Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

РАДЛОВ Эрнест Леопольдович (20 ноября 1854, Петербург – 28 декабря 1928, Ленинград) – историк философии. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета, учился в Берлинском и Лейпцигском университетах, но главным своим учителем считал Вл. С. Соловьева. Работал в Петербургской Публичной библиотеке заведующим философским отделом, с 1917 по 1924 был ее директором. В 1921—22 – председатель Философского общества при Петроградском университете. С1920—член-корреспондент Российской Академии наук. Редактировал философский отдел в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона, был автором «Философского словаря» (СПб., 1904). Перевел на русский язык «Этику» Аристотеля (СПб., 1887), под его редакцией вышел новый русский перевод «Феноменологии духа» Гегеля (1913). Совместно с Н. О. Лосским ре-

396

РАЗВИТИЕ дактировал непериодическое издание «Новые идеи в философии» (в 1912—14 вышло 17 выпусков). В 1920-е гг. участвовал в работе над изданием «Полного собрания творений Платона». В различные голы преподавал философию в Александровском лицее, Училище правоведения, на Высших женских курсах. Большую известность получил его «Очерк истории русской философии» (СПб., 1912). Отличительными чертами русской философии считал преимущественный интерес к этическим вопросам и стремление к объективному. Соч.: Этика Аристотеля. СПб., 1884; Очерк истории историографии философии. М., 1899; Учение Вл. Соловьева о свободе воли. СПб., 1911; Владимир Соловьев. Жизнь и учение. СПб., 1913; Мистицизм в современной философии. – «Новые идеи в философии», сб. 5. Теория познания. СПб., 1913; Этика. Пг., 1921. В. В. Ванчугов

РАДХАКРИШНАН (Radhakrishnan) Сарвепалли (5 сентября 1888, Тирутани – 17 апреля 1975, Мадрас) – индийский философ и историк философии, общественный деятель, президент Республики Индия (1962—67). Создатель философской системы «вечной религии», или «религии духа», претендующей на статус универсальной. Во многом следовал философской системе веданта, разделяя ее положение о единстве всего сущего. Считал, что идея Бога априорна и присуща любому человеку, а все религии суть равноценные пути к Богу. В следовании универсальным нравственным нормам видел средство достижения человечеством нравственного и духовного совершенства. Выполнил комментированные переводы с санскрита важнейших памятников религиозно-философской мысли Индии {«Брахма-сутры» Бадараяны, Упанишады, «Бха– гавадгыта», «Дхаммаяада»). Соч.: An Idealist View of Life. L., 1932. Лит.: ЛитлшнА.Д. Сарвепалли Радхакришнан. M., 1983. О. В. Мезенцева

