355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клиффорд Саймак » Все романы Клиффорда Саймака в одной книге » Текст книги (страница 294)
Все романы Клиффорда Саймака в одной книге
  • Текст добавлен: 6 сентября 2017, 23:00

Текст книги "Все романы Клиффорда Саймака в одной книге"


Автор книги: Клиффорд Саймак



сообщить о нарушении

Текущая страница: 294 (всего у книги 380 страниц)

Глава 3
Нью-Йорк

В воздухе было разлито некое искажение. Возникало ощущение аберрации, какой-то привычный фактор был не на своем месте, и это однозначно свидетельствовало, что поблизости угол. Но поймать это странное ощущение за хвост не удавалось, дотянуться до угла не представлялось возможным.

Коркоран знай себе бродил вдоль внешней стены апартаментов с фонариком, держа его в двух-трех дюймах от стены и сам подавшись вперед в тщетных попытках уловить хоть какую-нибудь неровность, какой-нибудь намек на разрыв в кладке. Наконец он остановился и, выключив фонарик, повернулся к Буну лицом. Свет, проникающий с улицы, не давал комнате погрузиться во тьму и все-таки был слишком слабым, чтобы прочитать выражение лица Коркорана.

– Безнадежно, – произнес тот. – Ни черта нет. И все равно я уверен, что там за окнами к стене прилепилась какая-то конструкция. Ошибаться я не могу. Я видел ее своими глазами.

– Я верю тебе, Джей, – отозвался Бун. – Тут присутствует явное пространственное искажение, я его чувствую.

– Но не можешь ткнуть в него пальцем?

– Пока не могу.

Подойдя к окну, Бун выглянул на улицу и удивился, увидев, что она совершенно пуста, Ни машин на мостовой, ни пешеходов на тротуарах. Но, приглядевшись пристальнее, он заметил шевеление в затемненном подъезде через дорогу, потом там же наметилась какая-то более темная масса и от нее отразилась мгновенная светлая искорка.

– Джей, – позвал Бун, – когда, ты говоришь, намечен взрыв этого здания?

– В воскресенье утром. Рано-рано утром.

– Можно ведь считать, что уже воскресное утро. На той стороне – наряд полиции. Я приметил, как свет отразился от полицейской бляхи.

– Взрыв будет в четыре или пять утра. Когда займется рассвет. Я наводил справки о других операциях такого рода. Всегда при первых лучах рассвета, прежде чем могла бы собраться толпа. А сейчас чуть больше полуночи. У нас в запасе еще несколько часов.

– Не уверен, – откликнулся Бун. – Может, они решили обмануть самых бдительных и произвести взрыв раньше, чем ожидают? Ведь это старинное, общественно значимое сооружение. И если взорвать его пораньше, пока взрыва никто не ждет…

– Не станут они этого делать, – возразил Коркоран, придвинувшись к Буну на шаг-другой. – Просто не посмеют…

Раздался глухой гром, ударивший их по коленям. Штукатурка пошла трещинами, которые зазмеились по потолку вкось, к середине. Пол под ногами резко осел. Бун еле успел дотянуться до Коркорана и плотно обхватить его обеими руками…

И они очутились в ином месте, в иной комнате, где штукатурка не трескалась, а пол не проседал. Коркоран гневно оттолкнул Буна с криком:

– Что это значит, черт побери? Зачем понадобилось меня хватать?..

– «Эверест» разваливается. Выгляни в окно. Видишь тучи пыли?

– Не может быть! Мы же с тобой в «Эвересте»…

– Уже нет. Мы в коробке, которую ты заметил с улицы. Мы ступили за угол.

– Какого дьявола! – продолжал кричать Коркоран. – Уж не хочешь ли ты сказать…

– Требовался кризис, Джей. Мне следовало знать это заранее. Я могу ступить за угол лишь в самый последний момент, в критическую секунду, когда другой надежды не остается.

Коркоран глянул на Буна осуждающе.

– Ты сыграл со мной скверную шутку. И даже не предупредил…

– Я и сам этого не предвидел. Моя аномальность – особый путь к выживанию. Она не включается, пока нет смертельной угрозы. Так это было и в прошлом. Это инстинктивная реакция на опасность.

– Но до сих пор ты ступал за угол лишь на самый короткий срок. А потом возвращался. Мы тоже вот-вот вернемся?..

