Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 81 страниц)
– Мужественный воин, не побоявшийся войти в это пристанище зла, – обратилась она к тому, в ком по уверенной позе и горделивому повороту головы угадала командира, – ты покорил мое сердце своей храбростью. Приди в мои объятия, герой, и я открою тебе тайны любви, о которых ты мог только мечтать.
– При такой заднице, – хмыкнула лейтенант Мэри Чизвик, – я бы не о трахе думала, а о липосакции.
Губы суккуба поджались, рот скривился в злобной усмешке, открывая клыки, изящные пальцы скрючились, выпуская двухдюймовые когти, за спиной развернулись увенчанные костяными шипами крылья. Она с шипением бросилась вперед, но опоздала. Брошенный Мэри нож вонзился в горло демонице, отправляя ее обратно в Преисподнюю.
Лейтенант Чизвик повернулась к солдатам.
– Чего, парни? Комната от голых жоп зачищена, идём дальше.
***
Без засад, все-таки, не обошлось.
В первый раз их встретили за поворотом крутого пандуса, ведущего с первого этажа на четвертый. Двое, в черных трико и с кинжалами в руках, скрывшиеся в зеленоватой дымке, одинаковым движением облизнули свои клинки, оскалив клыки в одинаковых улыбках. На этот раз Рыжая находилась совсем близко, впереди отряда, снова собравшегося вместе, и успела увидеть, что кровь с порезанных языков мгновенно запеклась на лезвиях черной кромкой.
Она уже привыкла к молниеносности происходящего и отвечала скоростью на скорость. К сожалению, это не касалось оружия, поэтому пуля свалила одного из врагов не раньше, чем кривой клинок глубоко прошелся по предплечью шагавшего рядом с ней сержанта. Тот, чуть вздрогнув от боли, ударил Ассамита кулаком прямо в оскал, и на миг показалось, что это его удар разнес череп вампира на тысячи мелких кусочков.
Второй, промахнувшись по Кэрол, оказавшуюся слишком близко к нему для выстрела из винтовки и стремительным шагом назад разорвавшей дистанцию, плюнул ей в лицо длинной струей крови, и несколько капель, проникнув через отверстия в маске, попали на кожу. Стрелять Рыжей это ничуточки не помешало, и Ассамит рухнул на пол обезглавленной кучей.
– Чего это они? – с недоумением спросила Рыжая Симокатту.
– Ассамиты владеют умением обращать собственную кровь в смертельный яд, – ответил Цимисх, – но, судя по всему, не догадываются, с кем имеют дело. Тебе он не страшен.
– А тебе? – подозрительно прищурившись, спросила Кэрол.
– Меньше, чем смертному, – понизив голос, ответил Алексус, – но заживать будет долго.
– Тогда какого хрена…
– Я потащился за тобой в логово ядовитых тварей? – тихо рассмеялся Симокатта. – Кэрол, любой из тех, кто нам до сих пор встретился, мне на один клык. Им до меня не добраться.
– Зуло выглядел убедительнее, – с сомнением произнесла Рыжая.
– Это не единственное, что я могу им предложить, – усмехнулся Цимисх, – но пока предоставляю действовать тебе.
– Высокое доверие? – саркастически хмыкнула Кэролайн.
– Нет, – Алексус почти вздохнул, – я многое могу. Но все, что я могу, требует расхода витэ. И не на все сгодятся консервы. Гули, как ты могла заметить, уже кончились. К слову, спасибо, что додумались мне оставить одного, когда десятками превращали их в бесполезные для кормежки трупы. И я не могу взять Дар у кого-то из вас…
Спросить, с каких это пор Симокатта обзавелся моральными принципами, Рыжая не успела.
За углом их поджидал еще один Ассамит. Также укрытый зеленым туманом от живого взгляда. Разумеется, дополнительные оптические приспособления к его магии остались равнодушны, исправно транслируя по зрительным нервам его образ. Этот даже кинжал облизать не успел, дружный залп из винтовок оставил его не только без языка, но и без разлетевшегося на осколки кинжала.
Еще через пару спусков и подъемов они вышли в широкий коридор со стрельчатым потолком, поддерживаемым массивными колоннами, изрезанными тонкими арабесками. В конце его угрожающе высились массивные двустворчатые двери, черное дерево на фоне белого мрамора стен казалось провалом в Преисподнюю.