РАЗВИТИЕ – высший тип движения и изменения в природе и обществе, связанный с переходом от одного качества, состояния к другому, от старого к новому. Всякое развитие характеризуется специфическими объектами, структурой (механизмом), источником, формами и направленностью. В соответствии с признанием многообразия форм существования материи и сознания различают развитие неорганической материи (ее физической и химической форм), органической материи (ее биологической формы), социальной материи (ее общественно-экономической и политической форм) и сознания (таких его форм, как наука, мораль, идеология, правосознание, религия и др.). Вместе с тем все эти различные типы развития характеризуются рядом существенных общих моментов и признаков касающихся в первую очередь, специфики самих развивающихся объектов. Если процесс изменения схватывает любые объекты, любые их стороны, то процесс развития – далеко не всякое изменение объекта, а лишь то, которое связано с преобразованиями во внутреннем строении объекта, в его структуре, представляющей собой совокупность функционально связанных друг с другом элементов, отношений и зависимостей. Поэтому в материальном и духовном мире, где все без исключений предметы и явления пребывают в состоянии постоянного движения, изменения, о развитии можно говорить лишь применительно к объектам с тем или иным (простым или сложным) системным строением. Будучи свойством лишь системных объектов, процесс развития сам отличается определенной структурой (механизмом). Рассматриваемый с этой точки зрения он представляет собой определенного рода связи между совокупностью составляющих системы, участвующих в процессе. Одни из этих составляющих играют роль образующих процесса, другие – его условий. Образующие пгх>цесса, отвечающие навопрос«чтораз– вивается?», представляют собой исходный пункт процесса, образующие, отвечающие на вопрос «во что развивается?», – результат процесса. Если механизм развития уподобить совокупности разновеликих и разнонаправленных сил, то «отрезок прямой», связывающий исходный пункт с результатом процесса, будет как раз итогом, суммой всех этих сил, кратчайшим расстоянием, наиболее лаконично выражающим суть происходящих в объекте преобразований, и одновременно вектором, указывающим направление этих преобразований. Условия процесса – это те составляющие объекта, которые обеспечивают превращение исходного пункта в результат, споспешествуя или препятствуя такому превращению. В качестве части механизма развития их следует отличать от т. н. конкретно-исторических условий процесса, которые связаны с внешними обстоятельствами «жизни» объекта и определяют внешнюю форму протекания развития. Развитие представляет собой не всякое, но лишь т. н. качественное изменение в структуре объекта. Если учесть, что любая структура характеризуется тремя параметрами: количеством ее составляющих; порядком их расположения друг относительно друга (ср., напр., структуры линейные и кольцевые) и характером зависимостей между ними (ср., напр., структуры с различными типами отношений по линии «господство – подчинение»), то развитие будет означать переход от структуры одного качества (с одним количеством, порядком и типом зависимостей составляющих) к структуре другого качества (с иным количеством, порядком и типом зависимостей составляющих). Следовательно, процесс развития не совпадает лишь с изменением (ростом или уменьшением) числа элементов структуры объекта и потому не может быть изображен как движение от структуры с и элементами к структуре с я и m элементами. В процессе развития элементы структуры могут не только возникать, но и исчезать, так что в определенных границах общее число их может оставаться постоянным. Кроме того, качественное изменение структуры, появление в ней новых составляющих может иметь место и без видимого увеличения их количества, напр., за счет изменения функций старых элементов, характера отношений между ними и т. д. Главное же, в силу системного характера развивающегося объекта, – возникновение или исчезновение в его структуре какого-либо составляющего никогда не равно только количественному изменению, простому прибавлению или вычитанию «одного», но ведет к возникновению множества новых связей и зависимостей, к преобразованию старых и т. д., т. е. сопровождается более или менее серьезным субстанциональным и/или функциональным преобразованием всей массы составляющих внутри системы в целом. Структуры объекта в исходном и результирующем пунктах развития суть определенные состояния развивающегося объекта, ограниченные во времени, т. е. исторические состояния. Стало быть, процесс развития, взятый с точки зрения его механизма в целом, есть ряд исторических состояний объекта в их переходах от одного к другому, от предшествующего к последующему. Это означает, что развитие протекает во времени. Вместе с тем оно не тождественно понятию «ход времени». И потому, что в определенных границах течение времени может не сопровождаться качественными изменениями в

