Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 143 страниц)

НОМИНАЛИЗМ (лат. nominalis – относящийся к именам, именной, от nomen – имя) – одно из основных философских направлений в решении проблемы универсалии и исторически первая форма материализма. В методологическом плане, начиная с позднего средневековья, номинализм становится своего рода эмпирической философией пробуждающейся науки. Согласно номинализму, предметный мир вне мышления и сознания – это всецело эмпирический мир. Поэтому вне чувственного опыта нет никакой объективной реальности. Только конкретные вещи – индивиды – существуют в физическом смысле этого слова. Поэтому онтология номинализма допускает лишь минимальные классы родо-видового порядка (infima species), лишь один «уровень реальности» – уровень пространственно-временных объектов («фактов», «конкретов», «атомов» и т. п.), которые одни существуют «сами по себе», тогда как все возможные отношения между ними и даже некоторые их свойства зависят от способов нашего рассмотрения. Что же касается абстрактных объектов (абстрактных сущностей, универсалий), которые в чувственном опыте не даны, то они «сами по себе» (вне мышления и речи) не существуют. Своим действительным существованием и значением они обязаны их материальному носителю – языку. И поскольку существование абстрактных объектов чисто словесное, их включение в онтологию недопустимо. Эта общая установка номинализма пополнялась и обогащалась разработками частного порядка по мере развития философии и науки. Современный номинализм, изгоняя абстрактные объекты из онтологии, не запрещает их использование в теории или в научной практике, лишь бы при этом правильно пользовались абстракщими и умели отличать полезные абстракции от бесполезных, а для этого необходимо прежде всего уметь доказывать непротиворечивость вводимых абстракций, в частности уметь их исключать разысканием подходящей эмпирической модели. К примеру, использование абстракций «добро» и «красота» гносеологически оправдано уже таким очевидным эмпирическим фактом, как существование добрых людей и красивых женщин. Простым допустимым способом введения абстрактных объектов номинализм считает практику их контекстуальных определений. В этом случае абстрактные объекты вводятся в теорию как facon de parler, или как символические фикции. Эти символические фикции не имеют «собственного» значения, но их использование служит «сокращающим приемом» для формулировки вполне осмысленных утверждений о реальных объектах, особенно в тех случаях, когда этих объектов конечно необозримое или бесконечное множество. Так, говорят «всё красное» вместо того, чтобы говорить: «это красное», и «это красное», и «это...», т. е. вместо того, чтобы перечислять все красные предметы. Подходящим контекстуальным определением можно образовать абстракцию класса всех натуральных чисел без того, чтобы принимать этот класс в качестве объективной сущности. В арифметике вещественных чисел такого же рода абстракцией является «логарифм», имеющей смысл в контексте «logjc», где jc—вещественное, и притом положитель-

