Текст книги "Все романы Клиффорда Саймака в одной книге"

Автор книги: Клиффорд Саймак

– На год, – отрезал Кортни. – Для начала.

– Вы даете нам всем новую пищу для размышлений…

– А что же тогда вы здесь написали? – Кортни жестом указал на разложенные перед Стюартом бумаги.

– Здесь все указано так, как мы предполагали. Мы же новички в этом бизнесе с меловым периодом! К тому же…

– Все, что мы можем вам предложить, – непреклонно заявил Кортни, – это лицензия. Если вы ее приобретете, то остальное уже ваше дело. Это не значит, что мы не будем вам помогать советами или участием в пределах наших возможностей.’ Но это уже на основе не контракта, а всего лишь нашей доброй воли!

– Давайте оставим эти придирки, – вмешался майор. – Мы хотим отправлять людей на сафари. И не на одно, а на много разных. Именно на много разных сафари, пока не померкла новизна всей этой затеи. Насколько я знаю спортсменов, а я-то их знаю, для каждого из них важно быть среди первых, кто отхватит динозавра. Но мы не желаем наваливать одно сафари на другое. Нам надо держать охотничью зону настолько чистой, насколько это удастся. Поэтому нам нужен не один временной канал, а несколько.

Кортни вопросительно посмотрел на меня.

– Это возможно, – подтвердил я. – Столько, сколько вам понадобится, и отстоящих друг от друга, скажем, на тысячу лет. Мы могли бы разделить их еще тщательнее или, наоборот, сделать интервалы несколько меньшими.

– Вы понимаете, конечно, – добавил Кортни, обращаясь к майору, – что каждый временной канал будет стоить вам дополнительной суммы?

– Мы были бы готовы, – произнес Стюарт, – заплатить вам порядка миллиона долларов за три временных туннеля.

Кортни покачал головой.

– Миллион за лицензию на год. И, скажем, по полмиллиона за каждый дополнительный туннель после первого.

– Но ведь мы, о господи, и разориться так можем!

– Не думаю, чтобы это случилось, – ответил Кортни. – Не могли бы вы, к примеру, сообщить, сколько вы запросите за двухнедельное сафари с каждого клиента?

– Мы приехали сюда не для того, чтобы обсуждать это, – кисло заметил Стюарт.

– А зачем тогда вы приехали? У вас же была пара недель для принятия всех вариантов решений. При наличии такого шквала публикаций у вас уже давно готов список очередников на поездки!

– Вы позволяете себе высказывать экономические нонсенсы, – отпарировал Стюарт.

– Не говорите со мною так, – отмахнулся Кортни, – Вы же еле сводите концы с концами и прекрасно знаете, что я тоже это понимаю. К концу двадцатого столетия охота выдохнется совсем. А иначе зачем было бы делать вам тот «шаг в сторону» и придумывать всякие там «фотосафари»? И зачем вам были бы эти игры с запретами? А вот теперь у вас появился шанс вернуться в настоящий бизнес. К тому же шанс неограниченный. Столетия незапрещенной охоты. Новые неведомые звери. Завораживающая игра… Если некоторые из ваших клиентов выразят желание пойти на титанотериев, или мамонтов, или еще на дюжину больших и страшных зверей, вам надо будет лишь сказать нам слово, и мы вас туда отправим!

– Я не вполне уверен, – произнес Стюарт, – что мисс Эллиот и мистер Стил смогут настолько усовершенствовать свою машину времени…

– Мистер Стюарт, – вмешалась Райла, – но я же пыталась вам объяснить, а вы то ли не расслышали, то ли не поверили. Никакой машины нет!

– Нет машины? Но как же тогда…

– А вот так, – мягко ответил Кортни, – Это наш производственный секрет, который не подлежит оглашению!

– Они нас доставят, Стюарт, – сказал Хеннесси, – И это не пустые слова. Они правы. Никто другой не сможет это сделать. Мисс Эллиот действительно говорила нам, что никакой машины у них нет. Она об этом говорила с самого начала. А вот почему мы не точим карандаши и не беремся за расчеты? Возможно, наши друзья хотели бы просто получать отчисления от наших прибылей. Например, двадцать процентов?

