Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 81 страниц)
После того как Регент взял руководство на себя, отделения Башни на других языках получили известную самостоятельность. В Нью-Йоркской Капелле лингвистов было мало, но Вэйнврайт в любом случае не доверял своим подчиненным настолько, чтобы втянуть их в опасную игру, о которой не торопился докладывать Совету Семи. Каждый Тремере был связан с Кланом Узами Крови, и требовалось изрядное мужество или непомерные амбиции, чтобы решиться действовать без одобрения из Вены.
С Русским Отделением Регенту помогала Маша, а иногда и Бобби, несмотря на полное отсутствие магических способностей, изрядно поднаторевший в теории. Отказавшийся от первоначальной идеи использовать Башню, как резерв для привлечения в Клан неонатов, Лорд Регент почел за лучшее сбросить с себя опасную ответственность, передав руководство подающим надежды молодым магам.
Единственным разногласием, возникшим у него с Машей по этому поводу, были критерии требований к кандидатам. Кроме само собой разумеющегося таланта к магии, он считал необходимой проверку руководящих качеств. С этим Маша не спорила. Но в подобных качествах Амерлин числила не волю к власти и стальную хватку, а гражданскую ответственность и умение поступаться личным благом во имя общих целей. Вэйнврайт назвал Маше пару кандидатур и махнул рукой на последствия. Судя по сообщениям Фьялара о предстоящем в Сан-Франциско «съезде», Камарилье в целом и Клану Тремере в частности и без того предстояли трудные времена.
***
Обстановка в зале накалялась. Маша сидела в кресле и медленно закипала. Выступающие один за другим брали слово, обсуждая такие «важные» организационные вопросы, как число Айя в Башне, уместность телесных наказаний для послушниц и новобранцев, и даже необходимость обеспечить Стражей магически меняющими цвет плащами. Пара горячих голов потребовала немедленно выступить с официальным заявлением о том, что Башни готовы взять на себя всю полноту власти в мировом масштабе, но их инициатива прошла практически незамеченной на фоне дискуссии о том, где взять «ангреалы» для испытания Принятых.
Улучив краткую паузу, Маша поднялась с кресла. За ее спиной возник Бобби, скимитары нарочито громко лязгнули друг о друга.
– Полгода назад, – спокойным голосом начала Амерлин, – мы обнаружили, что есть книга, автор которой, случайно или обдуманно, описал реальные возможности, которыми прежде никто не додумался воспользоваться. Я не знаю, является ли Источник, которым мы пользуемся, той самой «Единой силой». Во всяком случае, на мужскую и женскую половины он не делится. Я не уверена, что плетения, которыми мы управляем, идентичны тем, что были в книге. Но терминология оказалась удобной, методы – перспективными, а интернет позволил донести эти открытия до тех, кто способен их применить на практике. И тогда мы совершили чудовищную ошибку. Мы создали объединения этих людей и назвали их Башнями.
Зал возмущенно загудел, но Маша, словно не замечая, продолжала, даже не повышая голоса.
– У нас нет ни самих Башен, выстроенных огир*, ни независимых финансовых источников, ни истории, ни традиции. У нас нет серьезной программы обучения, позволяющей в течение долгого времени приглядеться к кандидатам в полноправные члены сообществ. Отсеять не только тех, чьи магические способности недостаточны для обучения на высшем уровне, но и тех, кто плохо понимает, какую ответственность налагает могущество, которые дает магия. У нас нет Клятвенного Жезла, делающего невозможным нарушение правил, установленных сообществом. И, что самое главное, у нас нет времени на то, чтобы всем этим обзавестись. Но каждый раз, как кто-то пытается сделать хоть что-нибудь путное из того, что у нас есть, толпа фанатов Джордана вопит «неканон!». Мы что, в ролевую игру тут играем? Позор!
В зале наступила тишина, через пару мгновений взорвавшаяся неразборчивыми криками с мест. Маша выждала следующей паузы и снова заговорила.
