий стол флешки.

Жесткий диск снова зашумел, когда маленькая коробочка стала считывать информацию и на экране появилась надпись:

Копирование двух файлов на USB-драйв 1

11.8 Мбайт из 3.1 Гбайт – ок. 9 мин.

– Ну же, давай, – шепотом подгонял компьютер Крофорд. На клавиатуру с него упала капля пота. И вдруг он услышал, как дернулась запертая дверь и повернулась дверная ручка.

Глава 47

Эрика нажала вниз ручку двери просмотровой, но комната оказалась заперта. Она достала связку ключей, попыталась вставить ключ в замочную скважину – безуспешно. Изнутри его что-то не пускало. Она собралась было снова надавить на дверную ручку, но тут ее кто-то окликнул. По коридору к ней направлялся Питерсон.

– Босс, ваш блокнот у меня, – сказал он, протягивая его ей.

– Спасибо, – поблагодарила она, забирая блокнот, когда Питерсон поравнялся с ней. – Я думала, все ушли домой.

– Да. Я просто ходил в Waitrose[87]87
  Сеть супермаркетов в Великобритании. Основана в 1904 г.


[Закрыть], нужно было кое-что прикупить, а вернувшись на парковку, увидел, что прихватил это по ошибке, – объяснил он.

– Спасибо.

Они оба смущенно замолчали.

– По поводу вчерашнего вечера… я правда не знала, что объявится моя сестра, – произнесла Эрика.

– Ничего. Как ее дела?

– Прекрасно.

– Отлично, – улыбнулся он. Снова возникла неловкая пауза. – Ладно, завтра увидимся, – попрощался Питерсон.

– До завтра.

Он кивнул и зашагал к выходу. Эрика сделала вид, будто ищет ключи, и, когда Питерсон удалился, прислонилась к двери. Подождав несколько минут, она пошла прочь от просмотровой, собираясь ехать домой.

Крофорд, приложив ухо к двери, силился расслышать разговор, происходивший в коридоре, но голоса стихли. Он быстро поменял флешки и принялся копировать оставшиеся видеоматериалы.

Его рубашка взмокла от пота.

Глава 48

Эрика прибыла домой сразу после половины десятого. Открыв дверь в квартиру, она увидела в коридоре Ленку. Эрика хотела что-то сказать, но сестра прижала палец к губам.

– Каролина с Якубом спят, – шепотом сообщила она. – Уже так поздно. Ты где была?

– На работе, – также шепотом ответила Эрика, снимая обувь и кладя сумку.

– Все хорошо?

– Да, конечно.

– Ты ушла в семь утра!

Эрика сняла пальто.

– Я всегда так работаю.

– И как Марк на это реагировал?

– Ленка, ты позволишь мне войти?!

– Тсс! Я только что их успокоила.

Эрика заглянула в гостиную. На диване из-под одеяла виднелись только макушки спящих детей.

– Ленка, мой компьютер почти разрядился, а зарядка там, – шепотом объяснила она.

– Как она выглядит?

– Что значит «как выглядит»? Зарядка – она и есть зарядка, – прошипела Эрика, шагнув в гостиную, но Ленка ее остановила:

– Не ходи туда. Детей разбудишь. Каролина целый день капризничала, я только-только их уложила.

– Ленка, мне нужна моя зарядка.

– Ты ела?

– Обедала.

Сложив на груди руки, Ленка закатила вверх глаза.

– Поешь хотя бы. Я приготовила. Иди прими душ, а я поищу твою зарядку.

Эрика начала возражать, но Ленка втолкнула ее в ванную и закрыла дверь.

* * *

Едва Эрика ступила из душа в коридор, ее окутал аппетитный аромат копченого мяса, картофеля и маринада. Пикнула микроволновка, и Ленка вышла к ней с дымящейся тарелкой Francúzske Zemiaky[88]88
  Francúzske Zemiaky – картофель по-французски (словац.).


[Закрыть] – блюда из мелко нарезанных картофеля, яиц, корнишонов и копченой колбасы, запеченных в горшочке.

– Вот это да! Запах обалденный. Прямо как мама готовила. – У Эрики потекли слюнки.

Они прошли в спальню, где теперь разместилась коляска Эвы и высилась гора пеленок, а комод превратился в пеленальный столик. Фотография Марка в золоченой рамке была задвинута назад. Его красивое лицо смотрело на Эрику с неувядающей улыбкой. Она села на кровать и принялась поглощать еду с горячей тарелки.

– Вкуснотища! Спасибо.