– Нас оставили в покое, – заметила Рыжая, подходя к двери, – и это значит, что нас ждут.
========== 152. Аламут. Центральный Тавр. Турция. Ур-Шулги. Рыжая ==========
Время не было благосклонно к великому Ур-Шулги. Его пробуждение, пятнадцать лет назад, случилось раньше назначенного срока, когда группа иракских солдат из любопытства вскрыла потаенную пещеру в Горах Загрос. Их кровь стала его первой пищей. Почти год бродил Ур-Шулги во тьме, вспоминая себя, питаясь слабой и жидкой кровью крестьян и заплутавших путников. Но неодолимая сила кровавой связи тянула его сюда, в Аламут, построенный детьми Хакима уже после того, как Пастырь уснул почти на два тысячелетия.
Горный Старец все еще стряхивал с себя песок веков. Но даже сейчас его могущество превосходило все возможные домыслы. Даже его Дети, его Клан могли лишь благоговейным шепотом строить предположения о том, что будет, когда пробуждение станет окончательным.
Но Детям было известно не все. Ур-Шулги, Дитя Божественного Хакима, Пастырь Ночи, хорошо помнил времена, когда он был одним из немногих, но, все же, не единственным. А возможно, даже не первым среди равных. Впрочем, к большинству из них время было еще менее благосклонно, чем к Горному Старцу. В их темные сны проникла окончательная смерть, и в Джихаде – борьбе за единоличную власть над миром, они потерпели поражение, даже не узнав о нем. Некоторые из них ушли совсем недавно. Елена и Менелай, так глупо соперничавшие уже не первую тысячу лет. Всеотец – первый Зверь Гангрел. И то, что погибли они не от его руки, наполняло разум Ур-Шулги сомнениями, порождавшими тревожные мысли.
Кто? Кто из давних соперников, пробужденный так же, как и он, или все еще Спящий, но из своего беспокойного сна продолжающий руководить действиями своих отдаленных потомков, зачастую даже не подозревающих, чьи приказы они выполняют? Кто из них настолько силен, чтобы бросить вызов ему, могущественному Старцу Ассамитов? Кто из них сумел сокрушить его планы взять под контроль самозваных Владык, которых Скот поставил над собой надсмотрщиками? Кто остановил победоносное наступление?
Вот и сегодня группа жалких смертных посмела проникнуть сюда, в самое сердце Клана, в Горную Твердыню, Орлиное Гнездо, Аламут. Здесь каждый камень был покорен его воле. Одним движением мизинца он мог наполнить коридоры крепости огненной бурей, обрушить переходы на головы нечестивцев, заставить их кровь вскипеть в жилах, разрывая легкие, селезенку, печень, насыщая Пастыря на расстоянии. Но Ур-Шулги не спешил. Смерть – коварный союзник, она уносит свои жертвы вместе с ответами на вопросы, которые обуянный своей яростью убийца так и не успел задать.
И, к тому же, было в них что-то необычное. Будившее в Старце почти детское любопытство. Пришельцы, без сомнения, были людьми. С ними шел и Каинит, достаточно старый и сильный, чтобы потягаться с любым из оставшихся в крепости Детей. Но против него, Старца, он был все равно, что неразумное дитя против великого воина Ашшура. А вот люди… Немногие Древние могли бы создать таких гулей – стремительных, сильных, прозревающих невидимое, не ведающих страха. А ведь они даже не были гулями, текущую в живых жилах мертвую кровь он мог бы учуять уже давно. Кто из его врагов мог создать таких существ, не изменив их сути? Тремер? Малкав? Об их судьбе Ур-Шулги ничего не было известно.
Беспокойство снова одолело Старца. Нельзя, чтобы Дети узнали, что у него есть соперники. И тем более, нельзя, чтобы о них проведали его новые союзники. Те, кто по его воле придет в этот мир, чтобы поддержать и укрепить его власть. Власть единственного, кто достоин править миром, даровать бессмертие и смерть, судить и карать, миловать и награждать по своей прихоти.
Решено. Он встретит их один. И получит ответ на свой вопрос. Кто?