104

ное, число. Понятно, что подобные символические фикции не лишены познавательного значения, поскольку они служат для выражения определенных фактов. К примеру контекст «log х» можно исключить, заменив его соответствующим числом: положительным, отрицательным или нулем, а не фикцией. И все же, несмотря на ясность программного требования номинализма, реализация этого требования неизменно наталкивалась на трудности, в особенности когда речь шла об исключении абстрактных объектов из онтологии научных теорий, и в частности из онтологии математики. Эти трудности указывают на сомнительность самой идеи «исключения». Уже понятие семантической определимости, которое необходимо при построении номиналистического варианта теории множеств, предполагает использование нефинитных абстракций, не говоря уже об шбстртямя тотетщшлтмосутратшмло– аяш и абсжракяшш отождествлены Не лучшим образом обстоит дело и с требованием абсолютной конкретности и индивидуальности (см. Ипдшвтдуамтя) вводимых в теорию объектов, поскольку «с того момента, как мы ограничиваем номиналистический тезис языком-объектом, допуская свободное использование интуиции в метаязыке, этот тезис теряет право на существование... Анализ убеждает нас в том, что само понятие «конкретная вещь» не удовлетворяет номиналистическому постулату... То, с чем мы встречаемся на практике, всегда более или менее конкретно. Какая-либо строгая альтернатива возможна только через абстракцию» {Freudenthal H. Logique mathematique appliquee. P. – Louvain, 1958, p. 46). Истоки номинализма восходят к античности. Его первые представители в ранней античности – Антисфен (киник) и Диоген Синопский, противники «мира идей» Платона, положившие номиналистическую точку зрения в основу этики, а в поздней античности – Марциан Капелла, номиналистически излагавший логику. В раннее средневековье номинализм (тогда, собственно, и появились термины «номинализм» и «номиналисты») выделяется как реакция на рационалистический мистицизм неоплатоников. Номиналистическое толкование некоторых теологических догматов (Беренгаром Тур– ским и Росцеллином) вызвало недовольство церкви – номинализм был осужден на Суассонском соборе (1092). Однако это не остановило филиации номиналистических идей, представленных в позднем средневековье в области философской антропологии (Генрих [ентский), психологии (АдеСерешаль), логики (Петр Испанский, Уильям Оккам, Жан Буридан). Тогда же номинализм начал конституироваться как философия отделяющейся от схоластики опытной науки (Николай из Огрекура, Николай Орем, Роджер Бэкон). В эпоху Возрождения идеология номинализма также находит многих сторонников (Л. Валла, X. Вивес, Низолий). В Новое время номинализм принимает форму сенсуализма: Т. Гоббс, Дж. Локк и французские материалисты, с одной стороны, Дж. Беркли и Д. Юм – с другой. Именно в этот период закладываются основы той семиотической доктрины, которая характерна для современного номинализма, возрожденного в поздних философских работах Ф. Брентано. Но независимо номинализм заявляет себя в связи с кризисом теоретико-множественных «снов математики (эффежттвшш и кюшжфуктттзм во Франции и в России) и формальной логики (усилиями польской Школы логиков), атакжевА*1Мяи1ИРШ1Ш1у(финитизм), Параллельно номинализм па^гучаетновоетеоретическое обоснование в работах R Ршсселл и идеологов Венского кружка, оформляясь как самостоятельное течение в рамках теотпш– Лет.: Цемер Э, Очерк истории греческой философии. СПб., 1996; Штёкль А. История средневековой философии. СПб., 19%; Коплстон Ч, Ф. История средневековой философии. М., 1997; Яновская С. Л. Проблемы введения и исключения абстракций более высоких (чем первый) порядков. – В кн.: The foundation of statements and decisions. torsz., 1965; Ледников E E Критический анализ номиналистических и платонистских тенденций в современной логике. К., 1973; Неретшш С. С. Дерующий разум. К истории средневековой философии. Архангельск, J995; Куаин У.О. Вещи и их место в теориях. – В кн.: Аналитическая философия: становление и развитие. М„ 1998; Goodman M, Quine W. Steps Toward a Constructive Nominalism. – "Journal of Symbolic Logk", 12,1947; Quine W. On What There Is. – From a Logical Bwnt of View. Cambr. (Mass), 1953; Henkln L Some Notes on Nominalism.—«Journal ofSymbolic Logic», 18,1953; Beth ? IV. L'existence en Mathematique. P.—Louvain, 1956; Cane At. Realists and Nominalists. Oxf., 1961; LargeauItJ. Enquete sur Nominalisme. P., 1971; Courtenay WJ, Late Medieval Nominalism Revisited: 1972-1982. – «Journal of the History of Ideas», v. 44,1983. AS. M. Новоселов

НОМИНАЛИЗМ ЛОГИЧЕСКИЙ -направлениевлогике, основывающееся на философской концепции яамвшишшш. Логические номиналисты считают, что jwumpt шмшш (общие понятия) имеют лишь формальный способ существования: кроме предикатных выражений, фигурирующих в языке, никаких других универсалий не существует. Формальная теория предикации, которая обычно ассоциируется с логическим номинализмом, есть стандартная первопорядковая лкшкж яре– откатов с равенством. Предикативная природа универсалий объясняется с помощью логико-грамматических ролей, приписываемых предикатам в логических формах, а существование объектов определяется т. н. критерием Куайна: «существовать – значит быть значением квантифицируемой переменной», поскольку в первопорядковой логике нет квантифика– ции по свойствам, отношениям, классам. При переходе к логике второго порядка, когда гфиходится рассматривать квантификацию по предикатам, критерий Куайна непригоден, поскольку он не учитывает специфики существования универсалий. Логический номинализм в этом случае прибегает к подстановочной интерпретации, когда на место квантифицируемых переменных подставляются лингвистические выражения. Альтернативные решения удается получить уже в рамках логического кшщштушлшзма и решляз– JM, основанных на иных теориях универсалий и предикации. В отличие от номинализма в концептуализме гпжяикатные кванторы интерг1ретируются референциально, а не подстановочно. Это достигается за счет того, что концептуализм постулирует существование концептов, представляющих собой не предикатные выражения, не реальные свойства или отношения, но скорее когнитивные способности или структуры, основанные на подобных способностях, чья реализация в мышлении придает нашим ментальным актам предикативную или референциальную природу Как следствие и индивидные и предикатные кванторы в логическом концептуализме являются кванторами по референциальным концептам. Логический реализм, как и концептуализм, предполагает существование универсалий, отличных от ггредикатных выражений. Однако в отличие от номинализма и концептуализма реализмдопускаетуниверсалии, которые существуют нетолько независимо от языка, от естественной способности человека к мышлению и представлению, но и от всех форм кон– кретного существования и каузальных оснований для них (по традиции реальные универсалии называют свойствами и отношениями). В логическом реализме каждый класс индиви-

