Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 88 страниц)
Она поднялась на ноги и зажгла шар. Вскинула руку – он взлетел под невидимый потолок, освещая всё вокруг. Сколько глаз хватало, она всё видела беспорядочные колонны, бесконечно длинные и страшные. Видела, как боль постепенно подходила к её сердцу, но отмахивалась от неё.
На боль не было никакого времени. Надо сыграть в игру и победить. Надо уничтожить их, прежде чем они сами её нашли и попытались помешать всем её планам. Это ведь неправильно – то, что они борются. Но источник потерял над ними власть.
Он почти захватил их. Ему помешал Тэллавар – ему надо было ещё каких-то полчаса. И Самаранта чувствовала эту злобу, чувствовала боль голодного, уставшего, опустошённого источника.
Ему было это, несомненно, надо. Ему хотелось победы. Хотелось стать тем, кто однажды поставит все ставки и выиграет в своей личной, неведомой игре, а ему мешали и мешали, никак не давали сосредоточиться на партии.
– Всё будет хорошо, – прошептала она. – Всё обязательно будет хорошо.
Она долго-долго смотрела на огромные колонны, что теперь возвышались вокруг. За ними, в этом безмерно длинном лабиринте, можно было прятаться, а это недопустимо.
Источник давал ей разрешение.
…И она вскинула руку, прошептала заклинание и швырнула волшебным пульсаром в первое же строение, что попалось ей на глаза. Пахнуло дымом, и оно, расколовшись, разлетелось маленькими осколками по всему миру, будто бы вонзаясь в тело.
Самаранта как-то безумно улыбнулась – кровь невидимо расплывалась по земле.
На её руке уже загорался следующий пульсар.
========== Глава шестьдесят первая ==========
Рри поправил свою мантию – длинную, почти трёхметровую, бордовую, с меховой подкладкой. На улице, конечно, было жаркое лето, а Кэрнисс почему-то никак не мог избавиться от странного ощущения, что Вирр в нём слишком укоренился, но король должен выглядеть подобающим образом.
– Ваше Величество, – послышалось недовольное из дверного проёма. – Народ опять собрался под дворцом. Очевидно, казнь Сэи Тальмрэ показалась им неубедительной, да и Дарнаэла Второго не вернула.
Рри поднял голову и вздохнул. Поправил сползающую на глаза корону – неудобно же. Он уже который день не мог избавиться от ощущения, что советник Его Величества Дарнаэла Тьеррона проник слишком глубоко в его кожу. Он так долго играл эту глупую роль, что сейчас не мог просто так взять и сбросить этот образ, подобно второй коже. Не получалось – и точка.
– Да? – он поднял голову. – И что? Мне стоит к ним выйти?
Он ведь ведёт себя как настоящий король. Мантия, корона, гордая осанка, уверенный взгляд. Но почему-то этой толпе у дворца больше нравится не красная, под цвет флагов и гербов, одежда, не пятнистый мех подкладок летом, не отстранённый взгляд и сухой правительственный тон. Нет, они предпочитают прыганья с балкона, пьяные песни со стражниками в таверне и весёлые взгляды.
Весь этот список – по вкусу каждой женщины. Ну что ж, Дарнаэл, очевидно, был мужчиной особенным – соблазнял не только дам сердца, а и народы. Вся Элвьента – одна значительная баба, польстившаяся на дешёвый цирк имени Его Величества.
И Рри никак не мог убедить себя в том, что всё это – методы презренные и отвратительные. И что он может лучше. Потому что лучше он не мог.
Что им надо? Твёрдая рука правителя? Нет, им надо, чтобы король был ближе к народу, чтобы с королём было весело. Зачем уметь править армиями, если ты умеешь хорошо шутить?
– Можете выйти, – слуга поставил какой-то поднос прямо на мраморный пол, потому что в тронном зале не осталось стола. – Они обрадуются. Но лучше снимите эту красную тряпку со своих плеч. Его Величество так никогда не выбирался.
– Он боялся выделяться!
– Учтите, не в его, а в ваш нос в прошлый раз попал гнилой помидор.
Рри содрогнулся. Всё это заходило слишком далеко. Он – король, он – в конце концов, последний из Кэрниссов, а не какой-то жалкий Вирр, роль которого играл такое огромное количество лет. Пора уже избавиться от роли королевского шута, даже если так жить было в разы удобнее. Он правитель. Он должен бороться.
– Всё равно скоро война, – вздохнул он. – Скоро народ поймёт, что я достойный приемник этого заносчивого… кхм, нашего любимого, но, увы, покойного Его Величества.
– Война, – кивнул слуга. – Но я б не слишком-то был уверенным, что эти люди выдвинутся за вами.
– Элвьента последние пятнадцать лет только и делает, что воюет!
– Это потому, что все предыдущие войны были беспроигрышными. А красная тряпка впереди армии – плохой ориентир. Войско может не собраться, – мужчина глубоко вдохнул воздух, будто бы дожидался того мгновения, когда придётся спорить с отвратительным новоявленным королём. – Ваше Величество, может быть, вы желаете кого-то видеть сегодня?