***
В огромном зале было темно. Да и не зал это был, скорее пещера. Здесь не было ни мрамора, ни арабесок, ни изящной лепнины – черная скала, гладкий пол, грубо обтесанные стены. И высокий купол, сквозь который немыслимым образом видны были звезды, яркие как в диком поле в безлунную ночь.
– Кто посмел нарушить покой великого Ур-Шулги? – голос, гулкий и грозный, словно исходил из глубин пустынного колодца, наполняя своей мощью громадную пещеру, вздымаясь до самых звезд.
Говорил Пастырь, кстати, на вполне современном английском, даже с Оксфордским произношением, и Рыжей подумалось, что вопрос, как ни странно, вовсе не риторический.
По стенам вспыхнули факелы длинными рядами красновато-оранжевого пламени, осветившего каким-то странным образом самую середину зала. Там возвышался трон – рубленое прямыми линиями исполинское сооружение, на котором восседал… ребенок. Мальчик лет десяти с обугленной черной кожей, сквозь которую местами виднелись сухожилия и кости. И с вдавленными глубоко в череп пустыми глазницами, но у Кэрол не возникло ни малейшего сомнения в том, что видит он их прекрасно.
Дружный залп винтовок прогремел в пещере, многократным эхом отражаясь от ее стен. Пули, словно в кино, медленно полетели сквозь вязкий и густой воздух, с тихим стуком попадав у подножия трона. Мальчик улыбнулся спекшимися губами и поднял руку.
Огненный смерч заполнил всю пещеру. Языки пламени переплетались узорами, вздымались к потолку, лизали стены. Дохнуло жаром. Но никого из сбившихся в кучу притихших людей даже не опалило. Это была всего лишь демонстрация силы.
– Отставить, – недовольным тоном произнесла Рыжая, обращаясь к солдатам. И повернулась к трону.
– Мы пришли к Хозяину Горы спросить, по какому праву его Дети вмешиваются в дела человечества, грозя стереть род людской с лица Земли. Разве не могут вампиры и люди мирно сосуществовать? Если в мире не останется людей, чем вы будете питаться? Пожрете друг друга?
– Проклятая кровь потомков Хаина должна послужить насыщению тех, кто сумел противостоять Проклятию, – прогудел Ур-Шулги, – но и смертным можно найти достойное место. Если они приходят с миром, а не с оружием. Как ученики и подданные, а не как враги. Кто послал тебя, женщина? Чья темная воля дала тебе и тем, кто пришел с тобой, силу проникнуть в Аламут? Отвечай и я, возможно, пощажу твою жалкую жизнь.
Рыжая задумалась. Объяснять этому древнему монстру, что такое Комитет Национального Спасения и Генштаб, по ее мнению, было бесполезно. Или очень долго, что, в сущности, ничем не отличалось. Пока она подыскивала хоть сколько-нибудь дипломатичный ответ, в разговор неожиданно вступил Симокатта.
– Женщина не сможет ответить на твой вопрос, о Пастырь. Она не знает ответа. Она думает, что послана сюда правителями людей. Мы не могли рисковать, слишком рано открыв свои планы смертным. Даже если они – наши создания.
– Мы? – голос утих, словно ветер, застрявший в бархане, – от чьего имени ты говоришь, Дитя-Изверг?
– От имени тех, кто уничтожил своего Прародителя, чтобы его голод не уничтожил их, – тихо ответил Симокатта, – от имени тех, кто, сознавая свое могущество, все же признает твое превосходство. Поэтому, о Пастырь, для переговоров отправили меня. Я достаточно силен, чтобы не унизить Хозяина Горы жалкой личностью посланника. Но и не настолько ценен, чтобы моя гибель могла что-то изменить, если союз, который я пришел тебе предложить, будет отвергнут.
– Говори! – Ур-Шулги снова взметнул руку, и Алексус упал на колени.
– Старый Клан Цимисхи, Совет Воевод, обеспокоенный последними событиями, выходом Каинитов из тени и союзом с людьми, прислал меня для переговоров о совместных действиях. А в качестве дара – этот отряд могучих воинов, которые доказали, чего стоят, победив тех, кто был слишком слаб, чтобы служить Горному Старцу.