Бун покачал головой.

– Не думаю. Я возвращался, только когда это становилось безопасным. А здесь мы зависли бы в воздухе на месте здания, распавшегося на куски. Если бы мы ступили за угол в обратном направлении, то рухнули бы с высоты вслед за «Эверестом». А кроме того, раньше за углом не оказывалось никакой реальности. В предыдущих случаях я попадал в какую-то мглистую неясность, в серый плоский мир без определенных очертаний. А на сей раз мы угодили в реальное помещение – в твою коробку. Не могу ни за что ручаться, но думаю, что не ошибаюсь.

– Выходит, – сказал Коркоран, – мы в убежище Мартина. Ну и что нам теперь делать?

– А уж это решать тебе, – ответил Бун. – Тебе хотелось, чтоб я ступил за угол. Я так и сделал да еще прихватил тебя с собой. У тебя были вопросы к этому Мартину. Вот и давай поищи ответов…

Сказав так, он обвел взглядом комнату, где они очутились. Мебель была странной – форма и назначение каждой вещи понятны, а вот конструкция более чем диковинная. У дальней стены расположилось нечто похожее на камин, однако, сразу поправился он, скорее всего не камин. Над «камином» висел довольно массивный прямоугольник, возможно картина. Но если так, то в своей необузданной заумности она настолько превосходила даже самые сумасшедшие изыски модных художников, что разум отказывался признать ее произведением искусства.

Комната казалась вполне устойчивой, ничто не качалось и не провисало. Как это может быть? Ведь комната была каким-то образом прикреплена к зданию, ныне осевшему, обратившемуся в неаппетитную груду обломков. И тем не менее она, по всем признакам, держалась на месте. Без поддержки взорванных стен она сама по себе парила в двухстах, если не более, футах над мостовой.

Бун подскочил к окну и выглянул наружу. В тусклом уличном освещении над тротуаром клубилась плотная туча кирпичной и известковой пыли, а из-под нее во все стороны разлетались куски камня и мрамора, доски и щепки. Не оставалось и тени сомнения, что старый отель обваливается или уже обвалился.

Комната, где они обрели пристанище, внезапно дрогнула, дала крен, потом снова выровнялась, но по стенам как бы пробежала дрожь. Бун, затаив дыхание, отшатнулся от окна.

Крен сдвинул картину или нечто похожее на картину, и она-оно отошло вбок, открыв утопленную в стене черную панель. Панель от края до края была забита сверкающими приборами. А в самом центре ее то вспыхивала, то гасла красная лампочка. Коркоран сохранил равновесие, широко раздвинув ноги, и уставился на панель, – а лампочка все мигала.

И вдруг из недр панели послышался голос. Он звучал громко и сердито, но нес совершеннейшую тарабарщину.

– Говорите по-английски, – зарычал Коркоран. – По-английски! Или вы не знаете этого языка?

Лампочка прекратила мигать, и голос перешел на английский. В речи слышался странный акцент, и все-таки это был английский.

– Разумеется, язык мы знаем. Но зачем по-английски? Ведь это Мартин, не так ли? Где вы пропадали? Почему не отвечали на вызовы?

– Это не Мартин, – ответил Коркоран. – Мартина здесь нет.

– Но если вы не Мартин, тогда кто? Чего ради отвечаете? И как вы оказались в жилище Мартина?

– Друг, – сказал Коркоран, – это довольно долгая история, а на рассказ нет времени. Отель снесли, сравняли с землей, и мы остались в жилище Мартина, которое висит в воздухе без опоры и в любую секунду может рухнуть…

Говорящей с акцентом издал резкий непроизвольный вздох, потом произнес:

– Не паникуйте. Мы приведем все в порядок.

– Вовсе я не паникую, – ответил Коркоран, – но мне кажется, нам бы следовало немного помочь.

– Мы поможем. Слушайте меня внимательно.

– Я весь внимание.

– Вы видите приборный щиток? Вы должны его видеть. Он приводится в действие, когда защитная покрышка сдвинута. Она должна быть сдвинута.

– Да сдвинута она, черт возьми, сдвинута! Кончайте говорить с нами, как с малыми детьми, и скажите мне прямо, что предпринять. Панель передо мной. Для чего она служит? Как действует?