– Желаю! – вспыхнул Рри. – Позови мне Марсана. Немедленно.
– Он ждёт вас в приёмной.
Надо же, какой верный у него последователь. Является каждый раз, как того желает король, да и вообще, ведёт себя подобающе. Ещё б волосы его подстричь – белое будет слишком выделяться, эрроканец, издалека видно, – и вообще будет просто-таки идеально.
…Эльм казался всё таким же равнодушным, когда зашёл в комнату. Он смотрел на Рри не как на своего короля, а как на обыкновенное, ничего не значащее начальство – и Кэрниссу приходилось каждые несколько минут жмуриться и отгонять от себя подозрительное ощущение Вирра. Он и человеческую верность теперь уже принимал за презрение, подумать только!
– Ваше Величество, – он склонил голову, так торжественно и уверенно, что Рри аж выдохнул с облегчением. Это было действительно уважение к его королевской персоне, пожалуй, единственное его проявление во всём этом сумасшедшем доме – как же он соскучился по подобным упрямым, ровным взглядам! Как же давно не видел ничего столь правильного по отношению к себе!
Конечно, того тепла, с которым взирали на Дарнаэла Тьеррона, Кэрнисс не чувствовал. Но, впрочем, он и вправду не потянет на короля, в которого влюблена добрая половина королевства, а вторая просто души не чает. Ну, значит, он будет королём, которого все боятся – это тоже не такая уж и плохая роль, как может показаться.
– Ох, – вздохнул Рри. – Я рад тебя видеть. Мне сейчас немедленно нужен твой совет. Надо делать что-то с эрроканской принцессой… Как ты думаешь, она меня достаточно ненавидишь?
– Не думаю, – покачал головой Эльм, такой расстроенный на первый взгляд, что аж не по себе становилось. – Это ведь дочь Лиары Первой. Она скорее уж ненавидит меня; к вам, может быть, она испытывает даже уважение – надеется, что, как вы заняли место врага её семьи, так вскоре и сойдёте с него. Увы. Она вас не боится.
Рри шумно выдохнул воздух. Ему было не до девчонки – разумеется, надо как-нибудь показать ей её место, но ведь на носу война, а значит, у него огромное количество других дел.
Трудно будет бороться со всем, что происходит в Элвьенте. Ему ведь практически не верят, пусть он и их король, а значит, ещё надо завоевать внимание со стороны своих же драгоценных подданных.
– Знаешь, Эльм, – он зажмурился. Нет. Он не Вирр, он не имеет к нему никакого отношения. – Займись ею сам. Я не имею столько лишнего времени, чтобы разбрасываться им в пользу надменной принцесски соседнего государства. Ведь ты справишься сам, верно?
Эльм кивнул.
– Я могу увести её из подземелий? – уточнил он будто бы на всякий случай. – Там довольно трудно поставить её на место. Её Высочество почему-то продолжает чувствовать себя чем-то уникально гордым, знаете ли.
– Делай что хочешь, – Рри улыбнулся. – Мне нужно заниматься войском и разогнать эту кошмарную толпу под вратами собственного замка, а они не желают расходиться, пока не увидят своего любимого короля.
Эльм кивнул. Пусть Кэрнисс и был уверен в его абсолютной и непоколебимой верности, Марсан даже не сомневался – увидеть народ хотел именно Дарнаэла Второго, а не его предателя, захватившего обманом трон. Потому что такой бездарности Дарнаэл ни за что не доверил бы ни трон, ни власть. И, к тому же, не позиционировал бы родную дочь как жуткого врага.
***
Эрлу привели по его приказу – прямо в покои, осталось ещё на блюдце уложить, да и золотом по краю посыпать – чтобы было видно кайму тарелки. Она, впрочем, совершенно не вписывалась в роскошь элвьентского дворца и на фоне оббитой какой-то тканью стены с шикарными золотыми росписями – эти покои были закрыты прежде, но Рри откопал и поселил Марсана прямо туда, – касалась безмерно бледной, сердитой и оскорблённой.
Руки её были связаны за спиной, одежда висела клочьями – принцессу, разумеется, не били, но обращались не шибко аккуратно.
Глаза Эрлы пылали ненавистью ко всему миру. Будь она хоть на капельку сильнее, будь истинной волшебницей она, а не Шэйран – от Элвьенты не осталось бы и камня на камне, а от Рри – двух собранных в кучу костей. Вот только, увы, подобной власти у эрроканской принцессы не было, и она могла разве что шипеть на своих врагов.
– Ты в порядке? – голос Эльма звучал почти успокаивающе – он обошёл её кругом и потянулся за ножом, предполагая, что хитроумные узлы на её руках сам не распутает.
