Текст книги "Все романы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

Глава 1

Погони не было, но Джейсон Теннисон спешил. Его флайер перелетел через невысокую горную гряду, амфитеатром окружавшую Гастру с запада. Разглядев первые огоньки ночного города, он нажал кнопку и катапультировался. Толчок оказался неожиданно резким. На мгновение его окружила полная, беспросветная темнота, но вскоре поток воздуха изменил направление, и он снова увидел огни. Ему показалось, что вдали промелькнул силуэт его флайера. Так ли это было или только показалось – не важно. Он знал, что флайер пролетит над Гастрой, слегка захватив поверхность океана, омывавшего побережье около крошечного городка, и возьмет курс от берега. Миль пятьдесят от силы, и флайер упадет в воду. А вместе с ним исчезнут все следы доктора Джейсона Теннисона, бывшего придворного врача маркграфа Давентри. Радар на космической базе Гастры наверняка уже засек флайер, но, поскольку тот летит очень низко, радар вскоре потеряет его из виду.

Парашют замедлял падение. Восходящий поток воздуха подхватил его, повлек обратно, в сторону мерцавших в отблесках городских огней пиков гор. Крепко держась за стропы, Теннисон пытался сообразить, где приземлился. Похоже, что его относит к южной границе космопорта. Он затаил дыхание и мысленно взмолился, чтобы это было именно так. Просунув руку под стропы, он крепко прижал к груди чемоданчик с медицинскими инструментами.

«Пусть все будет хорошо! – мысленно повторял он, – Пусть все идет как идет!»

А до сих пор все шло на удивление гладко. Всю дорогу ему удавалось вести флайер низко, он несся в ночи, старательно облетая феодальные поместья, откуда его могли засечь неусыпные лучи радаров, – в этом мире, где кипели непрерывные междоусобицы, каждый все время был начеку. Никогда нельзя было предугадать, откуда в следующий раз нагрянут райдеры.

Теннисон пытался сообразить, близко ли земля, но было так темно, что он ничего не мог разглядеть. Он заставил себя расслабиться. Приземления можно ожидать в любой момент – расслабиться нужно обязательно.

Город остался где-то севернее, прямо перед ним сияли огни космопорта. Внезапно огни накрыла черная мгла – и Теннисон ударился о землю. Ноги в коленях подогнулись от толчка. Он повалился на бок, прижимая к груди драгоценный чемоданчик. Парашют медленно опал. Теннисон поднялся на ноги, быстро отстегнул стропы и сложил парашют.

Было темно. Огни космопорта закрывали огромные здания складов. Все сходилось – это был южный край космопорта. Если бы он все заранее планировал, лучшего места для приземления и придумать было нельзя.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и он увидел проход между двумя складами. Кроме того, он разглядел, что складские здания покоятся на невысоких сваях. Вот где можно спрятать парашют. Сложить получше и засунуть как можно дальше. Если удастся отыскать какую-нибудь полку, можно и поглубже затолкать. Только это и было нужно – запихать парашют под склад, чтобы его не заметил случайный прохожий, вот и все. Тогда он сумеет выиграть время. Он-то сильно опасался, что придется рыть яму либо искать заросли погуще, а тут – такая удача. Нужно было спрятать парашют так, чтобы его не смогли найти хотя бы несколько дней. А под складом его не найдут несколько лет.

«Теперь, – подумал Теннисон, – нужно найти корабль и каким-то образом попасть на борт. Может быть, придется подкупить кого-нибудь из команды, но это как раз нетрудно. Немногие корабли – большей частью грузовики, прилетевшие на Гастру, – возвращаются сюда не скоро, а кое-какие и не возвращаются вовсе».

Только бы попасть на корабль – и он в безопасности. Если только кто-нибудь не разыщет парашют, никаких других доказательств того, что он спрыгнул с флайера, не будет.

Надежно упрятав парашют и отцепив от груди чемоданчик, он пошел между складами. В конце прохода он резко остановился. Прямо перед ним стоял корабль. По спущенному трапу вверх карабкались пассажиры – инопланетяне всех мастей, которых встречали и провожали внутрь корабля странные, похожие на громадных крыс существа. Цепочка пассажиров загибалась за корабль, и крысы-охранники покрикивали, поторапливая с посадкой.