– Я здесь лицо полуофициальное, и прибыла не в качестве Престола Амерлин, а как личный представитель временно исполняющего обязанности главы Черной Башни Лорда Эфраима Вэйнврайта. Он передает вам свои самые теплые пожелания и сожалеет, что не смог лично участвовать в собрании. Лорд Вэйнврайт слишком загружен своей основной деятельностью для того чтобы и дальше продолжать заниматься делами Башни. Но ему далеко не безразлично, что станется с организацией, в которую он вложил столько труда.
Лорд Вэйнврайт поручил мне огласить список претендентов. Все они получили предварительное уведомление о выдвижении их кандидатуры на предстоящих выборах, дали согласие на участие в них и подготовили обращение к избирателям с изложением своей программы. Каждый из них знал только о том, что кандидатом является он сам. Даже число соперников, не говоря уже об их именах, до этого момента держалось в секрете, чтобы не допустить преждевременного начала предвыборной гонки за спинами избирателей.
Кроме того, Лорд Вэйнврайт оказал мне высокую честь, поручив от его имени высказаться в пользу одного из претендентов. Разумеется, с чисто рекомендательными целями. Права решающего голоса я в вашем собрании не имею. Но, понимая всю ответственность, которую на меня налагает такое доверие, я считаю своим долгом встретиться с кандидатами перед голосованием, чтобы задать им некоторые вопросы и, по возможности, ответить на те, которые могут возникнуть у них. Избирателей я попрошу пока ознакомиться с личными делами, которые вам раздаст секретарь собрания. Напомню только, что кандидаты отбирались не только за их несомненные способности к магии и успехи в обучении, но и за активную деятельность по организации сообщества и другие труды на благо Черной Башни.
Итак! Настал момент огласить наш короткий список. В нем всего две строчки. Даниил Владимирович Серов, город Москва, и Александр Григорьевич Кузнецов, город Ростов-на-Дону.
Из первого ряда поднялись двое молодых мужчин.
Москвич произвел на Машу самое приятное впечатление. Обаятельную улыбку подчеркивала миниатюрная бородка под нижней губой, дорогие очки в роговой оправе не скрывали уверенного взгляда темных глаз, зачесанные назад волосы, собранные на затылке в короткий хвост, обрамляли высокий умный лоб. Довершал образ спортивный пиджак на два тона темнее красновато-коричневых слаксов и тонкий свитер цвета кофе с молоком.
Ростовчанин явно чувствовал себя тут не в своей тарелке. Синий костюм неловко топорщился на широченных плечах, рукава пиджака были чуть коротковаты, что, впрочем, не удивляло, учитывая его высокий рост – классические шесть футов, шесть дюймов. Дешевый полосатый галстук стягивал могучую шею под едва сходившимся воротничком голубой рубашки. В широко распахнутых васильковых глазах читалась легкая тревога, а буйный русый чуб совершенно не вязался с официальностью костюма. Кузнецов показался Маше деревенским кузеном, впервые в жизни принарядившимся на свадьбу городских родичей.
Маша произнесла несколько вежливых, но никак не выдающих ее истинного настроения слов, пригласила кандидатов присоединиться к ней в комнате отдыха музейного персонала за чашечкой кофе и уже сделала шаг по направлению со сцены, когда за ее спиной раздался голос Бобби.
– У меня тоже есть личное поручение от Лорда Вэйнврайта, – холодным голосом сообщил он, – возможно, здесь будут затронуты вопросы, не подлежащие разглашению за пределами этого собрания. С большой вероятностью подобные вопросы могут возникнуть у кандидатов, и Леди Амерлин постарается на них ответить. Поэтому Лорд Вэйнврайт просил передать, что единственная обязанность, которую он оставляет за собой до полного организационного упорядочения Башни, – это найти и наказать любого, кто по злому умыслу или по неосторожности разгласит подобную информацию. О том, что она является секретной, вас предупредят. Удачи.
Маша слегка кашлянула, кандидаты встревоженно переглянулись, а Бобби, не глядя на них, сошел со сцены, подавая руку Престолу Амерлин.
