Текст книги "Операция "Рагнарек" (СИ)"
Автор книги: Ольга Сословская
Соавторы: Андрей Журавлев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 81 страниц)
С этими словами Войцех поднялся с места так резко, что стоявший рядом с ним маленький круглый столик отлетел на несколько метров, и, срывая по пути с лацкана микрофон, направился к выходу из студии.
Камеры заметались. В кадре мелькнуло гневное лицо Картера и улыбающаяся Иветт, что-то нашептывающая и успокоительно похлопывающая Принца по руке. И, конечно, вскочившая с места Мелисента, бросившаяся вдогонку.
Кто-то из операторов, подхватив портативную камеру, выскочил за кулисы, и на экране в полутьме показался Войцех, ссутулившийся, спрятавший лицо в плечо жены, которая говорила что-то очень тихо ему на ухо, одной рукой обхватив его вздрагивающую спину, другой поглаживая непокорные золотистые завитки.
После чего экран словно взорвался. Похоже, кто-то, выбежавший вслед за оператором, грохнул камеру об пол. Пошла реклама.
Рыжая, наконец, выключила телевизор.
– Доигрался, – процедила она сквозь зубы.
После всего случившегося нестерпимо хотелось вымыться.
***
До душа она так и не добралась. Зазвонил телефон, номер которого знал едва ли десяток человек, причем на данный момент ее жизни половина из них людьми не были. Задыхающийся – при том, что дышать ему не полагалось, – от ярости Крис, не поздоровавшись, прорычал в трубку:
– Ты это видела?
Почему-то у него и сомнений не возникло в том, что Рыжая, против обыкновения, посмотрела идиотскую передачу. Как и у нее в том, что именно о ней он и говорит.
– Это ты разбил камеру?
– Лучше бы я пару голов разбил! – рявкнул Крис. – Но тогда от меня пользы был бы ноль. Подлый мерзавец!
– Он знал, на что шел, – возразила Рыжая, – но мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Подлый мерзавец Вандервейден! – наконец, полностью выдохнул Крис. – С его подлыми политическими методами. А Иветт? Она заявила Картеру, что пикантный скандал только на пользу. Так что шоу должно продолжиться.
Крис затих, и Кэрол молча держала трубку, чувствуя, что ему нужно время, чтобы успокоиться.
– Картер прав, конечно, – обреченным голосом произнес Крис, – нам сейчас любая реклама по цене крови. Но… Одно дело понимать командира, посылающего солдат на пулемёты, и другое, когда один из них – твой друг.
– Ну, знаешь, – возмутилась Рыжая, – это уже не грудью на амбразуру, а мордой в дерьмо.
– Адвокаты разницы не знают. Но ты права.
– Я могу чем-то помочь? – спросила Кэрол, пытаясь прикинуть варианты.
– Выдерни Шемета туда, где эти кровопийцы до него не доберутся. Если ему не придется их на хрен посылать, Картер будет недоволен, но прямо приказывать остаться на линии огня не станет.
– А сам Шемет? Жаль парня, но помогать ему против его желания – глупо.
– Да при чем тут Шемет? – взвился Крис. – Его тошнит от всего этого, но он прекрасно понимает, что такое приказ и дисциплина. Девочку надо вытаскивать. А она без него никуда не уедет.
– Ее, вроде, никто не заставляет принимать в этом участие,– заметила Рыжая.
– Ты ее не знаешь, – вздохнул Крис, – она не станет у Войцеха за спиной отсиживаться. А ей сейчас в драку лезть нельзя. Ни в каком смысле. Может, ты ему командировку куда-нибудь организуешь? Или повестку… Хотя нет, армия теперь контрактная… Нужно, чтобы его затребовал кто-то, кому Вандервейден не решится отказать.
– Подумаю, – ответила Кэрол, – завтра утром постараюсь что-то организовать.
– Я тогда ложиться не буду. Дождусь. Эх…
Он снова замолчал на пару секунд и с горечью добавил.
– Ну, кто его за язык дергал? Промолчать не мог? Или соврать?
– Не мог, – убежденно ответила Кэрол, – и хорошо, что это понял. Она бы ему в жизни этого не простила.
