Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 143 страниц)

188

ПАКУДХА КАЧЧАЯНА ятие, для своего существования он нуждается в вечном существовании человечества, возможность чего обосновывается следующим образом: т. к. мир вечен, то не было первого человека и никогда не будет последнего. Человеческий род бессмертен и потому, что в каждом человеке есть бессмертное начало – разумная природа, общая всем людям (возможный интеллект). Против этой доктрины выступали т. н. александристы (Я. Помпонациц и др.), которые, следуя истолкованию Александром Афродисийским трактата Аристотеля «О душе*, вообще отвергали бессмертие души. Александристы считали душу смертной сущностью, органически связанной с телом, с распадом которого она уничтожается. Помпонацци, настаивая в противовес аверроистам на единстве души как формы и акта органического тела, отвергает тем самым и надындивидуальное бессмертие. Хотя разумная душа человека, как все, имеющее природу разума, в своем бытии не нуждается в теле, но человеческий разум, в отличие от высших разумных субстанций, во всех своих действиях опирается на представление, т. е. нуждается в теле как в объекте, а потому не является полностью отделенным от тела. Представители Падуанской школы осуществили издание сочинений Аристотеля и Аверроэса. Лит.: Nardi В. Saggi suH'aristotelismo padovano dal secolo XIV al XVI. Firenze, 1958; Randall J. H. The School of Padua and the Emergence of Modem Science. Padua, 1962; Di Napoli G. L'immortalite dell'anima nel Rinascimento. Torino, 1963; Schmitt Ch. B. Aristotle and the Renaissance. Cambr.—L., 1983. См. также лит. к ст. Помпонацци, Сигер Брабант– ский. В. П. Гайденко

ПАИСИЙ ВЕЛИЧКОВСКИЙ (в миру Петр Иванович Величковский) [1722, Полтава – 15(26) ноября 1794, Нямец– кая лавра в Карпатах] – схиархимандрит, православный подвижник, переводчик святоотеческой литературы; канонизирован Русской Православной Церковью в 1988. Учился в Киево-Могилянской академии, но, окончив класс синтак– симы, покинул ее. Известно, что Паисий Величковский упрекал префекта Сильвестра Кулябку в малом внимании к святоотеческой литературе и в общей ориентации на языческую мудрость: «слыша бо в нем часто вспоминаемых богов и богинь еллинских и басни тетичесюя, возненавидк от души таковое учете». В17 лет стал монахом в Любицком монастыре, затем подвизался на Афоне. В 1790 стал настоятелем Нямец– кого монастыря и сосредоточился на литературно-духовной работе, окружив себя широким кругом ученых монахов для перевода «Доброталюбия» – мистических текстов восточных Учителей и Отцов Церкви. Паисий перевел также «Огласительные слова» Федора Сгудита, сборник «Восторгнутые гласы» (включающий сочинения Иоанна Златоуста, Мелетия, патриарха Фотия, Аввы Марка и др.), сочинения Исаака Сирина и многие другие. Значение его в духовной жизни России было велико и разнопланово: он продолжил дело Нила Сорского, исихастскую традицию умного делания и умной молитвы; с его именем связано пробуждение интереса к святоотеческой богословской традиции, возрождение православного старчества. Ученики Паисия стояли у истоков основания Оп– тиной пустыни. Соч.: Добротолюбие в русском переводе. М., 1895—1900, т. 1—5; Об умной или внутренней молитве. М., 1902. Лит.: Житие молдавского старца Паисия Величковского. М., 1845; Яцимирский А. И. Славянские и русские рукописи румынских библиотек. СПб., 1906 (полное описание рукописной библиотеки Паисия Величковского); Боровкова-Майкова М. Нил Соре кий и Паисий Величковский. СПб., 1911; Четвериков С. Старец Паисий Величковский. Печоры, 1938. А. И. Абрамов

