Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 73 (всего у книги 81 страниц)
Экран связи с ОКНШ мигнул и на нем появился председатель комитета, четырехзвездочный генерал Джейк Миллер, а рядом с ним бригадный генерал Оскар Мартин.
– Комитет подтверждает ваши полномочия, господин МакГи, – сообщил Миллер, – действуйте.
На другом мониторе тоже вспыхнула картинка – окружившие президентскую резиденцию части морского десанта, чье присутствие объясняло непрофессиональную растерянность на лице начальника службы безопасности.
– Господин Президент, – четким командным голосом произнес Брюс, – решением Комитета Национального Спасения вы отстраняетесь от исполнения служебных обязанностей и от командования Вооруженными силами страны по подозрению в государственной измене и действиях, повлекших за собой угрозу национальной безопасности.
– Господин контр-адмирал! – возмущенно заявил Президент, – это вы совершаете государственную измену! Вы присягу приносили…
– Я присягу стране приносил, а не кучке коррумпированных мерзавцев, – спокойно возразил МакГи.
– Надеюсь, я могу быть свободен? – ироническим тоном поинтересовался Советник. – Ко мне ваши обвинения не относятся, я лицо, не принимающее решений.
– Надейся, – весело рассмеялась Делия, наконец, закончившая свое хитрое плетение.
Маска слетела с Ассамита в мгновение ока, и удивленным глазам присутствующих предстал невысокий смуглокожий мужчина с тонкими усиками под весьма выдающимся носом и горящими ненавистью темными глазами. Впрочем, сверкать взглядом он мог сколько угодно, поскольку незримые путы Воздуха крепко опутали его по рукам и ногам.
– А ракеты? – со смесью надежды и отчаяния в голосе спросил бывший президент США.
– Идиотов, готовых исполнить такой безумный приказ, даже в Генштабе не нашлось, – рассмеялся Брюс, – мы давно понимали, что страной правит клика продажных подонков, но ваш приказ весьма подстегнул события.
Президент ссутулился и сник, уронив лицо на лежащие на столе руки. Наступила неловкая пауза.
– Мистер МакГи, – тихо спросил телеоператор, – материал идет в прямой эфир. Что дальше снимать-то?
– Вот это снимай! – рявкнул Брюс, ткнув пальцем в висящий на стене текст в дубовой раме.
И, не глядя на документ под стеклом, чуть взволнованно произнес слова, которые с юных лет хранил в сердце.
«Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».
– Хорошо сказано, Брюс, – растроганно произнес Мартин с экрана монитора, – пора напомнить, зачем мы создавали эту страну. И вернуть ей достоинство и гордость.
Делия молча кивнула. Дроу не любила пафосных слов, но сейчас они были к месту, и она гордилась тем, что оказалась одной из тех, кто лично принял участие в событиях, которые навсегда должны были изменить не только эту страну, но и весь мир.
В кармане у Брюса шмелем загудел телефон. Тот самый, номер которого знал всего десяток человек. Чертыхнувшись про себя, МакГи вышел за дверь, чтобы ответить на звонок.
– Пожалуй, это было знаковое событие, – раздался в трубке чуть насмешливый голос Рыжей, – как освободишься – свяжись. Теперь нам есть, о чем поговорить.
========== 146. Арлингтонское мемориальное кладбище. Вашингтон. Рыжая ==========
Порыв ветра взметнул рыжие волосы, и Кэрол выудила из кармана широкого бежевого плаща зеленую резинку, ловко заплела нетугую косу и перекинула ее через плечо.
Брюс привычным жестом предложил ей левую руку, но Рыжая плавно переместилась на другую сторону, подхватив контр-адмирала под локоть правой.
– Тоже мне, конспиратор.
Брюс виновато улыбнулся.
– Зато свитер красивый, – в качестве утешительного приза сообщила Кэрол.
Свитер из небеленой овечьей шерсти, мягкой и уютной ирландской вязки с косами и ромбами, в сочетании со светло-голубыми джинсами молодил контр-адмирала лет на пять.
– Миссис О’Райли подарила, – похвастался Брюс, улыбнувшись совсем по-мальчишески, – прабабушка Моники. Двоюродная, если быть точным.
