Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 191 страниц)

Глава 43

– Да она вообще ненормальная, – заявил Джайлз Осборн. – Я ее просто боюсь, да и многие мои сотрудники тоже.

Мосс с Эрикой сидели в стеклянном офисе Джайлза, из которого открывался вид на сады за стандартными домиками рядовой застройки. Где-то за этими домами проклацал поезд. На территории промышленного комплекса, что находился по одну сторону, вздымались мокрые от дождя топливные резервуары. Казалось бы, глупо возводить столь элегантное современное здание с видом на такое тоскливое место.

Создавалось впечатление, что Джайлз давно не высыпается. Кожа на его осунувшемся лице обвисла. Эрика также отметила, что он похудел за две недели с тех пор, как обнаружили тело Андреа.

– Родные Линды, конечно, знают про ее проблемы, – продолжал Джайлз. – Для них она давно уже – паршивая овца. В какую бы школу Линду ни устроили, ее отовсюду исключали. Когда ей было девять, она воткнула циркуль в лицо учительнице. Бедная женщина лишилась глаза.

– То есть вы считаете, что у Линды проблемы психологического характера? – спросила Эрика.

– Господи, как загадочно и витиевато вы выражаетесь. Да она просто сумасшедшая. В принципе довольно обычный, нудный случай помешательства. Но она из богатой влиятельной семьи, и это усугубляет все проблемы. Беда в том, что Линда знает: любой ее проступок останется безнаказанным.

– И тем не менее, – заметила Мосс.

Джайлз пожал плечами.

– Сэр Саймон любые проблемы решает с помощью денег или влиятельных знакомых… Той учительнице он в итоге купил дом, и она теперь живет на верхнем этаже, а нижний сдает. Ради этого можно и глазом пожертвовать, верно?

Ответом ему было молчание. Вдалеке, сигналя, промчался еще один поезд.

– Простите, я не хотел показаться бессердечным. Вот, занимаюсь похоронами Андреа. А думал, что буду устраивать нашу свадьбу. Даже представить себе не мог… Линда взяла на себя цветочное оформление. Настояла, чтобы отпевание проходило в той церкви в Чизике, которую она посещает. И я теперь сижу и смотрю на пустой экран, пытаясь написать надгробную речь.

– Нужно хорошо знать человека, чтобы сказать о нем надгробное слово, – промолвила Мосс.

– Да, – согласился Джайлз.

– Андреа была религиозна? – спросила Эрика, уводя разговор в сторону от щекотливой темы.

– Нет.

– А Дэвид?

– Если бы все монахини имели большую грудь и ходили бы с декольте, он перешел бы в католичество, – сухо хохотнул Джайлз.

– Это вы о чем?

– Боже, ну зачем воспринимать все так буквально? Это шутка. Дэвиду нравятся девушки. Он молод. Абсолютно нормальный парень. Больше на мать похож, чем…

– Линда, – закончила за него Мосс.

– Да, теперь остались только он и Линда, – произнес Джайлз, смахивая слезу.

– А Линда церковь регулярно посещает?

– Да. И Бог, я уверен, не в восторге от того, что Ему каждый вечер приходится выслушивать ее извращенные молитвы, – сказал Джайлз.

– Линда часто бывала у вас в офисе? – спросила Эрика.

– Один раз приходила с Андреа – просто посмотреть. Потом пару раз одна.

– Когда это было? – спросила Мосс.

– В июле, в августе – в прошлом году.

– А зачем она приходила одна?

– Ко мне. И очень быстро стало ясно, что она хочет… хочет… В общем, она хотела, чтобы я занялся с ней сексом.

– И каким образом она выразила свое желание? – осведомилась Мосс.

– Черт, а вы как думаете?! – воскликнул Джайлз, густо краснея. Он завертел головой по сторонам, не зная, куда деть себя от смущения. – Задрала на себе свитер, демонстрируя свои прелести. Сказала, что никто не узнает.

– И как вы поступили?

– Прогнал ее. Даже если бы Линда не была сестрой Андреа, она не очень…

– Не очень?

– Ну… не очень привлекательна, ведь так?

Мосс с Эрикой промолчали.

– Насколько мне известно, – продолжал Джайлз, – это не преступление – считать кого-то…

– Омерзительным? – подсказала Эрика.

– Ну, я не стал бы выражаться так грубо, – запротестовал Джайлз.