ПАЙДЕЙЯ (греч. nai?eia – формирование ребенка, образование, воспитанность, культура) – понятие античной философии, означающее универсальную образованность (ср. лат. humanitas – вселенская образованность как существо человека). Возникло в греческой софистике в 5 в. до н. э., стало предметом специальной рефлексии у Исократа и Ксенофон– та и было разработано Платоном в диалогах «Государство» и «Законы». В соединении с учением о бессмертии души политическая программа Платона, полагающая воспитание «стражей» и «правителей» фундаментом правильного государственного устройства, представляет пайдейю не только как смысл политики, но и как смысл жизни души: согласно «Федону» (107d3), душа уносит с собой на тот свет только воспитание-пайдейю. Аристотель продолжил школьную разработку понятия в трактате «Политика»: согласно его учению, объединение людей («толпы») в единое государство возможно только «путем ее воспитания» (1263Ь37), т. е. через «внедрение добрых нравов, философии и законов» (МО). Аристотель тем самым полемизируете платоновским проектом идеального государства, единство которого держится на власти «стражей» и «правителей», а самая многочисленная прослойка общества, «земледельцы», не получает воспитания. Воспитание-пайдейя в системе этико-политических взглядов Аристотеля – условие счастья для всех членов общества, в то время как для Платона воспитание мыслится как задача онтологическая – как условие спасения души, способ приобщения к истинному бытию, что делает пайдейю синонимом самой философии. Благодаря переводу Библии т. н. 70 толковниками (ср. «Книга притчей Соломоновых» 3,11,1 : цг| oXiycopeiTtatorioc кирюи; 1, 2,1 : oxxpia кш жиоеш; «Книга Премудрости Иисуса, Сына Си– рахова» 1, 27, 1 и др.) слово «пайдейя» было воспринято эллинизированным иудейством (Филон Александрийский), а в дальнейшем ранним христианством и патристикой. Лит.: Jager W. Paideia, die Formung des Griechischen Menschen, Bd. 1—3. В., 1954—55: Marrou H.-I. Histoire de l'education dans l'antiquite, 6 ed. P., 1965; Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем). М., 1997 (перевод W. Jager, Bd. 2); МарруА.-И. История воспитания в античности (Греция). М., 1998. М. А. Салопова, Ю. А. Шичалин

ПАКУДХА КАЧЧАЯНА (пали Pakudha Kaccayana) – один из шести «диссидентствовавших» философов шраманской эпохи, взгляды которого излагаются в «Саманнаггхала-сутте» (Дигха-пикая 1.56). Пакудха Каччаяна выделял 7 «атомарных» начал, определяющих бытие индивида: четыре материальных элемента (земля, вода, огонь, ветер), радость и страдание, а также одушевляющее начало (джива), характеризуемые как «предельные», неизменные («прочные как вершины гор», «непоколебимые как колонны»), статичные, взаимоизолированные и не могущие быть причинами радости и страдания друг для друга. Принципиальная отделенность радости и страдания от субъекта позволяет считать их глубинными субстантивированными внутренними интенциями индивида, а субъекта – внеположенным любым чувствам и действиям. Поэтому обычно понимаемая жизнь индивида является призрачной: никто не может учить и учиться у других, кого-либо убить или быть убитым. Дуалистическая и в известном смыс-

189

ПАЛАМА ГРИГОРИЙ ле обедненная параллель этой схеме содержится в джайне – кой «Сутра-кританге», где лжива противостоит пяти стихиям. Влияние философа на последующую индийскую философию было весьма значительным: он впервые представил набор субстанций, предварительно проанализировав их на предмет несводимости к другим началам (ср. системы субстанций в джайнизме и вайшешике); построил модель философского реализма, признавая и материальные и нематериальные начала; к нему же в значительной мере восходит попытка «разложения» индивида на составляющие – основная предпосылка депер– сонализма. В. К. Шохин

ПАЛАМА ГРИГОРИЙ – см. Григорий Полома.