– Чего? – удивился Крис. – Если бы он отвечать не стал, откуда бы она узнала?
– Тут уж, если не «нет», то, скорее всего, «да», – заметила Рыжая, – но не о том речь. Да плевать ей, шлялся он двести лет назад по борделям или нет. А вот если бы солгал… Он же ей отвечал, а не этой суке. Сама она, конечно, о таком никогда бы не спросила. Просто не подумала бы, что есть, о чем. Но раз уж…
– Как у вас все сложно, – хмыкнул Крис, – хорошо, что мне этого понимать не надо.
========== 120. Улица Седова. Ростов-на-Дону. Саня ==========
Григорий и Карен сидели по разные стороны стола, вполоборота друг к другу, лицом к Маше, и косые взгляды временами скрещивались, словно ножи. Долгая вражда не забывается по приказу сверху, никакие подписи под Конвенцией сердцу не указ. Но сейчас былая ненависть перерождалась в горделивое соперничество, словно тяжкий брус железа и черные комья угля, сплавлялись под ударами молота в сияющий меч, грозящий общему врагу.
– Что-то странное затевается, – доложил Григорий, – дѐвицы вернулись из Батайска. Там тоже половина подвалов в городе перекуплена. Проверить, пользовался ли там кто этой вашей Силой, они, понятное дело, не могли. В архивах я порылся лично. По документам из фонда Госимущества многие из ростовских точек находится в бомбоубежищах, построенных еще в пятидесятые. И вот ведь, что… На карту они ложатся звездой. Даже те, которых больше нет, потому что дома снесли или убежища переделали под склады. Только звезда эта поменьше будет. И до Батайска не дотягивается.
– Думаешь, они уже пятьдесят лет это планируют? – скептически фыркнул Карен – Мы бы знали.
– «Мы» – это кто? – не замешкался с ответом Григорий. – Ты в пятидесятые еще в красном галстуке в школу бегал. Как же, сообщили тебе…
Карен поморщился. Григорий был прав, в Ростове не осталось ни одного Гангрела, пережившего Великую Отечественную Войну. Когда Бруха, прочно стоявшие у власти, как в Москве, так и на периферии, объявили эвакуацию Анархов, клан в полном составе отказался покинуть оккупированный Ростов. Маскарад давно научил Старейшин скрытности, и уход в боевое подполье стал его логическим продолжением.
О том, как все они встретили рассвет, помогая прорвавшимся в город бойцам Красной Армии удерживать захваченный с налета вокзал, дожидаясь подхода основных сил, официальная история умолчала. После боя в подвале полуразрушенного здания остались лишь двое истекавших кровью бойцов, которым нежданные союзники успели подарить Последнее Объятие.
Бруха вернулись в Ростов сразу после освобождения города. Тореадор и Вентру – в начале Перестройки, объявив город территорией Камарильи. На улицах завязалась война, в которой окончательная смерть, отступившая от героев в сорок третьем, вернулась за ними снова. Но цена была уплачена не напрасно – Ростов остался вольным городом. Тореадор и Вентру, пережившие драку, получили право на охоту, присоединившись к движению Анархов, а Карен стал Примогеном.
К тому моменту клан насчитывал всего троих, молодых и неопытных, Гангрел, не успевших познакомиться с тайнами, известными их Сирам. Карен принял решение о расширении рядов клана, на сегодняшний день насчитывавших полтора десятка молодых Сородичей. Отбор проводился самым тщательным образом, и под рукой у Карена была сбитая воедино команда яростных бойцов, которым вера в свободу и справедливость, унаследованная еще от погибших Старших, заменяла зачастую опыт и вековую мудрость.
– В пятидесятые тут Бруха заправляли, – напомнил Карен, – они могли информацией и не поделиться. И сейчас я бы к ним обращаться не стал, если своими силами обойдемся.
– Почему? – удивилась Маша. – У меня друзья – Бруха, я бы им свою жизнь, не задумываясь, доверила.
– Не те Бруха, – покачал головой Карен, – тех, кто революцию делал, свои же в клочья порвали, пока за власть грызлись. Наши еще с тех пор не отмылись. Партаппаратчики хреновы.