397

РАЗВИТИЕ объекте (ср. ситуации, когда «время остановилось»), и потому, что в одни и те же промежутки времени различные объекты могут проходить в своем развитии неодинаковые «расстояния». Иными словами, развитие того или иного объекта является функцией не объективного хода времени как такового, но жизнедеятельности самого объекта. В отличие от движения, изменения, которые могут вызываться действием и внешних по отношению к движущемуся объекту сил, развитие представляет собой самодвижение объекта – имманентный процесс, источник которого заключен в самом развивающемся объекте. Согласно гегелевской и марксистской философии, развитие является продуктом борьбы противоположностей, борьбы новых и старых составляющих объекта и являет собой процесс преодоления, «снятия» одних противоречий и их замещения иными, новыми. Процессы развития характеризуются большим разнообразием конкретных видов и форм. Это обусловлено как различной общей природой развивающихся объектов (напр., биологической и социальной), так и большей или меньшей сложностью их строения. В частности, развитие может приобретать форму превращения одного объекта в другой (ср. переход политической системы общества от тоталитаризма к демократии), дифференциации объекта (ср. процесс дивергенции в биологии), подчинения одного объекта другим (ср. процесс ассимиляции в истории культуры) и т. д. На предельно высоком уровне генерализации среди всех процессов развития традиционно различают две взаимосвязанные друг с другом формы: эволюцию и революцию. Первая – это медленные, постепенные, нередко скрытые от глаз изменения в структуре объекта; вторые – внезапные, резкие, скачкообразные изменения. При этом, согласно тому же традиционному пониманию вещей, эволюция нередко подготавливает революцию, ведет к ней и завершается ею; а революция, напротив, сменяется новыми эволюционными изменениями. Вместе с тем недостаточность данной дихотомии вполне очевидна. Во всяком случае в нее не вписывается новейший опыт исторических преобразований в России. В этой связи названные формы развития должны быть дополнены, по-видимому, еще одной, отмечающей качественные изменение не просто структуры объекта, но самой его глубинной природы, его сути. В жизни общества – это смена исторических цивилизаций, длительные процессы изменений, включающие в себя как эволюционные, так и революционные формы и потому не могущие быть приравнены ни к тем, ни к другим как таковым. Наконец, всякое развитие имеет ту или иную направленность. Переход от одного состояния объекта к другому не есть бесконечное повторение пройденного, не есть движение по кругу, хотя исторически позднейшие этапы в жизни объекта, как правило, включают в себя немало моментов, присущих предшествующим этапам. По своему доминирующему вектору развитие может совпадать с поступательным движением к более развитому и совершенному состоянию объекта или с движением в противоположном направлении. В этом смысле говорят о прогрессивном и регрессивном развитии объекта, или о восходящей и нисходящей линиях его развития. Согласно господствующим в философии представлениям, развитие материиисознания, взятое в целом, представляетсобой бесконечное движение по восходящей спирали, движение хотя и противоречивое, включающее в себя отступления, возвращения назад, но в принципе отличающееся все же скорее прогрессивной направленностью – идет от форм простых к формам сложным, от систем низших, примитивных к системам высшим, высокоорганизованным. Вместе с тем некоторые философские школы не разделяют подобных взглядов, противопоставляя им идеи исторического круговорота (А. Тойн– би) или эсхатологическую картину «конца мира» (О. Хаксли). Идея развития находит свое выражение в принципе историзма и в этой связи является одной из центральных идей в истории философии, естествознания и обществоведения. Лит.: Асмус В. Ф. Очерки истории диалектики в новой философии. М.