– Это по какому поводу?
– Моника потащила меня с прадедом знакомиться, – рассмеялся Брюс, – решила ему продемонстрировать, что и у беспутных девиц могут быть приличные знакомые. Прадед у нее героический. Семьдесят лет в дезертирах числился, ни наград ни пенсии. Потому что добровольцем в британской армии воевал во время Второй мировой.
– Позор, – согласилась Кэрол, – хорошо, хоть сейчас они это признали.
Она отпустила руку Брюса, отступила на шаг и, поглядев внимательно, кивнула.
– Очень красивый свитер.
Ветер стих, закружившиеся было редкие листья с деревьев у Арлингтонского Дома* опустились в приглушенную сентябрем зелень травы между ровными рядами мраморных надгробий. На западе солнечные лучи широким веером блеснули из-под серой пелены осеннего неба.
– Результаты впечатляют, Брюс, – неожиданно сменила тему Рыжая, – народ завалило коррупционными скандалами и финансовыми махинациями. Может, те, у кого еще остались мозги, решат ими воспользоваться.
– Хотелось бы.
– Но кое-что я так и не уяснила, – Кэрол недовольно покачала головой, – какая у вас политическая программа?
– Никакой, – пожал плечами Брюс, – это принципиально.
– Хочешь сказать «беспринципно»?
– Кэрол, у меня имеются политические взгляды, можешь не сомневаться. И на следующих выборах я проголосую за ту партию, которая наиболее полно отразит их в своей программе. А пока мы работаем над тем, чтобы эти выборы оказались честными. И чтобы любая партия имела возможность донести свои взгляды до избирателей.
– Серьезная работа.
– Мы стараемся не принимать никаких решений, которые можно было бы назвать политическими. Только административные. Хотя некоторые вопросы, не терпящие отлагательства, решать все же приходится.
– Договор о взаимном признании с Советской Россией?
– И декларация об окончательном и бесповоротном отказе от вмешательства в дела суверенных государств, – добавил МакГи.
– Нам бы теперь со своими разобраться, – рассмеялась Кэрол.
Здесь, в старой части Арлингтонского кладбища, было тихо и безлюдно. Рыжая остановилась, разглядывая высокий грубо вытесанный каменный крест, под которым на врезанном в надгробие овале была надпись «Контр-адмирал Перси Кроссби, 1824-1899».
– Хорошее место, – мечтательно произнесла Кэрол, – уютное.
Брюс насторожился, заметив лукавый огонек в зеленых кошачьих глазах.
– А с чего ты вообще выбрала для встречи Арлингтон? – с подозрением спросил он.
– Говорю же, уютно, – ухмыльнулась Рыжая, – решила заранее присмотреть себе место. Ну, если из Аламута удастся вытащить мой труп. Или кенотаф на крайний случай пусть поставят. Конечно, под Булавайо было бы лучше, но выбираем из имеющегося…
Брюс шагнул вперед и развернул Кэрол к себе. Рыжая продолжала весьма нахально ухмыляться.
– Откуда? Кто тебе сказал?
– Думать я умею даже лучше, чем стрелять, – весело заявила Рыжая, – иначе давно лежала бы в менее уютном месте.
Она сделала короткую паузу и продолжила уже совершенно серьезным тоном.
– Делия в прямом эфире снимает маску с Ассамита, чуть не нажавшего кнопку рукой этого болвана. Тут же вспоминается, что он не первый, кто пытался влиять на большую политику. Значит, следы ведут в Аламут. А если ты, при всей своей занятости, готов несколько часов гулять с девушкой между могилами и монументами – я тебе нужна. Очень. И срочно. А Аламут – единственное место, куда, кроме нас, тебе некого послать.
– Некого, – согласился МакГи, – но это должна быть официальная операция, Кэрол. Она будет рассекречена сразу после возвращения нашего контингента. И нельзя допустить, чтобы нас обвинили в том, что мы пользуемся старыми методами или услугами наемников. Это не «операция в интересах Соединенных Штатов», Кэролайн. Это в интересах всего человечества. А возможно, и вообще вопрос его существования.
