Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 81 страниц)
Шемет упал на траву и перекатился подальше от Готфрида, не выпуская рукояти меча. Князь, слегка припадая на раненую ногу, рванулся к нему, но Войцех уже вскочил на ноги. Следующие четверть часа он провел, пытаясь одновременно закрыть рану, причинявшую сильную боль, и уворачиваясь от свирепых ударов огромного меча.
Он снова набрал скорость, туманным пятном носясь вокруг противника. Готфрид пропустил еще пару серьезных, для человека равносильных поражению, ударов. Но похоже было, что и Ши восстанавливался намного быстрее, чем смертный, порез на скуле, закрывшийся без следа, подтверждал это.
Прошло уже три часа, а ни один из бойцов так и не получил серьезного перевеса. Войцех пытался прогнать непрошеные мысли о том, хватит ли ему крови до утра, и сосредоточиться на Готфриде, пока его разум молнией не пронзила догадка: еще немного, и Князю Эйлиль не понадобится меч. Достаточно будет просто задержать его здесь до рассвета. О том, чтобы поединок закончился вничью с первыми лучами солнца, княжеские условии ничего не говорили. Шемет тихо выругался, и бросился вперед, уже без расчета тратя драгоценную кровь, в надежде достать Готфрида прежде, чем восход достанет его самого, окончательно и бесповоротно.
Князь Эйлиль тоже, кажется, понял, что время работает на него. Он слегка расслабился, и стало очевидно, что на левую ногу он все же чуть-чуть прихрамывает. Теперь Готфрид ушел в глухую оборону, почти не пытаясь достать летающего вокруг него вихрем Шемета, и время от времени бросал взгляды на восток, где небо медленно светлело, набирая розовый оттенок.
Холодный предрассветный ветерок сдувал с его лба капли кровавого пота. Запаса оставалось слишком мало, чтобы позволить себе так терять драгоценную алую влагу, но Войцех ничего не мог поделать. Он выложился почти до конца, и теперь только чистая удача могла принести ему победу. На востоке розовые и пурпурные облака разошлись, обнажая четкую линию горизонта, и первые проблески рассвета легли на траву.
Шемет бросил мимолетный взгляд на побледневшую как полотно Мелисенту. И долгий, настолько долгий, как только мог себе позволить, не отвлекаясь от обмена ударами, – на Княгиню Уну. Она заметила это и слегка кивнула головой, подтверждая договор. Войцех улыбнулся и шагнул вперед. Навстречу Готфриду. Навстречу восходящему солнцу.
Первый яркий луч ударил его по глазам, и Шемет пошатнулся, чуть не выпустив Бен-Грефилль из рук. Готфрид двинулся к нему, но остановился, опуская меч, лицо его исказила зловещая усмешка. Войцех, вложив в последний рывок весь оставшийся запас крови, бросился к врагу. Готфрид потянул рукоять двуручника вверх, но смертоносное лезвие фальчиона сверкнуло у самых его глаз, отражая солнечный свет, и темноволосая голова покатилась к ногам Войцеха, заливая его все еще почти белую рубаху горячим фонтаном алой крови.
Солнце поднималось над горизонтом все выше, расцвечивая мир белым и зеленым. Войцех, не спеша, отер клинок пучком травы, забросил Бен-Грефилль на плечо и направился к Князю. Мелисента рванулась к нему, но Княгиня Уна удержала ее.
– Я думаю, Князь, ты можешь назначить день свадьбы, – ровным голосом сказал Войцех, – хотя ночь была бы предпочтительнее. Я хотел бы пригласить своих друзей.
Фионнбар поднялся навстречу. Медленно поднял руку, и шепот в рядах зрителей затих.
– Добро пожаловать в Дом Фионна, Принц Утра, – торжественно произнес Князь, – ты прошел испытание.
========== 86. Пресс-релиз. Мидгард. Разное ==========
– Люди так не могут, – авторитетным полушепотом заявил Деккиро, – они вечно топают, как медведь-шатун и вопят, как олени на гоне.
