Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 125 (всего у книги 191 страниц)

Глава 50

Мосс поняла, что теряет контроль над делом Мариссы Льюис, осложнившимся нападениями человека в противогазе. Ей – и.о. старшего следователя – никак не удавалось поймать убийцу. Она отдавала себе отчет в том, что привыкла играть роль винтика. Более того, ей нравилось быть винтиком, который смазывает детали механизма, дает поддержку и разряжает напряженность шутками.

А теперь, став боссом, пусть даже на время, она заметила, что отношение к ней коллег изменилось. Ее стали называть «мэм». Когда сержант Крейн обратился к ней так в первый раз, ей захотелось в шутку ответить «нет проблэм», но она сдержалась, понимая, что ей теперь нужно сохранять серьезность.

Еще ей очень мешали воспоминания о стиле работы Эрики. Та почти ничего не записывала, держа все в голове, и Мосс большую часть времени пыталась ей подражать. Когда Хадсон спросила ее про постель Мэнди, матери Мариссы, Мосс сломала голову, вспоминая, о чем речь: о мужчинах или просто о том, где она спала? В последнюю секунду Мосс вспомнила, что в ночь убийства Мэнди находилась внизу, и речь об этом, но тот факт, что ей стоило таких трудов это вспомнить, ее потряс. Ей было страшно, что ее могут снять с новой должности еще до окончания следствия. У нее не было никакого представления о том, как его вести, и сможет ли она это сделать в принципе. У Эрики же это получалось – она всегда знала, что кому поручить. Теперь Мосс в полной мере ощутила, как же ей нравится исполнять чужие приказы.

Поговорив с Хадсон, она отправилась в безлюдный туалет на верхнем этаже, заперлась в кабинке и позвонила Силии. С трудом сдерживая слезы, она поделилась с ней своими огорчениями.

– Это ведь самое первое твое дело. Будь снисходительнее к себе, – сказала Силия. – Плюс ты приняла его с середины. В коллективе тебя любят. Выдай пару шуток, чтобы разбавить напряжение. Есть у вас кто-нибудь новенький, кто еще не знает, что тебя зовут Кейт?

Мосс засмеялась и промокнула щеки смятым комком туалетной бумаги.

– Я теперь начальник и не могу позволить себе шутки про Кейт Мосс. Люди ожидают от меня решений, мудрости, стратегического мышления. И мне нужно как-то расследовать это дело, не забывая жонглировать папками с документами и… – подступившие слезы не дали ей закончить.

– Списки! – осенило Силию. – Ты же мастер по составлению списков. У тебя весь холодильник заклеен стикерами, мы просто идем по ним, и как-то дела делаются и проблемы решаются. Тебе нужно разделить цели на задачи, на мелкие кусочки, а не пытаться съесть слона целиком.

– Ты права. Буду думать, что это дело – всего лишь перечень задач.

После обеда Мосс засела за свой заваленный бумагами стол. Ей предложили перейти в отдельный кабинет, но времени, чтобы перенести рабочее место, просто не было. По совету Силии она составила длиннейший список задач, и ей стало легче. В конце концов, большинство из них можно делегировать.

– Что там с местонахождением Дона Уолпола? – крикнула она.

– Все еще ждем ответа от системы распознавания номеров, – сказал Крейн. – Как только он пересечет порог платной зоны, его засекут.

– Поторопи их, пожалуйста. Скажи, мы же не за себя просим! – сказала она, просматривая свой список. – И уже пришло время начать проверять его паспорта и кредитки. Он наш главный подозреваемый.

Крейн кивнул и взялся за телефон.

– А что там с сережками? Где Макгорри?

Не успела Мосс задать вопрос, как в комнату вошел Макгорри.

– Ты ведь сегодня ездил в Хаттон-Гарден, да?

– Да, Мосс. В смысле, босс.

– Давай лучше Мосс.

