Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 143 страниц)

НОВИЦКИЙ Орест Маркович [25 января (6 февраля) 1806, Новоград-Волынский Волынской губ,– 4(16) июня 1884, Киев) – русский философ, историк философии, религиевед, психолог. Представитель киевской школы философского теизма. Окончил Острожское духовное училище ( 1821 ), Волынскую семинарию (1827), Киевскую духовную академию (1831). Преподавал там же польский язык, философию, став одновременно первым профессором Киевского университета по кафедре философии, где читал логику, опытную психологию, нравственную философию, историю философских систем. После закрытия философских кафедр в университете в течение 20 лет служил в цензурном ведомстве. Свою задачу видел втом, чтобы проследить развитие мировой мысли «в не– прерывнойевязисдвижениемпонятийрелигиозных». Религия и философия рассматриваются Новицким в «нераздельности и неслиянности». Философия изучает всеобщие формы

99

НОВОГО КЛАССА КОНЦЕПЦИЯ и законы бытия и является разумной рефлексией, следующей за естественной верой. Новицкий глубоко усвоил идеи немецкой классической философии, в которой предметом сознания являются Я, не-Я и Бог (Фихте), а основными идеями разума – идея истинного (того, что в мире духовном есть), благого (того, что в мире явлений должно быть) и идея прекрасного (что в нем может быть) (Кант). В своих курсах излагал взгляды В. Круга, Ф. Фишера, В. Кузена, Г. Риттера, Ф. Крейцера. Соч.: Духоборцы, их история и вероучение. К.. 1832; О первоначальном переводе Св. Писания на славянский язык. К., 1837; Об упреках, делаемых философии в теоретическом и практическом отношении, их силе и важности. К., 1838; Руководство к опытной психологии. К., 1840; О разуме как высшей познавательной способности. – «Журнал Министерства народного просвещения», 1840, ч. 27; Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований, ч. 1—4. К., 1860—61. Лит.: Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского университета св. Владимира. 1834—1884. К., 1884; Шпет Г. L Очерк развития русской философии. Соч. М., 1989. А. И. Абрамов, Н. А. Куценко

