Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 81 страниц)
– Войцех мне объяснял, – кивнул Фьялар, – не скажу, что согласен с такой логикой, но она мне понятна.
– Если бы не сватовство Готфрида, – вздохнул Князь, – мне бы пришлось изрядно поломать голову над испытанием. И дело не только в правильном, соответствующем традиции, соотношении риска и награды. Никакое достижение не может считаться подвигом, пока его не сочтут таковым многие. Героям – слава. Именно она делает героя. А поединок – это возможность собрать зрителей. Дать им возможность решить на месте.
– Что решить? – Фьялар чуть не прокусил чубук, в сердцах стиснув трубку зубами. – Он же мог погибнуть!
– Мог, – согласился Князь, – но этого не случилось. Слишком многие желали ему победы. И, впервые за долгие века, воля людей слилась с волей Китейнов. В едином порыве. Когда встало солнце… Ты сам видел, как в этот миг единый порыв объединил всех. Он не мог проиграть. И если для этого понадобилось чудо – оно свершилось.
Князь замолчал, задумчиво глядя вдаль. Фьялару показалось, что этот взгляд устремлен вглубь веков, в древние воспоминания, в те годы, о которых только вечные Ши могут хранить не увядающую со временем память.
– Давным-давно, – начал Князь отстраненным тихим голосом, словно рассказывая сказку или легенду, – еще до Разлома, когда люди и Китейны жили рядом, величайшие чудеса этого мира мы творили вместе. Нам лучше людей удается направлять свою волю в правильное русло, мы чувствуем поток, мы знаем, как его повернуть. Но силу желанию дают люди. У нас есть время ждать перемен, действовать медленно, учиться постепенно. У людей его нет. Они хотят все и сразу, здесь и сейчас. Иногда их торопливость кажется нам странной. Но только они способны желать так страстно, что мир меняется, подчиняясь их воле.
– Но у мироздания есть свои законы, – с сомнением заметил Фьялар, иначе в мире царил бы хаос. Значит, есть вещи, которые попросту невозможны. Стоит ли их желать?
– Только невозможного и стоит желать, – улыбнулся Князь, – всего остального можно просто достичь, приложив усилия. Но по-настоящему невозможного, действительно, пожелать нельзя. Оно просто не придет в голову. Наш разум – часть мироздания, то, что полностью противоречит его законам, в нем проявиться не может.
– Возможно, Технократы не зря называют вас «Исказителями реальности», – улыбнулся Фьялар, – хотя к своим коллегам-традиционалистам они относятся с тем же предубеждением. В Асгарде или Свартальфхейме магия и технология всегда находят хрупкий баланс, но он достигается за счет ограничений на развитие того или другого. Вот если бы…
– Силы не допустят этого, – тихо произнес Князь, – они живут нашей верой. Уж кому знать, как не мне. Мы тоже черпаем свою силу в вере, иначе не было бы Разлома.
– Вы – часть мира, – возразил Фьялар, – если бы вы не прятались так усердно, у вас не было бы необходимости в вере. А сила… Девочки из Белой Башни недавно продемонстрировали, что может сделать общая воля. Неужели этот их непонятный Источник дает большие возможности, чем Гламур, которым пользуются фейри?
– Вот что это было, – рассмеялся Князь, – ты мне не рассказывал.
– К слову не пришлось. Но я думаю, что и Войцех мог бы с тобой поделиться наработками. Он занимался делами Черной Башни, пока твоя дочь не заняла все его мысли. Хорошо еще, что мне не пришлось искать нового ударника.
– Мы обсудим это, – кивнул Фионнбар, – и я подумаю над открывающимися возможностями.
***
В Лас-Вегас они вернулись перед рассветом следующего дня, прямиком в номер Фьялара, где их уже поджидала встревоженная Делия. Рассказ о событиях в Сидхе взял на себя Фьялар, и Войцех, обычно вполне уверенный в себе, даже слегка зарумянился – гном решил называть вещи своими именами: подвиг – подвигом, чудо – чудом.