– А я тебе говорю: люди, – сердито ответил Биггвир, повышая голос до опасного уровня слышимости, – ног две, голова одна, хвоста нет. И не альвы. Кто же еще, по-твоему?
– Не знаю, – пожал плечами Деккиро, – может, подойдем поближе, проверим? Я о людях только из легенд знаю. Всегда мечтал настоящего человека своими глазами увидеть.
– Ну, пойдем, – согласился Биггвир, – но тихонечко. Только глянем, и назад.
Альвы заскользили между деревьев незаметными тенями. Но и две незнакомые фигуры в лесу, явно, были не в первый раз. С близкого расстояния стало видно, что это девушки. Обе в пятнистых штанах и рубахах, преимущественно зеленого и коричневого цветов, позволяющих им почти сливаться с густым подлеском. Лишь зоркие глаза альвов способны были различить их движение среди пляшущих на листве под легким ветерком пятен солнечного света. У одной из девушек со светлыми волосами, собранными в косу, на поясе болталась большая фляга, а в руках было нечто, отдаленно напоминающее корзинку из ярко-зеленого незнакомого материала. Другая, темноволосая и большеглазая, с привешенным к поясу большим охотничьим ножом, держала странный длинный предмет, наполовину деревянный, а на другую железный.
– Может, они заблудились? – шепнул Деккиро.
– Не думаю. Скорее всего, вышли на охоту.
– Без луков? – хохотнул младший. – Может, они взглядом дичь с веток стряхивают?
Ответить Биггвир не успел. Из ближайших кустов неожиданно выпорхнула куропатка, темноволосая девушка подняла свою странную палку, и раздался гром. Куропатка упала, разбрасывая по траве пестрые перышки. Деккиро, не удержавшись, вскрикнул от неожиданности.
Девушка мгновенно обернулась и выставила свою палку в направлении альвов. Что-то сказала, строгим, но почему-то приятным голосом. Деккиро покачал головой и протянул навстречу раскрытые ладони. «Мир».
– Кажется, мы все-таки сегодня познакомимся с людьми, – с улыбкой шепнул Биггвир другу. Альв тихо забормотал себе под нос заклятие. Обычно Биггвир пользовался им, чтобы найти общий язык с волком или оленем, которому случайно перешел дорогу, но он очень надеялся, что и с разумными существами, какими люди были представлены в легендах, оно сработает.
Через полчаса они сидели в бейли, потягивая из кружек душистый травяной чай. Подстреленная темноволосой охотницей куропатка, вместе с парой добытых альвами тетерок и перепелов заняла достойное место на вертеле. Девушки с интересом оглядывали древесный домик, но вели себя дружелюбно и по-свойски, словно происходящее было для них пусть и чудом, но долгожданным.
– Я всегда надеялась, что со мной случится что-нибудь в таком роде, – призналась охотница, отхлебывая горячую жидкость из берестяной кружки, – хотя обычно представляла, что для этого нужно попасть в совсем другой мир.
– Я тоже, – рассмеялся Биггвир, – люди – это самая захватывающая легенда, которую я знаю.
Но из дальнейшей беседы выяснилось, что альвам просто повезло. Девушкам пришлось пространно объяснять собеседникам значение некоторых слов, вроде «экспедиция», «геолог», «ружье». Последнее, к слову сказать, вызвало у альвов почти мистический восторг, а сестра Деккиро, Балла, даже попросила разрешения потрогать его, чтобы убедиться в том, что оно настоящее.
Рассказанная девушками с помощью непонятных слов история альвам очень не понравилась. Группа студентов-геологов, прибывшая в местную деревню, которая должна была послужить им базой для летней практики, оказалась там в неподходящий момент. В деревне играли свадьбу уже вторую неделю. Водка в местном магазинчике закончилась, народ перешел на самогон, и пьяные мужики все чаще донимали пятерых девушек, составлявших ровно половину группы, своим вниманием. Вдобавок ко всему руководители группы, вместо того, чтобы выйти на защиту своих подопечных, что-то пробормотали о «помощи из райцентра» и умчались туда на выделенном им местным милиционером мотоцикле. Уже пару дней ни о преподавателях, ни о помощи не было ни слуху, ни духу. Тогда ребята, во избежание эскалации конфликта, ночью снялись с места и ушли в тайгу, где разбили палаточный лагерь. Но провианта у них было немного, и студенты по очереди отправлялись в лес, вспоминая древние искусства охоты и собирательства.