ПАЛИНГЕНЕСИЯ (греч. ttatayyeveoia, от raxAiv – опять, вновь и yeveaic – рождение, т. е. новое рождение, возрождение) —термин древнегреческой философии. 1) Первоначально в стоицизме означал «возрождение» мира после мирового пожара (экпюросис) (Хрисипп SVF II, 191, 187; Боэт-стоик SVFIII, 263; Марк Аврелий II, 1: «периодическая палингене– сия всех вещей») и был синонимом др. термина для «вечного возвращения» – апокатастасиса, «восстановления»; такое употребление встречается у Прокла (комм, к «Тимею» 3, 241 Diehl). 2) Позднее термин «палингенесия» попал в сферу пифагорейского учения о метемпсихозе^ впервые в значении «возрождения в новом теле» употребляется у Плутарха (De esu carnium 4,998с; De Is. 72, 379e, зачатки уже у Платона – Ме– нон 8 lb); во множеств, числе (лаАлууеаеотш) – «инкарнации». Неопифагореец 2 в. н. э. Кроний, по свидетельству Немесия Эмесского (О природе человека 3,117 Matthaei), написал трактат «О палингенесии» (сохранилось 11 цитат), причем палин– генесией «он называет реинкарнацию» (Немесий). 3) В эллинистических мистериальных культах – «новое рождение» при посвящении втаинства (см. особенно 13-й трактат «Герметического корпуса»); палингенесия совершается при жизни и означает духовное обновление-возрождение, которому предшествует симюлическая смерть старого, греховного человека. К этому кругу идей восходит «купель нового рождения» (палингенесия в Новом Завете, Тит. 3,5, – об обряде крещения); термин «палингенесия» применяется также и к воскресению (Матф. 19, 28); ср. также учение Оритена об апокатастаси– се. 4) В эпоху Возрождения палингенесия становится ключевым словом, выражающим программу воскрешения античной жизни, науки и искусства. Лит.: Dorne H. «Palingenesia». – Der kleine Pauly. Bd 4, Munch., 1972, S. 428—29; Reitzenstein K. Die hellenistischen Mysterienreligionen. Lpz.– B., 1927, S. 267—70; Harnack A. Die Terminologie der Wiedergeburt... – Texte uni Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur. Bd 42, H. 3. Lpz., 1918, S. 97-143; Nilsson M. V. Geschichte der griechischen Religion. Bd 2. Munch., 1961, S. 685-93. А. В. Лебедев

ПАНИНИ (санскр. Panini) (ок. 5 в. до н. э.) – индийский грамматист, автор самого древнего труда по грамматике санскрита «Аштадхьяи» («Восемь уроков»). Уроженец Ша– латуры и Гандхаре, в Северо-Западной Индии (ныне Лахор в Пакистане). Выходец из семьи брахмана; его имя Дакши– путра (сын Дакши) представляет собой матроним, что было редкостью в брахманской среде. О его жизни ничего больше не известно. Хотя начало индийской лингвистики неизменно ассоциируется с именем Панини, известно, что он был не родоначальником, а талантливым и даже гениальным систематизатором традиции грамматики (вьяхарана), которая ко времени его жизни уже имела достаточно разветвленную «инфраструктуру» (Панини называет десять имен грамматистов). Текст «Аштадхьяи» создан в устной форме и рассчитан на запоминание, отсюда особенности его композиции. Каждая адхьяя (урок) делилась на четыре пады (четверти), а пада – на сутры (правила), которые и являются фундаментальной композиционной единицей памятника. Содержание каждой отдельной сутры выступало производной от содержания всего текста (общее число сутр ок. 4000). В этом смысле «Аштадхьяи» является не учебником санскрита, а первой из известных в мировой практике попыток систематического и нормативного описания языка. Хотя выражение «грамматический анализ» очень часто употребляется в связи с Панини, оно, строго говоря, к нему неприменимо. Грамматика Панини не анализирует готовые языковые формы, а порождает их. Однако это не значит, что конструируется некий искусственный язык. Грамматист, имея дело с живым языком, открывает законы его устройства и по ним как бы заново воссоздает его. Самые известные комментаторы «Аштадхьяи» – Катьяяна и Патанджали, которых иногда называют «отцами индийской грамматики». Открытие труда Панини в 19 в. в Европе оказало огромное воздействие на формирование сравнительной грамматики и развитие других лингвистических дисциплин – фонетики, морфологии, порождающей грамматики. См. также Философия языка в Индии. В. Г. Лысенко

ПАНЛОГИЗМ (от греч. 7tav – все и tafyoc – мысль, слово, разум) – философское воззрение, согласно которому все существующее представляет собой воплощение мыслящей субстанции, мирового разума, логической идеи. Потенциально присутствует в учении Спинозы, где мышление объявляется одним из атрибутов субстанции. Считается, что классическим выражением панлогизма является философия Гегеля. Однако в системе Гегеля панлогизм является лишь промежуточным моментом построения концепции абсолютного духа, который свободно полагает логическую идею, природу и конечный дух в качестве моментов своей внутренней жизни, так что отнюдь не сводится к логической идее и ее самосознанию: положение «всё есть логическая идея» (момент панлогизма) снимается положением «всё есть абсолютный дух» и, далее, «всё есть в абсолютном духе». Элементы панлогизма получили специфическое развитие в марбургской школе нео кантианства (отождествление действительности с логическими формами ее познания у Г. Когена). Лит.: Быкова М. Ф., КричевскийА. В. Абсолютная идея и абсолютны» дух в философии Гегеля. М., 1993; SplettJ. Die Trinitatslehre G. W. F. Hegels. Munch., 1984; Wandschneider W., Hosle V. Die Entau?erung der Idee zur Natur und ihre zdtliche Entfaltung als Geist bei Hegel– «Hegel-Studien», Bd. 18,1983. А. В. Кричевский

