Текст книги "Избранные произведения в одном томе"
Автор книги: Роберт Брындза
Жанр:
Полицейские детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 141 (всего у книги 191 страниц)
– Если у нас есть какие-то сомнения в том, что это подражатель, то вот подтверждение, – сказала Кейт.
– Нет никаких «нас», – огрызнулась Варя. У нее в кармане запищала рация. – Слушаю.
– Тело увезли. Мы можем прислать группу утром, чтобы они с рассвета начали прочесывать территорию, – произнес голос по рации.
– Принято, – сказала Варя. Они вернулись назад, и полицейский передал Варе бумаги от Алана Хэксама. – Документы подписаны, а это значит, что вы должны уйти, – сказала Варя.
Кейт видела, что ей с трудом удается сохранять спокойствие.
– У вас есть мой номер, если вдруг вам что-то понадобится, – сказала Кейт, но Варя проигнорировала ее слова и направилась к своей команде.
Кейт пошла назад к полицейскому заграждению и сдала комбинезон. Она нашла Тристана у машины. Он весь дрожал. Кейт завела двигатель и прибавила обогрев на максимум. Холод и сырость пробрали ее до самых костей. Они двинулись в сторону дороги и нагнали фургон криминалистов, медленно двигавшийся по неровной земле. Внезапно загорелись стоп-сигналы, и фургон резко остановился, отчего Кейт пришлось дать по тормозам. Их машину слегка занесло, и они остановились всего в нескольких сантиметрах от фургона.
– Черт, еще бы немножко, и… – сказала Кейт, сдавая назад.
– Было бы не очень здорово въехать в зад криминалистам, которые везут тело, – сказал Тристан.
Пассажирская дверь фургона открылась, и оттуда выскочил Алан Хэксам. Он помахал рукой и подошел к машине со стороны Кейт. Она опустила стекло.
– Слушай, Кейт, один из моих коллег сказал мне, что слышал по рации, будто ты прошла на место преступления как частный детектив.
– Прости, у нас с собой были только права. Мы не знали, что лучше сказать.
– Я не особенно в восторге от частных детективов как таковых. Многие из них просто извращенцы, которые ковыряются в чужом грязном белье и следят за неверными мужьями…
– Алан, я не из этих…
– Конечно, нет. Я имею в виду, что ты – идеальный кандидат на роль частного сыщика… Я просто хотел сказать: сделала бы ты себе визитки. Я понимаю, это просто бумажки, но на регистрацию уйдет очень много времени. И если я чем-то могу тебе помочь, в пределах моей профессиональной этики, разумеется – можешь на меня рассчитывать.
– Спасибо, – удивленно сказала Кейт.
– Что ты думаешь по поводу этого старшего инспектора, Кэмпбелл?
– Сложно сказать. Она не знает местность, но она сообразительная – научится, – сказала Кейт, не желая прилюдно поливать грязью офицера, ведущего дело.
– Будем надеяться, что она научится быстро, – сказал Алан. – И как, еще раз, зовут твоего помощника?
– Тристан, – он перегнулся через Кейт, протягивая Алану руку.
– Рад встрече, – сказал Алан, пожимая ее. – Ты хорошо справился. Не наблевал.
– Спасибо.
Алан поспешил к фургону, на прощанье помахав им рукой. Кейт подождала, пока они отъедут. Голова у нее шла кругом, но не только от вида мертвого тела той несчастной девушки, но и от того совета, что дал ей Алан, – это было озарение. Долгие годы она была объектом насмешек, для всех она была нечистым на руку копом, психически больной и плохой матерью. Даже в университете – она знала, что ее газетное прошлое сыграло свою роль, – ей давали только группы коммерческих студентов, которые не получили стипендию на обучение. Может, у нее есть шанс стать профессиональным частным детективом?
– Ты как, получше? – спросила Кейт, когда они остановились в Эшдине у дома, где была квартира Тристана, прямо на берегу моря.
Всю дорогу он ехал с открытым окном и периодически высовывался наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха.
– Да, я справлюсь, – сказал он, включив лампочку над зеркалом. Лицо у него было серое. – Я просто чувствую себя глупо.
– Когда я в свой первый день на службе поехала на вызов, там была старушка, которую ударили битой по лицу. Было полно кровищи, и меня вывернуло чуть ли не наизнанку, – сказала Кейт.
– Правда?
– Это было в Кэтфорде, в Южном Лондоне около рынка. Все продавцы хохотали надо мной и тыкали пальцами, так что не вини себя за свою реакцию на изуродованное мертвое тело.