– Дар? – рассмеялся Ур-Шулги, и его смех был, словно гром в безоблачном небе, словно камнепад и песчаная буря. – Ты сказал, что они не знали, куда шли. Верили, что сражаются со злом, беспомощные человеческие дети. Если они так легко меняют хозяев, зачем они мне?
Рыжая слушала весь этот диалог с напряженным интересом. Симокатта мог просто покупать ей время, давая возможность принять оптимальное решение. Или… В то, что Алексус действительно служит Совету Воевод, верить не хотелось.
– Наша магия дала им эту силу, – ответил Цимисх, – и она направляет ее. Тот, кому подвластна их кровь, может не опасаться предательства. Взгляни сам.
Он повернулся к Рыжей и заговорил холодным и надменным тоном, почти не глядя на нее.
– Ты ошиблась, Кэрол. Ты – всего лишь орудие в Джихаде, единственной войне, которая имеет значение. И, если не хочешь погубить себя и своих людей без толку, ты должна это признать. Вы – наш подарок Аламуту. И в знак этого ты должна принести Дар великому и ужасному Ур-Шулги, Хозяину Горы, равного которому не осталось в это мире.
Кэрол внимательно посмотрела на Алексуса. Он был смертельно серьезен. Никакой довольной усмешки на бледном лице. Приказ есть приказ. Она почти что улыбнулась ему, одними глазами, и шагнула к черному трону.
Солдаты, замершие в напряжении, молча наблюдали, как приблизившаяся к древнему чудовищу Рыжая встала перед троном на одно колено и протянула вперед обнаженную до локтя правую руку. Ур-Шулги с довольным рычанием припал к ее запястью, глотая кровь.
– Чистый, незамутненный источник, – кивнул он, – здоровая, крепкая кровь. Я принимаю твой Дар.
Последнее слово Старец уже просипел. Под обугленной кожей вздулись мышцы, сухожилия, выступающие сквозь трещины в ней, натянулись струнами. Руки взметнулись вверх, в последнем заклинании. Но было поздно. Плоть последнего из величайших вампиров взорвалась изнутри, разметав детское тельце на тысячи мелких ошметков.
– Я же говорил тебе, что знаю в лицо каждого наноробота в твоей крови, – спокойным голосом сообщил Симокатта, подходя к Кэрол.
– Разрешаю ухмыльнуться, чертов Цимисх, – ответила, поднимаясь, Рыжая, – один раз.
Том Салливан и другие офицеры тоже приблизились к трону, чтобы поглядеть на то, что осталось от «самого могущественного существа на планете», но Симокатта движением руки остановил их.
– Это все надо собрать, – заявил он, показывая на разбросанные по полу мелкие куски мяса и костей. И сжечь.
Они сгребли останки в кучу, но с сожжением возникла проблема – ничего похожего на дрова в каменном зале замечено не было.
– Попробую обойтись, – Кэрол повернулась к собравшимся, – всем отойти на десять шагов.
С ее руки сорвался огненный шар, и куча плоти вспыхнула, как смолистое дерево, уже через минуту оставив после себя только кучку пепла.
– А это мы развеем с самолета, – сказал Симокатта, сгребая пепел в полиэтиленовый пакет, извлеченный из рюкзака, – вы развеете. Под солнцем.
Рыжая только успела кивнуть. Высокие двери, в конце пещеры противоположном тому, в который они вошли, содрогнулись от многочисленных ударов. Ассамиты, ненадолго выбитые из колеи гибелью своего Старца, пошли на штурм.
***
Тяжелые створки дверей сотрясались под натиском разъяренных вампиров. Они заняли позицию по бокам, надеясь, что вломившаяся в пещеру толпа в первые мгновения понесется вперед, подставившись под огонь.
– Они обезумели, – прошептал Симокатта, вслушиваясь в приглушенный вой за дверью, – совсем обезумели… Или Ур-Шулги так крепко привязал их к себе, что разорванная связь освободила в каждом из них Зверя, или…
Он замолчал, принюхался, широко раздувая хищные ноздри благородного носа с легкой горбинкой.
