Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 143 страниц)

РУГЕ (Ruge) Арнольд (13 сентября 1802, Берген – 31 декабря 1880, Брайтон, Англия) – немецкий философ, публицист, политический деятель, издатель. С 1832 – приват-доцент университета в Галле, с 1838 – издатель влиятельных философских журналов. Принимал участие в революции 1848, был депутатом франкфуртского Национального собрания, в 1850—60-х гг. – политический эмигрант. Демократ, республиканец, противник коммунизма, Руге сыграл значительную роль в развитии младогегельянства как общественно-политического движения в Германии в 30—40-х гг. 19 в. В издаваемых им журналах («Die Reform», «Hallesche Jahrbucher fur deutsche Kunst und Literatur»), в работах самого Руге нашли отражение антиклерикальные и непосредственно республиканско-де мократические требования (общенационального представительства в рейхстаге, свободы печати, изгнания церкви из системы образования и т. д.). Одним из первых среди гегельянцев отказался от гегелевской интерпретации конкретных исторических феноменов как воплощений логических категорий. В начале 40-х гг. перешел на позиции фейербаховс– кого антропологического гуманизма; в 1842—43 пытался осуществить проект совместной издательской работы с К. Марксом, закончившийся неудачно. Соч.: Samtliche Wferke, 2 Auf], Bd. 1-10. Mannheim, 1846-48; Aus fruherer Zeit, Bd. 1-4. В., 1862-67; Reden uber die Religion, 1868; Die Junghegelianer (D. F. Strauss, Bruno Bauer, Arnold Ruge), Ausgewahlle Texte. В., 1963. Jlirr.: Малинин В. А., Шинкарук В. И. Левое гегельянство. Киев, 1983. А. Б. Баллаев

РУССКАЯ ИДЕЯ – философский термин, введенный Bjl С Соловьевым в 1887—88. Широко использовался русскими философами в кон. 19 и 20 в. (Е. Н. Трубецкой, В. В. Розанов, Вяч. Иванов, С. Л. Франк, Г. П. Федотов, И. А. Ильин, Л. П. Карсавин и др.) для интерпретации русского самосознания, культуры, национальной и мировой судьбы России, ее христианского наследия и будущности, путей соединения народов и преображения человечества. Общий замысел русской идеи Соловьева относится ко времени, когда он испытал разочарование в своих первоначальных надеж-

