Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

203

ПАРСОНС ным существованием. Чтобы существовать хоть мгновение, всякая вещь должна оставаться самой собой, единой и самотождественной хотя бы отчасти; в противном случае ничто не будет различимо в хаосе тотальной изменчивости и слияния всего со всем, все растворится в небытии. Источник бытия эмпирических вещей – идея должна быть трансцендентна (XCupiorov) эмпирии, чтобы сохранить свою простоту и единство, и в то же время не может быть трансцендентна, ибо вещь должна быть ей причастна, должна каким-то образом сообщаться с ней. Идея должна быть одна, ибо она абсолютно проста, следовательно, ни нумерического, ни видового множества в идеальном мире быть не может; но в таком случае не будет множества и в эмпирическим мире, следовательно, не будет и мира. Идея должна быть неподвижна, т. к. движение – это изменение, а вечно тождественный образец должен быть неизменен; но она не может быть неподвижна уже потому, что она умопостигаема, а постижение умом, мышление есть движение. В 1-й части «Парменида» (127е– 135Ь) рассматриваются важнейшие апории, возникающие как при допущении существования отделенных от вещей идей, так и при попытке мыслить эмпирические вещи, не допуская существования трансцен– денции (многие аргументы здесь совпадают с теми, которые приводит Аристотель, критикуя платоновское учение об идеях в XIII книге «Метафизики»). Но если эмпирический мир не вполне отделен от реального мира идей и если ни тот, ни другой невозможен без трансцендентного начала, то этим началом будет нечто, отличное от идей, от бытия; таким началом, без которого ничто невозможно, Платон полагает «Единое», «одно как таковое» (то ev). 2-я часть «Парменида» представляет собой исследование понятия Единого – первая в истории философии и по сей день образцовая попытка изучения трансценденции, или абсолюта. Строится эта часть диалога как исследование выводов из восьми допущений, или гипотез. Первая гипотеза (137с– 142Ь): «Если единое едино», – приводит к заключениям, что единое не имеет частей и, следовательно, не есть целое; не будучи целым, оно не имеет ни начала, ни середины, ни конца и, следовательно, беспредельно; оно не находится ни в другом, ни в себе самом – нигде не находится; оно не движется и не покоится; оно не может быть тождественно ни другому, ни самому себе, ибо тождество предполагает соотнесение; наконец, парадокс: если единое едино, то оно не существует, ибо бытие и единое – не одно и то же. Оно непознаваемо и невыразимо: «Нет ни имени, ни слова для него, ни знания о нем, ни чувственного его восприятия, ни мнения» ( 142а). Первая гипотеза «Парменида» – источник и образец всей апо– фатической теологии, от Прокла и Псевдо-Дионисия Ареопа– гита до немецких мистиков. Всякое слово об абсолюте как таковом может быть только отрицанием. То, что по ту сторону мира, не является ничем из этого мира, есть с точки зрения мира ничто. Но без Единого не может быть и мира, а мир есть, следовательно, есть и Единое. Вторая гипотеза «Парменида» (142Ь– 157Ь): «Единое существует». При этом «бытие единого не тождественно с единым» (142Ь), значит, «существующее единое» – это не одно, а два, двойка – начало множественности. В рамках второй гипотезы Платон выстраивает всю систему бытия. О существующем едином возможно «и познание, и мнение о нем, и чувственное его восприятие». Но в основе этой системы лежит второй парадокс: единое существует и познаваемо, только если оно есть многое. Третья гипотеза ( 157b– 159b) рассматривает, «что испытывает другое, если единое существует» (157Ь), и подтверждает систему, выведенную из второй гипотезы. Четвертая гипотеза ( 159Ь– 160b) возвращается к первой: «Что должно испытывать другое, если единое едино?» В этом случае ничего другого, кроме Единого, нет. Следующие четыре гипотезы имеют общую предпосылку. «Единого не существует». В пятой ( 160в– 163в) рассматриваются выводы, проистекающие из несуществования Единого для самого Единого в отношении ко многому, в шестой (163в– 164в) – в отношении к самому себе, в седьмой (164В—165d) – для многого в отношении к Единому, в восьмой (165е—166с) – для многого в отношении ко многому. Лат. пер. Вильема из Мер– беке (13 в.). Рус. пер. В. Н. Карпова (1879), Н. Томасова (1929). Лит.: Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. М., 1980, с. 145—163; Prodi commentarius in Piatonis Parmenidem, ed. V. Cousin. Hildesheim, 1961; CornfordP. M. Plato and Parmenides. L., 1939 (англ. пер. и подробный коммент.); Plato: Parmenides, ed. M. L. Gill, P. Ryan. Indianapolis, 1996 (англ. пер., статьи, библ.). Т. Ю. Бородай