В небольшой комнате отдыха для сотрудников музея, оклеенной палевыми обоями в крупных букетах чайных роз, взгляд сразу цеплялся за громоздкий кожаный диван с блестящими медными солнышками гвоздей по высокой спинке. За без малого век диван изрядно потерся, не теряя при этом ни солидности, ни удобства.
Елена Ивановна, Зоина подруга, внесла на подносе вместительный кофейник тончайшего китайского фарфора с предлагавшимися к нему крохотными чашками, с росписью такой красоты, что невольно возникало желание проверить на них инвентарный номер музея. В плетеной корзиночке желтели маленькие ванильные бисквиты домашней выпечки. Сливки, молоко, масло на блюдце, покрытом кружевной бумажной салфеткой. Маша горячо поблагодарила даму за проявленную заботу, но на подкуп не поддалась и «хоть краешком уха» послушать таинственную лекцию для посвященных не позволила.
Елена Ивановна поставила поднос на низкий столик перед диваном и удалилась, демонстрируя выпрямленной в линеечку спиной всю глубину оскорбленного достоинства. Маша громко вздохнула, и из-за китайской бумажной ширмы с тиграми и драконами, отгораживающей дальний угол комнаты, показалась Зоя.
– Бабушка, мне так неловко, – призналась Маша, – может, попробуешь ее успокоить?
– Сама успокоится, – отрезала Зоя, – тебе я нужнее. Но только подумать! Ведь разумная была женщина. «Сумму технологии» наизусть цитировала. А теперь – святые Махатмы! – Блаватская и прочие Шангри-Ла…
– Бабушка, – неуверенно начала Маша, – но ведь и я тоже…
– А что ты? – рассмеялась Зоя. – Ты не рассуждала о карме и просветлении, а убрала со стола грязную посуду. Против подобной магии, имеющей практическое применение, у меня возражений нет.
В дверь постучали, и Зоя Сергеевна немедленно ретировалась за ширму. Бобби уселся в дальнее кресло, не скрывая своего присутствия, но давая понять, что участвовать в разговоре не будет.
Маша ожидала, что кандидаты придут вместе. Но в дверях показался только Даниил Серов.
– Мы посовещались и решили, что если кого-то из нас заинтересует секретная информация, не нужная второму, то не стоит ему подвергать себя опасности навлечь на себя гнев Лорда Вэйнврайта, – сообщил он, усаживаясь в кресло напротив сидящей на диване Маши, – хотя бы только по неосторожности.
– Разумно, – кивнула Маша и потянулась к кофейнику, – кофе хотите, Даниил Сергеевич?
– Спасибо, с удовольствием, – ответил тот, – но вам, наверное, не слишком привычно пользоваться отчествами? Особенно, если собеседник не намного старше. Так что просто «Дэн» будет достаточно.
Маша нетерпеливо кивнула. Время, отведенное на собеседование, сократилось вдвое для каждого претендента, и тратить его на обмен светскими любезностями было жаль. Дэн уловил ее настроение по легкому подрагиванию ноздрей и немедленно перешел к делу.
– У леди Амерлин есть ко мне вопросы?
– Я видела ваши данные в сети, Дэн. Могу я задать вам вопрос, как вы узнали о Башне?
– Любопытство, леди. И любовь к хорошей литературе. Вышел на сайт случайно, хотел проверить кое-какие свои подозрения. Мне в последнее время стало слишком удаваться общение с людьми. Я окончил экономический факультет МГУ по специальности «Государственная политика и регулирование» и работаю в крупной фирме. К сожалению, всего лишь старшим менеджером по продажам.
– Дела фирмы пошли лучше? – с улыбкой спросила Маша.
– Намного. И никакого НЛП или прочих нечистоплотных методов. Но мне, тем не менее, показалось, что рост продаж зашкаливает за среднестатистический уровень везения. У меня закралось подозрение, что я неосознанно влияю на решения покупателей. И… Ощущение в этот момент такое, словно поток тебя сметает. В точности, как в любимой мной книге. Ну, а когда я попал на страничку Башни и понял, что есть люди, всерьез пользующиеся такими возможностями, и не только для убеждения клиентов… Когда мне удалось зажечь свечу без спички, я забросил все свои прежние увлечения, даже читать почти перестал. С головой углубился в новую науку. А потом и в организационные вопросы. Управление – моя профессия. Эффективное управление. Корпоративная этика, общая нацеленность на успех фирмы. Все это очень пригодилось, когда Лорд Вэйнврайт собирал предложения по оптимизации организационной структуры.