– Если вы хотите пойти по такому пути, – ответил Кортни, – тогда пятьдесят процентов от вашего дохода. Не менее. Поэтому вам имеет смысл все же оплатить лицензию. Это будет значительно выгоднее для вас.

Я сидел, слушая все это, и у меня слегка пошла кругом голова. Можно болтать о миллионах долларов, и это ничего особенного не будет означать – просто какие-то цифры. Но, когда речь идет о вашем собственном миллионе баксов, тут дело принимает несколько иной оборот!..

Я встал и пошел к вершине холма. Не уверен, что они заметили мой уход. Баузер выполз из-под дома и пошел за мной. Хайрама нигде не было видно, и я уже волновался за него. Я же велел ему сразу вернуться, а он все еще не показывался. Стиффи медленно брел по долине, направляясь к реке, наверное чтобы попить. Но Хайрама рядом не было. Я с вершины оглядел все вокруг. Никаких признаков Хайрама.

Я услышал сзади себя неприятнейший звук. Это приближался Бен в своих бутсах. Они при ходьбе издавали такой свист, будто он скользил по траве стадиона. Он подошел, встал рядом и тоже поглядел вокруг. Вдалеке, в долине, виднелись какие-то подвижные пятна. Мастодонты. А может, бизоны…

– Бен, – спросил я его, – а миллион долларов – это много?

– Это очень большая наличность, – ответил он.

– У меня в голове это как-то не укладывается, – признался я. – А они там все еще толкуют о миллионе или даже о еще большей сумме?

– У меня это тоже не слишком укладывается, – ответил Бен.

– Но ты же банкир, Бен!

– Да нет, я всего лишь деревенский парень, – сказал он. – И ты тоже. Поэтому мы и не можем осознать.

– Ты деревенский парень, – произнес я, – А ведь мы с тобой отмахали немалый путь с тех пор, как вместе шлялись по этим холмам!

– И всего лишь за последние несколько недель, – подтвердил Бен. – Но ты чем-то еще озабочен, Эйза. Что тебя тревожит?

– Хайрам, – ответил я. – Он же должен был вернуться сразу, как отведет Стиффи.

– Стиффи?

– Это мастодонт.

– Да появится он, – сказал Бен. – Никуда не денется. Просто, наверное, встретился с сурком.

– А ты понимаешь, – спросил я, – что весь наш бизнес пойдет прахом, если с Хайрамом что-нибудь случится?

– Конечно понимаю, – ответил Бен, – но с ним ничего не должно приключиться. Он пока что в полном порядке. Да он сам наполовину дикое животное.

Мы еще постояли и поглядели вокруг и не обнаружили никакого Хайрама.

Наконец Бен проговорил:

– Пойду-ка посмотрю, как там идут дела…

– Ты иди туда, – сказал я, – а я схожу поищу Хайрама.

Я нашел его через час, когда он вышел из яблоневой рощи под домом.

– Где ты был, черт побери? – накинулся я на него.

– Я имел хорошую, долгую беседу с Кошкиным Ликом, мистер Стил, – ответил он. – Со всеми этими разведками, в которые мы ездили в последние дни, я совсем его забросил. Я боялся, что ему стало одиноко!

– Ну, и стало ему одиноко?

– Нет, – сказал Хайрам, – Он говорит, что нет. Но он очень хочет начать работу. Он желает провести несколько дорог времени. И удивляется, почему мы так долго тянем.

– Хайрам, – сказал я серьезно. – Мне надо с тобой поговорить. Может быть, ты не вполне это понимаешь, но во всей нашей затее ты очень важная персона. Ведь только ты один можешь разговаривать с Кошачьим Ликом.

– Баузер тоже может с ним говорить.

– Превосходно! Может, это и так, но мне же это ничего не дает. Я ведь не могу разговаривать с Баузером!

Я обрисовал ему ситуацию. Я объяснил все это как можно понятнее и тщательнее. Можно сказать, я ему прочертил все как на диаграмме. Он обещал вести себя лучше…

Глава 23

Когда мы с Хайрамом подошли к дому, Райла и Кортни сидели за столом. Остальных не было. Не было и одной из наших машин.

– Бен повез их на прогулку, – объяснила Райла, – Мы беспокоились о тебе. Куда ты девался?