Он снова закрыл рот ладонью.
– Просто я понимаю, что опять увижу ее, когда закрою глаза.
– И я, – сказала Кейт. – Налей себе чего-нибудь крепкого, как анонимный алкоголик советую.
Тристан улыбнулся.
– Спасибо.
– Хочешь утром зайти на завтрак? Можем встретиться перед утренней лекцией и все обсудить.
Тристан поднял вверх большой палец и ухмыльнулся.
– Не говорите ничего про еду. Мне пора, – сказал он, открыл дверь и рванул по ступенькам на второй этаж.
Кейт наблюдала за ним, пока он поднимался наверх, в надежде, что он не разукрасит коврик у себя в прихожей.
* * *
Добравшись домой, Кейт налила себе большой стакан холодного чая и прошла в гостиную. Усевшись на стул для фортепиано, она попыталась разобраться в своих ощущениях. За прошедшие годы ее чувства притупились. Она ужаснулась, узнав о еще одной найденной девушке, но вместе с тем у нее в груди заискрилось желание расследовать это дело и разгадать загадку.
Она слегка постукивала стеклянным стаканом о зубы. Было что-то в этой открытке, которую они нашли в ящике Хай Тора.
– «Ямайка Инн»… Где же я раньше о ней слышала? – произнесла Кейт вслух.
Она допила свой чай, почти что подсознательно желая, чтобы это был «Джек Дэниелс» со льдом, но эта мысль была мимолетной, пролетела фоном и тут же растворилась. Кейт поставила пустой стакан на фортепиано и, подойдя к книжному шкафу, пробежала глазами по полкам с романами, детективами и научными сборниками. В дальний конец одной из полок была заткнута книга в твердой обложке – «Не мой сын» Энид Конуэй.
Кейт достала книгу. На обложке был коллаж из фотографий. На правом снимке шестнадцатилетняя Энид держит на руках маленького Питера. Фотография была искусственно размыта, чтобы добавить ностальгическую нотку: маленький Питер смотрит в камеру, широко раскрыв глаза, и Энид глядит на него с обожанием. Позади Энид – молодой девушки с грубыми чертами, копной длинных темных волос, в длинном струящемся платье – виднеется вывеска «Дом для незамужних матерей г. Олдерн». Из окна на них смотрит монахиня в строгом черно-белом одеянии.
На другой стороне была фотография Питера Конуэя, сделанная в день, когда он давал показания на предварительном слушании. На снимке он был закован в наручники и ухмылялся в камеру. В глазах безумие. «Безумный, гипнотический взгляд» – как описали его тогда в одной из газет. На фотографии у него все еще были швы над левой бровью – даже будучи в полубессознательном состоянии в квартире Кейт в Детфорде, он яростно сопротивлялся при аресте.
Кейт открыла книгу и пролистала страницы. Ей на глаза сразу же попалась подпись и трогательное посвящение от Энид: ГОРИ В АДУ, СУКА. ЭНИД КОНУЭЙ.
Кейт вспомнила, как однажды вечером показала книгу Майре, когда та только стала ее поручителем.
– Посмотри на это с другой стороны. Моя свекровь ни разу даже не купила мне ни одной книги! – съязвила тогда Майра.
Это помогло Кейт посмеяться над всей этой отвратительной историей. Она открыла алфавитный указатель, начала просматривать и наткнулась на заголовок «Ямайка Инн» на 118 странице. С колотящимся сердцем она нашла нужный параграф.
«Мы провели столько счастливых каникул в Дартмуре. Нет ничего лучше, чем свет божий, да и Питер очень любил проводить время на свежем воздухе, он ведь рос очень слабым, болезненным ребенком, постоянно мучился простудами и кашлем. У нашего местного викария, Отца Пола Джонсона, были связи в нескольких пансионатах, принадлежавших Христианской общине, и нам было позволено останавливаться там, часто бесплатно, во время наших каникул. Нашей первой остановкой был «Брюэрз Инн». Это был маленький уютный паб в глуши с видом на Хай Тор…»
Как громом пораженная от упоминания холма, Кейт чуть не выронила книгу. Она продолжила читать.