«Корабль, похоже, скоро стартует», – подумал Теннисон, глядя на него и удивляясь. Пассажирский лайнер на Гастре – явление редкое, их тут по пальцам можно сосчитать, а этот… он и на лайнер похож весьма отдаленно! Старая такая развалина, закопченная, корявая какая-то. Название было намалевано чуть повыше люка, и Теннисон с большим трудом разобрал буквы. Посудина носила гордое имя «Странник». Краска местами облупилась, а кое-где ее покрывал толстенный слой ржавчины. В общем, так себе кораблик. Не тот, который выбрал бы уважающий себя путешественник. Но, взирая на это чудовище без восторга, Теннисон прекрасно отдавал себе отчет в том, что ему-то как раз выбирать не приходится. Главное, что корабль вот-вот должен взлететь, так что нечего рассуждать о том, как он выглядит. Только бы попасть на борт, а все остальное не важно. Если удача будет сопутствовать ему и дальше…

Теннисон вышел из прохода между складами. Справа от него, за складом, луч света выхватывал из мрака дорожку, параллельную периметру летного поля. Осторожно пройдя несколько метров вправо, Теннисон увидел, что свет горит в окнах портового бара.

В цепочке пассажиров произошло смятение. Инопланетянин, смахивавший на паука, – сплошные руки и ноги – заспорил о чем-то с крысоподобным членом команды, ответственным за посадку, за что немедленно поплатился: Теннисон увидел, как его бесцеремонно выкинули из очереди и один из крыс-гигантов шел за ним следом, подгоняя несчастного палкой.

Складское здание окутывала мгла, Теннисон быстро скользнул вдоль стены и остановился. Надо обойти его и подобраться к кораблю спереди: в темноте можно приблизиться к трапу и дождаться удобного момента.

Он решил пройти мимо бара уверенным шагом, будто имел на то полное право. Даже если его заметят – все равно идти и не обращать внимания.

Паукообразный чужак исчез, а охранник, прогнавший его, снова встал на свой пост у трапа.

Миновав угол склада, Теннисон двинулся по дорожке, ведущей к бару. За баром лежало пятно черной тени от второго склада. Добраться бы незамеченным, тогда авось и до корабля удастся добежать. Теннисон не боялся, что его не пропустят, – в таких портах, как Гастра, охрана особой строгостью не отличалась.

Ну, вот он, бар. Заглянув в одно из трех окон, Теннисон заметил вешалку, на которой висела чья-то куртка. Он остановился как вкопанный и уставился на надпись «Странник», вышитую золотом на нагрудном кармане. На крючке чуть повыше висела фуражка с такой же надписью на околыше.

Повинуясь внезапному озарению, Теннисон рванул дверь бара и вбежал внутрь… За столиками вперемешку сидели люди и инопланетяне, некоторые выстроились у стойки. Все были заняты своими делами. Двое-трое людей повернули головы, рассеянно посмотрели на вошедшего, и больше никто не обращал на него внимания.

Он быстро схватил куртку и фуражку и выскочил за дверь. Ожидая окрика, он весь сжался, но было тихо.

На ходу нахлобучив фуражку, он сунул руки в рукава куртки.

Пассажиров около корабля уже не было – судя по всему, посадка была окончена. Единственный крысоподобный матрос стоял около трапа. Быстро и решительно Теннисон зашагал по летному полю к кораблю.

Охранник, конечно, мог остановить его, но вряд ли. Куртка и фуражка – надежная маскировка. Вряд ли охранник заподозрит в нем «зайца». Люди ведь с трудом различают инопланетян одного рода, для них они все на одно лицо. То же самое и с чужаками – для них все люди одинаковы.

Теннисон подошел к трапу. Крысоподобный отсалютовал.

– Пожалуйте, сэр, – сказал он хрипло, – Капитан уже про вас спрашивал.

Глава 2

Через некоторое время Теннисон был обнаружен одним из крыс-матросов в тесной каморке, куда он забился, ища, где бы спрятаться. Матрос без лишних слов отвел его к капитану, который сидел один в отсеке управления, развалившись в кресле пилота. Рядом стояли еще два кресла. По всей видимости, необходимости работать за пультом лично у капитана не было – корабль летел сам.