Он бросил быстрый тревожный взгляд на Зою, но та согласно кивнула головой.
– Мы и сами можем подумать, – решительно заявил Саня, сидевший слева от Маши, – и я, например, думаю, что было тут что-то раньше. «Монстр» в подземельях. Который солдат погрыз. А потом на полвека затаился.
– Не затаился он, – сообразила Маша, – вернулся туда, откуда пришел, в Преисподнюю.
– Получается, они уже опробовали Портал? – встревожилась Ленка. – Недавно ведь снова появился.
– Получается что так, – кивнул Саня, – но это не значит, что он все еще тут. Да и портал побольше готовится.
– Ну, так что, – Григорий от волнения встал и зашагал по комнате из угла в угол, – дальше разбираться будем, или зачистку начнем?
– Мои ребята говорят, на острове вчера ночью странная компания появлялась, – сообщил Карен, – на магов не похожи, скорее на бизнесменов. Может, конечно, они базу какую-нибудь решили в порядок приводить. Но почему ночью?
– А откуда они знают, на кого похожи маги? – удивилась Лена.
– Аура у них особая, – ответил Карен.
– Нет никакой ауры, – поморщилась Маша, – это антинаучно.
– Значит, они видят антинаучную ауру, – усмехнулась Зоя, – Машенька, какая разница, как это называть? Что-то же они видят.
– Ну… – протянула Маша, – допустим… Как рабочую гипотезу. Но она нас все равно никуда не ведет. Григорий, сядь пожалуйста, у меня в глазах рябит.
Атаман недовольно сверкнул золотистыми глазами, но волка в клетке изображать перестал и вернулся к столу.
– Зачистка, – напомнил он, – откуда начинаем?
– С Батайска, – уверенно предложила Зоя, – достаточно убрать один луч, чтобы сломать пентаграмму. А начинать надо с большой. Если они встрепенутся и задействуют Портал, то с тем, что выберется из малого, больше шансов справиться.
– Что твои Дикари говорят? – Григорий повернулся к Карену. – Много в Батайске магов?
– Ни одного не заметили, – покачал головой Карен, – но это не значит, что их там совсем нет. Маги по ночам и спать могут. Не заглянешь же в каждый дом.
– Охтыж… – Саня осекся, чуть прокашлялся и продолжил, – а ведь верно. На большой пентаграмме точки пульсируют только по ночам. И по очереди. Словно их кто-то проверяет. А на малой – в любое время суток. И…
– С каждым днем все больше из них – непрерывно, – закончила Зоя, – Григорий прав, пора начинать. Утром?
– Половина стаи на ночном дежурстве, – кивнул Григорий, – вторую утром в Батайск отправлю. И лучше бы, чтобы кто-то подежурил на Зеленом днем, когда мои ребята там разгром устроят.
– А помощь им не понадобится? – засомневался Бобби. – Вдруг маги выползут? Мы ведь так и не выяснили, ни сколько их, ни где они засели.
– На ловца и зверь бежит, – хищно усмехнулся Григорий, – справимся.
– Надеюсь, не набежит, – подмигнул Карен, – не то мы проспим всю потеху. Вы уж оставьте нам хоть кого-нибудь, ладно?
– Вот-вот, – заметила Зоя, – насчет «проспим». Всем отдыхать, пока время есть. А утром смените Гангрел.
– Есть отдыхать, бабушка! – Маша поднялась из-за стола, давая понять, что собрание окончено.
***
Отправляя в Батайск лучших бойцов, Григорий принял непростое решение. И, как оказалось, перестраховался. Единственным сопротивлением, которое Волкам пришлось преодолеть, была пара сторожей, отказавшихся пропустить незнакомых парней на доверенные им склады. Дело решилось, как водится, не дракой а бакшишем.
В подвалах и бомбоубежищах Волки обнаружили залитые цементом круглые площадки, в которых, еще до застывания, были прочерчены малые пентакли. В середине каждого стояла черная свеча. Забрать свечи, конечно, было недостаточно, и Гару пришлось срочно закупаться цементом, заливая прорези в пентаграммах. Кропотливая работа заняла почти весь день, и заночевать они решили в Батайске.
