Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 191 страниц)

Глава 20

Эрика, Мосс и Питерсон приехали на Лорел-роуд. Погода была теплая и тихая. Солнце опустилось довольно низко, и та сторона улицы, на которой стоял дом Грегори Манро, находилась в тени.

В конце дороги на улицу сворачивала группа мужчин и женщин в деловых костюмах. У всех лица раскрасневшиеся; мужчины, сняв пиджаки, шли в рубашках с засученными рукавами. Часы показывали чуть больше половины шестого, и Эрика сообразила, что это с электрички сошла первая волна пассажиров, возвращающихся домой из центра Лондона.

Она позвонила в дом № 14. Спустя пару минут дверь им открыла Эстель Манро – в светлых брюках, элегантной белой блузке с узором из роз и желтых резиновых перчатках.

– Здравствуйте, миссис Манро. Мы по поводу медицинского сертификата, – объяснила Эрика.

– Да, – только и произнесла та в ответ. Она отступила в сторону, пропуская их в дом. Эрика узнала острый лимонный запах чистящих средств, к которому примешивался резкий аромат освежителя воздуха. Правда, в доме было прохладно. Все окна были закрыты, жужжал кондиционер.

– Сертификат висел в кабинете Грегори, – сообщила Эстель, закрывая и запирая входную дверь. Эрика отметила, что та поменяла замки – поставила новенький блестящий «Йель» и два новых запора.

Вслед за Эстель, которую мучила одышка, они стали медленно подниматься по лестнице.

– Как справляетесь? – спросила Эрика.

– Да вот, все убираю бардак, что ваши здесь оставили, – сердито отвечала Эстель.

– Мы стараемся как можно аккуратнее работать на месте преступления, но задействовано слишком много людей, и они все одновременно проводят осмотр, – объяснила Мосс.

– Так эти ваши люди… они хоть как-то продвинулись в поиске убийцы моего сына?

– Мы рассматриваем несколько версий, – ответила Эрика.

Они поднялись на верхний этаж. Эстель одной рукой в резиновой перчатке уперлась в бедро и остановилась, переводя дух. Тяжелые портьеры, занавешивавшие окно в холле, были сняты, отчего на лестничной площадке теперь стало гораздо светлее.

– Инспектор Фоссет, когда отдадут тело моего сына? – спросила Эстель.

– Фостер…

– Мне же похоронами заниматься надо, – сказала Эстель, палец за пальцем стягивая с рук резиновые перчатки.

– Боюсь, прежде нам придется уточнить, с кем из родственников мы должны связаться в первую очередь, – объяснила Мосс.

Лицо Эстель еще больше омрачилось.

– Грегори – мой сын. Я девять месяцев вынашивала его в своем чреве. Первой вы позвоните мне, это ясно? Пенни состояла с ним в браке всего четыре года. А я была ему матерью сорок шесть лет… – Эстель сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Она позвонила мне… Пенни. Потребовала, чтобы я ей сказала, когда отдадут тело. «Тело»! Не «Грегори», не «Грег»… он не любил, чтобы его называли Грегом. Для панихиды Пенни хочет арендовать футбольный клуб «Шерли». Футбольный клуб! На радость Гэри и его дружкам-бандитам!

– Мне жаль это слышать, миссис Манро.

Эстель прошла в ванную, сполоснула руки и, вытирая их о маленькое полотенце, вернулась к ним.

– Сегодня звонил Гэри, угрожал.

– Угрожал? – переспросила Эрика.

– Расставшись с Пенни, Грегори изменил завещание. Мы только что узнали, что этот дом он оставил мне, а свои дома, которые он сдавал в аренду, Грегори оформил в доверительное управление в интересах Питера.

– А Пенни?

Эстель посмотрела на Эрику.

– А что Пенни? Ей достанется четырехкомнатный дом в Шерли. Он дорого стоит. Гэри на чем свет бранился в телефон, сказал, что этот дом по праву должен принадлежать Пенни и что я должна переписать его на нее, иначе…

– Иначе что? – спросила Эрика.

– О, а вы включите воображение, инспектор Фоссет. Иначе мне не поздоровится. Подошлет ко мне своих дружков. Под машину попаду, возвращаясь домой из магазина. Полагаю, вы читали его досье?

Эрика, Мосс и Питерсон переглянулись.

– Я сменила замки, – продолжала Эстель, – но мне все равно тревожно.

