Текст книги "Все романы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

Глава 34

С раннего утра в парке Лафайетта, напротив Белого Дома, собралась многочисленная толпа. Как и накануне, в воскресенье, она хранила настороженное молчание и лишь внимательно наблюдала. Однако кое-где над головами виднелись самодельные лозунги с надписями вроде: «Назад, в миоцен!», «Давайте ваших саблезубых!», «К черту из этого вшивого мира!». Газетчик, пробравшись сквозь толпу, остановился перед молодым человеком с кустистыми бакенбардами, который держал плакат: «Назад, в миоцен!».

– Будьте любезны, – попросил он, – объясните, что происходит.

– Приятель, – откликнулся юноша, – вы что, читать не умеете?

– Я не понимаю, чего вы добиваетесь, – продолжал репортер. – Вы ведь чего-то добиваетесь, правда?

– Хватит, надобивались, – отрезал юноша. – Сколько раз пытались, и все одно и то же. – Он ткнул пальцем в направлении Белого Дома. – Президент не слышит. Никто не слышит.

– Мы ничего не добиваемся, – вступила в разговор соседка юноши. – Мы просто изъявляем свое желание: уйти в миоцен.

– Или в эоцен, – прибавила другая девушка, – Или в палеоцен. Мы хотим уйти отсюда, покинуть наш насквозь прогнивший мир и начать все заново, хотим вернуться в прошлое и создать общество, которое устраивало бы нас. Много лет подряд мы старались хоть что-то изменить и не достигли ровным счетом ничего. А раз изменить не получается, значит, нужно уходить. Но общество не соглашается отпустить нас, держит мертвой хваткой, вцепилось и не отпускает.

– Короче, – заявил юноша, – мы нашли способ избавиться от него. Если люди из будущего могут путешествовать во времени, почему нельзя нам? Мало кто расстроится, если мы уйдем. Наоборот, все обрадуются, что нас больше нет под боком.

– Полагаю, – заметил репортер, – что вы представляете собой некое движение. По крайней мере, так вас называли раньше. Не могли бы вы сказать, сколько человек…

– Пожалуйста, – ответила первая девушка, – Нас сейчас пятнадцать или двадцать. Но напишите о нас, дайте выступить по телевидению – и к нам примкнут тысячи! Люди поспешат сюда из Чикаго и Нью-Йорка, Бостона и Лос-Анджелеса. Нас станет так много, что этот город лопнет с натуги. Поймите, наконец-то нам представилась реальная возможность уйти!

– Да, я понимаю, – проговорил журналист. – Но что вы собираетесь предпринять? Взять штурмом Белый Дом?

– Если вы имеете в виду, что никто не обращает на нас внимания, – сказал юноша, – то с вами трудно спорить. Однако через двадцать четыре часа все переменится, а через сорок восемь уже не будет отбоя от интервьюеров.

– Но временные туннели пока только проектируются! Возможно, их так никогда и не построят. Ведь потребуется столько материалов и рабочих рук…

– А наши руки не рабочие, мистер? Если нас попросят помочь, мы не откажемся. Пускай дают нам лопаты или гаечные ключи и говорят, что делать. Мы будем работать до упаду. Мы готовы на все, лишь бы убраться отсюда. Нам не нужны ни деньги, ни выходные – только отпустите.

– Так и напишите, – сказала вторая девушка. – Мол, вот что они хотят.

– Мы не намерены учинять беспорядков, – гнул свое юноша, – Нам и без того плохо. Наша цель – сообщить всем о своем желании, а другого способа у нас нет.

– Мы охотно уйдем и с пустыми руками, – добавила первая девушка, – Да, нам пригодились бы мотыги и топоры, горшки и кастрюли, но мы вполне можем обойтись и без них.

– Доисторические люди пользовались каменными орудиями, – проговорил юноша, – а чем мы хуже их?

– Чего их слушать? – буркнул коренастый индивидуум с сигарой во рту, – Только и знают, что трепать языками. Видел я таких! Никакой миоцен им не нужен, был бы повод побазарить!

– Вы ошибаетесь, – заявил юноша с плакатом. – Мы действительно хотим уйти. Чего ради нам оставаться с олухами вроде вас?

Коренастый мужчина протянул руку к плакату, но тут одна из девушек пихнула его под ребра, и он промахнулся. Юноша огрел его плакатом по голове. Стоявший рядом человек ударил юношу в челюсть. Началась драка, в которую не замедлила вмешаться полиция.