– В нижнем левом углу панели вы видите много… мм… вы, вероятно, назвали бы их кнопками. В самом нижнем ряду кнопок отсчитайте третью справа и нажмите ее.

– Нажал.

– Теперь отсчитайте от этой кнопки вторую вверх и нажмите ее тоже.

– Тоже нажал.

– Теперь… Нет, не делайте ничего, пока я вам не скажу. Возьмите еще дальше вверх, под углом вправо, на расстояние трех кнопок. Вы меня понимаете?

– Понимаю. Держу палец на указанной кнопке.

– Не нажимайте ее пока. Я дам вам знать, когда будет можно. Как только вы нажмете эту кнопку, вы тем самым передадите контроль мне, и я вытащу вас оттуда.

– Вы имеете в виду, что возьмете на себя управление этой штуковиной, где мы находимся, и передвинете ее куда-то?

– Именно так. Вы возражаете против такого решения?

– Мне это не нравится, – ответил Коркоран, – но мы не в той ситуации, чтобы позволить себе препираться.

– Вы настойчиво повторяете «мы». Вы не один?

– Нас тут двое.

– Вы вооружены? У вас есть оружие?

– Конечно, нет. Зачем нам оружие?

– Откуда мне знать! Быть может, например…

– Вы теряете время! – взорвался Коркоран. – Мы можем свалиться в любой момент!

– Вы нашли нужную кнопку?

– Да, нашел.

– Тогда нажмите ее.

Что Коркоран и сделал. На них навалилась тьма, сопровождаемая мгновенной потерей ориентации, словно их полностью вырвали из контакта с действительностью. Движения не ощущалось, точнее, не ощущалось вообще ничего.

А затем легкий толчок. Тьма отступила, в окна хлынул солнечный свет. И не только в окна, но и через дверь или, возможно, через люк, который сам собой открывался в полу, поворачиваясь на петлях.

– По-моему, – произнес Бун, – нас приглашают на выход.

И первым двинулся к порогу. За люком и отходящим от него наклонным пандусом виднелась лужайка. За лужайкой стоял дом, внушительный старинный дом из необработанного камня, кое-где тронутого наростами мха.

По лужайке им навстречу шагал человек в охотничьем плаще. На руке, согнутой в локте, лежало ружье на изготовку. Рядом с ним справа трусил веселый пес, великолепный золотисто-рыжий сеттер, а слева двигалось шаровидное чудище диаметром почти в человеческий рост, Чудище катилось размеренно, приноравливая свою скорость к шагу охотника. По всей своей поверхности оно было усыпано острыми шипами, посверкивающими, а то и вспыхивающими на солнце. Но, несмотря на остроту, шипы не оставляли на почве даже царапин. На мгновение Буна обуяла странная догадка, что чудище идет на цыпочках, но уже в следующий миг он понял, что оно просто-напросто плывет над почвой, медленно вращаясь на лету.

Бун, спустившись по пандусу, ступил на лужайку. Коркоран замешкался, поводя головой из стороны в сторону, будто это давало ему возможность разом охватить открывшуюся перед ним сцену. Из дома показались еще несколько человек и замерли на широких каменных ступенях, наблюдая за происходящим.

Человек с ружьем, по-прежнему сопровождаемый веселым сеттером и шипастым чудищем, остановился в дюжине шагах от Буна и сказал:

– Добро пожаловать в Гопкинс Акр.

– Так это Гопкинс Акр?

– Вы что, слышали про такое местечко?

– Услышал недавно, – ответил Бун. – Вчера или позавчера.

– И что же вы услышали?

– Ничего существенного, – пожал Бун плечами. – Точнее, вообще ничего. Что кто-то вдруг проявляет к вашему местечку немалый интерес.

– Меня зовут Дэвид, – сказал человек с ружьем. – Диковинного пришельца рядом со мной кличут Колючкой. Я очень рад, что вам удалось справиться с машиной. Хорас – отнюдь не тот техник, кому я доверил бы свою жизнь в минуту опасности. Он у нас достаточно неуклюж.

– Хорас – это тот, с кем мы разговаривали?

Дэвид кивнул.

– Он уже многие месяцы пытался связаться с Мартином. Когда наша панель сегодня утром вдруг ожила, мы решили, что Мартин наконец решил выйти на связь.

Коркоран в свой черед спустился по пандусу и встал рядом с Буном.

