Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 81 страниц)
– Я тут не причем, – пожал плечами Беккет, – мой интерес в этом деле, как всегда, был чисто академическим.
– Бобби, – нарочито громко произнесла Маша, – помнишь его?
– В первый раз вижу, – удивленно ответил Бобби, – а ты?
– А я в него чуть не влюбилась, когда в Бладлайнз играла, – хихикнула Маша, – но там такой опции не предусмотрено, это тебе не Болдурс Гейт.
– Я вас понял, мисс, – рассмеялся Беккет, – вопрос с Традициями закрыт. Попытаемся подойти к делу с другого конца. Волки здесь были?
– Твои или дикие? – спросил Фьялар.
– Мои не волки, – заметил Беккет, – среди них всякое зверье попадается. Гару*.
– Забегали, – коротко ответил Фьялар, не уверенный, что эту тему стоит обсуждать с практически незнакомым Гангрелом, даже если тот зубами доказал, на чьей он стороне.
– И все целы, – Беккет окинул взглядом компанию, – ну и дела… Я бы сказал, что у нас на носу Последние ночи, если бы верил в Геенну.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Делия, – не вижу, почему бы тебе в нее не верить. Мы с Фьяларом там пару раз бывали*.
– Ничто так не вредит взаимопониманию, как терминологические расхождения, – вздохнул Беккет, – я имею в виду нечто вроде конца света для отдельно взятой популяции Сородичей. Когда наши мифологические Праотцы выползут из могил и нас сожрут.
– С Геенной помочь не могу, – иронически заметил Фьялар, – а с Рагнарёком нас просили поторопиться. Или наоборот?
Он вопросительно взглянул на Делию.
– Зависит от расстановки сил на момент начала военных действий, – ответила дроу, – и от выбранного поля битвы. Я бы предпочла Асгард, но события могут меня опередить.
Беккет машинально вытащил пакетик из кастрюли и отхлебнул прямо из пластикового горлышка.
– Вот оно что… – протянул он, вытирая губы тыльной стороной руки. Только сейчас Делия заметила, что его длинные пальцы, поросшие густым волосом, больше похожим на волчью шерсть, заканчиваются длинными острыми когтями, – не зря, выходит Девы всполошились.
– Девы? – Норвик сверкнул глазами.
– Валькирии. Несколько дней назад я видел тут Хильду. И еще троих, но они мне не знакомы.
– Брунгильда? – голос Норвика охрип.
– Понятия не имею, где она, – пожал плечами Беккет, – а эти направились в Калифорнию. В Лос-Анджелес.
Он в задумчивости постучал пальцами по столу. Когти громко щелкнули по стеклянной поверхности.
– Ксавьер снова вернулся к охоте. Я затем и пришел, чтобы тебе это сообщить. Друзья Гару – его враги. Клан и так раскололся на стаи, а тут еще и это. И Хильда со своим, то есть, с твоим Рагнарёком. Есть о чем задуматься. Держи свои контакты с волками в тайне, даже от Гангрел, – добавил он, – по крайней мере, до тех пор, пока ситуация не прояснится. Я попробую задействовать старые связи и выяснить, что задумал Ксавьер. А Норвик…
– Норвик здесь ни при чем, – заявил викинг, – я Тореадор, а не Гангрел.
– Норвик ни при чем, – согласился Беккет, – а у Эгиля к валькириям был счет, если я не забыл.
Скальд с раздражением посмотрел на Беккета.
– Ладно, – кивнул он, – попробую ее отыскать. Только я не уверен, что она не перегрызет мне глотку раньше, чем я успею сказать «Добрый вечер».
Пока Фьялар вводил Беккета в курс Асгардской политики и соотношения сил в Девяти Мирах, Делия уволокла Машу в звукорежиссерскую кабинку, отделенную стеклом от студии, служившей по совместительству гостиной. Новости о регистрации «Белой башни» заботили ее больше, чем межклановые интриги. По мнению девушек, Фьялар слишком полагался на обитателей Мира Тьмы и недооценивал растущую сеть вовлеченных в магию обычных людей.