– Я знаю, – отмахнулась Маша, – и припоминаю, что читала ваши рекомендации. Кое-чем даже думала воспользоваться сама. Тогда второй вопрос. Какими принципами вы собираетесь руководствоваться в управлении Черной Башней?
– Коллегиальность решений, личная ответственность за порученный участок работы, безусловное выполнение всех правил и предписаний. Я намерен изложить все это в своей предвыборной речи, чтобы не отнимать ваше время. И еще хочу подчеркнуть, что собираюсь работать в тесном контакте с руководством Белой Башни и лично с вами, леди Амерлин. Я за согласованную политику и совместные действия.
– Приятно слышать, – улыбнулась Маша, – у меня, наверное, всё. Но, может, вы хотели бы о чем-то меня спросить?
– Думаю, мой вопрос вашему Стражу стоит внести в свой список, леди, – усмехнулся Дэн, – но, прежде чем я займу высокий пост, мне хотелось бы знать, почему он оказался так непривлекателен для тех, кто занимал его прежде. Мне не верится, что люди, столь сведущие в магии, как Лорд Вэйнврайт и таинственный Влад могли так легко отказаться от возможностей, которые он предоставляет.
– Они не люди, – жестко ответила Маша, – и возможности свои они используют в полном объеме. В других… сообществах, существующих уже долгое время. Вам этого достаточно, Дэн, или требуются уточнения?
– Благодарю вас, леди, – Дэн поднялся с места, показывая, что больше не намерен злоупотреблять временем Престола Амерлин, – я понял, что дело действительно не в том, что руководство Черной Башней сопряжено с неприятными проблемами. И не стану совать свой любопытный нос в чужие тайны. По крайней мере, до тех пор, пока официально не займу высокий пост. Встретимся в зале, леди Амерлин.
Маша простилась с ним молчаливым кивком. Дэн ей понравился, но какая-то мелочь все же не давала девушке покоя. Бобби почувствовал ее тревогу и уже собрался выяснить, в чем дело, когда дверь снова отворилась, и в комнату вошел второй претендент.
Александр Кузнецов с опаской опустился в скрипнувшее под ним кресло и осторожно принял из рук Маши чашку, словно боялся раздавить хрупкий фарфор своей тяжелой лапищей. Повертел для приличия и аккуратно поставил на стол.
– Подружка посоветовала, – ответил он на Машин вопрос о том, как нашел Черную Башню.
И тут же смутился.
– Ой! Вы не подумайте, – воскликнул он, разводя руками, – ничего такого, мы с детства дружим, она мне как сестренка.
– Я верю, – улыбнулась Маша, – а почему посоветовала?
– Вы, Мария… Как вас по отчеству-то? – спохватился Кузнецов.
– Михайловна, – машинально ответила Маша и тут же покачала головой, – не надо по отчеству. Я не привыкла. И в паспорте у меня написано просто «Маша Блоксберг».
– А я – Саня, – заулыбался парень, – очень приятно.
И немедленно залился краской смущения под загорелой кожей.
– Вы не подумайте, леди… – он словно пробовал непривычное слово на вкус, и оно ему, судя по выражению лица, не особенно нравилось, – я умею с людьми ладить. Просто волнуюсь очень.
Он ухватил со стола уже совсем остывший кофе и залпом опрокинул чашку.
– Я от тяжелой работы не бегаю, – со вздохом сообщил он, – но я не думаю, что выберут меня. Этот парень родился, чтобы командовать, а я… Эх…
Маша терпеливо ждала, пока Саня соберется то ли с духом, то ли с мыслями.
– Я вот к чему это, – продолжил Саня, неожиданно твердым и настойчивым голосом, – нам, может, и поговорить толком больше не придется. А мне очень нужно вам что-то важное рассказать.
Он с вызовом поглядел в направлении кашлянувшего в сомнениях Бобби.
– Да, важное. Я уверен. Я ведь сам из Ростова. У нас там в последнее время творится что-то… Черт-те-что творится. Магов нас там всего ничего – я и еще четверо девчонок. А Сила по городу так и плещет в последнее время. Я думал, есть такие ребята, которые своим умом до плетений дошли, хотел им предложить в Башню записаться. Только не плетения это… И Сила… Она какая-то другая. И не ребята это вовсе, видел я нескольких. Мужики, в основном, но есть и ба…, то есть, женщины. Все в возрасте, солидные. И, главное, не местные. Живут тихо, кто квартиру снимает, кто, вроде, гостит у друзей или родичей. А, может, и купили. Я пытался с одним из них поговорить, но он меня и слушать не стал. Бежал так, что земля гудела.
– А почему же бежал? – удивилась Маша.
– Да ночью я к нему подошел, на Буденновском проспекте. Народу там не было, вот он, может, что и подумал…
Маша не сомневалась в том, что именно мог подумать незнакомец. Вблизи Саня казался еще больше. Пиджак топорщился на широченных плечах, чуть не лопаясь на богатырской груди, мышцы ног натягивали костюмные брюки так, что в швах виднелись светлые нитки. В темноте легко можно было не разглядеть добродушную улыбку и теплый взгляд васильковых глаз.
– Но это не все, – продолжал Саня, – у нас и прежде странные вещи случались. Да где их не бывает? Вот, к примеру, взять хоть Зеленый остров. Там то русалку заметят, то еще кого. И камень черный иногда появляется, покажется ненадолго и снова пропадет. А теперь… Мы словно в сказке живем. В страшной. Под городом подземелья есть. Там еще после войны люди пропадали. И не просто люди – как-то целый взвод солдат с автоматами туда погнали, выяснить, кто там живет. Нашли их… Ох, Маша, не для девушек такие рассказы.
Маша сердито фыркнула, но перебивать Саню не стала.
– А пару недель назад снова повторилось. Двух девчонок кто-то в клочья растерзал. И следы огромных зубов на трупах. Даже мне страшно стало, когда я фотки поглядел. А народ словно ослеп, не хочет ничего замечать. Я сперва подумал, может, везде так? Ну, мир поменялся. Магия вот ниоткуда взялась. Чудища тоже. Если мы что-то новое нашли, то ведь и другие могли, правда?
– Правда, – согласилась Маша.
– Ну вот. Приехал я, значит, в Москву. Дня за три до назначенного срока. Все глаза проглядел – Москва как Москва. Ничего особенного. Я тут и прежде бывал, – смущенно произнес он, – в общем, не знаю я, что бы это могло быть. Но уверен, что ничего хорошего. И почему именно в Ростове, вот что странно. Тяжко на душе от всех этих чудес…
Маша глянула на висящие на стене большие часы с маятником, и Саня вскочил с кресла.
– В общем, рассказал я вам, что хотел, а вы уж решайте сами, что с этим делать, – уже почти из дверей произнес он, – если конечно…
– Вместе решим, – Маша тоже поднялась с дивана. Пора было возвращаться в лекторий, – чем бы ни закончились выборы, мы еще поговорим, Саня. Даю слово.
Парень улыбнулся и скрылся за дверью.
Зоя снова появилась из-за тигровой ширмы.
– Как впечатление? – пылко спросила Маша.
Но бабушка только пожала плечами.
– Мне оба понравились, – в голосе Маши совсем не было уверенности, – но Дэн, наверное, подходит больше. Он образован, умен, нашего круга…
Зоя рассеяно кивнула.
– Ну да… – задумчиво протянула она, – нашего… Интеллигент.
Она сделала паузу и покачала головой.
– Я тут недавно хорошее определение вычитала, Машенька. «Интеллигенция – это прослойка людей, воспитанных и обученных для управления государством, но не допущенных до него». Вот они, обиженные, и рвутся хоть чем-нибудь поуправлять. То есть, мы, – добавила она со вздохом.
– И я тоже? – с вызовом спросила Маша.
– Ну, какая же ты интеллигенция, – рассмеялась Зоя, – у тебя профессия есть.*
Маша и Бобби, задержавшиеся для разговора с бабушкой, подоспели в зал, когда Саня уже начал свою предвыборную речь. Говорил он вполне гладко, хотя простоватые словечки у него иногда проскальзывали. Обещаний не давал, к новым вершинам не звал.
– Мы не знаем еще, что нам нужно, и как все это будет, – объявил он, – надо собрать совет, из тех, у кого профессии подходящие. Разобраться, что нам пригодится, а без чего можно и обойтись. Вот, к примеру, где деньги взять? А ведь понадобятся. Можно, конечно, взносы собирать, но я думаю, что лучше их заработать. Вот и надо решить, где и в чем мы можем людям пользу принести своими умениями. А не просто что попало из Силы плести, лишь бы работало. Радуга в пятнадцать цветов, может, и покрасивее будет, но это не к спеху.
В целом, программа оказалась разумной, без лишнего пафоса и прожектерства, без великих планов, но, на Машин вкус, слишком уж обыденная. Впрочем, напомнила себе девушка, она в последнее время так привыкла находиться в центре событий мирового масштаба, что произвести на нее впечатление было непросто.
Затем слово взял Дэн. Начал он с того, о чем уже говорил Маше. В его представлении Черная Башня оказывалась похожей на процветающую фирму. О финансовой стороне Дэн тоже упомянул, предложил искать спонсоров на взаимовыгодных началах, оказывая им помощь в продвижении проектов. Речь показалась Маше серьезной, внушительной, и давала надежду на быстрое развитие Черной Башни под руководством Дэна.
Но затем Дэн перешел к заключительной части, заговорив о том, что в разговоре с Машей не упоминалось.
Власть. Поначалу на местах, влияние в районном масштабе, связи с мелкими чиновниками и политиками. С последующим постепенным переходом на более высокий уровень и внедрением в государственные структуры. А затем…
– Мы можем править миром! – увлеченно воскликнул Дэн. – Мы – элита, мы – разум! Только мы сможем вывести человечество на верный путь! Только мы можем направлять его движение на пути прогресса!
Зал рукоплескал. Некоторые поднялись с мест, приветствуя оратора. Дэн, сияя белозубой улыбкой, купался в овациях.
И тут Бобби прорвало.
– Ты собрался управлять миром? – саркастически спросил он, перекрикивая гул зала. – Чем ты слушал, когда Престол Амерлин говорила тебе о том, что Вэйнврайт не человек? Лорд Эфраим Вэйнврайт – Регент Капеллы Тремере. Вампир. И его предшественник, граф Шемет, ваш таинственный Влад, тоже.
Пирог, который тебе кажется бесхозным, уже давно поделен, переделен и в процессе нового передела. У вас в России кланы Вентру и Тореадор грызутся за доходные места, выгнав правивших с 1917 года Бруха. На Украине остатки Бруха все еще держатся под напором рвущихся на восток Цимисхов и Ласомбра. В сибирской тайге стаи оборотней сражаются со всем миром за «первозданную Гайю» и между собой за самый верный способ вернуть ее к первозданности. Маги древних орденов враждуют с новомодными Технократами за «колодцы Силы». Китейны, то есть фейри, только недавно завершили гражданскую войну и с опаской поглядывают на всех остальных. Шабаш сражается с Камарильей, Ассамиты – со всеми. Древнейшие вампиры из своих забытых гробниц правят Сородичами, Орден Гермеса призывает на помощь дьяволов Преисподней, Ассамиты – демонов Джаханнама. Это не считая орков, альвов, цвергов и прочих, пока почти не вступивших в прямой контакт с нами существ. И ты собрался этим управлять?
Зал притих, и Бобби продолжил свою пламенную речь в тишине.
– Из всех, кто обладает какими-то необычными умениями или силами, мы ближе всего к обычным людям. Вы. Я-то вообще только Страж Престола Амерлин, у меня ничего нет, чтобы защитить ее, или мир, кроме моих скимитаров. Парень, выступавший первым, прав. Людям нужна помощь. И не только в мирной жизни, но и в уже начавшейся войне. Если мы не придем к согласию, если не встанем на правильную сторону, управлять вообще станет некому и некем, нас ждут Апокалипсис, Геенна и Рагнарек вместе взятые. Если только раньше планета не развалится в куски от ядерных взрывов. А теперь делайте свой выбор. Я все сказал.
Маша шагнула вперед и произнесла слегка охрипшим голосом:
– По поручению Лорда Вэйнврайта я выскажу свое мнение в поддержку одного из кандидатов. Это – Александр Кузнецов. Делайте выбор. И удачи нам всем в эти трудные времена.
Комментарий к 100. Музей Востока. Никитский бульвар. Москва. Маша
* огир – фэнтезийная раса великанов – ученых, философов и строителей в эпопее «Колесо Времени» Р. Джордана, откуда взята вся терминология новой магии.
*перефразированная цитата из Л.Н.Гумилева.
========== 101. Уолл-Стрит. Манхэттен. Нью-Йорк. Картер Вандервейден ==========
Переговоры о месте встречи заняли чуть не две ночи. Брунгильда согласилась смирить свою независимую северную натуру и представиться новому Принцу Нью-Йорка по всем дурацким Камарильским традициям. Картер, с сожалением отказавшись от возможности выставить такое событие напоказ перед «двором», согласился принять Валькирию в офисе фирмы «Вандервейден и Краусс».
В союзниках Принц нуждался отчаянно. Еще до конклава Нью-Йорк находился на особом положении среди подвластных Камарилье городов. Не так давно освобожденный от власти Шабаша ценой огромных потерь среди лучших бойцов, город не привлекал Старших и других влиятельных членов вампирского сообщества. Картер был возмутительно молод по меркам Сородичей и нигде, кроме Большого Яблока, не смог бы занять такого положения. Скандальный Конклав спокойствия в городе не прибавил, Кланы искоса поглядывали друг на друга, Иветт и Хелен продолжали нескончаемую войну за передел бизнеса, Лорд Вэйнврайт с головой ушел в дела Капеллы, Носферату сидели в норах, выжидая дальнейшего развития событий, а Бруха прятались по своим логовам, пристыженные предательством своего Примогена. Яблоко оказалось с гнильцой, и Вандервейден опасался, что оно вот-вот само упадет в загребущие лапы Шабаша.
Те, на кого он мог бы положиться, укатили в тур. Но до Картера доходили противоречивые и ненадежные слухи о том, что они заняты не только музыкой. Пару раз за это время ему звонил Войцех, напоминая об обещании помочь с юридической стороной законопроекта. Проект уже неделю лежал в сейфе фирмы «Вандервейден и Краусс», и у Картера было ощущение, что он тикает, как часовая бомба. Молодые сородичи, прекрасно помнившие предвыборные обещания Принца, с нетерпением ждали, когда же рванет. Но Вандервейден понимал, что, если Юстициарии в Лондоне пронюхают об этом раньше чем бумага попадет в Конгресс, то взрывом снесет и его голову. А, возможно, и не только его. Единственным утешением был согласившийся временно остаться на посту Шерифа Ал-Асмай, но от гнева Внутреннего Круга его поддержка защитить не могла.
Другое дело Брунгильда. Глядя на хмурую блондинку с холодными голубыми глазами, небрежно одетую в потертые джинсы и мятую футболку, Картер ни на секунду не забывал, что Валькирия старше его на полторы тысячи лет. И на три поколения, что немаловажно. Клан Гангрел вышел из Камарильи, но Брунгильда со своими воинственными девами и до того была сама по себе, и решение главы Клана ее заботило мало. Вандервейден вообще сомневался в том, что она признает главенство Ксавьера.
– Мне нужна помощь, Картер.
Брунгильда недовольно поморщилась, просьба чуть не застряла у нее в горле рыбьей костью. Принц слегка кивнул, ничего не обещая, но приглашая к продолжению. Его тонкие пальцы сплелись на обтянутом светло-серым шелком летнего костюма колене, унимая предательскую дрожь.
– Связи в Вашингтоне. Хильда вышла на них через Ассамитов, а теперь Сигрун – единственная, кто еще может отследить ниточки, за которые дергают Ассасины. Но я ей не доверяю. Если бы она не влезла в эту историю по уши, уже давно сдала бы мне все контакты. Не может же она не понимать, что они затевают…
– Я не уверен, что моих связей достаточно, чтобы влиять на решения в Белом Доме или в Генштабе, – возразил Вандервейден, – чтобы нейтрализовать Ассамитов, понадобится что-нибудь неординарное. Впрочем, до меня дошли слухи, что после провала вашего совместного проекта в Вашингтоне и без нашего участия полетели головы. Может быть, этого достаточно?
– Не уверена, что в нужном количестве, – хищно оскалилась Валькирия, – надо бы добавить.
– Стравим их с Шабашем? – внесла предложение Моника, тряхнув возмутительно-алым ирокезом.
– Тебя, девочка, сюда пригласили исключительно из вежливости, – нахмурился Принц.
– Меня сюда пригласили отвечать своей башкой за Анархов, которых Внутренний Круг собирается внести в Красный Список*, – отпарировала Моника, – и, к тому же, у меня есть для вас новость, мистер Высочество. Я говорю в этом городе от имени Клана Бруха.
Вандервейден в недоумении воззрился на наглую девицу.
Ну да. Это имело смысл. После злосчастного происшествия со сбежавшей Екатериной, Марлена, потерявшая статус Примогена, пряталась даже от собственного Клана. Остальные, понимая, что, поддержав в свое время амбициозную выскочку, тоже оказались втянутыми в грязную историю, не горели желанием показываться на глаза новоиспеченному Принцу. И только Крис и Моника вышли из всей этой истории с незапятнанной репутацией. Крис укатил на Западное Побережье, поучаствовать в грандиозном проекте Джулиана Луна, о котором ходили самые противоречивые слухи. И по всему выходило, что Моника, едва вышедшая из периода ученичества, становилась главным кандидатом на роль Примогена Бруха.
– Кстати, о Шабаше, – задумчиво протянул Картер, делая вид, что пропустил мимо ушей последнее заявление Моники, – мне тоже может понадобиться помощь. Те, на кого я мог бы положиться, далеко. А остальные, не считая Кадира, слишком слабы. Если Полонья решит отбить город силой, мне просто не хватит бойцов.
– Мы поговорим с Джезбель, – предложила сидевшая до сих пор молча Ингрид, – Гангрел не вернутся в Камарилью без приказа Ксавьера. Но сражаться против Шабаша они будут.
– Можешь рассчитывать и на нас, Принц, – согласно кивнула Брунгильда, – я хотела лично ехать на Восток, но готова задержаться, если ты думаешь, что опасность близка. Заодно прослежу, чтобы ты не забыл о моей просьбе, на случай, если диктофон тебя подведет.
– Я сделаю все, что в моих силах, – заверил Вандервейден, – и даже больше. Но мне кажется, что события зашли слишком далеко.
Он помолчал и неожиданно обернулся к Монике.
– Что говорит наш друг? Долго еще до передачи проекта в Конгресс?
– Думаю, он ждет окончания созванного Джулианом съезда, – пожала плечами Моника, – а что?
– А то, – сердито ответил Картер, – что если он будет тянуть слишком долго, в этой стране может не остаться тех, кто будет принимать законы. Мы должны оставить старую привычку дергать за ниточки из тени, это слишком долгий процесс. Чтобы остановить Ассамитов, мы должны выйти на свет.
– Солнечный? – ехидно осведомилась Моника.
– Если понадобится, то да, – серьезно ответил Картер, – но я бы предпочел, чтобы этого не случилось.
Моника задумалась.
– Картер прав, – она обернулась к Брунгильде, – и планы меняются. Мы летим в Сан-Франциско первым завтрашним рейсом. Те, кто принимает решения – там. Я душу из них вытрясу, но законопроект будет внесен в Конгресс уже на днях. А тебе надо срочно мириться с Ксавьером. Напоказ удивленной публике.