ПАРСОНС (Parsons) Толкот (13 декабря 1902, Колорадо– Спрингс – 8 мая 1979, Мюнхен) – американский социолог, глава школы структурного функционализма. Образование получил в Лондонской школе экономики и Гейдельбергском университете. С 1927 преподавал в Гарвардском университете, с 1944 – профессор, а с 1946 – руководитель отделения социальных отношений в Гарвардском университете. При разработке своей общей логико-дедуктивной теоретической системы человеческой реальности опирался на идеи Э.Дюрк– гейма, В. Парето, M Вебера, а также английского экономиста А. Маршалла. Специфику социального действия Парсонс видел в его символическом характере (о чем свидетельствует использование таких механизмов регуляции, как язык, ценности и др.), в его нормативности (зависимости от общепринятых норм и ценностей), наконец, в его волюнтаризме (некоторой иррациональности, зависимости от субъективного видения ситуации). Исходными для теории социального действия являются понятия «деятель», «ситуация», «ориентация деятеля на ситуацию». Рассматривая мотивационную структуру социального действия, Парсонс выделил познавательную (когнитивную) ориентацию, включающую способность вьщелить в окружающем мире отдельные объекты по их свойствам, месту и т. п., катектическую ориентацию-способность вьщелить объекты, имеющие для субъекта положительную ценность с точки зрения удовлетворения его потребностей, оценочную ориентацию-способность произвести дальнейший отбор объектов с точки зрения их первоочередности. Кроме того, для характеристики социального действия важна способность субъекта ставить перед собой цель и стремиться к ее достижению, а также предвидеть, к чему могут привести изменения в ситуации. Вводя понятие экспектации, Парсонс обозначил тот факт, что социальное действие ориентировано на ожидания других партнеров по ситуации и зависит от них. Наконец, ценностная ориентация, задаваемая культурой, регулирует действие в зависимости от объективно существующих «внешних символов» – ценностей или норм. Т. о., Парсонс различал в социальном действии относительно автономные сферы личности с ее потребностями и культуры. Разрабатывая общеметодологические принципы социологии в духе системного и функционального подходов, Парсонс главной считал проблему сохранения общественного равно-

204

ПАРТИИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ весия (понятие, заимствованное у Парето), поддержания общественного порядка, данного стабильного состояния. Социальные конфликты, революции и пр. потрясения суть проявления болезненного состояния общества. С позиций функционализма Парсонс рассматривал каждое общественное явление с точки зрения его роли в поддержании стабильности и равновесия в обществе и сформулировал набор функциональных проблем, решение которых необходимо для сохранения целостности общественной системы. Среди них проблемы: адаптации системы к внешним объектам, достижения целей, интеграции общества и воспроизводства структуры и поддержания культурных образцов, а также снятия напряжений. На уровне социальной системы функцию адаптации обеспечивает экономическая подсистема, функцию целедостиже– ния – политическая, интеграции – правовые институты, а воспроизводства структуры – культура (система верований, мораль, органы социализации индивида). Структурно-функциональный анализ Парсонса был сосредоточен гл. о. на исследовании механизмов функционирования общества. Обратившись в конце жизни к проблеме общественного развития, Парсонс рассматривал его в духе эволюционной теории, положив в основу принцип функциональной дифференциации. Появление качественно нового в ходе общественного развития в сущности отрицалось. Теоретик о-методологические концепции Парсонса оказали значительное влияние на современную западную социологию и продолжают развиваться и уточняться. Вместе с тем консерватизм и чрезмерная усложненность его концепции стали объектом критики радикально настроенных социологов. Соч.: Общетеоретические проблемы социологии. – В кн.: Социология сегодня. М., 1965; Система современных обществ. М., 1997; The Structure of Social Action. N. Y., 1937; The social System. N. Y, 1951; Societies: Evolutionary and comparative Perspectives. Englewood Cliffs (N-. J.), 1966; Action Theory and the Human Condition. N. Y, 1978. E. В. Осипова

ПАРТИИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ (от лат. pars – часть) – основные организационные формы ассоциативной политической жизни общества, представляющие интересы, взгляды, культурный облик, социальное положение различных слоев и общественных групп социального целого. Политические партии – одна из составных частей публичной сферы общества, в которой коллективизируются конкретные индивидуальные и групповые политические и экономические интересы, идеологические привязанности, представления о политике и власти, их целях, притязаниях, лидерах, общественном окружении и политических ситуациях. Партии возникают и функционируют как союзы единомышленников, решающих общие задачи, поддерживающих общие идеи, общего лидера. Основные проблемы политических партий – значительность и содержательность идей и целей, программных документов, авторитет неполитические дарования лидеров, поддержка общества и связи с др. формированиями публичной сферы – общественными движениями, профессиональными союзами, влиятельными клубами и группами давления. Поэтому политические партии современного типа появились ранее всего в странах,которыепервымиперешликпредставительномуправ– лению, конституционному строю и либеральному, демократическому избирательному праву. Официальное рождение европейских политических партий 1832 – год выхода в свет английского закона – Reform Act, допускавшего образование политических организаций (в начале только буржуазных слоев). Развитие этих начал определяет развитие политических партий и формирование партийной системы страны – количество и характер партий, их структуру, формы и содержание деятельности, взаимоотношения и т. п. Уровень развития партийной системы влияет в свою очередь на социальный, политический, культурно-исторический облик страны. Наименее развиты в этом отношении государства, в которых политические партии отсутствуют (не сформированы или запрещены), страны с однопартийной системой (авторитарные и тоталитарные режимы), а также страны с молодой, слабо сформированной, но гипертрофированной системой, включающей большое число мелких партий. В числе многопартийных систем иногда выделяют двухпартийные (США), что, однако, означает лишь полное преобладание двух наиболее влиятельных и многочисленных политических партий, чередующихся у власти, при наличии др., неконкурентоспособных. Самые ранние партии в буквальном смысле представляли собой группы приверженцев идеи или лица («партия короля» в отличие от «партии кардинала»), в 18 в. в Англии возникли две первые влиятельные аристократические партии: вигов и тори. Такие партии получили наименование «партий знати». Последующее развитие партийной жизни связано со сменой культурно-исторических эпох: формированием индустриального общества, разрушением патриархального, общинного, сословного, религиозного коллективизма и формированием ассоциативного, партийного коллективизма на новых социально-экономических и идеологических основах демократизированного общества (см. раздел «Демократия участия» в ст. Демократия). Во 2-й пол. 19 – нач. 20 в. в процессе развития буржуазных социально-политических отношений и их демократизации, развертывания рабочего движения, конституционализации государственного строя возникают современные политические партии с относительно широкой социальной основой и первые социалистические партии, которые впоследствии стали массовыми (в Германии – в 1875, в России – в 1898, в подполье, в Англии – в 1900, во Франции – в 1905). Этот период можно считать началом активного «партийного строительства» с общими проблемами: расширения и укрепления социальной поддержки, стабильного