– Да, – вздохнула Балла, выслушав рассказ, – я догадываюсь, как вам было страшно, когда…
– Да не страшно! – возмутилась темноволосая девушка. – Но противно. И лучше уйти, чем пристрелить пьяного дурака, который сам, протрезвев, поймет, что вел себя безобразно. Они не плохие. Просто… Жизнь тяжелая. Они от этого пьют. А оттого, что пьют, она еще тяжелее делается. Эх, вот нет мозгов. От слова «совсем»… Если бы кто-нибудь…
На следующее утро в деревне творилось нечто невообразимое. Началось с того, что возле сельсовета похмельные поселяне обнаружили пару бочонков отменного домашнего пива. Самогон решено было оставить до вечера, и страдающие мужики, впрочем, как и все остальное население вслед за ними, приложилось к спасительной жидкости. Пиво было чудесным. В прямом смысле слова.
Уже через час совершенно трезвые и полные сил мужики разбрелись по деревне. Из дальнего конца слышался звон молотков и жужжание электродрели, трактористы под руководством бригадира Петра Семеновича приводили в порядок сельхозтехнику. Давно не доеных коров в спешном порядке откармливали свежескошенной травой и освобождали от застоявшегося молока под благодарное мычание. Местные подростки дружно ремонтировали бабе Кате поломанный в пьяном раже забор… Словом, жизнь в деревне закипела.
Сержант милиции Прохоров, задержавшийся здесь на неделю по причине свадьбы и никак не могущий вспомнить, куда он задевал свой мотоцикл, удовлетворенно кивнул головой, оседлал предложенную ему председателем сельсовета кобылку и отправился в райцентр за сбежавшими руководителями экспедиции, в полном составе вернувшейся в деревню и принимающей деятельное участие в строительстве новой счастливой жизни, которую местное население решило себе устроить самостоятельно, не дожидаясь руководящих приказов сверху.
Девушка, утирая пот рукавом камуфлированной рубахи, стояла рядом с Баллой, помешивая в котле душистое варево.
– И что это мы им готовим? – спросила она, – Волшебный напиток?
– Не совсем, – улыбнулась альвка, – это просто майский эль. Но мы добавили туда Память-Траву. Тому, кто заплутал на Путях, она помогает вспомнить, зачем он пришел в этот мир, и с радостью принять свое предназначение. Вот ты, ты ведь тоже его попробовала. Для тебя что-то изменилось?
– Почти ничего, – улыбнулась геолог, – но я всегда знала, что иду правильной дорогой. Вот, разве что, теперь я совершенно уверена, что когда-нибудь напишу настоящую книгу.
– Ну и хорошо, – ответила Балла.
Альвка задумалась и кивнула головой, словно отвечая на самой себе заданный вопрос.
– Все-таки, вы, люди, замечательные существа. Когда помните об этом.
***
Дарин поправил топор и сплюнул себе под ноги. Вся эта затея с самого начала не нравилась ему. Врата Ночи все еще опасно лучились нездешней магией, но пока стояли крепко. Вторжения инистых великанов Йотунхейма в ближайшие дни ожидать не приходилось. Им следовало… Впрочем, уже неважно, что им следовало сделать, если поступили они совершенно по-другому. Неугомонная Харис настояла на том, чтобы обшарить окрестности радиусом пошире. И на этот раз они натолкнулись уже не на брошенный кем-то ботинок, а на следы. Девственный снег был истоптан десятком обутых в тяжелые башмаки ног, размер которых, может, и походил на человеческий, но вот длина шага явно свидетельствовала о том, что ростом обладатели башмаков вряд ли превосходят четырехфутовых цвергов.
