Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 81 страниц)
– Это… Не может быть. Того, что я увидела не может быть. Ты… Кто из Магов навел для тебя иллюзию? Если ты мне не доверяешь, так и скажи, а морочить мне голову такими загадками нечего!
– Это не иллюзия, – усмехнулась Брунгильда, – лично свернула шею хозяину этой штуки. Их там была чуть не сотня. Против пяти десятков мужчин и трех цвергов. Вот такие сказки, подруга. Кто бы мог подумать…
Ингрид рассеяно крутила в руке сломанный ятаган. «Кто бы мог подумать…» Фьялар. Норвик. Крис. Они предупреждали ее, что такое возможно. И, по словам их друзей-фейри, уже было. В Шотландии, где орков остановил один из князей Ши, и до людей слухи пока не дошли. Но как сказать об этом Брунгильде? И вообще, чего она добивается сейчас этим разговором? Ингрид никак не могла принять решение, стоит ли ей открыть все карты, или продолжать блефовать.
Девушки сидели, сцепившись взглядами, в ожидании, пока одна из них, не выдержав затянувшейся паузы, заговорит. Воздух сгустился липким киселем напряженной тишины, которую неожиданно разорвал тихий скрип открывшейся двери.
– Ингрид? У тебя гости? Извини, я зайду в другой раз.
Брунгильда резко обернулась, Ингрид вскочила на ноги.
На пороге стояла невысокая худенькая девушка в черной футболке и широких не по размеру черных брюках-карго, свисающих на тяжелые ботинки. Ее волосы, выбритые по бокам, алым гребнем спускались на шею, подчеркивая правильные черты бледного лица, украшенного легкой россыпью веснушек.
– Бруха, – сурово констатировала Брунгильда, молнией метнувшись к неожиданной гостье и резким движением отшвырнув ее от двери, – что она у тебя забыла?
Ингрид, к которой был обращен этот вопрос, побледнела. Она понимала, что даже вдвоем с Моникой одолеть Брунгильду ей не по силам. Брунгильда была старше Рыси лет на шестьсот. И на два поколения, как минимум. А Моника, при всей присущей Бруха свирепости, едва вышла из положения птенца, да и то, по правде сказать, Ингрид считала, что Крис поторопился, отпуская ее в свободное плавание.
Брунгильда, словно читая мысли Ингрид, снова ухватила Монику за руку железной хваткой.
– Ну? Я жду.
Моника обернулась, проявив неожиданное для обеих Валькирий самообладание.
– Это ты та самая Брунгильда, которая собралась скормить главу собственного клана Ассамитам? А заодно втравить мир в грёбаную войну, после которой уже никакой Рагнарек не понадобится? И все по указке впавшего в торпор древнего идиота, выжившего из ума не просыпаясь? Если ты действительно считаешь, что у тебя это получится, лучше перегрызи мне глотку прямо сейчас. Ни малейшего желания увидеть это собственными глазами.
– Кто тебе это рассказал? – прохрипела разъяренная Брунгильда, встряхнув Монику, – Ингрид?
– Та, которую прислал сюда тот самый Один, именем которого ты пытаешься все это провернуть, – прошипела Моника, – но только вряд ли она станет действовать по его указке. Мы тут подумали и пришли к выводу, что справимся без руководящих решений сверху. Начальство на всех уровнях облажалось, что в Белом Доме, что в Лондоне*, что в Асгарде. Пора брать инициативу в свои руки и разгребать то дерьмо, в которое вы нас втравили.
Голубые глаза Брунгильды полыхали молниями, кроваво-красные губы исказились гримасой, обнажая белоснежные клыки, в горле клокотало рычание. Ингрид подобралась для прыжка. Девчонка оттянула на себя все внимание Брунгильды, но Рысь не сомневалась – шанс у нее будет только один. Да и тот очень сомнительный.
Брунгильда хрипло расхохоталась и отпустила девушку.
– Да уж, – она покачала головой, – перспективы хоть куда. Садись, девочка.
Она обернулась к Ингрид.
– И ты тоже, подруга. Думаю, разговор затянется до утра. Если то, что вы рассказываете, правда, Рагнарек на время отменяется.