«В первый день мы собрали все для пикника и забрались на Хай Тор, потому что Питер очень хотел попробовать найти ящик для леттербоксинга. В нескольких местах в Дартмуре установлены почтовые ящики, где можно оставить открытку для следующего человека, который найдет ящик и откроет его. Когда мы дошли до вершины холма, то оказались слегка разочарованы, потому что в почтовом ящике ничего не было. В «Ямайка Инн», одном из пабов, в которых мы останавливались, Питер купил открытку, и эту открытку, адресованную мне с милой подписью, он и положил в ящик. А потом, через пять недель после того как мы вернулись домой, открытка вернулась с почтовой маркой из Австралии, из Сиднея! Женщина, владелица приюта для собак, была в Британии на отдыхе и везла открытку с собой, всю дорогу до дома, чтобы отправить ее оттуда…»
Кейт открыла приложение с фотографиями в конце книги, напечатанными на глянцевой бумаге, и на третьей странице она нашла две картинки, «Ямайка Инн» спереди и сзади и обратная сторона открытки, коряво подписанная Питером.
Дорогая мамочка.
Мы замечательно проводим время в Девоне, и я не хочу, чтобы оно заканчивалось. Я люблю тебя больше всего на свете.
Питер xxxx
Кейт пошла на кухню, налила себе еще холодного чая и начала просматривать алфавитный указатель в поисках других мест, где были найдены жертвы: автосвалки «Девять Вязов» и Охотничьего холма у реки.
* * *
На следующее утро, двигаясь в сторону берега после заплыва, Кейт увидела, как по песку ей навстречу шагает Тристан.
– Доброе утро! – крикнул он, помахав в воздухе белым бумажным пакетом. – Я принес завтрак!
Когда Кейт вышла из воды, он отвел глаза, протягивая ей халат, который она оставила на песке вместе с полотенцем.
– Хотите есть? – спросил Тристан, когда она надела халат.
– Умираю с голоду, – сказала Кейт, завязав пояс и вытирая полотенцем мокрые волосы.
Они поднялись по песку вверх, зашли в дом, и Кейт поставила чайник. Тристан принес два здоровенных пшеничных ролла с жареным яйцом и беконом. Они начали есть, не дожидаясь чая.
– Боже, это здорово, – сказала Кейт, откусив большой кусок. Ролл был свежий, с растопленным сливочным маслом, мягким, но не жидким желтком и хрустящим беконом. – Где ты их взял?
– Придорожное кафе на съезде с главной улицы в городе.
Они расправились с роллами, и Кейт налила чай.
– Спасибо. Это прямо то, что надо, – сказала она, поставив на стол две дымящиеся кружки. – Ты как сегодня? – Тристан неловко кивнул, делая глоток. – Хорошо. Взгляни-ка вот на это.
Она через стол пододвинула к нему книгу. Он посмотрел на обложку и заглянул внутрь.
– Блин, мне кажется, это самое гадкое посвящение, которое я видел, – сказал Тристан.
– Мне показалась знакомой вчерашняя записка на открытке с пабом «Ямайка Инн». Летом 1965, когда Питер был маленьким, Энид возила его на каникулы в Девон. В книге она перечисляет места, где они были. Я их стикерами отметила.
Тристан открыл первую закладку. Кейт продолжила.
– Они выехали из Лондона на стареньком «Форде «Англия»», и у них лопнул ремень вентилятора. Они в этот момент были непонятно где и случайно наткнулись на автосвалку «Девять Вязов». Энид разговорилась с мужчиной, который там тогда работал. Он заменил им ремень и помог найти дорогу… – Кейт подалась вперед и перевернула страницы. – Потом они устраивали пикник на Охотничьем холме. Они сидели на берегу и ели сэндвичи с тушенкой. Гляди. – Кейт указала на фотографию маленького Питера на покрывале для пикника на берегу реки, сверкающей в лучах солнца. Она снова перевернула страницы и указала на другое фото. – А вот тут Питер на Хай Торе, кладет открытку в почтовый ящик.
– Господи, сколько еще мест она упоминает?
– Котэхил Хаус, роскошное местечко, которым владеет Национальный фонд. Энид зашла в чайную комнату купить Питеру попить, но их проигнорировали. Отказались обслуживать. Они спускались в средневековые гробницы и ходили в Замок Дрого, он расположен на границе Дартмура, и у него огромная территория. На ночь они остановились на ферме в Лонстоне. На следующий день они должны были возвращаться домой. Энид услышала, как жена фермера назвала их «отребьем», и украла одну из их куриц. Она описывает, как они заталкивали ее на заднее сиденье машины, перед тем как уехать.
– Если убийца идет по книге, то он не совсем подражатель, – сказал Тристан. – Он скорее отдает ему дань или делает что-то типа ремейка на все его преступления… И что вы собираетесь делать с этим?
