Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 143 страниц)

512

СЕЛЛАРС религия взаимодействует с ними, но уже не определяет их. В экономике и политике она присутствует в лучшем случае в качестве мотивации участников – но не решающей, и притом диапазон выбора ориентации оказывается весьма широким как внутри религиозных влияний (религиозный плюрализм), так и за их пределами. В искусстве религиозная традиция сохраняется преимущественно в качестве составной части культурного наследия прошлого (и даже если художник отдает предпочтение именно ей, то только в силу своих индивидуальных склонностей: он волен не следовать религиозному канону, больше того – это как бы подразумевается, кажется само собой разумеющимся). Что касается полученных с помощью научных методов знаний о мире, то они лишают религиозную картину мира прежнего значения в качестве объяснения действительности. Идеи, которыми руководствуется современное сознание в различных областях духовного творчества, представляют собой автономные, самостоятельные по отношению к религии системы. Описываемое с помощью понятия секуляризации сознание представлено разными вариантами и имеет разные степени интенсивности в зависимости от конкретных обстоятельств и культурно-исторических предпосылок. Об этой дифференциации свидетельствуют данные относительно уровня секуляризации в разных обществах, социальных слоях и средах. Секуляризация не является одномерным процессом «преодоления религии». В противоположностьупрощенным оценкам, преимущественно в позитивистском мышлении, секуляризация – сложный, внутренне противоречивый и неоднозначный по своим последствиям процесс. Как показали исследования Э. Дюркгейма, Э. Трёльча, М. Вебера, а позднее Я. Сорокина, Бергера, X. Любое, современная светская европейская культура выросла на основе средневековой христианской культуры и немыслима вне преемственной связи с ней. Так, Вебер указал на истоки секуляризации в самой иудео-христианской традиции: пророки Израиля отвергли идолопоклонство и тем проложили путь к десакрализации природы и истории. В эпоху Реформации, в протестантизме процесс «рас– колдования мира» достигает своего апогея; в учении о «мирском призвании» профессиональная деятельность обретает религиозную ценность. Светское, профанное становится доминирующим, однако не вытесняет полностью сакральное. К. Лёвит в книге (Meaningin History, 1949) показывает, что на смену библейской эсхатологии приходят политические и социальные утопии, в других областях современной жизни можно также обнаружить аналоги сакральных образцов, светские эквиваленты религии. Больше того, развитие новых религиозных движений и укрепление позиций ряда традиционных религий в кон. 20 в. (преимущественно в обществах, переживающих период модернизации) дают основание для постановки вопроса о «возрождении религии», об устойчивом значении этого феномена и его перспективе. Очевидно, он выявляет антиномии процесса секуляризации, отражает потребность выхода за пределы сложившегося секулярного мира. Есть основания полагать, что все же не «поворот к религии» определяет направления движения в будущее: во многих отношениях сознание проявляющей тягу к религии массы остается секулярным (отсюда религиозная эклектика, актуализация мифа и пр.) – все это возможно лишь в рамках мировоззренческого плюрализма секулярного общества, т.е. базовые структуры секулярного сознания даже при наличии симптомов «религиозного возрождения» все же сохраняются, они не выводят за пределы секулярного стиля современной жизни. В пользу такого вывода говорит также широко распространившаяся в современном обществе «функционализация религии», т. е. ее использование в нерелигиозных по своему существу целях (политических, психотерапевтических и др.). Оценка секуляризации религиозным сознанием была и остается противоречивой. Она колеблется между признанием ее в качестве легитимного развития импульсов, заложенных в самой религии (Ф. Гогартен, «теология родительного падежа»), и неприятием секуляризации и в целом современного мира как синонима отпадения от Бот, забвения религиозных заповедей (фундаментализм). Очевидно, ни в одну упрощенно-одностороннюю схему отношение рс ыгии к современному миру не укладывается: религия в ток ,ии иной степени оказывается вынужденной все же признать автономию секулярного мира, асекулярный мир в поисках ориентиров, в первую очередь нравственных, не может сбрасывать со счетов религию. Секуляризация необратима, но поиск святынь продолжается. Лит.: КоксХ. Мирской град. Секуляризация и урбанизация в теологическом аспекте, пер. с англ. М., 1995; Kamiah W. Der Mensch in der Profanitat. Mannheim, 1949; Olmstedt Th. The Secularly of Secular Institutes. Rom, 1949; Ru U. Sakularisierung als Interpretationskategorie. Rom, 1949; 2 Aufl. Freiburg, 1980; Leeuwen Th. van. Christentum in der Weltgeschichte. Heil und die Secularisation. Kreuz, 1966; Lubbe H. Sakularisierung. Freiburg in Br.—Munch., 1975; Schrey H.H. (Hrsg.), Sakularisierung. Darmstadt, 1982. В. И. Гараджа