– Что это значит? – поинтересовался капитан.

– «Заяц», сэр, – ответствовал матрос-крыса, – Я нашел его в маленькой кладовой на корме.

– О'кей, – кивнул капитан, – Оставь его тут. Ты свободен.

Матрос направился к двери.

– Мою сумку, пожалуйста, – напомнил ему Теннисон.

Тот повернулся, не выпуская сумку из лап.

– Дай мне сумку и проваливай, – буркнул капитан. – Убирайся, слышал?

Матрос отдал сумку и поспешно ретировался.

Внимательно изучив содержимое сумки, капитан поднял голову и в упор посмотрел на Теннисона.

– Так, значит, вы – Джейсон Теннисон, доктор медицины?

Теннисон молча кивнул.

Капитан опустил сумку на пол рядом с креслом.

– Нечасто мне попадаются «зайцы», а уж врачи точно ни разу не встречались. Ну, доктор, поведайте мне, голубчик, что же такое у вас приключилось?

– Долгая история, – ответил Теннисон, – Не хотелось бы вдаваться в подробности.

– Если я не ошибаюсь, вы сидели в кладовке с самой Гастры. Вы же там прошмыгнули на корабль? Зачем же вы там так долго сидели?

– Я, собственно, уже подумывал выбраться, – проговорил Теннисон. – Ваш крысоподобный друг просто немного поторопил события.

– Он мне не друг, – отрезал капитан.

– Простите, ошибся.

– Людей тут маловато, – сообщил капитан, почесав затылок, – Чем дальше, тем меньше людей. Такие дела. Приходится пользоваться услугами этих ублюдков – как ни крути, корабль-то кто-то должен вести, правильно? Ну и потом, я еще целую кучу этой нечисти везу на Харизму.

– Простите – куда?

– На Харизму. Именно туда, куда мы направляемся. А вы разве не туда собрались?

– До этого мгновения я даже не слыхал о такой планете.

– Значит, вам просто нужно было убраться с Гастры куда – нибудь подальше, так?

– Вы абсолютно правы, капитан.

– Попали там в беду?

– Не то слово. С жизнью мог расстаться.

– И кинулись на первый попавшийся корабль?

Теннисон кивнул.

– Садитесь, – сказал капитан, указывая на одно из свободных кресел, – Что стоите? Выпьете чего-нибудь?

– Не отказался бы, – признался Теннисон, – Было бы неплохо.

– А скажите, – поинтересовался капитан, – кто-нибудь видел, как вы забрались на корабль?

– Не думаю.

– Вы совершенно в этом уверены?

– Понимаете, я заскочил в бар. Там, в космопорту. И… ну, в общем, прихватил по ошибке чужую куртку и чужую фуражку. Я ведь очень торопился.

– Ага. Теперь понятно, куда девались куртка и фуражка Дженкинса… Дженкинс – мой первый помощник, – добавил капитан.

– Я верну куртку и фуражку, – пообещал Теннисон. – Они там остались, в кладовке.

– Да… странновато все-таки выходит, – покачал головой капитан, – Даже не поинтересовались, куда корабль летит. А ведь вы, похоже, не в восторге от того, что окажетесь на Харизме.

– Господи, да куда угодно, лишь бы подальше от Гастры! – воскликнул Теннисон, – За мной гнались. Впрочем, может быть, и не гнались, но мне так казалось.

Капитан взял стоявшую рядом с ним на столике бутылку и протянул ее Теннисону.

– Ну, стало быть, так, мистер, – сказал он, – По идее, в мои обязанности входит процитировать вам выдержку из свода законов. В статье тридцать девятой, пункте восьмом, говорится, что всякий безбилетник должен быть задержан и доставлен в тот порт, где он проник на корабль и где его положено сдать с рук на руки портовой администрации. Во время пребывания на борту корабля он обязан беспрекословно выполнять распоряжения капитана, дабы оправдать свой безбилетный проезд. Знакомы ли вы с таким порядком, сэр?