– Я отправила имэйл Варе Кэмпбелл и пересказала ей все это. Она ответила сразу же.
– Во сколько?
– В четыре утра. Она сказала, что теория интересная, но у нее нет столько людей, чтобы разослать их по всем этим местам. Они раскиданы больше чем на тысячу квадратных километров, так что я понимаю, о чем она говорит.
Тристан допил свой чай.
– Но это же бред. Вы дали ей мотив. План, где он может ударить в следующий раз.
– И, я уверена, она по нему пойдет, но кто знает, чем полиция еще сейчас занимается, – сказала Кейт.
– А что насчет Малкольма и Шейлы Мюррей? – спросил Тристан.
– Я оставила еще одно сообщение той соседке, но она не ответила. Слушай, что ты думаешь насчет того, что Алан вчера сказал? О том, чтобы заниматься всем этим легально, как частные детективы.
– Я думаю, это потрясающая идея. Мне было так интересно читать материалы всех этих старых дел, когда я готовился к вашим лекциям. Для нас это шаг вперед, но ведь это будет подработка, да? – спросил Тристан.
Кейт кивнула. Она видела, что Тристан переживает из-за денег, и вспомнила как он говорил, что, прежде чем попасть в университет, он долго сидел без работы, и хотя расследование исчезновения Кейтлин было делом очень увлекательным и захватывающим, оно не предполагало никакого заработка.
– Впереди неделя для самостоятельной подготовки, можем использовать ее, но иногда придется поработать и во внеурочное время. И я хочу оформить все официально, тогда я смогу платить тебе за переработку, помимо оплаты ассистентской работы, – сказала Кейт.
– Окей, – сказал Тристан.
Они пожали руки. Внезапно Кейт снова почувствовала, как ее охватывают сомнения. Когда они зарегистрируются официально, это больше не будет просто интересным хобби и способом проведения досуга.
– Мы уже попытались выяснить, что случилось с Кейтлин, – сказала Кейт. – Поначалу я думала, что Малкольм и Шейла просто цепляются за соломинки, а Кейтлин убил Питер Конуэй, и я знаю, что тут мы зашли в тупик, но все-таки есть кое-что, что меня беспокоит. Пол Адлер и Виктория О’Грейди.
– После нашей переписки что-то изменилось. Когда мы встретились с ней лично, она уже говорила по-другому. Вы думаете, она разговаривала с ним? Я знаю, мы никак не можем это доказать.
– Я тоже так подумала, – Кейт снова взяла в руки книгу. – Этот человек, кем бы он ни был, копается в прошлом Питера Конуэя в поисках вдохновения. А мы копаемся там же, чтобы понять, что случилось с Кейтлин. Здесь есть какая-то связь, и, мне кажется, нам нужно узнать больше о последних трех жертвах этого подражателя. Это может дать нам ответы о судьбе Кейтлин, и мы сможем понять, кто за всем этим стоит.
Кейт замолчала. Как только она произнесла все это вслух, ее уверенность начала улетучиваться. Она отогнала это ощущение подальше.
– Я хочу узнать об этих трех жертвах: Эмме Ньюман, Кейше Смит и об этой, самой последней. У нас нет доступа к полицейским файлам, но мы можем поговорить с людьми. У нас есть интернет. У нас есть доступ к университетским микрофильмам. У нас есть Алан Хэксам.
– А еще у вас по расписанию есть лекция через двадцать минут, – сказал Тристан, глядя на часы.
– Черт! Надо быстрее собираться. Давай встретимся после лекции и продолжим.
После лекции Кейт и Тристан вернулись в кабинет, вооружившись стаканчиками с кофе. Кейт удалось найти статью, опубликованную летом, после того как было обнаружено тело Эммы Ньюман. Статья была из местной газеты «Оукхемптон Таймз»:
«Бывшая воспитанница детского дома Манро-Дай найдена мертвой.
Эмма Ньюман (17), с шести лет проживавшая в «Детском доме Манро-Дай» недалеко от Оукенхэмптона, была найдена мертвой на автомобильной свалке «Девять Вязов» на границе Дартмура. Эмма числилась пропавшей без вести в течение двух недель, пока ее тело не обнаружил работник автосвалки. За несколько месяцев до ее исчезновения друзья Эммы начали беспокоиться за нее. Незадолго до этого она была арестована за хранение наркотиков и вымогательство. Дженис Рид, директор детского дома, говорит, что, живя в доме, Эмма была «прелестной маленькой кнопочкой», но в последнее время они потеряли с ней контакт. В полиции смерть Эммы считают насильственной, но подозреваемых пока нет».