СЕЛЛАРС (Sellars) Уилфрид (20 мая 1912, Анн-Энбор,

США – 2 июля 1989, Питтсбург) – американский философ– аналитик, один из видных представителей «научного реализма». Сын Р. В. Селларса. Под влиянием отца воспринял идеи критического реализма, затем испытал сильное воздействие логического эмпиризма Р. Карнапа. Наегофилософские взгляды оказали влияние также идеи Ч. Пирса, оксфс хской школы аналитаческойфилософии.ОкончилОксфордскийуниверси– тет. Профессор философии Миннесотского университета ( 1951—59), Питтсбургского университета ( 1959—63), преподавал в Йельском, Принстонском и др. американских университетах. Основатель (вместе с Г. Фейглом) и редактор журнала по аналитической философии «Philosophical Studies» (1950—74). Одной из главных проблем для Селларса было преодоление свойственного неопозитивизму разрыва между рационализмом и эмпиризмом. Причину этого разрыва Селларс усматривал в «мифе о данных», согласно которому фундаментом знания являются первичные «данные» ощущений, приобретаемые без всякого предварительного обучения в процессе непосредственного чувственного контакта с внешним миром. В противовес этой «догме эмпиризма» Селларс утверждает, что ощущения и восприятия становятся «данными», лишь получая интерпретацию в рамках принятой концептуальной схемы. Существуют два типа таких схем: «каркасы» обыденного опыта и «каркасы» научных теорий. Обьщенный опыт позволяет строить «феноменальную картину мира», элементами которой являются фиктивные сущности – «объекты представлений»; научные теории – «ноуменальную картину мира», составленную из истинных отображений реального бытия, «научных образов». Задача аналитической философии, по Селларсу, состоит в том, чтобы выяснить возможности синтеза «феноменальной» и «ноуменальной» картин мира; решение этой задачи Селларс искал на пути натуралистического номинализма.