– Меня зовут Коркоран. Имя моего спутника Бун. Мы оба сгораем от нетерпения узнать, что же с нами произошло. Быть может, вы не откажетесь объяснить нам все по порядку?

– Наше любопытство насчет вас ни на йоту не меньше, – откликнулся Дэвид. – Давайте пройдем в дом, там и поговорим. Думаю, что Нора вскоре позовет нас обедать. А может, стоит перед трапезой пропустить рюмочку-другую…

– Это было бы замечательно, – сказал Бун.

Глава 4
Шропшир, 1745 год

– Важно, чтобы вы осознали одно, – сказал им Хорас, – границы поместья вы не покинете никогда. Если бы такое было физически возможно, нам пришлось бы умертвить вас.

– Хорас у нас такой непреклонный, – вставила Инид. – Чувство такта у него попросту отсутствует. Он как молот – лупит по чему ни попадя. Право, он мог бы выразить то же самое иначе: нам очень жаль, что вы не можете покинуть поместье, но мы тем не менее рады, что вы с нами.

– А я не уверен, что рад их появлению, – заявил Хорас. – Это лишь очередное свидетельство, что положение выходит из-под контроля. Мартин со Стеллой исчезли без следа, да и то, что поведал нам Призрак…

– Генри! – перебила Инид. – Генри, а никакой не Призрак!..

– То, что вчера поведал Генри; некто или нечто рыщет вокруг Гопкинс Акта, чувствует необычность и старается выведать, что тут такое. Ручаюсь, они вот-вот нас достанут. И вот теперь эти двое из Нью-Йорка, не способные дать удовлетворительное объяснение, как им удалось проникнуть во времялет Мартина, и к тому же слышавшие заранее про Гопкинс Акр!..

– Мы просидели здесь чересчур долго, – посетовала Инид. – Мы могли бы сбить всех со следа, если бы перебрались куда-нибудь еще. Никто не вправе сидеть на одном месте целых полтора столетия.

– Перемещение навлекло бы на нас опасность само по себе, – заявил Хорас. – Для подготовки такой операции нам пришлось бы затребовать бригаду техников. А прежде всего пришлось бы разведать новый адрес, куда перемещаться. Это, положим, мы могли бы сделать собственными силами, но переезд без посторонней помощи совершенно исключается. У нас самих нет и половины необходимых навыков.

– А я-то пребывал в уверенности, – произнес Дэвид не без яда, – что ты способен в одиночку справиться с любой задачей…

Хорас сгорбился, как разъяренный бык.

– Ну-ка прекратите, – вмешался Тимоти в обычной своей мягкой манере. – Оба, и тот и другой. Чем ссориться, лучше объясним гостям, в меру нашего разумения, ситуацию, в которую они угодили.

– Мне бы этого очень хотелось, – сказал Коркоран. – Вы заявили, что выбраться отсюда мы не сможем, а в то же время Дэвид – я верно запомнил имя, не правда ли?..

– Да, – подтвердил Дэвид. – Меня зовут Дэвид, и я несколько раз покидал поместье. Чаще всего посещал Лондон и Париж. Однажды был в Нью-Йорке.

– Вы упомянули также, что кто-то вот-вот прибудет сюда из Афин. Стало быть, у вас случаются и вылеты и прилеты?

– Вылеты и прилеты, как вы их назвали, – ответил Тимоти, – осуществляются при помощи устройств, именуемых ковчегами, или времялетами. Ковчег, служивший жилищем Мартину, перенес вас сюда из Нью-Йорка, но это отнюдь не так просто.

– Я нажимал на кнопки, – пробормотал Коркоран.

– Вы могли бы нажимать на кнопки целую вечность и не сдвинуться с места. Однако вы нажали на строго определенные кнопки и тем самым подключили ковчег к контрольной панели в этом здании. После чего управление ковчегом Мартина перешло к Хорасу.

– Вы хотите сказать, что управлять этими ковчегами способен не каждый?

– Суть в том, – изрек Хорас, – что вы сейчас находитесь внутри временного купола. Термин, разумеется, упрощенный. Сквозь подобный купол не может проникнуть никто, не можем и мы. Есть единственный способ преодолеть эту преграду: на времялете.

– На миг в комнате воцарилось молчание, затем Хорас добавил: – Ах да, я забыл про Призрака, Он и только он может преодолеть купол без посторонней помощи, но это особый случай.