105

НОМОГЕНЕЗ дов является экстенсией некоторой логически реальной универсалии. Эти сущности выступают как объекты универсума рассмотрения. Предикатные кванторы здесь являются обычными кванторами по свойствам и отношениям. Современную версию номинализма можно встретить в работах С. Лесьневского. В его логической системе онтологии, представляющей собой исчисление имен, в качестве объектов принимаются только индивиды. В другой его логической системе («Ме– реология») понятие класса вводится в рамках соотношения «часть-целое» вместо «элемент-множество», поэтому единичное имя (напр., «класс деревьев») играет роль общего имени («дерево»), оставаясь в то же время частью целого, что позволяет избежать парадокса Рассела (см. Парадоксы логические). Основываясь на идеях Лесьневского, Т. Котарбиньский построил радикальную систему номинализма (восходящую к Росцелину), называемую им «реизмом», «конкретизмом» или «соматизмом». Согласно Котарбиньскому, слова, употребляемые для таких сущностей, как универсалии и классы, представляют собой просто неозначающие выражения и предложения, содержащие их, могут быть заменены предложениями, составленными из логических связок и имен вещей. Феноменалистская версия номинализма, восходящая к Лок– ку, Юму и Беркли, представлена в работах Н. Гудмена. Он конструирует все сущности, исходя из т. н. qualia, признаков, которые являются минимальными частями потока восприятия субъекта. Для реализации этой задачи Гудмен разработал вместе с Г. Леонардом исчисление индивидов, аналогичное системе онтологии С. Лесьневского. Умеренную версию аристотелевского номинализма представляет собой каузальная концепция имен С. Крипке. Согласно Крипке, при передаче имени от одного носителя к другому, чтобы научиться использовать имя с той же референцией, которая была установлена первоначально, следует различать жесткие десигнаторы (указывающие на один и тот же объект во всех возможных мирах) и случайные. При этом мы всегда начинаем лишь с объектов, которые мы имеем и можем идентифицировать в действительном мире. В. Л. Васюков

НОМОГЕНЕЗ, учение о биологической эволюции как о процессе, протекающем по определенным законам, не сводимым к воздействиям среды обитания. Разработано Л. С. Бергом в 1922 на основе параллельных рядов форм животных (Э. Коп, 1868) и растений (Н. И. Вавилов, 1920) с привлечением таких данных палеонтологии, как «пророческие фазы» (А. П. Павлов, 1901), и биологии развития (напр., закон Бэра). Д. Н. Соболев обратил номогенез из учения Берга об эволюции форм организмов в общее учение об эволюции живой природы. Сам Берг противопоставлял номогенез дарвинизму, но философский анализ (С. В. Мейен, 1974) показал, что лучше говорить о взаимодополнительности этих учении. По Ю. А. Урманцеву (1974,1988), номогенез есть следствие общесистемного характера процесса эволюции. В настоящее время принято мнение, что для конструктивного (обеспечивающего практическое применение) понимания эволюции необходим синтез различных форм эволюционизма, а это требует привлечения идей дарвинизма, ламаркизма, эмерд– жентного эволюционизма и номогенеза. Термин «номогенез» в зарубежной литературе малоупотребителен, для обозначения учений о направленной эволюции обычно пользуются множеством частных терминов (ортогенез, типострофизм, финализм и др.), не вводя обобщающего понятия. Лит.: Соболев Д. Н. Начала историч. биогенетики. Симферополь, 1924; Он же. Земля и жизнь, ч. 1-3. К., 1926-1928; Мейен С. В. О соотношении номогенетического и тихогенетического аспектов эволюции. – «Журнал общей биологии», 1974, № 4; Берг Л. С. Труды по теории эволюции. 1922—1930. Л., 1977; Урманцев Ю. А. Эволюционика. Пущино, 1988; Колчинский Э. И. Дмитрий Николаевич Соболев – автор первой концепции синтетического неокатастрофизма. – «Вопросы истории естествознания и техники». 1995, № 3; Гилберт С. Ф., Опиц, Д. М., Рэф Р. А. Новый синтез эволюционной биологии и биологии развития. – «Онтогенез», 1977, № 5; Jablonka Е., lamb M. J. Bridges Between Development and Evolution. – «Biology and Philosophy», 1998, N 1. Ю. В. Чайковский