513

СЕМАНТИКА Проблема истинности «научных образов» – центральный пункт противоречий в его концепции. С одной стороны, истинность научных суждений должна удостоверяться «соответствием с реальностью», с другой – это соответствие не может быть установлено вне рамок теории, истинность которой должна быть проверена. Такая проверка, как следует из критики «мифа о данных», не может опираться на «теоретически нейтральный» эмпирический базис. Поэтому критерием истинности теории объявляется успешность объяснения «феноменов» повседневного опыта, сама же успешность определяется прагматикой употребления научного знания и научной коммуникации. В результате «научный реализм» Сел– ларса вынужден искать компромисс с инструментализмом и прагматизмом, гипотеза о существовании объектов реального мира становится метафизическим постулатом его доктрины. Концепцию Селларса часто называют также «экспланати– вистским реализмом», за смещение центра тяжести в сторону логико-методологического анализа процессов объяснения явлений в рамках теоретических систем науки. Селларсу принадлежат оригинальные разработки в теории смысла и референции («функциональная» концепция значения). Согласно его теории «концептуальных ролей», носители языка наследуют его онтологию через механизмы культуры; эта онтология становится базой всех «интенсиональных контекстов». Сами эти контексты анализируются с позиции психологического номинализма; Селларс отрицает роль абстрактных объектов как существенных ингредиентов ментальных актов. Вслед за Пирсом он понимал развитие науки как «самокорректирующийся» процесс концептуальных изменений, т. е. непрерываемый процесс обновления знания через совершенствование объяснительных возможностей науки и преодоление ее внутренних противоречий. Мышление, по Селларсу, – нейрофизиологический процесс и в качестве такового подлежит естественнонаучному анализу (тезис «научного материализма», который должен объяснить факты «феноменального» видения мира человеком и в конечном счете привести к замене его научной картиной мира или «синоптическому» видению. В этике Селларс защищал позиции альтруизма и либерализма. Соч.: Science, Perception and Reality. L., 1963; Philosophical Perspectives, III., 1967; Science and Metaphysics: Variations on Kantian Themes. L. – N. Y., 1968; Essays in Philosophy and Its History. Dordrecht, 1974; Naturalism and Ontology. Atascadero, 1980; Pure Pragmatics and Possible Worlds. Atascadero, 1981; The Metaphysics of Epistemology: Lectures by Wilfrid Sellars. Atascadero, 1989; Научный реализм или «миролюбивый» инструментализм? – В кн.: Структура и развитие науки. М., 1978. В. Н. Пору с

СЕМАНТИКА – дисциплина, изучающая знаки и знаковые системы с точки зрения их смысла; как правило, рассматривается в рамках семиотики (науки о знаковых системах) совместно с двумя другами ее разделами: синтактикои и прагматикой. Первая из них изучает отношения знаков между собой (синтаксис), вторая – отношения между знаками и производящими и интерпретирующими их субъектами, тогда как семантика рассматривает знаки в их отношении к обозначаемым (не имеющими знаковой природы) объектам. Наиболее важным предметом изучения для семантики является язык, а потому она входит в качестве составной части в лингвистику (как семантика естественного языка) и в логику (как семантика формальных языков). Возникающая и в логике, и в лингвистике семантическая проблематика является выражением общей философской проблемы связи мышления и бытия. Вопрос о том, в какой мере язык способен выразить неязыковую реальность, тесно коррелирован с вопросом о способности мысли понять внешний для нее предмет. Из основных взглядов на природу знака, лежащих в основе семантических построений, нужно выделитьте, которые были сформулированы на рубеже 19 и 20 вв. в работах L Фреге и Ф. де Соссюра. Их концепции (в значительной мере противостоящие друг другу) и до сих пор определяют методы исследования и терминологию в лингвистике и логике. Фреге принадлежит теория тройственной природы языкового знака. Сам знак (единичный объект), во-первых, указывает на другой объект (значение знака), а во-вторых, на соответствующее означаемому объекту понятие (смысл знака). Введенное т. о. различение между смыслом и значением стало впоследствии ключевым для многих логических и лингвистических теорий, в которых, впрочем, была принята иная, нежели у Фреге, терминология. Для означаемого объекта используют термины «референт», «денотат», «десигнат». То, что Фреге назвал «смыслом», иногда называют «сигнификатом». Впрочем, интерпретация разными исследователями приведенных терминов сильно варьируется. Часто употребляемой для выражения введенного Фреге семантического различения является также пара «экстенсионал» – «интенсионал». Различение между смыслом и значением Фреге ввел также для предложений языка, утверждая, что для широкого класса предложений значением являются истинность или ложность. Он указал также на существование таких языковых конструкций, которые имеют смысл, но не имеют значения (напр., утверждения о вымышленных объектах). Согласно Фреге, в основе любого мыслительного акта лежит стремление выразить сущность, самостоятельно существующий предмет, который обозначается в языке своим именем и о котором сказывает его понятие. Соссюр рассматривает природу знака как двойственную, называя знак единством означающего и означаемого. Под последним понимается именно то, что Фреге называл смыслом, но подход Соссюра в принципе иной. Семантические свойства языка определяются тем, что он представляет собой систему, Знаки существуют только в отношении друг к другу, и именно эти отношения, а не связь с внеязыковыми сущностями определяют смысл знака. Поэтому референциальная семантика вообще отсутствует у Соссюра. Эта позиция разделяется и до сих пор многими лингвистами (гл. о. французскими). Греймас и Курте называют «исключение референта необходимым условием развития лингвистики». Подход Соссюра является лингвистическим коррелятом той философской установки, которая стремится исключить из рассмотрения категорию сущности. Она была разработана, напр., в Марбургской школе, для философов которой критерием объективности знания является не отношение знания к «реально существующему» объекту (которое совершенно невозможно установить), а внутренняя согласованность самого знания. Последнее рассматривается как структура, т. е. совокупность отношений элементов, определяемых (подобно единицам языка у Соссюра) лишь своим местом в системе и отношениями друг с другом. В логике и математике разработан аналитический аппарат, позволяющий описывать семантику формальных языков. В основе этого аппарата лежит понятие интерпретации. Последняя есть функция, которая сопоставляет каждому имени