– Кровью пахнет, – еще тише прошептал он, – словно над полем битвы. Как в тот день, когда турки взяли Константинополь… Древней кровью и новой. И это… Нет, это не человеческая кровь. У витэ сородичей такой сладкий запах. Пряный, нежный, манящий…
– Заткнись, – резко выдохнула Рыжая, и Алексус вдруг замолчал, словно сбросив с себя неведомые чары.
– Она их зовет, – уже спокойно произнес он, – словно стадо разъяренных жаждой буйволов бросятся они к кровавому водопою. Горе тому, кто станет на их пути.
– Это не помешает стрелять вслед, – кивнула Кэрол.
Под яростным натиском двери не отворились – вломились внутрь, и в пещеру хлынула толпа. Большая часть – мужчины, в черных трико, с кинжалами в руке, но среди них и женщины. Почти все – молоды и сильны, но между ними и немощные на вид старцы, не уступающие в скорости и силе. Кое-кто в богато расшитых халатах и чалмах. Некоторые в деловых костюмах или полувоенной одежде. Но кровавое безумие захлестнуло всех, и они ринулись к трону, облепив его со всех сторон, пытаясь сдвинуть с места. Объединить свои усилия они не догадались – наоборот, то один, то другой вцеплялся в глотку соседу, тут и там мелькали ножи.
– В головы, – напомнила Кэрол. И уже на грани крика, перекрывая какофонию у трона, – огонь!
Первый же залп изрядно проредил толпу безумцев. Часть Ассамитов бросилась навстречу выстрелам, размахивая на ходу ножами с черной кромкой по лезвию. В сторону стреляющих полетели струи ядовитого тумана, пара огненных шаров, ледяная стрела… Другие ассасины все еще сражались между собой, кто-то, не замечая ран, нанесенных соклановцами, продолжал упорно царапать гладкую поверхность трона, пытаясь отыскать невидимый рычаг или кнопку. Несколько вампиров бросились на тех, кто бежал в сторону Кэрол.
Рыжая наблюдала за этим со смертельным спокойствием, методично укладывая пули в головы врагов. Рядом с ней, ругаясь себе под нос, палил Салливан. Симокатта ринулся в самую гущу драки, в мгновение ока растекшись под ногами Ассамитов кровавой лужей. Резко пахнуло кислотой, оказавшиеся на пути Цимисха вампиры падали в едкую жижу, их кожа дымилась и плавилась, покрываясь лопающимися пузырями.
– Огонь!
Через несколько минут все было окончено. Симокатта вернулся в обычную форму, выдернул из-за пояса гладиус, отрубил несколько оставшихся целыми голов. Рыжая забросила винтовку за спину, разглядывая нагромождение трупов – не меньше трех десятков.
Они потеряли пятерых. Двое сгорели быстрее, чем успели регенерировать в магическом огне. Еще троих заморозило ледовое заклятие, и ставшие хрупкими тела рассыпались в мелкие осколки. Еще несколько человек были ранены очень тяжело, но уже восстанавливались.
– И где кнопка, которую они искали? – задумчиво спросила Кэрол, осматривая трон, пока остальные стаскивали тела поверженных врагов к стене, чтобы сжечь, уже наверняка лишив их возможности возродиться.
Симокатта не исключал, что среди обитателей Аламута могли оказаться достаточно древние и сильные вампиры, чтобы со временем отрастить себе новую голову. Полностью возродить свое тело из пепла мог, возможно, только сам Ур-Шулги. Это было маловероятно, но Алексус уже принял меры и на такой случай.
– Ты меня спрашиваешь? – удивленно отозвался Алексус. – Я думал, это ты у нас прозреваешь тайное и скрытое.
– Вот это? – переспросила Кэрол, указывая на совершенно гладкую поверхность подлокотника.
– Наверное, – кивнул Симокатта, – тебе виднее.
Тела Ассамитов они сожгли, раскидав пепел по залу. Тела погибших товарищей – отдельно, собрав прах в одну из больших каменных ваз, стоявших возле дальней стены.
– У них будет шикарный курган, – заметила Рыжая.
Симокатта согласно кивнул. Его взгляд то и дело возвращался к указанному Кэрол месту на подлокотнике.