Все остальные чудеса на фоне произошедшего выглядели уже столь обыденно, что Войцех, пошептавшись с Мелисентой, позволил ей поделиться с подругами радостными новостями, он понимал, как важна ей женская поддержка и возможность обсуждать свое положение с теми, кому интересны будут все подробности и волнения. Делия, которой новость сообщили первой, тут же уволокла Мелисенту в номер Бранки, выставив оттуда Диззи, и о прогрессе на переговорах Фьялару докладывал Норвик, которого иногда перебивали вескими дополнениями Брэндон или Брюс.
Уже то, что Брюса МакГи допустили к переговорам, Фьялар счел хорошим признаком. При всей своей открытости новым идеям, контр-адмирал в отставке оставался государственным служащим, и оказанное ему доверие доказывало готовность сторон действовать законными и легальными методами. Но у самого МакГи после всего услышанного за последние несколько дней возникли серьезные сомнения, которыми он поделился с Фьяларом в приватной беседе после доклада. Он слишком хорошо понимал кухню высших эшелонов власти, чтобы верить в то, что там действуют теми же методами.
Фьялар с удивлением обнаружил, что во многом взгляды Брюса сходятся с убеждениями Криса, и решил, что в Сан-Франциско, где, кроме концерта, Принц Джулиан в спешном порядке планировал большую конференцию для дальнейшего обмена опытом и выработки совместных предложений, вопросам политическим стоит уделить не меньше внимания, чем преодолению давних разногласий между участниками.
Уже здесь, в Лас-Вегасе, красная линия, разделявшая доселе, казалось, непримиримых врагов, неожиданно сместилась. Конвенции, занятые научными разработками, с готовностью приняли помощь Традиционалистов, но переругались с той частью Технократов, которая больше интересовалась финансовой и информационной властью, чем ускорением технического прогресса. Вервольфы и вампиры поддержали их в этом, и с какого-то момента выражения «СМИ», «пропаганда», «контроль над финансовыми потоками» и «передел сфер влияния» стали использоваться исключительно, как бранные.
У всех участников переговоров нашлось, чем поделиться. Но особое впечатление на Фьялара произвели наработки Биоинженеров и Покорителей Бездн. То, что до сих пор считалось либо вымыслами писателей-фантастов, либо домыслами желтой прессы, на поверку оказалось уже опробованными и ждущими своего часа в Таблице Времени техническими разработками. Космические полеты, победа не только над большинством известных болезней, но даже над самой старостью и смертью, новые источники дешевой и безопасной энергии, полная отмена ручного труда в производстве, решение продовольственных и экологических проблем.
Фьялара возмущало, как люди – а маги, по его мнению, продолжали оставаться людьми – могли скрывать подобные достижения от менее «продвинутой» части человечества. Но он не мог не согласиться с тем, что обстановка в мире и впрямь не способствует немедленному обнародованию всей этой информации, слишком велик риск, что власть предержащие во всех уголках Земли, независимо от якобы имеющихся политических, религиозных и прочих разногласий между ними, не воспользуются этим исключительно в своих интересах. Поэтому опыт совместных действий Китейнов и людей, о котором ему рассказал Фионнбар, подал ему новую мысль.
Пока люди пытаются разорвать помощь Вселенной на маленькие клочки личных желаний, ими легко управлять. Но, если так называемая элита смогла занять свое место, объединив свои устремления к власти, то общая воля всего мира может сотворить чудо, которое не снилось даже Князьям Ши. Оставалось понять, как убедить людей, а с ними и всех остальных, осознать, что эта цель важнее их мелких эгоистичных желаний.
========== 89. Мемурубу. Национальный парк Йотунхеймен. Норвегия. Брунгильда ==========
Белесым молоком затопили сумерки долину, туманом заклубились над черным зеркалом Гьенде, узкой полосой с востока на запад перерезающего горные кряжи Йотунхеймена. Горы чернели на фоне серого неба, занесенные снегом расщелины искрились дорожками расплавленного серебра. Далекий ледник сиял монеткой в бледном свете нависшего над ним лунного диска.
Солнце ненадолго скрылось за горизонтом, и Брунгильда торопилась воспользоваться краткими часами белой ночи, чтобы добраться до горных пещер с их спасительной темной прохладой.