—Л., 1930; Он же. Маркс и буржуазный историзм. М.—Л., 1933; Трушин Б. А. Очерки логики исторического исследования. М., 1961; Богомолов А. С. Идея развития в буржуазной философии 19—20 вв. М., 1962; Материалистическая диалектика как общая теория развития, кн. 1—2. М., 1982. См. также лит. кет. Историзм, Прогресс, Система. Б. А. Трушин Развитие – необратимое, поступательное изменение предметов духовного и материального мира во времени, понимаемом как линейное и однонаправленное. В древней философии не существовало понятия развития как такового, и прежде всего это было связано с циклическим пониманием времени. Предполагалось, что все изменения совершаются с постоянными возвращениями к исходному состоянию и возобновлением движения по кругу. Любая начальная точка движения, т. о., становилась одновременно и его конечной точкой. Такому движению не свойственны ни необратимость, ни поступательность, поэтому оно не может характеризоваться как развитие. К циклическому образу движения древние мыслители прибегали с целью вычленить порядок в природном мире (вращения небесных светил, смена времен года, биологические циклы) и с целью привнести аналогичный порядок в духовный и социальный мир человека. Предполагалось, что все процессы и в природе, и в обществе совершаются по некоторой единообразной, неизменной программе. В Новое время понятие линейного времени и соответственно понятие развития стали доминирующими, что было связано с утверждением философии, обосновывавшей саму возможность научного мышления (Декарт, Спиноза, Лейбниц, Кант, Гегель, Шеллинг, Фихте). Научное мышление предполагает движение мысли от субъекта к все более глубокой сущности предмета, который противостоит субъекту, существует независимо от него. Поэтому знание о нем должно быть максимально освобождено от всего субъектного, случайного, связанного с личностью ученого, с ситуацией генезиса знания. Содержание научного знания (в идеале) определяется исключительно предметом исследования, именно этим обеспечивается его объективность и истинность. Достижения отдельного ученого включаются в дедуктивный ряд развития научного знания, которое происходит поступательно, прогрессивно, необратимо, причем каждая последующая ступень включает в себя предыдущую в снятом виде. Философское осмысление возможности такого рода движения в наиболее завершенной форме дается в философии Гегеля, в его диалектической концепции. Понятие «снятие» является для Гегеля одним из наиболее важных, в нем предполагается, с одной стороны, преодоление, устранение прошлого, а с другой – сохранение его как момента более развитого нового целого. В позитивизме 19 в., прежде всего у О. Конта, Дж. С. Милля, Г. Спенсера, обосновывается научный подход к изучению процесса развития. Вслед за А. Тюрго, М. Кондорсе, К. Сен-Симоном позитивисты подчеркивают прежде всего прогрессивность развития человеческой мысли и общества. Причем за образец берется развитие научного знания, где особенно от-