С другой стороны, как использовать эту сеть, девушки и сами понятия не имели. Та «Белая башня», из книжки, была скорее политическим центром, осиным гнездом интриг, с жесткой дисциплиной, направленной на воспитание в ученицах преданности интересам Башни, а не просто учебным заведением. Ни Делия, ни Маша не мыслили себя серыми кардиналами Мидгардской политики. Да и добиться необходимой для этого централизации пока не представлялось возможным.
С другой стороны, была еще башня Черная. На ответственности совершенно безответственного в последнее время Войцеха. Что происходило в ее рядах, и не рвались ли новоявленные маги к власти над миром прямо сейчас, пока у них в гостиной вампиры мирно попивают кровь из пакетиков, угадать было нельзя. А Войцех, как назло, на звонки не отвечал, и вообще вызывал большие сомнения в качестве потенциального Архмага.
Все эти соображения Делию не радовали вовсе. Она даже поделилась с Машей идеей перепоручить организационную часть МакГи-старшему, но Маше идея определенно не понравилась. Она гораздо лучше Делии знала, что интересы, которые в Лэнгли считают общечеловеческими, слишком часто оказываются всего лишь внутренними интересами Организации.
Самые странные известия Маша приберегла под конец. Даже сидевший с вампирами Бобби удивленно оглянулся, почувствовав тревогу, охватившую девушку. Профессор Хоукс, ознакомившийся с курсовым проектом Маши по теории суперструн, проект велел прикрыть, выдав девушке из своих запасников рядовую, но добротную работу. По его мнению, она слишком близко подобралась к открытию, которое может заинтересовать военных настолько, что остаток жизни ей придется провести в какой-нибудь закрытой лаборатории. Делия с трудом понимала термины «нахлест вероятностных петель» и «интерференция мнимых измерений», но общую концепцию уловила. Машина мечта о порталах в другие измерения была близка к осуществлению.
Делия вздохнула. Она уже не была уверена в том, что ей хочется завершить свое задание в столь рекордные сроки.
Фьялар и Беккет продолжали свою беседу, и девушки, переглянувшись, открыли сайт свадебных платьев, принявшись обсуждать фасон произведения модельного искусства, достойного украсить Делию на предстоящем торжестве.
Комментарий к 31. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар
*Гару – самоназвание вервольфов.
* Геенна и Джаханнам – два разных произношения одного слова.
* В США не существует внутренних паспортов, поэтому большинство американцев в качестве удостоверения личности носят с собой водительские права.
========== 32. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех ==========
Войцех появился в студии за час до рассвета, когда все уже разъехались, а Фьялар и Делия помогали Диззи разгребать оставленный гостями беспорядок. Почти не глядя, подписал контракт, сдал Делии администраторский пароль от «Черной башни», заявив, что в сети никто не отличит белокурого вампира от темного эльфа, отыграл, к немалой радости Диззи, четыре варианта соло из «Моби Дика» и отключился тут же, на диване, так, что Фьялару пришлось волочить его на руках в светонепроницаемый подвал для гостей.
Солнце еще не село, когда бледный как полотно Войцех поднялся в студию. От вопросов Фьялара только отмахнулся рукой, еще раз повторив обещание придти на назначенную через четыре дня репетицию. Зато Делию отозвал в сторону.
– Я дам ей твой номер, можно?
– Зачем?
– Если что-то случится днем, когда меня нет в живых.
– Что может случиться?
– Не знаю. Что угодно. Я боюсь.
Отказать ему Делия, конечно, не смогла, и Войцех умчался в свою фешенебельную берлогу прихорашиваться для очередного свидания. Делия с тревогой поглядела ему вслед. Если поначалу она только беззаботно усмехалась, представляя, как повезло девчонке с кавалером – гусар, настоящий граф, побывавший, как минимум, при двух королевских дворах, и вообще прекрасный принц – то теперь она начала понимать, что подобное нарушение Маскарада ни к чему хорошему привести не может.
Охота отняла больше времени, чем ему хотелось. Кровью пришлось запасаться в избытке, Зверя, с жадностью поглядывающего на Мелисенту, нужно было держать на коротком поводке.
– Ты сможешь сама приехать ко мне? – спросил он, набрав ее номер, – не хочу терять драгоценное время. И неприятностей дома для тебя не хочу. Я заплачу за такси, когда ты приедешь.