– Смутно, – покачал головой Теннисон. – Я знаю, что без билета летать нельзя. Но должен вам сказать…

– Сначала я вам еще кое-что скажу, а вы послушайте, – прервал его капитан. – У меня такое, если хотите, чувство, что… В общем, как бы я ни увяз в делах с инопланетянами, я считаю, что люди при любых обстоятельствах должны держаться друг за дружку. Нас тут мало, потому я и думаю, что нам следует поддерживать друг друга в беде невзирая на прегрешения, если они, конечно, не слишком гнусны…

– Прекрасно сказано, сэр, – улыбнулся Теннисон, – Так вот что я хотел вам сказать, но не успел. Видите ли, сэр, я не просто безбилетник.

Капитан устремил на него стальной, непроницаемый взгляд.

– А кто же? Не безбилетник, так кто же вы?

– Ну, скажем так, у меня просто не хватило времени, я очень торопился и не успел купить билет, чтобы отправиться в путь честь по чести. По ряду причин, которые я вам вкратце объяснил, я никак не мог пропустить старт вашего корабля, а посему попал па борт не совсем обычным путем – меня пропустил ничего не подозревающий член команды, который принял меня за вашего помощника…

– Да, но вы спрятались.

– Это как раз объяснить легко. Я опасался, что вы не дадите мне времени объяснить причины такой поспешности и выбросите меня с корабля еще до старта. Поэтому я прятался и ждал, когда такая возможность исчезнет.

– Исходя из всего, что вы тут наговорили, должен ли я сделать вывод, что вы согласны оплатить свой проезд?

– Безусловно. Только цену назовите.

– Ну, – ухмыльнулся капитан, – это мы с удовольствием. И будьте уверены, лишнего не запрошу.

– Вы необычайно благородны, сэр.

– Доктор Теннисон, – сказал капитан, – вы бы лучше выпили. Сидите, понимаете, бутылку держите. Просто зло разбирает на вас смотреть. Ну, давайте, давайте, вперед!

– Прошу прощения, капитан. И в мыслях не было расстраивать вас, – Теннисон поднял бутылку и осторожно глотнул. – Потрясающе. Что это?

– Штука такая – скотч называется. Сорт виски. Впервые произведено еще на матушке Земле.

– Вы имеете в виду Древнюю Землю?

– Именно, – подтвердил капитан, – Прародину человечества.

– Признаться, меня страшно интересует Древняя Земля. Вы там бывали, капитан?

Капитан медленно покачал головой.

– Мало кому из людей выпало счастье ступить на ее священную поверхность. Нас мало, мы рассеяны по Вселенной, и лишь немногие отваживаются на паломничество, о котором каждый из нас мечтает всю жизнь.

– Ну да, – кивнул Теннисон и снова отхлебнул из бутылки.

– Ну, вернемся к нашему разговору, – предложил капитан, – Боюсь, у меня не найдется для вас приличного места на корабле. Каюты, а их у меня в обрез, набиты до отказа. Даже моя личная занята целой компанией этих страхолюдин, которых я везу на Харизму. После полета надо будет обязательно дезинфицировать весь корабль, чтобы и духу их тут не осталось. А, пустое дело, – сказал он, махнув рукой. – Годы пройдут, а эта вонь, наверное, все еще будет тут держаться.

– Зачем же вы их туда пустили?

– Деньги, – проворчал капитан. – Эти сволочи жутко богатые и за лучшие каюты кучу денег отваливают без разговора. Вот и все. С каждого из этих чудищ я тройную цену имею. Только теперь я уже почти готов пожалеть о своей жадности, ей-богу. Мне-то пришлось переселиться в каюту к своему помощнику. А он страстный любитель чеснока. Считает, что это очень полезно для здоровья. Как вам это нравится?

– Ваш помощник – единственный, кроме вас, человек на корабле?

– Как правило, да. Нас всего двое. Команда набрана из этих… ну, вы видели, на крыс смахивают, и еще есть пара– тройка мерзких чужаков. А уж пассажирский отсек под завязку набит тошнотворными созданиями.

– Но послушайте, если вы их так ненавидите, зачем вы вообще этим занимаетесь? Вы же спокойно могли бы заняться перевозкой грузов.