398

РАЗВИТИЕ четливо просматриваются такие характеристики развития, как поступательность, необратимость, прогрессивность. Особенности развития науки переносятся и на развитие общества в целом. В19 в., прежде всего благодаря эволюционной теории Ч. Дарвина, идея развития стала доминирующей и в естествознании. Проблема вида лежит в основе теории эволюционного развития. Дарвин констатирует факт случайной изменчивости, причины которой остаются неизвестными, но которая делает возможным естественный отбор. Вид, реальная стабильность которого не отрицается, может изменяться под давлением среды. Однако для того, чтобы изменения вида могли произойти, нужен длительный период времени, история Земли должна быть достаточно долгой. К моменту опубликования Дарвином «Происхождения видов» (1859) знания о времени возникновения Земли и Вселенной были весьма смутными, их возраст определялся где-то в несколько тысяч лет. Но геологи уже начинали говорить о больших сроках существования Земли, и Дарвин воспользовался этими данными. Прежде всего он опирался на теорию геологической эволюции Ч. Лайеля, где Земля была представлена в ее достаточно длительном историческом развитии. К концу 19 в. идея развития (прежде всего в ее эволюционной форме) прочно внедрилась в концепции истории общества, научного знания, органического и неорганического мира. Особенностью эволюционных концепций 19 в. было отсутствие интереса к началу, источнику процесса развития, к проблеме его генезиса. В теории Дарвина нет объяснения источника возникновения изменений, которые делают возможным естественный отбор. В эволюционной геологической теории Лайеля отсутствует интерес кточке возникновения Земли, главное внимание обращено на факт изменения геологических пластов в ходе исторического развития. В истории общества подчеркивается преемственность и традиции, эта история «списывается» с развития научных идей, где их генезис, источник возникновения, творческий акт, связанный с личностью ученого, выносится за пределы развития и не анализируется логически. Революционные ситуации если и признаются как некоторый эмпирический факт, то в концепцию развития включаются в качестве эволюции: или как «поглощаемые» эволюцией путем поиска все новых и новых предшественников, или как убыстренное во много раз эволюционное развитие, или как начало развития, но отодвигаемое в бесконечно далекое прошлое. В области истории науки особенно искусным в деле логического «выравнивания» процесса развития естествознания и исключения из него революций был П. Дюгем. Такое отсутствие потребности в логическом анализе силы, порождающей развитие, сродни понятию силы в механике Ньютона, где сила порождает движение, но рассчитывается только по своему результату. Точно так же творческая сила ума ученого включается в развитие научных идей только своими результатами, сама по себе она остается за пределами логического анализа; и появление биологических изменений создает возможность естественного отбора и возникновения новой линии развития, но генезис новых признаков как таковых не анализируется, важен результат, наличие изменчивости. В 20 в. ситуация радикально меняется. И в философии, и в естествознании первостепенное значение придается анализу оснований, начал развития. В связи с этим тщательному анализу подвергаются революции в истории, прежде всего в истории науки. Если раньше то или иное понимание эволюции предопределяло и соответствующее истолкование революции, то теперь наоборот: в зависимости от того, как понимается революция, дается та или иная интерпретация эволюционного периода в развитии науки. Если в ходе научной революции новая парадигма создается полностью и целиком (Т. Кун), то на долю эволюции приходится деятельность нетворческая, реализуемая строго в рамках господствующей парадигмы. Если в ходе революции возникает лишь проект новой теории или научно-исследовательской программы (И. Лакатос), то в эволюционный период реализуются заложенные в ней возможности по ее реализации, совершенствованию, и научная деятельность вполне может носить творческий характер. Переосмысление понятий эволюционного развития и революций связано и с трансформациями в понимании времени. В экзистенциализме, феноменализме, постпозитивизме толкование времени как линейного и поступательного в своем течении отступает на задний план и первостепенное значение приобретает понятие «теперь», включающее в себя и прошлое, и будущее. По словам М. Хайдеггера, «присутствие «есть» свое прошлое по способу своего бытия, которое... всякий раз «сбывается» из его будущего» (Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997, с. 20); «сущее в его бытии схвачено как «пребывание», т. е. оно понято в виду одного определенного модуса времени, «настоящего»» (там же, с. 25). При таком понимании времени понятие развития как движения от прошлого через настоящее к будущему даже в истории отступает на задний план. Научное знание (эволюция которого в 19 в. служила некоторой моделью для написания истории общества в целом) во 2-й пол. 20 в. истолковывается не столько как выстроенное в дедуктивный ряд развития, сколько как образующее некоторую целостность вместе с социальными, личностными, психологическими, экономическими и прочими моментами в рамках конкретного, индивидуального события. Это событие втягивает в свое «теперь», в свое настоящее, как в воронку, и прошлое, и будущее. Развитие некоторой научной идеи, в том его понимании, как оно сложилось в 19 в., присутствует в качестве одной из составляющих изучаемого события. Аналогичные процессы происходят и в биологическом знании. Внимание исследователей обращается на факт возникновения изменений как начала, генезиса любой трансформации видов. К середине 20 в. создается синтетическая теория (Э. Мэйер, Т. Добжанский, Г. Симпсон), которая в центр своего внимания ставит генетические изменения, мутации. Мутационные изменения происходят случайно, непредсказуемо и, чтобы лучше понять их природу, авторы теории переходят от морфологической концепции вида, основанной на понятии типа, к биологической концепции, основанной на понятии популяции. Популяция образуется совокупностью индивидов, живущих в одном и том же месте, в одинаковых условиях внешней среды и способных к воспроизводству. Внимание обращается не на линейное воспроизводство представителей одного и того же вида из поколения в поколение, а на совокупность особей, сосуществующих в рамках популяции и способных накопить незначительные, случайные генетические изменения, передающиеся по наследству. Мутации и изменчивость встречаются в таких популяциях достаточно часто, и при случайности спаривания создается неистощимое генетическое разнообразие, что позволяет говорить о тенденции к уникальности каждой особи. Линейное развитие во времени как предмет исследования уступает место точке мутационного генетического изменения. В физике и космологии 20 в. все более пристальное внимание уделяется моменту начала Вселенной. Огромное значе-