Но Мелисента, чуть дрогнувшим голосом, попросила сводить ее в кино. Войцех встревожился, но помчался к ней, и уже первый поцелуй заставил его улыбнуться.
Под нежным ароматом цветочного мыла ее запах почти неуловимо изменился, и он понял, чего она опасается. От нее веяло нежностью, теплом и легким смущением.
Будь на ее месте кто-то другой, он нашел бы слова. Убедил бы, что это не имеет значения. Воспользовался бы этой парой-тройкой дней, чтобы получить хоть что-то для себя. Но его трогала ее стыдливость, ее смущение, столь причудливо сочетавшееся с пылкостью первой любви.
Они сидели в темном зале, держась за руки, и Войцех целовал тонкие пальчики, один за другим, и вдыхал ее запах. И потом, у ее квартиры, касался ее губ целомудренно и нежно, не давая повода опасаться, что ему сегодня захочется чего-то большего.
На следующий вечер он сводил ее танцевать в клуб, где работала Делия. Дроу, постаравшись вложить в дежурные слова знакомства как можно больше дружелюбия и тепла, одолжила Мелисенте одно из своих платьев, и Войцех, вопреки современной моде, кружил ее по залу в венском вальсе, заложив левую руку за спину, словно на петербургском балу.
Еще один вечер они, все-таки, пропустили. Войцех, наконец, занялся приведением в порядок своих магических дел, к немалому удовольствию Делии и Маши. Дроу попыталась было заговорить с ним о том, куда может завести его опасная тропинка, по которой он бросился очертя голову, но Войцех смерил ее таким взглядом, что она проглотила свои слова.
– Просто помоги ей, если понадобится, о-кей? – сказал он, и Делия молча кивнула.
На репетицию Войцех заявился во всей красе – в концертном доломане с серебристой бахромой и стальной клепкой, в лосинах и сапогах, ведя под руку Мелисенту, нарядную и сияющую гордостью, что ей позволили войти в число избранных, прикоснувшихся к будущей славе группы.
Делия все еще не вернулась из клуба, Маша и Бобби, не слишком преданные металлу, решили провести вечер вдвоем, и Войцех усадил Мелисенту в кресло рядом с пультом Диззи, тут же гостеприимно предложившего ей джойнт. Девушка с улыбкой отказалась. Войцех настороженно оглядел студию, убедившись, что на столе и по углам нет ничего более предосудительного, чем виски, и уселся за ударную установку, крутанув палочки.
Они уже третий раз проходили начало новой баллады, когда Фьялар, чуть не отшвырнув свой Лес-Пол, обернулся к Войцеху, рявкнув так, что зазвенели медные тарелки.
– Какого тролля? Ты не попадаешь в ритм на восьмую такта!
Войцех кивнул, и они начали снова. Не прошло и минуты, когда Фьялар, снова отложив гитару, теперь уже спокойно подошел к нему и спросил тихим голосом:
– В чем проблема?
– Дыхание, – так же тихо ответил Войцех, – и сердце. Отвлекает, зараза, сбивает ритм. Я никак не привыкну к его стуку.
– Она далеко, – Фьялар опустил голос почти до шепота, – она не заметит.
Войцех покачал головой
– Дай мне еще шанс, я соберусь.
Фьялар кивнул, и на следующий раз баллада прозвучала до конца. Мелисента улыбнулась Фьялару, а Норвик, переглянувшись с ним, только пожал плечами.
Они уже почти закончили намеченную программу, когда Моника и Крис привезли из клуба Делию, даже не снявшую алого кружевного платья с широченной юбкой и глубоким декольте, призывно открывавшим ее округлые формы. Фьялар, воодушевленный этим зрелищем, отыграл свое коронное соло с вариациями во славу дамы, и музыканты присоединились к зрителям.
Войцех отозвал Фьялара в сторону.
– У нас мало времени до того, как Мелисенте нужно будет вернуться домой. Ей и так с трудом удалось добиться разрешения задержаться еще на час.
– И? – ухмыльнулся Фьялар.
– Можно нам подняться наверх? – спросил Войцех, взглядом указывая на лестницу.