ПАНПСИХИЗМ (отгреч. rcav – все, |шхп – душа) – представление о всеобщей одушевленности природы. Исторически ранней формой панпсихизма был анимизм, В ранней греческой натурфилософии выступает в форме гилозоизма (Фа– лес, Анаксимен, Анаксимандр). Элементы панпсихизма присутствуют в философии Платона. В эпоху эллинизма идеи панпсихизма характерны для представителей стоицизма и неоплатонизма. Панпсихизм эпохи Возрождения представлен именами Парацелъса* Дж. Кардана, Дж. Бруно, Т. Кампанел-

190

ПАНТЕИЗМ лы и др.; в этот период обнаруживается его близость пантеизму. В Новое время панпсихизм получает распространение в немецкой идеалистической философии. Его черты присутствуют во юглядах Лейбница, Шеллинга, Шопенгауэра, Э. Гартмана, В. Вундта. Наиболее явное выражение в 19 в. он получает во взглядах Г. Т. Фехнера и Г. Лотце. Среди философов 20 в. идей панпсихизма придерживались А. Н. Уайтхед, С Александер, Тейяр де Шарден и др. ; Уайтхед считал его более адекватным современной физике, чем материализм. В русской философии идеи панпсихизма разделял К. Э, Циолковский, отдельные его черты характеры для представителей лей– бницианства – А. А. Козлова, Л. МЛопатина, Я. ОЛосского и др. А. Н. Павленко

ПАНСЛАВИЗМ – теория культурно-исторической общности славянских народов. Предтечей панславизма был хорват Юрий Крижанич, приехавший ко двору царя Алексея Михайловича и выдвинувший идею славянского единения. Захваченные Оттоманской Портой и Габсбургской империей южные и западные славяне чаяли освобождения. Панславизм явился реакцией на пантюркизм и пангерманизм. Вырабатывались различные модификации, предусматривавшие объединение под российским или польским управлением либо в форме конфедерации. В Австро-Венгрии в качестве альтернативы была выдвинута концепция австрославизма, предусматривавшая благоденствие славянских народов в рамках монархии. Идею славянской взаимности развивали П. Й. Шафарик, Л. Штур, М. П. Погодин, Н. Я. Данилевский, В. И. Ламан– ский, П. Н. Милюков. В политических целях она использовалась царским правительством в борьбе против Турции, Австро-Венгрии, Германии, что находило сочувствие во время освободительной борьбы на Балканах, но с подозрением воспринималось в разделенной Польше. Идею панславизма пытались использовать в 19 в. революционеры из Общества соединенных славян, петрашевцы, М. А. Бакунин. Марксисты относились к панславизму отрицательно, Ф. Энгельс в статье «Демократический панславизм» (1849) отказывал в праве на самоопределение большинству славянских народов. В ходе национально-освободительных движений в 19—20 вв. славянские народы обрели суверенитет. В годы 1-й и 2-й мировых войн L» противовес германскому национализму на некоторое время оживились панславистские настроения. Реально славянский мир, равно как романский и германский, составляющие основу европейской цивилизации, имеет сложные межгосударственные, межкулыурные, межконфессиональные отношения, поэтому генерализирующие концепции панславизма, пангерманизма, пантюркизма выгодны преимущественно использующим их великим державам. Кроме политических доктрин просматриваются романтические версии панславизма в литературе и искусстве. В современных условиях идея панславизма широкого распространения не имеет, однако существуют вариации на темы православного славянского братства, союза славянских государств, особой миссии славянства в грядущем тысячелетии. Лит.: ПыпинА. Н. Панславизм в прошлом и настоящем. СПб., 1913; Славянский Ф. А. Великие славянские задачи. Харбин, 1919: Славянским вопрос. Вехи истории. М., 1997; Kohn H. Panslavism. It's History and Ideology. Notr Dame (Ind), 1953. M. H. Громов