399

«РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИЗМА ОТ УТОПИИ К НАУКЕ» ние имеет установление самого факта расширения Вселенной на базе космологических уравнений Эйнштейна и данных красного смещения в спектрах галактик. Учеными проводятся интенсивные исследования, теоретические и экспериментальные, касающиеся первоначального состояния материи. Новые открытия в области физики тесно связаны с космологией, прежде всего с исследованием самых ранних этапов эволюции Вселенной. Физики и космологи все ближе подходят к началу Вселенной, наука продвинулась далеко в пределы первых двухсот секунд, втечение которых должен был осуществиться синтез водорода, дейтерия, трития и гелия. Как и в истории и биологии, в физике и космологии внимание исследователей переключается на начало эволюции, на генезис Вселенной. В отличие от 19 в., интерес представляет не столько сам процесс развития, сколько его генезис, причина, источник. Такого рода тенденции нашли отражение и в синергетике. И. Пригожий вводит понятие бифуркаций – точек, вблизи которых в системах наблюдаются значительные флуктуации, изменения; осуществляется переход от равновесных систем к неравновесным, от повторяющегося и общего к уникальному и специфичному Вдали от равновесия наблюдаются процессы самоорганизации. «Небольшая флуктуация может послужить началом эволюции в совершенно новом направлении, которое резко изменит все поведение макроскопической системы» (Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986, с. 56). Внимание в синергетике сосредоточено на точке начала, возникновения, генезиса эволюционного процесса, при этом то или иное толкование начала порождает и соответствующее понимание развития. Лжт.:АйламазянА. К,. СтасьЕ. В. Информатика теория развития. М., 1989; Князева Е. И., Курдюмов С. П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994; Пригожий #., Стенгерс И. Порядок из хаоса, М., 1986; Сокулер ЗА. Эволюционное учение Ч. Дарвина в системе научной и вненаучной рациональности. – В кн.: Исторические типы рациональности, т. 2. М., 19%; Хаидеггер М. Бытие и время. М., 1997; Ruse M. The Darwinian Paradigm: Essays on its History, Philosophy and Religious Implications. L.-N. Y, 1989; Smith G., Oaklander L. N. Tune, Change and Freedom: An Introduction to Metaphysics. L-N.Y, 1995. Л. А. Маркова «РАЗВИТИЕ СОЦИАЛИЗМА ОТ УТОПИИ К

НАУКЕ» (Die Entwicklung des Sozialismus von der Utopie zur Wissenschaft) – работа Ф. Энгельса, которая впервые опубликована в трех номерах французского журнала «La revue socialiste» и в виде отдельной брошюры в 1880 в Париже, на языке оригинала впервые издана в 1882 в Цюрихе. Представляет собой несколько скорректированные извлечения из книги «Анти-Дюринг» введения и первых двух глав раздела «Социализм». Сделана по просьбе П. Лафарга для популяризации идей научного социализма во Франции. Но уже в 19 в. была переведена на десять языков и получила широкое распространение. Содержательным дополнением к основному тексту является написанное автором введение к английскому изданию 1892. Идеи социализма появились одновременно с первыми ростками капиталистических отношений как теоретическое выражение интересов нарождающегося пролетариата. Создатели социалистических учений отрицали социальное неравенство, деление общества на богатых и бедных и стремились «осчастливить» человечество, предлагая утопические проекты будущего идеального общества, основанного на принципах равенства (см. Равенство социальное) и сяравеалтвостж Энгельс особо выделял великих социалистов-утопистов—К. Аде Сен– С/шона, Ш. Фурье и Р. Оуэна, в работах которых присутствовали и острая критика буржуазного общества, и гениальные предвосхищения будущего. Они отвергли обещанное просветителями «царстворазума», которое обернулось царством буржуазии. Они критиковали его во имя установления нового «царства разума», но теперь уже на основе социалистических идеалов. Утопический социализм (см. Утоашзм социальный) отражал незрелость капиталистических отношений, неразвитость противоречий между его основными классами – пролетариатом и буржуазией. С дальнейшим развитием капитализма и борьбы классов появилась возможность и потребность поставить социализм на реальную почву, превратить его в научную теорию, которая бы давала пролетариату сознание его собственных интересов и служила ему руководством к действию. Кроме утопического социализма в формировании научного социализма важную роль сыграло обращение к достижениям немецкой классической философии и в особенности к гегелевской диалектике, материалистическая интерпретация которой открыла перспективу трактовки истории как закономерного процесса развития. Теоретический фундамент научного социализма заложили два великих открытия К. Маркса—материалистическое понимание истории и теория прибавочной стоимости. Социализм теперь предстал не как случайность, а как необходимый продукт развития капиталистического общества и классовой борьбы буржуазии и пролетариата, сами условия бытия которого делают осуществление социализма исторической миссией пролетариата. Научный социализм исходил из того, что развитие фундаментального противоречия капитализма между общественным характером производства и частной формой присвоения, проявляющегося в виде антагонизма между пролетариатом и буржуазией и других противоречий этого общества определяет исторические пределы капиталистической системы. Социализм начинается с превращения средств производства в общественную собственность и установления соответствующегоиххарактеруспо(юба присвоения. Материальные предпосылки для этого переворота создаются выш1Шмразвитиемгтроизводительнь1хсил, делающим излишним существование классов. Конечной целью социализма является уничтожение классов, ведущее к отмиранию государства, утверждение контроля людей над их собственными общественными отношениями, полное и свободное развитие каждого члена общества. Это будет скачком человечества из царства необходимости в царство свободы. В отличие от утопического, научный социализм не рисовал конкретных картин будущего. Он формулировал лишь принципы, на которых оно может основываться. Маркс назвал работу Энгельса введением в научный социализм. На ее основе в течение многих десятилетий изучались и излагались идеи научного социализма. Не все из них оправдались – они также несут на себе печать своего времени. В. Ж. Келле

