Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 180 (всего у книги 191 страниц)

Глава 21

Где-то в восемь утра Беллу Джонс разбудила ее собака. Облизывая ее пальцы, Калли радостно стучала хвостом по простыням.

Белла жила в обветшалом коттедже серовато-лилового цвета неподалеку от деревни Бакфастли. Каждый новый день начинался однообразно: Белла выбиралась из кровати, одевалась и первым делом выводила Калли на улицу. Прямо позади ее дома раскинулась восточная часть Национального парка Дартмур, и каждое утро Белла с Калли выходили прогуляться по вересковым пустошам. Как только ворота открылись, Калли счастливо понеслась вперед, принюхиваясь к воздуху, все еще свежему после шторма.

Ночью лило нещадно, и Белла почти уже решила повернуть назад: ей не слишком хотелось идти по размякшей и разъезжающейся под ногами земле. Но тут Калли что-то учуяла и бросилась к огромному упавшему дереву, лежащему поперек римской дороги.

Белла всю свою жизнь жила в этой части Девона, и этот древний величественный граб был неизменной частью пейзажа на протяжении всех шестидесяти лет. Теперь же он лежал на земле, словно поверженный гигант, испустивший последний дух.

– Вот же черт, – расстроенно пробормотала Белла.

Калли пробежала еще немного вперед, звонко лая, и затормозила перед широкой ямой, оставленной вырванными из земли корнями. Лай у нее был злой, испуганный, отметила Белла. Такое громкое тявканье.

Белле понадобилась минута, чтобы догнать собаку, и вскоре она уже стояла у края ямы. В ширину она достигала трех метров, уходила глубоко вниз и была наполовину заполнена дождевой водой. Оборванные корни торчали из неровной стены, уходя на много метров вверх и бросая на яму густую тень.

Калли гавкнула снова и припала на передние лапы, отчего большие куски отсыревшей земли с плеском осыпались в грязную воду.

– К ноге! Назад! – приказала Белла, отступая подальше от осыпающегося под лапами собаки края. Калли не слушалась. В конце концов ей удалось зацепить ее ошейник концом своей походной трости, но Калли продолжала рычать и лаять на яму. Бежевая шерсть на ее спине поднялась дыбом.

– Это просто дерево, – попыталась успокоить ее Белла. Должно быть, для ее дорогой Калли стало настоящим шоком увидеть дерево с такой необычной перспективы, да и для Беллы земляной колодец и перекрученные гигантские корни смотрелись донельзя чужеродно. Для Калли вообще было обычным делом лаять, если она видела что-нибудь необычное – например, совсем недавно она испугалась обычного мусорного контейнера, зацепившегося за край забора из колючей проволоки и повисшего в воздухе, словно таинственная сгорбленная фигура в черном плаще.

Белла покрепче ухватилась за трость обеими руками и уперлась каблуками во влажную землю, оттаскивая Калли от ямы. Она проследила за взглядом собаки, неотрывно глядящей в одну точку, и вот тогда она увидела руку, торчащую из влажной черной земли. Над рукой – лицо, полузасыпанное землей, глаза закрыты, словно во сне. Прошедший дождь смыл грязь, обнажая бледно-серую кожу.

– Пойдем, Калли! Назад! Назад! – закричала Белла. Ей наконец удалось оттащить собаку прочь. Волосы на затылке встали дыбом. Беллу было не так просто напугать, но сейчас ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы побороть тошноту.

А потом она отыскала в складках плаща свой телефон и позвонила в полицию.

Глава 22

Мур-сайд оказался удивительно безобразным районом, и даже днем тут чувствовалась разлившаяся в воздухе угроза. Кейт припарковала машину на окраине квартала, а затем пешком прошла две оставшиеся улицы до дома Марни, башней вздымающегося вверх. Во дворе обнаружились две сгоревшие машины и компания юношей, которые смолили сигареты, оседлав невысокий забор. Лифт не работал, так что Кейт поднялась по безлюдной лестнице пешком.

Дверь открыла крошечная, болезненно худая женщина – в ней едва ли было полтора метра роста. Она опиралась на костыль. Ярко-рыжие волосы были уложены в строгое короткое каре с прямой челкой. Носила она длинную разноцветную юбку, явно окрашенную вручную, и белую футболку с длинными рукавами. Глаза у нее были светло-карими, кожа – бледная, без кровинки, но улыбка сияла искренней теплотой и радушием.