Глава 35

Джуди сидела за столом, то и дело черкая что-то в блокноте для записей. На ее аппарате весело мерцали огоньки индикаторов.

– Ты спала? – спросил Уилсон.

– Так, чуть-чуть, – ответила она, взглянув на него, – Мне было страшно. Все очень плохо, Стив?

– Не очень, но плохо, – признался он, – Мы не справляемся. Если бы у нас было в запасе хоть какое-то время!

– Но им ты этого не скажешь, верно? – Джуди махнула рукой в сторону двери в приемную.

– Нет, им не скажу, – усмехнулся Уилсон.

– Они спрашивали, когда ты к ним выйдешь.

– Скоро.

– Стив, я хочу… Ну… В общем, я возвращаюсь домой, в Огайо.

– Но ты нужна мне здесь.

– Возьмешь девицу из секретариата. Пройдет пара дней, и ты перестанешь замечать разницу.

– Я не о том.

– Знаю. Я нужна тебе как сожительница. Сколько мы так прожили, полгода? Чертов город, он способен загрязнить и опошлить что угодно! Где-нибудь в другом месте у нас, глядишь, и получилось бы, но не тут.

– Джуди, – воскликнул он, – какой бес в тебя вселился? Из-за того, что я не смог приехать вчера…

– Отчасти да, но не только. Я понимаю, что ты должен был оставаться в Белом Доме, но столько всего произошло, навалилось разом, что я испугалась, а утешить меня оказалось некому. Я попыталась позвонить маме: естественно, линия была занята. Бедненькая перепуганная девчушка спешит спрятаться под мамочкино крылышко! Но все вдруг изменилось, Стив. Я превратилась из вашингтонской красотки в провинциалку из Огайо, а причиной всему страх. И ты не посмеешь утверждать, что бояться было нечего.

– Не посмею, – согласился он. – Я и сам испугался, да и все остальные – тоже.

– Что с нами будет, Стив?

– Будь я проклят, если знаю! Но мы говорим о другом.

– Чудовища рыскают по горам, – проговорила Джуди, – прибавились тысячи голодных ртов, люди вот-вот вцепятся ДРУГ другу в глотки…

– Мы говорили о твоем отъезде в Огайо. Я не собираюсь спрашивать, всерьез ты или нет; знаю, что всерьез. Тебе повезло, что ты нашла место, где укрыться. Большинство из нас в гораздо худшем положении. Я бы попросил тебя остаться, но это будет нечестно, где-то даже эгоистично. Но если бы ты передумала, я был бы очень рад.

– Я заказала билет на самолет. Как ни удивительно, дозвонилась с первого раза. Страна в панике, Стив. Поневоле начнешь ощущать себя беспомощной.

– Тебе не понравится в Огайо, вот увидишь. Если уж в Вашингтоне страшно, то в Огайо и подавно.

– Я все равно уеду, Стив. Самолет в шесть пятнадцать сегодня вечером.

– Что бы я ни сказал?

– Что бы ты ни сказал.

– Тогда зови журналистов. У меня есть для них новости.

Глава 36

Сенатор Эндрю Оукс слегка приподнялся из кресла, в котором словно утонул.

– Я не уверен, мистер президент, что разумно отзывать домой все войска, – заявил он. – Кто же будет поддерживать порядок на базах? Кроме того, мне представляется, что мы действуем с излишней поспешностью. Стоило каким-то там чудовищам забраться в вирджинский курятник, как мы тут же отзываем войска. Куда вы так торопитесь? И потом, надо ли было рассказывать об этом событии газетчикам? Они же переполошат всю страну.

– Сенатор, – заметил конгрессмен Нельсон Эйбл, – мне кажется, вы что-то путаете. Нас пригласили сюда не за тем, чтобы обсуждать, необходимо ли отзывать войска, но чтобы сообщить, что они отозваны по такой-то причине.

– Тем не менее, – возразил сенатор, – я убежден, что президенту Хендерсону следует знать наше мнение. Он вправе не согласиться с ним, но должен, я думаю, его знать.

– Не горячись, Энди, – посоветовал президент. – Вам известно, как часто я прислушивался к вам и находил в ваших выступлениях что-либо полезное для себя, хотя соглашался далеко не всегда. Вернее, почти никогда.

– Разумеется, мне это известно, – буркнул Оукс, – но я все равно хочу высказать свою точку зрения на происходящее. Какая глупость – отзывать войска! Собрать всю армию воедино для охоты на выводок зверенышей-куродавов!

