Текст книги "Новая философская энциклопедия. Том третий Н—С"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 113 (всего у книги 143 страниц)

СИНЕРГЕТИКА – междисциплинарное направление научных исследований, возникшее в начале 70-х гг. и ставящее

545

СИНКАТЕГОРЕМЫ в качестве своей основной задачи познание общих закономерностей и принципов, лежащих в основе процессов самоорганизации в системах самой разной природы: физических, химических, биологических, технических, экономических, социальных. Под самоорганизацией в синергетике понимаются процессы возникновения макроскопически упорядоченных пространственно-временных структур в сложных нелинейных системах, находящихся в далеких от равновесия состояниях, вблизи особых критических точек – точек бифуркации, в окрестности которых поведение системы становится неустойчивым. Последнее означает, что в этих точках система под воздействием самых незначительных воздействий, или флуктуации, может резко изменить свое состояние. Этот переход часто характеризуют как возникновение порядка из хаоса. Одновременно происходит переосмысление концепции хаоса,вводитсяпонятиединамического(илидетерминирован– ного) хаоса как некой сверхсложной упорядоченности, существующей неявно, потенциально, и могущей проявиться в огромном многообразии упорядоченных структур. Синергетика предполагает качественно иную картину мира не только по сравнению с той, которая лежала в основании классической науки, но и той, которую принято называть квантово-релятивистской картиной неклассического естествознания первой половины 20 в. Происходит отказ от образа мира как построенного из элементарных частиц – кирпичиков материи – в пользу картины мира как совокупности нелинейных процессов. Синергетика внутренне плюралистична, как плюралистичен тот интегральный образ мира, который ею предполагается. Она включает в себя многообразие подходов, формулировок. Наиболее известный из них теория диссипативных структур, связанная с именем И. Пригожина, и концепция немецкого физика Г. Хакена, от которой идет само название «синергетика». В формулировке Пригожина становление синергетики рассматривается в общем контексте начавшегося во второй половине 20 в. процесса фундаментального пересмотра взглядов на науку и научную рациональность. Суть этого процесса состоит в «возрождении времени» в современном естествознании и начале «нового диалога человека с природой». Лит.: Хакен Г. Синергетика. М., 1980; Пригожий И. От существующего к возникающему: время и сложность в физических науках. М., 1985; Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М, 1986; Аршинов В. И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. М., 1999; Haken H. Principles of Brain Functioning. Cinergetic Approuch to Brain Activity, Behavior and Cognition. В., 1996. В. И. Аршинов

СИНКАТЕГОРЕМЫ (лат. syncategorema, sincategoreuma) – части речи, не имеющие самостоятельного значения и, в отличие от категорем, значимы лишь в соединении с другими словами. К синкатегоремам относятся глаголы, частицы, слова «все», «каждый», «всякий», «есть», «нет», «если», «или», «и». Термин введен Присцианом. Особое значение сиикате– горемы имеют в логике У. Оккама, который отличил их от терминов. «Под термином в прямом смысле слова понимают то, что, взятое для обозначения, может быть субъектом или предикатом суждения. И в этом смысле ни глагол, ни союз, ни наречие, ни предлог, ни междометие не есть термин. Ведь многие имена, а именно синкатегоремы, не термины, ибо они, хотя и могут быть крайними членами суждения, если их брать материально или непосредственно, не могут быть таковыми, если их брать как обозначения. Поэтому предложение: «"Читает" – это глагол» – вполне подходяще и правильно, если глагол «читает» берут материально; если же его взять как обозначение, то предложение это будет непонятным. Точно то же относится и к таким предложениям: «"Все" – это имя», «" Некогда" – это наречие», «" Если" – это союз», «"От" – это предлог» (Антология мировой философии, т. 1, ч. 2. М., 1969, с. 903). А. Марти различает категорематические и синкате– горематические знаки. Категорематические знаки – это все средства языкового выражения, а синкатегорематические – соозначающие знаки, «которые имеют значение только вместе с другими частями речи» (Marly Л. Uber subjektlose Satze und das Verhaltnis der Grammatik zur Logik und Psychologie. – «Vierteljahreschrift fur wissenschaftliche Philosophie», 1895, Bd. 8, S. 293). Э. Гуссерль в «Логических исследованиях», обсуждая проблему о возможности чистой грамматики и о различии самостоятельных и несамостоятельных значений, рассматривает синкатегорематические части сложных выражений. Он полагает, что синкатегорематика трактует выражения «как носитель содержательно определенных моментов значения, получаемого благодаря известному восполнению», т. е. такому восполнению, которое достигается с помощью соопреде– ления формой неопределенной материи (Husserl E. Logische Untersuchungen, Bd. 2. Halle, 1922, S. 306). С. С. Неретина

