Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Роберт Брындза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 104 (всего у книги 191 страниц)

Глава 49

После обеда, когда Эрика со своей следственной группой работала в оперативном отделе, Макгорри сообщил, что ее просят к телефону. Она попросила, чтобы звонок перевели на аппарат, который стоял на ее столе. Звонила Кариад Хемсуорт, руководитель группы криминалистов:

– Эрика, здравствуйте. Мы закончили осмотр «Ягуара». Выявлено пять наборов отпечатков пальцев: Шарлин Селби, Томаса Хоффмана, Джастина Селби, как я и ожидала, поскольку он является владельцем автосалона. Еще два набора, возможно, принадлежат той парочке, которая засветилась на видеокамере, когда они выходили из машины.

В оперативном отделе стоял гвалт, и Эрика жестом велела всем говорить тише.

– Эксперты также сняли отпечатки в квартире Дэниела де Соузы, – продолжала Кариад. – Среди них присутствуют те же два набора, принадлежность которых не установлена. Мы получили частичный отпечаток большого пальца и отпечаток указательного.

Эрика разрубила воздух рукой в гипсе, и все мгновенно умолкли, глядя на нее.

– Со мной также связалась по телефону Пэтти Камински, моя коллега из полиции долины Темзы в Оксфорде. Вы встречались с ней вчера по поводу неопознанного трупа.

– Да.

– Ее коллеги методом окуривания суперклеем исследовали два больших камня, что нашли в дренажной трубе рядом с телом, и им удалось снять один вполне пригодный отпечаток большого пальца. Он совпал с одним из отпечатков, обнаруженных в «Ягуаре» и в квартире Дэниела де Соузы.

Эрика стиснула в руке трубку телефона:

– Эти отпечатки будут приняты судом в качестве доказательств?

– По всем отпечаткам совпадение по двенадцати точкам. Мы также дополнительно проводим анализы ДНК генетического материала, оставленного на отпечатках пальцев, но это займет чуть больше времени.

– Спасибо… – начала Эрика.

– Это еще не все, – перебила ее Кариад. – Мы провели сравнительный анализ ДНК пряди волос, что вы обнаружили в дренажной трубе. Волосы принадлежат некоей Рейчел Тревельян. Она живет в Оксфорде, ей сорок пять лет, в 2009-м она была арестована за нанесение телесных повреждений. При аресте у нее взяли мазки для проведения анализа ДНК, но обвинение с нее было снято. Все вышеизложенные сведения я пересылаю вам по электронной почте. В том числе адрес ее проживания.

Положив трубку, Эрика поделилась информацией со следственной группой. Комната взорвалась радостными восклицаниями и возгласами.

– Вы оказались правы, босс! – вскричал Макгорри, расплываясь в улыбке. – Прямо как чувствовали, что все убийства связаны между собой.

Мосс выкинула вверх кулак. Крейн кивнул Эрике и поднял вверх два больших пальца – так держать!

– Да, это серьезный шаг вперед…

– Шаг вперед? Это чертовски блестящий успех! – поправил Эрику констебль Темпл. Его шотландский акцент слову «чертовски» придал особую смачность.

– Я говорю «серьезный шаг вперед», ведь нам еще предстоит установить личности двух главных подозреваемых, – напомнила Эрика.

– Коллин Скэнлан только что прислала сообщение по электронке, – доложила Мосс. – У нее все готово к тому, чтобы предоставить СМИ кадр видеозаписи, и, бог даст, его покажут в новостях уже сегодня вечером. Она также выкладывает в соцсети информацию о том, что Дэниел де Соуза был гей. В сообщениях не говорится точно, что это преступление на почве ненависти, но обстоятельства преступления указывают на это. Будем надеяться, что они привлекут внимание и заставят народ обсуждать и комментировать их в чатах и на форумах.

Эрика и ее команда оставались в оперативном отделе до тех пор, пока Лондонская служба Би-би-си в вечерних новостях не передала обращение полиции. В отделении Луишем-роу команда операторов была готова принимать звонки, но телефоны молчали.

Эрика решила дать себе короткую передышку и что-нибудь перекусить. Она спустилась в дежурную часть, где сержант Вулф, у которого заканчивалась смена, передавал дежурство другому полицейскому.

– Что случилось с рождественской елкой? – полюбопытствовала Эрика, не увидев ее в углу. – Неужели кто-то пожаловался, что у нас здесь на всеобщем обозрении стоит религиозный символ?

– Нет, – мотнул головой Вулф, надевая пальто. – Тут на днях нарика одного привели на допрос и оставили в дежурке. А он начал жрать игрушки.

– Шутите?

Вулф покачал головой:

– Слупил две игрушки и полгирлянды мишуры, и я только потом заметил, и то потому, что он начал давиться. К счастью, я успел вырвать у него мишуру до того, как он потерял сознание.

Эрика прикусила губу.

– Простите. Это не смешно.

– Смешно, но обидно. С елкой было веселее, – сказал Вулф. – Такое впечатление, что все хорошее, что есть в этом мире, либо уничтожают, либо отнимают у нас. – Они вышли на крыльцо. Несмотря на колючий холод, небо было ясное. – Что ж, ладно. Доброй ночи, – попрощался Вулф.

– Вы разве не на машине?

– Нет, я общественным транспортом. На легком метро быстрее. – Он замотал шею шарфом и зашагал к станции.

Эрика пошла на парковку. Минуя большой синий «Спейс Крузер», стоявший на парковочном месте Марша, она глянула в его окно и увидела жену Марша, Марси. Эрика смущенно махнула ей рукой и двинулась дальше, но Марси опустила стекло и окликнула ее:

– Эрика, привет! Давненько не виделись. – Марси была одного возраста с Эрикой, но, обладая безупречно чистой кремовой кожей, длинными темными волосами и точеными чертами лица, она покоряла своей почти неземной красотой.

Эрика подошла к машине и увидела на заднем сиденье двух маленьких девочек, споривших из-за айпада.

– А вместе нельзя? Вы же обе хотите смотреть «Свинку Пеппу». Не пойму, из-за чего вы ссоритесь, – раздраженно бросила дочерям через плечо Марси. Девочки были близняшками с длинными темными волосами, и уже сейчас было заметно, что они унаследовали красоту матери. – Прости, Эрика. У нас вечно сумасшедший дом. Как твои дела? Говорят, у тебя случилась стычка с какими-то подонками.

Эрику немного покоробило, что нападение на нее Марси низвела до уровня сказок Энид Блайтон[140]140
  Энид Мэри Блайтон (1897–1968) – известная британская писательница, творившая в жанре детской и юношеской литературы. Произведения Э. Блайтон – это приключенческая детская литература, иногда с элементами фэнтези.


[Закрыть].

– Да, – натянуто улыбнулась она, – сломанное ребро, хлыстовая травма, швы, перелом кисти. – Эрика приподняла руку в гипсе.

– Тебе же вроде предлагали повышение. Нужно было соглашаться. Работать в кабинете куда безопаснее. – Марси повернулась к дочкам, которые в благоговении таращились на Эрику. – Девочки, помните тетю Эрику? Она – подруга нашего папы.

Обе малышки послушно воззрились на нее через стекло и затем в один голос ответили:

– Нет, мама.

– А я помню вас с тех пор, когда вы только родились. И несколько раз бывала у вас дома, – сказала Эрика.

– Девочки не помнят тебя, вероятно, потому, что обычно ты ломилась в дверь поздно ночью.

Последовала неловкая пауза. Они обе молча смотрели друг на друга. На крыльце отделения появился Марш. Он сбежал по ступенькам и направился к своей машине.

– Папа, папа, папа! – закричали девочки, завертевшись в своих креслах. Марш подошел к задней дверце, открыл ее и принялся отстегивать у дочек ремни безопасности.

– Привет, крошки! – Девочки, выбравшись из автокресел, обхватили отца маленькими ручонками. На обеих были одинаковые розовые пальтишки, синие брючки и розовые кроссовки.

– Ой-ой, как же крепко мама вас пристегнула.

– Не хочу, чтоб они привыкали лазать по салону, – объяснила Марси.

Эрика заметила, что, разговаривая с мужем, она от недовольства раздувает ноздри.

– Марси, ты могла бы воспользоваться детским замком на дверцах. Нужно отстегивать их, когда стоишь на парковке, – отчитал жену Марш и добавил: – Сообщите, если обращение даст какие-то результаты. – Эрике в лицо он не смотрел.

– Всенепременно, сэр. Я на минутку отлучилась, сэндвичем перекусить…

– Если ты за сэндвичем, давай мы тебя подбросим? – предложила Марси.

Вот этого Эрика в британцах не понимала: сначала они оскорбят тебя язвительным замечанием, а потом, чтобы загладить свою грубость, предложат подвезти.

– Нет, спасибо. Я сама за рулем, – отказалась Эрика. Полил дождь, и она подняла воротник пальто. – Рада была встрече, Марси. И с вами тоже, девочки.

Но на Эрику уже никто не обращал внимания: Марси и Марш пререкались, снова усаживая дочерей в автокресла. Эрика бегом кинулась к машине и села за руль, наслаждаясь тишиной. Она дождалась, когда Марси уедет, и только потом завела мотор. Проезжая мимо центрального входа, она увидела, что на крыльцо вышел Питерсон, в джинсах и черной зимней куртке. Лицо его уже не казалось худым и изможденным. Эрика замедлила ход и опустила стекло.

– Привет, как дела? – спросила она. – Ты здесь откуда?

– Встречался с суперинтендантом по поводу своего возвращения. На службу.

– Она об этом не упоминала.

– Наверно, это конфиденциальная информация, – пожал он плечами.

Эрика видела, что Питерсон мокнет под дождем.

– Ты не на машине?

– Нет. На поезде приехал.

– Давай подвезу до станции?

Питерсон поразмыслил с минуту, затем спустился с крыльца и сел в ее машину. Они оба с минуту мешкали, не зная, как себя вести. Потом Питерсон наклонился и смущенно чмокнул ее в щеку.

– Как ты сама? – спросил он, видя, что ее рука все еще в гипсе.

– На днях должны это снять, и я опять как новенькая, можно снова в бой. Ты тоже почти стал самим собой.

– Да, пошел на поправку, когда…

– Когда я уехала? – подхватила Эрика.

– Нет, я хотел сказать: когда мне правильно подобрали лекарства и я стал нормально есть и спать. Набрал почти два стоуна[141]141
  2 стоуна = 12,7 кг.


[Закрыть].

– Ты возвращаешься на полный рабочий день?

– Да, через пару недель.

– И куда ты попросился? В Отдел расследования убийств?

– Да. Тебя это не устраивает? Первые недели я все равно буду работать с документами, – ответил Питерсон.

– Если тебя это устраивает, меня – тем более. Ты, на мой взгляд, блестящий офицер, великолепно работаешь в команде, в любой команде.

– Отличная характеристика. Спасибо.

– Я не характеристику тебе давала.

Дождь теперь колотил по крыше автомобиля. Они подъехали к станции, Питерсон поблагодарил ее и вылез из машины.

– Джеймс, подожди, – выпалила Эрика. Стоя под проливным дождем, он нагнулся к дверце машины. – М-м… Мы можем быть…

– Мы можем быть друзьями, – закончил он за нее. Под дождем его пальто быстро темнело. – Ты это хотела спросить? Можем мы быть друзьями?

– Да. Думаю, так было бы проще. Пусть все идет своим чередом. И я знаю, Мосс будет рада.

Питерсон кивнул, смаргивая с ресниц капли дождя.

– Ладно, мне пора.

– Пока.

Он захлопнул дверцу и побежал под крышу станции «Луишем». Эрика проводила его взглядом. Ее радовало, что она видит в нем прежнего Питерсона, радовало, что они решили остаться друзьями. Легко сказать! Не так-то просто работать вместе, имея за плечами столь тяжелый багаж прошлых взаимоотношений.

Сигнал телефона заставил ее вздрогнуть. Звонила Мосс:

– Босс, ты где? Мы установили личность той девушки.

– Я здесь рядом, за углом. Кто она такая?

– Некая Нина Харгривз, девятнадцати лет.

– Ошибки быть не может? Источник надежный?

– Надежный. Девушку опознала ее мать. Она позвонила нам по горячей линии.

Глава 50

Было уже очень поздно, когда мать Нины Харгривз, Мэнди, приехала в Луишем-роу. Поручив одному из патрульных купить для них приличный кофе, Эрика и Мосс поднялись вместе с ней в большой кабинет для совещаний на верхнем этаже отделения.

– Миссис Харгривз, спасибо, что согласились приехать к нам. – Эрика жестом предложила ей устроиться на большом диване у окна в углу комнаты. Вдвоем с Мосс они развернули два стула из тех, что стояли вокруг длинного стола, и сели напротив. На данном этапе Эрика хотела, чтобы их беседа носила как можно более неофициальный характер. Она не исключала, что Мэнди располагает ценной информацией, а лучший способ разговорить человека – это создать ему такую обстановку, в которой он мог бы расслабиться. Патрульный принес капучино.

– Спасибо, – поблагодарила Мэнди, взяв один стакан, который она обхватила обеими руками. Миссис Харгривз была миниатюрная женщина лет пятидесяти пяти, очень красивая: чистая оливковая кожа, распущенные длинные темные волосы ниже плеч. В полицию она пришла в джинсах и облегающем черном свитере. Выглядела она моложе своего возраста.

– Что заставило вас позвонить нам? – спросила Эрика.

Мэнди отпила из стакана кофе.

– Мне кажется, что в тюрьме ей будет безопаснее.

Эрика и Мосс переглянулись.

– Вам известно, почему мы ее разыскиваем?

Мэнди кивнула:

– Соседка увидела в «Фейсбуке». Снимок с камеры видеонаблюдения. Постучалась ко мне. Я пошла к ней, и мы вместе посмотрели репортаж по лондонскому Би-би-си.

– Ваша дочь разыскивается в связи с убийством, нам необходимо ее допросить.

– Знаю.

– И вы подтверждаете, что на этом снимке именно она? – Эрика вытащила из папки распечатанный кадр видеозаписи.

Мэнди взяла распечатку и прикусила губу.

– Да. Похудела…

– Мы также считаем, что она причастна к гибели еще двух человек и, возможно, еще одного, или стала свидетелем его смерти.

Мэнди охнула и затем расплакалась. Ее руки тряслись так сильно, что кофе из стакана выплеснулся на пол.

– Ой, простите, простите.

– Пустяки. – Мосс схватила салфетки и помогла ей убрать за собой. Мэнди взяла одну салфетку и промокнула глаза. По лицу ее растекалась тушь.

– Я не общаюсь с Ниной уже почти год… Не то чтобы она пошла вразнос… Ее отец, мой муж, умер, когда ей было одиннадцать лет. Сердечный приступ. Он занимался доставкой товаров, много времени проводил за рулем, питался всухомятку, вот и… Нина была мне опорой. Это я пала духом, а она заботилась обо мне, поддерживала как могла… Она у меня одна.

– Почему между вами возникло отчуждение? – поинтересовалась Эрика.

– После школы все ее друзья продолжили учебу в университетах, а она растерялась. Не знала, как ей быть. Я хотела, чтобы она училась дальше, но университет нам был не по карману, да и она сама не горела желанием, и я подумала, какой смысл заставлять ее залезать в долги на следующие двадцать лет. Она устроилась на работу в местное кафе. А там работал один парень, старше ее, и она влюбилась в него по уши. Его зовут Макс Киркхэм. – Мэнди шмыгнула носом и затем вытерла его салфеткой.

– И они до сих пор вместе?

Мэнди взяла снимки, распечатанные с видеозаписи.

– Я абсолютно уверена, что это он. – Она показала на изображение мужчины в синей бейсболке «Вон Датч», прятавшего лицо от камеры видеонаблюдения.

Эрика посмотрела на Мосс. У той брови взлетели под самые волосы.

– Почему вы уверены, что это именно Макс Киркхэм? – спросила Эрика.

– По виду это он. Те же волосы, нос, хоть изображение и нечеткое. И потом, она смогла бы избавиться от него лишь в одном случае – если бы их поймали или один из них умер. Только тогда она вернулась бы ко мне… – Мэнди покачала головой. По ее щекам снова заструились слезы.

– Что вам известно о Максе Киркхэме?

Мэнди взяла у Мосс еще одну салфетку и промокнула глаза.

– Очень мало. Родителей у него нет, насколько я знаю. По его словам, они оба умерли, и его определили в детский дом. Другой родни у него нет. У него какие-то жуткие увлечения: теории заговора, иллюминаты, оружие. Он пытался поступить на службу в армию, но его не взяли – по причинам психологического характера. Он коллекционирует охотничьи ножи. И я знаю, что он сам мастерил пневматические ружья.

– Сколько ему лет?

– Ему… ему исполнилось тридцать. Мы ходили к нему на день рождения.

– Мы?

– Я и мой бывший партнер. Мы с ним расстались шесть-семь месяцев назад. То торжество было весьма поучительным. Если, конечно, можно назвать торжеством пьянку в пабе, устроенную компанией злых молодых белых парней. В тот вечер между нами и началось отчуждение. Мне не нравилось, что она связалась с этим Максом, а потом пошло-поехало.

– В каком пабе это было? – спросила Мосс.

– По-моему, в «Белой лошади» на Каррадин-роуд, в Крауч-Энде. Это настоящая дыра – жуткое, отвратительное заведение. В тот вечер я попыталась увести ее с собой, забрать домой – хотела, чтобы она покинула это чудовищное место, и пусть бы Макс сам отсыпался и трезвел после всего, что он там выпил и наупотреблял… Но он, даром что пьяный, зорко следил за ней, словно глаза имел на затылке, хотя народу вокруг была тьма тьмущая. Протиснулся к нам с другого конца бара и стал меня оскорблять. Обозвал непотребным словом. – Мэнди покачала головой. – А Нина приняла его сторону, заявила, что это я нарываюсь на скандал. Сказала, чтобы я шла домой и успокоилась. Сказала, что я его расстроила. Я расстроила его. – Она снова покачала головой. – После той вечеринки они и съехались. Точнее, она переехала к нему.

– Вам известно, где они поселились?

– Нет.

– Вы не знаете ее адреса? – изумилась Мосс. Мэнди посмотрела на нее.

– У вас есть дети?

– Да, сын маленький.

– Стать чужим человеком для собственного ребенка – это очень страшно. Я не знаю, что может быть ужаснее. Я пыталась поддерживать с ней связь. Но она перекрыла мне доступ к своей страничке в «Фейсбуке», удалила мой номер из своего телефона. Отмежевалась от всех друзей. Исчезла с лица земли. Я наняла частного детектива, но он оказался никудышным и обошелся мне в целое состояние. Так и не смог ее найти. Подруга Нины, Кэт, сумела отыскать ее через какую-то подругу своей подруги и зайти на ее страничку в «Фейсбуке», но она перестала ее обновлять. Это убеждает вас в том, что я не законченная бессердечная стерва?

– Простите, – извинилась Мосс. – Могу только догадываться, как вам, должно быть, тяжело.

– Да, и мы очень благодарны вам за то, что вы согласились приехать к нам в столь поздний час. У вас есть фотография Нины? – спросила Эрика.

– Ее фотографий у меня много, и есть одна, где она с ним, – устало произнесла Мэнди. Она взяла свою сумку и достала из нее маленький фотоальбом в пластиковой обложке. – Его фото в самом конце. Я сохранила его лишь затем… подумала, что, возможно, придется отдать снимок полиции.

– Вы думали, что Макс может кого-то убить?

– Нет, я думала, что Макс убьет Нину.

Эрика и Мосс взяли альбом, быстро пролистали его. В нем были собраны фотографии Нины разных лет. На той, где ей десять, она позировала в костюме брауни[142]142
  Брауни (brownie) – в мифологии Шотландии и северной Англии добрые домашние духи – подобные эльфам маленькие человечки с темными нечесаными волосами и голубыми глазами, выполняющие по ночам домашнюю работу.


[Закрыть] у рождественской елки. Лицо такое же милое, как у матери; обаятельно-дерзкая улыбка, руки в боки. Видимо, Нина была спортивным ребенком: на другой фотографии она была запечатлена с какой-то светловолосой девочкой в бассейне. Еще на одной она сидела на диване с кошкой на руках. Потом пошли ее фотографии позднего подросткового периода. На одном снимке она сидела в ресторане, рукой закрывая объектив; на подбородке были заметны угри. На самой последней фотографии, в конце альбома, Нина стояла за барной стойкой кафе в белой униформе – куртке и колпаке; ее волосы были убраны под специальную сеточку.

– Этот снимок я сделала без ее ведома, – прокомментировала Мэнди. – В ее первый рабочий день в кафе «У Сантино». Там, где она познакомилась с Максом.

– Когда это было? – спросила Эрика, показывая на фото.

– В августе прошлого года.

– Долго она там проработала?

– Пару месяцев. Их обоих уволили за прогул. Потом они подали заявление на получение пособия по безработице, хотя Макс торгует наркотиками на стороне. Это и есть его настоящий доход.

Эрика нашла снимок, вложенный за клапан задней обложки. Он был сделан у машины на солнечной улице, вдоль которой стояли стандартные домики. Нина сидела рядом с симпатичным длинноволосым блондином. На ней были розовые шортики и белая футболка. Ноги голые, длинные волосы стянуты на затылке в хвостик. Она смотрела на Макса, держа его под руку. Он был в футбольных трусах, спортивной майке и бейсболке.

– Можно взять это фото? – спросила Эрика.

– Да. Затем я его и принесла.

С минуту они все молчали.

– Господа полицейские, что будет с Ниной? Она сама не своя, он задурил ей голову. Она напугана, и, думаю, выполняет его указания под принуждением. Я просто хочу, чтобы она была в безопасности. Вы примите это во внимание, если поймаете его и ее?

– Да. Это мы учтем, – ответила Эрика. Мосс посмотрела на нее. Они обе знали, что Эрика говорит Мэнди то, что та желает услышать.

В дверь постучали, и в кабинет вошла молодая женщина – сотрудник полиции.

– Мэнди, это констебль Кей Прайс, – представила вошедшую Эрика. – Она отвезет вас домой. Мы будем контактировать с вами через нее.

– Это все?

– На данный момент да. Как только у нас появится новая информация, мы свяжемся с вами.

– Рада знакомству, – с улыбкой произнесла Кей, пожимая Мэнди руку.

– Да, вот еще что, – сказала Мэнди, поднимаясь с дивана. – Во время одного из последних разговоров по телефону Нина сказала, что ездила с Максом отдыхать. Куда-то в Девон. Звонила она с таксофона. Не знаю, что случилось с ее мобильным телефоном. Она сообщила, что на нее напали и Макс как-то с этим разобрался.

– Что значит «как-то разобрался»?

– Она повесила трубку. Я перезвонила. Набрала «192», пытаясь выяснить, с какого номера был совершен звонок. Оказалось, что с таксофона у шоссе, которое ведет в Оукгемптон. Вернувшись домой, она отшутилась по этому поводу и больше об этом никогда не говорила. Объяснила, что они тогда выпили. Но голос у нее был не пьяный. Казалось, она…

– Какой у нее был голос? – спросила Эрика, тронув Мэнди за плечо.

– В нем слышался ужас. Голый ужас… – Миссис Харгривз снова заплакала. – Вот уже многие месяцы я почти не сплю. Не живу, а существую. Личная жизнь полетела под откос… Я видела в новостях, что они сделали с тем парнем. Тут одно из двух: я увижу дочь либо по другую сторону стола в тюремной комнате для свиданий, либо в морге. В любом случае, это будет хоть какая-то определенность.

Эрика смотрела на Мэнди, думая про себя, что только крайняя безысходность и полнейшая обреченность могут заставить мать произнести такое.