Огромный ворон летел на север, мерно взмахивая широкими крыльями. После неудачного покушения на странную группу Сородичей, пытающихся преодолеть многовековую вражду с Гару, она потеряла Гудрун, одну из самых давних соратниц. И, к тому же, эта история пробудила подозрения у Ксавьера. Глава клана Гангрел не только усилил меры личной безопасности, что сделало данное Ассамитам обещание почти невыполнимым, но и использовал все свое влияние, чтобы молодые члены Клана не поддержали Валькирий в Калифорнии.
После чего последовал грандиозный провал плана «Белый Дом», на который Брунгильда возлагала большие надежды. Ингрид, оставленная в Нью-Йорке, неожиданно затаилась, и поступающие от нее сведения носили весьма туманный характер.
Зато новые союзники давили, требуя выполнения обещания, и, что еще хуже, у Брунгильды начали возникать подозрения, что они вынашивают собственные планы. Поначалу идея привлечь наемников-ассасинов, подброшенная ей Хильдой, показалась Валькирии удачной. У наемников не бывает собственных целей, все, что их интересует, это оговоренная плата, полученная в назначенные сроки. Но чем дальше, тем больше ей казалось, что приказы идут из Аламута, от Совета клана, и ее просто используют в чужой непонятной игре.
Три дня назад Сигрун, занявшая место погибшей Хильды, передала ей очередное предложение Ассамитов. Небольшая локальная ядерная война в Восточной Европе. Текущая ситуация вполне способствовала тому, чтобы легкое давление на подходящих людей в окружении Президента подтолкнуло к такому решению. Правда, для этого, по утверждению Рахима, сменившего погибшего в чикагской стычке Фарида на посту главы Ассамитов, следовало временно забыть свои разногласия с Шабашем и договориться с Полонья, имеющим доступ к этим подходящим людям.
И тут Брунгильда испугалась. Кровавые поля Первой Мировой все еще помнились ей, запах иприта навсегда въелся в ее память, и изрытые воронками поля, с горами развороченных трупов, уже не казались ей прообразом благородных битв Вальхаллы. Ей нужен был совет. Ей нужен был Всеотец. И Валькирия черным вороном спешила в Йотунхеймен, к тому, кто все еще спал в ледяной пещере.
Брунгильда вглядывалась вдаль, пытаясь уже издали разглядеть голубой лед «Врат Ночи». Черные крылья несли ее над озером, но взгляд был прикован к горам. Внезапно там, внизу, в великолепном безмолвии северной ночи, вспыхнул жаркий огонь, взметнувшись сквозь темную лесную поросль, затрещал, завыл, сливаясь с человечьими голосами. Странный, не звериный, но и не людской вой вторил им яростным эхом.
Ворон лег на крыло, делая круг над лесным пожаром. Внизу, у самого берега озера, усыпанного каменистыми обломками, шел бой. Люди, вооруженные кто чем, но по большей части лесорубными топорами и охотничьими ножами, отбивались от приземистых фигур, размахивавших кривыми ятаганами и короткими мечами. Раздался одиночный выстрел, в руках одного из мужчин Брунгильда разглядела двустволку. Но в остальном бой шел как в седые времена ее юности, люди стояли плечом к плечу, отражая атаку незнакомых ей странных существ. Что-то древнее, страшное и чуждое вышло из горных глубин, пробуждая в ней воспоминания о слышанных в детстве легендах.
Брунгильда камнем рухнула вниз, достаточно далеко от места сражения, чтобы ни те, ни другие не могли увидеть, как огромная птица принимает человеческий облик. Почти человеческий. Валькирия тенью скользнула вдоль стены двухэтажного деревянного дома. В тусклом свете окна мелькнуло испуганное личико девочки, женщина, показавшаяся за ее спиной, отдернула ребенка в комнату, опуская занавеску. Брунгильда, свивая вокруг себя Плащ Теней, помчалась дальше, к озеру, за спины темных фигур с ятаганами.
***
Дарин выдернул топор из раскроенной груди орка, крякнул, отступил на полшага за спину Строра, утирая градом катившийся из-под легкого кожаного шлема пот.