– Громко сказано, Брюс.
– Что тебе известно об Аламуте?
– Пока немного. Крепость в горах, вероятнее всего пещеры под ними. Вампиры. Убийцы-ассасины, но не солдаты. Могут принимать облик любого человека или вампира. Но для нас это не проблема, мы видим, кто под маской.
Рыжая задумалась.
– Совет Старцев, – добавила она с некоторым сомнением в голосе, – вот о них мы знаем только то, что они есть. Древние, значит, очень сильные. Но сколько их и что они могут… Да, это может оказаться непросто.
– Теперь мы знаем больше, – мрачно сообщил Брюс, – Делия потрясла этого Зиада. А когда поняла, что вытрясла, затребовала кого-нибудь из Малкавиан, поколением пониже. Должен сказать, что тот тип, которого прислал Клан, меня серьезно напугал. До того я считал, что все они слегка не в своем уме, как Шемет и Вандервейден, но вполне социально адаптированы. Этого привезли из подземных казематов Бедлама. Под охраной. После того, как он покопался у Зиада в мозгах, от них мало что осталось. Ассамит сидит в клетке, грызет прутья и воет, когда не спит. Но все, что можно было оттуда вытащить, мы узнали. И все еще хуже, чем можно было предположить. Ассамиты – серьезная проблема сами по себе. Но те, кому они служат…
– Вспомнила, – перебила его Рыжая, – Делия говорила, что Запад для дьяволов, Восток для демонов. Еще один Портал?
– Именно, – кивнул Брюс, – и беда в том, что он уже работает, хоть и не в полную силу. Так что я не знаю, на кого там можно нарваться. Зато сведения о Совете Старцев у нас есть. Я вот думаю, может, Делию с вами отправить? Как специалиста-консультанта.
– Делия нужнее на своем месте, – возразила Рыжая, – но пусть пришлет дайджест «Джаханнам и его обитатели». Пригодится.
– Она сказала, что «Компендиум Монстров» вполне сойдет, – улыбнулся Брюс, – весьма достоверная информация и хорошо изложена.
– Значит, будем бросать кубики, – рассмеялась Кэрол.
– Но мы еще не решили…
– Некогда торговаться, Брюс, – сверкнула глазами Кэролайн, – если все так паршиво, как ты говоришь, готовиться надо уже вчера. Присылай свой контракт. Если понадобится – что-то вычеркну, что-то допишу… и подпишу.
***
В номере было темно и тихо, но Рыжая сразу почувствовала чье-то присутствие.
– Привет, – Симокатта, сидевший в кресле с раскрытой книгой в руке, подал голос раньше, чем она включила свет, – не стреляй, все свои.
– Какого… ты здесь делаешь?
– Тебя жду, конечно. Видел, как ты пошла ужинать, не хотел мешать.
– Как пролез? – сердито спросила Кэрол. – Ключ у портье спер? Тебя не учили, что влезать к девушкам без приглашения неприлично?
– Ты меня уже приглашала, – возразил Алексус с довольной ухмылкой, – мне и одного раза достаточно.
– А мне нет, – фыркнула Кэрол, – пошёл вон.
– Да пожалуйста, – Симокатта пожал плечами и растворился в воздухе. Книга медленно опустилась на стол.
В ту же секунду раздался стук в дверь и голос Алексуса.
– Рыжая, к тебе можно?
– Нельзя, – заявила Кэрол. Но голосу явно не достало убежденности, потому что Цимисх уже восседал в кресле, заложив ногу за ногу и обхватив колено длинными пальцами.
– Не воровал я никаких ключей, – с обидой в голосе проговорил он. И тут же, пока она снова его не выставила, добавил, – Кэрол, нам поговорить нужно.
– Нам? – хмыкнула Рыжая. – Или тебе?
– Я лечу с тобой в Аламут, – невозмутимым тоном сообщил Алексус, – и пришел узнать, когда вылетаем.
– Никуда ты со мной не летишь, – объявила Кэрол.
– Это еще почему?
– Потому. С парашютом ты прыгать не умеешь, приказы выполнять не станешь. Да я и понятия не имею, что тебе приказывать. Ты же полон сюрпризов.