Тем временем в Ростове еще днем начали происходить странные события. Не настолько тревожные, чтобы отзывать Волков из Батайска, но насторожившие наблюдающих за Малой Звездой переярков*. Какие-то люди, по большей части прилично одетые мужчины и женщины среднего возраста, хотя замечены были и совсем молодой паренек, и весьма солидного возраста дама, пытались проникнуть в заброшенные бомбоубежища или переделанные из них подвалы. Причем, вполне рутинным способом – открыв дверь собственным ключом. Но замки, похоже, кто-то недавно сменил.
К тому времени, как Маша и Бобби подоспели по сигналу Волчат, у очередного подвала собрался уже чуть не десяток встревоженных Магов. В том, что все они принадлежали к Ордену, сомневаться не приходилось. У каждого на пальце поблескивал серебряный перстень с «Печатью Соломона». Собравшиеся о чем-то оживленно переговаривались, но подойти ближе Маша не рискнула.
Сумерки опустились на город, и, пока Маша решала, как быть дальше, позвонил Саня.
Сторожившие Портал Волки заметили над пятью окружавшими его плитами болотные огни. Пока бросились проверять, в чем дело, чуть не проглядели парочку убегавших в лес мужчин, догонять которых не стали, побоялись оставить портал без присмотра. Саня с Леной срочно спешили туда.
Маша в нетерпении ждала, когда окончательно стемнеет. Бобби продолжал наблюдать за Магами. Разговор, и до того оживленный, перерос в перепалку, а потом вся группа, словно по команде, сорвалась с места и бросилась в ближайший переулок, в сторону Дона.
Карен, наконец, ответил на звонок, и Маша, велев ему вести Гангрел на остров, бросилась ловить такси.
Комментарий к 120. Улица Седова. Ростов-на-Дону. Саня
*Переярок – молодой волк, в возрасте от года до двух. У Гару – подростки, уже хотя бы раз перекидывавшиеся в боевую форму (это случается годом-двумя позже, чем первое превращение человека в волка и наоборот) и до совершеннолетия.
========== 121. Петровск. Сибирь. Ксюша ==========
Дождь размывал дрожащим пятном золотистый свет фонаря за окном, крупными каплями сползал по запотевшим стеклам, сыростью пробирался в мелкие щелочки рам. Сквозь открытую форточку слышно было, как он стучит по листьям старых лип, барабанит по соседним крышам, хлюпается в глубокие лужи.
Ксюша зябко куталась в серый платок, самолично связанный бабой Катей из пуха ее любимицы – козы Муськи. Подарок был почти что прощальный – Прохоровку Ксюша навещала пару раз в неделю, но жить окончательно перебралась в Петровск.
Верхний свет после окончания собрания выключили для экономии, и экран ноутбука ярким пятном светился в полумраке длинного зала заседаний, с большим овальным столом, обставленным обитыми темно-красным плюшем стульями. Ксюша занимала свое обычное место – маленький столик секретаря, в противоположном двери торце.
У самой двери, в углу, возле письменного стола, на котором ярко горела настольная лампа под зеленым абажуром, сидели трое оставшихся после собрания членов совета. Деккиро тоже присоседился поближе к свету, его длинные ловкие пальцы плели из лозы маленькую корзиночку с замысловатым узором. Без дела альв сидеть не любил.
Ксюша сортировала свои пометки по степени срочности. Собственно, из-за них она и переехала в город, после того, как Лиза решила вернуться в Ростов, не дожидаясь конца каникул. Местные жители не то чтобы не были знакомы с Интернетом – до рождения Вольницы многие парни и девушки часами зависали в сети, обмениваясь лайками с непонятно откуда взявшимися сотнями друзей или комментируя новости семейной жизни столичных звезд. Теперь на подобное времяпровождение большинству из них просто жаль было тратить время, но Ю-туб и Пиратский Берег все равно пользовались в Вольнице большим спросом.