– Только не оставайся там до утра, – улыбнулся Фьялар, – мне совершенно не улыбается провести остаток ночи на диване в студии.
– Понял, спасибо.
Войцех подошел к Мелисенте, что-то тихо нашептывая ей на ухо. Девушка покраснела, но позволила увести себя по лестнице наверх, держа спину слишком прямо, чтобы можно было поверить в то, что ее не тревожат устремленные ей вслед взгляды.
В спальне она и вовсе залилась краской.
Войцех торопливо вытащил из полуоткрытого шкафа простыню, завесив огромное зеркало прямо напротив кровати. Розовый кружевной предмет гардероба, зацепившийся за эфес висящей на стене эспады, снимать не решился, уважая чужую интимность. Поправил покрывало, метнув завалившийся в складках дротик в мишень, на которой, уже утыканная острыми стрелками, красовалась не слишком профессионально намалеванная ухмыляющаяся рожа в ореоле огненных волос.
– Не смотри, не думай, – прошептал он, взглянув Мелисенте в глаза, – ничего этого нет. Только ты и я. Вдвоем в целом мире.
Его слова утонули в донесшемся снизу дуэте гитары и арфы. Голос Норвика повел, и баритон Фьялара присоединился к нему.
Look into my eyes and you’ll see I’m the only one
You’ve captured my love stolen my heart
Changed my life
Every time you make a move you destroy my mind
And the way you touch
I lose control and shiver deep inside
You take my breath away…*
– А теперь, мальчики, уходим, – улыбнулась Делия, когда баллада отзвучала последним вздохом, – по-моему, самое время устроить себе ночь в городе и проветриться.
– Тем более, с девушкой в таком наряде, – согласился Фьялар.
Они демонстративно громко хлопнули за собой, уходя, входной дверью.
Смущение еще было в ней, тихое и светлое, но страх ушел насовсем, сменившись таким безграничным доверием, что Войцеху стало слегка не по себе. Мелисента пылко откликалась на его ласку, и даже пару раз сама, робко и несмело, положила его руки туда, где ей хотелось почувствовать их теплые прикосновения. Девушка коснулась губами его соска, вопросительно взглянув в глаза, и Войцех чуть не выругался про себя. Конечно, он должен показать ей, чего хочет сам, что она может сделать для него. Иначе она снова испугается, что не нужна ему.
Когда она непроизвольно сжала его руку бедрами, словно прося задержаться, Войцех потянулся к висящему рядом с кроватью доломану, чтобы достать из кармана маленький пакетик. Но Мелисента, проследившая его движение, вспыхнула и прижалась губами к его уху.
– Не нужно, – она запнулась, – мне подружка принесла таблетки, я уже начала…
Войцех постарался вложить в поцелуй всю благодарную нежность, которую должны были вызвать в нем эти слова. На самом деле он растерялся. Способ, которым он, без всякой реальной необходимости, собирался воспользоваться, позволил бы ему тратить гораздо меньше крови на поддержание Маски. Теперь все становилось сложнее. Но ее решительность стоила того, чтобы рискнуть.
На этот раз он сыграл по всем правилам. Честно пытаясь угадать ее желания по сбившемуся дыханию, по тихому вздоху, по сжавшимся на его плече пальцам. По расширившимся зрачкам и пересохшим губам. И ее последний стон был лучшим призом, о котором он только мог мечтать.
Расслабляться они поехали в «Кровь и слезы», один из принадлежащих Иветт клубов, где Сородичи могли провести время, не слишком утруждая себя правилами Маскарада. Фьялар поднялся наверх, в бильярдную, где Крис и Моника решили научить его премудростям снукера. Делия осталась в баре, в компании Норвика.
– Тебе не нравится подружка Войцеха, – полувопросительно сказала Делия, вертя в руках бокал Амонтильядо.
– Дело не в том, нравится или нет. Я и сам думал к ней подойти, – Норвик покачал головой, – такое сейчас нечасто встретишь.
– Какое? – поинтересовалась Делия.