– Очень рада познакомиться! – с жаром сказала она. Кейт провели через прямой коридор, заполненный сохнущим на сушилке бельем, затем – мимо закрытой двери в гостиную и наконец на кухню.

– У меня свободна пара часов, а потом нужно будет забрать детей из школы, – сообщила Марни. Как и Бев, она говорила с сильным восточным акцентом. – Вот они, – добавила она, кивая на фотографию на холодильнике, где были изображены мальчик и девочка, сидящие на качелях в парке. Между ними сидела Марни. Был яркий солнечный день, и на всех троих были натянуты бейсбольные кепки.

– Они такие милые, когда маленькие, – заметила Кейт.

– О да. Так искренне восхищаются всем, что ты делаешь… Все жду, когда эта фаза пройдет. А твоему сыну сколько лет?

– Откуда вы узнали, что у меня есть сын?

– Я прочла о тебе все, что нашла, – ответила Марни.

– Ему девятнадцать, – сказала Кейт, раздумывая, что же именно читала Марни. – Только что вернулся из университета.

– А что он изучает?

– Он на факультете английского языка.

– У тебя нет его фотографии? – как-то излишне напористо спросила Марни.

– Боюсь, что нет.

Марни с разочарованным видом поставила чашку чая перед Кейт, затем прислонила костыль к батарее и опустилась на стул напротив. Кухня у нее была теплой и уютной, а окна запотели от конденсата.

– Спасибо, – поблагодарила Кейт, отпивая чай.

– За расследование платит Билл, да? – спросила Марни. Общалась она так, словно они с Кейт давно уже были близкими подругами.

– Не могу сказать. Это конфиденциальная информация.

Марни понимающе постучала пальцем по своему носу.

– Ну конечно. Не скажу никому ни слова. Они с Бев уже много лет вместе. Утешает ее, когда она приходит поплакать ему в плечо, оплачивает ее счета, – продолжила она. – Они не женаты, даже вместе никогда не жили. Но он часто приходил к Бев по вечерам и оставался на выходные, а она сопровождала его на рабочие ужины.

– Когда вы были маленькой, Бев и Джоанна жили здесь?

– Да, в Флоренц-хаус, это высокое здание напротив, – сказала Марни, кивая на окно. На столе стояло несколько обувных коробок, и Марни открыла верхнюю, чтобы вытащить пару фотоальбомов. Она открыла первый.

– Вот. Это свадьба Джо и Фреда, – сказала она, пролистывая фотографии. Джоанна сидела в винтажном «Даймлере» под руку с Фредом. На ней было чудесное подвенечное платье из белого шелка, а на заднем фоне возвышалась церковь. – А это Джо и Фред сидят за столом. Родители Фреда слева, Бев и Билл – справа. Это было в 2000 году. Билла пригласила Бев, но так-то за свадьбу платил в основном он. Других его фотографий у меня почти нет. Билл прямо-таки ненавидит, когда его фотографируют…

Она открыла другой альбом.

– Мы с Джо были друзьями с самого детства. Наши мамы познакомились на работе – они убирались в одном и том же офисе. А потом мы оказались в одном классе в начальной школе. Сейчас-то моя мама уже восемь лет как мертва… Вот, – Марни перевернула альбом, показывая Кейт их детские фотографии: поход в зоопарк, первые дни в школе, маскарады, совместные празднования Рождества. Мелькнула фотография, которую Кейт уже видела: одиннадцатилетняя Джоанна в то самое Рождество, когда ей подарили пишущую машинку. Марни перевернула страницу, и показалась следующая фотография: они с Джо сидят на кирпичной стене у местной парковки, одетые в искусственно состаренные джинсы и белые блузки. – Черт возьми. Мы тогда очень увлеклись модой восьмидесятых. Бев добыла эти джинсы у парня, с которым она познакомилась на рынке. Стоили они тогда кучу денег.

– Вы с Бев все еще в хороших отношениях?

Марни отложила альбом и сделала глоток чая.

– Нет. Жизнь нас развела в разные стороны. Когда я была маленькой, Бев ко мне была очень добра, и когда моя мама умерла, мы все еще общались, но… Не знаю. Мне сложно находиться с ней рядом. Постоянно начинаются бесконечные разговоры о том, что Джо с нами больше нет, о том, что с ней случилось. Спустя восемь лет я уже не могла этого вынести.

– А с Биллом вы ладили?

– Ага. Он неплохой человек. Милый. Иногда даже слишком мягкий.

– Джо воспринимала Билла как приемного отца? – спросила Кейт.