– Не хочешь поискать что-нибудь об Эмме на «Фейсбуке»? – спросила Кейт. – Я попытаюсь найти журналиста, который написал эту статью, и позвоню этой Дженис Рид, управляющей детским домом.
Перед обедом они снова встретились, чтобы поделиться тем, что успели найти. Кейт несколько часов просидела на телефоне и сделала кучу записей.
– Так, Эмма жила в детском доме Манро-Дай с шести лет, – сказала Кейт. – Ее мать-одиночка была наркоманкой и умерла при родах. Другой родни у нее не было. Я поговорила с Дженис Рид. Достаточно плодотворно. Эмма была счастливой активной девочкой. Когда она в шестнадцать лет ушла из детского дома, казалось, ее ждет хорошее будущее. Она хорошо сдала экзамены. У нее были друзья. Ей помогли найти небольшую квартирку в Оукенхэмптоне, она смогла получить пособие и найти подработку. Планировала поступить на подготовительные курсы.
– Она ушла из детского дома в шестнадцать? – спросил Тристан.
– Она уже официально считалась взрослой.
– Черт возьми, я вообще не представляю, как бы я один прошел через все это в шестнадцать.
Кейт подумала о Джейке. Меньше чем через два года ему тоже будет шестнадцать.
– Дженис сказала, что Эмма поступила на подготовительные курсы в местный колледж, но проучилась там только год и в июле бросила. Она сказала, что проблемы начались в феврале прошлого года, когда ее задержали за вымогательство. Дженис говорит, что Эмму не могли опознать две недели, в итоге использовали зубную карту. Никто не заявлял о ее исчезновении. Дженис сказала, что в последний раз видела Эмму в конце июля. Она была в плохом состоянии и очень подавлена, после того как ее парень Кир уехал на шесть недель в Штаты. Он перестал отвечать на ее сообщения. Больше Дженис ее не видела. Она пыталась дозвониться Эмме за две недели до того, как ее нашли, оставила сообщение, но Эмма не ответила. Это Дженис организовывала ее похороны, на средства благотворительного фонда детского дома.
– Так, ну, я думаю, я могу заполнить некоторые пробелы, – сказал Тристан, развернув монитор своего компьютера. – Я нашел ее страничку на «Фейсбуке». Она полностью открыта, никаких ограничений по конфиденциальности.
Он открыл вкладку с фотографиями Эммы, начиная с самых старых.
– Она зарегистрировалась в 2007 году. Постов не так уж много – вот она с котом, это некоторые друзья из приюта. Тут она с Санта-Клаусом. А тут она участвует в забеге в День спорта.
Тристан переключал фотографии, а Кейт наблюдала, как Эмма росла и превращалась в молодую женщину.
– А это кто? – спросила Кейт, когда они дошли до фотографии Эммы на музыкальном фестивале с высоким парнем старше ее.
Эмма и молодой мужчина, на котором она повисла, на фото выглядели пьяными. Парню было на вид лет тридцать. У него были рыжие волосы, крупные черты лица и ярко-красные выделяющиеся губы. Он не был некрасив, но на некоторых фото, где он был гладко выбрит, его лицо выглядело странно и было похоже на пластиковую маску.
– Эта фотография сделана в июне на пляже. Судя по отметке на фото, его зовут Кир Касл.
– Ее парень Кир, – сказала Кейт. Он внезапно появился на фотографиях в начале мая и с тех пор постоянно мелькал на снимках, сделанных в парках, на пляже, в квартире Эммы и на тусовках в пабах.
– Страничка Кира недоступна из-за настроек конфиденциальности. Информации очень мало. Он обучался индивидуально. Учился в Кембридже, в разделе «род деятельности» указал, что он – музыкальный промоутер.
– Это очень широкое понятие. Или мне кажется?
– Да, он может быть менеджером музыкальной группы или раздавать CD-диски на улице, – сказал Тристан.
– Есть еще какие-нибудь особо выделяющиеся друзья? – спросила Кейт.
– Нет. Она начала регулярно выкладывать фотографии, только когда сошлась с этим парнем, – сказал он, прокручивая фотографии дальше.
Кейт наклонилась поближе. Недели шли, Эмма на фотографиях становилась все худее, одевалась все более вызывающе, и ее взгляд постепенно потух. Дальше было еще несколько фотографий с вечеринок, на одной из которых и у Эммы, и у Кира были расширены зрачки.