– В моем контракте сказано, что я имею право наблюдать за результатами эксперимента.
– А в моем, – вспылила Кэрол, – такого не сказано. У нас разные контракты, Алексус.
Симокатта поднялся с кресла, пересек комнату из конца в конец, остановился. Густая тень скрыла его лицо.
– Кэрол, – глухим и отстраненным голосом начал он, – Когда-то, давным-давно, у меня была жена. Прекрасная, как цветок, и нежная, как майское утро. Я ее боготворил, но говорил с ней только о любви. И у меня были товарищи по цеху. С ними я говорил о придворных интригах и заказах. Потом, после смерти, у меня была собратья по Клану. Мы говорили о крови и ритуалах, Джихаде и Геенне. Еще позже у меня появились коллеги, с которыми я мог поговорить о дизайне и об искусстве. А потом… Кажется, у меня появился друг. Девушка. Но в моем состоянии это не имеет значения.
Глаза его блеснули алым в густой тени.
– Кэрол, если я могу помочь, я хочу это сделать. Очень.
– А о чем ты говоришь со мной, Алексус? – тихо спросила Рыжая.
– Обо всем. Ни о чем. С тобой я могу даже молчать.
Рыжая резко поднялась с дивана и подхватила со стола сумку.
– Поехали.
– Куда?
– Как, куда? На аэродром. Или я настолько растрогалась, что прыгну с тобой в обнимку? У тебя есть три ночи, Алексус.
Она еще раз внимательно поглядела на него.
– И забудь эту довольную ухмылку. Это приказ.
========== 147. Авиабаза Неллис. Невада. Войцех ==========
Вечер начинался так хорошо. Мелисента помогала ему собирать сумку и расцвела, когда он достал из шкафа и положил поверх тщательно выглаженных форменных рубашек голубой вязаный шарф. И, как теперь уже каждую ночь, застенчиво улыбалась, когда он осторожно провел рукой по нежной коже внизу живота, нащупывая уже немного выступающую над косточкой твердую округлость, и отметил это место поцелуем.
Мелисента подалась навстречу его ласке, и отвечала пылко, и очень старалась все сделать так, как ему нравится. А Войцех был особенно заботлив и нежен, и…
И стало ясно, что, как они ни стараются оба делать вид, что это не прощание, с каждой минутой все более очевидно, что это оно и есть.
Потом он еще долго целовал ее, баюкая на плече, нашептывая на ухо самые нежные и ласковые в мире слова…
Но сейчас она все равно лежала рядом, стараясь дышать ровно и неглубоко, чтобы он поверил, что она спит.
– Мел?
Мелисента резко развернулась к нему, прячась в его объятиях, и горячо зашептала:
– Пообещай, что вернешься.
Войцех крепче прижал ее к груди, но промолчал.
– Обещай, что с тобой ничего не случится. Обещай, что постараешься вернуться. Обещай…
Она расплакалась и судорожно всхлипнула:
– Обещай хоть что-нибудь.
Мелисента рыдала взахлеб у него на груди, и ее хрупкие плечи вздрагивали под его руками, а слезы текли горячо, как кровь из ран.
Но Войцех только прижимал ее к себе и молча смотрел поверх ее головы в темноту комнаты сухими невидящими глазами.
Когда она выплакалась, Войцех утер ей глаза уголком простыни, пригладил волосы и тихо сказал:
– Я обещаю не рисковать больше, чем потребуют обстоятельства. Годится?
– Да, – выдохнула Мелисента и снова прижалась к нему.
***
Утром Войцеху удалось выскользнуть из дома незаметно, пока Мелисента еще спала.
День он провел в небе. И в канцеляриях. Сначала пришлось лететь в Нью-Джерси, на базу МакГуайр, где он дважды в неделю проходил резервистскую службу, сдавать дела. Потом в Денвер, Колорадо, в Центр личного состава резерва, срочно получать бумаги о переводе в Неллис. Если бы не Дакота, в один день Шемет точно не уложился бы. В Центре на него и так смотрели косо, секретарша ворчала, что нормальные люди спокойно дожидаются, пока все пройдет по официальным каналам, а не ломятся к начальству в неприемные часы.