Они пришли в поселок Мемурубу еще днем. Местные жители, фермеры и лесорубы, с удивлением глядели на странных туристов, видимо решивших поиграть здесь в свои городские игры. Ростом игроки не вышли, зато снаряжение было сработано на совесть – длинные кольчуги, заброшенные за спину боевые секиры, тяжелые башмаки, кованные железом. И говорили они на местном диалекте, что было странно. Да еще на таком, какой даже старику Гунтерссону показался старым, как замшелый лесной пень. Как горы, окружавшие их с детства, как легенды, из которых…
Легенды. Даже дети уже давно не верили в старые сказки, но бородатые мужчины с блестящими топорами сердито хмурили брови, предостерегая от неведомой опасности, идущей с гор. А еще более странная женщина в такой же кольчуге, с тяжелыми косами, уложенными на затылке хитрым плетением, чтобы шлем не сползал, так и вовсе раскричалась на старосту и его помощников, как на несмышленых парнишек.
Спору положил конец Олаф Снуриссон, местный охотник, неожиданно вернувшийся из трехдневного похода на север. Дичи он не принес и говорить мог с трудом, последние несколько часов он бежал, чтобы донести свои новости до сельчан как можно скорее. В десяти милях к северу Олаф наткнулся на свежеистоптанную тропу, уходящую к югу, в направлении Мемурубу. Судя по грязному месиву, оставшемуся на месте цветущего луга, там прошлась по меньшей мере сотня человек. Для туристов многовато. Вскоре тропа свернула в лес, и Снуриссон не решился следовать по ней дальше, но поторопился в поселок, чтобы сообщить о странной находке.
Кнут Олсен, сельский голова, первым решился признать очевидное. Странные низкорослые существа не были людьми. Цверги? Пусть будут цверги. Главное, что пришли с миром и предложением помощи. В отличие от тех, кто по их словам, собирался нагрянуть сюда ночью.
Посовещавшись, сельчане решили выставить на ночь караулы, а женщин, детей и стариков, совсем уже не способных держать в руках оружие, собрали в двухэтажном строении управы, чтобы в случае чего их проще было защитить. Но, после того как неожиданно вспыхнул лес на околице, отрезав людям путь отступления в горы, это решение уже не казалось столь очевидно верным.
А потом из леса высыпали Они. В древних легендах их называли по-разному, то кобольдами, то гоблинами, то орками, но сейчас разбираться было недосуг. Толпа вооруженных кривыми ятаганами оскаленных зеленокожих уродцев с визгом и воем ринулась на выстроившихся плечом к плечу фермеров и лесорубов. Зазвенела сталь, брызнула первая кровь. Поначалу черная, орочья. Но под бешеным натиском врага ряд дрогнул, под кривыми клинками упал один защитник, потом другой. За спиной, из дома, раздался оглушительный женский визг.
– Задернуть шторы! – прогремел бас Кнута Олсена, – детей от окон, живо!
Ряды выровнялись, слева сверкнули топоры цвергов. Дарин рубил давнего врага деловито, словно уголь в шахте, Строр про себя считал удары – это был его первый настоящий бой, и юный цверг больше всего опасался опозориться перед командиром. Харис, заметившая, что правый фланг медленно сползает назад, за спинами людей бросилась туда, на подмогу.
Олаф расстрелял уже половину патронов, припасенных на ближайший месяц, но одного ружья против сотни орков явно не хватало. Ряды нападавших и защитников смешались в густой свалке, и Снуриссон, аккуратно спрятав ружье между служившими ему прикрытием дровами, вытащил из-за пояса нож.
Крики раненных тонули в лязге и грохоте битвы, но отступавшие поначалу сельчане вошли в боевой раж, кровь пращуров, текущая в их жилах, загорелась боевым пожаром, и теперь уже орков теснили к реке. За спинами врагов мелькнула тень, высокая девушка в джинсах и кожаной куртке голыми руками свернула шею одному из зеленокожих монстров, вырвала ятаган из когтистой лапы, вихрем закружилась в смертельном танце.
Вмешательство Брунгильды переломило ход сражения. Уже через несколько минут оставшиеся орки были прижаты к реке и безжалостно зарублены все до единого. Дарин еще днем предупредил сельчан, что пленных брать бесполезно, языков орки не знают и даже на своем наречии объясняются с трудом. Возможно, кто-то из племенных вождей и обладает достаточным разумом, чтобы с ними можно было вести переговоры, но для этого нужно будет добраться до них в подземных логовах, а это задача не для полусотни впервые побывавших в рукопашной фермеров.