Через десять минут в проеме выломанной двери показалась группа лейтенанта Чизвик. В дальней части пещеры находились общие спальни и личные апартаменты, теперь опустевшие. Никто из бывших хозяев не остался в стороне от битвы. Ничего такого, что могло бы их заинтересовать.
– Вниз, – решила Рыжая, нажимая пожираемую взглядом Цимисха кнопку, – ещё не конец.
***
Трон беззвучно отъехал в сторону, открывая широкий проем с ведущими в темноту ступенями. Внизу оказался широкий коридор, освещенный масляными плошками, по обе стороны которого за решетчатыми дверями виднелись заполненные сосудами ниши. На каждом из них висела костяная табличка с надписью.
– Талак, Исмаил, Джамал… – читал на ходу Симокатта, – Джамал? Ого! Чуть не полтысячелетия он был Горным Старцем. Победил в поединке «старшего брата», Ша’хири. Оба были потомками Хакима. Похоже, Ур-Шулги избавился от него сразу после возвращения.
– Был ли Хаким? – пожала плечами Рыжая, вглядываясь в темноту коридора. – Беккет считает, что «третье поколение» – это миф. Как и Каин.
– Что-то было, – ответил Цимисх, – но что? Я думаю, если бы у Старца была такая возможность, он понизил бы свое поколение, поглотив витэ своих соперников. Похоже, четвертое – предел для Сородичей. Но что было прежде?
– Потом, – резко оборвала его Рыжая, – там кто-то есть.
– Где?
– За поворотом, – она прислушалась, – не дышит. Но движется. Еще один вампир?
За поворотом коридор почти не отличался от предыдущего. Только двери были не решетчатые, а деревянные, окованные тяжелым железом, с крохотными зарешеченными окошечками.
– Камеры, – остановившись, сказала Кэрол, – и в одной кто-то есть. Вампир. Но что его там держит? Магия?
– Возможно, – нахмурился Симокатта, – или собственное желание. Проверим?
Рыжая кивнула. Выбора у них все равно не оставалось, оставлять за спиной неизвестное существо, пусть и заточенное в темницу, было глупо.
Висячий замок – единственный в коридоре – Рыжая сшибла кулаком, приклад было жалко. Из темноты сверкнул яркими белыми искрами алмаз, и обитатель темницы шагнул к ним, поднимая правую руку ладонью вверх в знак мирных намерений. Левой у него не было, рукав длинной белой робы был приколот за спиной. Бритую голову прикрывала темная бархатная скуфья.
– Мир тебе, воительница.
– Странное сочетание, – усмехнулась Рыжая.
– Особенно в устах Амра Аламута, – добавил Симокатта, узнавший узника по описанию, – Кэрол, позволь представить тебе Главу Чародеев Горы, Аль-Ашрада, Дитя Ур-Шулги, наследника магии Ашшура.
– Поняла, – кивнула Кэрол, с интересом приглядываясь к стоящему перед ней вампиру.
Аль-Ашрад был стар, очень стар. И должно быть, силен в магии еще при жизни, если Ур-Шулги решил обратить его в таком возрасте. Бледная кожа цвета слоновой кости, изборожденная глубокими морщинами и по-юношески ясный небесно-голубой глаз. Вместо левого в глазнице поблескивал крупный бриллиант.
– Политические разногласия? – осведомилась Рыжая. – Что не поделили?
– Ты мудра не по годам, воительница, – кивнул Аль-Ашрад, – в новом мире мудрость приходит с опытом, а опыт может придти очень рано. Старец заключил меня здесь Словом и Кровью за то, что я осмелился трактовать Путь Хакима иначе, чем он. В Законах сказано, что мы должны учить смертных и оберегать их от Проклятой Крови, а не превращать в Скот на потеху демонам. Мы судьи, но не палачи.
– Судьями вас тоже не выбирали,– заметила Кэрол, – так что…
– Это Закон, а не мое личное мнение, – возразил Аль-Ашрад, – я никого не сужу. Но пытаюсь защитить.
Он к чему-то прислушался и, неожиданно отстранив Симокатту, шагнул за дверь, где в его лоб тут же уперлось дуло винтовки.
– Судя по тому, что я могу перешагнуть порог, – заметил он, не обращая внимания на угрозу, – мой Сир мертв?
– Окончательно, – сообщил Алексус, – воскрешению не подлежит.