– Ну да. Вот только за несколько недель до того, как она пропала, они крупно поссорились.

– Что случилось?

– Джо тогда работала над статьей. Расследовала какую-то историю в Эксетере. Инвестиционная фирма выкупила офисное здание, а когда они начали ремонт, то выяснилось, что в стенах полно асбеста.

– Марко Поло-Хаус?

– Ага. Откуда ты знаешь?

– От другого человека, с которым мы разговаривали, – ответила Кейт, пытаясь отогнать уныние. Это значило, что Джоанна могла звонить Шелли Морден насчет этого асбеста, а Дэвид Ламб был тут ни при чем.

– Это здание купила инвестиционная фирма, принадлежащая Биллу. Они собирались подлатать его, а потом перепродать совету с большой наценкой. Когда они обнаружили асбестос, то попытались это прикрыть – и в буквальном, и в переносном смысле, чтобы не потерять деньги. А Джо об этом узнала.

– Как?

– Кто-то в совете слил информацию. Джо начала расследование для «Вест-Кантри Ньюс», и вот тогда-то она обнаружила, что Билл был одним из трех инвесторов этого проекта. Так что она пошла к нему и все рассказала. Сказала, что если они не уладят этот вопрос, она напишет статью, в которой все обнародует.

– Я слышала, Марко Поло-Хаус стоял рядом с крупной начальной школой? – спросила Кейт.

– Ага. А асбест в здании был голубым – самым опасным. Биллу и остальным инвесторам стоило кучу денег решить эту проблему так, чтобы никто не пострадал. А потом еще и совет отказался платить прежнюю сумму из-за всей этой истории. В итоге им пришлось продать здание частным образом и себе в убыток.

– А что Бев сказала обо всей этой истории? – спросила Кейт.

– Ну, отношения, конечно, у всех стали немного натянутыми, но Джо ведь так и не опубликовала статью. Хотя она могла бы, и скандал бы вышел неописуемый. Она не стала этого делать только из-за Билла и мамы. К счастью, он сделал, как просила Джо, и здание отремонтировали как положено.

– Билл не был подозреваемым в деле?

– В смысле? Когда Джо пропала? Нет, конечно нет! – воскликнула Марни. Кажется, такая мысль даже не могла прийти ей в голову. Она яростно покачала головой. – Нет. К тому же, когда Джо пропала, он весь день был с Бев, а потом поехал на работу. Люди его видели. Минимум двое его работников подтвердили, что он был в офисе.

– Что о Билле думал Фред?

Марни пожала плечами.

– Ладили они неплохо. Вообще с этим все было странно, потому что отношения Бев и Билла всегда были очень странными. Фред видел его, только когда они встречались в квартире Бев. По-моему, Билл приходил к Джо с Фредом всего один раз, на новоселье. Как будто у них было негласное правило – Билл может приходить только к Бев. Она всегда очень соблюдала свои границы. Когда-то она жила с папой Джо, и жизнь у нее тогда была невеселая. Она больше не хотела жертвовать своей независимостью.

– А где жил Билл?

– У него была большая квартира на другом конце города. Бев там редко бывала, Джо тем более.

– Почему?

– Понятия не имею. Я же говорю: Бев хотелось сохранить свою независимость. Биллу тоже.

– Вы знаете, что теперь они живут вместе?

Марни уставилась на Кейт, резко выпрямившись на стуле.

– Да ты шутишь! Серьезно? Где?

– В Салькомбе. У Билла там очень славный дом.

– Черт возьми. Много же у них на это времени ушло. Ну, я не удивлена. Билл человек небедный и целеустремленный. Начинал он носильщиком, а закончил владельцем строительной фирмы. Да еще и запатентовал новый вид асфальта, устойчивого к воздействию воды. Лет шесть назад его фирму выкупила какая-то большая европейская компания.

Они немного помолчали, и Марни воспользовалась моментом, чтобы встать и налить по чашке свежего чая.

– Как думаете, что случилось с Джоанной? – спросила Кейт. Марни поставила чашки на стол. – Мы изучили все материалы дела – ничего. И свидетелей нет.

– Честно? Я думаю, она стала жертвой серийного убийцы, – заявила Марни. – Думаю, она просто оказалась не в том месте не в то время. Я читаю много документальной литературы о преступниках, и статистика говорит, что в Британии все еще есть несколько серийных убийц, которых так и не поймали. А вот вы поймали маньяка, так ведь?

– Ну, да, – неловко ответила Кейт, пойманная врасплох.