– Помнится, – проговорил сенатор Брайан Диксон, – нам дали понять, что детеныши быстро вырастут. Нужно покончить с ними, пока их не развелось столько, что некуда станет деваться.

– Откуда мы знаем, что они и впрямь вырастут и расплодятся? – упорствовал Оукс. – Вы предлагаете верить на слово людям из будущего, которые сбежали к нам, поскольку не справились с ними. А не справились они потому, что отвыкли воевать. У них нет ни армии, ни оружия, ни…

– Минуточку, сенатор, – перебил конгрессмен Эйбл. – Не забудьте, что вы не на Капитолийском холме, где публика с таким восторгом встречает ваши воинственные речи, а читатели газет от них просто млеют. Мы-то свои, и вы нас не проймете.

– Господа, – сказал президент, – на мой взгляд, мы несколько отвлеклись. Несмотря на возражения сенатора, к которому я отношусь с большим уважением, войска все-таки будут отозваны. Я распорядился об этом потому, что министр обороны и председатель комитета начальников штабов заявили в один голос: необходимы подкрепления. Разговор с ними состоялся утром. Мы сошлись на том, что не можем позволить, чтобы что-то пошло наперекосяк. Возможно, мы собираемся палить из пушки по воробьям, но лучше так, нежели наблюдать за развитием событий со стороны. Некоторые из вас, вероятно, считают, что беженцы из будущего сообщили нам весьма скудные сведения, однако я склонен полагать, что они предупредили нас обо всем известном им самим. Они изучали чудовищ на протяжении двадцати лет. Члены нашей Академии наук уверили меня, что способности, приписываемые инопланетянам, конечно, необычны, но ничуть не противоречат законам биологии. Так что, смею надеяться, вы не станете упрекать нас в безответственности решений. В силу обстоятельств мы действовали быстрее, чем принято, однако на более взвешенные действия у нас просто не было времени.

Оукс откинулся на спинку кресла и что-то пробормотал себе под нос.

– Сэр, вы не получали новой информации об инопланетянине, сбежавшем из туннеля в Конго? – спросил конгрессмен Уэйн Смит.

– Нет, – ответил президент, – Откровенно говоря, мы сомневаемся в достоверности этого сообщения.

– С просьбой о помощи они не обращались?

– Нет. По официальным каналам таких просьб не поступало.

– А как обстоит дело с туннелями, сэр? Газеты и радио противоречат друг другу. Я знаю, некоторые закрылись – но что именно там случилось?

– Нам известно немногим больше вашего, Уэйн. Закрылся вирджинский туннель, закрылись два других, один в Висконсине, второй в Техасе, оба – без нашего участия. Мне представляется, их уничтожили те, кого оставили на страже; по-видимому, на них наседали чудовища или же произошла какая-то поломка. Все остальные туннели на территории Соединенных Штатов в исправности.

– Вам не кажется, что те два туннеля, о которых вы упомянули, закрылись из-за того, что по ним прошли все, кто мог? Ведь должен же когда-то наступить конец этому потоку беженцев!

– Мы знаем, что висконсинский туннель закрылся по причине нападения инопланетян. Во всяком случае, так утверждали последние, кто вышел из него. Что касается Техаса, предполагать можно что угодно. Но относительно вашего вопроса… Да, я рассчитываю, что скоро туннели начнут закрываться, поскольку выполнят свою функцию.

– Мистер президент, какова практическая сторона постройки туннелей? – поинтересовался сенатор Диксон, – Сможем ли мы построить их?

– Мне сказали, что да, – ответил президент, – Наши физики и технические специалисты сейчас совещаются с учеными беженцев. Люди из будущего определили места строительства, то бишь строительные площадки. Хорошо уже то, что нам не придется строить столько туннелей, сколько понадобилось им, чтобы попасть сюда. С уходом в миоцен не существует никакой спешки. Многочисленность туннелей из будущего в наше настоящее объясняется тем, что беженцам, если они не хотели погибнуть, требовалось свое время покинуть как можно скорее. Кроме того, насколько я понял, нет ни малейшей необходимости строить туннели в малых странах. Один туннель будет обслуживать территорию в несколько сотен миль вокруг. Ведь доставка людей к туннелям обойдется гораздо дешевле, чем строительство. Единственная серьезная трудность заключается в том, что мы должны построить туннели и отправить беженцев в прошлое раньше, нежели они лишат нас продовольствия и крыши над головой.