Командир и тут попытался повернуть обратно и доложить о наблюдениях в Подгорные чертоги. Но Строр уперся, заявив, что докладывать им пока не о чем, и ничего они толком не видели. Дарин с подозрением поглядел на ретивого юнца, но того, похоже, действительно интересовали только следы, а не продвижение по службе. Скрепя сердце и почесав бороду, Дарин согласился идти по следу.
Через пару дней к следу присоединился еще один, затем другой. Следы вели с гор, из узких расщелин, по древним тропам. Пару раз они наткнулись на стоянки, заваленные мусором, обглоданными костями птиц и мелких грызунов, провонявшие экскрементами, которые никто даже не удосужился зарыть в яму. И нож. Черный кривой нож, со сломанным лезвием и костяной ручкой, носившей следы грубого резца, без всякого украшательства. Но при этом мастерски сделанный.
– Орки, – с отвращением проворчал Дарин, – проклятые грязные орки. Мы можем возвращаться.
– Мы не можем, – возразила Харис, – мы не знаем, куда они идут.
– Не все ли равно? – возразил Дарин. – Их уже с три десятка набралось, и идут они на юго-восток, к фиордам. Три топора против трех десятков ятаганов – маловато будет.
– К людям они идут, – вздохнула Харис, – и не думаю, что прошедшие после Разлома века изменили цель, с которой они вышли. Убийство, грабеж, огонь.
Она помолчала и в следующее слово вложила всю силу давней ненависти к врагу.
– Орки.
– Мы должны предупредить людей! – взволнованно произнес Строр, сверкнув черными глазами и взметнув рыжую бороду. – Мы должны, командир!
– Ничего мы никому не должны, – пробурчал Дарин, сворачивая на южную тропу по следам орочьей банды. Строр и Харис последовали за ним, довольно переглянувшись.
***
Архиепископ Полонья нервно выбивал тонкими пальцами по столу стаккато, сердито сдвинув густые черные брови. Нью-Йорк для Шабаша был утерян на ближайшее обозримое будущее. Вместе с бывшим и потенциальным Епископом. Не признавать этого означало неумение делать выводы из собственных ошибок. А Доминго был не из тех, кто винит других в допущенных просчетах. Для этого он был слишком горд и уверен в себе. Если Екатерина оказалась негодным инструментом, виноват тот, кто инструмент выбирал, а не сам инструмент. Впрочем, на данный момент инструмент не просто сломался и оказался на помойке истории секты, а находился в руках злейших врагов. И это тоже был его просчет.
Рука сама собой сжалась в кулак, но брови разгладились. Негоже Архиепископу делить с подчиненными свое плохое настроение. А приглашенные для беседы и прощального напутствия Каиниты должны были прибыть в распоряжение Полонья с минуты на минуту.
В последнее время, кроме незатухающей войны с Камарильей, Архиепископа начали волновать и другие игроки, влезающие на шахматную доску со своими костяшками, кубиками и другими непредсказуемыми игровыми причиндалами. Греза зашевелилась. Маги обнаглели вконец. Но хуже всего было то, что в тонко выстроенные отношения с Вашингтоном вмешались Ассамиты. О скандале в Аризоне ходили смутные, но ничего толком не раскрывающие слухи. Но перемещения в верхах, вызванные этим скандалом, больно ударили по связям Полонья в Конгрессе и правительстве. Смена кадров шла так быстро, что повлиять на нее верхушка Шабаша не сумела. Оставалось надеяться, что этих людишек удастся зацепить так же легко, как их предшественников. По опыту Архиепископа, за последние лет пятьдесят ни один человек, которого зацепить было не за что, к кормушке власти прорываться даже не пытался.
Необходимость выработки новой стратегии совпала с очередным кризисом наркобизнеса, пошатнувшем даже верхушку США. Если марихуана и героин, в основном, потреблялись в самых низах и служили гарантией того, что беднейшие слои общества утонут в дешевом кайфе, не задаваясь вопросом, кто их довел до такой жизни, то кокаином жила элита. И в последнее время даже в семьях политиков, дети которых, вместо того чтобы расти «достойной» сменой своим папашам, вели светский образ жизни, непременно требующий изрядной толики волшебной пыли, начались скандалы и разоблачения. Тот, кто наложит руку на поставки порошка счастья, сможет получить многое. Это Полонье было хорошо известно.