СИНТАГМА (от греч. owrayua– соединение) – система этических ценностей и принципов (у Эпикура и эпикурейцев). У Гассенди синтагма – организация философско-этического знания, которое отличается от системы. У Р. Эйкена – жизненная система, выражающая полноту бытия, его целостность. Для современности, по Эйкену, характерны две синтагмы – натурализм и интеллектуализм. В философии 20 в. термин не употребляется. А. П. Огурцов

СИНТАКСИС ЛОГИЧЕСКИЙ – см. Формализованный язык.

СИНТЕЗ (от греч. auvGeorc – соединение, сочетание, составление) – соединение различных элементов, сторон предмета в единое целое (систему), которое осуществляется как в практической деятельности, так и в процессе познания. В этом значении синтез противоположен анализу (разложению предмета на его составляющие), с которым он неразрывно связан. В философии и различных науках термин «синтез» применяется также в некоторых специальных значениях. Так, под синтезом иногда понимают процесс рассуждения, последовательные получения того, что должно быть доказано, из ранее доказанных утверждений (в противоположность анализу как процессу рассуждения от доказываемого к уже доказанному). Подобного понимания анализа и синтеза, восходящего еще к античной геометрии (Платон, Евклид, Папп Александрийский), придерживается, напр., Я. Хинтикка. Другое значение термина «синтез» связано с т. н. синтетическими суждениями, которые соединяют в единое целое и обобщают фактуальную (эмпирическую) информацию об объектах. В своем самом общем значении анализ и синтез лежат не только в основе человеческой деятельности, но и определяют поведение высших животных, а в технических реализациях используются в компьютерных программах, в искусственных самоорганизующихся системах и т. д. Физиологической основой поведения человека является аналитико-синтетическая деятельность головного мозга. Синтез как мыслительная one-

546

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ рация произведен от предметного соединения частей объектов в целое и исторически формируется в процессе общественно-производственной деятельности людей. Законы превра– щения(интериоризации)пред^етныхсинтетическихдействий в психической операции синтеза исследуются в психологии. Синтез как познавательная операция имеет множество различных форм. Любой процесс образования понятий основан на единстве процессов анализа и синтеза. Эмпирические данные исследования того или иного объекта синтезируются при их теоретическом обобщении. В теоретическом научном знании синтез выступает в форме взаимосвязи теорий, относящихся к одной предметной области; как объединение конкурирующих, в определенных аспектах противоположных теорий (напр., синтез корпускулярных и волновых представлений в современной физике); в форме построения дедуктивных (аксиоматических, гапотетико-дедуктивных и т. д.) теорий и др. Для современной науки характерны не только процессы синтеза внутри отдельных научных дисциплин, но и между разными дисциплинами – междисциплинарный синтез,—а также между естествознанием, общественными и техническими науками. В 20 в. возник ряд т. н. интегративных наук (напр., кибернетика, семиотика, теория систем), в которых синтезируются данные о структурных свойствах объектов различных дисциплин. Исследование процедур синтеза научного знания играет существенную роль при решении проблемы единства науки, в трактовке которой исходят из многообразия форм научного и технического знания, объединяемых на основе синтеза методологических средств, понятий и принципов различных областей знания. Лит.: Мамардашвили М. К. Процессы анализа и синтеза. – «ВФ», 1958, № 2; Горский Д. П. Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. М„ 1966; Синтез современного научного знания. М., 1973; Швырев В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М, 1978; Bunge M. Scientific Research, v. 1—2. Hdlb.-N. Y, 1967; HintikkaJ. Remes U. The Method of Analysis. Dor-