– Уверяю вас, Гэри Уилмслоу не причинит вам зла, – успокоила старушку Эрика.

Глаза Эстель наполнились слезами, она стала искать салфетку. На помощь опять пришел Питерсон. Он достал из кармана пачку салфеток и протянул ей.

– Спасибо, – искренне поблагодарила она.

Эрика подала знак Мосс, и они, оставив Эстель на попечение Питерсона, направились по коридору к маленькой комнатке, которая Грегори Манро служила домашним кабинетом.

У окна был втиснут массивный письменный стол из темного дерева, напротив стояли такие же полки с книгами по медицине и романами в мягкой обложке, среди которых Эрика заметила три детектива Стивена Линли о старшем инспекторе Бартоломью.

– Черт! – воскликнула она.

– Что случилось, босс?

– Ничего… – Эрика вспомнила свой разговор с Айзеком на минувшей неделе: они условились, что сегодня она придет к нему на ужин. Эрика глянула на часы: почти шесть.

В кабинет в сопровождении Питерсона приковыляла Эстель.

– Вот здесь он был. – Она показала на стену за столом, где висели две золоченые картинные рамы. Одна была заполнена фотографиями: Грегори и Пенни разрезают свадебный торт; Пенни придерживает солнцезащитные очки на невозмутимой мордочке их кота; Пенни на больничной койке с каким-то свертком в руках – должно быть, с новорожденным Питером, а по обе стороны от нее в неловких позах стоят Гэри, Эстель и мать Пенни в очках. Вторая рама была пуста.

– Я спросила у Пенни, не она ли это забрала. Она ответила, что не она – думаю, в кои-то веки не солгала, – говорила Эстель, показывая на пустую раму. – Телевизор или DVD-проигрыватель она бы взяла, а это – нет.

Натянув латексные перчатки, Эрика подошла к пустой раме и сняла ее со стены. Рама оказалась легкой, из пластика.

– Вы к ней прикасались, миссис Манро?

– Нет.

Эрика повернула раму обратной стороной, но сзади ничего не увидела.

– Нужно вызвать дактилоскописта. Шансов мало, но…

– Будет исполнено, босс. – Мосс взяла рацию, сделала заявку. Чей-то голос ответил, что свободных сотрудников нет.

Эрика выхватила у Мосс рацию.

– Говорит старший инспектор Фостер. Мне нужен кто-нибудь сегодня же, сейчас, как можно скорее. Мы нашли новые улики на месте преступления. Лорел-роуд, 14, SE23.

Пауза, затем – «бип-бип».

– Один из наших экспертов работает по краже со взломом в районе Телеграф-Хилл. Уже заканчивает. Я сообщу ей, чтобы она пришла к вам, как только освободится. У вас есть полномочия санкционировать сверхурочную работу? – спросил по рации оловянный голос.

– Да, есть, – рявкнула Эрика.

– Хорошо, – ответил голос.

Эрика повесила раму на место и сняла перчатки.

– Что ж, немного подождем. Мосс, вы со мной. Поговорим с соседями, которые вернулись из отпуска. Миссис Манро, вы позволите инспектору Питерсону подождать с вами?

– Да. Хотите чаю, дорогой? – спросила Эстель.

Питерсон кивнул.

* * *

Через улицу, напротив дома № 14, жила супружеская чета – женщина-европейка Мари и чернокожий мужчина по имени Клод. Обоим было под сорок. Дом их отличали элегантность и этакая модная щеголеватость, а на них самих лежал налет урбанистского шика. В передней все еще стояли несколько чемоданов ярких цветов, и хозяева пригласили Эрику с Мосс в кухню. Мари взяла несколько бокалов, наполнила их водой со льдом из краника в дверце большого холодильника из нержавеющей стали. Два бокала она дала Эрике и Мосс. Эрика сделала большой глоток, наслаждаясь холодной свежестью напитка.

– Мы были потрясены, узнав о том, что случилось с доктором Манро, – сказала Мари, когда они все расселись вокруг кухонного стола. – У нас, конечно, не самый благополучный район, но убийство! – Клод сел рядом с женой, и она взяла его за руку. Он в ответ ободряюще стиснул ее ладонь.

– Мне понятна ваша тревога, но должна подчеркнуть, что, согласно статистическим данным, убийства происходят крайне редко, – заверила их Эрика.