НОВОГО КЛАССА КОНЦЕПЦИЯ – учение, согласно которому управленцы в коммунистических политических режимах образуют «новый класс». Эгалитарные лозунги, с которыми пришли к власти коммунистические и леворадикальные партии для представителей нового класса, не более чем камуфляж их стремления к неограниченной, часто тоталитарной власти. Вместо обещанной ликвидации эксплуатации человека человеком в создаваемой ими социально-политической системе к власти приходит новый класс, управленцев, обладающий собственностью на власть. Концепция нового класса в этом варианте разработана М. Джиласом, обобщившим и развившим взгляды ряда его предшественников. Еще M. A Бакунин считал, что пропагандируемая К. Марксом диктатура пролетариата – это «деспотизм управляющего меньшинства», управление «огромного большинства привилегированным меньшинством. Но это меньшинство, говорят марксисты, будет состоять из работников. Да, пожалуй, из бывших работников, но которые, лишь только сделаются правителями и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной, будут представлять не народ, а самих себя и свои претензии на управление народом» (Бакунин М. Философия. Социология. Политика. М., 1989, с. 482,483). Российский публицист кон. 19 – нач. 20 в. В. Махайский предупреждал об опасности для рабочих прихода к власти нового, образованного класса, который, подстрекая массы к революции, сам стремится превратиться в господствующий класс. В. И.Ленин, разрабатывая организационные и идеологические основы партии «нового типа», писал, что она должна состоять из узкого круга партийных функционеров (это был зародыш будущего «ноюго класса») и широкой партийной массы. После Октябрьской революции власть паргократической элиты была институциализирована в форме номенклатурной системы (И. В. Сталин писал о «своего рода ордене меченосцев»). В 20—30-х гг. Л. Д. Троцкий говорил о бюрократическом перерождении верхушки партии, обвиняя Сталина в том, что он наделил аппаратную партийную элиту бесконтрольной властью, способствуя образованию на ее основе нового господствующего класса. В работе «Преданная революция» он писал, что этот новый класс эксплуататоров необходимо свергнуть, чтобы построить аутентичный социализм. Этапом в формировании концепции нового класса была книга Дж. Бернхейма «Менеджерская революция» (Burnham J. The Managerial Revolution. N. Y, 1941). В его представлении «новый класс» – это класс профессиональных управленцев, который привела к власти научно-техническая революция, который становится элитой общества, оттесняя на периферию класс собственников. Автор описал два типа менеджерского общества – демократический (напр., в США) и тоталитарный (в СССР, гитлеровской Германии, фашистской Италии); утверждения коммунистов об установлении в СССР диктатуры пролетариата он отбрасывал как демагогию, прикрывающую подлинную диктатуру «ноюго класса». М. Джилас, занимавший один из высших постов в Югославии времен Тито и ставший диссидентом, в книге «Новый класс» (1957) дал систематическое изложение теории нового класса. Отметая пропагандистские утверждения о том, что в т. н. социалистических странах нет эксплуататоров, он показал, что там сформировался новый класс, эксплуатирующий общество. Вскрывая механизм эксплуатации «новым классом» трудящихся, он писал: «...перед нами особый класс, с особым видом собственности и власти... Отличительная черта нового класса – особая, коллективная собственность» {Джилас А/. Лицо тоталитаризма. М., 1992, с. 214—222). Формально собственность на средства производства у нового класса отсутствует; заменой и аналогией частной собственности является близость к власти, которая и обеспечивает возможность распоряжаться всеми богатствами страны; собственностью нового класса является само государство. Конкретизируя концепцию ноюго класса, М. С. Вселенский доказывает, что новым господствующим классом советского общества явилась номенклатура (Вослен– ский А/. Номенклатура. М., 1991). В социологической литературе, описывающей проблемы развитых западных обществ, понятие «новый класс» имеет иное содержание. В постиндустриальную эпоху новым классом вместо бюрократов, управленцев, технократов становятся интеллектуалы (Д. Белл, И. Кристол, С. М. Липсет, А. Гоулднер). Г. К. Ашин

НОВОГРАДСТВО – см. Евразийство.

НОВОЕ КОНФУЦИАНСТВО [синь жуцзя; синонимичные термины – современное новое конфуцианство (сяньдай синьжуцзя, дандай синьжуцзя); современное конфуцианство (сяньдай жуцзя, дандай жуцзя); постконфуцианство (хоужуц– зя)1 – философское направление в китайской мысли, зародившееся в 1920-е гг. Предпосылкой его формирования стали попытки китайских мыслителей 19 в. найти возможность адаптации конфуцианской культуры к вызову со стороны научно-рационалистической культуры Запада. К предшественникам ноюго конфуцианства можно отнести политика Чжан Чжидуна (1837—1909) с его теорией сохранения «китайского учения в качестве основы с избранием западного учения для [утилитарного] применения» (чжун ти си юн), попытки Каи Ювэя соединить прогрессивные политические реформы с установлением государственного религиозного культа Конфуция, призывы Лян Цичао к спасению «потерпевшей крах материалистической» культуры Запада при помощи конфуцианской духовности. Формирование нового конфуцианства как течения культурно-философской мысли современного Китая стало реакцией на «движение за новую культуру», развернутое в нач. 20 в. антитрадиционалистски настроенной интеллигенцией под лозунгами науки и демократии.