электората, совершенствования партийной организации; оформилось деление на правые, левые, центристские партии. В то же время возникали и развивались партии заговорщического и революционного типов – от итальянских карбонариев, русских народников и народовольцев до российских социал-демократов, социалистов-революционеров, анархистов и пр. После 1-й мировой войны и Октябрьской революции произошло историческое размежевание политических систем разных типов (наметившееся в начале века) на буржуазные, социал-реформистские и коммунистические (и т. н. рабочие) политические партии. Все партии становились массовыми и аппаратными – с развитой пирамидальной и^рхиеиуправления и руководства, со своими институтами пропаганды, партийной учебы, воспитания кадров и т. п. Наиболее крупные и организованные политические партии становились способными к длительному политическому действию, решению больших общественных задач и управлению государством вплоть до подчинения общества своим партийным целям. Этот процесс завершился в 30-х гг. 20 в. – кризисом системы политических партий: предельным усилением правящих партий тоталитарных государств, переходом к однопартийной системе и разрывом с тра-

205

ПАРТНЕРСТВО СОЦИАЛЬНОЕ диционной либерально-буржуазной многопартийностью. Развился феномен специфической «партийной жизни» со сложными внутрипартийными отношениями, фракционными трениями и дискуссиями, заговорами и интригами, которые все в конце концов были подавлены. Политические партии тоталитарного типа добивались безусловной дисциплины, идеологической чистоты и преданности делу и руководству. Монолитизм, однако, быстро вылился в иррациональную превращенную форму дееспособной политической организации – инертную, бюрократизированную и замкнутую гиперструктуру, просвещенное руководство – в вождизм, управление страной – в ее эксплуатацию. Политический курс уводил от действительности, идеология становилась все более формальной. Попытки решить непосильные исторические задачи (создать новые империи – Германия, Италия, Япония, принципиально новый общественный строй – Советский Союз) в конечном счете привели к крушению тоталитарной однопартийности. Партийные системы демократических режимов исключают крайний радикализм, однако в их политико-идеологическом спектре или за его пределами иногда находят себе место и ультраправые и левые партийные группировки. Параллельно могут возникать и т, н. электоральные партии, создаваемые ради проникновения в парламент и иные выборные организации каких-либо лиц, группировок и идей. Лит.: Ostrogorski V. /. La democratie et l'organisation des partis politiques. P., 1904; Michels R. Zur Soziologie des Parteiwesens, 1911; Duverger M. Les partis politique. P., 1938; Afford R. R. Party and Society. The Anglo– American Democracies. Chi., 1963; Modem political Parties. Approaches to comparative Politics, ed. by S. Neumann. Chi., 1966; Political Parties and Political Development, ed. by 1. Lapalombara, M. Werner. Princeton, 1966; Approaches to the Party Organization, ed. by W. I. Crotty. Boston, 1968. И. И. Кравченко

ПАРТНЕРСТВО СОЦИАЛЬНОЕ (от франц. le partenaire – партнер, компаньон) – тип социального взаимодействия, который характеризуется прежде всего способом регулирования общественных, прежде всего трудовых, отношений между большими группами и слоями населения, в частности между предпринимателями (работодателями), наемными работниками и государством. Социальное партнерство ориентирует на их равноправное сотрудничество, на интеграцию трудящихся в систему рыночных отношений. Политика социального партнерства связана с реализацией программы сотрудничества между различными силами общества, поиска согласия и достижения консенсуса. В экономическом отношении социальное партнерство предполагает материальное и моральное стимулирование заинтересованности наемных работников в росте темпов производства, производительности труда во имя обеспечения условий, необходимых для роста прибыли работодателей и валового продукта общества, повышения уровня и качества жизни самих трудящихся. Социальное партнерство, будучи многомерным процессом, предполагает поиск оптимизации отношений между действующими