– Еще пять лет, – проговорил капитан, изрядно хлебнув из бутылки, – Пять лет – и все, баста. На грузовых рейсах, кстати, настоящих денег не заработаешь. Перевозить этих вонючих паломников очень выгодно, если нервы, конечно, крепкие. Я думаю, лет пять продержусь еще с горем пополам. Подкоплю деньжат, потом оставлю дела и вернусь на розовую планету под названием Померанец. Название, прямо скажем, идиотское, но оно очень подходит этой планетке. Вы на розовых планетах бывали, доктор? Их не так много.

– Да нет, не доводилось.

– Жаль.

В открытую дверь легонько стукнули. Капитан обернулся.

– Ах, это вы, дорогая, – сказал он с искренней радостью.

Теннисон тоже обернулся. На пороге стояла женщина. Высокая, стройная, широкобедрая. На выразительном лице горели умные, живые глаза. Губы пухлые и влажные, вокруг головы нимб золотистых волос.

– Входите, прошу вас, – пригласил капитан, – Как видите, у нас еще один пассажир. Входите, не стесняйтесь. Итак – четверо людей на одном рейсе! Думаю, это рекорд.

– Если не помешаю, – сказала женщина.

– Не помешаете, что вы, – успокоил ее капитан, – Мы рады вашему обществу. Джилл Робертс – это доктор Теннисон. Доктор Джейсон Теннисон.

Женщина протянула руку Теннисону.

– Рада видеть еще одного человека, – улыбнулась она. – А где вы прятались до сих пор?

Теннисон застыл на месте: женщина повернула голову, и он увидел, что другую ее щеку почти полностью покрывало уродливое багровое пятно.

– Простите, доктор, – сказала она спокойно, – Такая уж я есть. Мои близкие друзья пугались меня много лет.

– Умоляю, простите меня, – покраснев, выговорил Теннисон, – Моя реакция непростительна. Как врач…

– Как врач, вы с этим ничего не поделаете. Это неправильно. Пластическая операция невозможна. Ничего нельзя сделать. Приходится жить с этим, и я научилась.

– Мисс Робертс, – доверительно сообщил капитан, – писательница. Пишет статьи для журналов и книжки. У нее целая полка собственных книг, представляете?

– Если эта бутылка не приросла к вашей руке, – улыбнулась Джилл, – не хотите ли на минутку избавиться от нее?

– О, конечно, – смутился Теннисон, – Позвольте, я только горлышко оботру.

И протер горлышко краем рукава.

– Похоже, на борту этой развалюхи неважно со стаканами, – съязвила Джилл, – Но мне все равно. Можно и из горлышка. Подумаешь, ерунда какая, ну, подхватишь парочку микробов.

Она взяла бутылку и устроилась в третьем кресле.

– А где вы собираетесь разместиться? – поинтересовалась она, – Помнится, капитан говорил мне, что все каюты заняты. Неужели он поместил вас с этим стадом инопланетян?

– Доктор Теннисон, – строго сказал капитан, – появился поздновато. Мне некогда было его разместить. Все случилось в последние минуты перед стартом.

Джилл отхлебнула из бутылки и вопросительно глянула на Теннисона.

– Это правда? – спросила она.

Теннисон усмехнулся:

– Капитан выразился весьма дипломатично. На самом деле я – безбилетник. Что же до моего размещения, не стоит об этом волноваться. Я в любом уголке смогу пристроиться. Я просто жутко рад, что попал на корабль.

– Это не совсем так, – возразил капитан, обращаясь к Джилл, – Доктор действительно безбилетник, но он готов оплатить проезд. Так что, строго говоря, он уже и не «заяц» вовсе.

– Вы, наверное, проголодались, – сказала Джилл, – Если только не взяли завтрак с собой.

– У меня и подумать об этом времени не было, – признался Теннисон. – Я так торопился. Но я бы не отказался от одной отбивной.

– Нету здесь никаких отбивных, – сказала Джилл, – Но кое – что найдется червячка заморить. А, капитан?

– Конечно, – кивнул капитан. – Сейчас сообразим. Что – то наверняка осталось.

Джилл встала, зажав бутылку под мышкой.

– Пришлите еду ко мне в каюту, – попросила она капитана и повернулась к Теннисону: – Пошли. Помоетесь, причешетесь, и посмотрим, на кого вы в самом деле похожи.

Глава 3

– А теперь об основных правилах поведения, – объявила Джилл. – Это необходимо, поскольку мы мало знакомы. Я не намерена делить с тобой постель, но кровать поделю, вернее, койку – какая это кровать! Спать будем как капитан с помощником, по очереди. Можешь пользоваться туалетом; впрочем, на подобных кораблях его называют гальюном. Обедать будем вместе; посидеть, поболтать, послушать музыкальные кристаллы – это пожалуйста. Поскольку у меня слишком добрый нрав, из-за чего всю жизнь страдаю, пару приставаний вытерплю, но если станешь слишком назойливым – выставлю вон!

– Я не буду слишком назойливым, – пообещал Теннисон, – как бы мне этого ни хотелось. Чувствую себя бродячим псом, которого подобрали и приютили.

Отломив кусок хлеба, он очистил тарелку, подобрав остатки тушенки.

– Знаешь, – сказал он, – я был так голоден, что это блюдо показалось мне совсем недурным на вкус. Но все-таки какой – то у него странный привкус. Тушенка – это ясно, но из чего?

– Не спрашивай, лучше закрой глаза и доедай. Иногда можно и нос заткнуть. У меня сильное подозрение, что это приготовлено из одного из отошедших в мир иной паломников. В такой тесноте некоторые из них отправляются на тот свет – дело обычное.

Он беспомощно замахал руками.

– Прошу тебя, Джилл, не надо. Моему организму нужна пища, и мне хотелось бы, чтобы она удержалась внутри.

– Вот уж не думала, что у врача может быть такой слабый желудок.

– Врач, голубушка, – это не обязательно грубое животное.

– Оставь тарелку в покое. Ты так ее вылизал, что мыть не придется. Между прочим, капитанская бутылочка еще не допита…

– Я заметил. Ты ее так по-свойски прихватила из рубки!

– А она, строго говоря, не ему принадлежит. Он их просто-напросто таскает из груза, а помощник закрывает на это глаза. Он набирает с собой гору ящиков в каждый полет. Спецзаказ для гномов, занятых в Проекте «Ватикан».

– Гномы из Проекта «Ватикан»? Что за ерунда? Что за гномы, что за проект такой?

– Как, разве ты не знаешь?

– Понятия не имею.

– Ну, по правде говоря, никакие они не гномы, хотя их так частенько называют. Некоторые там – люди, но большинство – роботы.

– Это не ответ. Объясни поточнее. Звучит загадочно, и…

– Что с тобой, друг мой? Какие загадки? Загадки у тебя. Капитан сказал, что ты безбилетник, но оплатил свой проезд. Но если ты ничего не знаешь о Проекте «Ватикан», зачем летишь на Харизму? Там нечем заняться, кроме этого проекта.

– Ну так просвети меня, – попросил Теннисон, – Пока я не попал на этот корабль, я слыхом не слыхивал ни о Харизме, ни о Проекте «Ватикан». Что за планета?

– Всему свое время. Сначала – ты. Я тебя приютила, не забывай. Давай выпьем и начинай.

Они выпили по очереди. Теннисон взял бутылку из рук Джилл, глотнул и отдал обратно.

– Просто потрясающий напиток, – проговорил он.

– Давай.

– Ну, начнем с того, что я действительно врач.

– Не сомневаюсь. Я в твой чемоданчик заглянула.

– Ты знаешь, что за местечко Гастра – планета, с которой мы стартовали?

Она поежилась.

– Мерзкая дыра, но я довольна, что попала туда. Это ведь последняя стоянка на пути к Харизме, а у меня уже было столько пересадок… Я, конечно, не представляла, что попаду на такой кошмарный корабль. Пришлось навести справки. И, представь себе, выяснилось, что это единственный корабль, совершающий рейсы между Гастрой и Харизмой. Наш капитан специализируется на перевозке паломников…

– Да, кстати, насчет паломников…

– Нет. Сначала ты мне рассказываешь про Гастру, а потом я тебе – про гномов, Папу и паломников.

– Да все очень просто, – пожал плечами Теннисон, – Гастра, как ты, наверное, успела заметить, планета феодальная. Множеством отвратительных феодов управляет горстка не менее отвратительных личностей – некоторые из них люди, но не все. Я был придворным врачом маркграфа Давентри. Он, как ты, видимо, догадываешься, человек. Доктор – человек, специалист по человеческой медицине – для инопланетян совершенно бесполезен. Не та работа, о которой я мечтал, но в то время я был рад и ей. Молодой врач, только что выпущенный из колледжа, обычно с трудом находит место, если у него нет хоть какого-нибудь начального капитала. У меня денег, естественно, не было, да и клиник, которые бы остро нуждались в новоиспеченном таланте, тоже как-то не наблюдалось. Да, нужно угробить целое состояние, чтобы открыть собственную практику, а после этого еще несколько лет сидеть, медленно помирая с голоду, ожидая, когда больные смилостивятся и начнут к тебе обращаться. Поначалу на Гастре мне было несладко, но постепенно я пообвык. И к зубной боли в конце концов можно привыкнуть. В общем, я остался. Платили мне неплохо. То есть для меня это были прямо-таки королевские деньги. Маркграф был по-своему человек неплохой. Мы с ним ладили. А потом… он вдруг взял да помер. Без всяких видимых причин. Умер, и все. Инфаркт, скорее всего, хотя никаких признаков его приближения вроде бы и не было. Мне так и не удалось точно установить причину смерти, и…

– Но разве кто-то мог обвинить тебя в случившемся? Это же не ты…

– По всей видимости, – оборвал ее Теннисон, – ты плохо представляешь себе ситуацию в феодальных поместьях. Стая волков, которых сдерживает один человек. Только ослабь хватку, и они перегрызут друг другу глотки. Я лично ни в какую политику не вмешивался, но меня считали помощником и советником маркграфа – неофициальным, естественно, поэтому я вызывал понятную неприязнь. Почти сразу же пополз слушок, что маркграф якобы был отравлен, и, пока страсти не разгорелись, я предпочел оттуда убраться. Защитить меня было некому. Они заклевали бы меня, как цыпленка. Поэтому я быстренько собрал неправедно нажитые сбережения, которые предусмотрительно хранил в надежном месте и в транспортабельном виде, украл флайер – и был таков. Дело было ночью, я летел низко, стараясь не попадать в поле зрения радаров. Я знал, что на всей планете нет места, где я мог бы укрыться…

– И поэтому ты направился к космопорту.

– Естественно. Я знал, что времени у меня в обрез. По моим следам могли пустить погоню. Мне нужно было быстро разыскать корабль. К тому времени, когда мои преследователи добрались бы до порта, он уже должен был взлететь.

– Вот так, значит?

– Да, вот так, – кивнул он, – А теперь меня больше всего беспокоит капитан. Мне пришлось рассказать ему кое-что из того, что я рассказал тебе. Можно было, конечно, наврать с три короба, но у меня не было времени сочинить что-нибудь правдоподобное, и…

Она покачала головой.

– Насчет нашего драгоценного капитана можешь быть совершенно спокоен. Если его спросят, он ответит, что ничего про тебя не знает. Ему ни к чему неприятности. Он дорожит монополией на полеты к Харизме и не захочет терять ее ни за какие коврижки. Для него это золотое дно. Он везет полный корабль паломников, высаживает их там, забирает тех, которых доставил предыдущим рейсом, и отбывает на Гастру.

– А что, они все летят с Гастры? Странно. Там я не слыхал ни о каких паломниках.

– Нет, думаю, непосредственно с Гастры они не летят. Это просто последний перевалочный пункт перед Харизмой. На Гастру они прибывают со всех концов Галактики, собираются в группу и ожидают рейса. Потом наш капитан подбирает всю компанию и везет на Харизму.

– А ты случайно не паломница?

– Что, похожа?

– Нет, – уверенно сказал он. – Одолжи-ка бутылочку на минутку.

Она вручила ему бутылку.

– Я знаю не так уж много, – начала Джилл. – Как раз, собственно, собираюсь разведать все поподробнее. Надеюсь собрать материал для нескольких статей. А может, и на книжку хватит.

– Но, наверное, у тебя хоть приблизительное представление есть, а это как-никак побольше того, что знаю я.

– По правде говоря, представление самое приблизительное. Слухи, тысячу раз перевранная дребедень – на манер испорченного телефона. Слухи чаще всего слухами и остаются, но… тут не тот случай. Что-то есть во всей этой истории с паломничеством. Для начала я попыталась выяснить, откуда именно прилетают паломники, но это, увы, оказалось дохлым номером. Статистики никакой. Немножко с одной планеты, чуть-чуть с другой, пара-тройка с третьей – и так далее. Все они – не люди, но трудно утверждать, что они принадлежат к какому-то одному роду инопланетян. Скорее всего, все они – приверженцы тайных культов или члены каких-то религиозных сект. Не исключено, что у каждой из этих сект – своя особая вера, но все они так или иначе каким-то образом связаны с Проектом «Ватикан». Что опять-таки вовсе не означает, что паломники что-то знают о самом Проекте. Что-то в нем есть такое, на чем, по всей вероятности, зиждется их зыбкая вера. Ведь все существа тянутся к вере, стремятся ухватиться за что – то, что было бы либо таинственным, либо зрелищным, а лучше всего – и тем и другим сразу. Но больше всего меня волнует и интересует то, что во всем этом чувствуется твердая рука человека. Место, где осуществляется разработка Проекта, именуется «Ватикан-17», и…

– Минуточку, – прервал ее Теннисон, – Ну, естественно, тут самая прямая связь с людьми. На Земле же был Ватикан…

– Он там существует до сих пор, – продолжала Джилл, – Центр римско-католической религии, до сих пор распространенной на Земле и некоторых других населенных людьми планетах. Там до сих пор во главе Церкви стоит Папа, и позиции этой Церкви сильны, как прежде, а может быть, даже сильнее. Ее приверженцы верны ей как никогда. Но я все-таки сомневаюсь, что Ватикан-17 напрямую связан с Землей. Что – то там не так. Во-первых, там – роботы…

– Да, но зачем роботам древняя земная религия?

– Не знаю – и не думаю, что это земная религия. кто – то, не исключено, что сами роботы, позаимствовал терминологию…

– Но… роботы!

– Знаю, знаю. Именно это я и собираюсь выяснить.

– А Харизма?

– Харизма – на краю Галактики. Затеряна меж звездами, которых там не так много. Огромное пустое космическое пространство. И ничего больше. В общем, на самой границе межгалактического пространства. Что касается самой планеты, я о ней не знаю ровным счетом ничего, кроме того, что она похожа на Землю. Людям там жить нетрудно. Этот корабль, как мне сообщили, летит туда один стандартный месяц или чуть подольше. Насколько его скорость превышает скорость света, я понятия не имею. Эта старая развалюха оборудована инерционным двигателем – так сразу и не поверишь. Практически безопасный перелет: корабль большую часть времени летит в открытом космосе. Шесть рейсов в год – туда и обратно, а это значит, что за год туда попадает великое множество паломников. Капитан – человек загадочный. У него есть и необходимая квалификация, и звание, чтобы командовать одним из лучших межзвездных лайнеров. А он водит это старое корыто и перевозит паломников, которых ненавидит лютой ненавистью.

– Да, но он на этом неплохие денежки имеет. Мне он сказал, что поработает еще пять лет и уволится, чтобы поселиться на розовой планетке под названием Померанец.

– Да, мне он то же самое говорил. Похоже, он всем рассказывает одну и ту же байку. Трудно сказать, насколько ему можно верить.

– Думаю, верить можно, – сказал Теннисон, – На пути к своей мечте люди порой совершают странные поступки.

– Джейсон, – улыбнулась Джилл, – Ты мне нравишься. А знаешь почему?

– Ну… во-первых, я честный и откровенный, – ответил он, – Потом я умею слушать, сочувствовать, то есть – хороший собеседник.

– Нет, не поэтому. Ты мне нравишься, потому что смотришь на меня без отвращения. Я тебе не противна. Люди, с которыми я встречалась до сих пор, все до единого испытывали ко мне отвращение. Сама-то я давно привыкла к своему уродству, и мне хотелось бы, чтобы другие его тоже не замечали.