– Генри, – напомнила Инид. – Генри, а никакой не Призрак!

– Сдается мне, – взял слово Бун, – что нам остается лишь принять ваши слова на веру со всей вежливостью, на какую мы только способны. Мы здесь, и вы заявляете, что отсюда нет возврата. Многого я, правда, не понял, и у меня возникла уйма вопросов, но с ними можно и подождать. У нас наверняка будет сколько угодно времени поставить эти вопросы один за другим.

– Меня радует, что вы отнеслись к услышанному столь достойно, – сказал Тимоти. – Мы и сами связаны рядом ограничений, пренебречь которыми невозможно. Выражаю надежду, что жизнь в нашей общине покажется вам приятной.

– Есть только один вопрос, – продолжил Бун, – слишком важный, чтоб его откладывать. Кто вы такие?

– Мы беженцы, – ответил Дэвид. – Беженцы, укрывшиеся в глубинах времени.

– Никоим образом! – вскричал Хорас. – Ты упрямо твердишь, что мы беженцы, а я утверждаю, что мы революционеры! Настанет день, и мы вернемся!..

– Не слушайте их обоих, – обратилась Инид к Буну. – Они всегда норовят вцепиться друг другу в глотку. Вас, вероятно, интересовало другое: откуда мы прибыли? Мы люди, родившиеся за миллион лет от этой эпохи. Люди из вашего отдаленного будущего.

Из столовой выглянула Нора и возвестила:

– Обедать подано…

Обед прошел вполне цивилизованно и спокойно, без дальнейших препирательств. Дэвид вспоминал деньки, проведенные в Нью-Йорке двадцатого века, и расспрашивал Буна и Коркорана о городе. Тимоти пересказывал книги, которые недавно прочел. Инид почти не раскрывала рта, да и Эмма благожелательно молчала. Хорас горбился, поглощенный своими мыслями, но в конце концов решил заговорить:

– Не понимаю, что стряслось с Гэхеном. Ему давно пора бы быть здесь.

– Гэхен из Афин, – пояснила Эмма. – Он везет для Тимоти новую книгу.

– Мы говорим «Афины» для простоты, – заявил Тимоти. – На самом деле их база не в Афинах, хоть и неподалеку.

– Еще одна небольшая группа наших живет в плейстоцене, – добавил Дэвид. – Южная Франция. Самое начало последнего оледенения.

– Вместе с неандертальцами? – полюбопытствовал Бун.

– Да, рядом с первыми неандертальцами. Правда, их там немного.

– И совсем уж непонятно, – вновь заговорил Хорас, не в состоянии освободиться от тревог, – что заставило Мартина бежать в такой спешке. Притом вместе со Стеллой. По-видимому, там был еще малый времялет, припрятанный в пакгаузе, и Мартин использовал его для бегства, а Стелла была предупреждена и успела присоединиться. Но почему он не пустил в ход основной ковчег? Почему впал в панику? У меня нет сомнений, что он запаниковал, Перепугался до смерти и сбежал…

– Он боялся, что отель превратится в ловушку, – предположила Инид. – Мне, например, это совершенно ясно. Может, он не вполне доверял мистеру Коркорану.

– А почему Мартин должен был ему доверять? – откликнулся Дэвид. – Мистер Коркоран сам признал, что приставил к Мартину со Стеллой соглядатаев, следивших за каждым их шагом…

– Он покупал мои услуги и очень хорошо платил, – сказал Коркоран. – Я стану работать с полной отдачей для кого угодно, лишь бы платили. За всю свою жизнь я ни разу не надул клиента, если он платежеспособен.

– Но в данном случае клиент не вызывал у вас доверия, – заметил Дэвид.

– Пожалуй, действительно не вызывал. Я не видел почвы для доверия. И установил за ним наблюдение не для того, чтобы причинить ему зло, а чтоб убедиться, что он не причинит зла мне самому. Ваш Мартин был скрытен до смешного. Что называется, скользкий тип.

– Он должен был знать, что отель будет взорван, – гнул свою линию Хорас. – Постояльцев, конечно же, предупреждали заранее. Бросить основной времялет в таких обстоятельствах, подвергая его риску обнаружения, – как хотите, но подобный поступок совершенно непростителен.