НОМОТЕТИЧЕСКИЙ МЕТОД (от греч. уоцо0етлкт| – законодательное искусство) – способ познания, имеющего целью установление общего (сходного, родственного) в явлениях, которое рассматривается как их закон. Понимание общего как закона явлений, предписываемого им «законодательствующим», «законополагающим» человеческим рассудком, восходит к И. Канту, отдавшему в своей гносеологии дань юридическому мировоззрению Нового времени. Однако специфический смысл, связанный с противоположением номо– тетического метода методу идиографическому, этому понятию придали вначале В. Виндельбанд, а затем Г. Риккерт, более детально разработавший дихотомию этих двух исследовательских подходов. Если номотетическое мышление имеет целью отыскание общих законов, то идиографическое занимается поисками отдельных исторических фактов; и если первое исследует «неизменную форму» реальных событий, то второе выясняет их «однократное, в самом себе определенное содержание». Как Виндельбанд, так и Риккерт подчеркивали, что речь идет здесь о «методологической противоположности», касающейся лишь технических приемов познания, но не его предметного содержания и что противоположность между неизменным и «единожды свершившимся» в известной мере относительна. Эта противоположность не была тео ретико-методологически осознана вплоть до кон. 19 в. в силу доминирования «наук о природе», где безраздельно господствовал номотетический метод. Отдельный объект наблюдения имел для естествоиспытателя лишь значение «примера», репрезентирующего «тип» явлений подобного рода, в котором стерты индивидуальные черты и особенности. Естествоиспытателю были интересны не характеристики уникальной целостности исследуемого объекта, а выражение в нем общей закономерности, которой подчинены все остальные родственные ему явления. Знание такой закономерности, позволяющее исследователю предвидеть возможные состояния каждого из них, открывает возможность целенаправленного воздействия на «ход вещей», подвластных номотетическому познанию; возможность создавать орудия, с помощью которых человечество обеспечивает свою власть над природой. Отсюда преобладающий интерес в науке Нового времени вообще и в логике в частности к номотетическому методу с его ориентацией на постижение сущности явления, понятой как «общий закон». Однако наряду с этим в 19 в. активизировались поиски и в диаметрально противоположном теоретико-методологическом направлении. Они были связаны с углубившимся интересом к истории и прогрессом историко-гуманитарных дисциплин, развивавшихся в составе «наук о духе». Результатом этого были интенсивные попытки «поднять» их на теоретико-методологический уровень, достигнутый номотетическим есте-