– По статистике и одно убийство – перебор, если в собственной постели замочили мужика, который жил с вами почти что дверь в дверь, – возразил Клод, вращая глазами.

– Не спорю, – согласилась Эрика.

– Нас интересует, не заметили ли вы, чтобы на вашей улице ошивался кто-то подозрительный? – спросила Мосс. – Может, какие-то странные вещи, любая мелочь… В частности, 21 июня между пятью и семью часами вечера.

– У нас здесь не такая улица, милая, – отвечала Мари. – Мы не подглядываем в окна за соседями. Все заняты работой и личной жизнью.

– Вы были дома в тот день, между пятью и семью часами вечера? – спросила Эрика.

– То есть примерно месяц назад… – начала Мари.

– Да, во вторник, – вставила Мосс.

– Я скорей всего еще не вернулась с работы. Я служу бухгалтером в Сити, – ответила Мари.

– Я заканчиваю раньше. Работаю в местном муниципалитете, – добавил Клод. – Если это был вторник, значит, я занимался в спортзале. Он называется «Будь здоров». Это дальше по дороге, в Сиднэме. Там это могут подтвердить. Вход в зал по электронным пропускам.

– Не волнуйтесь, вас никто не подозревает, – успокоила их Эрика. – Вы хорошо знали Грегори Манро?

Они покачали головами.

– Хотя с нами он всегда был приветлив и учтив, – добавил Клод. – Он считался нашим врачом, но мы к нему ни разу не обращались. Пожалуй, только раз были у него в клинике, несколько лет назад, когда заводили карточки.

Эрика с Мосс обменялись унылыми взглядами.

– Да, вот еще что, – начал Клод. Он глотнул ледяной воды и стал в задумчивости перекатывать ее во рту. С его бокала на деревянный стол стекали капли конденсата.

– Нам важна любая мелочь, – повторила Мосс.

– Ах, ну да, – согласилась Мари. – Я тоже их видела.

– Кого? – спросила Эрика.

– В последнее время к доктору Манро захаживали симпатичные молодые люди, – сообщил Клод.

Эрика посмотрела на Мосс.

– Можно поточнее?

– Ну знаете, такие мускулистые, – объяснила Мари. – Первый на вид был сексапильный работяга, и я подумала, что доктор Манро нанял его для какой-то работы. Но на следующий день в дом к нему постучал молодой человек совершенно другого типа. Очень красивый. Модельной внешности, если вы понимаете, о чем я.

– Как мальчик по вызову?

– Да. И он пробыл там где-то с час, – добавил Клод.

– В котором часу это было?

– Первые двое приходили в будни. В какие дни, точно не помню. Я с работы возвращалась, – значит, примерно в половине восьмого… Первого парня доктор Манро поспешил впустить в дом, когда увидел, что я иду. Мне только бросил «привет» и все. А где-то через час – мы как раз ужинали в гостиной – я увидела, как тот парень уходит, – сказала Мари.

– А остальные? – спросила Эрика.

– Один был в субботу утром, кажется. Ты ведь видел, как он рано уходил, да, Клод? – спросила у мужа Мари.

– Да, у нас окно туалета наверху выходит на улицу. Я стоял перед унитазом и увидел, как этот парень вышел из его дома, рано, примерно в семь, – подтвердил Клод.

– И вам это не показалось странным? – спросила Мосс.

– Странным? В Лондоне всякое бывает. И потом, мы тогда еще не знали, что он расстался с женой… Это мог быть друг, коллега, студент-медик или даже нянька, вернее, нянь, – ответил Клод.

– Думаете, его убил кто-то из этих мужчин? – полюбопытствовала Мари.

– Я буду с вами откровенна: мы пока не знаем. Это одна из нескольких версий.

На какое-то время все умолкли. Мари стирала конденсат с бокала. Клод обнял жену одной рукой.

– Вы поможете составить фотороботы? Нам очень важно знать, как выглядят эти люди хотя бы приблизительно, – произнесла Эрика. – Чтобы не доставлять вам лишних неудобств, мы могли бы прислать нашего специалиста к вам прямо сюда, домой?

– Да, конечно, – согласился Клод. – Если это поможет поймать убийцу.

* * *

Мосс и Эрика вышли на улицу под палящее солнце и поспешили на теневую сторону.

– Я считаю, что это результат, – сказала Мосс.

– И, если повезет, уже сегодня вечером, у нас будет фоторобот, – согласилась с ней Эрика. Она вытащила телефон и позвонила Питерсону, чтобы прояснить обстановку.

– Пока ничего, босс, – ответил он. – Дактилоскопист еще не закончила в Телеграф-Хилл. Эстель Манро пошла за молоком… Ключа от дома у меня нет, закрыть его я не могу.

– Ладно, мы идем. – Эрика отключилась, убрала телефон в сумку и посмотрела на часы: начало восьмого.

– Куда-то торопитесь, босс? – спросила Мосс.

– У меня ужин на вечер запланирован, с Айзеком Стронгом.

– Я могу остаться здесь с Питерсоном, если вам нужно бежать. Похоже, мы тут застрянем надолго. Маловероятно, что на раме есть отпечатки, но я сразу же вам сообщу. И по фотороботу тоже.

– А вам разве домой не нужно, Мосс?

– За меня не переживайте. Силия Джейкоба в бассейн повезла, так что на весь вечер я предоставлена сама себе. Вы, я знаю, редко… – Мосс осеклась.

– Редко куда-нибудь хожу?

– Я не хотела вас обидеть, босс, – сказала Мосс, покраснев еще больше.

– Знаю. Все нормально. – Покусывая губу и щурясь на солнце, Эрика смотрела на Мосс.

– Честно, босс, я позвоню в ту же секунду, как снимут отпечатки. А на составление фотороботов может уйти несколько часов. Что Айзек готовит на ужин?

– Не знаю.

– К тому времени, как вы поедите, мы уже получим какие-то ответы.

– Ладно. Спасибо, Мосс. Я ваша должница. Звоните сразу же, как что-то прояснится, любая мелочь, хорошо?

– Обещаю, босс.

Эрика села в машину и уехала. Мосс смотрела ей вслед, надеясь, что найдутся новые улики, которые дадут толчок расследованию.

Старший инспектор Фостер остро нуждалась в зацепках, которые помогли бы выйти на след убийцы.

Глава 21

– На следующей неделе наступит самый длинный день в году, а потом ночи начнут прибывать, – сказала Симона. Она стояла у маленького окошка в палате Мэри с видом на промышленные мусорные баки и мусоросжигательную печь. Со всех сторон к ним подступали стены высоких кирпичных зданий, но наверху в просвете сверкал кусочек лондонского неба. Солнечный шар, казалось, был насажен на шпиль часовой башни, торчавшей над вокзалом Кингз-Кросс.

Симона подошла к кровати, где с закрытыми глазами лежала Мэри, до подбородка укрытая одеялом, которое едва-едва шевелилось от ее поверхностного дыхания, да и тело под ним, казалось, усохло. Смена Симоны окончилась час назад, но она решила задержаться. Мэри угасала. Ждать осталось недолго.

Симона взяла из шкафчика черно-белую фотографию Мэри и Джорджа и прислонила ее к графину с водой.

– Вот, мы здесь все вместе. Я, ты и Джордж, – промолвила Симона. Она просунула руку под оградительную штангу и взяла ладонь Мэри в свою. – Ты выглядишь счастливой на фото, Мэри. Жаль, что не можешь рассказать мне о нем. На вид он настоящий мужчина… У меня никогда не было близкой подруги. Мама о сексе со мной никогда не разговаривала, только все твердила, что секс – дело грязное. Я знаю, что она ошибалась. Секс – не грязное дело. Секс, если он освящен любовью, прекрасен… Тебе было хорошо с Джорджем?

Симона посмотрела на снимок. Красавчик Джордж щурился на солнце, крепкой рукой обнимая Мэри за тонкую талию.

– Тебе нравились вечера, когда вы ходили вместе куда-нибудь? Он водил тебя на танцы? Провожал вечером до дома?

Симона взяла щетку для волос и принялась бережно расчесывать Мэри.

– Меня темнота пугает, Мэри. В эти часы мне особенно одиноко.

Шершаво-свистящие звуки, что издавала щетка, скользя по тонким серебристым волосам Мэри, успокаивали. Кожа у старушки была бледная, местами почти прозрачная. От виска к кромке волос тянулась тонкая голубая вена. Симона приподняла ее голову, чтобы подлезть щеткой под затылок.

Вшииих, вшииих, вшииих.

– Я несчастна в браке. Мы никогда особо не ладили, но несколько лет назад стало совсем худо. И я перебралась в гостевую…

Вшииих, вшииих, вшииих.

– Его это не остановило. Он приходит ко мне по ночам. Я баррикадирую дверь, но он врывается…

Вшииих, вшииих.

– Силой меня берет.

Вшииих.

– Это больно. Он причиняет мне боль…

Вшииих, вшииих.

– Ему нравится мучить меня, и он никогда не останавливается. Никогда. Не. Останавливается. Пока. Не. Удовлетворится!

Раздавалось ритмичное глухое постукивание. Симона не сразу сообразила, что щетка застряла в спутанных волосах. Пытаясь расчесать узел, она яростно дергала за щетку, и голова Мэри билась о металлическую оградительную штангу.

Симона выпустила из руки щетку и отступила на шаг. В голове у нее шумела кровь, руки тряслись. Мэри лежала, словно пьяная, на боку; с той стороны, где ее голова упиралась в штангу, глаз был приоткрыт.

– О, Мэри! – Симона наклонилась, отцепила щетку от свалявшихся волос на затылке Мэри, затем бережно повернула старушку на спину и подоткнула под нее одеяло. На виске под тонкой кожей Мэри проявлялся кровоподтек.

– Прости, Мэри, прости меня. – Симона нежно провела пальцам по синяку. – Пожалуйста, прости… – Она еще раз поправила одеяло. Солнце скрылось за другими корпусами больницы, и в палате стало сумрачно и холодно. – Я что угодно готова для тебя сделать… Ты очень много для меня значишь, и в доказательство я покажу тебе кое-что…

Симона шагнула к двери, отворила ее, проверила, нет ли кого в коридоре. Затем нагнулась, взялась за подол своего форменного платья и стала медленно тянуть его вверх, выставляя напоказ плотные темные колготки, через которые просвечивала бледная кожа ее толстых ног. Она задирала платье все выше и выше. Вот показался пояс колготок, трусы, врезающиеся в белый живот. Симона чуть поменяла позу, задрав платье до самой шеи, так что материя сбилась в кучу над ее грудью. Весь участок тела под грудной клеткой, включая то место, где некогда был пупок, покрывал ядрено-розовый морщинистый крапчатый шрам, исчезавший под мягкой сероватой тканью бюстгальтера. Симона подошла к старушке, взяла ее руку, прижала к шраму и стала безвольной старческой ладонью поглаживать свою обезображенную кожу.

– Чувствуешь, Мэри? Это он сделал. Он меня обжег… Я нуждаюсь в тебе не меньше, чем ты – во мне.

С минуту Симона постояла у кровати, ощущая на своей изуродованной покрытой рубцами коже прикосновение прохладного воздуха и тепло ладони Мэри, потом осторожно положила старческую руку на койку, опустила подол, расправила на себе платье. Затем нагнулась к своей сумке, что стояла на полу у кровати, и вытащила из нее конверт.

– Чуть не забыла. Я принесла тебе открытку! Хочешь покажу? – Симона просунула палец под клапан плотного конверта, вскрыла его и достала открытку. – Смотри. Это акварель, тутовое дерево… Вы ведь с Джорджем сидите как раз под тутовником. Хочешь прочитаю, что я написала на открытке? «Моей лучшей подруге Мэри. Поправляйся скорее. С любовью от сестры Симоны Мэтьюз».

Симона поставила открытку на шкафчик рядом с фотографией и графином, включила лампу над кроватью, потом села и взяла руку Мэри в свои ладони.

– Ты не поправишься, я знаю. Абсолютно в этом уверена. Но важно ведь то, что я желаю тебе добра, правда? – Она потрепала Мэри по руке. – Ну вот, и нам снова стало уютно. Если не возражаешь, я побуду еще здесь с тобой, ладно? Не хочу идти домой. Дождусь, пока он заснет.

Глава 22

Айзек встретил ее на пороге в шортах и футболке без рукавов. Из кухни неслись ароматные запахи его стряпни.

– Боже, кто эта элегантная красавица, что явилась моему взору? – произнес он, оглядывая Эрику с ног до головы: ее длинное летнее платье, стильно уложенные волосы, длинные серебряные подвески в ушах.

– Послушать тебя, так я всегда одеваюсь как бомжиха, – сказала она.

– Вовсе нет, но ты неплохо поработала над собой, – улыбнулся он. Они обнялись. Эрика ступила в дом и вручила ему запотевшую бутылку белого вина. Они прошли на кухню. Эрика обрадовалась, увидев, что других гостей нет.

– Стивен занят, работает… Просил передать, что любит тебя и приносит свои извинения. Ему скоро новую книгу сдавать, сроки поджимают, – объяснил Айзек. Он откупорил бутылку, пробка вытащилась с благозвучным хлопком. – Не против, если мы для начала выпьем вина с сигаретой на балконе?

Они вышли на балкон с бокалами, закурили. Низкое солнце отбрасывало длинные бархатные тени на простиравшийся перед ними город.

– Красота какая, – восхитилась Эрика, пригубив бокал.

– Пока не забыл. Стивен просил передать тебе кое-что. – Айзек исчез за дверью и вскоре вернулся с книгой. – Его последний роман. Точнее, последний опубликованный…

– «Из моих охладевших рук», – прочитала Эрика название. На обложке был изображен гроб, из которого высовывалась мертвенно-бледная рука, приподнимавшая крышку. В руке было письмо, с которого капала кровь.

– Это четвертый роман о следователе Бартоломью, но все они самостоятельные произведения. Читать предыдущие не обязательно. Кстати, он его подписал. – Айзек забрал у Эрики бокал с вином, чтобы она могла открыть книгу.

– «Эрикке, из моих теплых, живых рук, с наилучшими пожеланиями. Стивен», – прочитала она. Ее имя он написал с двумя «к». Она взглянула на Айзека, собираясь отговориться дежурной фразой, и увидела тревогу в его лице: ему отчаянно хотелось, чтобы она приняла подарок и подружилась со Стивеном. – Ой, как здорово! Непременно поблагодарю его при встрече. – Эрика сунула книгу в сумку и забрала у Айзека свой бокал.

– Ты не сердишься? – спросил он. – На прошлой неделе я напортачил с ужином, и…

– Ты уже три раза извинялся. Все нормально. – Она собралась было добавить что-то еще, но тут зазвонил ее телефон.

– Подожди, извини. – Порывшись в сумке, Эрика достала свой мобильник. Звонил Марш. – Прости, я должна ответить.

– Не буду мешать. – Айзек ушел с балкона.

– Сэр? – сказала в трубку Эрика.

– Кто, черт возьми, позволил Питерсону арестовать Гэри Уилмслоу?! – заорал Марш.

– Что?

– Час назад Питерсон задержал Уилмслоу, притащил его в отделение! Вулф уже его оформил, и он теперь в камере, ожидает допроса!

– Где он его задержал? – спросила Эрика, холодея.

– На Лорел-роуд…

– Я была там совсем недавно.

– Вот и нечего было уезжать. Гэри Уилмслоу вломился в дом, сказал, что ему надо забрать свои вещи. Привел Питерсона к тайнику с сигаретами.

– С сигаретами?

– Да – ерунда, нелегальный товар.

– Черт.

– Эрика, если он сядет за несколько пачек контрабандных сигарет, на операции «Хемслоу» можно ставить крест. Оборвется наша единственная прямая ниточка… Все многомесячные труды насмарку!

– Да, сэр, понимаю.

– Вряд ли. Зачем Питерсон его арестовал, черт возьми? Вы же слышали, что говорил Оукли на совещании. Вы расследуете убийство Грегори Манро, к которому Гэри Уилмслоу не имеет отношения! Я еду из Манчестера, возвращаюсь с конференции. Немедленно отправляйтесь в отделение и приструните своих подчиненных. Выпустите Уилмслоу под залог или, еще лучше, найдите способ обойтись официальным предупреждением и освободите его! – Марш повесил трубку.

– Проблемы? – спросил Айзек, возвращаясь на балкон с большим фарфоровым блюдом, на котором были красиво разложены сыр и оливки. Эрика с тоской посмотрела на угощение.

– Звонил Марш. Питерсон не сдержался. Поеду в отделение разбираться. – Она глотнула напоследок вина и отдала бокал Айзеку.

– Прямо сейчас?

– Да. Прелести моей работы. Извини. Не знаю, сколько там проторчу. Я позвоню, – пообещала Эрика и поспешила к своей машине.

Айзек остался на балконе. Он смотрел на город, думая, что, возможно, в ближайшее время она не даст о себе знать, если только не обнаружат очередной труп.