– Ладно. Ювелир Литман вспомнил, как Элла приходила с Мариссой оценить серьги. Он подтвердил, что они настоящие и стоят десять с половиной тысяч. Потом я пошел к миссис Фрятт, чтобы еще раз спросить ее про серьги. У меня даже было их описание: это бриллианты с огранкой «принцесса» в обрамлении золота 999 пробы, – Макгорри раздраженно выдул воздух из щек. – Противная старая корова, она начала меня обвинять, что я копаю не туда, и что все ее драгоценности лежат в сейфе целы и невредимы.

– Ты попросил взглянуть на сейф?

– Да, и она сказала, что он в ее спальне, а туда она молодых людей приглашает только при наличии ордера на обыск.

Питерсон и Крейн рассмеялись, чего Мосс больше не могла себе позволить. Она чуть было не заявила, что к ней в трусы все всегда лазили без ордера, всего-то нужно было накормить ее вкусным ужином в ресторане. Но она вовремя вспомнила, что теперь она – старший следователь.

– Тебе показалось, что миссис Фрятт врет?

– Я не знаю, что думать, потому что я спросил ее, где работает ее сын. И это тот самый ювелирный, Литман и сыновья. Чарльз Фрятт женат на дочери мистера Литмана, ее зовут Лара. Она сейчас на пенсии, а работала учителем в школе. У них трое взрослых детей. Семейный бизнес у них достаточно крупный. Два других сына мистера Литмана тоже там работают, – сказал Макгорри и многозначительно замолчал. – Когда я приходил в магазин, Чарльза Фрятта на месте не было, и мы видели только мистера Литмана. Я спросил Эллу, был ли кто-то еще в магазине, когда она и Марисса приходили оценить серьги, но она сказала, что они тоже видели только мистера Литмана.

– Есть вероятность, что Чарльз Фрятт не знал о них? – спросил Крейн.

– Думаю, это очень сомнительно. При этом миссис Фрятт сказала, где работает Чарльз? – переспросила Мосс.

– Да, и она не пыталась это скрыть, наоборот. Она, кажется, гордится, что у него такая хорошая работа.

– А с самим Чарльзом Фряттом ты говорил?

– Я не смог с ним связаться. Перезвонил в магазин, но мистер Литман сказал, что Чарльза на работе нет. Его телефон не отвечал, а на домашнем номере жена сказала, что не знает, где он.

– Может, Марисса соврала насчет того, откуда у нее серьги? – предположил Питерсон.

– А какой ей смысл врать, что она украла сережки? Разве не легче сказать, что их подарил поклонник? – возразила Мосс.

– А вдруг все еще страшнее? – сказал Макгорри. – Не знаю, что именно, но Марисса Льюис – это женщина-секрет.

– Только этого нам еще не хватало! – сказала Мосс, бросая взгляд на список задач. Дело снова стало казаться ей неподъемным.

Глава 51

Из больницы Эрика и Айзек уехали после обеда.

– Держится стоически, – отметил Айзек по пути в Слейтвейт.

– Это характерно для северян. Здесь люди гораздо добрее, чем в Лондоне, и смотрят на жизнь более рассудительно.

– Что сказал доктор?

– Его не выпишут, пока не убедятся, что он способен за собой ухаживать. Либо переведут его в дом престарелых.

– Черт.

– Мне надо вычистить дом и попытаться починить все, что не работает. Нельзя допустить, чтобы он вернулся в такое место, да и что скажут социальные службы.

По дороге они заехали в супермаркет и купили еды и чистящих средств. Когда они подъехали к городку, солнце уже садилось, и местечко выглядело очень уютным. Снег отливал золотистыми бликами.

– Попробую посмотреть, что с камином, – сказал Айзек. – А то сейчас на улице теплее, чем внутри.

Он начал разбирать плиту и чистить решетку.

– Тайна отсутствия газа раскрыта, – объявила Эрика, когда нашла стопку нераспечатанных писем. – Видимо, Эдвард сменил провайдера, и у них неверные банковские реквизиты.

Айзек поднес спичку к горке бумаги и дров, но ничего не произошло.

– И то же самое с телефоном. Судя по всему, ему позвонили из компании, которая сравнивает тарифы и убеждает людей сменить оператора. И он, наверное, сменил все свои службы, но у них и адрес не тот записан, и банк не тот. Вот козлы! – воскликнула она, поднимая трубку.