– А потом ситуация приняла угрожающий характер. Согласно полицейским протоколам, Линда устроила погром в вашем офисе, вломилась к вам в дом и отравила вашу кошку.

– Ну да… даже не знаю… Так вы знакомы с подробностями этих дел?

Эрика с Мосс кивнули.

– Линда поставила меня в затруднительное положение. Сэр Саймон попросил, чтобы я забрал заявления. А что мне оставалось?

– Простите за бестактность, Джайлз, но вы знали, что, кроме вас, у Андреа в это же время были другие мужчины? – спросила Эрика.

– Теперь знаю, – не сразу ответил Джайлз.

– И как вы к этому относитесь?

– Черт, как, по-вашему, я могу к этому относиться? Мы были помолвлены. Я думал, она – моя вторая половинка. Конечно, ей нравилось кокетничать, флиртовать, и мне следовало бы обратить на это внимание, но я думал, она успокоится, когда мы поженимся и у нас появится прибавление.

– Прибавление? То есть дети? – уточнила Эрика.

– Да. Я понятия не имел, что она встречается сразу с несколькими. Зачем-то по глупости связалась с этим подонком Марко Фростом. Он пугал Андреа своей одержимостью. Думаете, у вас достаточно доказательств, чтобы посадить его?

Эрика посмотрела на Мосс.

– Мистер Осборн, взгляните, пожалуйста, на это фото. – Она положила на стол фотографию Андреа с темноволосым мужчиной. Джайлз скользнул по ней взглядом.

– Нет, я его не знаю.

– Я не спрашивала, знаете ли вы его. Пожалуйста, посмотрите внимательнее. Этот снимок был сделан за четыре дня до исчезновения Андреа.

Джайлз снова посмотрел на фотографию.

– Что вы хотите от меня услышать? Наверно, это один из многих ее поклонников, которые строили ей глазки.

– А на это что скажете? Или на это… или на это? – Эрика разложила перед Джайлзом целый комплект фотографий: Андреа в постели с брюнетом, обнаженная, он теребит в зубах ее сосок, она обнимает губами его пенис.

– Что вы себе позволяете? – вскричал Джайлз. Он резко отодвинулся на стуле от стола и вскочил на ноги. В глазах его стояли слезы. – Кто дал вам право являться сюда и злоупотреблять моим добрым расположением?!

– Сэр, эти снимки со второго мобильного телефона Андреа, который мы недавно нашли. Мы их показали вам не просто так. Они были сделаны всего за несколько дней до ее исчезновения.

Джайлз направился к стеклянной двери.

– Благодарю вас, господа, но сегодня я пришел сюда, чтобы вспомнить Андреа и написать о ее жизни. Меня попросили выступить на ее похоронах, а вы являетесь ко мне и мараете мои воспоминания о ней этой откровенной порнографией! – Он открыл дверь и жестом попросил их уйти.

– Сэр, мы считаем, что мужчина, сфотографированный с Андреа, причастен к убийствам трех девушек из Восточной Европы, которые занимались проституцией, и одной немолодой женщины. Мы также считаем, что Андреа встречалась с этим мужчиной в тот вечер, когда она погибла, – объяснила Эрика, посмотрев на Мосс. Джайлз заметил, как они переглянулись.

– Постойте. А как же Марко Фрост? Я думал, вы взяли убийцу. Старший суперинтендант Марш заверил меня… и помощник комиссара Оукли тоже… – начал Джайлз.

– Мы разрабатываем еще одну версию, – сообщила Эрика.

– Так вы понятия не имеете, кто убил Андреа? Вы пришли сюда и докучаете мне своими фантазиями? У Андреа были свои недостатки и свои секреты. Но ее вина лишь в том, что она любила и хотела быть любимой… – Потеряв самообладание, Джайлз разрыдался, прикрыв ладонью рот. – Все, у меня больше нет сил это выносить. Прошу вас! Уйдите!

Эрика с Мосс собрали со стола фотографии и ушли, покинув всхлипывающего Джайлза.

* * *

– Вот черт, – выругалась Мосс, когда они направлялись к машине, припаркованной за несколько улиц от той, где находился офис компании Джайлза.

– Заметьте, вы это сказали – не я, – подчеркнула Эрика.

– Босс, мне придется доложить обо всем этом старшему инспектору Спарксу и Маршу.

– Понимаю. Нужно, значит, докладывайте.