469

«РУССКАЯ ИДЕЯ» дах, близких к славянофильству, на русский народ как на носителя будущего религиозно-общественного возрождения для всего христианского мира. В1888 в Париже он прочел доклад «Русская идея», который был посвящен вопросу «о смысле существования России во всемирной истории». Сущность русской идеи совпадает с христианским преображением жизни, построением ее на началах истины, добра и красоты. Для русской идеи, считал Соловьев, несостоятельно подчеркивание любой односторонней этнической ориентации, в т. ч. вытекавшей из панславизма (в этом он был близок к К. Н. Леонтьеву). Отсюда призыв Соловьева к единству Востока и Запада в рамках учения о всемирной теократии. Соловьевская формулировка русской идеи соответствовала всему строю его философии всеединства и наряду с идеей Достоевского о «всемирной отзывчивости» русской души сыграла важную роль в.развитии русской философии, послужила обоснованием культурного подъема в России начала 20 в. В 10-е гг. 20 в. окончательно сложился классический жанр сочинений о русской идее, которому посвятили свои труды многие ведущие русские мыслители. Этому жанру свойственна особая образность, не связанная с выработкой какого-либо однозначного «научного» определения русской идеи. Особенно ярок вклад Розанова с его литературно-философской стилистикой «Уединенного» (1912), «Опавших листьев» (1913,1915), «Апокалипсиса нашего времени» (1917—18). По мнению Карсавина, главного философа евразийства, русская идея, понятая Соловьевым и Достоевским как религиозно-общественный идеал, обращенный в будущее, должна быть интерпретирована более узко и определенно – как конкретизация «субъекта русской культуры и государственности» (Восток, Запад и русская идея. Пг., 1922). Евразийцы выступили инициаторами создания нового полидисциплинарного учения – «россиеведения», соединяющего усилия философов, обществоведов, естествоиспытателей. Здесь русская идея получила более конкретное и многостороннее культурологическое, этнологическое и «теософское» (термин П. Н. Савицкого) обоснование. Основатель евразийства Н. С. Трубецкой подчеркивал плодотворность для России «экономического западничества», т. е. следования западной экономической модели, и одновременно осуждал «космополитизм» и «интернационализм» как неприемлемые для России формы ложного «стремления к общечеловеческой культуре». И. А. Ильин, крупнейший теоретик линии государственников, не примыкал к «утопическому этатизму» евразийцев, считая и Февраль и Октябрь катастрофой для российской государственности. Главной целью Ильина была реабилитация ценностей консерватизма и обоснование русского национализма и патриотизма, понятых, однако, не как политико-идеологические, а как духовно-культурные явления. Не вступая в прямую полемику с Достоевским и Соловьевым, Ильин тем не менее определенно высказался против «христианского интернационализма», понимающего русских как «какой-то особый «вселенский» народ, который призван не к созданию своей творчески-особливой, содержательно-самобытной культуры, а к претворению и ассимиляции всех чужих, иноземных культур» (Путь духовного обновления. – В кн.: Путь к очевидности. М., 1993, с. 244). Апогеем классического жанра сочинений о русской идее стала книга Н. Бердяева «Русская идея. Основные проблемы русской мысли 19 века и начала 20 века» (Париж, 1946). Бердяев по существу выразил несогласие с русской идеей