– Значит, строительство туннелей не превосходит наши возможности? Нужны лишь время, деньги и рабочая сила?

– Верно, Брайан. С рабочей силой проблем, я думаю, не возникнет. Беженцы, а их десятки тысяч, готовы трудиться там, где им укажут, а около часа назад Терри Робертс известил меня, что профсоюзы не будут возражать против привлечения их к осуществлению, как он выразился, «федерального проекта». Терри заверил меня в поддержке профсоюзов, причем до такой степени, что они согласны даже нарушить собственные правила. Так что с рабочей силой мы разберемся. С деньгами сложнее. Промышленность не изъявляет особого желания сотрудничать; кроме того, чтобы начать производство элементов конструкции туннелей, нужно перепрофилировать заводские линии. Перепрофилирование же и в обычных условиях – процесс затяжной и дорогой. Тот факт, что мы должны произвести его в чрезвычайно сжатые сроки, увеличивает стоимость операции настолько, что она выходит за все мыслимые пределы. Вдобавок элементы конструкции тоже недешевы. Плюс ко всему, мы действуем не в одиночку, а заодно с целым миром. На нас, равно как и на Германию, Россию, Великобританию, Францию, Японию и Китай, то есть на промышленно развитые государства, ляжет основное бремя; нам придется изготовлять детали туннелей не только для себя, но и для других. Между тем их общее количество хоть и уступает прежнему, все равно достаточно велико. Численность населения в будущем уменьшилась по сравнению с нашей, однако не в таких масштабах, чтобы все беженцы поместились в два или три туннеля. Если мы сосредоточим в одном районе слишком много людей, новая цивилизация в прошлом, возможно, так и не будет создана. К сожалению, изготовлением элементов конструкции проблема промышленности не исчерпывается, поскольку мы должны еще снабдить переселенцев различными инструментами, а также скотом и семенами, что позволит им как следует обосноваться в миоцене. Производство же упомянутых инструментов неминуемо отвлечет на себя значительную часть мощностей.

– Вы говорили с кем-либо из промышленников?

– Пока не успел. Но министерство торговли по моей просьбе пытается установить, какой реакции можно ожидать. Я полагаю, все будет в порядке. Скорее всего, промышленники уже разобрались в ситуации.

– Мистер президент, – вновь вынырнул из своего кресла Оукс, – в какую, по-вашему, сумму обойдется весь проект? Хотя бы приблизительно.

– Не знаю, – ответил Хендерсон.

– Так или иначе, сумма будет кругленькой, не правда ли?

– Очевидно.

– Возможно, она превысит расходы на оборону, из-за которых все прямо с ума сходят.

– Вы ждете от меня утвердительного ответа, – проговорил президент. – Что ж, эта сумма и в самом деле, вероятнее всего, намного превысит расходы на оборону. Может статься, мы потратим на строительство туннелей больше, чем на войну. Может статься, экономика не выдержит такого напряжения. Но что еще нам остается? Перестрелять всех беженцев? Чем не решение проблемы? Вам оно нравится?

Оукс пробурчал что-то неразборчивое.

– Мне вот что пришло в голову, – произнес Эйбл. – Несмотря на все затраты, мы, кажется, получим кое-какую прибыль. Технология будущего, несомненно, опережает нашу, например в отношении источников энергии. На то, чтобы овладеть тем же ядерным синтезом, у нас уйдут десятилетия. Если они поделятся с нами своими достижениями, мы существенно продвинемся вперед. Я считаю, что в знак благодарности…

– Эта затея обречена на провал! – прошипел Оукс, – Господа, вы ведете страну к пропасти! Ядерный синтез! Да понимаете ли вы, что его применение в промышленности в мгновение ока уничтожит такие отрасли, как газовая, нефтяная и угольная?

– Та же участь уготована медицине, – невозмутимо заметил Эйбл, – Врачи будущего научились излечивать рак.

– Конгрессмен Эйбл прав, – сказал сенатор Диксон. – Переняв научные и технологические, а также, возможно, социально-политические достижения людей будущего, все то, чего человечество добилось – или добьется – в течение ближайших пятисот лет, мы окажемся в значительно лучшем положении. Однако кому будут принадлежать новые знания? Человеку, способному поглощать информацию не важно какими средствами? Или правительствам? Или всему миру? Если последнее, то как ими станут распоряжаться? Да, господа, проблем не перечесть.