Брунгильда, все еще потрясенная происшедшим, попыталась скрыться, как только люди, покончив с последним орком, поспешили на помощь раненным товарищам. Сельчане потеряли в этом бою всего десятерых, но и этого было довольно, чтобы горе утраты затмило радость победы. Беда пришла к ним нежданно, и, хотя они отразили ее худшие последствия, безвременная смерть здоровых мужчин от рук «сказочных чудовищ» поразила их своей нелепостью.
Дарин перехватил девушку уже у самой кромки леса. Цверг узнал ее. Это она крутилась несколько месяцев назад у «Врат Ночи». Странная девушка. Неправильная.
– Спасибо за помощь, – произнес он, неожиданно, как из-под земли, выскочив прямо перед ней и преградив дорогу.
– Не за что, – хмуро ответила Брунгильда, разглядывая цверга.
– Я видел тебя, – кивнул Дарин, – там, у «Врат». Ты чего-то ждала? Или искала?
– Не твое дело, – огрызнулась Валькирия.
– Мое, – покачал головой Дарин, – а если Врата откроются, то вообще – всеобщее. Ты знаешь, что за ними?
– Я… – Брунгильда задумалась, – что ты знаешь о Рагнареке?
– Я знаю то, что если йотуны выйдут из Врат, то у нас будут проблемы, более насущные, чем Рагнарек, – фыркнул Дарин, – Один в Асгарде, а Врата тут, под самым носом. А барьеры рушатся. Орки, вон, уже выползли. Но они, как и мы, сидели тут, рядышком. Йотунхейм далеко. Пока. Не буди лихо…
– Всеотец ближе, чем ты думаешь, – гордо вскинула голову Брунгильда, – я знаю, где его найти. Вот только настал ли час?
– Не знаю, о чем ты, – проворчал Дарин, – если о том кровопийце, что разделался с Волками-оборотнями, то… Впрочем, постой-ка! Ведь ты тоже… Ну да! Нет, девочка, если ты умерла, это не повод тащить за собой в ночь весь мир. И кровопийца твой никакой не Один. Это я тебе точно скажу. Глаз-то у него сколько?
– Два… – с сомнением протянула Брунгильда, – оба на месте. Значит, все эти годы я приближала не ту Войну?
– Опять не знаю, о чем ты, – вздохнул старый цверг, – но совет дать могу. Поговори с теми, кто знает об этом больше. Найдутся такие, раз уж барьеры рухнули. А за Вратами мы приглядим, обещаю.
– Возможно, ты прав, – Брунгильда прикусила губу, эти слова дались ей нелегко, – наверное, прав. Я поищу, кому можно задать вопросы. Но, если что, отыщу тебя даже под землей.
– Отыщешь, – улыбнулся Дарин, – я не прячусь. До встречи, Валькирия. Береги себя.
– Ты тоже, – Брунгильда отступила во тьму, и уже через секунду ворон снова взмыл в небо, разворачиваясь к югу.
========== 90. Авиабаза Неллис. Невада. Войцех ==========
– Сока хочешь? – спросила Мелисента, отставляя ноутбук на мощеный мраморной плиткой пол у бассейна и поднимаясь с шезлонга. – Я пойду, возьму себе апельсиновый.
– Ммм… – Войцех прислушался к своим ощущениям, – вроде нет. И вообще ничего такого не хочу. Может, когда стемнеет.
Мелисента с беспокойством поглядела на его фарфоровую кожу, открытую прямым солнечным лучам, за исключением голубой полоски плавок.
– Может, тебя кремом намазать? – спросила она. – Сгоришь ведь…
– Если бы мог, уже бы сгорел, – усмехнулся Войцех.
– Я не о том, – Мелисента виновато опустила голову. Вспоминать о том страшном рассвете ей сейчас не хотелось вовсе, – ты же блондин. Это мне солнце нипочем.
Белоснежный строгий купальник подчеркивал матовую смуглость ее бархатистой кожи, и в тени длинных ресниц глаза искрились синевой звездной ночи. Войцех залюбовался, но тут же встряхнулся, покачав головой.
– Я регенерирую быстрее, чем сгораю, – улыбнулся он, – но и загореть не получится. Усы после пробуждения на месте, я вчера экспериментировал.