РАЗДЕЛЕНИЕ ВЛАСТЕЙ – принцип построения и функционирования государственного управления в современных демократически государствах, предполагающий наличие законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти и системы сдержек и противовесов для их взаимоотношений. Впервые в классической форме идея разделения властей сформулирована Ш. Монтескье в книге «О духе законов» (1748).

400

РАЗИ Автор предупреждал, что самой большой опасностью, порождающей деспотизм и бесправие, является сосредоточение всей полноты политической власти в одних руках. Для того чтобы предупредить подобное злоупотребление властью, необходи– мочтобы одна властьсдерживаладругую. Политическая свобода может быть обнаружена только там, где нет злоупотребления властью. При разделении властей исполнительные, законодательные и судебные институты, будучи независимы друг от друга в рамках своей компетенции, взаимно контролируют друг друга и препятствуют опасной для демократических процессов концентрации власти в одних руках. Одновременно разделение властей предполагает не только разграничение исполнительной, законодательной и судебной власти, но и наличие сильной, действующей в рамках закона, оппозиции. В федеративных и конфедеративных государствах роль контрвласти по отношению к центру выполняют властные инстанции субъектов федерации (конфедерации). В системе разделения властей главенствующее положение принадлежит парламенту (см. Парламентаризм), поскольку именно законодательная власть обладает правом определять границы деятельности исполнительной и судебной власти. Однако уже на ранних стадиях разработки правовых актов парламенты согласовывают их содержание с правительственными инстанциями. В президентских республиках глава государства имеет право наложить вето (запрет) на законодательные акты или требовать их доработки. В свою очередь парламент способен отменить или затормозить решения исполнительной власти. Все исполнительные институты обязаны в той или иной мере согласовывать свои действия с парламентом: отчитываться перед ним, а если речь идет о парламентских республиках, то даже получать от парламента мандат на осуществление своих функций. Парламенты многих стран обладают правом возбуждать обвинения против высших должностных лиц государства и привлекать их к ответственности (процедура импичмента), если они своими действиями наносят ущерб национальным интересам. Однако основным гарантом соблюдения законности в деятельности исполнительной и законодательной власти, арбитром в случае возникновения каких-либо противоречий между ними, выступает судебная власть. Без независимой судебной власти невозможно разделение властей. В большинстве стран надзор за соблюдением Конституции, за соответствием актов законодательной и исполнительной власти основным ее положениям возлагается на специально созданное, организационно обособленное судебное учреждение. Во Франции это Конституционный совет, в ФРГ – Федеральный конституционный суд, в США – Верховный суд, в России – Конституционный суд. Эти институты следят за правомочностью действий президента и парламента, за соответствием Конституции международным договорам и соглашениям, разрешают споры, связанные с национальными выборами и референдумами. Сюда могут обращаться политические партии, профсоюзы, местные органы власти, если они не согласны с решениями государственных органов или видят в них угрозу нарушения Основного закона государства. Проверка конституционности принимаемых законодательных актов и действий администрации служит логическим разрешением системы сдержек и противовесов, призванной стоять на страже конституционной демократии. И. Л. Василенко