ПАНТЕИЗМ (от греч. nav – все и беос, – Бог) – религиозно-философская доктрина, согласно которой Бог имманентен миру. Бог и мир суть одно. В качестве религиозного учения обычно противопоставляется теизму, отделяющему Бога в качестве трансцендентного вневременного творца от мира как его временного творения. Термин «пантеист» был впервые использован английским философом Дж. Толандом (1705), собственно термин «пантеизм» был введен в философский оборот нидерландским теологом Й. Фаем (1709). Первыми историческими формами пантеизма считаются некоторые системы индийской (брахманизм, индуизм, веданта) и китайской (даосизм) философии, а также философские концепции древнегреческих философов-досократиков (Фалес, Анаксимен, Анаксимандр). Бог здесь еще не мировой дух, но скорее душа мира, одушевляющее начало, субстанциальный элемент среди других элементов, что дает основание говорить в данном случае о гилозоистическом пантеизме (см. Гилозоизм). Пантеизм предлагает монистический вариант решения проблемы соотношения Бога-субстанции и мира-Вселенной. Но тогда возникает необходимость согласования, примирения атрибутов Бога (вечности, бесконечности, неизменяемости, неподвижности) с атрибутами временного, изменяющегося мира.Сэтойтрудностьюсправляютсяпо-разному.Абсолютистс– кий монистический пантеизм полностью отождествляет Бога и мир, и такие качества Бога, как вечность, неизменность, бесконечность, переносятся на мир (Парменид). Такого рода пантеизм, последовательно проведенный, приводит к акос– мизму – признанию иллюзорности мира. Гегелевский абсолютистский пантеизм наделяет Бога способностью к самодвижению и саморазвитию, тем самым снимая противоречие между Богом и миром. Имманентный пантеизм помещает Бога в мир в качестве его «части» – как силу или закон, вечный и неизменный, управляющий изменяющимся миром (Гераклит, стоики, Спиноза). При этом Бог в некоторых из имманентных пантеистических учений может рассматриваться не как средоточие характеристик, противоположных миру, а как единство противоположностей (Николай Кузанский, Дж. Бруно, Я. Бёме). Неоплатоники создали эманационный вариант пантеизма: мир есть истечение, эманация божественной сущности, он имеет степени совершенства, соответствующие мере присутствия божественной сущности. Этот вид пантеизма содержит в себе скрытый дуализм, поскольку результат эманации отделен от источника эманации – Бога. Поэтому эманационный пантеизм не вступал в противоречие со средневековой христианской теистической доктриной, существуя в ней в качестве особой формы реализма (Эриугена, Давид Динан– ский). Отождествляя Бога и мир, пантеизм содержит в себе возможность редукции одного из элементов тождества к другому. Либо Бог растворяется в мире (природе), и пантеизм тяготеет к материализму (наиболее ярким образцом такого рода пантеизма служит доктрина Б. Спинозы с ее формулой «Deus sive Natura»), либо природа исчезает в Боге, представая как всего лишь его инобытие (в таком виде пантеизм присутствует в различных философских версиях объективного идеализма, от систем индийской философии до гегелевской философии Абсолюта). Пантеизм исторически был движением от теологии к философии в форме метафизики. Ведь бог пантеизма – это имен– нофилософский бог-субстанция, а нетеологический Бог-личность. Поэтому все попытки сохранить идею Бога и одновременно построить онтологию, исходящую из идеи единства, самопорождекия и самопричинности мира, т. е. онтологию,

191

ПАНЧАВИДХАКАЛЬПАНА ориентированную на научное мировоззрение, неизменно приводили к пантеизму. Популярность пантеистической доктрины отчасти объясняется тем, что пантеизму присущ мощный эмоциональный потенциал. Пантеизм устраняет необходимость посредника между Богом и личностью, открывая бесконечные возможности интимного обшешш человека с Богом. Бог рядом с нами, вокруг нас, в нас; познавая природу, мы познаем Бога, познавая себя, мы в себе узнаем Бога – такая установка импонировала многим художникам-творцам. Именно идея причастности личности мировому порядку вдохновляла поэтический пантеизм Гете, Теннисона, Эмерсона. Последнее яркое явление пантеизма на философской сцене – онтологическая система Гегеля. В позднейшие времена пантеистические мотивы дают себя знать всюду, где философия начинает тяготеть к теологии. Историческое значение философского пантеизма состоит прежде всего в том, что на его почве развилась идея субстанциального единства мира и всеобщей взаимосвязи явлений в составе целого – идея, составившая основу столь актуального в 20 в. холизма. О. В. Вышегородцева