Айзек с веселым интересом наблюдал за тем, как Эрика разбирается с коммунальщиками, оставляет жалобы и добивается возобновления услуг.

Затем они принялись убирать дом. Вскоре явился инженер, и около восьми вечера газоснабжение было восстановлено. Вместе с ним заработало и центральное отопление, и они смогли помыться. Айзек принял душ, а Эрика налила себе ванну в сверкающем чистотой санузле. Погрузившись в горячую воду, она почувствовала, что впервые за последние дни согревается и расслабляется. Зажженные свечи помогли ощутить домашний уют. Ванная Эдварда в лиловой плитке за все эти годы совсем не изменилась. На полках над унитазом лежало несколько упаковок мыла, запасной рулон туалетной бумаги под вязаным чехлом, контейнеры с тальком и каштановая краска для волос – такой тон использовала мама Марка. Эрика не решилась ничего выкидывать с полок, которые чистила. Это – святое. То, что осталось от жизни Эдварда с мамой Марка, Кэт. Эрика помнила, какой доброй и по-детски невинной она была. Она жила в своем маленьком мире, под защитой Эдварда и Марка, в этом маленьком городке в долине Дейлс.

Лежа в ванной, Эрика почувствовала, как нечто, связанное с этой полкой, вертится у нее в голове, но никак не обретает форму. Пар поднимался к потолку, огонь свечей искрился и дрожал. Она прислонила голову к прохладной плитке, и глаза сами собой закрылись.

* * *

Эрика перенеслась к себе домой, в Форест-Хилл на Фоксбери-роуд. Был поздний вечер, и дорога около ее дома, обычно заставленная машинами, была пуста. Падал снег, но почему-то было жарко, будто она выдыхала пар. Она присела и начала сгребать руками снег. Под ним оказался не асфальт, а плитка. Лиловая плитка с белой затиркой. Она гребла и гребла, но везде лежала плитка – насколько хватало взгляда. Тишину нарушил хруст снега под чьими-то шагами. Она обернулась. К ней шел высокий мужчина в черном. На лице у него был противогаз. Его гладкая блестящая поверхность отражалась в свете уличных ламп. Мужчина замедлил шаг и остановился в метре от нее, поднял голову и начал вдыхать воздух. Удлиненная коробка противогаза напомнила ей собачью морду. Казалось, мужчина осматривается, но не замечает ее, словно она невидимка. Она подошла ближе, так близко, что слышала его дыхание и видела отражение фонаря на поверхности противогаза, когда он поворачивал голову. Она заглянула в стеклянные линзы, но лицо рассмотреть было невозможно – за ними была темнота. Когда из фильтрующей коробки вырвалось его дыхание, она ощутила острый химический запах – ядовитый и металлический.

* * *

Эрика встрепенулась, когда рот и нос погрузились под остывшую воду. Пар давно рассеялся, а пальцы уже начали синеть. Она вышла из ванны и обернулась тонким полотенцем. Стоя на коврике, она смотрела на полки над унитазом. Мыло и краска для волос… Эрика вспомнила, как вскоре после свадьбы она и Марк приехали в гости к Эдварду и Кэт, и Марк пошел наверх в туалет, а они втроем остались пить чай в гостиной. Вскоре Марк вернулся, держа в руках маленькую черную бутылку с красной надписью «Релакс-фан».

– Мам, а что у тебя в ванной делает амилнитрит?

Кэт оторвала взгляд от тарелки, на которую выкладывала покупные пирожные.

– Что ты сказал, сынок?

– У тебя в ванной открытая бутылка амилнитрита. Я даже войти в ванную не успел, а мне уже стало хорошо.

– Это освежитель воздуха, – сказала Кэт. – На рынке купила. Для запаха. Всего за фунт. Там было столько молодежи. Какой-то парень сказал, что у него вечеринка. Видимо, хотел наполнить дом приятным ароматом для гостей. Но я бы сказала, что этот запах – на любителя.