106

НООСФЕРА ствознанием, путем внедрения в них номотетического метода. Вместе с тем к кон. 19 в. умножились свидетельства невозможности полностью реформировать историческую науку путем внедрения номотетической методологии. Становилось все более очевидным, что номотетические науки, предлагающие историкам свой метод как «единственно научный», не учитывая его границ, впадают в «методологический натурализм». Согласно Риккерту, он возникает именно тогда, когда номотетический, или «генерализующий», метод, празднующий блестящую победу именно в естествознании, рассматривают в качестве «универсального» метода. Между тем, хотя вся действительность и может быть подчинена но– мотетическому методу, из этого нельзя делать вывод, будто построение общих понятий «тождественно с научной работой вообще». В то же время представители баденской школы неокантианства были убеждены в том, что и идиографические науки, имеющие целью воссоздание объекта в его единичности и уникальности, со своей стороны нуждаются в общих положениях, которые могут быть корректно сформулированы лишь в рамках «номотетических наук». Т. о., возникла совершенно новая теоретико-методологическая проблема установления баланса между номотетическим методом и иди– ографическим методом, постоянно нарушавшегося в 20 в. Согласно теоретикам баденской школы, это равновесие, нарушенное уже тогда, когда «логическая цель генерализирования» вытеснила и заменила необходимую «связь объектов с ценностями», возможно лишь на основе восстановления этой изначальной связи. В русле стремления преодолеть антагонизм номотетического и идиографического подходов в науках о культуре, резко обозначившегося на рубеже 19 и 20 вв., следует понимать и концепцию идеального типа, разработанную М. Вебером применительно к социологии, введенной им в круг культурологических дисциплин. Стремлением к сочетанию номотетического метода с логически противоположным ему идиографическим методом отмечена и пос– левеберовская социально-гуманитарная наука 1920 – нач. 1930-х гг. В последующем развитии западной гуманитарной науки этот баланс неоднократно нарушался, обнажая фундаментальную противоположность номинализма и реализма, лежащую в основании всех остальных теоретико-методологических антиномий социально-гуманитарного знания. Лит.: Виндельбанд В. Прелюдии. СПб., 1904; Рыккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. Логическое введение в исторические науки. СПб., 1903; Он же. Философия истории. СПб., 1908. Ю.Н.Давыдов

НООСФЕРА – понятие, используемое в некоторых эволюционных концепциях для описания разума как особого природного феномена. Термин «ноосфера» был введен французским философом Э. Леруа в 1927, а затем развит П. Тейяром де Шарденом и A И. Вернадским. Понятие ноосферы включает в себя две основные интуиции – диахронической непрерывности развития материи и синхронического единства материального мира. Первое означает, что разум возникает в результате непрекращающегося развития материального мира и постепенно превращается в ведущий фактор этого развития. Подобно тому, как жизнь, появившаяся в недрах неорганической природы, стала формировать облик мира, создавая все новые геологические пласты, оставляя гигантские отложения поверх пород неорганического происхождения, так и человек все в большей мере перестраивает мир, включая все существующее вокруг него в свою деятельность. Отличительной чертой этой деятельности является наличие рефлексии. Человек не просто меняет природу, но и осознает происходящие изменения как результат своей деятельности. Рефлексия подразумевает существование мыслящей личности, способной сказать о себе «я мыслю» или «я действую». Тейяр де Шарден считал личность минимальной структурой ноосферы, подобно тому как атом является минимальной структурой материи, а клетка – жизни. Т. о., ноосфера возникает и развивается вследствие осознанной и производимой в собственных интересах трансформации мира человеком. Формирование ноосферы не тождественно возникновению человека как вида, оно начинается значительно позже, по мере освоения человеком всей земной поверхности. Тейяр де Шарден считает точкой отсчета «неолитическую революцию», когда люди расселились практически по всей Земле и начали создавать инструменты, резко расширившие их возможности для освоения окружающей среды. Вернадский указывает на нач. 20 в., как на решающий этап становления ноосферы. Именно в это время на Земле вообще не остается территорий, не затронутых человеческой деятельностью. Кроме того, развитие средств коммуникации делает человечество все более единым. Происходит глобализация экономики, возникает все больше проблем, затрагивающих все человечество, а не его отдельные группы. Второй аспект понятия ноосферы – синхроническое единство обитаемого мира – связан с тем, что в 20 в. человечество выступает как единый организм, обладающий коллективным разумом. Мысль являет себя как действующая природная сила; она не только продукт эволюции, она есть сама эволюция, продолженная в иной форме. Это значит, что современное состояние природы определено состоянием разума. Конституирующим фактором нынешнего этапа развития материи является глубокая взаимная зависимость единого человечества и среды его обитания. Такое положение дел оказывается, с одной стороны, весьма тревожным, поскольку возрастает риск глобальных катастроф, с другой стороны – осознанное формирование человечеством себя и природы открывает огромные перспективы. Используя понятие ноосферы, Тейяр де Шарден и Вернадский стремились показать глубину воздействия человека на природа По мере научного прогресса человечество создает ноосферу как особую среду, в которую включены и другие организмы, и значительная часть неорганического мира. Тейяр де Шарден, будучи христианским теологом, описывает ноосферу в рамках эсхатологической перспективы: она есть последний этап творения, непосредственно предшествующий «точке Омега», моменту единения мира (преобразившегося в ноосферу) с Богом. Ноосфера важна не сама по себе, но как ступень к достижению предусмотренной замыслом творения цели. Вернадский же стремится исключить из своих рассуждений телеологию. Он видит в формировании ноосферы лишь доступное наблюдению событие, не могущее иметь никакой цели, помимо нее самой. Различие подходов Тейяра де Шар-дена и Вернадского предопределило дальнейшее использование понятия ноосферы. С одной стороны, к нему обращаются некоторые теологи, стремящиеся вслед за Тейяром де Шарденом найти эволюционную интерпретацию догматов Церкви. С другой стороны, это понятие весьма популярно среди ученых, занимающихся проблемами взаимодействия человека со средой, в частности проблемами экологии.