– Они принимали наркотики, как думаешь? – сказала Кейт.
– Похоже на то.
– Ты не мог бы добавить его в друзья?
– Зачем? У него алиби – он был в Америке, когда Эмма пропала.
– Да, но он был с ней близок. Возможно, он что-то знает.
– Ладно.
– Ты ориентируешься в музыкальных группах?
– Немного.
– Можешь сделать вид, что ты играешь в какой-нибудь?
Тристан покачал головой.
– Он проверит. Что, если сказать, что я музыкальный рекрутер?
– А что, если сделать вид, что ты работаешь на крупном пивоваренном заводе? – сказала Кейт. – Как будто ты занимаешься поиском музыкальных групп для выступления в пабах, которыми управляет компания?
– Неплохо. Молодые группы на первых порах обычно устраивают концерты в небольших заведениях.
Кейт улыбнулась и кивнула.
– Замечательно.
Тристан написал короткое сообщение и отправил заявку на добавление в друзья, после чего они пошли вниз купить кофе.
– Бинго! – воскликнул Тристан, когда они вернулись в кабинет. – Он принял!
– Господи, люди вообще понимают, что такое «Фейсбук» на самом деле? Мне вот интересно, какая бы у меня была раскрываемость, если бы я в свое время могла рыскать по профилям на «Фейсбуке»? – сказала Кейт.
Она начали изучать его профиль. Судя по многочисленным постам, он был музыкальным промоутером и журналистом. У него на странице были ссылки на три заброшенных блога, ни один из которых не просуществовал долго. В первых двух были размещены короткие статьи о концертах, а третий был создан для того, чтобы зарегистрироваться на GoFundMe. Там Кир хотел собрать три с половиной тысячи фунтов на курсы лечебного массажа рейки, но собрал всего пятьдесят четыре фунта и бросил.
– Он скрыл своих друзей, – сказал Тристан.
– Должно быть, он из богатой семьи. Зовут Кир, частная школа, Кембридж, непонятная работа, но, тем не менее, на всех фото он очень хорошо одет, – сказала Кейт.
– Он мерзкий. Лицо такое мясистое, нависающие веки. Он выглядит необычно.
– Это не обязательная характеристика серийного убийцы. Вспомни, Тэд Банди был красавчик. Питер Конуэй, опять же…
– Да, но у него глаза такие холодные, даже на фотографиях, где он вроде бы улыбается, – сказал Тристан.
Кир выложил всего несколько фотографий с Эммой, а во время его поездки в Америку, за несколько недель до ее смерти, она исчезла из его новостной ленты. Кейт повернула монитор своего компьютера и загуглила его.
– Ага, – сказала она, прокручивая результаты поиска. – У него есть судимость. Вот статья из местной газеты 2009 года. Кир Касл обвинялся в том, что угрожал своей девушке ножом. Это была не Эмма. Имени нет. Он отделался штрафом и получил сто часов общественных работ.
– Думается мне, у него было на это время, – сказал Тристан, глядя в экран. – Должно быть, он мог себе позволить хорошего адвоката.
– Есть какая-нибудь информация о семье? – спросила Кейт. Они оба снова глядели в компьютер Тристана.
– Кир ходил в частную школу Кингс Йорк в Оксфордшире. Не похоже, что он выпустился из Кембриджа. У него есть две сестры: Мариетта Фенчерч и Поппи Анструдер. Звучит пафосно. Страницы сестер, похоже, полностью закрыты, но видно, что они ходили в ту же школу, – сказал Тристан.
Кейт, задумавшись, откинулась в кресле.
– Он был тесно связан с Эммой, – сказал Тристан.
– И если он часто был в разъездах, то мог связаться и с другими девушками, – сказала Кейт. – Что, если нам организовать встречу с ним?
– Где?
– Где-нибудь недалеко. Что, если ты ему напишешь, что ты, как представитель или как там его, отвечаешь за пабы на юго-востоке и ищешь группы для выступлений. Встретишься с ним где-нибудь на людях, конечно. Начнете с работы, а потом он, может быть расскажет что-то еще, тем более если он будет думать, что может от тебя что-то получить. Нам нужно узнать имена других людей, с которыми общалась Эмма.
– Окей, – сказал Тристан, воодушевившись. – Я отправлю ему сообщение и разговорю его.
Кейт поднялась и взяла сумку и пальто, висевшее на спинке стула.
– У меня тут появилась идея. Я вернусь через час и принесу обед.