Эрика поперхнулась чаем.

– Мам, это не освежитель воздуха. Это амилнитрит, – сказал Марк.

– Что? – переспросила она, надевая очки и подходя к нему. – Нет, подожди. Здесь написано, что это дезодорант для жилых помещений.

Марк объяснил матери, что амилнитрит вдыхают, чтобы поймать кайф, как от наркотика.

– Эрика, милая, это правда? – спросила Кэт, поворачиваясь к ней.

Эрика еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Да. Это наркотик, хоть и легальный. Некоторые люди используют его, чтобы испытать удовольствие. Он особенно популярен в гей-сообществах, потому что помогает расслабиться.

Марк взглядом дал ей понять, что продолжать не нужно.

– Боже мой, что же они обо мне подумали? – воскликнула Кэт, всплеснув руками.

– Но вы же не знали, – успокоила ее Эрика.

– Но я сказала им, что беру его для мужа, для его дел в ванной комнате, – в ужасе проговорила она.

Эрика улыбнулась, вспомнив все это, а потом ее вдруг осенило. Она побежала вниз прямо в полотенце и схватила телефон. На номере Мосс был включен автоответчик.

– Мосс, это я. Перед отъездом я дала поручение искать мужчину в противогазе среди коллекционеров старых военных противогазов. Еще раз перечитайте показания всех людей, на кого он напал. Джейсон сказал, что чувствовал какой-то странный металлический запах. Проверьте, упоминали ли этот запах остальные жертвы. Противогаз мог быть напичкан салфетками или тканью, пропитанной амилнитритом. Он вызывает сексуальное возбуждение. Стоит присмотреться и к товарам для садо-мазо. Когда мы идентифицируем тип противогаза, можно будет прорабатывать поставщиков… Не знаю пока, какое отношение это все имеет к Мариссе, но мы хотя бы сможем понять, кто этот человек. В общем… надеюсь, у вас все хорошо.

Эрика повесила трубку с чувством, что следствие идет где-то в другой галактике.

Глава 52

Следующим утром Мосс сидела в кухне со стеклянным взглядом и ела хлопья. Вбежал Джейкоб и начал играть на гитаре песню собственного сочинения. Когда же он запел, Мосс потребовала тишины. Джейкоб, не привыкший к такому обращению, заплакал.

– У мамочки сегодня голова болит. Отложи пока гитару, оденься, а я тебе приготовлю горячий шоколад, – сказала ему Силия.

– Ты же хотела, чтобы я сочинил для тебя песню! Вчера ты сама меня попросила, и вот я сочинил…

– Мне просто нужно побыть в тишине сейчас, – выпалила Мосс.

Силия вывела Джейкоба из кухни и вернулась несколько минут спустя.

– Не надо приучать его к горячему шоколаду на ежедневной основе, – буркнула Мосс.

– Он же только в Рождество его пьет.

– Да, только послезавтра уже Новый год. Значит, он его пьет уже десять дней.

– Ты уверена, что недовольна именно горячим шоколадом? Или ты выплескиваешь на него и на меня свои рабочие неприятности?

– У меня нет неприятностей на работе! – возразила Мосс, вставая и выливая половину хлопьев в раковину. – Мне просто нужно время подумать. Ты не представляешь себе, какое это сложное дело. А здесь столько шума.

– У нас в доме пятилетний ребенок. Ты вчера говорила ему, что очень хочешь, чтобы он написал тебе песню. А на самом деле ты просто хотела от него отделаться!

Раздался звонок – звонил Питерсон.

– Мы нашли Дона Уолпола. Позавчера его жене стало плохо, сейчас он с ней в больнице Университетского колледжа. Это нам сообщили по системе распознавания номеров.

– Отлично. Сможешь меня туда отвезти?

Мосс положила трубку и вышла из кухни, а через несколько секунд Силия услышала, как хлопнула входная дверь.

– Прекрасно. Не успела она стать и.о., как я уже просто обслуживающий персонал. Ни «до свидания», ни поцелуя на прощанье.

– Я тебя поцелую, мамочка, – сказал Джейкоб, входя в комнату с гитарой в руках.