Промурыжили Шемета там почти до вечера, и в Неллис он добрался уже ночью. На этот раз Войцех летел налегке, с одной дорожной сумкой и упакованным в полиэтилен парадным кителем на плечиках. До поселка при Мартиновском бункере он прошелся пешком, жадно вдыхая ледяной воздух ночной пустыни, наполненный запахом влажного песка и звездного неба.
Дом, в котором они провели столько счастливых дней, встретил его гнетущей тишиной, стопкой казенного белья на кровати и потертым изданием «Планов Хаоса» с иллюстрациями Тони ДиТерлиззи и приколотой сверху запиской, в которой уверенным летящим почерком было выведено «Совершенно секретно. После прочтения съесть».
За месяц резервистской службы Шемет уже начал привыкать к узким одиноким постелям в офицерском общежитии два дня в неделю. Но здесь ему спалось плохо, он то и дело просыпался, когда рука нащупывала пустую подушку вместо привычно-теплого плеча. Встал он еще до рассвета и отправился на аэродром, где еще вчера начали грузить Глобмастер.
У самолета он застал Рыжую, в камуфляже с полковничьими нашивками и в малиновом берете, наблюдавшую за погрузкой с водительского сидения «Хамви».
– Привет! – помахала ему Кэрол, и Войцех подошел к машине. – Как настроение?
– Замечательно, мэм, – убитым голосом сообщил Шемет.
– Как Мел?
– Плакала, – честно признался Войцех.
Рыжая соскочила на землю, подошла к нему вплотную и заговорила тихо, но очень четко.
– Слушай, лейтенант. Мы летим зачищать Аламут. А ты – ждать нас в условленном месте и вытаскивать оттуда. Ты нам нужен живым, а самолет – целым. Так что твоя героическая гибель отменяется. И если ты не додумался объяснить это жене, ты просто дурак, Шемет.
– Дурак, – согласился Войцех и улыбнулся, впервые с того момента, как улизнул из дома.
***
День был забит делами под завязку – погрузка, инструктаж, метеосводки, спутниковые съемки… В дом Войцех вернулся с сознанием почти исполненного долга. Мысль о том, что он упустил нечто важное, не давала ему покоя, но при попытке ухватить ее за хвост ускользала и пряталась в глубины подсознания.
И только когда вслед за звонком в дверь раздался голос Дугласа, Шемет понял, что весь день только и делал, что оттягивал разговор с Бернсом.
– Я собирался к тебе, – сказал Войцех, пожимая руку Дугласу, – но замотался сегодня, и…
– Ясно, – кивнул Бернс, – я так и думал.
Он прошел в маленькую гостиную, сел на диван и усмехнулся, глядя на раскрытую на странице «Танар-ри» энциклопедию фантастически-нереальных монстров.
– Даже этот, то ли доктор, то ли дизайнер, приятель твоей Рыжей, уже третью ночь с парашютом прыгает, – недовольно сообщил он, – а ты ко мне «собирался».
– Зуло… – довольно усмехнулся Войцех, – это хорошо.
– Кто-кто?
– Здоровенное такое чудовище, полная пасть клыков и когти в фут длинной. Я видел его в бою, впечатляет.
– Это что, оно с парашютом прыгает? – недоверчиво уточнил Дуглас.
– Он. Алексус Симокатта, древний Цимисх, тысяча лет от роду. Внешность обманчива, Дуглас. И Рыжей теперь это тоже касается. Как и остальной группы.
Он прошел к бару и вытащил оттуда початую бутылку «Джек Дэниелс», забытую еще в прошлый приезд.
– Выпьешь?
– Только немного, – кивнул Бернс, – послезавтра лететь. Или нет?
Дуглас внимательно поглядел на Войцеха, наблюдая за его реакцией.
– Да, – тяжело вздохнул Шемет, наливая по трети стакана и протягивая один другу, – но будь я проклят, если мне это нравится.
Дуглас молча отхлебнул и поставил стакан на стол.
– В чем проблема?