Проблемы с кокаином начались с тех пор, как ФАРК, Революционные Вооруженные Силы Колумбии, вступили в фазу конфликта с наркокартелями. Отношения партизан и наркодельцов всегда напоминали колебания маятника, и на данный момент маятник этот пошатнулся в нужную Полонья сторону. Картели давно и прочно находились под контролем Шабаша, и убедить их главарей, что именно «люди» Полонья способны восстановить равновесие между торговцами и повстанцами, не составило бы труда. Лидеров ФАРК предполагалось уговорить, предварительно сменив на более сговорчивых.
Полонья разжал кулак и улыбнулся. Он начнет с Вашингтона. А там и до Нью-Йорка рукой подать. Оставлять Большое Яблоко в загребущих лапах Камарильи Архиепископ не собирался.
***
В Колумбии происходило что-то странное. Рыжеволосая девушка была в этом уверена. За последние месяцы не случилось ничего, способного так мощно напомнить партизанам о революционном долге. Для порядка она ещё раз пролистала на экране ноутбука сводки и выводы. Неужели решились взяться серьёзно? Ведь и роста влияния других картелей, скажем, мексиканских, замечено не было. Как бы то ни было, уничтожение наркоторговцев – дело правое. А иногда ещё и неплохо оплачиваемое. Заодно и возможность своими глазами оценить степень “странности”…
========== 87. Департамент Путумайо. Колумбия. Кэролайн Локхарт ==========
Сельва тонула во влажной темноте ночи, полнилась смутными шорохами, шуршала мясистой листвой. Резкий крик обезьяны захлебнулся, сменившись приглушенным рычанием большой кошки, и снова все стихло.
Рыжая улеглась на пологом холмике, разглядывая объект в бинокль. Все по стандарту, глухая ограда, на которой наверняка установлены инфракрасные камеры слежения, а может, и сейсмическая система. Если не пожадничали. По обе стороны запертых ворот – пулеметные точки для встречи незваных гостей, еще несколько – в угловых башнях. Во дворе, по данным разведки, зенитная самоходка. Свет в казармах уже давно погас, гостей здесь не только не звали, но и не ждали. По крайней мере, сегодня.
А вот вчера сюда прибыли гости званые, уважаемые и, похоже, весьма влиятельные. Явились перед рассветом на новеньком джипе с американскими номерами, которые не удосужились даже сменить на границе. То ли самоуверенность зашкаливала за красную отметку, то ли намеренно давали понять, что их прикроют на самом высоком уровне. Днем на базу проследовал потрепанный автобус с веселыми, хотя и потасканными девицами из ближайшего городка. И с тех пор ворота не открывались.
Три группы из четырех вышли к базе еще днем, а к ночи подтянулись остальные, подвезя на плотах по речушке, петляющей в полумиле от базы сквозь мясистые кружева сельвы, гранатометы SMAW и ракеты к ним. Рыжей, наконец, удалось достать для своих ребят новейшую разработку – боеприпасы объемного взрыва, способные разрушать здания, и она горела желанием испробовать ее на деле.
– Докладывает “Синий лидер”…
Голос в наушниках сообщил, что патруль на дороге ликвидирован. Дорогой никто не воспользовался, но рисковать, что не вовремя вернувшиеся из патруля боевики картеля, вместо того, чтобы во все лопатки удирать в сельву, ударят в спину или решат вызвать подкрепление, было глупо. Рыжая удовлетворенно кивнула и подняла руку, отдавая приказ.
Беспечно болтавших у ворот патрульных сняли первыми, из М14 с глушителями. Их приятели, засевшие на пулеметных точках, даже не успели сообразить, что происходит, когда слева ребята Тома Салливана, отставного мастер-сержанта 1-го разведбата морской пехоты, открыли огонь из крупнокалиберных М107, навсегда лишив как пулеметы, так и пулеметчиков возможности ответить на прицельный огонь
Новоприобретенная ракета тоже приятно порадовала. Огненное облако взметнулось вверх, освещая густые кроны деревьев, и угловая башня с грохотом завалилась внутрь периметра, потянув за собой металлическую ограду, и открывая обзор на внутренний двор базы
Рыжая усмехнулась в маску и подняла винтовку. Ребята прекрасно справлялись, план операции работал сам на себя. Можно было переключить внимание на тактические задачи.