– Значит, за мной долг, – чародей поклонился Кэрол, – за мою свободу и за тех Детей, кого теперь не настигнет гнев Старца.
– Насчет свободы не торопись, – нахмурилась Рыжая, – и за что Старец гневался на Детей?
– Я убедил многих покинуть Аламут и отказаться от Пути Крови, – со спокойным достоинством ответил бывший Амр Аламута, – время междоусобиц окончилось. Мы должны придти к соглашению с другими Кланами. С теми, кто перестал делить мир на Избранных Каином и Скот.
– Путь Крови?
– Я последний, кто видел Хакима своими глазами, – Аль-Ашрад сверкнул бриллиантом в левой глазнице, – обоими. И рук у меня было две. Божественный Хаким забрал у меня их, это было мое наказание за убийство его детей. А в награду за великую победу я получил Кровь Ур-Шулги. Хаким был Прародителем. Но человеком? Думаю, что никогда. Я не знаю, откуда Они пришли, кем были. Возможно, они действительно были богами, а Хаин, которого они называли Единым, верховным божеством. А может, демонами, из тех, кого призвал в мир пробудившийся Старец. Но они создали Патриархов, чтобы питаться их кровью. А Патриархи могли питаться только кровью своих Детей, а те – кровью своего Потомства.
И так поколения могли бы множиться до бесконечности, но Патриархи восстали, опасаясь, что Дети решат занять их место и пожрут их. И Прародители дали им возможность жить кровью смертных. Так же, как сейчас молодые Дети Хаина могут прожить на крови зверей, Древние могли существовать на человеческой крови. Но она не давала им возможности проявить себя в полную силу. И так, каждый из них, на словах утверждая, что Кровь Детей больше не послужит в пищу, продолжал втайне создавать Потомство. Пока все это не вышло из-под контроля. Прародители к тому времени исчезли, и те, кого называли Четвертыми, начали Джихад, соперничая за власть над миром.
Дети Хакима, под властью Ур-Шулги, пошли по Пути Крови. Каждый из них стремился понизить свое поколение, приблизившись к Хаину. Другие Кланы они назвали Проклятыми, и забирали их кровь в оплату за убийство, или просто осушали их членов, присваивая их силу.
Но кровь себе подобных убивает в нас то, что осталось от человека. И не божественный Хаин, а Зверь поджидает в конце этого Пути любого, кто на него встал. Мы не можем снова стать людьми. Но мы можем ими быть. Это – единственный достойный Путь. И чем скорее и Дети Хакима и остальные Кланы осознают это, тем лучше будет мир.
– Беккету было бы интересно об этом узнать, – Рыжая задумчиво поглядела на чародея, – если, конечно, ты говоришь правду. Отпустить тебя опасно для нас, оставить здесь – для тебя. Есть предложения?
– Твой путь ведет в Джаханнам, – сурово произнес Аль-Ашрад, – и те, кого призвал Ур-Шулги, ожидают там дня, когда смогут войти в мир несметной силой. Они собирают войско, такое, что и в самом дурном сне или страшном пророчестве не пригрезится. Ты можешь закрыть Портал?
– Нет, – честно призналась Кэрол, – но можем сделать так, что дальше Портала ни один демон сунуться не сможет. А потом… порталов больше не будет. Никуда и никогда.
– Тогда зачем тебе вниз? – в голосе чародей сквозило неприкрытое удивление.
– Убедиться, что он там. Узнать точные координаты. Удостовериться, что ни одна тварь не выскользнет оттуда раньше, чем мы его завалим.
– Тогда тебе может понадобиться помощь, – голубой глаз сверкнул ярче алмаза, – и я предлагаю тебе ее как доказательство искренности моих намерений.
– Идет, – согласилась Рыжая, – ты можешь идти с нами, чародей.
***
Коридор оборвался неожиданно, высоким уступом скалы, в обширную пещеру со сводчатым потолком. Рыжая слышала от Маши о Портале в Сибири, но здесь не было ни сияющих Врат, ни пентаграмм – только огненное озеро, почти круглой формы, с рваными берегами застывшей лавы. Тусклый красный свет заполнял пещеру, высвечивая даже отдаленные уголки. Здесь было пусто и уныло, ни костей от сожранных жертв, ни зловещих алтарей. Только расплавленные породы в круглой каменной чаше медленно исходили крупными пузырями.