Он повернулся поудобнее, и снова открыл заложенную пальцем толстенную книгу.
– У меня всего три дня на подготовку, – напомнил он, – и то Фьялар ворчал. Не отвлекай меня, пожалуйста. Вот метеорологию добью, и сделаем на полчаса перерыв. Поговорим, о чем ты захочешь.
Мелисента вздохнула. Уверенности в том, что она решится поговорить о том, чего ей по-настоящему в этот момент хотелось, катастрофически не хватало. Девушка молча кивнула и направилась к бару за соком.
Три дня превратились практически в трое суток. Войцех использовал свои новые возможности на полную катушку, засев за учебники на шестьдесят часов. Спать он лег ночью, перед самым выездом на авиабазу Неллис, где генерал Оскар Мартин, по просьбе МакГи, организовал почти официальный экзамен на лицензию гражданского летчика. Теорию предполагалось сдавать без всяких скидок, практику – на самолете Cessna-404, летные часы вписали со слов экзаменующегося, не уточнив, где и когда он их ухитрился налетать.
На базу они выехали рано утром, Брюс сам сел за руль, велев Шемету экономить силы.
– И никаких вампирских фокусов в небе, – предупредил он, – не на экзамене. Если ты сдашь его, как обычный человек, потом можешь вытворять, что хочешь. Но лицензию получишь наравне со всеми.
– И кто будет проверять? – хмыкнул Войцех.
Брюс грозно сдвинул брови.
– Ты передумал?
– Нет, – Войцех покачал головой, – я все сделаю по правилам. Слово офицера.
– Насколько я знаю, ты после войны ушел в отставку, – напомнил МакГи.
– Ушел, – согласился Войцех, – но посмертно в отставку не отправляют. Так что лейтенантом особого Гусарского эскадрона Королевско-прусского добровольческого корпуса я остаюсь до сих пор. Даже если корпуса больше нет. Привилегия, не находишь?
– Я предпочту обойтись без такой привилегии, – рассмеялся МакГи.
Бригадный генерал Мартин лично встретил гостей на КПП, где их ждали подписанные им пропуска. Тяжелый взгляд из под набрякших век и налипшие на бугристый, покрытый старческими пятнами, череп седые жидкие прядки вполне соответствовали восьмидесятилетнему возрасту генерала. Он все еще числился на действительной службе, хотя мало кто знал, в чем именно она заключается. Отдел, которым он руководил, находился в нескольких милях к востоку от основной территории, и большая его часть размещалась в подземном бункере, о размерах которого по базе гуляли самые разнообразные слухи. То, что Технократы ухитрились окопаться прямо под носом у официального командования базы, используя ее, как прикрытие, вызвало серьезное неодобрение МакГи, которое, впрочем, он временно оставил при себе. Никогда раньше ему не приходилось видеть, как далеко зашла коррупция, и насколько личные связи заменили собой субординацию и устав.
Оставив Шемета на базе, запертым в маленькой каморке наедине с самым беспристрастным из экзаменаторов – компьютером, Брюс отправился с генералом в засекреченный бункер, где на самом деле находилось местное отделение Энергетического Конструкта, той части «Итерии Икс»*, которая занималась разработками новых и альтернативных источников энергии.
Десять подземных этажей Конструкта показались МакГи декорацией самого дорогого научно-фантастического блокбастера, который он видел в своей жизни. Большую часть объяснений он не понял за недостатком специального образования. Но одно было ясно, после обнародования сделанных открытий войны за нефть потеряют всякий смысл. А рассказ Мартина о том, как подобные исследования, проводившееся в конвенциональных научных лабораториях, прикрывались за «ненаучность», лишались финансирования, а молодые, подающие надежды ученые перекупались корпорациями, заинтересованными в сохранении энергетической зависимости от традиционных носителей, заставил задуматься над тем, что есть и те, кому нужно, чтобы бессмысленные войны продолжались. Грядущая нехватка нефти сулила баснословные барыши тем, кто успеет наложить лапу на месторождения и транзит. И все это нравилось МакГи еще меньше, чем возможность существования бункера под прикрытием армейской базы.