СИНТЕЗ ЗНАНИЙ – процесс объединения различных, иногда противоположных теорий, концепций, представлений. Процесс синтеза снимает несогласования, противопоставления, противоречия, образуя новое теоретическое единство. Результатом синтеза оказывается совершенно новое знание, качественно отличающееся от простой суммы первоначальных элементов, вступающих в процесс синтеза. В античной философии синтез знаний понимался как получение знания о целом путем соединения знаний об элементах этого целого. Аристотель придал понятию синтеза знаний логический аспект, обратив внимание на то, что синтез знания проистекает в результате движения мысли от посылок к следствиям, в ходе которого образуется (либо усматривается) новое знание. Кант понимал синтез знаний как соединение различных представлений и схватывание их многообразия в едином акте познания. Разъясняя понятие синтеза, он писал: «Синтез многообразного (будь оно дано эмпирически или a priori) порождает прежде всего знание, которое первоначально может быть еще грубым и неясным и потому нуждается в анализе; тем не менее именно синтез есть то, что, собственно, составляет из элементов знание и объединяет их в определенное содержание. Поэтому синтез есть первое, на что мы должны обратить внимание, если хотим судить о происхождении наших знаний» (Кант И. Соч. в 6 т., т. 3. М, 1964, с. 173). Синтез знания представляет собой действие способности воображения – этой «функции души», по Канту. Однако остается задача свести синтез к понятиям, а это – область рассудка. Процесс синтеза состоит из определенных стадий. На эмпирической стадии происходит «синтез схватывания»; далее имеет место движение к высшему синтезу, дающему полноту знания. На стадии высшего синтеза чувственное многообразие подводится под категории, которые придают единству, возникающему в процессе синтеза, необходимость – фундаментальную черту теоретического знания. В философии Гегеля синтез в сущности предстает как диалектическое движение мысли от предельно абстрактных понятий, таких, как понятие чистого бытия, через множественность категорий к высшему единству, представленному абсолютным духом. История философской мысли дает нам схему движения познания от неисчерпаемого многообразия, данного в созерцании, к синтезу этого многообразия, а затем посредством системной теоретизацин знания к его единству. В науке процессы синтеза знания связаны с поиском общих закономерностей в различных областях науки. Возникновение новых наук – биофизики, астрофизики, астробиологии, биохимии, биогеохимии и т. п. – связано с процессами анализа и синтеза в исследуемых областях знания. Анализ знания, порождающий множество новых предметов исследования, происходит в неразрывном взаимодействии с синтезом. В этом взаимодействии возникают области знания, объединяющие различные науки: кибернетика, синергетика, общая теория систем. Процесс плодотворного взаимодействия синтеза с анализом – характерная черта современного знания. Я. Ф. Овчинников

СИНТЕТИЧЕСКИЕ СУЖДЕНИЯ – суждения, названные так И. Кантом, противопоставившим их как расширяющие и умножающие познание аналитическим суждениям, которые лишь выяатяют и поясняют в результате логического анализа уже заключенное в них содержание (Кант И. Соч., т. 4 (1). М., 1965, с. 80). Синтетические суждения, по Канту, могут быть как апостериорными, так и априорными (см. Априоризм). Возможность последних определяется наличием в сознании некоторых исходных мыслительных структур, задающих определенный способ рассмотрения мира. Эти априорные формы мышления, как полагает Кант, синтезируют, структурируют полученный в чувственном познании и организованный посредством априорных форм созерцания во времени и пространстве материал восприятия и придают синтетическим суждениям априори характер всеобщности и необходимости. Именно такими являются, по Канту, теоретические суждения (положения) математики и точного естествознания, выступающие для Канта образцом научного знания. Эта идея получения, приращения нового научно-теоретического знания в результате конструктивной синтетической познавательной деятельности благодаря организации многообразия чувственно данного материала в некоторое единство, структура которого задается априорными формами мышления, представляет собой специфику гносеологии Канта, отличающую ее как от узкого эмпиризма, сводящего познание ксуммированию и комбинаторике эмпирического данного и не способного тем самым объяснить своеобразие теоретического знания, так и от априоризма рационалистов с его тенденцией к одностороннему аналитизму в интерпретации теоретических «истин разума», препятствующему рассмотрению развития теоретического знания в его взаимодействии с эмпирией.