– Я прошлась по магазинам, – доложила Ленка. – Район здесь милый, только много всякого разного народу – индийцы, негры, китайцы. Дети были немного напуганы… Садик у тебя чудесный, и мы познакомились кое с кем из соседей. С женщиной и двумя ее маленькими дочками с верхнего этажа. Якуб во все двери стучался, пока не нашел их. Потом они вместе играли.

– В самом деле? И как же вы общались с ними?

– Я знаю несколько слов по-английски. Мать – очень приятная женщина. Как ее зовут?

Эрика пожала плечами.

– Ты живешь здесь пять месяцев и не знаешь своих соседей?

– Я все время занята, – промычала Эрика с набитым ртом.

– Как у тебя дела с тем симпатичным парнем, Питерсоном?

– Никак. Мы об этом не говорили.

– Думаешь, у тебя с ним будет что-нибудь? Он славный.

В ответ Эрика лишь повела плечами.

– Пригласила бы его к нам. Я бы что-нибудь приготовила…

Эрика, взглянув на сестру, пробурчала с набитым ртом:

– Давай сменим тему.

Ленка подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и принялась укладывать туда матрасик с пеленального столика и несколько одеял.

– Какой-то мужчина сегодня приходил, чтобы снять показания счетчика. Я так поняла. Я с детьми была занята, бегала туда-сюда. Девочки соседские как раз в это время здесь были. Он вон то письмо оставил. – Ленка кивнула на листок бумаги, лежавший на подоконнике.

Эрика пробежала его глазами. Это было уведомление от агентства недвижимости о необходимости проверки линии газоснабжения и оформлении нового сертификата.

– Продукты питания здесь очень дорогие. Что ты обычно покупаешь?

– Ленка, дай мне минутку передохнуть, пожалуйста! У меня был тяжелый день, а ты все трындишь и трындишь!

Ленка продолжала разглаживать одеяла в ящике комода.

– Ты что делаешь?

– Постель для Эвы готовлю.

– В ящике комода?

Эва в коляске проснулась и заплакала.

– Ну вот, разбудила. – Ленка протиснулась мимо Эрики и взяла дочь на руки. – Ну все, все, успокойся. Тсс, тсс. – Ленка оттянула вниз сорочку и дала малышке грудь, но та завопила еще громче. – Выйди, пожалуйста, и дверь в гостиную закрой, ладно?

Эрика сунула в рот еще картошки с колбасой, с тарелкой в руках протиснулась мимо сестры, вышла в коридор и закрыла дверь в гостиную. Эва заходилась пронзительным криком, и Эрика закрыла дверь и в спальню, а сама села на коврик у входа, поставила тарелку на пол и доела свой ужин.

Только вот не заметила она, что в щиток, где находился электросчетчик, вмонтировано крошечное подслушивающее устройство.

* * *

В начале двенадцатого ночи Аманда Бейкер дремала в своем кресле. Рядом на столе среди вороха распечаток и двух блокнотов стояла недопитая чашка чая. Стена гостиной над диваном теперь была увешана прицепленными вкривь и вкось листками, которые она исписала черной ручкой своим убористым почерком. В самом центре Аманда поместила распечатанную на листе формата А4 фотографию Тревора Марксмэна, а также снимки Джоэла Майклса и Боба Дженнингса. На противоположной стене рядом с телевизором находилась фотография Джессики Коллинз.

Тихий стук вывел ее из неглубокого забытья. Неуклюже поднявшись с кресла, Аманда подошла к окну и увидела Крофорда с красным, лоснящимся от пота лица. Она подняла раму, и в комнату ворвался холодный воздух.

– Записи у меня. – Он обернулся, оглядывая дорогу. Она была пустынна.

– Все принес? – спросила Аманда.

Крофорд кивнул, переступив с ноги на ногу.

– Можно войти?

– Поздно уже, мне нужно выспаться, – не разрешила она. – Завтра похороны Джессики Коллинз.

Крофорд устремил взгляд в комнату мимо нее и увидел на задней стороне двери гостиной вешалку с черным платьем.

– Пойдешь?

– Да, – подтвердила Аманда, протягивая к нему руку.

– Можно я войду, просто чтобы выпить… Адский был день, – сказал он.

– Я не пью и не хочу, чтобы ты меня искушал, – ответила она, по-прежнему не опуская руки.

– Шутишь? Неужели бросила?

– Уже три дня не пью.

Из внутреннего кармана куртки Крофорд достал небольшой конверт и отдал ей.

– Спасибо, – поблагодарила Аманда, забирая конверт. Она опустила раму подъемного окна и задвинула шторы.

Крофорд еще немного постоял под окном, глядя на закрытые шторы, затем поплелся к своей машине.