– Я не кормлюсь на детях, – пояснил Норвик, – это мерзко. Но кровь, она разная. Нынешние девицы, как правило, теряют во вкусе задолго до того, как входят в тот возраст, когда становятся пригодными для еды. Эта девчонка… Войцех мог бы морочить ей голову романтикой еще пару лет, сохраняя ее вкус. Мог бы сделать ее гулем – это немного портит букет, зато безопасно. Но он…
– Что? – все эти рассуждения о еде, высказанные в таком практичном и деловом тоне, заставили ее содрогнуться.
– Считай, что он зарезал дойную корову, чтобы полакомиться бифштексом, – зло бросил Норвик.
– Смертные для тебя всего лишь еда? – Делия с отвращением вспомнила, как Норвик припал губами к окровавленной руке Фьялара.
– Ты не понимаешь, – устало сказал Норвик, – мы – чудовища. Монстры. Мы не бессмертны, мы просто живем, теоретически, бесконечно долго. Но человек, которым мы были, может за это время умереть. И чем больше мы отказываемся принимать Зверя, которому нужна кровь, тем скорее умрет человек. Я… Ни один из нас не может позволить себе смотреть на людей иначе. Я сойду с ума вернее любого Малкавиана, если буду думать о том, что тот, чья кровь насыщает меня сегодня, – личность, со своими мыслями и чувствами, любовью и ненавистью, счастьем и горем. Но я все еще Эгиль. Все еще человек. И у меня есть друзья, которых я не трону даже ради спасения собственной жизни. За которых я буду сражаться и умру. Фьялар, ты, Маша, Бобби… Диззи, йотун забери его укуренную башку…
– Но Фьялар…
– А разве люди не принимают помощи друзей? Кровь – это мелочь, кто-то отдает почку или спинной мозг, чтобы помочь чужим людям, не говоря уже о друзьях и близких. Фьялар мне ближе любого Сородича, он мой друг. Мой брат, по духу, а теперь и по соединившей нас крови.
– Теперь это звучит красиво, – грустно улыбнулась Делия, – даже вдохновляющее. Зачем же тебе понадобилось говорить о том, что сделал Войцех, в таких мясницких выражениях?
– Мы любим своих друзей, Делия. Наши друзья, смертные или сородичи, делают нас сильнее. Они помогают выжить всему человеческому, что в нас осталось. Войцех… Я хотел тебе объяснить, что он мог бы увидеть в девочке всего лишь… донора… Если другое определение тебе претит. Мог, конечно, увидеть в ней друга – тогда он не тронул бы ее вовсе. Но он…
– Но он позволил себе забыть о том, что больше не человек, – закончила за него Делия.
– И это его убьет, – кивнул Норвик, – и ее тоже, если он не образумится.
Они опоздали больше, чем на час, и Войцех с ненавистью сжимал кулаки, слыша визгливый громкий голос из-за двери. Раздался звук, подозрительно напоминающий пощечину, и Шемет чуть не бросился ломать дверь, но вместо этого опустился на ступеньку лестницы и закрыл лицо руками. Он был безумен, затеяв эту игру, уже совсем переставшую быть игрой, и сам это знал.
Зеленый туман просочился в щель закрытого окна. Войцех так и не решился вернуться к своему телесному облику, глядя, как она тихо дышит во сне, как слипшиеся от слез ресницы вздрагивают над побледневшими щеками, на одной из которых все еще краснел след от удара.
Фьялар уже почти засыпал, обнимая Делию, утомленную бурным завершением долгой ночи, когда телефонный звонок вытащил его из блаженного полузабытья. Звонил Ал-Асмай.
– У твоего друга есть неделя, – жестко сообщил Кадир, – либо он просит разрешения на обращение своей подружки, либо расстается с ней.
Третий вариант он не назвал. Но Фьялар и так слишком хорошо его знал. Гном еще долго не мог уснуть, глядя в потолок спальни.
Комментарий к 32. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Войцех
* Queen, Take my breath away
========== 33. Лосиное Озеро, Адриандак Парк, штат Нью-Йорк. Фьялар ==========
В Ньюкомбе Фьялар остановился возле уютного мотеля с домашним названием «Постель и завтрак у тетушки Полли». Горячий кофе вымыл дорожную пыль из горла и легкий туман из головы. Фьялар нахмурился. В последнее время он настолько перешел на ночной образ жизни, что иногда забывал, что по ночам вообще можно спать. Вчерашняя долгожданная репетиция и незапланированная вечеринка оставили совсем немного времени на отдых, а Кадир, со своим ультиматумом, сократил его чуть не вдвое.