547

синтоизм В динамике познавательной деятельности априорные формы мышления выступают как предпосылки знания, как средство его получения. Воплощаясь же в «готовом» суждении в качестве его структуры априорные схемы становятся компонентом знания о мире, каркасом определяющим целостность идеализированного теоретического объекта, выражаясь современным методологическим языком. В качестве априорных предпосылок синтетической деятельности мышления у Канта выступают, во-первых, категории, «чистые рассудочные понятия», во-вторых, уже в сфере собственно научного познания т. н. априорные основоположения чистого естествознания. И если в учении об априорных категориях канонизируется традиционная философская схема, восходящая еще к Аристотелю, то в концепции об априорных основоположениях рассудка находят свое выражение представления об исходных основаниях механистического естествознания, доминирующей парадигме той эпохи. Критика абсолютизации и догматизации этих исходных оснований в учении Канта не должна заслонять того важнейшего обстоятельства, что в нем впервые нашла свое выражение особая методологическая функция отправных содержательных установок формирования научно-теоретического знания, интерпретируемых в современной методологии науки в понятиях «парадигмы», «научной картины мира», «твердого ядра исследовательской программы» и т. д. С резкой критикой Кантова учения об априорных синтетических суждениях выступил в философии науки нашего столетия логический позитивизм Венского кружка. С точки зрения его сторонников представление об априорном элементе в содержании научного знания, тем более определяющем специфику его теоретичности, является в корне несостоятельной рационалистической догмой, которая в принципе должна быть отвергнута с позиций научного эмпиризма, последовательным защитником которого объявлял себя логический позитивизм. Основатель Венского кружка М. Шлик даже заметил, что всю суть доктрины кружка можно свести к отрицанию существования синтетического априорного знания. Действительно, эта доктрина исходила из того, что всякое осмысленное утверждение науки, выражающее подлинное знание о реальности, должно быть сводимо к выражению эмпирически данного. В дальнейшем, однако, сами сторонники логического позитивизма (см. Логический позитивизм) вынуждены были признать неустранимость из языка науки теоретических «конструктов» (см. Конструкт), обладающих «сверхэмпирическим» содержанием. Современная методология науки исходит из того, что источники специфического содержания теоретических идеальных объектов и моделей лежат в тех «онтологиях», «научных картинах мира», парадигмальных установках и пр., которые выступают в качестве априорных предпосылок формирования конкретных научно-теоретических гипотез, концепций, теорий. Разумеется, эта априорность в отличие от классической кантовской носит относительный, функциональный характер. Всегда могут быть выявлены некоторые коренящиеся в опыте самой науки, а шире в ее социокультурном контексте, условия возникновения и утверждения указанных выше предпосылок, однако бесспорно, что приращение научного знания, его развитие, его «синтетичность» в социальном философском, идущем от Канта, смысле этого понятия предполагает взаимодействие «векторов» как от накопления новой эмпирической информации, так и от используемых при ее осмыслении имеющихся концептуально-теоретических схем и моделей. В. С Швырев