514

СЕМАНТИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ (индивидной константе) языка некоторый объект из заданного множества, а каждому выражению языка (предикатной константе) некоторое отношение объектов этого же множества. Важнейшим элементом семантики формальных языков является понятие истинности, которая рассматривается как формалное свойство правильно построенного выражения языка. Существенной в этом случае является необходимость введения метаязыка. Только с его помощью можно описать область объектов, задать интерпретирующую функцию и делать выводы относительно истинности языковых выражений. Формальные основания для различения объектного языка и метаязыка были получены А. Тарс– ким. Последующее развитие логики (С. Крипке, Р. Мартин, П. Вудруфф) привело, однако, к построению «семантически замкнутых» языков, т. е. таких, которые сами содержат в себе возможности делать выводы о семантических свойствах (в частности, об истинности) языковых выражений. Однако общей особенностью любого формального подхода является необходимость выржать неязыковые объекты средствами языка (пусть даже метаязыка). Исследование семантики свойств оказывается поэтому исследованием отношений между Знаками, а не отношений между знаком и объектом, не имеющим природы знака. Т. о. семантика обращается в синтактику. При описании семантики естественного языка лингвисты также прибегают к понятию функциональной зависимости, реализуя схему, очень похожую на схему интерпретации формальных языков. При этом используется аппарат семантических категорий, введенный К. Айдукевичем (см. Семантических категорий теория). Простейшими категориями являются имя и предложение. Первое имеет в качестве экстенсионала объект, второе – значение истины или лжи. Интенсионал языкового знака, принадлежащего к этим категориям, есть функция (в строгом, теоретико-множественном смысле – Д. Льюис, а еще раньше Р. Карнап), ставящая ему в соответствие его экстенсионал. Более сложные категории получаются из простейших согласно правилам синтаксиса и должны включать все возможные грамматические формы. Их семантика определяется построением интенсионалов, которые также являются функциями, но уже более сложными. Природа интенсионала часто определяется по-разному. Н. Хомский, напр., видит в них врожденные схемы действия, присущие человеческой психике. Р. Монтегю представляет их объективными идельными сущностями, которые схватываются сознанием. По существу в логике, описывающей формальные языки, и в лингвистике, изуающей естественный язык, вводятся одни и те же процедуры: установление функциональной связи между выражениями языка и «реальными» объектами и отношениями. Однако логика (а в еще большей мере математика) требует явного описания (опять же с помощью языка) как функций, так и областей интерпретации. В лингвистике же, когда речь идет об интерпретирующей функции (интенсионале), может подразумеваться некоторая когнитивная операция (вовсе не описанная явно), совершаемая носителем языка, который производит и интерпретирует знаки. Поэтому если логика сближает семантику с синтактикой, то лингвистика обращает ее в прагматику. Эта «потеря» семантики возникает в тех теориях, которые разделяют существенный элемент учения Фреге: язык рассматривается как средство для выражения неязыковых сущностей, т. е. для представления объективной реальности. В таких теориях пытаются установить связь мысли с немыслимым, что порождает естественные трудности. Альтернативой фрегевского понимания семантики (помимо школы Соссюра, о которой сказано выше) является теория семантических примитивов (А. Вежбиикая). Она прямо связана с учением Р. Декарта, о том, что всякая сложная идея сводима к простым, понятным интуитивно и не нуждающимся ни в каком прояснении. Еще большая зависи– мость обнаруживает теория семантических примитивовот философии Г.Лейбница, поскольку может быть представлена как развитие его попытки создания универсальной характеристики. По мысли Вежбицкой, всякий дискурс есть конструкция, построенная из достаточно простых элементов по известным правилам. Смысл любого языкового построения ясен в той мере, в какой прояснена процедура построения, атакже смысл этих элементов. Последние же, называемые семантическими примитивами, ясны интуитивно. Их описание не требует прибегать к особым приемам (напр., к введению интенсионалов и экстенсионалов), поскольку их смысл абсолютно прозрачен и не нуждается в каком-либо выражении. Важно, что число этих примитивов невелико и их нумерация легко достижима. Лит.: Шрейдер Ю. А. Логика знаковых систем. М.. 1974; Семиотика (сборниктрудов; ред. Ю. С. Степанов). М, 1983; Смирнова Е.Д. Логика и философия. М., 1996; Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М., 1977, с. 31—288; Тондл Л. Проблемы семантики. М., 1975; Фреге Г. Избранные работы. М., 1997, с. 25—49; Wierzbicka A. Semantic Primitives. Fr./М, 1972. Г. Б. Гутнер

СЕМАНТИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ – созданная Э. Бэтом формальная разрешающая процедура для формул логики высказываний и логики предикатов. Семантическая таблица состоит из двух (сопряженных) столбцов: в левом столбце пишутся формулы, соответствующие высказываниям, принимаемым за истинные, а в правом – принимаемым за ложные. Рассуждение осуществляется «от противного» (см. Доказательство косвенное). Если необходимо выяснить, следует ли формула В из формул Av ..., Ап, то в левом столбце таблицы пишут формулы Ах ..., Ап, а в правом – формулу В. Если устанавливается общезначимость формулы D, то в правом столбце таблицы пишут эту формулу. Если хотят установить, является ли формула противоречивой, то эту формулу пишут в левом столбце таблицы. Правила редукции, позволяющие переходить от формул, содержащих и логических терминов, к формулам, содержащим меньше чем и логических терминов, являются правилами построения таблицы. Для формул языка логики предикатов, содержащих знаки отрицания, конъюнкции, не– схрогойдизъюнкции,материальнойимпликации, кванторы общности и существования, используются следующие правила редукции. -Л. Если формула -Я имеется в левом столбце таблицы (под-таблицы), то в правом столбце той же таблицы (подтаб– лицы) пишем А. -¦Пр. Если формула -А имеется в правом столбце, то в левом столбце пишем А. лЛ. Если формула АлВ имеется в левом столбце таблицы (подтаблицы), то в том же столбце пишем формулы А и В. лПр. Если формула АлВ находится в правом столбце таблицы (подтаблицы), то в каждом из столбцов образуем две новые альтернативные подтаблицы этого столбца и в левой под-