ПАНЧАВИДХАКАЛЬПАНА (санскр. pancavidhakalpana – пятеричная конструкция [разума]) – категориальная система йогачары, реконструированная Ф. И. Щербатским из основного сочинения Дигнаги «Праманасамуччая» (1.2), комментария Камалашилы к «Таттвасанграхе» Шантаракшиты и других источников. Смысл панчавидхакальпаны заключается в том, что объектом нашего мышления не может быть реальность-сама-по-себе – точечные динамические моменты бытия, как абсолютно «частные», мгновенные и неверба– лизуемые, но мы можем выявить ракурсы, через которые оно конструирует мир из этого принципиально недискурсивного материала. Панчавидхакальпана и является системой только «имен»: индивиды – собственные имена (namakalpana), классы – родовые имена (jatikalpana), качества – имена свойств (gunakalpana), движение – глаголы (karmakalpana), субстанции – субстантивы (dravyakalpana). Однако мыслительный синтез способен не только к референции, но и к соединению понятий друг с другом. Поэтому таблица категорий панчавидхакальпаны находит продолжение в другой – таблице четырех возможных реляций двух понятий: в виде утверждения (vidhi), отрицания (anupalabdhi), тождества (tadatmya) и причинности (tadutpatti). Сопоставляя категориальную систему буддистов и вайшеши– ков, Щербатской отмечает помимо того важнейшего различия, что первая не призвана параметризировать саму реальность и отсутствие в ней четырех категорий – общего (все «имена», в т. ч. собственные, уже генерализации), частного (то, что действительно «частно», не есть объект мышления), ингеренции и небытия (см. Падартха). С категориальной системой Аристотеля панчавидхакальпану сближает тесная связь с грамматическими категориями и понимание субъекта предикаций как того, что само «ни о чем не сказывается», с системой Канта – рассмотрение категорий лишь как «линз» разума, через которые он рассматривает вещи (с учетом всех частных различий). В К. Шохин

ПАНЭТИЙ (navcuTOcJ Родосский (ок. 180до н. э., Линд, Родос – после 110 до н. э., Афины ?) – греческий философ, реформатор стоицизма, основатель учения Средней Стой. Происходил из старинного рода. Учился в Пергаме у Кратета из Малла; в Афинах слушал Диогена Вавилонского и Антипатра из Торса, после которого возглавил стоическую школу (ок. 129 до н. э.). Некоторое время жил в Риме, где поддерживал отношения со Сципионом Эмилианом и Полибием. Помимо философии занимался, по-видимому, историей и географией. Наиболее известные ученики —Дионисий Корейский, Гекатон Родосский, Посидоний. От сочинений Панэтия – «О промысле», «О надлежащем» (в трех книгах), «О философских направлениях», «О Сократе», «О благодушии», письма к Тубе– рону – сохранились незначительные фрагменты (ок. 70), что крайне затрудняет реконструкцию его учения. Программной целью Панэтия было, по-видимому, создание «синтетической» философии путем обогащения стоической доктрины элементами платонизма (а также перипатетического и др. учений). Прокл (In Tim. 1 p. 162, 12 Diehl) считает Панэтия платоником. Теорией познания (как и логикой) Панэтий, видимо, специально не занимался. Его физическая доктрина излагалась, вероятно, в трактате «О промысле». Как и Боэт Сидонский, он (возможно, под влиянием критики Карнеада) отрицал учение о «воспламенении» {Philo. De ае– tern. m. 76; Ос. De nat. deor. II118); сомневался в мантике (Cic. De div. II 88; Diog. L. VIII 49), хотя и не отрицал ее открыто. Провиденциально гарантированное совершенство космоса должно свидетельствовать в т. ч. и о том, что человек как носитель разума – венец творения (С/с. Dediv. II139; 141). Панэтий может быть назван вторым (после Xpucunna) реформатором стоической антропологии. В отличие от Хрисиппа он считал, что аффективная сторона души существует самостоятельно наряду с разумной: часть души – импульс, часть – разум (Cic. De off. I 101; 105; 132). Душа смертна: в этом одном, по словам Цицерона, Панэтий разошелся с Платоном (Tusc. 179). Однако Панэтий допускал только психологический, но не метафизический дуализм, который совершенно разрушил бы все здание стоической догматики. Трансформация психологии привела Панэтия к серьезным новациям в этике («О надлежащем»). Формула конечной цели «жизнь согласно побуждениям, данным природой» (то Cqv ката тас OeOouevoc гк сриошс acpopuac – С/. AL Strom. II 21, 129,4) подразумевала включение в понятие блага «природных» ценностей – здоровья, красоты и т. п. – и смягчала ригоризм раннестоической этики: четыре природных влечения – к познанию мира, к общению с др. людьми, к возвышению собственной души (к главенству) и к упорядочению жизни (De off. I 11—17) – развиваются в добродетели и одновременно служат основой «надлежащего». Совокупность этих влечений передается понятиями «нравственно-прекрасное» (kolAov = honestum), или «подобающее» Orporov = apturn, decorum) (ib. I 14; I 126), подчеркивающими момент разумно-природного и эстетически упорядоченного долженствования: все, что «нравственно-прекрасно», «подобает» (I 94; 96). Т. о., впервые в истории стоической догматики традиционные добродетели (лишь мужество заменено «величием души» – ц?уаХоуидо'а = magnitude animi) непосредственно выводятся из «первичного по природе», «надлежащее» приравнивается к добродетели, а «безразличное» возвышается, до блага, без которого невозможно счастье (Diog. L. VII 128), – этим открывается путь (хотя и не пройденный до конца) для соединения благополучия и добродетели в счастье. Образ «мудреца» для Панэтия был, вероятно, лишь необходимой методологической абстракцией (ср. Sen. Ер. 116,5). Вершину реального «продвижения» к мудрости представляла добродетель «величия души», связывающая этику Панэтия с его полити-