СИНТОИЗМ (от япон. синто – «путь богов») в Японии – религиозно-мифологический и ритуально-практический комплекс, связанный с почитанием богов ками. Истоки синтоизма – народные верования, мифы и ритуалы древней Японии; как учение синтоизм складывался начиная с 7—8 вв. под влиянием буддизма, конфуицанства и даосизма. Синтоизм не имеет фиксированной догматики и канонического священного писания. Основными источниками считаются мифолого-летописные своды «Кодзики» («Записи о деяниях древности», 712) и «Нихон секи» («Нихонги», «Анналы Японии», 720), а также «Фудоки» («Описания нравов и земель»); молитвословия норито и указы сэммё (сохранились в составе церемониальных уложений и летописных текстов); памятники древней и средневековой японской поэзии (антология «Манъёсю» и др.), прозы (моногатари), дневниковой литературы и др. Отдельные аспекты практики синтоизма восстанавливаются по данным археологии и этнографии. Различается храмовый, школьный и народный синтоизм. История синтоизма начинается с периода Яёй (3—2 вв.). Древнейший синтоизм трактуется как комплекс верований родо-племенных объединений (удзи), возводивших свое происхождение к родовому божеству (удзигами), и включает промысловые и земледельческие культы, элементы шаманизма, а также мифы (космо– и теогонию, мифологическую генеалогию богов и их потомков – легендарных государей). С формированием японского государства синтоизм складывается как религия, центр которой – государь «страны Яма– то», потомок богини солнца Аматэрасу. Первые письменно зафиксированные мифы отражают борьбу традиции Ямато с местными традициями других областей (в конечном счете подчинившихся Ямато). Начиная с 6 в., в ходе китаизации японского государства, синтоизм переживает влияние буддизма в области ритуала; письменная фиксация мифов и легендарной истории осуществляется совместными усилиями ученых-книжников, получивших китайское образование, и носителей устной островной традиции. Воспринимавшийся первоначально как культ заморского ками, буддизм в 7—8 вв. занял место объединяющей общегосударственной религии, готовой заменить прежние связи «человек—род» связью «человек—государственный центр»; однако синтоизм сохранил свое значение основного источника легитимации власти государя – потомка богов. Закладываются основы характерного для Японии позднейших веков культурного и религиозного полиморфизма: семейный и социальный коды определяются конфуцианством, концепция времени, динамики природной и телесной человеческой жизни берется из даосского учения, индивид как предмет религиозной и государственной заботы выделяется буддизмом, который указывает ему место и цель в государственном и космическом целом, и все эти координаты накладываются на собственно японский базис, определяемый через синтоизм (мир и человек как вместилища для божества, система отношений, в центре внимания которой – ками, их влияние на земную жизнь, необходимость их почитания и свя – занные с ними ритуально-практические задачи человека). В 9—12 вв. (период Хэйан) формируется синто-буддийская синкретическая религия, основанная на концепции «хондзи– суйдзяку», – ками понимаются как воплощенные будды. Синтоизм и. буддизм имеют общие храмы; сооружение буддийских храмов не мыслится возможным без согласия местного ками; вместе с тем, для части синтоистского жречества буддизм остается табуированным, а буддийская задача «защиты страны» часто понимается как задача усмирения, под-