– Я искал Хайрама внизу, в долине.

– Я не поехал с ними, – сказал Кортни, – так как хотел кое-что обсудить с вами.

– Налоговая инспекция? – спросил я.

– Нет, не она. Инспектора пока сидят тихо и выжидают, чем обернутся дела с «Сафари»…

– Ну и как закончились переговоры? Я надеюсь, дело сделано?

– Еще нет, но это не займет много времени. Они дрогнули, и мы схватили их за горло.

– Миллион за лицензию, – сообщила Райла, – и по четверти миллиона за каждый временной канал. Они хотят всего четыре канала. Это составляет два миллиона, Эйза, – сообщила Райла.

– И всего за год, – добавил Кортни. – Они пока еще не знают точно, но в следующем году цены могут подскочить. К тому времени «Сафари» уже полностью будет у нас на крючке!

– А сейчас это только начало, – отметила Райла.

– Но вот о чем я хотел с вами поговорить, – сказал Кортни. – Бен, кажется, уже говорил вам о церковной группе?

– Да, – ответил я, – Интересующейся временем Христа.

– Двое из них на днях посетили меня, – продолжил он. – Бен посоветовал им обратиться ко мне, а я ничего об этом и не знал, черт возьми! Я так и не понял, чего они добиваются. Интересоваться-то интересуются, но карты свои не торопятся раскрывать. Сейчас трудно сказать, имеет ли смысл тратить на них время.

– Мне это совсем не по душе, – отметил я, – Дело очень уязвимое. Во всех случаях мы должны ограждать себя от возможности любых неприятностей. Нам нужно строжайше следить за собственной репутацией. Не пускать никого ни в такую эпоху, ни в такую страну, посещение которой может вызвать побочный эффект.

– Я того же мнения, – согласилась Райла. – Эта затея особой прибылью и не пахнет, зато головной боли в ней хоть отбавляй.

– И я так же думаю, – подтвердил Кортни. – Они вернутся для продолжения переговоров, и я попытаюсь их охладить. Но есть и еще кое-что, вызывающее мое беспокойство. Сенатор Эйбл Фримор. Он не то из Небраски, не то из Канзаса, не запомнил. Он пытался договориться о встрече через моего секретаря, и тот пока что его отвадил. Но вы же не можете долго отваживать сенатора Соединенных Штатов, не так ли? И по-видимому, в ближайшие дни мне предстоит узнать, чего ему надо от нас.

– А вы сами ничего не предполагаете? – спросила Райла.

– Ничего конкретного. Знаю, что он подвизается в области сельского хозяйства и одержим идеей помощи бедным, попранным в правах фермерам. Но это не все – у него еще три вида «сердечных ран». И какую из них он собирается с нашей помощью вылечить, понятия не имею. Боюсь, что ничего хорошего у него на уме нет…

– Что-нибудь еще? – поинтересовался я.

– Практически пока больше ничего. Еще слишком рано. Все остальные предпочитают выжидать. Конечно, многие заинтригованы, но, естественно, и скептицизма пока что полно. Ждут, хотят посмотреть, как пойдут дела. А вот когда после первого сафари появятся динозавры-трофеи, тогда начнется обвал. Но до этого максимум, на что мы можем рассчитывать, это искатели приключений и жулики. Вот, к примеру, тот горный инженер, который возжелал направить свои стопы в страну Черных гор и выскрести оттуда золото. Денег у него, правда, нет, но он готов отдать нам половину своей легкой добычи, а скорее всего, половину того, что он признает добытым… Эго одна из разновидностей очаровательных пиратов, и он, пожалуй, мне даже понравился! Крайне беспринципен и в этом не очень-то отличается от многих других. Кстати, как у вас там, Райла, насчет визита в Южную Африку и сбора алмазов, валяющихся прямо на земле?

– Да, я носилась с такой идеей, – засмеялась Райла, – ведь особых усилий это не потребовало бы. Но, может, там никогда алмазы и не валялись на земле? Хотя идея была так заманчива!