Еще несколько взрывов попросту развалили дощатые бараки казарм, большая часть бойцов картеля так и не успела досмотреть сладкие сны. Кое-кто, впрочем, успел выскочить, и со стороны базы раздались редкие автоматные очереди, по причине полного хаоса и плохой видимости не достигающие никакой цели и оперативно заглушаемые прицельной стрельбой со стороны нападавших. Оставшаяся целой по трем сторонам ограда исключала возможность, что кому-то из противников удастся ускользнуть в джунгли, и бойцы Рыжей планомерно продвигались в сторону базы, гася разрозненные очаги вялого сопротивления. Победа предполагалась скорая и полная.
Кэролайн свернула к темному зданию штаба. Штукатурка на кирпичном домике потрескалась, окна рассыпались стеклянной крошкой, но мощная дверь все еще держалась на месте. Возможно, здесь было пусто, но с такой же вероятностью командование базы могло попытаться отсидеться в бункере под зданием. И прибывшие прошлой ночью гости, скорее всего, вместе с ним. Кэролайн подозвала бойца с детонирующим шнуром, и вскоре искорёженная дверь вывалилась наружу.
– Я вхожу, – сообщила она бойцу.
– Мэм…– начал было наемник, но Рыжая только отмахнулась.
За дверью оказалась большая комната с квадратным столом, на углу которого лежала кипа бумаг, металлическими стеллажами и десятком стульев. Сначала в комнату полетела граната. Стол разлетелся в щепки, бумаги снежными клочьями закружились в воздухе, медленно оседая на усыпанный обломками пол.
Рыжая вскочила в комнату, держа Кимбер с укрепленным на нем фонарем в обеих руках. Винтовку FAL, здесь неудобную даже со сложенным прикладом, она забросила за спину. В окна прорывались рыжие отблески пожаров, в их свете блеснуло металлом кольцо люка. Кэролайн осторожно двинулась вперед, не теряя откидную дверь из поля зрения.
Люк взлетел к потолку, отброшенный страшной, но безмолвной силой. Из темного проема выскочила высокая фигура в странном шлеме, словно сошедшем с экрана космического боевика, с горящими красным глазницами и зазубренным гребнем на темени. Шлем резко контрастировал с черным одеянием, более всего напоминающим монашескую рясу, и перехваченным у пояса простой веревкой. Оружия она не заметила, но мужчина бросился к ней с такой скоростью, что Кэрол, не раздумывая, выпустила одну за другой две пули прямо в обтянутую черной тканью широкую грудь.
Мужчина сократил расстояние между ними одним прыжком. Уже почти вплотную она выпустила третью пулю, прямо в высокий лоб под костяным гребнем. Это был не шлем. И пылающие алым бешенством глаза схлестнулись с зелеными совсем близко. В висках рвануло болью, рука с пистолетом налилась тяжестью. Блеснули багровым отсветом дюймовые клыки. Мужчина нечленораздельно зарычал, полоснув ее по плечу когтями левой руки. На арамиде доспехов появилась глубокая царапина, но до руки существо – она уже не могла считать «это» человеком – достать не сумело. Когти застряли в волокнах арамида всего на несколько мгновений, но Кэролайн этого хватило, чтобы выдернуть из-за пояса нож. С глухим хлюпаньем хлынула кровь из располовиненной шеи, и противник осел на пол кучей черной ткани.
Рыжая судорожно вздохнула и немедленно отступила к двери, двигаясь спиной вперед, и готовая уже к любым неожиданностям.
Неожиданности, предсказуемо, долго себя ждать не заставили. Из домика потянулись густые щупальца черной тени, скользя по утоптанной земле с гадючьей скоростью. Один из языков обвился вокруг ее лодыжки, даже сквозь броню почувствовался леденящий холод, парализующий мышцы. Но за спиной уже послышался топот приближающейся группы бойцов.