Соловьева. Не отказываясь от христианских перспектив и измерения русской идеи, Бердяев в то же время отчетливо заявил о существовании собственных национальных, духовно– метафизических интересов России, что в его понимании является главным итогом последнего этапа развития отечественной мысли. Россия так и не смогла принять новоевропейский гуманизм с его формальной логикой, «секулярной серединностью». Нужно движение вперед к эпохе Св. Духа, к новой коммюнотарности (общественности, соборности). Характерным и новым качеством бердяевской метафизики национального духа было восприятие русской интеллектуальной истории как целостности, без изъятий и искусственных перерывов ее органического развития. В 10-ю главу своей «Русской идеи» Бердяев поместил и Петра I, и декабристов с Радищевым, Белинского и Пушкина, Достоевского и Гоголя, славянофилов и Тютчева, Соловьева, Толстого, Герцена, Розанова, Чернышевского, Писарева и Ленина, Кропоткина и Бакунина, Михайловского, Леонтьева, Федорова, культурное возрождение начала 20 в. Религиозная философема русской идеи несет на себе печать своеобразия метафизического духа ее классических исследователей – от Соловьева до Бердяева и отражает более чем столетний опыт философских дискуссий, не прекращающихся и поныне. Лит.: Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. Критика европейской культуры у русских мыслителей. Париж, 1955; О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990; Лосский Н. О. Характер русского народа. – Он же. Условия абсолютного добра. М, 1991; Русская идея. М., 1992; Русская идея и современность. М., 1992; Бессонов Б. Русская идея, мифы и реальность. М., 1993; Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. М., 1993; Сербиненко В. В. Владимир Соловьев. Запад, Восток и Россия. М., 1994: Ванчугов В. В. Очерки истории философии «самобытно-русской». М., 1994; Billington J. M. The Icon and the Axe. An Interpretive History of Russian Culture. N. Y., 1966. M. А. Маслин «РУССКАЯ ИДЕЯ. Основные проблемы русской мысли 19 века и начала 20 века» – произведение НА, Бердяева, представляющее итог раздумий философа о русской душе, об исторических судьбах России, о религиозном призвании ее народа. 1-е изд.: Париж, 1946. Переизд. в кн.: О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990. Бердяев исследует «не столько вопрос о том, чем эмпирически была Россия, сколько вопрос о том, что замыслил Творец о России, умопостигаемый образ русского народа, его идея» (указ. соч., с. 43). Основополагающим понятием для характеристики русской идеи служит «коммюнотарность» (от франц. commun – община, коммуна), им охватывается как (прежде всего) религиозное, так и мирское содержание понятий «общинности» и «соборности», что резюмируется в идее Богочеловечества. Коммюнотарность антииндивидуалис– тична. «Это русская идея, что невозможно индивидуальное спасение, что спасение коммюнотарно, что все ответственны за всех» (там же, с. 220). Это есть «шея братства людей и народов» (там же, с. 268). Русская идея есть прежде всего идея религиозная, она отражает особенности национального религиозного духа, пронизывающего и богоборческие настроения, и атеизм, и нигилизм, и материализм, – все эти направления в России проникнуты эсхатологичностыо и ожиданием новой эпохи, в собственно православном сознании – эпохи Св. Духа; все это и есть «более всего русская идея» (там же, С. 214, 269).

470

«РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ» Русская идея у Бердяева включает также идеи, противоречащие ей. антирусские, как ее модификации (напр., сентенции В. С. Печерина); с другой стороны, он отказывает идеям Н. Я. Данилевского в причастности ей. Единство русской идеи предстает всегда как разрывное, целостность в ней он рассматривает только как цель. Склонный к парадоксам и к «мозаичному» изложению мыслей, Бердяев настаивает на «глубоком конфликте» русской идеи с русской историей, на коренной «дуалистической структуре» самой русской истории и противоречивости, присущей «духовной структуре России и русского народа» (там же, с. 215,236), что, несмотря на стремление к «целостности», к «всеединству», может вести, по убеждению Бердяева, только к дальнейшему дроблению, к плюрализму. В. В. Лазарев «РУССКАЯ ИДЕЯ» – сочинение Вл. Соловьева. Весной 1888 Соловьев прибыл в Париж с целью издать на французском языке обширное сочинение «La Russie et l'Eglise universelle» («Россия и Вселенская Церковь»). Решив познакомить публику с основными идеями этого сочинения, он прочел в салоне княгини Сайн-Витгенштейн доклад, вышедший вскоре в виде брошюры под названием «L'idee russe». В брошюре Соловьев продолжает развивать идеи церковного объединения, кратко ссылаясь на сформулированные в работах конца 1870-х – начала 80-х гг. («Чтения о Богочелове– честве», «Великий спор и христианская политика», цикл публицистических статей «Национальный вопрос в России» и др.) богословские и общественно-политические принципы. Объединение Церквей представляется ему необходимым подготовительным этапом к превращению «великого человеческого единства во вселенское тело Богочеловечества». Этому объединению, по мнению Соловьева, препятствует национальный эгоизм русского народа, который должен быть преодолен «ради вселенской истины» (как это уже дважды случалось в истории: при Владимире Святом и Петре Великом). Кроме того, необходимо достижение независимости Православной церкви от государства, которое в свою очередь предоставит гарантии религиозной свободы и непредвзятого богословского диалога между церквами (в критике синодального управления Церковью он целиком следует за И. С. Аксаковым). Брошюра Соловьева, хотя и не была разрешена к продаже в России, вызвала множество откликов в отечественной прессе, преимущественно негативного или остро критического характера. Особое недовольство выражалось по поводу предложенного проекта Вселенской Церкви, предполагающего существование «общего, или интернационального, священства, централизованного и объединенного в лице... Верховного Первосвященника», которому должна быть передана часть полномочий светских правительств национальных государств. Третьей составляющей Вселенской Церкви должны были стать пророки – «свободно воздвигаемые Духом Божи– им для просвещения народов и их властителей и непрестанно указывающие им на совершенный идеал человеческого общества». В «согласном и гармоническом действии этих факторов» Соловьев полагал первое истинное условие человеческого прогресса, или движения человечества к Богочеловечеству. В собственном проекте Соловьев надеялся «восстановить на земле образ Божественной Троицы» и полагал, что именно в таком восстановлении и состоит подлинная «русская идея». На русский язык брошюра Соловьева была впервые переведена Г. Рачинским в 1909 и появилась в журнале «Вопросы философии и психологии», кн. 100 (V), а в 1911 вышла в том же переводе отдельным изданием в книгоиздательстве «Путь». Переиздания: Соч., т. 2. М, 1989 (серия «Из истории отечественной философской мысли»); Русская идея. М., 1992, с. 185—205; Соловьев Владимир. О христианском единстве. М., 1994, с. 161-79. Лнт.: Носов А. В защиту «Русской идеи» Владимира Соловьева, вступительная статья к публикации: Трубецкой С. Я. Неопубликованное письмо в редакцию «Московских ведомостей». – «Новая Европа», [1994], №4. А. А. Носов «РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ МЫСЛЬ» (The Russian Religious Mind) – написанное на английском языке сочинение Г. П. Федотова, задуманное как обширное исследование по истории русской духовной культуры с 10 по 20 в. Первый том «Киевское христианство: с десятого по тринадцатый век» (Kievan Cristianity: The Tenth to the Thirteenth Centuries) вышел в 1946 (переиздания в 1960, 1966), второй – «Средние века: с тринадцатого по пятнадцатый век» (The Middle Ages: The Thirteenth to the Fifteenth Centuries) – в 1966 под ред. протоиерея Иоанна Мейендорфа. Стимулирующее влияние на замысел книги оказало сочинение H. Bremond «Histoire litteraire du sentiment religieux en France» (v. 1—11, 1916—33) и работа A. П. Кадлубовского «Очерки по истории древнерусской литературы житий святых» (1902). К предваряющим исследованиям можно отнести книги Федотова «Святые Древней Руси» (1931) и «Стихи духовные. Русская религиозная вера по духовным стихам» (1935). Цель сочинения – описание «субъективной стороны религии», феноменов религиозного сознания, выявление особенностей русской духовности на фоне византийской ортодоксальной и латинской западной версии христианства. В киевском христианстве, ставшем, по Федотову, «золотым критерием», образцом для русского религиозного сознания, сложились важнейшие элементы национального духовного типа. К наиболее значимым чертам русской религиозности этого периода Федотов относит эстетизм (особое переживание красоты мира), космологизм (религиозное освящение природы), дуализм византийской моральной доктрины страха Божьего и чисто русской этики милосердия, сострадания, умиления (обусловленный образами Христа-Вседержителя, Небесного Царя, Судии и Христа смиренного, уничиженного, страдающего), кенотизм (готовность к страданию, умалению, кротости, послушанию как буквальное уподобление Христу, доступное не только монахам, но и мирянам), религиозный национализм (осмысление религиозного призвания новокрещеного народа среди других христианских наций, свободное от синдрома национального мессианизма, характерного для Московской Руси). Второй том книги, посвященный духовности русского Средневековья, не был завершен Федотовым и вышел после его смерти в редакторском варианте. Па замыслу этот том должен был стать расширенной версией книги «Святые Древней Руси» (некоторые главы в русском и английском вариантах совпадают). Русское Средневековье ( 14– 15 вв.) стало, по мнению Федотова, «золотым веком» святости. Созерцательный мистицизм, практика «умной» молитвы, знаменующие напря– женностьдуховнойжизни, смягчение гуманизации аскетического идеала, закрепившее в русской святости палестинскую монашескую традицию, достигают (как и расцвет древнерусского искусства) своего апогея. В Московской Руси времен

471

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ Ивана Грозного духовный подъем постепенно угасает, уступая место обрядовому благочестию православного царства. Специфическим проявлением русского кенотизма в этот период он считает юродство, отсутствовавшее в Киевской Руси, но известное византийской традиции. Однако русский юродивый не только «человек Божий», принимающий поношение от мира, но и в некоторых случаях фактически единственный обличитель греховной власти. «Русская религиозная мысль» по предмету и методу исследования беспрецедентна в русской и зарубежной историографии и сохраняет в полном объеме свою научную ценность в наше время. Лет.: Карпович М. М. Рецензия на кн.: Fedotov G. P. The Russian Religious Mind. Kievan Christianity. The Tenth to the Thirteenth Centuries. – «Новый журнал», 1947, № 16. M. Г. Галахтин

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ – в широком смысле совокупность философских идей, образов, концепций, присутствующих во всем контексте отечественной культуры, начиная с ее возникновения до сего дня. Существуют более узкие трактовки русской философии: как выраженной сугубо вербальными способами и связываемой преимущественно с литературной традицией; как функции религиозной мысли; как продукта профессиональной деятельности; как отражены развитой западной философии, потому несамссгоятельной и сложившейся не ранее 18 в.; как самобытного почвеннического явления, связанного с деятельностью славянофилов, Bjl Соловьева и их последователей; как части европейской философии, ставшей равноправным партнером западной мысли на рубеже 19—20 вв., и т. д. Определений русской философии может быть столь много, сколько существует дефиниций философии вообще. Каждое из них выделяет определенный аспект феномена, именуемого русской философией, поэтому целесообразно рассмотреть ее с позиций наиболее широкой трактовки, которая имплицитно включает и подразумевает все остальные.

ПРЕДЫСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ. Генезис отече– твенной культуры и возникшей в ее лоне протофилософс– кой мысли уходит в глубины дохристианской Руси, где трудно установить начальную точку отсчета. Языческая модель мироздания, ставшая итогом многовекового предшествовавшего пути, приняла к 10 в. окончательные формы. Ее установки таковы: нерасторжимость с природными циклами, поклонение стихиям, неразличение материального и духовного начал, культ тотемов и почитание предков как способы социальной детерминации. Древнейшие общечеловеческие мифологемы типа «брака неба и земли» и архетипы сознания типа «мирового древа» служили образно-символической интерпретацией бытия. Тройная вертикальная структура мироздания (небо, земля, преисподняя), четверичное горизонтальное членение пространства (север, восток, запад, юг), бинарные оппозиции (верх—низ, мужское—женское, день—ночь) содержали невербальные модели объяснения мира и человека, которые впоследствии будут преобразованы в вербализи– рованные и рационализированные концепции. При внешнем примитивизме элементы философского осмысления бытия, присутствующие в недрах мифологического сознания, играют важную роль. Источниками по реконструкции архаического типа мышления являются исторические хроники (записи о волхвах в «Повести временных лет»), фрагменты языческих святилищ (Перынское капище в Новгороде), четырехгранный и трехъярусный Збручский идол (объемная модель мироздания), семиотические исследования языка (В. В. Иванов, В. Н. Топоров), выделяемые дохристианские пласты культуры (Б. А. Успенский, Г. А. Носова), систематизации разнородного этнофафического и археологического материала (Б. А. Рыбаков).

НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД. Начало развития русской философии наступило после крещения Руси. Христианство вместо уравновешенного натуралистического пантеизма язычества вносит напряженное противостояние духа и материи, драматический конфликт добра и зла, Бога и дьявола; идею вечного круговорота сменяет концепция векторного, эсхатологического, финалистического типа. Вчерашний язычник, живший ограниченным родовым сознанием – ныне неофит, – призывается к личной моральной ответственности, его жизнь подключается к мировому универсуму, судьба родного этноса становится частью общечеловеческой истории. Основные парадигмы древнерусского мировидения воплощены в разнообразии вербальных (летописи, сборники, жития, поучения, послания), невербальных (зодчество, иконопись, пластика), смешанных (певческое искусство, иллюминированные рукописи) источников. Храм был не только местом молитвы, но также объемной моделью космоса и социума с особой системой росписи и организации пространства. Если западный средневековый гений создал вербальную Summa theologiae св. Фомы Аквинского, то древнерусский – уникальный высокий иконостас, невербальный аналог подобного творения, выраженный эстетическими средствами. Тогда же возникает почитание Софии Премудрости Божией, отразившееся в многообразии творений культуры и отечественной софиологии. Постепенно на основе автохтонного наследия и трансплантированных византийских образцов вырабатывается местный тип православной культуры и соответствующей ей философской мысли, которые обе являются частью общеевропейской цивилизации в восточнохристианском ее варианте. Концептуальной основой философских построений были идеи, заимствованные из греческой переводной литературы: Библии, окружающих ее эгзегетических к апокрифических сочинений, творений отцов Церкви, исторических хроник, житийной литературы. Из «Источника знати» Иоанна Дамаскина читатель узнавал о дефинициях философии: «Разум сущих (познание существующего)... разум божественных же и человеческих... поучение смерти... уподобление к Богу... хитрость хитрос– тем и художество художеством... любление Премудрости» (Рук. РГБ, Троиц., ф. 304.1., М> 176, л. 36-37). Параллельно на Русь попадают натурфилософский трактат «Шестоднев» Иоанна, экзарха Болгарского, «Сборник царя Симеона» (известный как «Изборник 1073 г.») и «Житие Кирилла Философа», где содержится первое на славянском языке определение философии: «божиам и человечям вещем разум, елико может человек приближитися Бозе, яко Детелию учить человека, по образу и по подобию быти сътворшему его» (Рук. РГБ,

МДА, ф. 173, JNfe 19, л. 367 об.). Позднее эти дефиниции дополнялись Максимом Греком, Андреем Курбским, митрополитом Даниилом. Из оригинальных сочинений следует выделить: «Слово о законе и благодати» Илариона, с которого начинается русская историософия; «Повесть временных лет», содержащую комплекс эстетических, натурфилософских, философско-исторических идей; «Житие Феодосия Печерс– кого» летописца Нестора как выражение этики монашествующих и «Поучение Владимира Мономаха» как образец мирской этики; «Послание митрополита Никифора Владимиру Мономаху» – первый гносеологический трактат о трех час-

472

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ тях души и пяти видах чувственного познания; «Моление Даниила Заточника» – памятник афористики. В Киевской Руси были заложены основы отечественного философствования, сложились течения мысли, определен круг идей, выработана терминология отвлеченного мышления, намечены основные интенции развития, сформировалисьтипологическиеособен– ности русской философии (панэтизм, историософичность, антропологизм, антисхоластичность, софийность, рассредоточение в контексте культуры).

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. После монгольского разорения единая древнерусская культура и с нею философская мысль оказываются разделенными на три ветви: русскую, украинскую и белорусскую. Связи между ними существуют; в 17– 18 вв. они будут соединены на территории единого государства, пока в конце 20 в. вновь не разделятся на самостоятельные образования. Возникшие типологические различия и вместе с тем кровное родство трех течений восточнославянской философии требуют тщательного анализа и взвешенной их оценки, особенно при изучении таких мыслителей переходного типа, как Симеон Полоцкий, Феофан Прокопович, Григорий Сковорода, Александр Потебня. В политической и духовной жизни Московской Руси возникли новые явления: евразийское геополитическое мышление, пришедший с Афона исихазм. проимперская доктрина «Москва – Третий Рим», книгопечатание как начало нового цивилизационного этапа. С Балкан приходят переводы творений Дионисия Ареопагита, «Диоптры» Филиппа Монотропа; складываются глоссарии энциклопедического типа, вроде Азбуковников, полностью переводится в Новгороде и печатно издается Иваном Федоровым в Остроге на Украине Библия. Достигают наивысшего расцвета иконопись, летописание, агиография. Споры о путях развития страны и способах правления отражены в полемике Ивана Грозного и Андрея Курбского. Оппонент «русского Нерона» бежит в Литву, прокладывая путь на Запад многим последующим диссидентам. В созданном им кружке делаются новые переводы Иоанна Дамаскина, сам князь пишет первые на русском языке труды по логике. Крупнейшим мыслителем высокого Средневековья в России был Максим Грек. Он принес искусство филологического анализа, философского диалога, богословской герменевтики. Вместе с нестяжателями отстаивал принципы «духовного делания», но победили иосифляне, предлагавшие симфонию государства и Церкви. Постепенно возникает конфликт между возраставшей имперской мощью и идеалом Святой Руси, который в Новое время трансформируется в коллизию власти и мыслящей, отстаивающей нравственные идеалы частью общества. Максимализм власти породит максимализм способов противостояния ей, что активизирует разрушитель– ныетенденции, которые взорвутвпоследствии Российскуюим– перию. Обширный крут идей содержится всочинениях Епифа– ния Премудрого, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, Артемия Троицкого, Ивана Пересветова, Зиновия Отенского, Вас– сиана Патрикеева и др. мыслителей 15—16 вв.

ВЕК БАРОККО. 17 столетие стало переходным от средневекового типа мышления к новоевропейскому. В рамках стиля барокко происходит типологическое сближение отечественной культуры с европейской через украинское, белорусское, польское посредничество. Мягкая европеизация Россиипооб– разцу католической славянской Польши сменяется при Петре Великом жесткой вестернизацией протестантского типа. Первым потрясателем основ явился патриарх Никон, восхотевший стать «русским папой». Произошел первый раскол (за которым последуют петровский и советский), разрушивший целсклиостьроссийскогообщества. Консерватизм старообрядчества помог сохранить древнерусские ценности вплоть до нашего временя. В усиливавшемся западном влиянии ведущую роль играли латинисты во главе с Симеоном Полоцким. Им противостояли грекофилы: Епифаний Славинецкий, оставивший ряд переводов, в т. ч. из Эразма Роттердамского, и Карион Истомин, обыгрывавший в виршах совпадение имен царевны Софьи и Софии Премудрости. Переводится много литературы с польского, латинского, немецкого языков: «Экономика Аристотелева» Себастиана Петрици, «Проблемата» Анджея Глябера, «Селенография» Яна Гевелиуса, где излагались идеи Коперника, «Луцидариус», «Сказание об Аристотеле» (из Диогена Лаэртского). Важным событием явилось основание в 1687 Славяно-греко-латинской академии, где братья Лихуды впервые стали преподавать этику, метафизику, логику в духе поздней схоластики. Носителем европейской образованности, концепции просвещенного абсолютизма, идеи славянского единства явился хорват Юрий Крижанич. В трактате «Политика» он дал новую, в духе латинской схемы Septem artes liberalis систематизацию знания, где различаются мудрость (постижение Бога, мира, человека), знание (понимание природы вещей), философия («желание мудрости», которое присуще каждому индивиду, но у философов становится всепоглощающим влечением).

НОВОЕ ВРЕМЯ. В Новое время русская философия испытала сильнейшее влияние западной философии. Произошла синхронизация культурной эволюции, отечественная мысль стала частью общеевропейского интеллектуального универсума. Однако этот форсированный процесс протекал не без издержек. Петровские реформы, превратившие Россию в абсолютистскую монархию европейского типа (с евразийскими особенностями), способствовали развитию прежде всего тех форм социальной жизни, науки, образования, светской культуры, которые соответствовали имперским стратегическим интересам. Произошли второй раскол общества и выделение малочисленной прозападной дворянской элиты, оторвавшейся от основной массы населения. Центром власти, богатства, влияния явился Санкт-Петербург, разительно отличающийся от остальных городов все возраставшей империи. Антиподом выстроенной вертикали власти предстает маленький человек, о котором со времен Гоголя и Достоевского будут печалиться российские интеллигенты. Идеологом петровских преобразований стал глава «ученой дружины» Феофан Прокопович, автор «Духовного регламента», осуществивший реформу Церкви в протестантском духе и ставший первым обер-прокурором Синода. Получив хорошее образование в Киеве, Львове, Кракове, Риме, критически относясь к томистской схоластике, он воспринял ряд идей Спинозы, Декарта, Лейбница и выдвинул план изменения духовного образования в духе «научного богословия», которое по переведенным с немецкого учебникам научало российское юношество вплоть до реформ митрополитов Платона (Левшина) и Филарета (Дроздова), создавших национальную богословскую школу. Его оппонент Стефан Яворский написал антипротестантский «Камень веры», запрещенный в России и изданный иезуитами в Европе на латинском языке. В нем утверждалось превосходство Божеских законов над человеческими и выражался протест против насильственной секуляризации общества. Для 18 в. характерно противостояние и взаимодополнение различных тенденций: сциентизма и мистицизма, вольтерь-