– Этот бизнес с «Сафари», – заметил Кортни, – на сегодняшний день наиболее перспективный и наименее хлопотный из всего, что мы бы могли предпринять. Его нетрудно контролировать, и жульнических лазеек в нем нет. Но вот что меня удивляет – ни один из ваших ученых коллег и интеллектуалов все еще не проявил интереса. Никто не захотел ознакомиться с техникой и мотивами творчества доисторических наскальных и пещерных художников либо понаблюдать, как трудились и играли неандертальцы, как проходили марафонские состязания или битва при Ватерлоо…

– Они желают сперва получить гарантии, – сказала Райла. – Сидят с чванным видом в своих академических берлогах и твердят друг другу, что этого не может быть…

– Ах да, – вспомнил Кортни, – есть еще кое-что, чем уже попахивает. Я совсем упустил это из виду! Это – генеалогисты, те, что за плату могут проследить любые семейные корни. Имеются сведения, что они намереваются расширить свои штаты, а следовательно, и увеличить стоимость услуг. И не с целью тщательнее изучить генеалогические древа по письменным источникам, а чтобы смотаться в прошлое, пообщаться с предками, а может, и разжиться их изображениями. Прапра-прапрадедушка Джейк, болтающийся на веревке за конокрадство, и прочее в этом же роде! Они пока что петляют где-то поодаль, но вскорости заявятся, как пить дать! – Он помолчал и продолжил: – Могут всплыть и другие «клиенты». И вы не способны и вообразить, что им еще придет в голову. Нельзя точно спрогнозировать, какое направление мыслей могут возбудить путешествия во времени у обычной публики и что в них может оказаться полезным для реализации… Мне представляется, что мы услышим голоса нефтехимиков, угольщиков и металлургов. В прошлом ведь столько природных ресурсов!

– Я думала об этом, – сказала Райла. – И это меня беспокоит. И вот чего я не могу понять: ведь эти ресурсы и сейчас имеются, и ничто не мешает нам их вытаскивать наружу. Я даже не задаю вопроса, а просто рассуждаю. И если мы выгребем их в прошлом, то что же произойдет с девятнадцатым и двадцатым веками? Будут ли все эти минералы на месте, а если нет, то как же без них сможет обходиться промышленность? А может, все эти проблемы временных парадоксов всего лишь та классическая тема, на которую все так любят разглагольствовать?

– Райла, – ответил Кортни, – я ничего этого просто не знаю. Но полагаю, что мы еще не научились правильно думать. А все наши рассуждения на эту тему направлены всего лишь на то, чтобы приспособить все к нашим потребностям. Что же касается настоящего момента, то у меня полно других дел и я не желаю забивать себе голову ничем иным…

Глава 24

Итак, начался период ожидания. «Сафари» нам сказала, что может пройти от десяти дней до двух недель, пока прибудет первая из их партий. Мы совершили несколько поездок по нашим окрестностям и увидели немало мастодонтов и бизонов. Нашли еще одну колонию крупных бобров, повстречали несколько медведей и кошек, но ни одна из них не была саблезубым тигром. Я уже подумывал о том, не начали ли они вырождаться, а может, уже и вымерли? Впрочем, вряд ли такое было возможно.

Однажды Райле показалось, что она приметила глиптодонта, одного из гигантских доисторических броненосцев, но когда мы подъехали к указанному ею месту, никаких следов глиптодонта не нашли. Мы искали диких лошадей, а они все никак нам не попадались. Зато было много волков и лисиц.

Мы хотели выбрать место для разбивки сада. Райла считала, что он должен быть посажен на целине. Но поблизости не оказалось ни одного подходящего участка.

Еще мы попытались провести телефонную линию между офисом Бена и нашим домом, чтобы он мог нас предупреждать о попытках проникновения кого-нибудь в Мастодонию. Кабель-то мы протянули, но связь не заработала: сигналы не сумели преодолеть преграду, разделяющую Мастодонию и двадцатый век.

Я получил от Бена нужное мне количество стальных кольев с выкрашенными в красный цвет верхушками. Я вбил их в землю вдоль тех полос, которые предполагалось использовать для постройки Кошачьим Ликом туннелей в меловой период. Деревянные колышки Хайрама были неплохи для первого раза, но стальные все же казались надежнее и долговечнее. Они не могли быть так легко поломаны, как деревянные. Я сделал четыре такие полосы для четырех временных каналов, и у меня осталось вполне достаточно стержней для разметки дальних концов туннелей.