Фьялар вообще предпочел бы остаться в Нью-Йорке, выспаться, заняться, наконец, бытовыми проблемами – единственный холодильник был забит угощением для друзей, и пиво регулярно заканчивалось раньше, чем медицинские пакетики. Но от некоторых приглашений просто не отказываются. И Фьялар, простояв с утра пораньше чуть не четверть часа под ледяным душем, влез в косуху и мотоциклетные ботинки и отправился на север, в сторону Лосиного Озера. Дорога до Ньюкомба заняла часа три, Индиан летел по трассе черной стрелой, нарушая все скоростные ограничения.
Фьялар расплатился и снова оседлал байк, сворачивая на лесную дорогу. Грунтовка вилась между высоких корабельных сосен, подлеска почти не было, солнце полосами ложилось на дорогу и било в спину, словно подталкивая его вперед. Еще через час дорога уткнулась в упавшее дерево, по бокам появились заросли орешника и бузины – не самое ожидаемое сочетание для соснового леса. Гном остановился, прислонил мотоцикл к обочине и раскурил трубку, застыв в терпеливом ожидании.
В кустах блеснули желтые глаза. Большой бурый волк выглянул из зарослей, с совсем не звериным любопытством окинул Фьялара взглядом и вышел на дорогу. Зверь уселся напротив него, склонив голову набок и высунув шершавый розовый язык. Гном кивком приветствовал его и улыбнулся.
– Говорить умеешь?
Волк уморительно покачал головой и, перепрыгнув упавшее дерево, скрылся в лесу. Раздался высокий скрип, и ствол, качнувшись, пополз вверх, открывая дорогу. Фьялар не спеша выбил трубку и снова двинулся вперед, не слишком разгоняясь на этот раз. Что-то подсказывало ему, что деревья на этой тропе падают регулярно.
Возле следующего завала его уже ждали. Двое небритых мужчин, с жесткими темными волосами и желтовато-карими глазами, разные, но, все же, неуловимо похожие, в бурых камуфляжных комбинезонах и высоких берцах. К стволу сосны, возле которого они стояли, прислонились два охотничьих ружья.
– Меня ждут, – Фьялар остановился, но на этот раз с мотоцикла не сошел, упершись в усыпанную сухими иглами землю ногой.
– Тебя ждут, – блеснул белозубой улыбкой один из мужчин, с легкой проседью на висках, – дальше дорога открыта.
Третьей преградой на его пути оказался обычный полосатый шлагбаум, за которым лесная дорога превращалась в деревенскую улицу. Пара десятков добротных бревенчатых домов, крытых тесом, с резными наличниками на небольших окошках, высокими островерхими крылечками и трубами красного кирпича. Кое-где к домам жались дощатые сарайчики. Деревня выглядела мирной, обжитой и ухоженной, что не слишком вязалось с мотоциклами и пикапами, припаркованными на большой стоянке в центре, и прохаживающимися между домами жителями. Часть их была одета в тот же камуфляж, что и остановившие его часовые. Некоторые – в кожаные куртки, джинсы или комбинезоны, высокие мотоциклетные сапоги. Кое-кто даже здесь, в Вулфстоне, носил оружие открыто и напоказ. И лица местных жителей дружелюбием вовсе не отличались.
Фьялар оставил Индиан на стоянке и направился к высокому крыльцу, поддерживаемому витыми деревянными столбиками. Дом, который украшало крыльцо, был чуть не вдвое больше остальных и единственный мог похвастать красной черепичной крышей.
Двое молодых волков, байкерского вида, подошли к нему, кивнув в знак приветствия.
– Мистер Фьялар Бруниссон?
– Фьялар, сын Бруни, – кивнул гном, – по приглашению ярла Брэндона.
Гару рассмеялись, показывая великолепные зубы.
– Отец ждет тебя, Фьялар, сын Бруни. Добро пожаловать в Вулфстон.