100

НОВОЕ КОНФУЦИАНСТВО Первый этап развития нового конфуцианства (1920—30-е гг.) характеризовался акцентом на различии культур Китая и Запада и превосходстве китайской «духовности» над западной «материальностью». Начальной точкой существования этого течения можно считать 1922, когда Лян Шумен в книге «Культуры Востока и Запада и их философии» призвал вернуться к Конфуцию и возродить его учение для создания мировой культуры будущего. Ряды сторонников нового конфуцианства сплотились в ходе «дискуссии о науке и метафизике» (1923), в начале которой сторонник «метафизики» Чжан Цзюньмай (1887—1968) высказал мнение о невозможности постигнуть таинственность человеческого «я» при помощи методов нацеленной на постижение материального мира науки. Акцент сторонников «метафизики» на интуитивности познания совпал с культурологическим тезисом о превосходстве морально гармонизирующей китайской традиции над материализмом и рационализмом Запада. Представители раннего нового конфуцианства находились под значительным влиянием буддизма, в особенности школы йогачары (вэйши). Это влияние проявилось как в творчестве Лян Шумина, так и в трудах Слоя Шили, создавшего оригинальную онтологическую систему «новой йогачары» («новогоучения отолько-сознании»—синь вэйшилунь). Лян Шумину принадлежит прежде всего разработка культурологических и антропологических аспектов нового конфуцианства, Сюн Шили обратился к поиску новых интерпретаций учения нового конфуцианства о мире и его познании. Несмотря на то что темы западной философии практически не играли в работах Сюн Шили какой-либо заметной роли, его наследие имело большое значение для позднейшего развития нового конфуцианства. В 1930—40-е гг. развитие нового конфуцианства ознаменовалось переходом от «конфронтационных» к «синтетическим» интерпретациям отношений между философскими традициями Китая и Запада. Эгоярко проявилосьвсозданной Фэн Юла– нем философской системе «нового учения о принципе-законе» (синь лисюэ), вобравшей в себя многие аспекты европейского платонизма и кантианства и строившейся на основе позитивной оценки рационализма и логико-аналитического метода мышления. Разрозненные философские труды Хэ Линя, известного своими переводами Гегеля, отличаются большим, чем у Фэн Юланя, вниманием к субъективности человеческого сердца-сознания (синь) и интересом к религиозному сознанию. Хэ Линем была предложена программа синтеза китайской культурно-философской традиции с философиями Сократа, Платона, Аристотеля, Канта и Гегеля, христианством и западным искусством. Соединением нового конфуцианства и политической идеологии 1940-х гг. оказались концепции лидера Гоминьдана Чан Кайши (1887—1975) и партийного теоретика Чэнь Лифу (1900). Философия «Силы и действия» (ли син чжэсюэ) Чан Кайши включила в себя многие постулаты древнего конфуцианства о «действии» (син) и его связи с достижением гуманности и знания. Официозное новое конфуцианство Гоминьдана было нацелено на идеологическое обслуживание «движения за новую жизнь» и имело творческих последователен среди интеллигенции. После победы КПК над Гоминьданом и образования в 1949