– Целая куча маньяков убивали годами, прежде чем их смогли поймать. Говорят, Гарольд Шипман убил двести шестьдесят людей за тридцать лет… Деннис Нильсен, Питер Сатклифф, Фред и Роуз Вест – все они убивали людей в течение многих лет, и никто ничего не мог с этим сделать. В большинстве случаев их удается поймать только из-за случайности или глупой ошибки. И маньяки умеют делать так, что другие люди считают их абсолютно нормальными. Да что там нормальными, хорошими и приятными людьми. Как долго Питеру Конвею удавалось скрываться, пока вы не поняли, что убийца – это он?

Вопрос снова застал Кейт врасплох.

– Официально – пять лет, но мы думаем, что у него были и другие жертвы, которых не удалось опознать, – ответила она.

– Вот именно.

Кейт пробрала дрожь. Небо, виднеющееся в маленькое кухонное окно, затягивало темными облаками.

Она решила сменить тему:

– Джоанна говорила с вами о своей работе? О том, над чем она сейчас работает?

Марни покачала головой.

– Нет. Обычно мы просто обсуждали всякую ерунду, которую показывали по телевизору, говорили о парнях. Мне кажется, со мной она просто давала волю своим чувствам. Со мной вообще легко говорить.

– Она когда-нибудь упоминала про Ноя Хантли? О нем она писала статью.

Марни нахмурилась.

– Мы говорили об этом, потому что история вышла громкая. Об этом потом раструбили национальные газеты, а Хантли и вовсе вышвырнули из парламента.

– А после Джоанна не говорила, что снова разговаривала с Ноем Хантли? Или, может быть, упоминала о том, что ее приняли на работу в Лондоне?

– Нет. Зачем ей вообще снова разговаривать с Ноем Хантли? Он ее и в глаза больше видеть не хотел.

Кейт помедлила, обдумывая свой следующий вопрос. Иногда свидетель может неосознанно начать отвечать то, что от него хочет следователь.

– Джоанна никогда не говорила о том, что пишет статью об исчезнувших людях? Молодых мужчинах, пропавших без вести?

– Она вообще редко говорила со мной о работе. Как я и говорила, обычно мы просто вместе смеялись. А эти молодые мужчины были убиты? – с интересом спросила Марни.

– Не знаю. Детали мы пока не выяснили.

Марни потерла лицо.

– Помню, Фред говорил, что полиция забрала из редакции все вещи Джо. Потом опросили всех, с кем она хоть раз разговаривала, тщательно прошлись по всей ее биографии – и ничего не нашли. Как я и говорила – я думаю, Джо похитил или убил кто-то, кого она даже не знала. Так обычно и происходит с большинством жертв серийных убийц. Серийные убийцы отлично приспосабливаются к обстановке. Они импульсивны. Любой псих мог проследить за Джо и увидеть, что она оставляет свою машину в Динсгейте. Этой парковкой никто не пользовался, и вообще ее вот-вот собирались снести. Прекрасное место для того, чтобы схватить ее, запихать в машину и уехать прочь. Если так посмотреть, это единственное логичное предположение, – закончила Марни.

Кейт начала раздражаться – в основном потому, что Марни, возможно, была абсолютно права.

– Вы знали, что у Фреда был роман с соседской няней, Фамке? – спросила она.

– Потом я узнала, да.

– Это вас удивило?

– Да не особо. Джо была полностью поглощена работой, а Фред не знал, куда ему приткнуться. Они только-только съехались вместе, и уже сразу было ясно, что от жизни они хотят разного.

– Думаете, это он сделал?

Марни рассмеялась.

– Фред? Ну нет. Он бы даже вечеринку в пивнушке устроить не смог, не то что, не знаю, убить Джо и спрятать ее тело так, что ее не смогли найти за тринадцать лет. Разве что он киллера нанял, но Фред был на мели.

– У Джоанны здесь были еще друзья? Или, может, враги?

Марни снова покачала головой.

– Нет. И Бев тоже хорошо со всеми ладила. Знаю, что у этого района дурная слава, но люди здесь не такие уж и плохие. И хорошие люди здесь есть. У нас тут довольно сплоченное товарищество, знаете? Машину Бев украли в ту ночь, когда пропала Джоанна, – прямо на дороге перед домом. А я в тот же день попала в аварию. И многие соседи нам помогали. Подвозили куда-нибудь и все такое.

– Вы сильно разбились? – спросила Кейт, переводя взгляд на костыль, прислоненный к батарее.

– Нет, костыль у меня из-за раннего артрита, – объяснила Марни. – А авария была полностью моей виной. Я сдала назад и врезалась в дорогущий «БМВ», припаркованный на улице. Моя машинка была в порядке, но мне пришлось заплатить владельцу «БМВ» пятьсот фунтов, чтобы оплатить ремонт. Уверена, для него эти деньги были не проблемой, но что тут поделаешь. – Марни бросила взгляд на часы, висящие за спиной у Кейт. – Мне пора собираться – детей нужно забрать из школы. Можно тебе кое-что показать?

– Что?

– Пойдем в гостиную.

Марни встала из-за стола и подобрала свой костыль, и они медленно двинулись по коридору, вскоре оказавшись в гостиной. Посреди комнаты стоял черный кожаный диван, а на стене висел плоский телевизор. Справа от него находился огромный шкаф, доверху заполненный DVD-дисками. Слева – большой деревянный стеллаж с четырьмя застекленными полками. За стеклом располагались коллекционные фигурки героев кинофильмов: Фредди Крюгер, Брэндон Ли из «Ворона», клоун Пеннивайз, Рипли из «Чужого», которая одной рукой прижимала к себе маленького Ньюта, а в другой держала пулемет. Было две разные версии куклы Чаки: у одного в руках был нож, а у другого нет, три разные версии Пинхеда из «Восставшего из ада» и его демоны-сенобиты. Остальные фигурки Кейт не узнала.

– Ого, – проговорила она, стараясь звучать как можно нейтральнее. Ее это все немного пугало.

– Ага, – довольно произнесла Марни. Она явно решила, что Кейт приятно впечатлена коллекцией. – У меня есть канал на Ютубе, называется «Marnie’sMayhem07». Я там делаю обзоры на коллекционные фигурки по кинофраншизам, – объяснила она. – Сейчас жду Рейган из фильма «Экзорцист», но она застряла на сортировочном пункте. В ней сорок сантиметров, и она разговаривает.

Кейт улыбнулась и снова кивнула. Ощущения от комнаты у нее были гнетущие, и впечатлению не помогал застоявшийся запах сигарет, который безуспешно пытались замаскировать дешевым освежителем воздуха.

Марни задернула толстые шторы, так что теперь комнату освещала только люстра, бросающая резкие блики на дешевую глянцевую мебель. Марни подошла к шкафу с DVD-дисками, и обнаружилось, что нижнюю его полку занимали книги. Когда она наклонилась и принялась искать нужную книгу, Кейт осознала, что последует дальше.

Марни выпрямилась, сжимая в руках книгу «Он мне не сын» – автобиографию, написанную Энид Конвей, матерью Питера Конвея.

Горло у Кейт сжалось, а сердце часто застучало в груди, когда она увидела заткнутый за обложку книги черный фломастер.

– Оставишь автограф? – Марни улыбнулась, облокотилась на костыль и открыла книгу на титульном листе. Там уже было две подписи, одна, голубая, гласила: «Питер Конвей». Вторая, сделанная черными чернилами, была совсем неразборчивой, но поскольку Кейт в свое время прислали подписанную копию этой книги, она знала: это подпись Энид Конвей.

Марни нетерпеливо протянула ей маркер.

– Но не я же ее написала, – сказала Кейт.

– Мне бы это очень помогло, – настаивала Марни. – Знаешь, сколько будет стоить эта книга, если я соберу все три подписи?

– Я никогда не давала автографов.

– Вот именно. Я тебе помогла, а если я вспомню что-нибудь еще, то помогу еще больше. Так ведь?

– Где вы добыли остальные два автографа? – спросила Кейт.

– Если знаешь нужных людей, то достать их можно.

Все это вызывало у Кейт отвращение. Выпустив свою книгу, Энид Конвей просто пыталась заработать денег на дешевой популярности.

– Один букинист сказал мне, что если я соберу все три автографа, то могу продать эту книгу за две тысячи фунтов. А может, и больше. Знаешь, как нам с детьми пригодятся эти две штуки? У меня плесень в квартире!

Ноздри Марни раздувались от гнева, и Кейт поняла, что теперь она напоминает ей экспонат собственной монстроузной коллекции фигурок.

Теперь ее утренний разговор с Джейком показался ей странно провидческим. Но ее жизнь – не предмет, который можно выставить на продажу.

Теперь стало ясно, почему Марни так хотела с ней поговорить.

– Простите, но нет, – отрицательно покачала головой Кейт. – Я не буду ее подписывать.