– Про предстоящий взрыв он мог и не слышать, – вступился за бывшего клиента Коркоран. – Постояльцам ничего не говорили до последнего момента. Да и потом не делалось никаких публичных заявлений. Понимаете, все готовилось шито-крыто. Даже мне и то довелось услышать о предстоящем взрыве гораздо позже, чем Мартин исчез. А ведь от меня не ускользает почти ни один слушок…

– Тогда, значит, он отъехал по какому-то срочному делу, предполагая вскоре вернуться, – сделал вывод Дэвид. – В этом случае трогать основной времялет с места просто не было необходимости.

Оставив прежнюю тему, Хорас напустился на Буна:

– Вы так и не объяснили до конца, как вам удалось проникнуть во времялет. Как вы его обнаружили, я еще могу понять. Но как вы сумели проникнуть внутрь?

– Я уже сказал вам все, что мог, – ответил Бун терпеливо. – Я ступил за угол. И при всем желании я не в силах ничего прибавить. Потому что сам не понимаю, как это у меня получается. Мне известно одно: я становлюсь способен на это только под влиянием большого нервного напряжения.

– Это не объяснение, – отрубил Хорас. – Уж если человек что-то делает, то, естественно, знает как!..

– Извините, – сказал Бун. – Больше ничего не могу объяснить.

– Раз уж мы скатываемся на мелочи, – ввернул Коркоран, не скрывая известного раздражения, – скажите, пожалуйста, что за тарабарщину вы несли вначале, когда я вышел с вами на связь?

– На это отвечу я, – заявил Тимоти. – Как вы уже должны были заметить, мы предпочитаем держаться скрытно. Иногда, возможно, даже впадаем в шпиономанию. По нашим данным, система связи, какой мы пользуемся, застрахована от перехвата. Однако против нас действуют силы могущественные и в высшей степени изобретательные. Мы не уверены в своей безопасности, не имеем на это права. И если разговариваем друг с другом по каналам связи, используем древний язык, известный когда-то лишь маленькому, забытому ныне племени. Мы надеемся, что этот прием поможет избежать дешифровки даже в том случае, если разговор удастся перехватить.

– Ей-ей, – не сдержался Бун, – это самая полоумная уловка из всех, с какими я когда-либо сталкивался!

– Вы еще мало что знаете, – продолжил Тимоти. – Вы еще не слышали о бесконечниках. Если бы вы, не дай Бог, столкнулись с бесконечниками…

Из кухни донесся пронзительный крик. Тимоти и Эмма вскочили с места. В дверях появилась Нора, не прекращая кричать. Ее поварской колпак сбился набок, руки безостановочно теребили передник, повязанный вокруг талии.

– Гости! – визжала она. – К нам гости! И с ними что-то неладно! Времялет приземлился на клумбу и сразу перевернулся…

Стулья дружно скрежетнули по полу – все бросились в кухню и к черному ходу. Коркоран смерил Буна взглядом.

– Может, пожаловал тот самый посланец из Афин?

– Может, и он, – отозвался Бун. – Пойдем-ка посмотрим сами…

С кухонного крылечка им открылась картина весьма примечательная. Клумбу рассекала огромная борозда, оставленная прямоугольным предметом примерно двенадцати футов в длину и шести в ширину. Предмет торчал под углом, зарывшись носом в почву. Дэвид, Хорас, Инид и Тимоти толкали этот предмет и тянули в разные стороны, а Эмма стояла поодаль, причитая в голос.

– Надо бы помочь, – предложил Коркоран, и они в два прыжка очутились рядом.

– Что вы хотите сделать с этой штуковиной? – осведомился Бун у вспотевшего Хораса.

– Вытащить из земли, – прохрипел тот. – И поставить как полагается…

С помощью вновь прибывшего подкрепления это удалось. Хорас и Дэвид немедля набросились на различимую теперь отдельную панель в одной из боковых стенок. Мало-помалу панель поддалась их усилиям, потом с хлопком отогнулась. Дэвид прополз в отверстие и вскоре начал пятиться.

– Подсоби, – позвал он. – Я, кажется, дотянулся до Гэхена.