Мосс довезла Эрику до дома. Несмотря на все произошедшее, на все разоблачения, Эрика чувствовала, что она ни на шаг не приблизилась к истине и уж тем более к тому, чтобы восстановиться на службе и получить назад свое удостоверение. Войдя в гостиную, она включила свет и в окне увидела отражение свое собственное и комнаты. Эрика погасила свет и посмотрела из окна на пустынную улицу, но все было спокойно. И тихо.

Глава 44

В следующие два дня Мосс и Питерсон были вынуждены посещать судебные заседания, давая показания по делу о вооруженном преступнике, открывшем стрельбу в одном из супермаркетов Сиднэма. Поскольку Марко Фросту было предъявлено обвинение в убийстве, многих из следственной группы перебросили на другие дела. Эрика пребывала в подвешенном состоянии, ожидая, когда ее вызовут на дисциплинарную комиссию. А потом утром ей позвонил Марш.

– Вы с Мосс нанесли визит Линде Дуглас-Браун и Джайлзу Осборну? – начал он.

– Да, сэр.

– Мне поступили жалобы от обоих, а сэр Саймон пригрозил, что подаст официальную жалобу.

Значит, на их звонки вы отвечаете, а на мои – нет? – хотела съязвить Эрика, но вовремя прикусила губу.

– Сэр, я ходила с Мосс в качестве консультанта. В обоих случаях меня не попросили предъявить удостоверение.

– Ладно, хватит, Эрика.

– Сэр, вы в курсе, что мы нашли второй мобильный телефон Андреа?

– Да. Мосс представила отчет.

– И?

– И вы утаили вещественное доказательство. Ту записку, что получили.

– Но эта записка, сэр…

– Записку мог прислать кто угодно. Вспомните хотя бы своих коллег из Манчестера. Вас там до сих пор поминают недобрым словом… – Марш резко замолчал. – Извините. Зря я это сказал… Эрика, выкиньте вы все это из головы.

– Что? Сэр, вы видели фотографии?

– Да, я видел фотографии. И очень внимательно ознакомился с отчетом Мосс. Хотя, читая его, слышал ваш голос. Все равно это ничего не доказывает. У вас нет оснований предполагать, что этот… человек, кто бы он ни был, причастен к гибели Андреа или Айви.

– Или Татьяны, или Каролины, или Мирки?

– Вы преуспели лишь в одном – разозлили массу народа и, фигурально выражаясь, загадили память Андреа Дуглас-Браун.

– Сэр, не я же ее фотографировала…

– Она снимала на свой тайный телефон, во имя всего святого! У каждого есть секреты.

– Полагаю, у нас с вами неофициальный разговор?

– Да, Эрика, неофициальный. И, смею напомнить, вы теперь неофициальное лицо. Вас отстранили от должности. Так что проявите благоразумие. Радуйтесь, что вам платят полную зарплату. Мне известно из достоверных источников, что, если вы не будете высовываться и болтать лишнего, в следующем месяце в должности вас восстановят.

– Не высовываться? До каких пор? Пока Марко Фроста не осудят за преступление, которое он не совершал?

– Вам приказано…

– От кого исходит приказ? – перебила она его. – От вас? Или от помощника комиссара Оукли? Или от сэра Саймона Дуглас-Брауна?

Марш пару секунд помолчал.

– Завтра похороны Андреа Дуглас-Браун. На церемонии я видеть вас не желаю. И не желаю слышать, что вы суете свой нос куда не следует. А когда это закончится, и если вы будете восстановлены в должности, я позабочусь о том, чтобы вас перевели в какое-нибудь отделение за тридевять земель отсюда. Я ясно выразился?

– Более чем, сэр.

Марш повесил трубку. Эрика снова опустилась на диван. Она кипела от гнева. Проклинала Марша, потом себя. Неужели она ошибается? Неужели на этот раз чутье ее подвело?

Нет. Не подвело.

Она выкурила сигарету, затем стала подбирать подходящий наряд для похорон.

Глава 45

Эрика проснулась до рассвета и, потягивая кофе, сидела и курила у окна. Впереди ее ждал день, полный препятствий, которые ей предстояло обойти как можно аккуратнее. Она приняла душ и, когда в начале девятого вышла из ванной, небо все еще было серо-синим. «Ужасно, что приходится хоронить таких молодых, – думала она. – Может, потому и день не хочет начинаться – выражает свой протест».