Но вот использовать сеть для решения насущных проблем тут, почему-то, никому и в голову не приходило. После того, как Ксюша, еще в Прохоровке, руководствуясь принципом «В Гугле все есть», нашла для бабы Кати простой способ избавиться от капустной тли, а механикам на МТС подсказала, чем заменить отсутствующий на складе запчастей маслонасос, ее завалили заказами на поиск. В Петровске, где она частенько появлялась, чтобы проведать Деккиро, о ее талантах тоже прослышали, и воспользоваться ими не замедлили.
Совсем скоро Ксюша обнаружила себя бессменным секретарем городского совета. Поначалу девушка всего лишь помогала быстро отыскать какие-нибудь сведения, необходимость в которых срочно возникала в ходе собрания. Но очень быстро и сама начала соображать, что может пригодиться для решения очередной проблемы, и подыскивала материалы к следующим заседаниям.
Еще через неделю члены совета, все как один старше ее самое малое лет на десять, начали обращаться к ней «Ксения Павловна». Подобное обращение ей вовсе не польстило, и после недолгой дискуссии стороны с удовольствием сошлись на одновременно уважительном и теплом «товарищ Ксюша». Ее мысли и советы, конечно, не считались непререкаемой истиной, но прислушивались и считались с ними всегда.
***
Вот и сейчас Ксюша методично просматривала варианты закупки топлива по бартеру. Народ в Вольнице работал на совесть, урожай ожидался знатный, колос тяжко клонился к земле. Но топливо для сельхозтехники нужно было искать на стороне. На те самые деньги, которые здесь уже хождения не имели. Пока что они выкручивались, посылая за границы Вольницы небольшие партии продовольствия или кустарных изделий на продажу. Платить нужно было и за электричество, по большей части поступавшее извне, и за сотовую связь, и за интернет. Запчасти для тракторов и комбайнов таяли на глазах, изношенные станки требовали ремонта или замены…
От всего этого голова шла кругом. И не только у нее.
За столом в другом конце зала совсем молодой еще, не старше тридцати, главврач городской больницы Илья Семенович Винский что-то экспансивно втолковывал заслуженной учительнице истории и литературы Марье Васильевне Пырьевой.
Доктор Винский, большой любитель русской классической литературы и бывший ученик Марьи Васильевны, разрывался между пиететом к ее благородным сединам, закрученным на затылке тугим пучком, и привычкой к едкой иронии, граничащей с сарказмом. Что, впрочем, не мешало Илье Семеновичу, носившему раритетную бородку клинышком и вовсе уж антикварное пенсне в подражание великим земским врачам, слыть в Петровске добрейшей души человеком.
– Воля ваша, Марья Васильевна, – хорошо поставленным баритоном произнес Винский, – но это утопическое прекраснодушие. В какое славное прошлое вы предлагаете вернуться? Уж не к крепостному ли праву? Или совсем уж в пещеры?
– Илья Семенович, голубчик, – запротестовала учительница, – нельзя же так… Конечно, мы сохраним все достижения современной культуры и гуманизма, но при этом станем ближе к природе. Вернемся в счастливую пору…
– Голода, болезней и детской смертности, – закончил за нее доктор, – Марья Васильевна, вы же историк. Помню, уроки ваши слушал с неусыпным вниманием, и никакого «Золотого века» в прошлом человечества не усмотрел. В то, что счастливая пора у нас впереди – охотно верю. Но дорога к ней лежит через технический прогресс, а не через пасторальные мечтания. Я согласен, что лучше уж льняную рубашку по пять лет носить, чем нефтяные каждый сезон менять. И мебель новая мне нравится. Но я не готов отказаться от возможности в любое время и в любом месте побеседовать с любимой тетушкой из Саратова. И к больным я хочу поспевать в автомобиле, а не в карете или в санях.
– Да помилуйте, голубчик, – всплеснула руками Марья Васильевна, – кто же вам автомобили-то запрещает?
– Вы и запрещаете, – возразил доктор, – вот развалится то, что сейчас ездит, где новые брать? Если в ближайшие несколько лет тракторный парк не обновим, к сохе ведь вернемся. А там к веретену, к лучине. Соль, и та кончается – привозной продукт.
Ксюша громко вздохнула, и все повернулись к ней.
– И что вы предлагаете, Илья Семенович? – спросила девушка.