– В нас во всех. И в тебе. Ты – единственный человек, Дуглас, во всем экипаже.
– Остальные вампиры? – удивился Бернс. – Я знаю, что ты у нас уникальный, но этот Цимисх днем носа на аэродром не высунет, а вот Рыжая и остальные там в любое время суток пропадают.
– Они не вампиры, – Войцех поставил на стол нетронутый стакан, – но уже больше, чем люди. Могут практические все, что могут Сородичи, но без ограничений, которые накладывает Обращение. Другие бы там не справились.
Он встал, нервно прошелся по комнате, снова сел на диван.
– Ты мне нужен, Дуглас. Ни лучшего, ни просто другого у меня нет. Теоретически я справлюсь с управлением и один, просто придется «заправляться» почаще. Но… У меня бывают Прорицания. Полезная штука иногда, особенно, если удается вовремя понять, что я там напрорицал. Но меня в эти моменты может вырубить из реальности. Такое случается нечасто, когда я веду машину или самолет, я рискую не больше, чем эпилептик за рулем. Даже меньше, учитывая статистику. Но это слишком серьезная операция, чтобы я мог себе позволить даже такой риск.
– Я не понимаю, зачем ты оправдываешься, – недовольно процедил Дуглас, – я сам предложил лететь с тобой вторым пилотом хоть к черту на рога, и я не передумал. Расслабься.
– Именно, что к черту на рога, – слабо усмехнулся Шемет, – на картинку погляди, Бернс. Ага, вот на эту, с рогами и хвостом. Есть серьезный шанс что там такое окажется. Не считая древних вампиров. И не спящих днем гулей, не намного уступающим им в силе.
– Ну, хоть на картинке погляжу, – кивнул Дуглас, – я думаю, нас с тобой все равно к ним не возьмут. Кончай рефлексировать, Шемет, и подпиши.
Он вытащил из кармана аккуратно сложенный приказ о своем назначении вторым пилотом на Глобмастер, дожидающийся только визы командира экипажа.
– Да что меня сегодня все учат жить? – проворчал Войцех, подписывая бумагу и возвращая ее Дугласу. – Держи. Доволен?
– Не то слово, – усмехнулся Бернс, – и давай, Шемет, завязывай со своей достоевщиной. Вы, русские интеллигенты, день, в который не удалось растравить себе душу терзаниями и сомнениями, считаете пропащим. Глотни виски, хотя бы символически, и попробуй почувствовать себя янки.
– Я – литвин, – протестующе ответил Войцех, но стакан со стола взял.
– Тебе же хуже, – философски заметил Бернс.
========== 148. Военная база «Тан Тан». Марокко. Рыжая ==========
С Неллис Глобмастер поднялся в пять утра. Провожали их Брюс МакГи и Оскар Мартин, символизируя высокий уровень значимости операции. От восемнадцатичасового перелета с дозаправками в воздухе решили отказаться, несколько лишних часов роли не играли. Садились дважды. На Багамах, на базе «Андрос», пообедали и дозаправились, а ночевали в Марокко, в Тан Тане, на берегу Атлантического океана. Белоснежные коттеджи под финиковыми пальмами на фоне закатного неба вполне сгодились бы для рекламы престижного туристического агентства, в офицерской столовой официанты в белых перчатках разливали белое чилийское и красное калифорнийское.
Рыжая с удовольствием отведала местных деликатесов – тажин из морского угря, сочные тигровые креветки, обжаренные с чесноком и специями в белом вине, кальмары, морские гребешки, осьминожки и мидии в пикантном соусе шермулла с восточными специям. Но про себя подумала, что распыл бюджета на подобные банкеты Брюс скоро прекратит, и это хорошо.
Симокатта, в последний момент зачисленный в качестве «гражданского специалиста» каргомастером для полной комплектации экипажа, весь день отсыпался в деревянном ящике, ничуть не похожем на гроб, на борту самолета. К ужину, в отличие от Войцеха, не явился, но после заката выбрался наружу и теперь валялся в шезлонге на пустынном пляже, подставив лунному свету обнаженные плечи.