– Ты старому маразматику внуком приходишься или кем? – фыркнул инструктор, смерив Шемета изучающим взглядом. – Учти, тебе это не поможет. То, что тебе позволили тут экстерном экзамен сдавать, еще не говорит о том, что ты его сдашь.
Войцех только улыбнулся в ответ на эту тираду.
– Спасибо, – кивнул он, – я другого и не ожидал.
Инструктор ему достался суровый, мужчина лет сорока, с тонким шрамом на лбу с высокими залысинами, длинным любопытным носом и быстрыми серыми глазами под мохнатыми дугами черных бровей. Летная форма сидела на нем ладно, обтягивая широкие плечи. Имя было под стать – Дуглас Бернс, и Войцех счел это хорошим знаком. Хотя знаков ему сегодня не хотелось совсем, единственным, что могло бы помешать успешной сдачи экзамена, было не вовремя снизошедшее Прорицание. В последний раз на него накатило, когда он увидел дочку в темноте свадебных апартаментов, и с тех пор спонтанных провалов в будущее не наблюдалось. Войцех решил подумать об этом позже, а теперь выбросить из головы все, кроме предстоящего полета.
Красная Сессна, новенькая и нарядная, ждала их на взлетной полосе. Уже в кабине Дуглас велел Шемету проложить маршрут, инспектируя его навигаторские умения. Одобрительно глянул на бумажку, полученную после сдачи теории. Девяносто три балла. Из возможных ста. Неплохо, учитывая проходной балл семьдесят пять, но и не «потолок», вызывающий подозрения в подделке результатов.
– У тебя в деле сотня часов полетов записана, – вопросительно выгнув густую бровь, заявил он, – с пометкой «секретно». Такая страшная тайна, где налетал? Дедушка позволил за штурвалом посидеть?
– Во Фландрии. Военно-воздушный корпус «Лафайет». Ночная разведка, в основном.
Дуглас расхохотался и хлопнул Войцеха по плечу.
– Ладно, парень, я тебе верю. Всякое бывает, хоть и выглядишь ты совсем мальчишкой. Держи свои секреты при себе. И давай, готовься. Через пять минут начнем.
Такого неба он не видел никогда. Ослепительно голубое, с белоснежными клубами облаков, проплывающими под красными крыльями Сессны, наполненное золотом солнечного света и холодным ветром. Самолет вошел в облачную вату, приборы ярче засветились на панели разноцветными огоньками, и через мгновение снова прозрачная голубизна на бесконечные мили вокруг окружила их.
Красноватые скалы, расчерченные на квадратики поля, игрушечные башни Лас-Вегаса вдалеке. Все это наполняло его сердце восторгом, почти экстазом. Войцех с трудом сдержался, чтобы не выкинуть какой-нибудь трюк – сделать «бочку» или «Иммельман», но вовремя остановился, понимая, что даже если ему удастся проделать это на незнакомой машине, лицензии ему не видать.
С половины полета Дуглас уже не косился на него с подозрением, а через два часа, когда Войцех посадил Сессну с изяществом бального танцора, одобрительно улыбнулся.
– Дедушке привет, – подмигнул он, заметив подходящих к самолету Мартина и МакГи, – можешь передать, что ты родился со штурвалом в руках.
– Передам, – Войцех пожал ему руку и выбрался из кабины.
О том, что когда он родился, штурвалы были только на парусных кораблях, он решил Бернсу не сообщать.
По дороге в Лас-Вегас Брюс неожиданно свернул на трассу, ведущую в аэропорт.
– Заедем ненадолго, – сообщил он, – есть небольшое дело.
Войцех кивнул, и снова устремил взгляд на начинающий темнеть горизонт, мысленно воскрешая немыслимый восторг яркой голубизны.
«Дакота» стояла почти на том же месте, где он посадил ее. Но Шемет сразу разглядел, что самолет успел побывать в ремонте, краска была новой, шасси, чуть покривившееся при жесткой посадке, выпрямлено, лопасти винтов блестели в лучах аэродромных прожекторов.
– Поглядим? – спросил Брюс, выбираясь из машины.
Войцех не ответил. Он почти бегом бросился к самолету, из-за которого показалась смеющаяся компания во главе с Фьяларом и сияющей Мелисентой.