548

синтоизм чинения ками. Рёбу-синто («Путь богов [в смысле] двусторонней [мандаты]»), одно из синто-буддийских течений, сложившееся под влиянием буддийской школы Сингон, соотносит два аспекта природы будды – абсолютный и эмпирчес– кий, представленные двумя манддлами («миром—алмазным жезлом» и «миром—материнским чревом»), с двумя составляющими храмового пространства синтоизма («внутренним» и «внешним» храмами святилища Исэ), а богиню Аматэрасу считает воплощением Махавайрочаны – «Великого солнечного будды». Санно-синто («Путь богов [в смысле] горного государя»), другое синкретическое движение, опиравшееся на учение буддийской школы Тэндай (ср. Тяныпай школа), трактовало различные объекты почитания синтоизма (места пребывания ками) как множество форм воплощения единственной истины будды. В 13—15 вв. (периоды Камакура и Муромати) особую роль приобретают местные культы богов-предков влиятельных феодальных домов, а также воинские культы (божество Хати– ман и др.). Предпринимаются попытки построения догматики синтоизма без опоры на буддийские положения; получает распространение текст «Синто гобусе» («Пятичастное писание пути богов») и школа, развивающая положения этого текста, Исэ-синто (Ватараи-синто). Китабатакэ Тикафуса ( 1293– 1354), представитель этой школы, основным предметом почитания полагает само японское государство как «страну богов» и государя как ками на земле. Ёсида Канэтомо (1435– 1511), принадлежавший школе Ёсида синто (Урабэ синто), ставил целью обосновать превосходство синто (восходящего к «веку богов», предвечного учения) над буддизмом и конфуцианством (учениями, созданными людьми уже в пределах «этого мира»). В 17—18 вв. (период Токугава) предпринимаются попытки синтеза синтоизма с неоконфуцианапвам в интерпретации Чжу Си (учением, претендовавшим на роль господствующей идеологии вновь объединенного государства, возглавляемого сегуном). Фудзивара Сэйка (1561—1619) и Хаяси Радзан (1583—1657) развивали мысль о тождестве «пути богов» и ри (китайского лг-принципа, мирового порядка, имеющего как космическую, так и личностную этическую значимость). Почитание ками как прародителя, главы рода и государя как родового ками всей страны выводится из конфуцианских категорий сыновней почтительности (сяо ти) и верности. Ёсикава Корэтару (1616—90) проводит параллели между космогонией японских мифологических сводов и неоконфуцианскими построениями, касающимися «великого предела» (тай цзи). Ямадзаки Ансай (1619—82) строит единую синто-конфуцианскую этику, в которой высокий статус человека-обитателя страны богов – обосновывается исходя из конфуцианских гражданских добродетелей. «Фукко-синто» («Восстановленный путь богов») связан с деятельностью Кокугаку-ха («школы национальной науки») и ее основателя Мотоори Норина– га (1730—1801). Обновление синтоизма началось с изучения «Кодзики» и других древних текстов, впервые осмысленных как вероучительный источник, и привело к концептуальному завершению синтоизма как религиозного учения, включающего предание и священную историю, теоретически осмысленную рнгуалистику и нормативную этику. Один из последователей Моотори Норинага, Хирата Ацутанэ (1776—1843), сформулировал отношение синтоизма к христианской проповеди в Японии, к вопросам о творении и творце, бессмертии души и др. К 19 в. относится возникновение школ синтоизма —институциализированных групп, придерживавшихся той или иной трактовки учения или практики: Куродзуми– кё, Конко-кё, Тэнри-кё, Идзумо-ясиро-кё и др. После реставрации Мэйдзи (1868) предполагалось возродить синтоизм как государственный культ, неотделимый от самой японской государственности; в первой половине 20 в. синтоизм был положен в основу тоталитарно-националистическо й идеологии. В послевоенные годы, с отделением религии от государства, он постепенно стал терять значение как религиозное движение. В 1980—90-е гг. синтоизм как основа японской национальной ментальное™ и как живая традиция находится в центре историко-культурных, идеологических и др. дискуссий. Научные исследования синтоизма начались в кон. 19 – нач. 20 в. Осмысление его как специфической религиозно-практической и мировоззренческой реальности стало возможно благодаря трудам Цуда Сокити, Янагида Кунио, Оригути Си– нобу и их последователей. К синтоистской проблематике так или иначе обращается большинство современных японских философов, историков культуры, политологов и др. Мотивы, восходящие к синтоизму как основе японской традиции, оказались значимыми для некоторых западных философов 20 в. (М. Хайдеггер, Р. Барт). Синтоизм не имеет фиксированной догматики; формулировки теоретического характера в большинстве своем имеют буддийское или конфуцианское происхождение. Природа богов и связь между богами и людьми, как правило, мыслится как трудновыразимая и осуществимая преимущественно в действии (обрядовом и обиходном, включая сакральную поэтическую речь – молитвы и песни). Изложение мифологии синтоизма допускает множество вариантов сюжета, даже в пределах одного сюда, ритуал различается у разных школ и в разных святилищах. Картина мировоззренческих установок синтоизма, получаемая реконструктивным путем, неизбежно носит схематический характер. Боги ками – многочисленны (говорится о «восьмиста мириадах божеств»), невидимы (скрывают свое местообитание), не имеют фиксированных тел. Мифы синтоизма включают возникновение («становление») нескольких групп божеств, носителей порождающей (связывающей) силы (мусуби), не имеющих ни пола, ни облика. Первоначальный этап теогонии завершается парой богов Идзанаги и Идзанами, далее следует их божественный брак, порождение (или изготовление) мира (богов и островов), смерть богини Идзанами, нисхождение бога Идзанаги в страну мертвых и бегство оттуда, распределение мира (неба, земли, моря) между младшими детьми Идзанаги (Аматэрасу, Сусаноо, Цукуёми), состязание Аматэрасу и Сусаноо, бесчинства Сусаноо и его изгнание с неба, сокрытие солнца-Аматэрасу в небесной пещере и ее выманивание-вызволение, подвиги Сусаноо на земле, драконо– борство и брак с земной девой-божеством и др. Мироустроение связаносусмирением«земных»божеств, егоцентральныйэтап– сошествие наземлюНинига,внуканебесной владычицы Аматэрасу, открывающего легендарную генеалогию японских государей. Отношение, людей с богами строится через посредничество государя (он же божество и верховный жрец); категория «мусуби» , описывающая действия божества по отношению к миру, может обозначать и действия жреца по отношению к божеству («связывание», привлечение или усмирение, в большой мере основанное на силе слова, священной речи). Центральным является противопоставление чистого и нечистого, ритуал очищения (р-хараи) и представление о татары – различ-