Хайрам был весь поглощен общением со Стиффи и Кошачьим Ликом. Когда он не навещал одного из них, то, стало быть, был с другим. Баузер его обычно сопровождал. Меня несколько беспокоили эти пешие вылазки Хайрама, и я поначалу воображал всякие непредвиденные неприятности, но поскольку ничего не происходило, то я стал сам себя уговаривать, что волнуюсь понапрасну. И все же я не мог быть вполне спокойным.

Однажды ранним утром я сидел во дворе за столом с банкой пива. Райла в доме была занята приготовлением салата к обеду. Кругом все дышало покоем, впрочем, как и всегда. На склоне холма показался Хайрам, поднявшийся наверх. Я с ленцой наблюдал за ним, ища глазами Баузера. Он шел чуть поодаль и вел себя так, словно вынюхал в траве что-то интересное.

И вдруг Хайрам издал вопль ужаса и наклонился вперед, как бы споткнувшись. Он упал на колени, затем подскочил и заметался, как если бы его нога попала в капкан. Баузер бросился к нему, прижав уши. Я вскочил с места и опрометью кинулся вниз, криком позвав Райлу.

Хайрам начал истошно кричать, издавая вопли один за другим, почти без перерыва. Он сидел на земле, подавшись вперед и держа вытянутую левую ногу обеими руками. Рядом с ним Баузер, накинувшийся на что-то в траве, вздернул голову и дико замотал ею. У него в зубах было что-то зажато, и он болтал этим из стороны в сторону. Одного взгляда было достаточно, чтобы я понял, что же это такое!

Я подбежал к Хайраму, схватил его за плечи и заставил лечь на спину.

– Оставь ногу в покое! – закричал я, – Лежи смирно!

Хайрам перестал бессмысленно вопить и проговорил сквозь рыдания:

– Оно ударило меня, мистер Стил, оно ударило меня!

– Не двигайся, – снова приказал я ему, – лежи смирно!

Он лежал, но вовсе не смирно. Он ужасно стонал.

Я выхватил из кармана складной нож и разрезал штанину на его левой ноге. Когда я отогнул материю, то увидел темнеющий кровоподтек и две точечные ранки, из которых сочилась алая кровь.

Я углубил ножом надрез на штанине и завернул ее повыше, как можно плотнее.

– Эйза, – с ужасом проговорила за моей спиной Райла, – Эйза, Эйза, Эйза!

– Найди палку, – велел я ей, – любую палку, чтобы затянуть ею жгут.

Я снял ремень, отрезал от него полоску вдоль петель и затянул ею ногу Хайрама повыше раны. Райла склонилась над ним с другой стороны, глядя мне в лицо. Она протянула мне палочку, кусок сухой ветки. Я просунул его в петлю жгута и повернул.

– Держи ее, – бросил я Райле. – Держи покрепче.

– Я знаю, – ответила она и добавила: – Это была гремучая змея. Баузер убил ее!

Я кивнул. Мне еще явственнее об этом поведала сама рана. Никакая другая змея на этой широте Северной Америки не могла бы оставить такой след от укуса.

Хайрам как будто немного успокоился, но все еще стонал.

– Держись, – сказал я ему, – сейчас будет больно.

Я не дал ему возможности возразить, а просто подготовил его. Я должен был это сделать.

Сделав ножом на его ноге глубокий надрез, я соединил им две точечные ранки. Хайрам взвыл и попробовал сесть, Райла свободной рукой толкнула его обратно.

Я приложился ртом к надрезу и стал отсасывать кровь, ощущая ее теплоту и солоноватость. Отсасывал и сплевывал, отсасывал и сплевывал и молил Бога, чтобы в рот мне не попали кусочки живой ткани. Об этом не следовало думать, ибо будь даже там эти кусочки, я бы все равно не перестал делать то, что делал…

– Он теряет сознание, – пробормотала Райла.

А я все отсасывал и сплевывал, отсасывал и сплевывал. Подошел Баузер и удрученно уселся рядом.

Хайрам застонал.

– Приходит в себя, – сказала Райла.

Я остановился на мгновение, потом снова продолжал отсасывать кровь, пока наконец не решил, что достаточно. Я наверняка отсосал по меньшей мере порядочную часть яда. Присев на корточки, я дотянулся рукой до палочки, немного ослабив жгут. Но сразу же затянул его снова.