107

НОРМА Ляп.: Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1988; Иванов Вян. fie. Эволюция ноосферы и художественное творчество. – В кн.: Ноосфера и художественное творчество. М., 1991; Теияр де Шарден Я. Феномен человека. М., 1987; Он же. Божественная Сре-

НОРМА (от лат. norma – руководящее начало, правило, образец) – установленный эталон, стандарт для оценок существующих и создания новых объектов. Норму отличают, с одной стороны, от воплощающего ее реального предмета, с другой – от фиксирующего ее нормативного высказывания, напр., юридического закона или грамматического правила. Как эталонный объект, так и нормативное высказывание в лучшем случае соответствуют норме, но не являются ею. Нормы существуют лишь там, где есть человеческие потребности и соответственно цели. В природе, не включенной в человеческую деятельность, норм нет. Ссютветствует норме и, следовательно, является нормальным лишь тот объект, который служит достижению не любой, а лишь благой цели, т. е. объект, включенный в процесс реализации смысла человеческой жизни. Норма задает границы количественных изменений объекта, в которых он сохраняет свое качество служить средством для достижения благой цели. Различают нижнюю границу нормы (минимум), верхнюю (максимум) и «золотую середину» между ними (оптимум). Оптимальное средство для достижения поставленной цели называют также идеальным. Норма – это частный случай меры – интервала, в котором предмет, изменяясь количественно, сохраняет свое качество. Иногда границы нормы и границы меры совпадают. В ряде случаев (напр. в заповеди «Не убий») минимум, максимум и оптимум нормы сливаются, идеал и норма становятся неразличимыми. Для отличения от идеала (входящего в границы нормы) других нормальных объектов используется понятие нормы как средней величины, характеризующей массовую совокупность случайных явлений. Это понятие применяется в теории вероятностей и математической статистике. Нормальным называют и типичный, т. е. наиболее распространенный, объект, который может и не совпадать со среднестатистическим, напр., размер доходов в обществе с резкой социальной поляризацией. Границы нормы лишь в простейших случаях задаются только целью. Никаких умозрительных критериев для определения границ нормы нет. Для этого необходимо знание не только чистой теории, но и реального положения дел. Наиболее известная область применения нормы – диагноз как познавательный прием, позволяющий установить, находится ли реальный эмпирический объект в границах нормы. Именно эту задачу решают медицинский, социальный, технический и др. виды диагноза. Норма – довольно грубый критерий для диагностирования. Она делит объекты на два класса – годные и негодные для достижения цели и игнорирует все различия внутри этих классов. Прежде всего среди объектов, находящихся в границах нормы, выделяют оптимальный, или идеальный. Затем различают объекты, все более отступающие от идеала, но остающиеся в границах нормы. Наконец, дифференцируют и объекты, находящиеся за ее границами. Вторая область применения нормы – создание новых объектов. Норма служит здесь контрольно-гфедвосхищающей схемой, предопределяющей шаги, ведущие к достижению цели. Социальные, медицинские, технические, грамматические, гносеологические и др. нормы изучаются особыми отделами наук и даже целыми науками. Наиболее тщательно разработана теория социальных норм. Здесь выделяют две главные системы нормативной регуляции – мораль и право. Социальные нормы различают также по области применения (общезначимые и специфические), по способу фиксации (устные и письменные), по способу выражения (предписания и запреты), по средствам, обеспечивающим их выполнение (внутренняя потребность и внешнее принуждение) и т. д. Существует раздел современной логики, исследующий способы выражения норм в языке, – нормативная логика. Разделами логики норм являются логика команд и деонтическая логика. Основными формами выражения норм здесь считают правила (логики, грамматики, этики и т. д.), предписания (законы, приказы, распоряжения и т. д.) и технические нормы. Исследуются также комплексные формы выражения норм, напр. обычаи, объединяющие в себе черты правил и предписаний. Важнейшим предметом логики норм является проблема истинности нормативных предложений. Г. Д. Лет