Хорас, с грехом пополам втиснувшись рядом с Дэвидом, тоже сумел нащупать, за что ухватиться. Пятясь вдвоем, они выволокли на свет обмякшее тело и, протащив по всей клумбе, положили на траву. Гэхен запрокинулся на спину. Изо рта у него стекала алая струйка. Одна рука бессильно болталась, одежда на груди пропиталась кровью. Хорас опустился на колени рядом с раненым, приподнял ему голову, погладил. Глаза раскрылись, окровавленные губы шевельнулись, но слов было не разобрать, одно бульканье. Инид поспешила к Гэхену, тоже стала на колени и произнесла:

– Все хорошо, Гэхен. Вы в безопасности. В Гопкинс Акр.

– Что случилось? – взвизгнула Эмма.

Ответом стали два слова вперемешку с кровью.

– Все погибло, – выдохнул Гэхен и захлебнулся.

– Что все, Гэхен? Что погибло?

Раненый силился выдохнуть кровь и наконец произнес:

– Афины…

Но больше ничего не сказал.

– Лучше перенесем его в дом, – предложил Тимоти. – Ранение тяжелое.

– Как это могло случиться? – продолжала верещать Эмма.

– Разбился он, сама не видишь? – воскликнул Дэвид. – Получил травму, потерял управление…

Раненый мучительно старался заговорить. Хорас приподнял ему голову повыше. Инид попыталась вытереть кровь с губ тоненьким платочком, но только испачкала платок, а толку не добилась.

– Афины… – послышался хриплый шепот сквозь кровь. – База в Афинах погибла. Разрушена…

Бун приблизился к Хорасу и положил пальцы на горло Гэхена, нащупывая пульс. Не нащупал, отнял руку и объявил:

– Он мертв.

Хорас, в свою очередь, разжал руки, позволив Гэхену упасть на траву, и медленно встал. Над поместьем повисло тяжкое молчание. Люди лишь обменивались взглядами, не в силах полностью осознать случившееся.

Наконец Тимоти обратился к Буну:

– Негоже оставлять его здесь. Вы поможете перенести тело?

– Его надо будет похоронить, – сообразила Эмма. – Надо выкопать могилу…

– Сначала надо поговорить, – перебил Хорас. – Первым делом, прежде чем предпринимать что бы то ни было, надо все обсудить.

– Куда ты хотела бы его поместить? – спросил у Эммы Тимоти.

– В спальню наверху, Самую дальнюю направо. Оставить его в гостиной никак нельзя: кровь испортит мебель.

– А как насчет оружейной комнаты? Это ближе, и по лестнице тащить не придется. В оружейной есть кожаная кушетка. Кожу потом можно просто обтереть…

– Согласна. Пусть полежит в оружейной.

Бун взял умершего под мышки, Тимоти за ноги. Вдвоем они пронесли его через кухню и столовую, а Дэвид расчищал путь, отпихивая стулья. Чтобы добраться до оружейной, пришлось еще пересечь всю гостиную, пока Тимоти не скомандовал:

– Вон туда, к стене… – Опустив тело на кушетку, он задержался рядом, глядя на Гэхена сверху вниз, и сказал: – Не представляю себе, как быть дальше. Понятия не имею, что полагается делать в таких случаях. В этом доме не бывало смертей с самого нашего здесь появления. Совершенно новая для нас ситуация, и мы к ней не готовы. Мы ведь, знаете ли, почти бессмертны. Самая механика времени охраняет нас…

– Нет, я не догадывался об этом, – отозвался Бун.

– Внутри временного купола люди не подвержены старению. Мы стареем, только когда покидаем его пределы. – Бун не нашел подходящего ответа. А Тимоти продолжил, меняя темп: – Скверно все это. Настал критический момент, какие случаются в истории. Нам предстоит решить, что делать дальше. Решить без ошибки. Самое главное – без ошибки. Пойдемте со мной. Остальные, наверное, уже начали беседу…

Назвать это беседой было трудно. Собравшись в столовой, остальные наперебой орали друг на друга.

– Я так и предвидела! – кричала Эмма. – Так и предвидела, чувствовала нутром! Нам слишком хорошо жилось. Вот мы и решили, что так будет продолжаться вечно. Мы не заглядывали вперед, не строили никаких планов…

– Планов чего? – выкрикнул в ответ Дэвид, перебивая сестру. – Откуда нам было знать, какие именно планы строить? Каким образом можно было угадать, что произойдет?..