– На ремонт мы скинулись, – заявил Норвик, доставая из кожаной папки кипу бумаг, – но федералы заломили за нее такую цену, что мы решили…
– Вы решили, что такой подарок мне будет неудобно принять, – кивнул Войцех, – и были правы. Спасибо. Я…
Войцех улыбнулся и размашисто подписал чек на четыре с половиной миллиона долларов.
Комментарий к 90. Авиабаза Неллис. Невада. Войцех
* «Итерия Икс» – Конвенция Технократии, занятая развитием перспективных производственных технологий.
========== 91. Отель «Стратосфера». Лас-Вегас. Невада. Брюс ==========
Брюс МакГи сидел в одиночестве за круглым столиком ресторана «Вершина Мира» и ждал. Девушка не опаздывала. Она никогда не опаздывала, хотя часто приходила, когда ее вообще никто и не ждал. Но он появился в отеле «Стратосфера» раньше, чтобы успеть составить о ней мнение хотя бы за пару минут до предстоящего разговора.
За спиной, в широком окне, со скоростью триста шестьдесят градусов за восемьдесят минут проплывал сияющий огнями Лас-Вегас. Но Брюс не отрывал взгляда от входа, находившегося в центре огромного круглого зала, повернувшись к красотам спиной. Легкая тревога заставляла его хмурить густые брови, что случалось с отставным контр-адмиралом крайне редко. Но кто бы не встревожился, когда на личный телефон, номер которого знали только ближайшие родственники, позвонила сама Кэролайн Локхарт? «Рыжая». И очень вежливо попросила о встрече. В любое удобное ему время. Вторник между семью и половиной восьмого вечера подойдет как нельзя лучше, поскольку на это время у мистера МакГи вряд ли что-то запланировано. В любом месте. «Вершина Мира» – прекрасный выбор, учитывая, что в настоящее время мистер МакГи пребывает в Лас-Вегасе.
Впрочем, тактичности Рыжей следовало отдать должное. Она дала ему время навести дополнительные справки, связаться с нужными людьми из других отделов Организации, не уточняя причин внезапно возникшего интереса и вообще подготовиться к встрече. Это означало, что разговор она собирается повести на равных, а не попытается на него давить. Надавить на Брюса было довольно сложно, не только официальное личное дело МакГи было безупречным, но и не попавших в него неблаговидных деяний, за исключением мелких оплошностей и невинных слабостей за ним не водилось. Но все же, знать, что разговор пройдет по дипломатическому сценарию, было приятно.
«Нужные люди» прислали даже пару фотографий. На одной – восемнадцатилетняя улыбающаяся девчонка в летнем платье, видимо из выпускного альбома. На другой – нечто невразумительное, размытое пятно доспехов и шлем. Винтовку можно было разглядеть в подробностях. Но это не помешало Брюсу узнать ее сразу, как только она появилась в дверях.
В этом случае кровь шотландских горцев приобрела новое качество, настоявшись под южноафриканским солнцем на протяжении почти целого века. И случайных людей в этом роду не водилось. Не был случайным и Фрэнк Локхарт, потомок уже равнинных кланов. “Зелёный берет” появился на земле Родезии почти сразу после того, как был вынут из джунглей Вьетнама. Не желавший привыкать к ужасам мирной жизни солдат решил помочь своими умениями непризнанной стране. Ну, а после трагического финала войны подался в наёмники. Старшая дочь решила пойти по стопам отца и уже давно появлялась в разных горячих точках. И, казалось бы, – ну и что, среди “диких гусей” всегда попадались простые искатели приключений. Но рыжую Кэрол знали не только среди родезийских “вэнви”. За свою жизнь она побывала и в Помфрете, куда прогрессивное правительство Манделы отправило на поселение весь 32-й батальон. Девушку натаскивали матёрые ветераны спецвойск Родезии и ЮАР. И что же должны были рассмотреть в ней эти зубры, чтобы принять всерьёз? Брюс догадывался, потому и тревожился. Поговаривали и о встречах Локхарт с ныне покойным Яном Смитом, и о каких-то интересах в Нигерии… некоторые аналитики подозревали, что она имеет какие-то свои планы, но явных подтверждений найти не могли. Всё, что Рыжая делала в Африке – оставалось в Африке. Здесь она просто жила, ни в чём не нуждаясь, в промежутках между контрактами…