515

СЕМАНТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ ТЕОРИЯ таблице правого столбца пишем А, а в правой таблице того же столбца – В. vJI. Если формула AvB находится в левом столбце таблицы (подгаблицы), то в каждом из столбцов образуем две новые альтернативные подгаблицы и в левой из них (левого столбца) пишем А, а в правой (того же столбца) – В. vFlp. Если формула AvB находится в правом столбце таблицы (подгаблицы), то в том же столбце пишем формулы А и В. => Л. Если формула Az> В находится в левом столбце таблицы (подгаблицы), то в каждом из столбцов образуем две новые альтернативные подгаблицы и в правой подтаблице левого столбца пишем формулу Дав левой подтаблице правого столбца пишем А. => Пр. Если формула А => В находится в правом столбце таблицы (подгаблицы), то в левом столбце той же таблицы пишем формулу А, а в правом – В. V Л. Если формула Va4(a) находится в левом столбце таблицы (подгаблицы), то в том же столбце помещаем формулу >4(Р), где ? – произвольная индивидная переменная или константа, /4(Р) есть результат правильной подстановки ? вместо a в А(а). Эвристический совет: в качестве В нужно взять индивидную константу, которая уже встречается в подтаблице, или переменную, которая имеет свободные вхождения в какую-то из формул подгаблицы; если таковых нет, то вводится произвольная индивидная константа. V Пр. Если формула V аА(а) находится в правом столбце таблицы (подгаблицы), то в тот же столбец помещаем формулу Аф), где ? – новая индивидная константа, т. е. константа, не встречающаяся еще ни в левом, ни в правом столбцах, а А($) есть результат правильной подстановки ? в А(а) вместо а.

ЗЛ. Если формула ЗаА(а) находится в левом столбце таблицы (подгаблицы), то в тот же столбец помещаем формулу Аф), где ? – новая индивидная константа; Аф) – результат правильной подстановки индивидной константы ? в/1(a) вместо а.

ЗПр. Если формула ЗаА(а) находится в правом столбце таблицы (подгаблицы), то втотже столбец помещаем формулу Лф), где ? – произвольная индивидная переменная или KOHcraV Л . Эвристический советтотже, чтоописан при формулировке правила N/Л. Альтернативная подтаблица (а если таковых нет, то таблица) является замкнутой, если некоторая формула входит в ее левый и правый столбцы. Таблица является замкнутой, если замкнуты все ее альтернативные подгаблицы. Метод исследования рассуждений посредством логики предикатов, заданной семантическими таблицами, заключается в следующем. На первом шаге перевода на язык логики предикатов посылки и заключение рассуждения. Напр., рассуждение «Всякий, кто находится в здравом уме, может понимать логику. Ни один из сыновей Крокса не может понимать логику Сумасшедшие не допускаются к голосованию. Следовательно, никто из сыновей Крокса не допускается к голосованию» на язык логики предикатов переводится так: первой, второй и третьей посылками являются соответственно формулы: Vx(P(x) z> ?(*)), Vx(R(xya)=>-,Q(x) , Vjc(-J> (jc) z> -?(*) , а заключением – формула Vjc(/?(jc, a) z> -*S(x). Второй шаг состоит в построении семантической таблицы, в левый столбец которой пишем формулы, соответствующие посылкам, а в правый – формулу, соответствующую заключению. Далее применяются правила редукции. Vx(P(x)^Q(x)), Vx(R(x,a)^>^Q(x) Vx(-J> (x)=>-?(x) 2./?(&,a)=>-.?(6) 3. -^(b) => S(b) A.R(b)^Q{b) 5. R(b, а) 6. S(b) (1) (2) 7.-40(6) (3) 10. fb) (5) 12. аь) (6) (4) 9.^S(b) Vx(A(jC,fl)D-wS(jc) l.tf(M)=>^S(6) 5– -f(b) 1 (1) 7. R(by a) (2) 8. Q(b) (3) 9. -f(b) (5) (6) 12. P(b) (4) 11.51(6)] Из рассмотренной таблицы видно, что все ее подгаблицы замкнуты, следовательно, и сама семантическая таблица замкнута. Можно сделать вывод, что анализируемое рассуждение является правильным. В силу неразрешимости логики предикатов возможны три результата: таблица оказывается замкнутой (в этом случае исследуемое рассуждение является правильным, а если анализировалось отдельное высказывание – этовысказываниеявляетсялогическиистинным);всеюзмож– ные правила применены, а таблица не замкнулась (рассуждение является неправильным, а если анализировалось отдельное высказывание – это высказывание не является логически истинным); процесс построения таблицы оказывается бесконечным (в этом случае задача не решена). Описанная техника, с определенными модификациями, применяется для других логических систем, напр., для систем модальной логики. Лит.: Бет Э. Метод семантических таблиц. – В кн.: Математическая теория логического вывода. М., 1967; Крипке С. Семантический анализ модальной логики I. Нормальные модальные исчисления высказываний. – В кн.: Фейс Р. Модальная логика. М., 1974; Ивлев Ю. В. Логика. М., 1996. Ю.В. Мелев

СЕМАНТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ ТЕОРИЯ – теория типологии значений выражений естественных и искусственных языков. Различают типы сущностей и типы символов, типы значений выражении языка. Учение о семантических категориях восходит к Г. Фреге и особенно к Э. Tyceepm (Bedeutungskategorien, категории значения). Наиболее интенсивную разработку это учение получило в польской школе логики. Очень близка к учению о семантических категориях теория типов Б. Рассела (см. Логицизм). Но если у Рассела теория типов была введена как средство для предотвращения теоретико-множественных парадоксов, то в польской школе логики – у Спи Лесневского, А. Тарского, IL Айдукевича, Г. Котарбиньского, А. Гжегорчика – эта теория связана с глубокими философскими и лингвистическими проблемами. Для них элиминация парадоксов не единственный и не главный стимул для введения теории семантических категорий.

516

СЕМАНТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИИ ТЕОРИЯ Лесневский использует эту теорию в исследовании оснований дедуктивных наук. Тарский дает классификацию формализованных языков в зависимости от порядка и числа семантических категорий, к которым принадлежат переменные языка. Целый ряд важнейших результатов Тарского (о том, что метаязык, в котором определяется понятие истины, должен быть богаче объектного языка; невозможность семантического определения истины для языков бесконечного порядка без использования трансфинитной индукции) невозможно даже точно сформулировать, не предполагая определенной теории семантических категорий. Работа Айдукевича, систематически излагающая эту теорию, в то же время явилась первой работой, послужившей основой для внедрения этой теории не только в логику, но и в лингвистику. В 60-е гг. теория семантических категорий получила дальнейшее развитие в англоязычной логической литературе (Р. Монтегю, М. Крессвел и др.). Теория семантических категорий связана с глубинными принципами построения языков—формализованных и естественных. Соблюдение условий, налагаемых ею, является необходимым (но недостаточным!) условием осмысленности выражений любого языка. Предполагается, что выражения языка разбиваются на (непересекающиеся) классы – категории значения. Замена в осмысленном контексте (напр., предложении) одного выражения на другое с тем же типом значения сохраняет осмысленность выражения, хотя смысл его или истинностное значение могут меняться. Предполагается, что языки построены т. о., что их выражения «неравноправны» и взаимозависимы так, что сложные выражения членятся на составляющие по схеме: функтор и его аргументы. При этом каждому функтору соответствует определенное число выражений – его аргументов, принадлежащих к определенным семантическим категориям. Два выражения принадлежат к одной и той же семантической категории, если (1) существует пропозициональная формула (предложение), содержащая одно из этих выражений, и (2) ни одна пропозициональная формула (предложение), содержащая одно из этих выражений, не теряет характера пропозициональной формулы (предложения), если одно из этих выражений заменить другим. Соответственно все выражения языка, являющиеся составными частями пропозициональных формул, подразделяются на классы. Два выражения причисляются к одному классу, только если они принадлежат к одной семантической категории. Однако указанное разбиение предполагает в принципе перебор бесконечного числа пропозициональных формул (предложений). Чтобы избежать этого, принимается основной принцип теории семантических категорий, согласно которому для того, чтобы два выражения принадлежали к одной категории, достаточно, чтобы имелась хотя бы одна пропозициональная формула (предложение), которая содержала бы одно из этих выражений и оставалась бы пропозициональной формулой (предложением) после замены одного выражения на другое. Принятие