– Сходи и разверни одну из машин в сторону Виллоу-Бенда, – сказал я Райле. – Мы должны отвезти его туда, чтобы там ему оказали помощь. Я подтащу Хайрама вверх.

– А ты сможешь и тащить его, и держать жгут?

– Попробую.

Я обратился к Хайраму:

– Закинь руки мне за шею и держись как можно крепче! Повисни всей тяжестью. Я могу поддерживать тебя лишь одной рукой!

Он сомкнул руки вокруг моей шеи, и я помог ему подняться. Мы начали ковылять вверх по склону. Он оказался тяжелее, чем я мог предположить. Опередив нас, Райла помчалась к одной из машин. Она развернула ее и ждала нас, сидя за рулем. Я втащил Хайрама на заднее сиденье и сел рядом с ним.

– Баузер, ко мне, – скомандовал я.

Баузер впрыгнул внутрь. Машина уже шла вперед.

Когда мы оказались у офиса и Райла просигналила, из дверей стали выскакивать люди. Первым до нас добрался Герб.

– Укус змеи, – сказал я. – Гремучей. Срочно звони в «Скорую помощь»!

– Дай-ка я поддержу его, – произнес Бен, – а ты ступай возьми из нижнего ящика моего стола бутылку виски. Ты еще не дал ему что-нибудь выпить?

– Я не уверен, что это можно…

– Какого черта, а я уверен! Если оно не поможет, то и не повредит. Я думаю, виски всегда полезно!

Я сходил за виски и принес его в комнату, где на диване был распростерт Хайрам. Герб вернулся от телефона.

– «Скорая» уже в пути, – сказал он. – Там с ними специалист по противоядиям. Он им сразу же займется. Но доктор сказал, что виски не надо.

Я поставил бутылку на стол.

– Хайрам, как ты? – спросил я его.

– Болит, – ответил Хайрам. – Все болит. Мне ужасно больно!

– Мы сейчас отвезем тебя в госпиталь, – сказал я. – Там о тебе позаботятся. Я поеду с тобой.

Герб схватил меня за локоть и оттащил в сторону.

– Я не допущу, чтобы ты туда поехал, – сказал он.

– Я должен. Хайрам – мой друг. И он этого хочет!

– Но ведь здесь все кишит газетчиками! Они последуют за каретой «Скорой помощи». А в госпитале ты окажешься для них великолепной мишенью.

– Ну и черт с ними! Хайрам – мой друг!

– Эйза, будь благоразумен, – взмолился Герб. – Я же сделал из тебя и Райлы таинственных личностей. Затворников, избегающих всяческой рекламы. Людей исключительных. Нам необходим такой ваш имидж. И чем дольше он удержится, тем лучше для дела.

– Сейчас важен не имидж, а помощь Хайраму!

– Но чем же ты сможешь ему там помочь? Держать его за руку? Ждать, пока доктора будут орудовать над ним?

– Это тоже помощь, – сказал я. – Просто быть с ним.

К нам подошел Бен.

– С Хайрамом поеду я, – сказал он, – Герб прав.

– Там должен быть кто-то из нас. Я или Райла. Лучше я.

– Райла? – запротестовал Герб. – Но она же будет взвинчена, истерична…

– Райла истерична?!

– Да нет, – сказал Бен. – И газетчики не смогут так надавить на нее, как на Эйзу. Если она скажет, что не желает с ними разговаривать, то сделает это короче и резче, чем он. Уж она-то сумеет это сделать…

– Ты – ублюдок! – заорал я. – Оба вы ублюдки!

Но это не подействовало на них. В конце концов я остался, а Бен с Райлой поехали в карете «Скорой помощи». Мне было ужасно плохо. Я чувствовал, что утратил самоконтроль, что больше не владею собой, что страшно возбужден и напуган. И ведь я остался. Они таки одолели меня, Бен и Герб…

– Эта история даст им возможность опубликовать свежий аншлаг, – сказал Герб.

Я объяснил ему, куда он может отправиться со своим аншлагом, и обозвал его вурдалаком. Потом схватил бутылку, которую мы не использовали для Хайрама, и ушел с нею в кабинет Бена, где угрюмо к ней приложился. Но спиртное мне не помогло. Я даже не стал допивать виски.