– Огонь! – скомандовала Рыжая, не особенно разбираясь, в кого, собственно, предстоит стрелять.
Она сдернула с плеча винтовку, превозмогая парализующий холод, и выстрелила в проем двери, где тени сгустились очертаниями человеческих фигур. Автоматные очереди и выстрелы из крупнокалиберных винтовок слились в оглушительный треск. Фигуры отделились от проема, пробивая себе путь сквозь ряды наемников. Один из бойцов рухнул на землю, из плеча, на месте оторванной руки, хлынул поток горячей крови. Рыжая выстрелила вслед, и голова тени разлетелась мелкими струями дыма, а на землю свалился труп мужчины в темном деловом костюме, с развороченным черепом. Второй тени тоже не удалось уйти, длинная очередь развалила ее на две половины, еще пару секунд пытавшиеся ползти навстречу друг другу, пока Салливан не добил одну из них контрольным в голову. Из винтовки.
В подвале обнаружился мужской труп, пригвожденный к бетонной стене железными костылями. Судя по отсутствию подходящего инструмента, костыли вгоняли рукой. На обнаженной груди темнели потеки запекшейся крови, горло выглядело так, словно тут побывал ягуар. Девушки, прибывшие вчера из соседнего городишки, оказались в дальней кладовке. Точнее, их трупы. Бледные, обескровленные, но без видимых следов насилия. Кэролайн молча осмотрела находки и приняла решение ничему не удивляться.
В распятом трупе по фотографиям признали главу наркокартеля, Гарсиа Мачадо. Вероятно, гости, раздосадованные неудачным визитом, решили выставить хозяину счет. В чем провинились девушки, пока оставалось неясным.
Том под присмотром Кэрол обыскивал чудом уцелевший джип с американскими номерами. Рыжая задумчиво глядела на клубы дыма, плывущие со стороны горящей плантации коки (четвёртая группа времени не теряла), отставной сержант рылся в бардачке в поисках хоть какого-нибудь объяснения ночным странностям.
– Ничего, – сообщил он, – если только номера по возвращении пробьём…
Рыжая кивнула. Трупы обыскали. И ничего не нашли. А потом и обыскивать стало нечего. С первыми лучами солнца трупы самовозгорелись, оставив после себя только три кучки жирной золы и оплавленный золотой крестик с черными камушками.
– И что думаешь? – с подозрением спросил Салливан.
– Не знаю, – покачала головой Рыжая, – в вампиров и прочее дерьмо я не верю. Но если кто-то выглядит, как вампир, ведет себя, как вампир, и подыхает, как вампир, можно для простоты назначить его вампиром. И вести себя соответственно. Меня больше беспокоит вопрос, что они тут искали.
Салливан кивнул и замолчал. Лоб, в результате усиленных раздумий, прорезала глубокая вертикальная морщина.
– Тогда мы над этим долго смеялись, – медленно начал он, с опаской поглядывая на Рыжую, – но… В общем, один из моих друзей по разведбату, который потом перешёл в MARSOC, рассказывал, что на одной совместной операции кто-то из «котиков» долго возмущался по поводу того, что контр-адмирала МакГи сорвали с действительной службы и отправили в отставку.
– Знаем мы, куда флаг-офицеров в отставку отправляют, – усмехнулась Рыжая, – и связи ЦРУ с картелем меня бы не удивили, это нормально. Но эти?
– Так вот, – продолжил сержант, – штука в том, что отправили его руководить отделом по исследованию нечисти, магии и прочих богопротивных суеверий. Вот я и запомнил. Анекдот, да? Но ругались почем свет стоит. Брюс МакГи – боевой офицер, не штабная крыса. Гренада, Панама… Он бюджет зазря просиживать не станет и в дерьме ради денег рыться тоже. Значит…
– Он может заниматься разоблачением фальсификаций и шарлатанов, – заметила Рыжая, – тоже дело нужное.