КНР творческое ядро нового конфуцианства переместилось за пределы материкового Китая. Несмотря на то что ведущие Ученые старшего поколения (Лян Шумин, Сюн Шили, Фэн Юлань, Хэ Линь) не покинули страну идеологические ограничения не дали им возможности развить свои творческие замыслы. Политически солидаризовавшийся с КПК Лян Шумин был раскритикован лично Мао Цзздуном, но не отказался от своих философских убеждений. Пользовавшемуся поддержкой в политических кругах Сюн Шили удалось опубликовать в сер. 1950-х гг. ряд философских работ, написанных без требуемого учета марксистской методологии. Фэн Юлань и Хэ Линь отказались от своих прежних убеждений и перешли на сторону марксизма, что не избавило их, как и Лян Шумина, от непрестанной критики за их «реакционное буржуазно-помещичье мировоззрение». В нач. 1950-х гг. третий этап творческого развития нового конфуцианства продолжили эвакуировавшиеся в Гонконг и на Тайвань Моу Цзунсань, Тан Цзюньи, Сюй Фугуань, Цянь My и близкий к ним Чжан Цзюньмай, работавший по преимуществу в США. Борьба новой власти на материке против традиционной культуры наложила на их творчество глубокий отпечаток консерватизма и эмоциональности. Важной вехой в развитии нового конфуцианства послевоенного периода стала публикация в 1958 «Манифеста китайской культуры людям мира», в котором Моу Цзунсань, Сюй Фугуань, Чжан Цзюньмай и Тан Цзюньи призвали относиться к китайской культуре как к тяжело больному но еще живому организму; требующему помимо изучения еще сочувствия и уважения. Главное воздействие на новое конфуцианство в это время оказала немецкая классическая философия (Тан Цзюньи глубоко увлекся учением Гегеля, а Моу Цзунсань обратился к конфуцианскому переосмыслению Канта), однако его интеллектуальной основой оставалась китайская конфуцианская традиция. «Моральная метафизика» Моу Цзунсаня строится на критике несовершенства учения Канта, не принявшего во внимание способность человека к моральной интеллектуальной интуиции, описанной конфуцианским понятием о «врожденном знании добра» (лян чают). Нынешний этап в развитии нового конфуцианства наступил в 19%, после смерти лидера движения Моу Цзунсаня. Ведущими фигурами нового конфуцианства стали китайские ученые, получившие образование и работающие на Западе, как правило в США,– Ду Вэймин (Гарвардский университет), Чэн Чжунъин (Университет Гавайи в Маноа), Лю Шусянь (Китайский университет Гонконга). Их научный стиль окрашен объективностью, интерпретационно-аналитическим и историко– философским подходом к китайской традиции. Основные цели нового конфуцианства выражены в формулах «вернуться к корню и открыть новое» и «исходя из учения о внутренней совершенной мудрости решить проблему внешней царственности», где под «корнем» (бэнь) и «внутренней совершенной мудростью» (нэй шэн) понимается традиционное конфуцианское отношение к человеку как к субъекту моральной практики, а под «новым» и «внешней царственностью» (вай ван) – форма западной науки и демократии. Успехи индустриального развития стран азиатского «конфуцианского ареала» в 1970—80-е гг. изменили акценты в проблеме соотношения конфуцианской традиции и возможности достижения экономической мощи. Конфуцианство рассматривается уже не как препятствие на пути индустриальной модернизации, а как способствующий ей фактор, что дало жизнь граничащей с новым конфуцианством политтасо-идеологической доктрине «конфуцианского капитализма». Современные сторонники нового конфуцианства акцентируют конфуцианские концепции плюралистичности («принцип один, проявлений много» – ли и фэнь шу) и гармонии (чжун хэ), пытаясь тем самым адаптировать содержание своей теории к диалогу с ми-