– Расширяться, – убежденно ответил Илья, – до больших городов, до самых столиц. Не мы первые это придумали. Заводы – рабочим, земля – крестьянам. Трудящиеся люди между собой всегда договорятся.
– Было уже, молодой человек, – вмешался молча слушавший до того Ван Палыч, – было. А чем закончилось?
– Хорошую идею изгадить – много ума не надо, – фыркнул доктор, – только идея-то от этого хуже не стала. И возможностей больше, чем сто лет назад. К примеру, всех снабженцев и планировщиков компьютерами заменить. Программы взяток не берут.
– Ох, не знаю, – вздохнула Марья Васильевна, – сколько народу положили за эту вашу идею.
– Вот то-то и оно, – кивнул Илья, – столько жертв, а все зря. И все потом искали, кто виноват. Да все виноваты, раз допустили, позволили, не остановили… Искать надо не кто виноват, а что делать.
– Я, между прочим, об этом и спросила, – улыбнулась Ксюша.
– Электростанцию надо достраивать, – неожиданно заявил Ван Палыч, – еще в начале девяностых стройку заморозили. Пока нам электроэнергию не отключили. С нами ведь и воевать не надо, так они считают. Оставить без света и телефона, без топлива и соли… Сами все сдадим.
– Не сдадим, – сердито заявила Ксюша.
– Не сдадим, – подтвердил Илья, – но «там» этого не поймут.
– Тогда чего ждут-то? – удивилась Марья Васильевна. – Почему до сих пор не отключили?
– О связи, наверное, пока не подумали, – покачал головой Илья, – а с остальным – зимы ждут. Очевидно же.
– Специалистов надо собирать, – заявил Палыч, – стариков, кто работал, а не карьеру делал. Молодых, которые выучились, а места им нет. Генеральный план развития вырабатывать.
– Опять начальство, – недовольно нахмурился Илья, – проворуются же.
– Не начальство, а руководство, – возразил Палыч, – не заработает большой завод без директора и ИТР. Больнице твоей главврач нужен. А где ты видел армию без командира?
Словно в ответ на его слова распахнулась дверь, и в зал вошел мужчина в плащ-палатке, с которой ручьями стекала вода.
***
Лейтенант Дмитрий Назаров, которого даже солдаты за спиной кликали «Митенькой», душевный паренек с круглым лицом и весело блестевшими голубыми глазами в опушке светлых ресниц, остался единственным офицером, задержавшимся в Вольнице после перехода на ее сторону. Раз и навсегда решив для себя, что законы меняются, а народ остается, Митя взвалил на себя нелегкую ответственность, приняв командование охранявшими границу мотострелковыми батальонами. И, как полагается главнокомандующему, занял место в городском совете.
Беда стерла с его открытого мальчишеского лица привычную задорную улыбку. Беда настоящая, и тем более страшная, что неожиданная. Не все, кто не пожелал принять участие в строительстве светлого будущего, покинули Вольницу. По дальним хуторам и дачным поселкам зашебуршились бывшие хозяева жизни и их подручные, не надеющиеся на то, что центральная власть или приход зимы положит конец новой жизни. На вопрос Ксюши «что эль-то не подействовал?» Балла ответила, что для того, чтобы человек вспомнил, кто он такой, человек в нем должен оставаться. Этим, по ее словам, вспоминать было уже нечего.
Оружие из охранных фирм, внедорожники и прочая экипировка – вражеский отряд организовался довольно быстро. Первое время они сидели в Лутове – элитном дачном поселке, но, к тому времени, как лейтенант Назаров прибыл туда, чтобы проводить их с почетным эскортом БТР за пределы Вольницы, они уже растворились в тайге. Пока что вели себя смирно, хотя ходили слухи и о пропавших с пастбища коровах, и об украденных со склада продуктах. До сегодняшнего дня.
Вечером, после заката, банда напала на заправку возле пересекавшей Вольницу федеральной магистрали. Одну из немногих, где бензином все еще мог заправиться любой водитель, без того, чтобы просить разрешения у совета на дефицитное топливо. Заправщицам удалось уйти в лес, пока управляющий и водитель бензовоза чуть не голыми руками отбивали атаку, покупая им время.