в обществе силами. Идеология социального партнерства формировалась в годы 1 -й мировой войны и должна была стать противовесом учения о классовой борьбе, возникшего в сер. 19 в. и притязавшего на интенсификацию социальных конфликтов. Основатели идеологии социального партнерства, опираясь на этику Л. Фейербаха, на идеи Л. Блана, П. Прудона, Ф. Лассаля и Э. Бернштейна, на концепции либерального ре формизма (М. Вирт, О. Михаэлис и др.), усматривали в солидарности классов решающую форму социального взаимодействия и реформирования индустриального общества. Концепции социального партнерства обращают внимание на существование в современном обществе двух принципов регулирования общественной жизни: 1) на контроль за экономическим, политическим и социальным развитием со стороны государственных институтов; 2) на аккумуляцию позитивных для гражданского общества изменений и упрочение социальных структур, призванных обеспечить формирование «государства всеобщего благоденствия». Идеология социального партнерства отрицает классовый характер социальных конфликтов и получила кодифицированную юридическую форму, гл. о. в нормах трудового права. В кон. 19 в. в противовес идеологии классовой борьбы создаются организационные формы (напр., рабочие клубы) и идейные программы социального мира. Так, в энциклике «Рерум Новарум» (1891) Льва XIII прозвучали призывы к рабочим не применять насилия, не стремиться к свержению существующего социального порядка, направлять свою энергию на эволюцию, на улучшение, а не на революционный взрыв общества. Мощный импульс для утверждения идеологии социального партнерства дала научно-техническая революция, которая создала новые возможности для удовлетворения жизненных потребностей различных слоев населения и вместе с тем выдвинула исключительно высокие требования к качеству рабочей силы, ее профессионализму. В новых условиях важное значение имел социально-психологический контекст отношений между участниками производственного процесса, гуманизация труда и социальных отношений, размывание границ между классами и социальными группами, возникновение общих стандартов в образе жизни. Все это создало дополнительные возможности для достижения социального мира и сотрудничества между группами. В современных условиях политика социального партнерства позволяет решать спорные вопросы не забастовками и тем более не вооруженными выступлениями на баррикадах, а за столом переговоров, путем взаимного согласия, поиска баланса интересов разных социальных групп. Социальное партнерство ориентирует участников на достижение разумного компромисса вместо разжигания конфронтации, на поиск согласия и взаимной терпимости вместо радикализма, на эволюционные реформы вместо революции. Идеология и политика социального партнерства в индустриально развитых странах играет стабилизирующую роль, способствуя экономической и политической устойчивости социальных отношений. Существуют различные модели социального партнерства, которые выражают национальную специфику различных стран, принявших идеологию партнерства (Австрия, Германия, Швеция и др.). В современной России, когда осуществляется выбор пуги развития, поиск ответов на вопросы о характере власти и собственности, переход от идеологии социально-политического и классового конфликта к идеологии социального партнерства является одной из стратегических целей проводимых реформ. В настоящее время в России создается механизм социального партнерства. Уже в кон. 1991 – нач. 1992 г. прошли трехсторонние консультации представителей профсоюзных объединений (ФНПР, Соцпроф и др.), объединения работодателей (Российский союз промышленников и предпринимателей, Конгресс деловых кругов и др.), Правительства РФ о регулировании социально-трудовых отношений в условиях начинающихся реформ. В ноябре 1991 был издан Указ Президента РФ «О социальном партнерстве и разрешении трудовых споров (конфликтов)». В 1992 начала ра-

206