Перерыв свой чемодан в поисках наряда, в котором можно было бы пойти на похороны Андреа, Эрика пришла к выводу, что у нее почти все туалеты траурные – выбирай любой. На дне лежало элегантное черное платье, которое она надевала более года назад на рождественский вечер, организованный для сотрудников управлением полиции Манчестера. Она хорошо помнила тот вечер и его преддверие – томные послеполуденные часы, когда они с Марком предавались любви. Потом он сделал ей горячую ванну, налив в воду, от которой поднимался пар, ее любимое сандаловое масло. Пока она лежала в ванне, Марк сидел рядом на бортике, и они болтали, пили вино. Когда пришло время надевать платье, Эрике показалось, что оно слишком плотно ее облегает. Она расстроилась, сетуя на то, что растолстела. А Марк обнял ее за талию, привлек к себе и сказал, что она – само совершенство. А на вечере ее распирала гордость оттого, что рядом с ней такой мужчина, особенный, который дарит ее теплом своей любви.

Теперь, надев на себя это платье перед крошечным зеркалом в голой сырой спальне, она увидела, что оно висит на ее худосочной фигуре. Эрика закрыла глаза, пытаясь вообразить, что Марк рядом с ней, притягивает ее к себе, обнимает. Тщетно. Она была одна. Эрика смотрела на свое отражение.

– Без тебя ничего у меня не складывается. Жизнь… И вообще… – промолвила она. А потом в голове зазвучал голос Марка: «Слезай с креста, нужны дрова». Эту фразу он всегда повторял, когда считал, что она слишком драматизирует ситуацию.

Несмотря на слезы в глазах, Эрика невольно рассмеялась:

– Предлагаешь, чтобы я взяла себя в руки?

Она отерла глаза и потянулась за косметичкой, к которой не прикасалась многие месяцы. Обычно Эрика предпочитала обходиться без косметики, но сегодня она облагородила лицо тональным кремом и подкрасила губы. Глядя на себя в зеркало, Эрика задавалась вопросом: зачем она собралась на похороны, зачем снова бросает вызов начальству? Она делала это ради Андреа, ради Каролины, ради Мирки… ради Татьяны.

И ради Марка. Как и в случае с девушками, убийца, лишивший его жизни, не был найден.

* * *

Церковь Милосердной Богоматери и святого Эдуарда на Чизик-Хай-роуд походила на промышленное строение. Ее прямоугольный силуэт из красного кирпича скорее напоминал насосную станцию викторианской эпохи, чем храм божий. На незатейливой высокой башне звонил колокол, но мимо непрерывным потоком проезжал автотранспорт. В сером утреннем свете поблескивал катафалк, окна на заднем фасаде украшали радуги из цветов. Эрика остановилась на противоположной стороне улицы, через дорогу, по которой ехали машины, наблюдая, как в церковь стекаются те, кто пришел проводить Андреа в последний путь.

В затемненной глубине центрального входа она едва различала силуэты Саймона, Джайлза и Дэвида. Одетые в траур, они встречали посетителей и разъясняли им порядок заупокойной службы. Все скорбящие, в дорогих элегантных платьях и костюмах, были гораздо старше Андреа. На глазах у Эрики из глянцевых «мерседесов» выбрались три бывших члена кабинета Тони Блэра, которых Саймон тепло поприветствовал, когда они вошли в церковь. На некотором удалении на тротуаре толпилась небольшая группа фоторепортеров, которым разрешили присутствовать на похоронах. Все они почти с благоговением щелкали затворами.

Это было одно из тех представлений, которое не нуждалось ни в постановке, ни в суфлерах. Безвременно скончалась совсем еще молодая женщина, и люди пришли попрощаться с ней. Конечно, это был еще не последний акт. В один из последующих месяцев Марко Фрост предстанет перед судом, и запутанные грязные подробности жизни Андреа, вне всякого сомнения, будут снова воспроизведены, перекроены и представлены в новом свете. Ну а сегодня близилось к завершению первое действие.

У обочины затормозил роскошный БМВ, из которого выбрались Марш и помощник комиссара Оукли в черных костюмах. Следом, тоже в черном, вышли Марси и изысканная женщина средних лет – супруга помощника комиссара. Быстрым шагом они направились к воротам церкви, остановившись у входа, обменялись парой слов с Саймоном и Джайлзом, обняли Дэвида, который казался жалким и беспомощным, хотя был выше ростом, нежели Джайлз и отец.