Внутри дома чувствовался патриархальный уют в лучших традициях деревенской простоты, сочетающейся с удобством и хорошим вкусом. Тяжелая самодельная мебель – лавки и полки по стенам, добротный стол посреди горницы. На полках – расписные кувшины и тарелки, на столе и лавках – льняные рушники с красной вышивкой. О красоте здесь тоже не забывали.
Хозяин встретил Фьялара у порога, высокий, выше гнома больше, чем на плечи и голову, совершенно седой мужчина, с пышной гривой густых, разметанных по плечам волос и длинными усами, свисающими ниже подбородка. В отличие от большинства местных жителей, на Гару была вышитая сорочка, подпоясанная красным кушаком, полотняные полосатые порты и мягкие сапоги ручной выделки со скошенными красными каблуками. Он подал Фьялару большую сильную руку с узловатыми пальцами, и блеснул ярко-желтыми глазами из-под неожиданно черных кустистых бровей.
– Добро пожаловать в мою берлогу, Фьялар. Я – ярл Брэндон Стальные Когти.
Пожатие было коротким и крепким, рука – теплой и твердой.
Фьялар прошел в горницу и сел на предложенное хозяином место. Из дверного проема, закрытого тисненой кожаной завесью, показалась женщина, уже не первой молодости, но все еще удивительно красивая, с толстой пшеничной косой, обернутой вокруг гордо поднятой головы, голубыми пристальными глазами под словно выписанными кистью дугами бровей и теплой улыбкой. В руках у нее был пахучий каравай на широком вышитом рушнике, а на нем – соль в резной деревянной сольнице.
– Моя жена, Брианна, – женщина поклонилась Фьялару, протягивая каравай.
Гном отломил краюху, обмакнул в соль и медленно прожевал. Во рту пересохло после долгого пути, и даже аппетитный запах свежего хлеба не смочил его.
– И пива, протолкнуть все это, – ухмыльнулся ярл, отламывая и себе кусок и разливая пенную жидкость из большого глиняного жбана по деревянным кружкам.
– Хлеб, соль и пиво, – Фьялар ответил ухмылкой на ухмылку, – почти подгорные традиции.
– Добрые традиции, – кивнул ярл, – твое здоровье, Фьялар.
– Твое, Брэндон.
Пиво оказалось отменным.
Впрочем, традицией не ограничилось. Брианна споро собрала на стол, порадовав Фьялара забытыми радостями хорошей домашней кухни. Высокая гора мягких как пух мясных пирожков, жаркое в горшочках под хрустящей корочкой теста, соленья из погреба, запеченный в печи картофель, грибы в сметане. Заставив стол блюдами и тарелками, улыбнулась, поклонилась гостю и вышла.
– Не смотри на меня так, – рассмеялся Брэндон, – я не домашний тиран. Но Брианна – человек, а у нас мало времени на разговор. Ее дела племени не касаются.
– Делия тоже не гном, – заметил Фьялар, – но ее касаются все мои дела. Тебе стоит иметь это в виду, прежде чем ты решишь, что ты готов мне сказать.
– И много ты знаешь гномов, делящих свою жизнь с темным эльфом? – дернул усом ярл.
– Одного, – улыбнулся Фьялар.
– У нас это иначе, – Брэндон придвинул к гостю блюдо с пирожками, – мы не берем в супруги себе подобных. Только один из пары может быть Гару. Второй – либо человек, либо волк. Иначе родятся метисы, бесплодные и выморочные. Если ребенок рожден от волка – он Люпус. Волк, который может оборачиваться человеком. Если от человека – Хомид, оборачивающийся волком. Но у метисов главная форма – это вервольф. В ином облике они несут на себе печать вырождения.
– Я мало знаю о Гару, – признался Фьялар, – всего две встречи. Один раз мы сражались друг против друга, второй – твои Волки пришли нам на помощь. Нам всем, не различая живых и не очень.
– Молодняк мясом не корми, дай зубы показать, – вздохнул Брэндон, – но с кровососами у нас и вправду давняя вражда.
– Я не знаю, с кем у вас вражда, – нахмурился Фьялар, – но мне не нравится, когда в моих друзей стреляют.
– Долгая история, – Брэндон словно решил проигнорировать недовольство Фьялара, – и все кланы рассказывают ее по-разному. Но у нас есть враги поважнее вампиров. Гайе грозит смертельная опасность.