ПАСКАЛЬ боту Российская трехсторонняя комиссия (РТК) по регулированию социально-трудовых отношений, призванная воплотить в жизнь идею социального партнерства. Становление механизмов социального партнерства в РФ осложняется тем, что государственные органы во многом утратили способность эффективной координации общественных процессов, а профсоюзы и предприниматели не организованны. К этому следует добавить, что поляризация российского общества, неподготовленность населения России к восприятию ценностей и идей социального партнерства существенно осложняют ситуацию. Лит.: Симон A Всесилие союзов предпринимателей. М., 1979; Дарен– дорф Р. Конфликт и сотрудничество. – В кн.: Политология вчера и сегодня, вып. 2. М., 1990; Социальное партнерство. Коллективные переговоры. М., 1992; Семигин Г. Ю. Социальное партнерство в современном мире. М., 1996. Г. Ю. Семигин

ПАСКАЛЬ (Pascal) Блез (19 июля 1623, Клермон-Ферран – 19 августа 1662, Париж) – французский религиозный философ, ученый, писатель-моралист и полемист, создатель своеобразной «философии сердца» и философской антропологии. Принадлежал к «дворянству мантии», обретенном его предками за 150 лет до его рождения. Получил основательное домашнееобразование(греческийилатынь, математика, история, география и др.) и воспитание в духе идей Монтеня. Интенсивное научное творчество, экспериментальная практика Паскаля обусловили его «вкус к конкретному», высокую оценку опыта («опыты суть единственные основания физики»), методологические новации (см. «О геометрическом уме и об искусстве убеждать», 1658, рус. пер. 1843) и неприятие «абстрактной метафизики» («философия не стоит и часа труда»), в связи с чем он занял «особую нишу» в европейской философии («философ вне философии»). Поворот Паскаля от науки к религии и философии произошел под влиянием «двух обращений» к христианской религии (1646 и 1654), что привело его к уходу в монастырь Пор-Рояль в январе 1655 (без пострига в монахи), где им были написаны основные философские и теологические сочинения. В 1656—58 Паскаль принял активное участие в борьбе янсенистов.Пор-Рояля против иезуитов, в ходе которой он написал антиклерикальный памфлет «Письма к провинциалу» (1656—57, рус. пер. 1889), «Сочинения о благодати» (1658), «Сочинения парижских кюре» (1658). Он создает также ряд богословских трудов: «Об обращении грешника» (1653, рус. пер. 1892), «Краткая история жизни Иисуса Христа» (1656), «Сравнение первых христиан с нынешними» (1657, рус. пер. 1995), «Молитва об использовании во благо болезней» (1659, рус. пер. 1995). В январе 1662 Паскаль организовал для бедных «омнибусное движение» в Париже, положившее начало общественному транспорту. В философии Паскаль испытат особое влияние Августина, Монтеня и Декарта. Августин определил его религиозно-спиритуалистическую трактовку человека, учение о преемственности первородного греха и необходимости Божественной благодати, психофизический параллелизм, однако Паскачь отверг его «страстную нетерпимость» по отношению к еретикам и атеистам, а также опору на безусловный церковный авторитет. У Монтеня Паскалю импонируй антисхоластическая направленность в борьбе за опытное знание и «новую науку», трезвая оценка разума с его величием и ничтожеством, Уважительное отношение к народу и «народной мудрости», но он резко критикует монтеневский «коварный пирронизм» и «безбожный эпикуреизм»; который «подкладывает подушки под локти грешников». Декарт с его рационализмом, сциентизмом и отвлеченной метафизикой – «вечный идейный враг» Паскаля, которому он противостоит и в физике, отвергая его гипотезу о «тончайшей материи», и в натурфилософии, считая ее «романом о природе, наподобие романа о Дон-Кихоте», и в психологии, признавая необходимость души у животных. Тем не менее, он высоко ценит у Декарта «великий принцип мысли», «гносеологический оптимизм» и аксиоматико-дедуктивную методологию. Последнюю он творчески развивает в своем учении о геометрическом уме («Все, что превышает геометрию, превосходит и нас») и науке «доказательства истины» (8 правил метода), полагая обязательным также и «искусство убеждения» в ней (психология познания). Философско-религиозные идеи Паскатя выражены в его главном сочинении «Мысли о религии и о некоторых других предметах» (1670, рус. пер. П. Первова, 1888; Ю. Гинзбург, 1995), задуманном как «Апология христианской религии» и оставшемся не завершенным (на уровне отдельных фрагментов). Реальное содержание «Мыслей» (столь кратко названных Вальтером) выходит далеко за пределы апологии религии и затрагивает чуть ли не все проблемы «вечной философии», как и философии Нового времени. Однако мир идей Паскаля уникален и во многом антиномичен и парадоксален. Это «экзистенциальный духовный космос», выстроенный согласно «иной логике», нежели то было принято в европейской традиции. Общепринятые «философские стандарты» не тяготели над ним: у него свое философское кредо («Смеяться над философией – значит истинно философствовать». – Pensees, fr. 513; Oeuvres completes, par L. Lafuma. P., 1963, p. 576), свой образ мира и человека («мыслящий тростник»), своя бесконечность – «бездна», своя оценка разума («флюгер на ветру», а не «высший судия») и т. д. Антиномии и парадоксы Паскаля «взрывают» логику здравого смысла, шокируют догматический ум, оборачивают вещи доселе невиданной стороной, «как занозы» врезаются в память и сознание. Механистически ясной «машине мира» Декарта Паскаль противопоставляет «бездонный космос» с его непостижимой глубиной и тайной: «Вечное молчание этих бесконечных пространств ужасает меня» (ibid., fr. 201 ; p. 528). Мир бесконечен «вширь» («бесконечность в большом») и «вглубь» («бесконечность в малом»), и человек трагически «распят» между этими двумя бесконечностями, которые поглощают его извне и изнутри. Все бесконечно даже в «узких пределах атома», и, чтобы постичь эту бесконечность, нужна бесконечная способность познания, каковой человек не обладает в принципе. Помимо этого полноте постижения мира мешает универсальная связь в нем, ибо «все связано со всем» по принципу всеединства. Так что для познания целого надо знать все его части, а для познания любой части – знать всю полноту целого, что также невозможно для ограниченного человека. Более того, в рамках бесконечности совпадают все противоположности, и космос Паскаля, равно как и все сущее, таит в себе все противоречия, которые смушают ум человеческий. Человек – не «царь природы», а «пылинка, затерянная в космосе», «самый слабый тростник в природе, но тростник мыслящий» (ibid., fr. 200; p. 528). Итак, «все достоинство и величие человека состоит в мысли», которая возвышает его над самой вселенной и побуждает к ее познанию. В гносеологии Паскаль исходит из античного идеала абсолютной истины, вечной, вневременной и нерушимой, каковая в полном объеме не доступна человеку, что не означает ни скеп-

207

ПАСХАЗИЙ РАДБЕРТ тицизма, ни тем более агностицизма, в чем неправомерно «обвиняли» Паскаля, несмотря на его жесткую и основательную критику «коварного пирронизма». Если мы не можем познать «все», то отнюдь не следует думать, что мы не знаем «ничего», ибо определенная достоверность присуща всем гносеологическим способностям человека: чувствам, разуму и сердцу (органу «внутреннего чувства», или «чувственной интуиции», в отличие от интеллектуальной интуиции Декарта). «Чувства сами по себе никогда не обманывают», разум силен в определениях и доказательствах, а сердце «чувствует первые принципы бытия» (пространство, время, движение, число и т. д.): «принципы чувствуются, теоремы доказываются, то и другое с достоверностью, хотя и разными путями» (ibid., fr. 110; p. 512). Отсюда проистекает гносеологическое кредо Паскаля, звучащее довольно странно для европейской метафизики: «Мы постигаем истину не только разумом, но и сердцем» (ibid.). Не принимает Паскаль и традиционную для метафизики «абстракцию гносеологического субъекта», согласно которой познание осуществляет не живой конкретный человек, а как бы «духовный автомат» (Спиноза), нацеленный на объективное и беспристрастное постижение истины, в связи с чем элиминировались исторический, социальный, экзистенциальный и психологичесюш горизонты познания. Напротив, Паскаля интересует конкретный процесс достижения знания, субъектом которого являются либо отдельный человек во всех его экзистенциальных измерениях (требующий не только «науки доказательства» истины, но и «искусства убеждения» в ней), либо «человечество в целом», обеспечивающее прогресс познания от эпохи к эпохе. Экзистенциальной трактовке истины соответствует убеждение Паскаля в том, что «истина постигается любовью». Особая