Затем я позвонил Кортни и рассказал ему, что случилось. После того как я кончил говорить, на другом конце линии повисло молчание. Потом он спросил:

– Но ведь сделано все как надо, не так ли?

– Не знаю, – ответил я. – Я жду вестей.

– С Ликом может говорить только один Хайрам, да?

– Вот именно.

– Послушайте, Эйза, на днях «Сафари» уже прибудет к вам для отправки людей в меловой период. Нельзя ли предпринять что-нибудь? Я думаю, временные каналы еще не открыты?

– Попытаюсь поговорить с Ликом сам, – ответил я. – Он может слышать меня, но я-то его не слышу. Я ведь не смогу его понять.

– Но вы ведь попробуете поговорить, да?

– Попытаюсь, – обещал я.

– Я появлюсь у вас в ближайшие дни. Тот сенатор, о котором я вам говорил, пожелал побеседовать с вами. Не со мной, а именно с вами. Я его должен к вам доставить.

Я не стал его спрашивать о том, знает ли он, что этому сенатору надо. Мне это было как-то ни к чему.

– Если Хайрам не поправится, – сказал я, – то никого и привозить не надо. Если это произойдет, мы кончены. Вы ведь осведомлены обо всем и сами, не так ли?

– Я вас понимаю, – ответил он.

В его голосе прозвучала искренняя грусть.

Герб принес мне несколько сандвичей и кофе. От Райлы и Бена пока не было ни звука. Мы с Гербом немного поговорили, потом я вышел в заднюю дверь. Баузер ждал меня там, и мы зашагали через лужайку к моему старому дому. Мы уселись на заднем крыльце, и Баузер прижался ко мне. Он понимал, что случилась беда, и пытался чем-то успокоить меня.

Мой сарай стоял на месте, и его кривобокая дверь все еще покачивалась на своих петлях. Курятник тоже был на месте, и в нем даже продолжали жить куры. Они с кудахтаньем расхаживали по двору, как и раньше. А в углу около курятника по-прежнему высилась клумба с кустом роз, тем самым, из которого пялился на меня Кошачий Лик, когда я вышел ночью поймать лису. А вместо того прогулялся в плейстоцен!

Все это было таким знакомым, но в то же время и чуточку чужим. Непривычность остального окружения накладывала свой отпечаток и на сарай, и на курятник, и даже на розовый куст. Вокруг участка стояла высокая ажурная ограда, и над ней с внутренней стороны странно горбились прожектора. Вдоль ограды расхаживали патрульные, а снаружи вокруг нее кучками толпились люди. Многие еще подходили и глазели внутрь на нас с Баузером. Я удивился, зачем они все прибывают. Поистине здесь не на что было смотреть!

Я погладил Баузера по голове и заговорил с ним:

– Ты помнишь, Баузер, как здесь было хорошо раньше? Как ты пытался выкопать сурка, а я уволакивал тебя домой? Как мы по вечерам выходили, чтобы запереть курятник? Как Хайрам приходил к тебе в гости почти ежедневно? А ту синичку на передней лужайке помнишь?

Я подумал, а вдруг синичка и сейчас еще там, но не пошел это проверить. Побоялся, что не найду ее.

Я поднялся по ступенькам и зашел в дом, придержав дверь, чтобы и Баузер мог войти. Сел на стул около кухонного стола… Мне хотелось походить по дому, но я не сделал этого. Дом был абсолютно безмолвен и пуст. Кухня тоже, но я все продолжал в ней сидеть. В ней будто еще что-то оставалось от старого дома. Она была моим любимым местом, почти гостиной, и я в ней проводил так много времени…

Солнце клонилось к закату, и в дом вползли сумерки. Снаружи зажглись прожектора. Мы с Баузером вышли и снова сели на ступеньки крыльца. В дневном свете это место выглядело странным и чужим. Но с наступлением ночи, когда прожектора осветили все вокруг, оно стало похоже на видение из дурного сна…

…Райла нашла нас все еще сидящими на ступеньках.

– С Хайрамом все обойдется, – сказала она. – Но он еще довольно долго пробудет в госпитале.