Комментарий к 93. Парк-Слоуп. Бруклин. Нью-Йорк. Брунгильда
* В Лондоне находится штаб-квартира Внутреннего Круга Камарильи, ее высшего руководства.
========== 94. Аламо-Сквер. Сан-Франциско. Крис ==========
Сажать «Дакоту» пришлось в маленьком аэропорту Халф-Мун-Бэй, в Международный Аэропорт Сан-Франциско их предсказуемо не пустили. Принц Джулиан Луна предлагал Фьялару задействовать свои связи, чтобы для группы сделали исключение, но гном отказался. И, как оказалось, был прав на все сто. Даже здесь, не успели они погрузиться в ожидающий их у взлетной полосы комфортабельный автобус, предоставленный Луной, откуда-то из темноты вынырнула парочка восторженно визжащих девиц и попыталась повеситься Норвику на шею. Вокалист поужинал еще в самолете за компанию с остальными членами группы и к таким проявлениям восторга отнесся весьма прохладно.
Девицы так и остались сидеть на взлетной полосе, задумчиво глядя в никуда, пока Фьялар и компания грузились в автобус. Халф-Мун-Бэй находился в десяти милях к югу от Города, и дорога заняла совсем немного времени. Войцех, сияющий гордостью за свою «девочку», на этот раз легче перышка коснувшуюся колесами бетонки, устроился на заднем сиденье и принимал поздравления от Мелисенты.
Диззи, сидя у окна с правой стороны автобуса, с подчеркнутым вниманием изучал проносящийся мимо ландшафт. Бранка, с левой стороны, о чем-то тихо беседовала с Крисом, время от времени бросая на Диззи быстрые взгляды, которые тот упорно не замечал. Фьялар сердито наблюдал за происходящим, следующие три ночи он собирался посвятить репетициям, даже если на Город состоится массированная атака Шабаша вкупе с представителями Нижних Миров и обоих Адов, и страдающий от ссоры с девушкой звукорежиссер в его планы никак не входил.
Ворота открылись в тот самый момент, как автобус подкатил к особняку Луна, прелестному викторианскому строению, разукрашенному полукруглыми абсидами по фасаду, и с башенкой, возвышавшейся над левым крылом. Возле распахнутой двери гаража, в котором виднелась пара тяжелых мотоциклов, стоял белоснежный Maybach Landaulet. Принц Луна, похоже, только что прибыл, чтобы встретить гостей, и машину еще не успели поставить в гараж.
Сан-Франциско был первым городом, пребывание в котором Фьялар начал, как предписывала традиция, с официального визита к Принцу. С Джулианом гном был знаком пока заочно, но тот так много сделал для организации предстоящей «конференции», что Фьялару действительно хотелось выразить ему свое уважение и признательность. К тому же, Лили, бывшая возлюбленная и неизменная правая рука Луна в Городе, стала, наравне с Иветт, главным организатором тура вообще и предстоящего грандиозного концерта в Сан-Франциско в частности.
Луна принял их в помпезном главном зале особняка в присутствии всего Двора, как на старинный лад называл себя Примогенат Сан-Франциско. Но холодную торжественность разбавили теплые слова и дружеские рукопожатия. В первую очередь с Фьяларом, и это послужило для всех присутствующих знаком. Слухи не беспочвенны. Принц Города Туманов решил рискнуть своим положением в Камарилье и стать в первые ряды сторонников отмены Маскарада.
После официальных приветствий Джулиан увел Фьялара в кабинет обсуждать организационные вопросы: размещение участников, порядок дня и прочие частности. Вопросов политических они пока намерено не касались.
В ожидании возвращения Принца компания разбрелась по залу, знакомясь с местными Сородичами. Лили мертвой хваткой вцепилась в Норвика, пытаясь убедить его выступить в одном из ее элитных музыкальных клубов с концертом старинной музыки. Норвик, при всем пристрастии к эффектным появлениям в башмаках с пряжками и кружевных жабо, наотрез отказывался возвращаться к канцонами и баркаролам, заявив, что этот стиль испортит ему выход на фальцет. Врал он безбожно, потерять голос для него было так же невозможно, как отпустить бороду, но обвинить его во лжи Лили не решилась.
Крис неосмотрительно втянул Бранку в разговор с Кэшем, Примогеном Гангрел Сан-Франциско и личным телохранителем Луна. Разговор, начавшись с обсуждения мотоциклов, сам собой перешел на байкерские байки, и Крис с неподражаемым юмором описал давнюю перестрелку в парке Лонг-Айленда. Девушка не принимала участия в драке после концерта, но ее младший брат был там серьезно ранен. И, хотя Брэндон всыпал сыну по первое число за бессмысленный риск и глупую браваду, Бранке было неприятно вспоминать, что ее брат не вышел из той истории героем. Она никогда не напоминала об этом Крису, но в эту ночь настроение у нее было и так паршивое, и даже запоздалые извинения Криса не помогли его улучшить.
Диззи, напротив, выглядел бодро и жизнерадостно, оживленно обсуждая с парой не так давно обращенных Носферату новости высоких технологий и компьютерных коммуникаций. На Бранку он подчеркнуто не обращал внимания, и это еще больше сердило девушку.
Наблюдавшая за всем этим уже не первый час Делия, наконец, не выдержала, и, улучив момент, утащила Бранку в полутемный альков в глубине зала.
– Что там у вас? – без обиняков спросила дроу.
– Фьялар подослал? – сердито огрызнулась Бранка, пытаясь выскользнуть из угла. Но Делия загородила ей дорогу, и Волчица, вздохнув, ответила.
– Поругались. Он вчера к Фьялару пошел, насчет концерта. А я в номере ждала. Чуть не уснула. И тут окно распахнулось и Диззи… С цветами. На десятом этаже! Я…
– Так это же здорово! – усмехнулась Делия.
– Это глупо и опасно, – фыркнула Бранка, – я и подумала… И не только подумала, но и спросила. А он цветы на кровать бросил, хлопнул дверью и ушел ночевать к Норвику.
Она снова вздохнула, исподтишка бросив взгляд на беседующего с Носферату Диззи.
– Что спросила? – Делия дернула ее за рукав.
– «Ты курил?», – потупилась Бранка, – может, и не стоило. Но само вырвалось, когда я… Я просто очень испугалась, – призналась она.
– Таааак, – задумчиво протянула Делия, – это что-то новое. Почему?… Хотя… Точно! Я его с джойнтом с самого Сан-Луи не видела. Он что, завязал?
– Угу, – кивнула Бранка, – мы договорились. И он обещал.
Делия нахмурилась.
– Знаешь, а ведь за все время, что мы в студии у Фьялара втроем жили, Диззи даже по мелочи ни разу не нарушил слова. Даже по забывчивости или рассеянности. Он очень ответственный, на самом деле. Так что я понимаю, на что он обиделся.
– Но я же не хотела! – громким шепотом произнесла Бранка. – И вообще…
Девушка опустила голову, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
– И ведь он для меня эти цветы притащил. Ну, глупо было в окно лезть… Но… Я понимаю, что он меня порадовать хотел, а я…
– Так пойди и извинись, – пожала плечами Делия, – всех дел-то.
– Не могу, – Бранка гордо вскинула голову, – он тоже виноват. Надо было со мной поговорить, а не дверью хлопать. Еще неизвестно, что он Норвику наплел.
– Ничего не наплел, – усмехнулась Делия, – я у Норвика спрашивала. Он сказал, что Диззи ничего не объяснял, просто завалился в номер и попросился ночевать. Норвик лезть с расспросами не стал.
Бранка, казалось, совсем сникла, и даже отступила в самую тень ниши. Потом вдруг с надеждой поглядела на Делию.
– А ты можешь с ним за меня поговорить?
– Нет.
– Ну почему?
– Потому что свои проблемы вы должны решать сами. Иначе так никогда и не научитесь это делать. Так что выбор у тебя простой: или ты просишь прощения, или Диззи просит прощения, или никто этого не делает, и вы так и не миритесь. Ты уже выбрала?
– Нет еще, – покачала головой Бранка, – но я подумаю.
– Думай поскорее, – фыркнула Делия, выпуская Волчицу из угла.
Крис все еще стоял с Кэшем, обсуждая сравнительные достоинства мотоциклов, и время от времени бросал косые взгляды на Норвика, прикидывая, не нужна ли тому помощь в освобождении из цепких лап Примогена Тореадор. Лили притащила на прием чуть не половину своего клана, Декаденты обступили ее и Норвика, словно цветы на клумбе, прекрасные и утонченные, но, по мнению Криса, в большинстве своем совершенно бесполезные.
Его взгляд скользнул по лицу девушки, стоявшей дальше всех. Правильный овал, высокие скулы, точеный изящный нос, розовые нежные губы. Темные дуги бровей подчеркивали глубину светло-зеленых глаз, обрамленных пушистыми ресницами, медовые волосы крупными волнами спускались на спину, открывая высокий чистый лоб. На девушке было синее шелковое платье, простое и изящное, подчеркивающее тонкую талию, высокую грудь, узкие, но округлые бедра. Под взглядом Криса она опустила глаза, но улыбка, скользнувшая по ее губам, без сомнения, предназначалась именно ему.
Крис замер, не дослушав Сашу, резко развернулся и направился к девушке.
– Синди? – взволнованно произнес он, и зеленые глаза загорелись радостными искорками, – Синди? Этого не может быть…
Крис стоял, как вкопанный, с изумлением вглядываясь в ее лицо. Этого не могло быть. В последний раз он видел Синди во время той злосчастной драки в салуне, когда мозги его уже почти настигнутого окончательной смертью безымянного Сира теплой кашицей брызнули в разинутый в агонии рот молодого ковбоя. Ее сдавленный крик был последним, что он запомнил в той, настоящей, жизни. Следующим воспоминанием оказался сырой мрак могилы и звук треснувших под ударом его кулака досок гроба. Ему хватило ума не пытаться вернуться из мертвых в родной городок, хотя тогда он еще ничего не знал о своем новом состоянии. Терзаемый голодом Крис решил довериться своим просыпающимся инстинктам и пробирался подальше от дома по ночам, питаясь кровью скота и мелких грызунов, пока не выполз, уже почти обезумевший от ужаса перед самим собой, на улицы Канзас-Сити.
Тут ему снова повезло. Обычно, Сородич, не знающий своего Сира и не получивший поначалу руководства и воспитания, если и не погибал сразу, то становился Каитифф, вампиром без Клана, парией на задворках ночного сообщества. Но кровь Бруха бурлила в юном ковбое. А первыми, кого он повстречал в Канзас-Сити, оказались как раз представители этого клана. Завязалась потасовка, не слишком серьезная, но прежде чем Криса в ней изрядно потрепали, он успел продемонстрировать не только свою безрассудную отвагу, но и мастерское обращение с висящими у бедра «Миротворцами». Это решило дело, и Клан принял безродного бродягу, в котором, впрочем, вполне чувствовалась кровь Бруха, под свое покровительство.
О девушке Крис старался не вспоминать. Ее наивные светло-зеленые глаза, звонкий как весенний ручей смех, теплые ладошки, которые она боязливо позволяла ему целовать, когда он провожал ее с танцев до родительской фермы, – все это осталось там, где светило солнце и цвели яблони. Крис даже в ту драку влез, по большому счету, из-за нее. Нет, Синди была не из тех, кто кокетничает с парнями, стравливая их и наблюдая, кто выйдет победителем из схватки за ее внимание. Но Крис к тому времени уже почти что принял решение осесть в городке и просить ее руки у мистера Джейкоба Смолла, преуспевающего фермера и владельца сотни коров, которые входили в стадо, находившееся на попечении ковбоя. В салуне, где приезжего «джентльмена» обвинили в нечестной игре, в тот момент находился шериф Маккена, и Крис решил произвести на него впечатление, надеясь, что освободившееся недавно место помощника шерифа достанется ему.
В результате ему досталась вечная ночь. Синди осталась в прошлом, и еще не один год сердце Криса сжималось при воспоминании об их недолгой любви. Но время взяло свое, а Революция, ставшая его новой возлюбленной, заняла все мысли, заставив забыть романтическое прошлое ради светлого будущего.
В последний раз он вспоминал Синди почти полвека назад, стремительно уносясь на верном “Виллисе” по дороге из Сан-Франциско в Нью-Йорк. У Криса тогда промелькнула идея навестить родной городок. За восемьдесят с лишним лет, прошедших с его обращения, там наверняка не осталось никого, кто мог бы признать в нем давно погибшего в перестрелке парня. Но ему совсем не хотелось знать, дожила ли Синди до преклонных лет, и, тем более, столкнуться с кем-нибудь из ее детей и внуков. Крис, уже давно потерявший остатки и в юности-то не особо горячей веры, мысленно прочитал коротенькую заупокойную молитву и на том историю посчитал окончательно похороненной.
А теперь Синди стояла прямо перед ним, улыбаясь знакомой застенчивой улыбкой. Вопрос «как» только наполовину оставался без ответа. Ни малейших сомнений в том, что за нежными губками прячутся клыки, а в зеленых глазах может вспыхнуть голодный огонь, у Криса не было. Как и в том, что Сиром Синди был кто-то из клана Тореадор. Ее красота не только не померкла с годами, но, словно старое вино, набрала букет, стала изысканной и изящной, превратив деревенскую девчонку в юную леди.
Ему не терпелось узнать, как это могло произойти. Тот Бруха в городке появился не один, но его приятель, судя по тому, что Крис до этого встретил его на улице днем, был гулем, и обратить девушку не мог. Это означало… Впрочем, Крис решил не строить догадки. Но для разговора им не оставили времени.
Фьялар и Джулиан показались из кабинета, привлекая общее внимание. Гном удовлетворенно улыбнулся, демонстрируя собравшимся, что они с Принцем во всем пришли к соглашению, и компания, спешно попрощавшись с новыми знакомыми, собралась покинуть гостеприимного хозяина. На этот раз Луна предложил им, вместо отеля, поселиться всем вместе неподалеку от него, в большом особняке, уже приготовленном к приему гостей. Мысль эта Фьялару понравилась. При всей роскоши гостиничных номеров, в которых они в последнее время останавливались, его вдруг потянуло на что-то, хоть отдаленно напоминающее домашний уют.
– Мы увидимся, – Крис легонько пожал маленькую ручку, – завтра. Непременно. Где тебя можно найти?
– Я знаю, где вы остановились, – кивнула Синди, – заеду за тобой сразу после заката.
– Хорошо, что мне на репетицию не нужно, – улыбнулся Крис, – я буду тебя ждать.
Синди легонько коснулась губами его щеки и залилась нежным румянцем, словно устыдившись собственной смелости. Крис направился к выходу, задумчиво покачав головой в ответ на так и не оформившуюся в слова мысль.
Предназначавшийся им дом скрывался в глубине густого сада, через который усыпанная гравием подъездная дорожка вела к парадному крыльцу. Восьмиугольные апсиды и башенка с правой стороны островерхой крытой черепицей крыши. В остальном особняк походил на дом Луна, но почти вдвое увеличившийся в размерах. Если дом Принца, хотя и подходил для пышных приемов и официальных собраний, оставался, в первую очередь, семейным гнездышком, то здесь, наверняка, в прежние времена, когда расстояния были длиннее, а дни тянулись дольше, любили принимать гостей.
Весь второй этаж занимали гостевые спальни, к каждой из которых примыкала небольшая ванная комната. Стены и полы все еще носили на себе отпечаток викторианской эпохи, с обоями в мелкий цветочек, узорчатыми паркетами и лепными потолками, но мебель и сантехника, хотя и в старинном духе, были вполне современными.
Фьялару и Делии досталась хозяйская спальня, в правом крыле, под башенкой. Размерами побольше и обставленная настоящей старинной мебелью, отреставрированной до лоска. Краны в ванной сияли позолотой, зеркало в старинной бронзовой раме чуть потускнело. Пока дроу разбирала дорожные сумки – большая часть вещей осталась в фуре с аппаратурой, которая, вместе с минибусом и «труповозкой» шла из Лас-Вегаса своим ходом, – гном спустился вниз, осмотреть дом.
Задняя дверь вела в сад и к обширному, пустовавшему в ожидании машин и мотоциклов, гаражу. Большой парадный холл внизу совсем недавно был переоборудован под нужды разношерстной компании. Большую часть меблировки составляли диваны и кресла, легко скользившие по гладкому мраморному полу, островками стоявшие вокруг низких прямоугольных столиков под свисающими с потолка на длинных цепях причудливыми лампами. При необходимости их можно было сдвинуть в широкий круг, чтобы собраться вместе для обсуждения общих вопросов.
За холлом находились столовая и библиотека, в левом крыле – кухня и кладовки, вместе с пустовавшими комнатами для прислуги. Прислугой Фьялар обзаводиться не собирался, но Диззи немедленно объявил кухню своей территорией, а сумку, не разбирая, швырнул в первую же комнатушку рядом с ней, заявив, что у него нет времени бегать туда-сюда. Бранка при этих словах гордо отвернулась и направилась к лестнице, ведущей на верхний этаж. Мелисента проводила подругу озабоченным взглядом.
До рассвета оставалось совсем недолго, и Фьялар потребовал, чтобы спать отправились все, даже те, кому восход солнца не мешал оставаться на ногах. На следующий вечер намечалась репетиция, и гном, пусть и не предполагал, что в Сан-Франциско им грозит хоть малейшая опасность, предпочитал, чтобы на ней присутствовали все. Он решил включить в программу несколько новых вещей, сочиненных вместе с Норвиком по дороге, и хотел прежде услышать мнение о них своих друзей. Исключение он сделал только для Криса, сообщившего ему о неожиданно появившемся из прошлого прекрасном видении.
Перед самым восходом в комнату к Крису, уже забравшемуся под одеяло, заглянул Войцех.
– Она очень красивая, – улыбнулся он, присаживаясь на обитый красным бархатом стул напротив постели Криса, – волнуешься?
– Не знаю, – задумчиво протянул Крис, – наверное. Это… Ну, как встретить приятеля, в чьей смерти ты был уверен, через много лет, и обнаружить, что он не только жив, но даже почти не изменился. Хочется говорить и говорить. Рассказать, как ты провел эти годы, и выслушать его историю. И, может быть, это даже важнее, вместе вспоминать прошлое. «Помнишь как?.. Да, а ты помнишь?…» Словно вновь возвращаешься в свою юность. Вот только… Это «почти». Оно ведь только снаружи. А внутри – кто его знает? Мы все изменились. Я – так точно.
– За те семьдесят лет, что мы знакомы, не особенно, – возразил Войцех.
– Это потому, что ты познакомился со мной там, где не имело значения, кто из нас граф, а кто пастух, – парировал Крис, – и солома из волос у меня к тому времени уже почти выпала. А потом…
Он тепло улыбнулся.
– Я никогда не говорил тебе. Но именно твои неизменные цитаты по любому поводу натолкнули меня на мысль, что недостаточно научиться бегло читать и освоить школьные истины. Если бы не ты, мне бы и в голову не пришло учиться на старости лет.
– Какие твои годы, – рассмеялся Войцех, – мальчишка ты, капитан, сэр.
Он задумался, а Крис молчал, ожидая, пока Войцех снова заговорит.
– Кажется, я тебя понял, – тихо произнес Шемет, – она тоже училась. И мы не знаем, у кого и чему. Отдыхай, дружище. Боюсь, у тебя завтра будет непростая ночь. Хотя… Возможно…
– Не думаю, – отрезал Крис, – но спасибо, что зашел. Спокойной ночи.
– Ночь уже кончается, – усмехнулся Войцех, – а меня еще ждет жена. И мне это, черт побери, нравится.
========== 95. Аламо-Сквер. Сан-Франциско. Войцех ==========
Войцех проснулся задолго до заката. Мелисенты рядом не было, и Шемет выскочил из-под одеяла, словно по побудке. Но не успел он натянуть на себя брюки, как девушка вошла в комнату, открыв дверь спиной. В руках у нее был поднос с кофе и бутербродами, которые она стянула с кухни, решив, что Диззи не посчитает это покушением на его личную территорию. Войцех перевел дух, обругал себя последним идиотом и отправился в душ. Когда он вышел, Мелисента уже прикончила пару бутербродов и, как благонравная девочка, взялась за учебники.
Войцех окинул ее довольным взглядом и снова забрался на кровать, открыв нетбук и намереваясь заняться делами. Внезапная мысль озарила его, и он обернулся к юной жене.
– Потом доучишь, прекрасная моя, – он поманил ее к себе, – иди сюда.
– Когда «потом»? – Мелисента оторвалась от книги и покачала головой. – Вот завалю математику, ты со мной потом будешь разговаривать, как с несмышленой дурочкой.
– Иди-иди. Я как раз собирался с тобой математикой позаниматься, – подмигнул Войцех.
Мелисента села рядом, стараясь ненароком не коснуться его обнаженного плеча, и заглянула в монитор.
– Ого… – протянула она, – я догадывалась, что у тебя куча денег, но даже не представляла, какая огромная.
– Это не куча, – серьезно возразил Войцех, – это совершенно определенная сумма. И это теперь наши деньги, а не мои. У тебя есть полное право знать, что с ними происходит, откуда они берутся и куда идут. И я думаю, что тебе пора начать с этим разбираться.
– Почему сейчас? – удивилась Мелисента.
– Потому что через десять минут эта сумма станет меньше. Я собираюсь перевести проценты с закрытых вкладов на счет «Санстоун Лимитед».
– А это кто такие? – без интереса в голосе спросила Мелисента.
– Понятия не имею, – пожал плечами Войцех, – я знаю только, что они переведут эти деньги дальше. Я в эти схемы не вдаюсь, они меня не касаются.
– Тебя не касается, куда идут твои деньги? – поразилась девушка.
Она пристально поглядела на Шемета.
– Не думаю, что у кого-то хватит духу тебя шантажировать, – решительно заявила она, – а это значит, что ты точно знаешь, где они в результате окажутся. Ты уверен, что финансовые махинации – это безопасно?
– Хорошего же ты обо мне мнения, – рассмеялся Войцех.
Мелисента задумалась.
– Самого лучшего, – кивнула она, – но это еще опаснее. Деньги идут на дела Криса, да?
– Умница, – Войцех притянул ее к себе и поцеловал в лоб, – ты не возражаешь?
– Я тобой горжусь, – Мелисента тряхнула челкой и поглядела ему в глаза, – и Крисом тоже.
Она задумалась, и снова поглядела в монитор.
– А я могу как-то принять в этом участие? – серьезно спросила она. – Кроме того, чтобы не возражать?
– Можешь, – кивнул Войцех.
Он встал с кровати и нервно прошелся по комнате из угла в угол. Снова сел рядом с Мелисентой и обнял ее за плечи.
– Фьялар не давал Князю никаких обещаний, – тихо сказал он, – но подал определенные надежды. Он пока ничего не говорит, но… Мне кажется, дело идет к тому, что он поменяет планы. И я с этим согласен. И Крис тоже. И… я думаю, ты могла бы помочь убедить Князя, что так будет лучше.
– Я не совсем поняла, – испуганно сказала Мелисента, – какие планы?
Войцех снова поднялся с кровати и подошел к окну. Раздвинул плотные шторы. За окном уже почти стемнело, в темно-синем небе над верхушками садовых деревьев проступили первые бледные звезды.
– Взгляни, – он подозвал Мелисенту к окну, – каждая из них – далекое Солнце. Бесконечная Вселенная, с миллиардами миров. Может быть там, на планете у далекой звезды, тоже стоит кто-то, показывающий своей любимой на нас с тобой. Я не хочу, чтобы это небо превратилось в хрустальную твердь, усеянную фонариками. Я не хочу, чтобы наш мир замкнулся, как в древних легендах. И мне совсем не по душе мысль, что какие-то самозваные Силы будут решать его судьбу. Нам не место в Девяти Мирах. И мы не дети, у которых нужно отобрать опасные игрушки. Сами справимся и сами все решим.
Мелисента кивнула. Глаза чуть блеснули влагой, но она улыбалась тихой, немного печальной улыбкой.
– Им будет трудно это принять, – вздохнула она, – но они поймут. И ты, наверное, тоже. Я давно хотела тебе сказать… То есть, не давно, но с самого возвращения из Эрина. И боялась, что ты… Если ты будешь совсем-совсем против, то, конечно… Но я думала…
Она набрала воздуха и решилась, словно бросилась с головой в морскую пучину, отчаянно надеясь, что выплывет к заветному берегу.
– Я хочу, чтобы наша девочка родилась человеком. Мы можем принять решение. Это зависит от нас.
В глазах потемнело, и Войцех схватился за подоконник, чтобы не пошатнуться.
Когда это случилось с ним? Последние два месяца пролетели, как пара мгновений. Или как долгие годы, изменив его жизнь больше, чем предыдущие два века. Прежде даже наполненное ежедневными делами время текло плавно и размеренно, и он легкомысленно плыл по течению, с усмешкой принимая то, что предлагает ему новая ночь. Эта девочка легкими шагами вошла в его жизнь, увела за собой в мечту, вернула ему солнце и радость. Впервые за долгие годы он не играл, а жил. И со дня своей смерти не был так близок к настоящему безумию.
– Что мы должны для этого сделать? – хриплым шепотом спросил он.
– Ничего, – тихо ответила Мелисента, – если мы ничего не будем делать, так и случится.
Она опустила голову, но голос зазвучал тверже.
– Я говорила с матерью. С Княгиней Уной. Мир изменился, любимый. Банальность стала ближе к Грезе, а мечты – реальнее. Моя мать, которая прежде не могла покинуть Сидх, свободно может ходить среди людей. Для того чтобы девочка родилась Ши, мы оба должны принять эту судьбу. Там, в Грезе, Китейны теперь смогут вернуться к прежним временам, когда детям не было необходимости рождаться у смертных родителей. И люди… Они поверят снова, когда мы вернемся в этот мир. Путь в Авалон может быть закрыт, это уже не будет иметь значения. Но…
Мелисента подняла на него сияющий взгляд синих глаз.
– Ты – человек. Не такой, как большинство людей. Ты не умрешь от старости, ты можешь то, чего не могут другие. И все-таки – человек. И я тоже. Принцесса там, в Грезе. Она помнит все, что было с ней. Но… я – это я. И я не хочу вспоминать тебя в следующих жизнях, я хочу прожить с тобой эту. Даже если это совсем не так долго.
– Но это значит…
– Да. Но, когда ты еще не знал, что я не только человек, разве ты не был готов к тому, что это когда-нибудь случится?
– Не знаю… Мне кажется, я просто не хотел об этом думать. А сейчас… Что мне делать?
– Люби меня. Верь. И надейся. Не думай о том, что может случиться когда-нибудь потом. Кто знает, что нас ждет? Разве не собирался Готфрид жить вечно? Мир меняется. Но я хочу остаться собой. Навсегда.
– Ты думаешь, она сможет простить нас, когда вырастет и узнает, что мы решили за нее? – спросил Войцех.
– А разве мы могли бы решить иначе?
– Нет.
Войцех обнял ее и прижал к груди, где сильными и частыми ударами билось еще совсем недавно мертвое сердце.
– Нет, прекрасная моя. Пусть твои родичи живут в своей волшебной сказке. Она делает мир лучше. Но наше место здесь, с теми, кого мы любим.
Он отпустил ее и улыбнулся.
– И если я сейчас не спущусь и опоздаю на репетицию, Фьялар оторвет мне голову, и решать будет некому.
На репетицию Войцех не только не опоздал, но появился чуть раньше. Кроме музыкантов и их нью-йоркских друзей Фьялар пригласил Лили, как представителя принимающей стороны, и Сашу, племянницу Принца, недавно обращенную кланом Бруха, – просто, как приятную компанию. Джулиан по уши закопался в организационные вопросы, но на концерте обещал появиться.
В репетиционной студии звукозаписывающей компании, принадлежавшей на совместных началах Джулиану и Лили, было чуть тесновато. Норвик и братья Калос под руководством Диззи подключали микрофоны и мониторные динамики, Сэмюэль и Пауль расставляли киноаппаратуру, съемку предполагалось включить в фильм о туре. Саша сидела в сторонке, листая «Роллинг Стоун» с восторженной статьей о группе на два разворота и с усмешкой поглядывала на дверь.