549

синь ных, как правило разрушительных, действиях божества, требующих от человека некоторой реакции (умилостивления, усмирения ками). В качестве этической и одновременно космологической категории выступает макото-но-кокоро («истинная сердцевина»), соотносимая с ками внутри отдельного человека, зверя, предмета и др. Природа человека определяется наличием невидимой отличной от тела души – тама, аналога или зачатка ками в человеке. Возникновение людей мыслится скорее в терминах порождения, нежели сотворения. Люди делятся на потомков небесных богов, потомков «внуков небесных богов», потомков земных богов или потомков чужеземцев. Наряду с родовыми богами – удзигами существуют «человеческие» боги – хитогами: божества, выбирающие своим местопребыванием тело отдельного человека (их присутствие проявляется в одержимости и составляет основу различных шаманских практик). Коллективно-родовой характер синтоизма сказывается в пристальном внимании к ситуации рождения человека, его вступления в общину (инициация), к поддержанию его жизни (хозяйственная обрядность, лекарская магия) и в сравнительно безразличном отношении к смерти отдельного человека (погребение и посмертная судьба традиционно находятся в ведении буддизма). В то же время, почитание «предков» как своего рода коллективных защитников семьи и общины – существенная часть культа синтоизма. Особо выделено почитание грозных зловредных духов – горе (душ людей, погибших злой, насильственной или несправедливой смертью). В ряде случаев дух умершего человека становится общим почитаемым ками (поэт 9 в. Сугавара Митидзанэ, обожествленный как Китано-Тэндзин, покровитель учености и изящной словесности; солдаты 1-й и 2-й мировых войн, почитаемые как божества святилища Ясукуни). Тама, душа, есть не только у человека: ее вместилищем (местом невидимого пребывания божества) может стать и священный предмет, и камень, дерево, остров, участок побережья; особый круг верований связан с «душой слова» (котодама). Обожествление явлений и объектов природы как вместилищ божеств, особый «ландшафтный» тип религиозности, в пределе означает почитание как священной всей территории Японских островов («страны богов») и всего японского народа. Способы реализации этого верования могут быть различными —от национал-шовинистического мифа, завершившегося катастрофой середины 20 в., до особых экологических стратегий мышления и действия, способных в век интернационализации стать специфически японским вкладом в мировое идейное наследие. Лит.: Конрад Н. И. Японская литература в образцах и очерках. Л., 1927, репринт. М., 1991; Манъёсю. Пер. и комментарий А. Е. Глус– киной. М., 1971; Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972; Мещеряков А. Н. Древняя Япония – буддизм и синтоизм. М., 1987; Онже. Герои, творцы и хранители японской старины. М., 1988; Кодзики. Записи о деяниях древности. Свиток 1, пер. и комментарий Е. М. Пинус. СПб., 1994; Свитки 2 и 3, пер. и комментарий Л. М. Ермаковой и А. Н. Мещерякова. СПб., 1994; Кокинвакасю: собрание старых и новых песен Японии, пер. А. Долина, т. 1—3. М., 1995; Horil. Folk Religion in Japan. Tokyo, 1968; SpaeJ. J. Shinto Man. Tokyo, 1972; Anesaki Masaharu. History of Japanese Religion. Rutland—Tokyo, 1980; Blacker Carmen. The Catalpa Bow. A Study of Shamanistic Practices in Japan. L., 1986. H. H. Трубникова