Последними прибыли мать Андреа, Линда и пожилая дама с нависающими на глаза веками. Едва лимузин подкатил к тротуару, Линда быстро выскочила из машины, обежала ее и, открыв дверцу с противоположной стороны, помогла Диане выйти из автомобиля. Диана и экономка, имени которой Эрика так и не знала, выглядели в своих траурных туалетах болезненно худыми, эффектными и элегантными. Линда же нарядилась на похороны в бесформенный черный балахон и темный шерстяной пиджак, а на шею повесила большое деревянное распятие. Ее мышиного цвета волосы были аккуратно уложены, но создавалось впечатление, что она острижена под горшок. Лицо без макияжа лоснилось даже на холоде. Фоторепортеры еще больше оживились, защелкали фотоаппаратами. Диана и пожилая дама нагнули головы, но Линда с вызовом смотрела в объективы. Эрика подождала еще несколько минут, пока последние скорбящие не скрылись в церкви, затем перешла через дорогу и тоже вошла.

* * *

В церковь набилось много народу. Эрика села с краю на последнем ряду. Перед алтарем на возвышении стоял усыпанный белыми цветами красивый орнаментированный деревянный гроб. Семья Дуглас-Браун сидела на первом ряду. Едва смолк орган и в церкви водворилась тишина, Диана, заметила Эрика, словно безумная, стала озираться по сторонам. Викарий в накрахмаленном белом облачении, выдвинувшись вперед, ждал сигнала, чтобы начать церемонию. Но Саймон покачал головой. Он склонился под широченные поля шляпы Дианы, и они начали о чем-то совещаться. Линда, склонившись к матери с другой стороны, подключилась к обсуждению. Эрика поняла, о чем они шепчутся: на скамье рядом с ними не было Дэвида. Линда поднялась со своего места, встала перед всем честным народом, буквально в нескольких шагах от гроба, и поднесла к уху телефон. Викарий со смятенным видом ждал у алтаря. Линда сказала несколько слов в телефон, а потом, очевидно, абонент на другом конце линии связи повесил трубку. Она снова набрала номер и протянула телефон отцу.

– Линда… Линда. – Саймон поманил к себе дочь. Раздраженно пыхтя, Линда стояла на своем, но потом все же повиновалась. Отец взял у нее телефон и о чем-то сердито заговорил в трубку. Слов Эрика не могла разобрать, но его гневное гудение эхом разносилось по всей церкви. Публика беспокойно заерзала на скамьях. Вся эта суета, происходившая в непосредственной близости от полированного, усыпанного цветами гроба, плохо вязалась с торжественностью момента. Приглушенный голос Саймона внезапно стих, и Эрика сдвинулась на скамье, пытаясь разглядеть, что происходит.

И вдруг со своего места у двери она услышала тихий звонок мобильного телефона. Саймон встал и, держа телефон у уха, пошел к боковому проходу. Эрика поднялась со скамьи и выскользнула из церкви.

К церкви, задней стороной примыкавшей к высокой стене, со всех сторон подступали дома и магазины. Лишь спереди оставалось место для дворика и с одной стороны – для выложенного плитняком узкого тротуара. Дэвид стоял у высокой стены, держа в зубах незажженную сигарету. Телефон он убрал в карман пиджака.

Эрика подошла к нему.

– Огоньку? – предложила она, доставая сигареты и зажигалку.

Несколько мгновений Дэвид пристально смотрел на нее, затем наклонился к зажигалке, ладонями прикрывая пламя, и яростно затянулся. На кончике сигареты засветился красный огонек. Эрика тоже закурила и сделала затяжку.

– Вы как? – спросила она, убирая пачку в карман пальто. Дэвид был невероятно худ, с запавшими щеками. Кожа его имела медовый оттенок, под скулами лицо покрывала угревая сыпь, которая, однако, его не уродовала: он был очень даже недурен собой. Природа наградила его такими же карими глазами и полными губами, как у Андреа. Прищурившись, он посмотрел на Эрику и пожал плечами.

– Почему не на церемонии? – спросила Эрика.

– Ерунда это все… Эта показуха, которую спланировали родители, к Андреа не имеет ни малейшего отношения. Она была крикливой, развязной потаскухой, ни на чем не могла сосредоточиться. Но с ней было чертовски интересно, весело. «С ее появлением в комнате становилось светлее». Терпеть не могу эту затасканную фразу, но она точно про нее. Боже, ну почему Андреа, а не Лин… – Дэвид резко замолчал, устыдившись своих слов.

– Линда?