* * *

Мосс и Питерсон приехали в больницу в начале десятого. Джанет Уолпол лежала в нефрологическом отделении, и им пришлось узнавать на ресепшене, как туда пройти.

– Нефрология – это же почки, да? – спросил Питерсон, когда они зашли в лифт.

Мосс кивнула.

– У тебя все с собой? Документы, набор?

Он кивнул, демонстрируя толстую папку. Под набором имелся в виду ДНК-тест.

– У тебя все нормально? – спросил он, глядя на ее напряженное лицо.

– Поссорилась сегодня с Силией и наорала на Джейкоба, когда он шумел.

– А мне нравится шум, нравится, что в доме ребенок.

Питерсон достал свой телефон, провел по экрану и продемонстрировал Мосс видео, на котором Кайл барабанил по кастрюлям и сковородкам. Он сидел на полу в простыне, изображавшей плащ супергероя, и стучал деревянной ложкой по расставленным в ряд перевернутым кастрюлям.

– Очень мелодично, – сказала Мосс, почти не отрывая глаз от лифтового дисплея, на котором мелькали номера этажей. Лифт остановился, и внутрь ввезли длинный металлический контейнер, в котором, как они с Питерсоном прекрасно знали, находился труп. – Как вообще дела?

– Хорошо, даже отлично. Они поживут со мной, пока мы не решим, что делать дальше, – сказал он.

– Я так понимаю, ты хочешь, чтобы они остались.

– Да.

– Ты говорил с Эрикой?

– Я решил, что у нее и так сейчас много забот со свекром, поэтому лучше скажу ей при личной встрече, когда она вернется.

– Главное – не затягивай, не давай ранам гноиться. Хотя, мне кажется, она сама это делает в большей степени.

– У меня еще есть видео, где Кайл поет, – гордо сказал Питерсон и принялся искать нужный файл.

– Джеймс, давай потом. У нас тут дело.

Двери лифта открылись, и они боком пробрались мимо длинного контейнера, направляющегося в морг. Мосс и Питерсон вышли и оказались перед запертыми дверями нефрологического отделения. Мосс пыталась что-то рассмотреть через стекло.

– Никого не вижу. И звонка нет, – она принялась стучать ладонью по стеклу. – Эй! Эй!

– Мосс, да успокойся ты!

– Ну, не часами же здесь стоять!

В конце коридора появилась медсестра и пошла к ним.

– Видишь – расслабляемся, и все разруливается.

Мосс кивнула и сделала пару глубоких вдохов.

– Я буду рада, если ДНК совпадет и Дон Уолпол окажется убийцей. Тогда можно будет закрыть дело и вернуться на мою любимую должность.

Медсестра открыла дверь, и они предъявили удостоверения. Она отвела их в палату в конце коридора.

– Миссис Уолпол лежит здесь, – сказала она, открывая дверь.

Джанет сидела в постели, подключенная к аппарату диализа. Кожа у нее была ярко-желтого цвета, дышала она с трудом. Дон сидел рядом. Когда они вошли, он вопросительно посмотрел на Мосс и Питерсон.

– Мы бы хотели поговорить с вами в коридоре, – сказала Мосс.

Дон поцеловал руку Джанет и вышел. Мосс и Питерсон показали удостоверения.

– Мы пытались найти вас, мистер Уолпол, – сказала Мосс.

– Как видите, моя жена серьезно больна.

– Нам нужно взять у вас образец ДНК, – сказал Питерсон.

Дон внимательно оглядел его.

– Вы меня арестовываете?

– Нет.

– Значит, от меня требуется добровольное согласие. Я не готов сейчас думать об этом.

– Мистер Уолпол, согласно законодательству, мы можем брать образец ДНК, если у нас есть основания подозревать, что вы причастны к преступлению. Мы можем найти место и сделать все здесь, либо можем поехать в участок, – сказала Мосс.

Дон нерешительно переводил взгляд с нее на Питерсона.

– У меня есть документы, в которых подробно прописаны ваши права, – сказал Питерсон. – Мы можем дать вам время на ознакомление.