– Мне кажется, – проговорил Смит, – что все они не насущны, за исключением двух. Во-первых, нам надо каким-то образом избавиться от инопланетных чудовищ, а во-вторых, предпринять все усилия для отправки беженцев в миоцен. Вы согласны со мной, мистер президент?

– Целиком и полностью.

– Ничего, – пробурчал Оукс, – русский посол задаст вам жару.

– Откуда вы знаете о том, что я жду посла, Энди?

– Все очень просто, мистер президент. Чем дольше человек сидит на Холме[54]54
  Т. е. в Капитолии.


[Закрыть], тем больше он знает, в том числе и то, что ему не положено знать.

– Понятия не имею, что ему нужно, – сказал президент, – Мы поддерживаем контакт с руководителями всех государств. Я говорил по телефону с некоторыми из них, в частности с Менковым. Очевидно, послу поручили передать то, о чем не скажешь по телефону.

– Может быть, может быть, – хмыкнул Оукс, – Однако, когда русские проявляют к чему-либо повышенный интерес, мне всегда становится не по себе.

Глава 37

Что-то затаилось в зарослях лещины на краю кукурузного поля – нечто живое и неуловимое, не желавшее покидать своего убежища. Сержант Гордон Кларк был уверен, что глаза его не обманывают, почему – он и сам не знал, однако пребывал в полной, или почти полной, уверенности, что так оно и есть. Возможно, в нем говорило чутье старого вояки, сотни раз проникавшего на вражескую территорию и сумевшего остаться в живых, несмотря на все опасности. Так или иначе, он знал, что в орешнике кто-то прячется.

Сержант лежал на небольшом бугорке, что возвышался над полем; он не шевелился и, казалось, даже не дышал. Дуло гранатомета, установленного на трухлявом бревне, было нацелено на заросли. Должно быть, собака, сказал себе Кларк, точно, собака или ребенок; но беспокойство не ослабевало.

Чтобы остаться незамеченным, сержант соорудил себе укрытие из веток сумаха. Он слышал журчание горного ручья, что протекал сразу за полем; оттуда, где располагалась ферма, доносилось бестолковое квохтанье курицы. Других членов поисковой партии поблизости не наблюдалось. Они должны были находиться рядом, однако ничто не выдавало их присутствия. Все они были солдатами регулярной армии и знали свое дело. Они скользили по лесам как тени, не производя шума, не задевая ненароком ни куста, ни дерева.

Сержант угрюмо усмехнулся. У него отличные ребята. Он сам их обучал. Правда, капитан считает иначе, ну и пусть его. Не кто иной, как сержант Гордон Фэрфилд Кларк, вбивал в тупые солдатские головы основы воинских навыков. Солдаты, разумеется, отвечали ему ненавистью, но другого он и не ждал. Ведь из ненависти зачастую возникает уважение. А страх или уважение – какая разница? В прошлом попадались такие умники, которые носились с фантазией прострелить сержанту голову. Возможностей у них было предостаточно, тем не менее дальше разговоров дело не шло. Они в конце концов соображали, что пропадут без него – конечно, не без сержанта Кларка собственной персоной, а без ненависти к нему. Для мужчины нет ничего лучше здоровой ненависти.

Интересно, что привиделось фермеру, подумал сержант. Он весь дрожал, когда рассказывал, что углядел в орешнике какую-то тварь. По его словам, она будто явилась из кошмарного сна. Да, помнится, он и впрямь весь дрожал…

Существо, которое пряталось в орешнике, вдруг выскочило наружу так быстро, что Кларк едва успел проследить его движение, выскочило – и замерло на лужайке между зарослями лещины и кукурузным полем.

Сержант стиснул зубы, кое-как совладал с приступом тошноты, повел дулом гранатомета, прицелился и хотел нажать курок. Внезапно чудовище пропало. В перекрестье прицела остались лишь кусты на краю поля. Кларк не шелохнулся, только убрал палец со спускового крючка.

Тварь не трогалась с места, это он готов был подтвердить под присягой. Она просто взяла и исчезла. Не могла же она в самом деле переместиться куда-то за долю секунды? Когда она выскользнула из зарослей, ее движения слились в серое пятно, а сейчас не было и пятна. Сержант Кларк поднял голову, затем встал на колени, вытер ладонью лицо и с изумлением обнаружил на руке влагу, то был холодный пот.