192

ПАРАДИГМА ческой программой: синтез справедливости и мужества воплощается в совершенном государственном деятеле, вроде Сципиона; государство – нравственная институция, корни которой уходят в первичные влечения (Cic. De гер. 134). Вероятно, не без влияния Панэтия в кружке Сципиона стал оформляться круг ценностей, смысл которых Цицерон выразил в понятии humanitas: совершенство человеческих способностей, оформленное как риторическое совершенство, благовоспитанность и общая «цивилизованность» (Cic. De or. I 33; 71; II 85-86; III 58; 94 etc.; Quintil Inst. or. II 15,33). Фрагм.: Panaetii Rhodii fragmenta, coll. M. van Sraaten. Leiden, 1952, 2 ed. 1962; Panezio di Rodi, Testimonialize, ed., trad, e comm. F. Alesse. Napoli, 1997. Лит.: Pohlenz M. Antikes Fuhrertum, Cicero «De officiis» und das Lebensideal des Panaitios. Lpz.—В., 1934; Labowski L. Die Ethik des Panaitios. Lpz., 1934; Straaten M. van. Panetius, sa vie, ses ecrits et sa doctrine avec une edition des fragments. Amst., 1946; Grilli A. Studi paneziani. – «Studi ital. di filol. class.» 29,1957, p. 31-97; Steinmetz F.-A. Die Freundschaftslehre des Panaitios nach einer Analyse von Ciceros «Laelius de amicitia». Wiesbaden, 1967; DyckA. R. The plan of Panaetius's Peri tou kathekon– tos. – «American Journal of Philology» 100, 1979, p. 408—416; Idem. On Panaetius' conception of megalopsychia. – «Museum Helveticum» 38,1981, p. 153-161; PuhleA. Persona. Zur Ethik des Panaitios. Fr./M., 1987; Alesse F. Panezio di Rodi e la tradizione stoica. Napoli, 1994. A. A. Столяров