К тому времени, как вызванные девушками по телефону солдаты прибыли на место, банда уже ушла, вероятно, откачав для себя часть горючего. Заправка пылала, и никто из защитников не остался в живых.
– Товарищ Ксюша, – дрогнувшим голосом произнес лейтенант, почему-то обращаясь именно к ней, – я не знаю, как быть. Я же комвзвода простой, даже не из разведчиков. Начнем лес прочесывать – постреляют ребят из-за стволов и из оврагов. И БТРы там не пройдут, тайга ведь… И граница у меня…
– Несите службу, товарищ лейтенант, – серьезно ответила Ксюша, – вы и так делаете все, что можете. Тут другое нужно…
Она задумалась.
– Никакие они не партизаны, – сердито заявила Ксюша, – бандиты они. И тайгу они не знают, и воевать умеют только с безоружными. Ополчение надо собирать, вот что. Найдутся желающие. Охотники, таежники… Может, кто из тех, кто в горячих точках служил… Вот только с оружием пока проблема. Не знаю, где брать. Но поищем, подумаем.
– Мы тоже пойдем, – Деккиро, до этой самой минуты продолжавший плести корзиночку, словно все людские проблемы его не касались, резко поднялся с места, – в лесу лук не меньше винтовки сгодится. И тайгу мы знаем, как никто.
– Много ли их? – спросила Ксюша у Ван Палыча.
– Может, и до сотни наберется, – вздохнул тот, – и жесткие мужики, это да.
– Молодежь к тебе ринется, Ксюша, – предупредила Марья Васильевна, – зеленая, горячая. Не бери. Полягут ведь все.
– Это как это «не бери»? – возмутился Винский. – Да они потом со стыда сгорят, совесть загложет. Вот поучить бы их, это да.
– Я… – лейтенант задумался, – вот что, товарищ Ксюша. Отдам я тебе своего прапорщика, Тараса Засядько. Золотой дядька. Если он не научит, значит, неподдающийся обучению материал.
– Я пойду в типографию, – сообщил Ван Палыч, – надо бы объявления напечатать.
– И по радио сообщить, – кивнула Марья Васильевна.
– Да кто его сейчас слушает, ваше радио, – отмахнулся Винский, – пойду, приспособлю дежурный персонал цепочку звонков организовать. У меня же в поликлинике полный реестр имеется. К утру справимся.
– Разрешите идти? – спросил лейтенант, когда все, кроме Ксюши и Деккиро разбежались, – служба…
– Идите, Митенька, идите, – почти не обращая на него внимания, произнесла Ксюша. Она только что сообразила, что все, включая лейтенанта Назарова, смотрели именно на нее, как главного организатора будущего ополчения. И что с этим делать, девушка не знала.
– В Гугле есть все, – решительно улыбнулась она сама себе и вернулась к ноутбуку.
***
Учебники военного дела Ксюша отбросила сразу. Потом, конечно, их следовало почитать. Но ей нужно было разобраться с тем, что делать завтра. Поэтому, поразмыслив пару минут, девушка составила пост для форума, с точным, но кратким, описанием своей проблемы и засела за рассылку.
Несмотря на то, что на большинстве ресурсов люди, по их собственным утверждениям, собрались серьезные, и вопросы военного дела обсуждали с апломбом настоящих профессионалов, результат ее разочаровал. Ксюша успела наиграться в компьютерные стрелялки, чтобы понять – советы ей дают если не прямиком из «Сталкера», то из источников весьма к нему приближенных.
На ее объяснения, что она даже не знает еще, сколько человек соберет завтра, чем они будут вооружены и вообще, с чего начинать, «профессионалы» рекомендовали ей обзавестись оружием, которое существовало только как опытные образцы, запасаться пулями со смещённым центром тяжести и заливать тайгу напалмом.
Девушка уже почти готова была признать свое поражение. На сегодня. И закрыть ноутбук, как вдруг на одном из форумов мелькнул конвертик личного сообщения. Корреспондент, как она успела заметить, до того ни одной серьезной мысли не выдал, больше занимался весьма ехидным, хотя и утонченным, троллингом военных специалистов. В сообщении было всего пару слов. «Твои координаты. И карту. Подробную».