Кэрол, подходя, улыбнулась. Сейчас Цимисх походил на римскую статую, на которую кто-то из озорства натянул свободные короткие шорты с веселыми дельфинами, прыгающими среди белых бурунчиков.
– Посижу, почитаю, – Рыжая устроилась в соседнем шезлонге, – может, к тебе вопросы будут.
Алексус кивнул и вытащил из стоящей рядом сумки точно такую же папку, как у Рыжей. Сводку сведений о противнике МакГи подготовил заранее и раздал всем участникам операции. Кэрол уже не первый раз штудировала ее содержимое, пытаясь по дороге найти наилучшую стратегию операции.
«Историю детей Хакима» – летопись, начатую еще в древности одним из Визирей и продолженную почти до последнего времени все тем же напыщенным и витиеватым слогом, Рыжая проглядела вполглаза. Выгрести крупицы правды из этой кровавой и драматической хроники, полной самовосхваления и любования собственной жестокостью и коварством, мог разве что непредвзятый филолог или историк литературы.
Гораздо больше заинтересовала ее пояснительная записка Беккета, полная иронии и тонкого юмора, в которой неутомимый охотник за истиной изложил свои взгляды как на происхождение вампиров, так и на историю Ассамитов.
По мнению Беккета, легенда о Каине – прародителе всех вампиров, не выдерживала никакой критики. Как, собственно, и каноническая библейская история убийства Авеля. Этот миф, на взгляд ученого Гангрела, отражал переломный момент, когда племена земледельцев вытеснили с плодородных земель скотоводов-кочевников. Перечень подобных легенд в разных религиях мира прилагался, но Рыжая только отметила его впечатляющую длину.
Самое интересное в докладе Беккета заключалось в том, что ни один Клан так и не сумел найти ни документальных, ни иных доказательств существования своих прародителей. Подобно многим народам древности, якобы происходившим от богов и героев, Сородичи создавали свою мифологию, в которую одни из них верили, а другие использовали в политических целях.
Вампиры «четвертого» поколения были уже реальностью. Их видели, с ними говорили. Большая часть их была на сегодняшний день уничтожена, к облегчению Рыжей, но их сила действительно поражала воображение. В этих древних монстрах, судя по всему, уже совсем не осталось ничего человеческого, настолько, что, несмотря на свою чудовищную силу, большую часть своей не-жизни – долгие века – они проводили в торпоре, ухитряясь силой мысли править своими потомками, стравливая между собой Кланы в нескончаемом Джихаде.
Беккет вкратце изложил несколько вполне наукообразных, но, к сожалению, пока бездоказательных гипотез об истинных причинах возникновения вампиризма. Десять тысяч лет – максимальный срок, на который удалось заглянуть в историю. Это могло быть что угодно – инопланетяне, попытавшиеся таким образом ассимилироваться среди людей, мутация, вызванная древним катаклизмом, вирусное поражение кроветворной системы, влияние «магических», то есть, еще недоступных научному анализу, факторов. Это все было чертовски любопытно, но могло подождать до более спокойных времен.
Ассамиты своим прародителем называли Хакима. Или Ассама, как произносилось его имя в европейской традиции. Судя по всему, это был один из ассирийских богов, скорее всего – бог войны и убийства. Легенды о том, что Пастырь все еще бродит по земле, и его возвращение «в крови, огне и камне» ознаменует собой начало Геенны, слишком походили на верования многих народов, не имеющих никакого отношения к Сородичам.
Старец Аламута, верховный жрец Хакима еще со времен древней Ассирии, уже был реальностью. Его существование подтверждали не только Ассамиты, но и летописцы других Кланов, описывавшие его ужасные и страшные деяния в войнах прошлого. Ур-Шулги, наместник Хозяина Горы, Хакима, Горный Старец, и, по всей видимости, истинный прародитель Клана, уже тысячу восемьсот лет не показывался своим потомкам. Но в последнее время о его возвращении ходили упорные слухи, и то, что в Аламуте им придется встретиться с вампиром полубожественной силы, было вполне вероятно.