101

«НОВЫЕ ИДЕИ В ФИЛОСОФИИ» ровой философской мыслью и проблемам современного общества. Давая новому конфуцианству новую жизнь, такие ин– терпретациилишаютегонормативногокультурно-философско– го статуса и превращают в одно из многих учений, существующих в современном мире. Во 2-й пол. 1980-х гг. в ходе усиления тенденции «возвращения к корням» национальной культуры в КНР обозначился интерес к новому конфуцианству со стороны официального обществоведения; утверждается, что его представители «имеют важные заслуги в защите и развитии национальной культурной традиции, критике национального нигилизма, синтезе философий и культур Китая и Запада, поиске путей модернизации традиционной культуры» (Фан Кэли). В кон. 20 в. научные круги КНР заняли по отношению к новому конфуцианству объективно-описательную позицию, а попытки синтеза с марксизмом и социалистической идеологией вызывают волну критики; сторонники нового конфуцианства на Тайване и в Гонконге заняты поиском нового лидера движения вместо Моу Цзунсаня, а настойчивые усилия ученых из Северной Америки по глобализации «конфуцианского послания» и его изложению на языке западной культуры лишают разрабатываемый ими вариант нового конфуцианства связи с изначальным китайским материалом. Лит.: Китайская философия и современная цивилизация. М., 1997; Чжэн Цзядун. Сяньдай синьжуцзя гайлунь (Очерк современного нового конфуцианства). Наньнин, 1990; Сяньдай синьжуцзя сюэань (Учение и труды современных новых конфуцианцев), ред. Фан Кэли, Ли Цзиньцюань, т. 1—3. Пекин, 1995; Сяньдай синьжуцзя жэ– ньу юй чжуцзо (Персоналии и труды современного нового конфуцианства), ред. Фан Кэли, Чжэн Цзядун. Тяньцзинь, 1995. Л, В. Ломаное «НОВЫЕ ИДЕИ В ФИЛОСОФИИ» – непериодическое издание, выходившее в Петербурге в 1912—14 под редакцией Н. О. Лосского и Э. Л. Радлова. В число авторов входили Н. Г. Дебольский, А. А. Крогиус, И. И. Лапшин, С. Л. Франк, Б. В. Яковенко. Всего напечатано восемнадцать номеров. В предисловии к первому номеру была сформулирована основная цель издания – «знакомить русскую публику, интересующуюся движением философской мысли, с новыми течениями в этой области» и с различным решением основных философских проблем у современных философов. Особо подчеркивалось, что журнал не будет проводить точку зрения какого-либо одного направления, но, в целях предоставить читателю «свободу выбора из доставленного материала», будет публиковать переводные статьи авторов различных направлений, а также оригинальные, написанные русскими философами. Тем не менее среди опубликованных работ преобладали статьи, посвященные проблемам идеалистической, в первую очередь немецкой, философии: А. Дильтея, Э. Маха, М. Планка, А. Рея, Р. Авенариуса, А. Бергсона, Э. Гуссерля, В. Шуппе, а также Вл. Соловьева и др. М. И. Ивлева «НОВЫЕ ОПЫТЫ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ

РАЗУМЕНИИ» (Nouveaux essais sur l'entendement humain) – сочинение Лейбница (1703—04), его отклик на «Опыт о человеческом разумении» Локка, вышедший по-французски в 1700 с добавлениями автора. Лейбниц не напечатал свои «Опыты» ввиду смерти Локка. Повторяя структуру работы последнего, полемизируя или соглашаясь с ним, Лейбниц заполняет системой своего органического априоризма лакуну, вызывающе оставленную Локком во всей внеэмпирической области. Под нашим сознанием располагается бесконечное скрытое содержание, в нашем духовном существе столько свернутого богатства, что на уровне не только потенций, но и незаметных актов мы «врождены самим себе». Душа не пуста, в каждый момент мы полны бесчисленными перцепциями, как бы сплошным шумом мирового океана, просыпаясь к его услы– шанию под действием каждый раз особых, не всегда заметных и часто минимальных побуждений. Через постоянный фон «малых восприятий» каждое существо укоренено во вселенной и приобщено к актуальной бесконечности и безграничной тонкости вещей. Вещи ощущаются нами большей частью неотчетливо, хотя знание об их непостижимой бесконечности должно быть в нас отчетливым, иначе величие и красота вселенной не для нас. Живые существа, т. е. души в своем постоянном соединении с телами, текут в космическом потоке. Они призваны восстать от сна, подобия смерти. Впрочем, воображение непостижимых чудесных сил вокруг нас – тоже своего рода сон, прибежище плохой философии. Надо неустанно раздвигать область отчетливого знания. Кн. 1, «О врожденных понятиях», направлена против тезиса Локка, что дух подобен «чистой доске» (tabula rasa) и наша мысль прерывна. Нам врождены, здесь Лейбниц соглашается с Декартом, идея Бога как предельного совершенства и сродные с ней идеи. Феномен воспоминания свидетельствует, что точки внимания извлекают на свет далеко не все наше скрытое знание. Нравственные правила (об их разнообразии свидетельствовали широкие этнографические познания эпохи) врождены своим особым способом и, подобно положениям арифметики, требуют доказательства, которое дает в их случае «внутренний свет», совесть. Разумное обоснование вообще всегда необходимо, даже в отношении аксиом, и выявление врожденных понятий путем разумной демонстрации не довод против их природной данности. В кн. 2, «Об идеях», отрицается аффицируемость души, несоставной бестелесной монады, со стороны тел. «Разве у души есть окна, разве она похожа на доску, на воск? Кто представляет душу т. о., делает ее телесной» (гл. 1 ). У нее есть простые, как она, идеи, сопоставление и развертывание которых не прекращается в ней ни во сне, ни в смерти, нужно только отличать постоянную перцепцию бесконечного числа малых восприятий от осознанной апперцепции (гл. 9), пробуждающейся далеко не всегда. Сила, свобода, чувственное удовольствие, разумное счастье, формальные «собирательные» идеи отношения, причины, следствия, тождества (согласно принципу индивидуации, тождество возможно только между вещью и ею же самой) и различия принадлежат к идеям души, которая создает их сложные модификации. Кн. 3, «О словах», – компендий лингвистического знания эпохи. Поскольку человек не имеет особых органов речи, причину возникновения языка надо видеть в стремлении дать себя понять. Знаки устанавливаются произвольно, т. е. без естественной необходимости, но всегда на естественных основаниях. Артикуляции, тоны, ритмика полны разнообразного смысла, осмысленны и связи словесных понятий. Лейбниц предвосхищает почти все темы науки о языке от ономатопеи и сравнительно-исторической этимологии до теории имени (термина) и критики языка. Намечаются проекты развития языковой культуры. В кн. 4, «О познании», оно трактуется как «восприятие связи и соответствия или противоречия и несоответствия между двумя нашими идеями» на уровнях воображения, предположения и уверенности (гл. 1). Познание интуитивно, когда соответствие идей явствует из них без доказательства, в против-

102

«НОВЫЙ ОРГАНОН, ИЛИ ИСТИННЫЕ УКАЗАНИЯ ДЛЯ ИСТОЛКОВАНИЯ ПРИРОДЫ» ном случае оно производно. В обоих случаях установлению подлежат либо истины разума, либо истины факта. Демонстративное (в опоре на доказательства) познание строится на интуитивном познании при помощи опосредствующих идей. Достигнутое на настоящий момент познание жестко ограничено малостью нашего уголка вселенной. «Человеческому роду предстоят значительные перемены как в хорошую, так и в дурную сторону». Лейбниц ожидает прогресса наук, особенно медицины: она поможет добродетельному счастью человечества, «когда люди станут благоразумнее, чем теперь, и сильные мира сего научатся лучше использовать свои богатства и свое могущество для своего собственного счастья» (гл. 3). Разум отличен от веры, как природа от благодати. Лейбниц предостерегает от многочисленных ложных экста-зов и пророчеств. Возвращаясь к своим просветительским проектам, он напоминает «о росте человеческого знания за последний век» и не сомневается в том, что «человечество добьется значительных успехов в более спокойные времена при каком-нибудь великом государе, которого Бог поставит для блага человеческого рода». «Новые опыты» были впервые изданы Р. Э. Распе в Амстердаме и Лейпциге в 1765. Русский перевод П. С. Юшкевича (1936). См. лит. к ст. Лейбниц. В. В. Бибихин «НОВЫЕ ФИЛОСОФЫ» – движение молодых философов Франции, заявившее о себе в 1970-х гг. Его сторонники ставили целью теоретическое осмысление итогов мая 1968 (массового социально-политического взрыва против существующего режима) и перспектив леворадикальных идей. Под влиянием структурализма и особенно воззрений М. Фуко, Ж. Лакана, Р. Барта, а также постструктуралиста Ж. Деррида «новые философы» выступили за нетрадиционное понимание истории и места в ней человека, проблем социальной революции и общественного прогресса. В центре внимания – механизм власти и угнетения; связи власти с наукой и идеологией; возможности автономного протеста личности против отчуждающих систем—политических, экономических, социальных. Одним из лидеров «новых философов» выступил Ан– дре Глюксман. Главными виновниками тоталитаризма он считает «властителей-мыслителей», создателей революционных теорий, к которым относит Фихте, Гегеля, Ницше и Маркса. История, по Глюксману,– это реализация идей, представленных в текстах великих авторитетов мысли, написанных специально для достижения господства. Позднее он обратился к идеям Декарта, который, в отличие от «властителей-мыслителей», не создает «позитивной идеологии», а пытается раскрыть человеческие заблуждения. Позитивная программа Глюксмана отмечена крайним пессимизмом: человека, отказавшегося от борьбы и конфликтов, ждет безысходное одиночество. Другой лидер «новых философов» – Бернар-Анри Леви – разрабатывал концепцию «онтологии власти». Структуры власти, запечатлеваемые в языке, требуют полной нивелировки индивидуально-личностного начала и ведут к нескончаемому увеличению отчуждения и зла. Леви подчеркивал значение иудео-христианской традиции, призванной воодушевлять людей на противостояние всепроникающей «онтологии власти». Лит.: Кутасова И. М. Антифилософия «новой философии». М, 1984; Glucksmain A. Les maitres penseurs. P., 1977; LevyB.-A. La barbarie visage humain. P., 1977. И. С. Вдовина «НОВЫЙ ОРГАНОН, ИЛИ ИСТИННЫЕ

УКАЗАНИЯ ДЛЯ ИСТОЛКОВАНИЯ ПРИРОДЫ» (Novum Organum, sive Indicia vera de Interpretatione Naturae) – сочинение Ф. Бэкона, вторая часть «Великого Восстаношгения Наук», в которой излагается учение о методе. «Новый Органон...» издан в Лондоне в 1620 на латинском языке. Русский перевод (С. Красилыцикова) с латинского оригинала издан в Москве в 1935; последняя его публикация – в составе издания: Бэкон Ф. Сочинения в 2 т., т. 2. М., 1977—78. Над этим произведением Бэкон работал свыше десяти лет, тем не менее оно издано незаконченным. Состоит из двух книг «Афоризмов об истолковании природы и царстве человека». Как свидетельствует уже само его название, Бэкон противопоставляет аристотелевскому «Органону» новое «орудие» познания, метод исследования природы, долженствующий способствовать власти человека на земле. Природу можно покорить лишь подчиняясь ей, не искажая ее образа, а постигая ее внутренние причины, или «формы». Этому препятствуют осаждающие умы людей «идолы». Идолы рода коренятся в самой природе человека, в его склонности к привычному, предпочтительному, более удобному; окрашивая вещи в субъективные тона, они искажают их реальные образы. Идолы пещеры – это узость взглядов и заблуждения отдельных людей, их особая пещера, которая ослабляет и искажает свет природы, маленький мир каждого, который накладывается на большой и всеобщий мир. Идолы площади исподволь навязываются уму языком, штампами ходячего словоупотребления; это и наименования вымышленных, несуществующих вещей, и вербальные носители плохих и невежественных абстракций, запутывающие умы и ведущие к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям. Идолы театра возникают из приверженности людей к односторонним теориям и превратным доказательствам, эти идолы мешают видеть за искусственными мирами, которые рисуют такие теории, все многообразие и богатство действительного мира. Не всякие идолы можно искоренить, но можно, осознав их характер и воздействие на ум, ослабить их влияние. Противоядием здесь служит мудрое сомнение и методологически правильно организованное исследование. Силлогистическая логика не улавливает тонкости совершенства природы. С другой стороны, силлогистическое доказательство уже предполагает правильно абстрагированные и хорошо определенные понятия и аксиомы. Поэтому истинное «орудие» познания – это индукция. Но не та, что заключает лишь на основании простого перечисления ограниченного числа благоприятных случаев, а та, что представляет собой определенный рациональный метод анализа опытных данных, производящий в опыте разделение и отбор и путем должных исключений наводящий на необходимые обобщения. Структуру такой индукции составляют «таблицы открытий». Собирается достаточное количество самых разнообразных случаев того явления, внутренняя причина (или «форма») которого ищется (таблица присутствия); затем – множество случаев, как можно более подобных предыдущим, в которых это явление отсутствует (таблица отсутствия); затем – множество случаев, в которых наблюдается изменение интенсивности данного явления (таблица степеней). Сравнение и анализ этих таблиц позволяют исключить факторы, постоянно не сопутствующие исследуемому явлению, и, остановившись на постоянно сопутствующих, в итоге выявить его внутреннюю причину, или «форму». Аэтопозвол ити практически воспроизвести такое явление. Работу индуктивного метода Бэкон ил-

103

НОМЕНКЛАТУРА люстрирует на примере нахождения «формы» тепла. Процессу индуктивного заключения способствуют исключительные ситуации, в которых природа исследуемого явления обнаруживается более очевидно, чем обычно. На рассмотрении таких «преимущественных примеров» и обрывается бэконовский трактат. Произведение Бэкона, изобилующее глубокими философскими соображениями и броскими афоризмами, положило начало философии и методологии опытной науки Нового времени. Своей разработкой способа индуктивного исследования Бэкон указал новое направление развитию логики, которое в полной мере было оценено и воспринято лишь в 19 в. А. Л. Субботин

НОМЕНКЛАТУРА (лат. nomenclature – перечень, роспись имен) – правящий слой социалистического общества, обладающий определенными привилегиями социальными. Представления о номенклатуре развивались в русле концепими нового класса. Еще Я. А Бердяев констатировал, что диктатура пролетариата, усилив государственную власть, создает колоссальную бюрократию, новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Политическая бюрократия, констатировал М. Джилас, есть новый класс коммунистического общества. Некоторое сходство между номенклатурой и усиливающей свои позиции западной политической, административной, производственной бюрократией (концепции «революции менеджеров», разделения собственности и контроля) побуждает ряд теоретиков и политиков ( Б. Рицци и др.) усматривать в формировании номенклатуры проявление всеобщей тенденции к бюрократизации общества. По мнению М. С. Восленского, номенклатура – господствующий класс социалистического общества, которое, как и все предшествовавшие классовые общества, является антагонистическим. В этот класс входят лица, состоящие в штатной номенклатуре партийных органов: ответственные работники парторганов, руководители государственных органов и негосударственных организаций и учреждений. Принадлежность к выборной номенклатуре (члены выборных партийных органов, депутаты Советов), не подкрепленная принадлежностью к штатной номенклатуре, означала включение в элиту, но не в правящий класс. В качестве правящего класса номенклатуру иногда рассматривают как коллективный субъект собственности, формально именуемой общенародной или государственной (Джилас, Вселенский), При коммунистических режимах, считает Джилас, общественно-политические отношения и собственность (тоталитарная власть и монополия на собственность) сопрягаются сильнее, чем где-либо еще. При этом понятие собственности переводится из юридической в «фактическую» плоскость в духе концепций «реальной собственности» (собственник тот, кто обладает контролем, фактически распоряжается). В действительности, однако, номенклатура получает возможность неограниченного распоряжения государственной собственностью не потому, что сама является собственником, а в силу институционального, безлично-субъектного характера представляемого и персонифицируемого ею государства как юридического (и фактического) субъекта права собственности в отношении основной массы средств производства (см. Институт социальным). С идеей номенклатурного государства перекликается развивавшаяся евразийцами концепция идеократии – построения государства и всего общества на основе безусловного господства некоторой «правильной» идеи, «идеи-правительницы», носителем и проводником которой выступает правящий слой, формируемый на основе подбора. Лит.: Восленский М. С. Номенклатура. М, 1991; Джилас М. Лицо тоталитаризма. М, 1992. В. А/. Быченков