473

РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ янства и старчества, прозападничества и патриотизма, нор– манизма и антинорманизма. Крупнейшим представителем научного сознания был М. A Ломоносов, соединивший уважение к европейскому знанию с любовью к отечественной истории и культуре. Считавшийся в советское время основателем естественнонаучного материализма в России, он был деистом ньютоновского типа, а его восторженные оды о Божием величии навеяны строками Псалтири. Св. Тихон Задонский, стремясь уйти от синодальной опеки, основал монастырь под Воронежем и написал «Сокровище духовное, от мира собираемое» как опыт аскетического подвижничества. Св. -Паисий Величковский составил «Добротолюбие» и стал духовным отцом старчества, центром которого явится Оптина Пустынь, привлекавшая лучшие умы России в 19 в. Выражением вне– церковной мистики было масонство, противостоящее как официальной Церкви, казавшейся бюрократическим, инертным институтом, так и распространившемуся вольтерьянству, секуляризованной интеллигентской идеологии с культом критически мыслящей личности. Проводниками европейского розенкрейцерства и мартинизма стали немецкие профессора основанного в 1755 Московского университета И. Штаден и И. Шварц, его адептами – князь И. В. Лопухин, автор сочинения «О внутренней церкви», просветитель Н. И. Новиков, архитектор В. И. Баженов и многие другие, поверившие в союз «братства и любви» ради создания новой общемировой веры и формирования высшего «сокровенного человека». Мистический и социальный утопизм явились одним из продуктов философии Просвещения, воспринятых в России от французских его идеологов. Другим продуктом стал революционизм, нашедший в нашем Отечестве благодатную почву. Ярким его представителем был А. Н. Радищев, из которого вылепили идола революционного движения и материализма. В действительности он предстает мятущейся, противоречивой личностью, типичной для куртуазного, плененного идеями разума и склонного к мирским прелестям блестящего века барокко и рококо. Написав под влиянием «Сентиментального путешествия» Стерна свое «Путешествие из Петербурга в Москву», он был сослан в Сибирь, где, задумавшись над смыслом жизни, создал трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии» полуматериалистического, полуидеа– листическогосодержания, завершающийся патетической фразой: «...верь, вечность не есть мечта». Кончина физическая и духовная первого русского революционера трагична: разочаровавшись в идеях французского Просвещения, приведших к кровавой революции и установлению тирании Наполеона, а также в работе императорской комиссии по созданию нового гражданского законодательства, куда он был привлечен после возвращения из ссылки, он кончает жизнь самоубийством. Драма Радищева стала знаменательным предупреждением для будущих поколений российских революционеров о их собственной участи, потрясении и разрушении основ социального бытия. Оппонентом Радищева предстает Екатерина II, как единожды реализовавшийся в нашей истории идеал «философа на троне», который олицетворял концепцию просвещенной власти, стремящейся к стабильности и процветанию державы. Умная немка уяснила то, что не укладывалось в головах многих русских по крови государственных и культурных деятелей – Россию нельзя понять и ею нельзя управлять без знания традиций, истории, особой геополитической позиции между Западом и Востоком. Показательно, что В. К Татищев и M. M. Щербатов создают первые многотомные «Истории Российские», в которых современные методы исследования сочетаются с древнерусской летописной традицией. Впервые складывается во все более обширное течение профессиональная философия, представленная университетскими профессорами H. H. Поповским, Д. С. Аничковым, С. Е. Десницким, А. А. Барсовым и др., а также профессорами духовных академий Феофилактом Лопатинским, Гавриилом Бужинским, Кириллом Флоринским и др. Их литературная и преподавательская деятельность носит в основном просветительский характер, они активно внедряют достижения западной мысли, в чем проявляется ученический характер отечественной философии новоевропейского типа, давший зрелые плоды в следующем столетии. По старой традиции доминировали талантливые самоучки, не стесненные официальными и корпоративными рамками. Типичным их представителем был Г. Сковорода, называемый то «русским», то «украинским Сократом». Странствующий поэт, музыкант, педагог, презрев прелести мира, он стремится «философствовать во Христе». В его антропологии и гносеологии проступает тайноведение сердца как сокровенный путь познания мира и самого себя. В символических творениях, созданных под влиянием католической барочной стилистики, украинский философ, писавший на русском языке, предстает одним из талантливейших мыслителей художественного софийного склада, характерным для восточнославянского региона. В целом 18 в. явился важным этапом развития русской философии, подготовившим ее подъем в следующем столетии.