– Нет. Я не то хотел сказать. Хотя Линда так отчаянно стремится быть в центре внимания, что, думаю, она даже готова на то, чтобы быть зверски убитой. Тогда на ее страничке в Фейсбуке появилась бы куда более интересная новость, чем «Я работаю в цветочном салоне и люблю кошек…» – Дэвид расплакался. – Черт, черт, черт! Я же поклялся себе, что мне это не понадобится, – сказал он, вытаскивая из кармана маленькую упаковку салфеток.

– Дэвид, послушайте. Вы будете сожалеть о том, что пропустили службу. Поверьте, это нужно испытать, вам станет легче. Да, понимаю, еще одна избитая фраза.

Дэвид высморкался и достал из пачки новую салфетку.

– А вы зачем пришли? – спросил он.

– Проводить в последний путь.

– Между прочим, родители именно вас винят в том, как освещает события пресса.

– А вы что думаете?

– Я думаю, что Андреа всегда честно признавала, что ей нравится зажигать с мужиками, нравится секс.

– А как же Джайлз?

– В ней он видел ценную добычу. Хотел заполучить в ее лице породистую жену, которая улучшила бы его генофонд. У них в роду слишком много родственных браков. Вы же, наверно, обратили внимание, что он на уродца смахивает.

– На уродца?

– На карнавального шута…

– Ну да.

– Простите, я веду себя как скотина.

– Имеете право. Во всяком случае, сегодня, – сказала Эрика.

– Да. А убийцу вы поймали. Марко Фроста.

Эрика затянулась сигаретой.

– Вы не верите, что это он убил, да?

– Как мама ваша? – спросила Эрика.

– Если хотите увести разговор в сторону, могли бы задать менее глупый вопрос. Вы ведь на вид далеко не глупая женщина, – заметил Дэвид, глубоко затягиваясь сигаретой.

– Ладно. – Эрика достала копию фотографии Андреа с темноволосым мужчиной в баре. – Видели этого человека?

– Плавный переход, – съязвил Дэвид.

– Дэвид. Прошу вас. Это очень важно, – сказала Эрика, наблюдая за его лицом. Он взял у нее фотографию и стал рассматривать, покусывая губу.

– Нет.

– Вы уверены?

– Да.

– Линда в тот вечер тоже там была.

– А я нет, – заявил Дэвид.

– Глазам своим не верю. – Эрика повернулась на голос и увидела, что к ним по двору направляется Саймон. Голова его клонилась набок, глаза сверкали гневом. Следом на высоких каблуках семенила Диана. Ее лицо пряталось в тени широких полей шляпы.

– У вас вообще нет совести? – Саймон остановился прямо перед Эрикой, приблизив к ней свое лицо. Она не отступила, смело встретив его взгляд.

– Дэвид, почему ты не в церкви? – спросила Диана срывающимся голосом, тоже подходя к ним.

– Я спрашивала у Дэвида, не знает ли он этого человека. Этот человек, я считаю… – начала Эрика. Саймон вырвал у нее фото, скомкал его и швырнул на землю. Потом схватил Эрику за локоть и потащил через двор.

– Меня уже тошнит от вас. Что вы все суете нос в мои дела?! – орал он. – Эрика попыталась высвободиться, но он крепко держал ее, таща к дороге.

– Я стараюсь ради вас, ради Андреа… – сказала Эрика.

– Нет. Вы стараетесь ради собственной вонючей карьеры. Еще раз увижу вас рядом с кем-то из членов моей семьи, добьюсь, чтобы вас приструнили запретительным судебным приказом. Мой адвокат утверждает, что у меня есть на то все основания!

Они дошли до дороги. Мимо как раз проезжало такси. Саймон поднял руку, и такси, подкатив к обочине, остановилось прямо возле них. Саймон рывком открыл дверь и грубо втолкнул Эрику в салон, так что она ударилась головой о дверцу.

– Увезите эту дрянь подальше отсюда, – рявкнул он в окно водителю, кинув ему купюру в пятьдесят фунтов.

Эрика смотрела на Саймона. Его карие глаза пылали бешенством.

– С вами все хорошо, милая? – спросил таксист, глядя на нее в зеркало заднего обзора.

– Да, езжайте, – ответила она.

Такси влилось в поток движения. Эрика обернулась. Саймон провожал ее злым взглядом. Дэвид, под руку с матерью, медленно направлялся к церкви.

Через кожаную ткань куртки Эрика потерла свою руку, которая все еще горела после жесткой хватки Саймона.