НОРМАЛЬНАЯ НАУКА—термин, введенный в философию науки Т. Куном в связи с проблемой определения специфики науки: в отличие от прочих сфер интеллектуальной деятельности в науке приняты процедуры проверки опытных суждений, рациональность которых в определенные периоды не ставится под сомнение. Совокупность таких процедур составляет генеральный образец деятельности – парадигму Нормальная наука – это состояние науки, когда ученые действуют исключительно по этому образцу ставя и разрешая концептуальные, инструментальные и математические задачи. Нормальная наука не допускает критики парадигмы: если задача ученого в течение длительного времени не поддается решению, сомнению подлежит только компетентность ученого, творчество которого ограничено уточнениями и расширениями области применения парадигмы. Вопрос о рациональности деятельности ученого решается в зависимости от практического успеха и признания в кругу единомышленников. Научное сообщество в период нормальной науки консервативно в оценках собственной рациональности и настроено на отрицание иной рациональности, т. е. отличного от принятой ими парадигмы образца научной работы. Чтобы сохранить парадигму ученые могут длительное время соглашаться с противоречиями между опытом и «парадитальными» объяснениями либо пытаться исправить положешю с помощью добавочных допущений (гипотез ad hoc), игнорировать объяснительные преимущества иной парадигмы. Поэтому нормальная наука задает научному сообществу не только методологические образцы исследования, но и социально-психологические нормы поведения. Однако нормальная наука может «взрываться» под давлением атомашшу накопление которых снижает конкурентоспособность парадигмы. Тогда критика обращается на парадигму; то, что выступало стандартом рациональности, ставится под сомнение и может быть отвергнуто; наступает «кризис оснований», знаменующий появление «революционной науки». В этот период наука теряет свою специфику и уподобляется метафизике или теологии; однако ученые стремятся вернуть состояние нормальной науки, т. е. установить господство новой парадигмы и подчиниться ей. Понятие нормальной науки встретило жесткую критику со стороны многих философов и историков науки; критика велась по двум

108

НОЭСИС и НОЭМА основным направлениям: указывалось на несоответствие этого понятия действительной истории и на его связь с философским релятивизмом и иррационализмом. В. Н. Порус

НОТКЕР ЛАБЕОН (Notkerus HI Labeo) (ок. 950, Typray, сев. Швейцария—1022, Санкт-Галлен)—ученый, педагог-новатор, самый одаренный из наставников школы Санкт-Галлена. Первым стал использовать национальный язык при обучении свободным искусствам. Сделал комментированные переводы на алеманский язык «Утешения философией» Боэция, «De nuptiis» (книги I—II) Марциана Капеллы, Боэциевых переводов «Категорий» и «Об истолковании» Аристотеля, Псалтири. Оригинальные работы: «Computus» (на латинском); «De syllogismis», «De partibus logicae», «De arte rhetorica» (с объяснениями на алеманском); «De musica» (на алеманском). Утрачены «Principia arithmeticae» («Начала арифметики») и «De Trinitate» («О Троице»), перевод-разъяснение Книги Иова. Исключительные достижения Ноткера не нашли достойных продолжателей. Соч.: Die Schriften Notkers und seiner Schule, Bd. 1—3, hrsg. P. Piper, Freiburg i. В., 1882-83 (герг. 1895); Notkers des Deutschen Werke. Bd. 1-7, hrsg. E. H. Sehrt, T. Starck. Halle/Saale, 1933-55; Die Wferke Notkers des Deutschen, hrsg. J. С King, E. Sehrt. Tob., В., 1972. Лит.: Furrer D. Modusprobleme bei Notker. В., 1971; Jaehrling J. Die philosophische Terminologie Notkers des Deutschen in seiner Ubersetzung der Aristotelischen Kategorien. В., 1969; Schrobler L Notker III. von St. Gallen als Obersetzer und Kommentator von Boethius' De con– solatione Philosophiae. Tob., 1953; Sonderegger S. Althochdeutsch in Sankt Gallen: Ergebnisse und Probleme der althochdeutschen Sprachuberlieferung in St. Gallen, vom 8. bis ins 12. Jahrhundert. St. Gallen, 1970; Backes H. Die Hochzeit Merkurs und der Philologie. Sigmaringen, 1982. В. В. Петров