Дон посмотрел через стеклянную полоску в двери на Джанет, которая лежала на кровати с закрытыми глазами.

– Хорошо, – сказал он.

Питерсон заметил, что рядом с палатой Джанет есть маленькая кухня. Они направились туда и закрыли за собой дверь. Дон сел на маленький столик. Питерсон достал перчатки и пластиковую трубку с длинной ватной палочкой.

– Мне нужен образец клеток из области глотки, – сказал он.

Дон открыл рот, Питерсон взял необходимую пробу, вернул палочку в контейнер и запечатал его.

Мосс поблагодарила Дона и передала сопроводительные документы, которые он бегло посмотрел и подписал.

– Она умирает. Организм просто отказывает.

– Сожалею, – сказала Мосс. – Результаты ДНК должны быть готовы в течение суток.

* * *

Когда они выходили из больницы, из-за облаков пробивалось солнце.

– Отвезу образец в лабораторию в Воксхол, – сказал Питерсон.

– Отлично. А я поеду к миссис Фрятт. Надо раскрыть тайну сережек и взять образец ДНК у Чарльза Фрятта.

– Хочешь, я проеду через Хэттон-Гарден? У меня есть с собой еще один набор.

– Нет, отвези этот. Я ее еще порасспрашиваю… Чтобы браться за сына, одного совпадения недостаточно.

Глава 53

Похоже, в доме миссис Фрятт никого не было. Мосс несколько раз нажимала на звонок и заглядывала в окна. В конце концов, она вернулась на тротуар и оглянулась на особняк. В отполированных окнах отражалось серое небо, а сами они равнодушно смотрели на Мосс.

Она облокотилась на поручень и ощутила прилив страха и тревоги – совершенно несвойственные для нее эмоции. Вспомнив, что утром ушла, не попрощавшись с Силией и Джейкобом, она достала телефон и хотела позвонить им, но телефон сам зазвонил у нее в руке. Номер был незнакомый.

– Здравствуйте, это Лиза Хоторн из центра занятости района Форест-Хилл. С нами связывались ваши сотрудники и просили информацию о последнем месте работы Джозефа Питкина.

– А, да, но…

– Прошу прощения, что так поздно перезваниваю – мы завалены работой. Джозеф Питкин стоял на учете четыре последних года. В периоды, когда он не работал, ему выплачивалась соответствующая компенсация. За эти годы у него было четыре места работа. Трижды он устраивался в бар в парке Онор-Оук – в декабре 2014, 2015 и 2016 годов.

– Прощу прощения, вы могли бы перезвонить моему коллеге… – попыталась вставить Мосс, чтобы отделаться, но девушка продолжала тараторить.

– Четвертым местом была фотостудия в Нью-Кроссе под названием «Камера-обскура». Проработал шесть месяцев в начале 2016.

Услышав про фотографию, Мосс оживилась. Зажав телефон подбородком, она достала ручку и блокнот.

– Она принадлежит Таро Уильямсу, – продолжала Лиза. – Это портретная фотостудия старого образца.

– Вы знаете, почему он перестал там работать?

– Нет. Судя по документам, это была занятость на полную ставку в качестве ассистента фотографа, но через шесть недель он неожиданно уволился. И это очень странно, потому что мы много сделали, чтобы он получил эту работу. И сам он был полон энтузиазма и хотел там работать.

– Что-то еще известно? Работодатель не жаловался на него?

– Нет. Очень жаль, что у Джозефа не получилось применить увлечение фотографией.

– Как хорошо вы знали Джозефа?

– Я вела его дело, и, пока он стоял у нас на учете, мы встречались дважды в неделю на протяжении трех лет.

– Вынуждена сообщить вам, что Джозеф недавно покончил с собой.

– Мне очень жаль, – усталым голосом произнесла она. Судя по всему, ей часто приходилось слышать такие новости о своих клиентах.

Мосс поблагодарила ее и положила трубку. Оглянувшись на темнеющий дом миссис Фрятт, она взвесила свои силы. До Нью-Кросса было рукой подать.