Об истории Клана от его возникновения в Древней Ассирии до начала Новой Эры было известно мало. Где-то в Талышских Горах, на территории Персии, «дети Хакима» возвели неприступную по тем временам твердыню, «Орлиное гнездо», Аламут. Оттуда Ур-Шулги правил своими потомками железной рукой, посылая по всему миру за кровавой данью. Ассамиты следовали Пути Крови и верили, что поглощая кровь других Сородичей, понижают свое поколение, становясь ближе к Хаину – своему мертвому Богу. Так велик был страх, который они наводили на другие Кланы, что в средние века против Ассасинов организовали Крестовый поход. Вентру и Тремере, преодолев взаимное недоверие и ненависть, осадили крепость.
Ур-Шулги лежал в глубокой пещере и не поднялся, чтобы защитить своих детей. Тогда Амр, Первый Чародей Аламута, Аль-Ашрад, дитя самого Пастыря, впервые за историю Клана воспользовался помощью Извне. Темные и огненные орды демонов заставили крестоносцев отступить, и многих Аль-Ашрад сразил в тот день лично. Но Клан был обескровлен, и спустя всего несколько лет твердыня пала под натиском монгольских войск под предводительством Великого Хана Мункэ Хулагу, внука самого Чингисхана.
Главной причиной поражения стал, скорее всего, раскол в рядах Клана. Ассамиты всегда вступали в союз с окрестными племенами, подкармливались их кровью, набирали войско, а взамен учили и лечили, помогали деньгами и оружием, особо отличившихся забирали в элитную стражу. Из гулей-хашшашинов Клан пополнял свои ряды. И когда многие из них приняли Ислам, среди Ассамитов начались религиозные раздоры. Лоялисты, рафик, не могли смириться с тем, что исмаилиты ставят новоявленного «Аллаха» превыше божественного Хакима, потомка самого Хаина. В бою с монголами они подставили «неверных» под удар, и судьба Аламута свершилась.
Новое «Орлиное Гнездо» строилось почти век. Наученные горьким опытом Ассамиты держали его точное местоположение в строжайшей тайне. «Где-то в Малой Азии» – вот все, что удалось узнать до того дня, когда Зиад попал в руки Особого Отдела ЦРУ.
Протокол допроса Рыжая изучала уже в четвертый раз. Неприступная твердыня гнездилась в Центральном Тавре, горной цепи вдоль средиземноморского побережья Турции, к северу плавно переходящей в центральную возвышенность и круто обрывающегося к морю скалистыми утесами. Если не считать пары речных долин и перевалов, горы эти считались непроходимыми и еще в древние времена здесь жили племена, промышлявшие разбоем и грабежами. Превосходное Стадо, по мнению Ассамитов. Горцы охраняли подходы к Аламуту, служили источником крови и дневными глазами и ушами.
Но ислам снова стал камнем преткновения для детей Хакима. И тогда Джамал, новый Хозяин Горы, сменил политику. Под видом «истинного учения пророка», со ссылками на Коран, в котором, как в любой древней религиозной книге можно было найти цитаты на любой вкус, Ассамиты начали проповедовать кровавое наследие Хакима, а мусульманский Джихад стал прикрытием одноименной войны Кланов, ведущейся с незапамятных времен.
Успех превзошел все ожидания. Ближний и Средний Восток запылали, мусульманские страны охватила череда войн. Вентру и Тремере в США и Европе объявили новый «крестовый поход» против Ассамитов, носивший кодовое название «борьба за демократию».
На этом месте Рыжая выразительно сплюнула и покосилась на Симокатту.
– Кажется, у нас есть возможность сделать то, чего так и не добились все предыдущие правительства. Остановить фанатиков и террористов.
– Это потому, что на нефть нам плевать, – заметил Алексус, – и сферы влияния мы делить не собираемся.
***
Над Средиземным морем Глобмастер летел, прижимаясь к практическому потолку в тринадцать тысяч километров, чтобы перекрыть поверху все пассажирские коридоры. Плотная пелена облаков далеко внизу курчавилась синим и ярко-белым, ослепительное солнце освещало встающие из нее и опадающие руинами призрачные замки, паруса сказочный фрегатов, холмы, на которых паслись белоснежные небесные овечки.