– Не кричи на мою жену! – зарычал Хорас. – Никогда впредь не смей обращаться к ней в подобном тоне! Она права. Нам следовало предусмотреть все возможные неприятности и разработать типовые реакции на любую из них. Тогда мы не стояли бы разинув рты, как сейчас, захваченные врасплох и не ведающие, куда податься…

– А по-моему, – вмешался Тимоти, включаясь в перебранку, – лучше бы нам чуть-чуть успокоиться и хорошенько все обдумать…

– Нет у нас больше времени на спокойные размышления! – не мог угомониться Хорас. – Во всяком случае, на ленивые неспешные размышления, какие ты имеешь в виду. Я тебя раскусил, Тимоти. Ты попросту отмахиваешься от неприятностей. Не хочешь смотреть правде в глаза, и все тут! Впрочем, то же самое было и раньше. Помню, когда-то…

– Согласен, надо что-нибудь предпринять, – присоединился к общему крику Дэвид. – Думаю, что Тимоти не прав. Не тот нынче момент, чтоб откинуться на подушки и ждать развития событий. Мы, безусловно, должны принять какие-то меры. Но не может же каждый орать вразброд, что бы ему или ей ни взбрело в голову! Так уж мы точно…

– Нам надо уехать! – взвизгнула Эмма. – Надо убраться отсюда любой ценой!

– Какой же смысл, – выкрикнул Дэвид, – бежать куда глаза глядят? Бежать – да, конечно, если придется, но надо же сперва иметь определенный план…

– Никуда я не побегу! – взвился Хорас. – Не намерен бежать и не побегу! Бегство – это для трусов, и я не потерплю…

– Но мы должны бежать! – визжала Эмма. – Должны уехать отсюда! Нельзя сидеть здесь и ждать новых напастей! Мы должны найти укромное место…

– Ничего ты не найдешь, если побежишь сломя голову, – проревел Хорас. – Надо же хоть немного соображать…

– А я тем не менее полагаю, – заявил Тимоти, – что мы слишком торопимся. Два-три дня больше или меньше – не составит особой разницы…

– Через два-три дня нас может не быть в живых, – заорал Хорас.

– По крайней мере, похороним Гэхена достойно, – возразил Тимоти.

– Гэхен не в счет! – надрывался Хорас. – Гэхен мертв, и с ним уже ничего не случится! А мы еще живы, и нам не все равно, какая участь нас ждет завтра…

Бун влез на стул и перешагнул со стула на стол, отшвырнув ногой тарелки и приборы.

– Заткнитесь все! – загремел он. – Заткнитесь и сядьте по своим местам!

Крик как ножом обрезало – все повернулись к Буну и уставились на него.

– Ваше вмешательство ни к чему, – резко произнесла Эмма. – Вы не член семьи.

– Вы сами вовлекли нас с Коркораном в свою общину, – ответил Бун, – когда объявили, что поместья нам не покинуть. Тем самым вы дали нам право голоса. Мы с вами в одной лодке. Так что заткнитесь и сидите спокойно…

Все были настолько поражены, что послушались. Тогда Бун добавил, обращаясь к Коркорану, оставшемуся стоять у стены.

– Джей, если кто-нибудь снова начнет орать или вскочит с места, ты его утихомирь.

– С удовольствием, – откликнулся Коркоран.

– Я вполне понимаю, – продолжил Бун, – что это милая семейная свара и что большую часть сказанного не стоит принимать всерьез. Но таким манером вы никогда ни до чего не договоритесь, а принять какой-то курс действий совершенно необходимо. Нравится вам или нет, я выступлю судьей на ринге.

Хорас мгновенно встал – Коркоран оттолкнулся от стены и двинулся в его сторону. Хорас опять сел.

– У вас есть что сказать? – обратился к Хорасу Бун.

– Могу сказать только одно: вы просто ни черта не смыслите в происходящем. У вас нет даже зачаточных знаний, необходимых для роли судьи.

– В таком случае, – ответил Буи, – быть может, вы не откажетесь просветить меня?

– Только не Хорас! – вмешалась Инид. – Он опишет события, как ему видится. И затуманит смысл…

Хорас снова вскочил – Коркоран снова оттолкнулся от стены, и Хорас сел на место.

– Прекрасно, мисс Инид, – заявил Бун. – Изложите свою непредвзятую версию событий. А вы, обратился он к Хорасу, – получите слово позже. Но соблюдайте правила – говорить поодиночке, не кричать и тем более не толкаться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю