Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

ПЛОТИН (ГТАсотшос) (204/205, Ликополь, Египет – 270, Минтурне, Италия) – греческий философ-платоник, называемый обычно основателем неоплатонизма. Единственный достоверный источник сведений о нем – «Жизнь Плотина», написанная Порфирием, учеником Плотина и издателем его сочинений, известных под названием «Эннеады». Биография Плотина непредставительна и фрагментарна. Родился, вероятно, в Египте. Обратившись к философии на 28—м году, учился в Александрии. Здесь он провел 11 лет учеником Аммония Саккоса, после чего, сопровождая войско императора Гордиана, устремляется в образовательный вояж к персам и индийцам. Поход Гордиана не удался. В 244/245 Плотин водворяется в Риме, где его опеке доверяют сирот знатного происхождения, и обращается к преподаванию философии. После 10 лет устных бесед он начал записывать свое учение (253/254), написав всего 54 трактата. Слушатели Плотина – большею частью не профессиональные философы, а образованные дилетанты, в числе которых врачи, риторы, а также сенаторы (Орронтий Марцелл и Сабинилл Рогациан). Почитателем Плотина был император Галлиен и его супруга Сапонина; Галлиен, как сообщает Порфирий (Vita PI. 12), сочувствовал его проекту построить в Кампании «идеальное государство», монастырь философов, Платонополис. Однако, по Р. Хардеру, инспираторами этого проекта были покровительствующие Плотину сенаторы, из скрытой вражды к которым Галлиен воздержался от осуществления проекта. У нас нет оснований говорить о школе Плотина, т. к. кружок его слушателей распался еще до его одинокой смерти; он умер в Кампании, в имении своего старинного приятеля Зета. К его кончине едва успел врач Евстохий, ученик Плотина, первым издавший его сочинения. Приватный характер занятий в плотиновском кружке обусловил мягкую наставительность также и трактатов Плотина, хотя вних отчетливо усматриваются педагогические штампы и общие места, характерные для школ среднего платонизма. Плотин сам считал себя платоником (Епп. V 8, 4, 52—55). Как и представители среднего платонизма, он прежде всего занят толкованием Платона. Однако у Плотина мы не находим ни стремления дать систему (сводку) платонизма в виде учебника (ср. «Учебник Платоновской философии» Алкиноя, «Платон и его учение» Апулея), ни комментариев к отдельным платоновским диалогам; однако он неизменно опирается на отдельные высказывания Учителя и к его мнению стремится возвести свои рассуждения (VI 2, 1,5). Плотин исходит, однако, из своего понимания платонизма и истины как таковой. Реально он привлекает весьма небольшой круг платоновских текстов («Тимей», первые две предпосылки «Парменида», миф в «Федре», речь Диотимы в «Пире», VI—VII книги и миф в X книге «Государ-

247

плотин ства», Второе письмо), выстраивая из них некое подобие системы на свой лад; помимо этого его трактаты решают «платоновские вопросы» (ZTfnjuaxa) – трудности, вызываемые отдельными платоновскими текстами (ср. «Платоновские вопросы» Плутарха из Херонеи и III9 – «Разные наблюдения» Плотина, наиболее элементарно воспроизводящие жанр «вопросов»). Подчеркнутый респект к Платону, а также почтительные ссылки на «старинных и блаженных философов» (III 7,1,15) сопровождаются у Плотина острой критикой всей послеп– латоновской философии: наибольшее сожаление вызывают эпикурейцы, которых он сравнивает с тучными птицами, пригнетенными своей тяжестью к земле; выше – стоики, оторвавшиеся от чувственности, но неспособные созерцать горнее и потому ограничившие себя сферой практической деятельности (V 9, 1); самой серьезной критике подвергается Аристотель, в частности его учение о категориях (VI1,1—24), однако целый ряд его понятий («энергия», потенция», гтроти– вопоставление «материи—подлежащего» «эйдосу—форме» и др.) включен в плотиновскую философию, и вообще, как замечает Порфирий (Vita PI. 14), «в сочинениях его присутствуют скрытно и стоические положения, и перипатетические, особенно же много аристотелевских, относящихся к метафизике». Плотин не занят разработкой отдельных философских дисциплин, хотя и говорит об иерархии искусств и наук в духе традиционного платонизма (ср. V 9,11), причем специальный трактат посвящает диалектике (13), резко отделяя ее от аристотелевской логики: диалектика (в согласии с «Государством» и «Федром») занята сферой умопостигаемого, а учение о посылках и выводах она оставляет другой дисциплине (13, 4, 18—20). Увещательное философствование, равно как и комментаторская направленность трактатов Плотина, исключает строгое разделение на физику, этику и пр. Более правомерно говорить об антропологии, космологии, психологии, но– ологии и генологии у Плотина. Однако и это разделение достаточно условно. Поэтому всякая попытка систематического изложения философии Плотина обречена на известную произвольность. Все свои сочинения Плотин написал в последние 16 лет своей жизни: 21 трактат до прибытия в Рим Порфирия (263), 24 – за 6 лет при Порфирий (побуждаемый им и Амелием), 9 – после отъезда Порфирия в Сицилию (Porph. Vita PL 4—6). Порфирий приводит список трактатов «с закрепившимися названиями» (сам Плотин свои книги не озаглавливал), однако, очевидно, ему пришлось разбить ряд больших текстов на меньшие, чтобы получить шесть «девяток»: первые три посвящены проблемам человека, космоса, рока и промысла; четвертая – душе, пятая – уму-нусу, шестая – Единому. В тематическом разделении трактатов Порфирий следовал издателям Платона и Аристотеля, а в целом шесть «девяток» – «Эн~ неады» – призваны воспроизвести структуру плотиновского универсума. Ряд трактатов Порфирий снабдил схолиями, которые до нас не дошли (как и комментарии к «Эннеадам», составленные Проклом). Традиция среднего платонизма и неопифагореизма, к которому тяготел Плотин, вполне определенно, хотя и не единообразно, учила о противопоставлении чувственного космоса умопостигаемому, посредствующим звеном между которыми признавалась Мировая душа. Новостью Плотина явилось учение о первоначале всего сущего, Едином, которое само – выше сущего, или, по Платону, «за пределами бытия» – еяекешх тт|с otiaiac (Plat. Resp. 509b9). При этом последовательность Ум – Душа – Космос, т. е. вся сфера бытия, оказывалась только проявлением, осуществлением первого начала, тремя ипостасями. Ум – осуществление Единого в вечности, космос—во времени, Душа—равно принадлежиттому и другому. Традиционные изложения называют тремя ипостасями у Плотина Единое, Ум и Душу – по аналогии с тремя ипостасями Бога вхристианском богословии, когдалицоОтца соответствуют Единому, Сына – Уму, Духа Святого – Душе (ср. Euseb. Ргаер. Euang. XI 17; 20); однако у самого Плотина – это три «природы» (VI, 8, 27). Противопоставление Единого трем его иерархически соподчиненным ипостасям, Уму, Душе и Космосу, а также – в сфере бытия – традиционное противопоставление умопостигаемого космоса, или истинного бытия, призрачному бытию чувственного космоса, – легло в основу плотиновского философствования и определило специфику его платонизма. Единое, начало всего сущего, традиционно именуется у Плотина благом и сравнивается с солнцем (17, 1; ср. Plat. Resp. 508 с-е). Ему противоположна темная и лишенная вида материя, не—сущее, начало зла (I 8). Но такова только материя в собственном смысле слова, низшая граница, замыкающая иерархию бытия; однако материя есть и в умопостигаемом (II 4,3—5). В принципиальном смысле материя у Плотина—бестелесный неаффицируемый субъект (III 6,6– 18), относительно неопределенное подлежащее, всякое низшее начало по отношению к высшему в иерархии бытия, увенчанного сверх—сущим Единым. Поэтому первой «материей», приведшей Единое к дроблению его превосходящей всякую определенность мощи, оказывается само чистое бытие (ср. Plat. Parm. 142b sqq. – «вторая предпосылка»: «если единое существует»). Для описания материи Плотин в ранних своих трактатах использует пифагорейский комплекс представлений о неопределенной двоице, первом различии и дерзости (тоА-ца, V 1, 1, 3—5), ставшей причиной перехода Единого во множество, в более поздних (напр., VI 8,13—14) Плотин подчеркивает, что Единое – «отец причины» (Plat. Epist. VI 323d4) – само является источником бытия, причем именно такого бытия. Ум дерзнул отпасть от Единого (VI 9,5, 28—29), душа – от Ума (VI, 1,4); а наиболее дерзкая часть души прозябает вплоть до растений (V 2, 2, 6). Т. о., материя у Плотина провоцирует высшее к переходу в низшее. Она – зеркало, отражаясь в котором высшее порождает низшее в качестве своего подобия (III6, 6, 23—26). Но если первое различие – и, т. о., первая категория, первое подлежащее для Единого, т. е. самый принцип различия, позволяющий Единому перейти во множество, – есть чистое бытие как таковое, то собственно материя – принцип непрозрачности, непроницаемости тел чувтвенного мира друг для друга – оказывается уже небытием. Итак, сфера сущего охвачена, по Плотину, мощью сверх– сущего Единого и ограничена немощью не—сущей материи. Структуру бытия у Плотина задает оппозиция «тамошнего» и «здешнего». «Там» – истинно сущее, Ум, который и есть первичные сущности (V9, 7, 8). В Уме мысль и предмет мысли совпадают. Поэтому Ум обладает недоступной низшему способностью: осуществлять свои замыслы без посредства орудий и в материи, которая не отличается от него самого (V 9, 5—6). Образы, творимые умом, есть первообразы, тогда как в здешнем мире нам приходится довольствоваться подобиями. Однако принцип подражания Плотин проводит не механически. Он исходит из того, что только чувственный космос находится в определенном месте, тогда как умопостигаемый мир – повсюду (V 9, 13—14). Поэтому душа в человеке есть

248

ПЛУТАРХ подобие некоей души—в—себе; знания, получаемые ею от Ума, – подлинные. Сфера истинного бытия всегда открыта для души, ей нужно только уметь вернуться к себе самой, познать свою истинную природу. Возможность такого возвращения обеспечена тем, что душа не целиком выступает из умопостигаемого космоса; ее рождение в теле означает дробление единой Души, ибо «там» – все души нераздельны (IV 1). Достигается это возвращение на путях очищения души и уподобления ее божеству (I 2). Хотя Плотин сам четырежды был восхищен к созерцанию первоединого (Porph. Vita PI. 23), хотя в его сочинениях легко угадывается яркая индивидуальность их автора, тем не менее его учению свойственен последовательно проводимый имперсонализм и – в связи с этим – отсутствие этической направленности. Основная мысль трактата «О добродетелях» (I 2), напр., состоит в том, что подлинный философ, цель которого – «подражание божеству» (Plat. Theaet. 176 ab), должен стремиться не к добродетели, которой нет у богов, а к тому, что выше ее, что вечно пребывает в области Ума. И подлинное блаженство целиком связано с жизнью Ума (14), и подлинное благо для души—посредством ума воссоединиться с первоначалом (17), в силу чего здешняя жизнь – благо ровно настолько, насколько удается уберечься от неизбежного в мире времени зла, и смерть—скорее благо, потому что освобождает душу от тела. Поэтому основная добродетель философа – очиститься от здешнего, освободиться от власти времени и воссоединиться с умной вечностью. Универсум Плотина статичен. Всякая низшая ступень в нем вечно рождается от высшей, причем высшая вечно остается неизменной и, порождая, не терпит ущерба, а низшая – не претерпевает никакого развития. Единое вечно сияет в своей сверхпрекрасной благости. Вечно прекрасен созерцающий сам себя Ум. Вечно Душа устремляется к Единому и оглядывается на созданный ею Космос. Космос вечно вращается круговым вращением и в подлунной части его вечно чередуются возникновение и гибель. Вечно взаимное истребление животных, вечны войны и убийства среди людей. Вечно и неизбежно зло в мире. Это, однако, не делает Плотина пессимистом и не внушает ему безразличия к здешней жизни. Здешний мир для него – игра на театре. Ничто не властно над благой душой, даже рок, которому подвластна вся сфера времени. Из того, что в мире есть зло, не следует, будто божество не заботится о мире, что мир лишен разумного плана: ведь и в драме не все герои, есть и рабы (III 2,11,13—15; 16, 35—42; 17,18—24). Разнообразие, вносимое злом, только украшает пьесу, а наша истинная отчизна всегда рядом с нами. Так «бежим в дорогое отечество!» (ср. Нот. И. II 240) – призывает Плотин. Душа, презрев здешнее, пусть вернется к своему истинному отцу и любит его чистой любовью ( 16, 8,16– 17; VI9,9,28—48). Такое отношение Плотина к настоящему и здешнему, его устремленность к прошлому и тамошнему как единственному пристанищу для затерянной в просторах космоса души – характерные приметы не только индивидуальной позиции Плотина, но и того последнего этапа в развитии античной философии, который он открывает. Однако в целом влияние Плотина на позднейший языческий платонизм не следует переоценивать. Влияние его в значительной степени опосредовано Порфирием, начиная с которого платонизм твердо становится на путь комментирования отдельных диалогов Платона. Позднейший платонизм также немыслим вне рамок твердой школьной традишт, гак немыслим Плотин во главе философской школы. Некоторые моменты плотиновского учения, напр., его концепция материи– зла, были отвергнуты позднейшей традицией (ср. Prod. In Ale. 319, 12; Olymp. In Gorg. 5, 1). И все же влияние Плотина на всю последующую философию огромно, хотя зачастую анонимно и передается через вторые руки (см. «Теология Аристотеля». Марий Викторин, Макрооий). Западная философия воспринимает ряд идей Плотина через Августина. Прямое знакомство с сочинениями Плотина происходит в 15 в. благодаря переводам M Фичино. Плотин повлиял на Дж. Бруно. Позднее особый интерес к Плотину характерен для Дж. Беркли, представителей немецкого классического идеализма, а также для мыслителей и эпигонов немецкого романтизма. Современный образ Плотина начинает складываться в 20-х гг. 20 в., во многом будучи подготовлен неоплатоническими штудиями К. Прехтера. В истории античной философии Плотин, пришедший к философии со стороны, от экстатических видений и связанного с ним чувства своей изъятости из истории, – одна из наиболее интересных, но вместе с тем странных и непростых фигур. Издания текста и переводы: Plotini Opera, edilio maior, eds. P. Henry et H.-R. Schwyzer, v. 1-3. P.-Bnix., 1951-73; Plotini Opera, editio minor, eds. P. Henry et H.-R. Schwyzer, v. 1-3. Oxf., 1964-77; Plotinus, with an Englisch transi, by A. H. Armstrong, v. 1—7. L.—Cambr. (Mass.), 1966-88; Plotins Schriften, hrsg. R. Harder, R. Beutler, W. Theiler. Hamb., 1956-71; Plotino. Enneadi, v. 1-3. Bari, 1947-49 (итал. пер. и комм. V. Cilento); Plotino. Eneadas I—II; III—IV. Madrid, 1982-85 (испан. пер. и прим. J. Jgal); Traite sur tes nombres (Enn. VI 6 (34)), introd., texte, trad., comm., et index, par. J. Bertier. P., 1980; Les ecrits de Plotin publies dans l'ordre chronologique, sous la direction de P. Hadot: Traite 38 (VI 7), 50 (III 5), introd., trad., comm. et notes par P. Hadot. P., 1988, 1990; Plotin. Traite sur la liberte et la volonte de l'Un (Enn. VI 8 (39)), introd., texte grec, trad, et comm. par G. Leroux. P., 1990; в рус. пер.: Сочинения. Плотин в русских переводах, сост. М. Солопова. СПб., 1995. Лит.: Блонскии П. П. Философия Плотина. М., 1918; Лосев А. Ф. Диалектика числа у Плотина. М., 1928; Он же. История античной эстетики. Поздний эллинизм. М., 1980, с. 193-735 (библ. 741-755); Ado П. Плотин, или Простота взгляда. М., 1991 (пер. с франц.); Schwyzer H.-R. Plotinos.– RE, Bd. 21. Hdlb. 1, 1951, col. 471-592, Supplementband 15,1978, col. 311—327; Les sources de Plotin, Dix Exposes et Discussions. Vandoeuvres-Gen., I960; Armstrong A. H. (ed.). Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy. Cambr, 1967, p. 195—268; O'Meara D. Plotin. Introduction aux Enneades. Fribourg, 1992 (англ.: An Introduction to the Enneads. Oxf, 1993); Narbonne J.-M. La metaphysique de Plotin. P., 1994; Gerson L. P. (ed.). Cambridge Companion to Plotinus. Cambr., 1996 (библ.); Sleeman J. H., Pallet G. Lexicon Plotinianum. Leiden—Louvain, 1980; Blumenthal H. J. Plotinus in the Light of Twenty Years' Scholarship, 1951-1971.– ANRWII 36, 1, p. 528—70; Corrigan K., O'Cleirigh P. The Course of Plotinian Scholarship from 1971 to 1986.—Ibid., p. 571—623. См.также лит. к ст. «Эннеады». Ю. А. Шичалин

ПЛУТАРХ (Шштархрс) Афинский, сын Нестория (ум. 432) – греческий философ—неоплатоник, первый «диадох» Академии, введший в нее благодаря Приску и Ямвлиху Младшему платонизм ямвлиховской ориентации, по существу – основатель неоплатонической школы в Афинах, размещавшейся в его доме вплоть до закрытия в 529. Дед Плутарха, также Несторий, был иерофантом и, по свидетельству историка Зосимы (Hist. IV 18, р. 172.27—173.20 Mendelsohn), совершением (ххэтъетствующих обрядов Афине и Ахиллу спас Афины от землетрясения в 376. Однако сам Плутарх скорее придерживался интеллектуалистской позиции и сдержанно относился к теургическим увлечениям Ямвлиха и его последователей. Написал комментарии к ряду диалогов Платона и

249

ПЛУТАРХ толковал Аристотеля, учитывая точку зрения Александра Аф– родисийского (с которым он не соглашался по ряду вопросов – ср. свидетельства: Philop. In De an. p. 21, 20—23 Hay– duck; Simpl. In De an. p. 302, p. 23—29 Hayduck, etc.). Его сотрудником и преемником был Сиршш, с ним он читал «0 душе» Аристотеля и платоновского «Федона» (35 цитат из комментария Плутарха на текст Аристотеля «О душе» в комментариях на этот трактат у Иоанна Филопона и Симп– ликия, ссылки в комментариях на «Федона» Олимпиодора и Дамаския). Прокл, ставший преемником Сириана по руководству школой, упоминает толкование Плутарха на «Пар– менада». Плутарх комментировал также «Горгия». Среди его учеников – Гиерокл Александрийский. Плутарх учил о сверхбытийном Едином (его формулировки соотносимы с Анонимным комментарием на «Парменид» Платона). Его концепция «доксы»—мнения и «фантасии»– воображения как централ ьных способностей души, связывающих ее не только с чувственно воспринимаемым миром, но и со сферой Ума (откуда именно душа черпает образцы для математических построений), оказала влияние на Прокла. Фрагм.: Plutarco di Atene. L'uno, l'anima, le forme, ed. D. P. Taormina. Firenze, 1989. Лит.: Blumenthal H. J. Plutarch's exposition of the De anima and the psychology of Proclus. – De Jamblique a Proclus. Vandoevres—Gen., 1975, p. 123—147 (Entretiens sur l'antiquite elassique, t. XXI). Ю. А. Шичалин

ПЛУТАРХ (ПклЗтархос) из Херонеи (ок. 45– ок. 127 н. э.) – греческий философ, политик и писатель—моралист, автор знаменитых «Параллельных жизнеописаний» и ряда философских сочинений, написанных в русле традиции среднего платонизма. Был слушателем платоника Аммония Александрийского в Афинах в тот год, когда Афины посетил император Нерон {Plut. De E apud Delph., 385B), т. е. в 66 н. э.; в хронике Евсевия под 119 о Плутархе говорится как о пожилом человеке, однако в том же году император Адриан назначил его на почетный пост прокуратора провинции Ахея – на основании этих событий уточняется хронология его жизни. В течение всей жизни Плутарх деятельно участвовал в управлении родным городом, имел звание архонта-эпонима; императором Траяном был возведен в ранг консула. С 50 лет Плутарх – жрец Аполлона в Дельфах (пожизненно). Дома в Херонее у него был постоянный философский кружок, посещаемый друзьями и учениками, – благодаря этому своеобразному филиалу афинской Академии беотийская Херонея стала одним из центров платонизма в 1 в. н. э. Из обширного наследия Плутарха сохранилась примерно треть – ок. 100 сочинений. Корпус сохранившихся текстов традиционно разделяется на две части – «Параллельные жизнеописания» и «Моралии». Это деление восходит к изданию Плутарха, осуществленному византийским монахом Максимом Планудом (1260—1310). Название «Моралии» вполне условно – под этой рубрикой Максим собрал все, что не было

биофафиями:этические,философские,религиозно—мифологические и другие сочинения (посвященные весьма широкому спектру вопросов – от политики, риторики и педагогики до психологии животных). Все 79 сочинений, входящие в состав «Моралии», имеют сквозную пагинацию, восходящую к изданию Стефана (1572): первое – «О воспитании детей» (1А), последнее – «О музыке» (1131 А). Для понимания философской позиции Плутарха прежде всего важны: «Об Исиде и Осирисе», «О [букве] Е в Дельфах», «О дельфийском оракуле», «Об упадке оракулов», «О лике на Луне», «Можно ли научить добродетели?», «О нравственной добродетели», «О благорасположении духа», «О демонии Сократа», «Платоновские вопросы», «О сотворении души согласно «Тимею»», ряд полемических сочинений; «О противоречиях у стоиков», «Об общих понятиях: против стоиков», «О том, что невозможно жить счастливо, если следовать Эпикуру», «Против Колота» и «Хорошо ли сказано – «живи незаметно»?»; кроме того, важны отдельные пассажи из «Застольных бесед» (9 кн.) и примыкающего к ним «Пира семи мудрецов» (это сочинение – классический образец жанра «симпосия», ср. соч. Платона и Ксе– нофонта). Среди утраченных сочинений Плутарха (о которых известно из т. н. каталога Ламприя) – едва ли не основные тексты, посвященные проблемам школьного платонизма: «О том, что, согласно Платону, у Вселенной было начало», «Где находятся идеи?», «Способ причастности материи к идеям», «О материи», «О пятой сущности», «О бессмертии души», «О чувствах», «О судьбе» (в двух книгах, сохранившийся одноименный трактат неаутентичен), «О том, что в нашей власти: против стоиков», «О единстве Академии со времен Платона», «О различии между пирронистами и академиками». Несомненно, эти тексты оказали существенное влияние на последующую платоническую традицию. Плутарх—представитель догматического платонизма, воспринимавший платоническую традицию в единстве и не противопоставлявший платоников и «академиков» (=скептиков), в отличие от Антиоха Аскалонского. В духе времени его платонизм вмещает элементы пифагореизма, аристотелизма и стоицизма; главные школьные авторитеты для Плутарха – Платон и Ксенократ. Влияние пифагореизма (ближайшим образом объяснимое влиянием Евдора Александрийского, но в более отдаленной перспективе – Ксенократа) проявляется прежде всего в метафизическом дуализме. По Плутарху, есть два противоположных первопринципа: «монада» (бог, истинно сущее) и «диада», «подлежащее всего бесформенного и беспорядочного» (De Def. Огас. 428F; Isid. et Os. 369C). Космогония Плутарха целиком основана на «Тимее» (см. экзегетический трактат «О сотворении души (|A> xoyovia) согласно «Тимею»»). Оригинально его понимание той беспорядочной зыбкой субстанции, из которой демиург сотворил мир: это вовсе не материя (которая сама по себе «бескачественна», инертна и не может быть ничему противоположна), а некое соединение материи и неразумной злой души, которая и есть причина ее беспорядочного движения; бог «сотворил» душу, придав ей разум (логос), но не бытие. Согласно Плутарху, Платон в «Тимее» имел в виду именно злую душу под «необходимостью» (PI. Tim. 48а, 56с, 68е; в отличие от собственно «материи» из Tim. 50e), и под душой, противоположной «благодетельной» душе – в «Законах» (896е). Самостоятельно существующая «злая душа» – чуждый платонизму элемент (отвергнут позднейшей традицией, кроме Аттика), и у Плутарха объясним его симпатиями к восточным культам, см. особенно сочинение «Об Исиде и Осирисе», где он предлагает аллегорическую интерпретацию египетской мифологии с привлечением языка зороастрийской религии. Самым ранним образцом школьного платонического комментария являются «Платоновские вопросы» Плутарха – толкование трудных мест из платоновских диалогов: почему в «Тимее» верховный бог назван «отцом» и «творцом» сущих; почему о душе Платон всегда говорит, что она старше тела, что она его причина и начало, и в то же время утверждает, что душа не возникает без тела, как и ум – без души; в каком смысле говорится о

250

ПЛЮРАЛИЗМ ПОЛИТИЧЕСКИЙ том, что был совершен посев душ на земле, луне и других орудиях времени (Тимей 42d) и т. д. В теоретической психологии примечательно учение Плугарха о тройственной структуре человека и четкое различение ума и души (которые отличаются так же, как душа и тело), развиваемое в трактате «О лике на Луне»; а также представление о «двойной смерти»: первая смерть (отделение души от тела) – на Земле, вторая – на Луне, когда от души отделяется ум (О лике на луне, 943А—В). В сочинении «О демоне Сократа» мотив обособленности ума даже усилен – об уме говорится как о «демоне», извне приданном человеческому телу. Развиваемая Плутархом под несомненным влиянием Ксенократа демонология включала определение демона как души, существующей между инкарнациями, учение о благих и злых демонах и об отношении благих демонов и богов. В логике Плутарх принимал аристотелевскую силлогистику и учение о категориях, считая их вполне платоническими (хотя особенностью среднего платонизма был как раз антиаристо– телизм, проявлявшийся в первую очередь в критике учения, о категориях), но также адаптировал отдельные элементы логики стоиков. В этике он также более следовал Аристотелю, хотя исходил из характерного платонического понимания цели жизни как «уподобления богу», достигаемого через упражнение в добродетели (преимущественно теоретической). Аристотель как главный авторитет и стоики как главные оппоненты – отличительная черта этических сочинений Плутарха. В сочинении «О нравственной добродетели» он критикует стоиков за отрицание неразумной части души; в «Об общих понятиях» (посвященном широкому спектру вопросов о критерии истинности знания) критикует их за отрицание в этике телесных и внешних благ как необходимого условия счастья (для стоиков это «безразличное»). Стержнем этических воззрений Плутарха были понятия «образованности» (roxtoda) и «гуманности» (q> iAavopu)7ria) – центральные также и для биографического цикла, дополняющего теоретические трактаты по этике: по сравнению с нравственной добродетелью добродетель социальная, или гражданская (яоАткг) apeTrj), – завершающая ступень. Наибольшую славу Плутарху принесли его «Параллельные жизнеописания» – «философско-психологические этюды на материале политической истории» (Аверинцев, с. 257). Каждый этюд состоит из биографии греческого политика, биографии сходного с ним римского политика и заключительного сравнения этих двух характеров. Так на конкретном историческом материале Плутарх демонстрирует, что в действительности стоит за отвлеченным понятием «моральный идеал». Соч.: Plutarchi Moralia, гее. С. Hubert, M. Polenz et al. Lipsiae, 1925; Plutarch. Moralia, ed. H. Cherniss et al., vol. 1 – 15. Cambr. (Mass.); в рус. пер.: Сравнительные жизнеописания, т. 1—3. М., 1963—69; О происхождении мировой души согласно «Тимею» Платона. – В кн.: Браш М. Классики философии, пер. с нем., т. 1. СПб., 1907, с. 378– 422; Об Исиде и Осирисе. О «Е» в Дельфах, О том, что пифия более не прорицает стихами. Почему божество медлит с воздаянием, и др. – В сб.: Исида и Осирис, пер. Н. Б. Клячко, Н. Н. Трухи– ной и др. Киев, 1996: Плутарх. Моралии, пер. Я. М. Боровского, М. Н. Ботвинника, Н. В. Брагинской и др. М.-харьков, 1999; Плутарх. Застольные беседы и др. трактаты, отв. ред. Я. М. Боровский, М. Л. Гаспаров. Л., 1990; О первичном холоде, пер. И. Д. Рожанского. – В сб.: Философия природы в античности и в средние века, ч. 1. М., 1998, с. 81 —100; О лике, видимом на диске Луны, пер. Г. А. Иванова. – Там же, ч. 2,1999, с. 39-94. Лит.: Аверинцев С. С. Плутарх и античная биография. М., 1973; Лосев А. Ф. Эллинистически-римская эстетика I—H вв. н. э. М., 1979; Егоров И. А. Плутарх Херонейский как оригинальный мыслитель. – В кн.: Проблемы бытия и познания в истории зарубежной философии. М., 1982; Babut D. Plutarque et le Stoicisme. P.,1969; Dillon J. The Middle Platonists. L., 1977, 2ed. 1996, p. 184-230; Brenk F. E. In Mist Apparelled: Religious Themes in Plutarch's Moralia and Lives. Leiden, 1977; Deuse W. Untersuchungen zur mittelplatonischen und neuplatonischen Seelenlehre. Wiesbaden, 1983, S. 12-61; HershbellJ. P. Plutarch's De animae proereatione in Timaeo. An analysis of structure and content. – ANRW II 36, 1, 1987, p. 235-247; Idem. Plutarch and Stoicism; Plutarch and Epicureanism. – Ibid., 36,5,1992, p. 3336-3383; As– petti dello stoicismo e deU'epicureismo in Plutarco. Atti del II convegno di studi su Plutarco. Ferrara, 2—3 aprile 1987, a cura di I. Gallo. Ferrara, 1988. M. А. Солопова

ПЛЮРАЛИЗМ (от лат. pluralis – множественный) – философское направление, утверждающее, что мир состоит из многих принципиально различных, независимых и несводимых друг к другу субстанций, первоначал, первосущностей. Плюрализм противоположен монизму. Термин «плюрализм» ввел X. Вольф в 1712. Разновидностью плюрализма является дуализм, сводящий число независимых первосущностей к двум. В истории философии последовательный плюрализм встречается не чаще, чем последовательный монизм. Классическим плюралистом, признающим более чем два независимых первоначала, считается Эмпедокл. Он учил, что мир образован четырьмя элементами – землей, водой, воздухом и огнем, которые вечны, неизменны и, следовательно, не влияют друг на друга и не переходят друг в друга. Все в мире объясняется их механическим смешением. С гносеологической точки зрения плюрализм – это частный случай эклектики. Плюрализм – такой же признак неблагополучия теории, как и возникающие в ней парадоксы. Его начинают исповедовать, только когда, несмотря на все усилия, не удается последовательно провести монистическую интерпретацию исследуемых явлений. От мировоззренческого отличают методологический плюрализм – стремление объяснить исследуемый объект взаимодействием множества независимых и не связанных между собой начал. Таков, напр., многофакторный подход к исследованию человеческого общества. Ему противостоит однофак– торный подход, объясняющий изменение общества каким– то одним явлением – географической средой, экономикой и т. д. Плюрализмом называют также социально-политическое учение, настаивающее на необходимости для нормального развития общества разнообразия политических, религиозных, экономических и др. взглядов. Г.Д.Левин

ПЛЮРАЛИЗМ ПОЛИТИЧЕСКИЙ – возможность свободного существования в обществе различных политических взглядов, школ, идеологий, политических партий и организаций с неодинаковыми целями и программами. Политический плюрализм – закономерное следствие таких конституционных прав и свобод человека и гражданина, как свобода мысли и слова, свобода совести, прав на объединение, на политическое участие в движениях и организациях. Статья 13 Конституции РФ (1993) утверждает важность идеологического и политического многообразия, многопартийности. В СССР в течение длительного времени существовала государственная общеобязательная идеология – марксизм—ленинизм, а политический плюрализм не допускался. Памятуя об этом исто-