Письма полетели в обе стороны, короткие и точные, как телеграммы. Еще через полчаса они оба зарегистрировались на форуме молодых мамочек, перенеся переписку туда. Не самая лучшая конспирация, но все-таки…
В комнату в гостинице Ксюша вернулась незадолго до рассвета. Дождь кончился, и небо розовело за дальней опушкой тайги.
========== 122. Авиабаза «Неллис». Невада. Войцех ==========
Прощальную вечеринку Войцех устроил у себя, и в маленькой гостиной было тесно. Даже при том, что звать решено было только совсем уж своих. Мелисента, гордая и счастливая в первый раз примеренной на себя ролью хозяйки дома, весь день провозилась на кухне. Войцех, честно помогавший чистить овощи для салата и резать сыр, мысленно порадовался, что далеко не всем гостям требовалась обычная еда, иначе девочка просто с ног бы сбилась.
Но праздник удался на славу. Именно праздник, несмотря на то, что утром они улетали в Неллис. Рыжая выполнила обещание, организовав Шемету приглашение на курсы летной переподготовки за личной подписью генерала Мартина. Бумага была предъявлена Принцу Картеру накануне, при полном «дворе», на официальном приеме, который Вандервейден по традиции устраивал раз в неделю.
Там же были принесены и официальные извинения Войцеху, с формулировкой «превышение властных полномочий». С Мелисентой Картер накануне говорил за закрытыми дверями, и, хотя все вампирское сообщество прекрасно понимало, что это пустые слухи и преувеличение, но слова «на коленях умолял», тем не менее, с некоторым злорадством передавались из уст в уста. Но о чем бы они ни говорили, графиня Шемет удостоила прием своим присутствием, и несколько скрасила сухой официоз, показав Принцу язык сразу после демонстрации приглашения в Неллис.
Войцех просто светился, мысль о месяце, который ему предстояло провести в небе, окрыляла его почти в буквальном смысле. Единственной проблемой ему виделись пропущенные репетиции, но Фьялар предложил воспользоваться Ключом для недолгих набегов в Нью-Йорк, разумеется, в строгом секрете от всех, кроме самого близкого круга.
Пока Мелисента получала последние наставления от подруг, Крис отозвал Войцеха в сторону, и чокнулся с ним бокалом настоящего красного вина.
– Знаешь, – он с улыбкой кивнул в сторону Мелисенты, – я, наконец-то, понял, почему ты на ней женился.
– И почему это? – чуть иронически спросил Войцех.
– Так это… Глазищи синие.
***
На следующее утро они улетели в Неваду. До небольшого аэродрома, где базировалась Дакота, их отвез Фьялар, на прощание крепко пожавший руку Войцеху и одобрительно потрепавший Мелисенту по плечу, отчего та заалела довольным румянцем. Она в первый раз летела в кабине пилота, до того место рядом с Войцехом, по традиции, занимал Фьялар. Вообще-то Дакоте полагался и второй пилот, и радист, но Шемет, совсем слегка задействуя свои вампирские способности, отлично справлялся с управлением в одиночку.
Мелисента с восторгом вглядывалась в ослепительную голубизну и слегка замирала, когда Дакота ныряла в плотный туман кучевого облака, и сияющими глазами смотрела на сосредоточенное лицо Войцеха. Заговаривать она не решалась, пока он сам, не отрывая взгляда от приборной доски, не спросил, нравится ли ей.
– Знаешь, я тут подумала, – с лукавой улыбкой ответила Мелисента, – летчики мне нравятся даже больше, чем рок-звезды.
– Фьялару не признавайся, – усмехнулся Шемет.
Разрешение на пребывание Дакоты в Неллис прилагалось к приглашению, и Войцех вырулил на дальнюю полосу, где их уже ожидала Рыжая. За время, проведенное в Неваде, красный “Мерседес” Локхарт примелькался на КПП Неллис, а сама Кэролайн успела занять то положение, когда несущим службу техникам и прочему обслуживающему персоналу было проще отвечать на ее распоряжения «Есть, Мэм», чем выяснять, имеет ли она право их отдавать.