тема в его гносеологии – критика разума, развенчание его «абсолютного величия» и признание его «относительного ничтожества», т. е. по сути, определение сферы и границ его достоверного использования. Научная сила его доказательств бессильна в философской антропологии, этике, психологии и, наконец, в религии, где приоритет принадлежитскорее сердцу, чем разуму. В «векразума» Паскаль отстаивает прерогативы человеческого сердца и достоверность его интуиции. Паскаль создает уникальную философскую антропологию, в которой человек рассматривается как «бездна противоречий», вытекающих из парадоксального единства в нем величия и ничтожества как в плане бытия («все по сравнению с ничем, ничто по сравнению со всем»), так и в плане познания (носит в себе идеал истины, но никогда не может достичь его) да и во всех других планах (нравственном, религиозном и х д.). Здесь заключена тайна человеческого существа, разгадать которую не в состоянии ни наука, ни светская философия (антиномия гуманизма и сциентизма). Лишь в христианстве Паскаль находит ключ к ее разгадке: первородный грех в корне повредил изначальное совершенство человека (его величие, данное Богом) и погрузил его в «пучину ничтожества», отчего оба начала в нем пребывают в вечном противоборстве. «Удел человеческий» – суета, забота, тревога, непостоянство – порождает «трагическую диалектику» его бытия перед лицом смерти (картина узников в цепях, шествующих на казнь). Трагизм индивидуального бытия усугубляется неразрешимыми противоречиями и несчастьями в социуме, где правит сила, а не разум, господствуют войны («наихудшее из зол»), а не гражданский мир («наибольшее из благ»). Паскаль – сторонник «просвещенного абсолютизма», противопоставляющий «империи власти» – «империю разума». Другая магистральная идея антропологии Паскаля – антиномия разума и сердца, ибо «у сердца свои законы, которых разум не знает» (ibid., fr. 423; p. 552). Хотя величие человека состоит в его мысли, но не разумом единым он жив. Есть «мудрость разума» («будем же стремиться хорошо мыслить – вот основа морали». – Ibid., fr. 200; p. 528), но превыше ее – «мудрость сердца», которая состоит в любви и милосердии и в конечном счете восходит к Богу. Первым в Новое время Паскаль дает тотальную критику «психологии нравов» современного ему общества, развенчивая корень всех пороков – «себялюбие» и предлагая психологическую трактовку феномена «развлечения» (уход от глубинных вопросов о смысле бытия и трагизма жизни); задолго до Канта он исследует коллизии евдемонизма, нередко связывая «психологию нравов» с «социологией нравов». В учении о Боге Паскаль – в противовес Декарту – исповедует не «религию разума», но «религию сердца»: «Сердце чувствует Бога, а не разум». «Как далеко от познания Бога до любви к нему» (ibid., fr. 424, 377; p. 552, 546). Его религиозное кредо выражено в «Мемориале»: «Бог Авраама, Исаака и Иакова, а не Бог философов и ученых» (ibid., fr. 913, p. 618) – и определяет его неприятие деизма, который «почти столь же далек от христианской религии, как и атеизм, который ей совершенно противоположен» (ibid., fr. 449; p. 557). Глубокая религиозная убежденность Паскаля не заводит его в тупики фанатизма. Напротив, религиозное чувство помогает ему понять недопустимость духовного и физического насилия в религии, ибо «посредством насилия и угроз вселяется не вера, а ужас» (ibid., fr. 172; p. 523). В лоне Католической церкви Паскаль – яркий представитель религиозной терпимости и свободомыслия. «Религия внутреннего чувства» Паскаля, его борьба с клиром против иезуитов, близость идеям янсенис– тов, осужденных Ватиканом, ставят его в особое положение в рамках Римско-католической церкви. Паскаль оказал огромное влияние на всю последующую философию и культуру. Л. Толстой относил его к «учителям человечества» и считал его «философом-пророком, прозревающим истину через головы веков». Паскаль предвосхитил ряд идей Лейбница, Я. Бейля, Руссо, Гельвеция, Канта, Шопенгауэра, Шелера и многих других. Экзистенциалисты возводят к нему истоки своей философии. Однако наиболее конгениальны мысли Паскаля – особенно его философия и религия сердца – русской философии и культуре (И. В. Киреевский,