– Гайе? Это кто?
– Действительно «кто», – ярл снова разлил пиво по кружкам, – наша Земля. Она живая, а мы ее дети. Все, даже те, кто уже умер, но отказался лежать в могиле. Впрочем, большинство из них – злые дети.
– И кто, по-твоему, должен за это нести ответ?
– Те, кто убивает свою мать. Расхищает недра, разоряет леса, загрязняет воду и воздух. Среди нас уже почти не осталось Люпус, волчьи стаи гибнут. Но дело не в нас. Если этот процесс не остановить, человеческая стая не надолго переживет волчьи.
– Ты знаешь, зачем я здесь и кто меня послал? – спросил Фьялар.
– Отец Фенрира, – кивнул ярл, – Лодур.
– Отец лжи, – ответил Фьялар, – Локи.
– Тогда зачем ты здесь?
– У меня не было выбора. И я думаю, что, независимо от конечной цели, это хорошая идея – перестать прятаться. И перестать делиться на волков и вампиров, Запад и Восток, людей и «гуманоидов нечеловеческого типа». Это единственный шанс спасти Гайю. Потому что близится Рагнарек.
– Мы зовем его Апокалипсисом.
– А Сородичи – Геенной. Но это все красивые слова. Они оба ошибаются, ярл. Локи и Один. Впрочем, Один ближе к истине. Пока мы тут выясняем, чьи мифы круче, люди взорвут этот мир к дьяволам…
Фьялар замолчал. Наступал вечер, тени от оконных переплетов длинными полосами прорезали сгущающийся сумрак.
– Ты сам только что понял? – в голосе ярла послышался страх, столь не вязавшийся с благородным обликом старого воина.
– Ты тоже, – в тон ответил гном, – но это очень похоже на правду. Пока мы тут спорим о терминологии, Преисподняя строит свои планы.
– Передай кровососам, пусть поторопятся с выборами, – проявил неожиданную осведомленность о делах противника Брэндон, – я приду к новому Принцу с предложением перемирия.
– Думаешь, этот пример окажется заразительным? – усмехнулся Фьялар.
– Не знаю. Но кто-то должен сделать первый шаг.
Фьялар поглядел в желтые глаза.
– Ксавьер вышел на охоту, – сообщил он, – считай это известие моим первым вкладом в будущий союз. Если понадобится – мы поможем.
Лес окружал Вулфстон со всех сторон плотной стеной, а на севере, за невысоким всхолмьем, поросшим черникой, лежало Лосиное Озеро. Сосны и ели подступали к самой кромке, любуясь своими отражениями в зеркальной глади воды, изредка вздрагивавшими, когда всплеск крупной рыбины посылал по ней легкую рябь. Пара крупных волков лежала на берегу, лениво наблюдая за рыбьими играми. Еще десяток затаился поодаль, провожая желтыми глазами ярла и гнома, возвращающихся в поселок.
– Это Родня, – ответил Брэндон на невысказанный вопрос Фьялара, проследив его взгляд, – наша стая. Иногда кто-то из Гару присоединяется к ней и тогда есть шанс, что среди волчат окажется Люпус. Они ближе к Гайе, чисты духом, отважны и свирепы. Но живут недолго, как волки.
– Хомиды рождаются от союзов Гару с людьми? – уточнил Фьялар.
– Это так. Но наши девы реже бегают со стаей, чем мужчины. И все реже берут себе в мужья Родню человеческую. Давно не было у нас волчат, рожденных матерью-Гару.
– Что так? – улыбнулся Фьялар, – дома не сидится, в сражения тянет?
– И это тоже, – согласился ярл, – мир меняется, и не к лучшему. Каждый воин на счету. Но и род человеческий измельчал. Все труднее найти мужчину, достойного Волчицы.
– Пожалуй, – пожал плечами Фьялар, – единственный, кто приходит на ум, уже почти тысячу лет как мертв. Хотя петь от этого хуже не стал.
– Наслышан о твоем викинге, – кивнул Брэндон, – Бранка, моя дочь, все уши прожужжала. Да и о тебе тоже. И вообще обо всех. Это она парней потянула в драку после концерта влезть.