– Ну, так пусть займется, – проворчал Салливан, – в любом случае он точно знает, есть что-то или нет.
– Хорошо, – кивнула Кэрол, – попробуем связаться с МакГи, – достань мне его телефон. И пора уже убираться отсюда, пока на этот дым не слетелись…
========== 88. Сидх Меадха. Ирландия. Фьялар ==========
Закат раскрасил легкие облачка полупрозрачной акварелью, тень от Холма удлинилась, накрывая луг, с которого местные поселяне и Малый народец, впервые за многие века работая сообща, убирали последствия вчерашнего зрелища и дневного праздника, спонтанно устроенного в честь победителя.
Свадьбу решено было отложить, по меньшей мере, на месяц. Так что сегодняшний пир объявили помолвкой, на которой Мелисента, с полного согласия Князя и Княгини, дала Войцеху нерушимое слово под восторженные крики гостей.
Неожиданностью стали поздравления от Князя Манфреда из Дома Эйлиль. Впрочем, как впоследствии сообщил Фьялару Фионнбар, учитывая практически вечную жизнь фейри, удивляться не приходилось. Войцех дал младшему брату Готфрида долгожданный шанс встать во главе Дома, и Манфред был за это искренне благодарен. Настолько, что тут же, на пиру, провозгласил нерушимый союз и полностью отказался от давних территориальных претензий в Грезе, которые его брат надеялся решить с помощью брака.
Войцех, побледневший и словно даже осунувшийся, молча сидел на пиру рядом с невестой, выслушивая многочисленные поздравления. По правую руку от него сидел Фьялар, но отсутствие скрывшегося в холме Криса слегка омрачало в остальном сияющий солнечным светом долгожданный день. Мелисента держала под столом его руку, боясь отпустить хотя бы на мгновение, и мужественно улыбалась гостям, чтобы ни у кого теперь не возникло сомнения, чьей победы желала счастливая невеста.
Когда настала очередь лерда Мак Ллира произнести здравицу, он поднялся с места и поднес Войцеху серебряный кубок. Дюжина местных парней, вдохновленная ночным зрелищем, решила организовать воинскую дружину под предводительством Донована и скрепить свой союз клятвой. Почему для этого понадобилось смешать в кубке кровь и поднести ее Войцеху, Мак Ллир толком объяснить не сумел, но отказать в поддержке столь благородного дела новоиспеченный Принц не смог и осушил кубок до дна под одобрительные возгласы всех присутствующих. Донован заговорщически подмигнул дружинникам, и Войцех, в первый раз за весь день, тепло улыбнулся их невинной хитрости. Ему и вправду стало легче, и ближе к вечеру он завершил праздник, открыв об руку с Мелисентой большой хоровод.
После чего с радостью воспользовался гостеприимством Донована, предложившего им гостевую комнату в своем скромном коттедже. Прощаясь с Фьяларом, Шемет заявил, что ему воспитание не позволяет провести ночь с невестой, поэтому он предпочтет провести ее с женой.
***
Фьялар и Фионнбар сидели на скамье у все еще открытого входа в Холм. Князь медленными глотками смаковал темное вино, гном курил подаренную Войцехом трубку. Первым молчание нарушил Фьялар.
– Ты поставил его в заведомо невыгодные условия, – в голосе гнома не слышалось осуждения, скорее вопрос.
– Любой из них мог прервать поединок и отложить его на завтра, – пожал плечами Фионнбар, – в условиях было сказано, что сражаться они будут ночью.
– Меня удивляет, что он продержался всю ночь, – заметил Фьялар, – перед боем Войцех говорил, что крови ему до утра не хватит.
– Думаю, без Княгини тут не обошлось, – усмехнулся Фионнбар.
– Вот как? – Фьялар удивленно вскинул бровь. – Значит, и то, что он пережил рассвет, дело ее рук? Ты уверен, Князь, что изменения необратимы?
Фионнбар молча кивнул, повертел в пальцах кубок, метнул на Фьялара быстрый оценивающий взгляд ореховых глаз.
– Ты знаешь, почему мне пришлось назначить поединок? – спросил он.