ПАПА—ПУНЬЯ (санскр. papa—punya, соответственно – злое, порок и благое, заслуга)—обозначения неблагихи благих действий и их последствий в индийских мировоззренческих текстах, восходящие еще к Ригведе. По «Прашна-упанишаде», благое деяние ведет человека в благой мир, злое – в дурной (папалока), «смешанное» – в мир людей (II 1.7). В палийс– ких текстах папа—пунья образуют устойчивую оппозицию. Пунья – условие небесного перевоплощения и будущего блаженства, длительность и «объем» которого зависят от накопления заслуги в предыдущем существовании; папа соответственно причина противоположных состояний. Три основных средства аккумуляции заслуга – щедрость, нравственное поведение (шила) и созерцательная практика (бхавана); популярна и схема 10 добродетельных деяний (Дигха-никая Ш.218, Ангуттара-никая IV.241 и ел.). У вайбхашиков возрастание заслуги объяснимо лишь при допущении своеобразного посредствующего начала между агентом и действием (авиджняпти), производящего незаметные изменения также в «окружающей среде», саутрантики же считали возможным объяснить «компенсацию» и без него. У джайнов папа и пунья относятся к числу 9 субстанций, ответственных за пребывание индивида в сансаре. Они содержатся недифференцированно во фракциях кармической материи, и душа способна модифицировать их, когда они «вливаются» в нее (через асравы): эта модификация зависит от состояний самой души, подобно тому как корова и змея перерабатывают одну и ту же пишу в молоко и яд. В «Йога-сутрах» (1.33 и ел.) два термина означают порок и добродетель, а также соответствующие характеристики кармы, которые «окрашивают» рождение, жизненный путь и опыт индивида в радость и страдание. Согласно ученику Шанакары Сурешваре, «порок» включает в себя и «заслугу», ибо и то и другое закабаляет индивида в сансаре (Брихадараньякопанишадбхашьяварттика IV.3.8). Эта позиция соответствует общеиндийскому трансэтическому пониманию «истинной природы» индивида и его «освобождения». В. К. Шохин

ПАРАДИГМА (от греч. лараоауца – пример, образец), 1) понятие, используемое в античной и средневек. филосо– фиидляхарактеристикивзаимоотношениядуховногоиреаль– ного миров; 2)теория (или модель постановки проблем), принятая в качестве образца решения исследовательских задач. Платон усматривал в идеях реально существующие прообразы вещей, их идеальные образцы, обладающие подлинным существованием: демиург создает все существующее, взирая на неизмененно сущее как на образец, или первообраз (Ти– мей 28а, 37cd и др.). Эта линия в трактовке идеи как парадигмы, образца, нашла свое продолжение в неоплатонизме; в ср.-век. философии она выразилась в учении о творении Богом мира по своему образу и подобию. В немецком классическом идеализме учение о парадигме развертывается в плане анализа принципов внешнего и внутреннего единства различных формообразований, в учении о первообразе или прообразе системной организации всех тел. Согласно Шеллингу и Гегелю, принципы упорядочивания и целостной организации природных тел характеризует духовный, идеальный прообраз. В философию науки понятие парадигмы было введено позитивистом Г. Бергманом для характеристики нормативности методологии, однако широкое распространение приобрело после работ амер. историка физики Куна. Стремясь построить теорию научных революций, Кун предложил систему понятий, среди которых важное место принадлежит понятию парадигмы, т. е. «...признанным всеми научным достижениям, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу» (Кун Т. Структура научных революций, пер. с англ. М., 1975, с. 11). Смена парадигмы представляет собой научную революцию. Трактовка Куном понятия парадигмы вызвала дискуссию, в ходе которой отмечалась неоднозначность этого понятия (К. Поппер, И. Лакатос, М. Мастерман и др.). Неоднозначность понятия парадигмы, под которой у Куна понимается и теория, признанная научным сообществом, и правила и стандарты научной практики, и стандартная система методов и т. п., потребовала от него пересмотра и конкретизации этого понятия, что было осуществлено в понятии «дисциплинарная матрица» и ее компонентов (символического обобщения, метафизической части парадигмы, ценности и собственно образцов решения исследовательских задач). Вместе с тем понятие парадигмы используется в теории и истории науки для характеристики формирования научной дисциплины, описания различных этапов научного знания (допарадиг– мального, т. е. периода, когда не существует теория, признанная научным сообществом, и парадигмального), для анализа научных революций. Оно применяется также в методологическом анализе различных научных дисциплин (психологии, социологии, химии, языкознании и др.). В марксистской литературе понятие парадигмы используется при анализе процессов художеств, и научного творчества (художеств, канонов, стилей в искусстве и стилей мысли в науке и пр.). К. Маркс и Ф. Энгельс обратили внимание на то, что различные науки принимались в качестве образцов и выдвигались на первый план в концепциях науки: если Ф. Бэкон видел в качественной физике основу естеств. наук, то Гоббс провозглашал геометрию «главной наукой» (см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 142—43). А. Грамши, критикуя позитивистский сциентизм, отмечал, что длительное время наука отождествлялась с естественными науками. «Экспериментальные и естественные науки являлись в определенную эпоху «моделью»,