такого принципа предполагает, что каждое выражение языка принадлежит к одной и только к одной семантической категории независимо от контекстов употребления, тем самым выражения языка разбиваются на непересекающиеся классы (категории). Стандартные формализованные языки удовлетворяют основному принципу этой теории. Семантические категории образуют потенциально бесконечную и весьма разветвленную иерархию. Возможны различные системы семантических категорий в зависимости от того, какие категории принимаются за исходные и всем ли синтаксическим категориям сопоставляются семантические. Айду– кевич, следуя Лесневскому, в качестве основных, исходных категорий принимает категорию имен (сингулярных термов) – /I и категорию предложений (пропозициональных формул) – s, над которыми надстраивается бесконечная иерархия функторных категорий, различающихся числом и категориями аргументных выражений, а также категориями выражений, получающихся в результате применения функторов к их аргументам. В методе индексации категорий функторных выражений, предложенном Айдукевичем, под чертой указываются категории аргументных выражений, над чертой – категория выражения, полученного в результате приложения функтора к его аргументам. Получаем соответственно бесконечную иерархию категорий функторных выражений: s/n, s/nn ,..., s/s, s/ss,..., n/n, n/nn,..., s/n/s/n,... и т. д. s/s – категория унарной логической связки (напр:, отрицания – «Неверно, что...») (см. Логические свяжи); s/ss – категория бинарных логических связок (напр., конъюнкции, дизъюнкции и т. д.); s/n – категория одноместного предика– тора («четкий», «высокий», «быть матерью»); п/п – одноместные предметные функторы (напр., «мать», «король», «вес», «сила» в контекстах «мать Петра», «король Франции», «вес тела», «сила тока»); s/n / s/n – категория выражений «быстро», «очень», «громко» в контекстах вида «бежит быстро», «очень высокий», «говорит громко». Указанный подход позволяет анализировать и устанавливать категории достаточно сложных выражений и операторов. Можно рассматривать операции с отношениями и установить категорию, напр., относительного произведения (композиции) R*Q («мать жены», «сын сестры» и т. п.), в котором оператор относительного произведения * принадлежит категории s/nn/s/nn (в русском языке он репрезентируется родительным падежом, в немецком – предлогом и т. д.). Метод индексаций Айдукевича дает простую процедуру установления категориальной структуры и правильной построен– ности (синтаксической связности) выражений языка. Вслед за категорией функтора пишутся категории его аргументов. Затем проводится последовательное «сокращение» справа налево. Выражение является синтаксически связным, если в результате сокращения остается одна дробь вида a/?,... ?k, где к > 0. Такое сокращение означает, что выражение до конца членится по схеме: функтор и его аргументы. -р з {q V г). s/ss s/ss s/ss ss = s; пропозициональная формула синтаксически связана. (5+2) => 7. s/ss n/nn nnn – указанное сокращение не проходит, выражение не является синтаксически связанным, оно нарушает условие категориальной корректности. Если в качестве исходной семантической категории принимать только категорию сингулярных термов (имен) – п, выражения категорий s/s, s/ss,... (логические связки) выступают как синкатегорематические термины, т. е. необозначающие выражения (номиналистический подход к истолкованию логических связок). Фактически такой подход имеет место, напр., у Г. Фреге в его трактовке логических связок. Особую трудность представляет трактовка кванторов и операторов. Тип их значения (категория значения) выявляется, если наряду с операцией приложения функторов к их аргументам в теории семантических категорий в качестве конструирующей операции вводится обратная ей операция абстракции (см. Смирнова Е. Д. Логика и философия. М., 1996, гл. 3).