– Похоже, союзники не слишком торопились на помощь Старцу, – заметила Рыжая.
– Они свое получили, – кивнул Симокатта, – а держать слово – за этим к дьяволам, как утверждает твоя темнокожая приятельница.
– Тогда выходим на связь – и назад, – Рыжая включила передатчик.
– База, я Акка Кнебекайзе. Высылайте груз, цель – текущая позиция. Вылет через десять минут.
Озеро за спиной забурлило, и на берег плеснула высокая волна, обдав едким сернистым запахом и тяжелым жаром. Лава схлынула, растекаясь по каменному полу и застывая причудливыми потеками. Громадные крылья цвета кипящего пламени на миг заслонили озеро, и в пещере потемнело.
Покрытая багряной чешуей туша демона поднялась во весь двенадцатифутовый рост, пасть распахнулась, демонстрируя кривые клыки, когтистые лапы выхватили их воздуха оружие – девятихвостый бич, по которому перебегали огненные искры, и пламенеющий меч в форме молнии. Острые рога почти задевали потолок пещеры, а мощные раздвоенные копыта гулко топали по полу. Шайтан, Повелитель Джаханнама шагнул к ним.
Рыжая слетела вниз, в прыжке срывая со спины фламберг. Симокатта последовал за ней, но на каменный пол справа от демона приземлился уже Зуло. Солдаты, стоявшие футах в двадцати от входа, бросились вперед, но приказ Кэрол остановил их.
– Демон!
Одного слова хватило, чтобы отряд перегруппировался по заранее условленному плану. Группа Салливана, вооруженная М109, спешно перезаряжала винтовки «особыми» патронами, выданными им генералом Мартином.
Патронов, на которые в лаборатории экспериментальных боеприпасов успели наложить заклятие, у них было совсем немного. Техника копирования или массовое воздействие работали плохо, и маги постарались на совесть, проведя довольно сложный ритуал над каждым патроном в отдельности.
Остальные отступили вглубь коридора – держать последнюю линию обороны, до того момента, как тяжелые бомбардировщики, уже поднявшиеся с Инжирлика, сбросят свой груз на Аламут, завалив все подземелья сотнями тонн камня.
Аль-Ашрад тенью скользнул в пещеру за спинами бойцов. Чародей прижался к дальней стене, нащупывая в одном из многочисленных карманов своей рясы ингредиенты для заклятия.
Шайтан довольно взревел, и взмахнул бичом, метя по ногам Рыжей. Кэрол отскочила, еще не на полной скорости, примериваясь к грозному противнику, оценивая его возможности. Бич хлестнул по каменному полу, и в трещину, протянувшуюся до самого озерца, потекла тонкая струйка лавы.
– Призвавший тебя мертв! – Зуло бросился под ноги демону, полоснул когтями по колену, оставив лишь неглубокую царапину на чешуе, вынырнул за спиной, лязгнул клыками, отвлекая шайтана от Рыжей. – В твоих услугах больше не нуждаются!
Шайтан на мгновение замер, и утробный смех сотряс огромное тело.
– Что мне этот самонадеянный глупец, открывший портал? Он уже в нашей власти, и его муки послужат пищей для гнева и ярости великой армии Иблиса, Владыки Джаханнама. Если хочешь в этом убедиться, червяк, я распоряжусь, чтобы котел, в котором ты будешь вариться, оказался рядом с ним. Я, посланник Иблиса, великий Баалубей, провозглашаю власть Джаханнама над этим миром!
Эта выспренняя речь произвела огромный эффект. Салливан и его группа, рассредоточившись по пещере, открыли огонь, метя в голову монстра. Двойную броню – чешуйчатую шкуру и толстую кость – они не пробили, но причинили достаточную боль, чтобы разъяренный демон развернулся к ним, а его меч-молния пролетел в добром футе от головы отскочившего от удара Зуло.
Следующий залп пришелся по конечностям. Пули рвали шкуру, но огромному шайтану особого вреда причинить не могли. Зато отвлекали его от тех, кто мог это сделать.