– Прирежь уж лучше меня сразу, предатель, – дёрнула плечом она. – Я не позволю, чтобы ты хоть пальцем ко мне прикоснулся. И эта грязная стража…
Она дёрнулась, стоило только попытаться обнять её за талию, вывернулась из его рук и – освободилась ведь уже от пут, – залепила звонкую такую пощёчину.
– Либо ты подчинишься Его Величеству, – голос Эльма звучал угрожающе, – либо закончишь так же, как эта ненавистная предательница, назвавшаяся супругой Его покойного Величества!
– Мой папа не…
Он зажал ей рот ладонью, толкнул вперёд – на излишне мягкую кровать, – перехватил запястья, дабы не лишиться двух совершенно не лишних для неё глаз.
– Ша! – прошипел он совсем тихо. – Ты ж сама говорила, что там стража. Ну так и веди себя потише, – он вздохнул и уже громче добавил. – Так что, Ваше Высочество, вам придётся жить по местным правилам.
Она только смотрела на него своими карими глазами, словно мысленно превращала пепел.
Эльм убрал руку и придвинулся поближе.
– Тут второй этаж, – прошептал он. – Спрыгнешь – уйдём. Я не знаю, что на уме у Рри, но ничего хорошего уж точно нет.
Она только что-то совсем тихо и раздражённо прошипела, но Эльм не разобрал слов. Было и без того видно, что она считала его предателем – только ещё не знала, кого именно и в который раз предал Марсан.
Это было глупо – выдирать принцессу из лап короля, учитывая то, как она пылает к нему дикой, неудержимой ненавистью. Эльм уже и разочаровался в собственной сумасшедшей идее – то, что ему принесли Эрлу в дар, ещё не означало, что её с ним отпустят.
– Ты меня предал, – прошептала она. – Неужели ты думаешь, что я тебе сейчас поверю? Ты враг моей матери, тебе выгодна моя смерть.
– Да боги! Причём тут это? Мы уже все давно запутались в своих врагах и друзьях! – голос его звучал громче, чем следовало. – Эрла, послушай. Когда они меня поймали, не было выбора. Приходилось выкручиваться по ходу. Но мы можем уйти.
– Мой отец мёртв.
Её взгляд, холодный и мрачный, казалось, был готов прорезать его насквозь. Её отец мёртв, на её мать нападает чужая армия, перед мощью которой не устоит ни одна страна, а уж тем более Лиара Первая. Всё это – конец её нормальной жизни.
– Только если твоя мать его убила.
Эрла отвернулась от него, сжала тонкими пальцами расшитые златом покрывала. Он предлагал ей побег в неизвестность, подальше от ответственности и всего, что тут происходило.
А она видела на троне державы, которой прежде правил Дарнаэл Второй, какого-то неизвестного, преисполненного злобы мужчину.
– Значит, не Рри?
– Нет. Он только думает, что король мёртв, – Эльм коснулся её плеча. – Уходим. Я не думаю, что Рри так уж и долго будет мне верить.
Она усмехнулась. Надо было всю жизнь прожить при королеве, чтобы понимать, насколько правители мира сего могут быть обманчивы и хитроумны.
Она ещё раз посмотрела на Марсана, словно спрашивала у него, что же делать дальше, а потом как-то странно, неуверенно покачала головой.
– Итак, ты мне не тоже не доверяешь, – скривился он. – Ты думаешь, что я куда-то тебя заведу. Куда? Что может быть хуже этого места?
Эрла поднялась и бросила на него недовольный, мрачный взгляд. Пальцы скользнули по поверхности бархатистой стены – что за моветон? Чьи это покои, Вирра Кэрнисса, что ли?
– Зачем тебе это? Живи себе при дворе. Зачем тебе вытягивать меня отсюда?
Да, Рри переменчив. Марсан знал об этом. Но если играть по правилам – можно многое выиграть. Злато Элвьенты – это очень и очень много, пока его ещё не успели растащить чинуши по своим кладовым. Но Дарнаэл научил свою страну не сдаваться до самого конца, пройдут годы, пока они поверят Кэрниссу окончательно, смирятся со смертью Его Величества.
Да, Эрла была права. Он, конечно же, больше выиграет, если останется тут и забудет обо всём – и о верности ей и чему-то ещё, – навсегда. Но хочет ли он такую победу?
– Поверь мне, – вздохнул Эльм. – У меня есть свои причины вытащить тебя отсюда.
– Уходи без меня.
Она посмотрела на него, будто бы ожидала согласия, но мужчина только отрицательно покачал головой. Ходить в шелках и спать на пуховых перинах – оно того не стоит. И побег ради одной только свободы ему тоже был не нужен.
Он поймал её за руку, притягивая к себе. Веры – уверенности в его правде, – в Эрле не было. И он мог только предположить, что именно ей предлагала эта отвратительная стража.
– Без тебя? – усмехнулся он. – Я? Нет. Либо ты уходишь со мной…
– И мы оба умираем, – Эрла усмехнулась. – Послушай, – она подалась вперёд. – Ты хочешь сказать, что я ценна для тебя, если ты хочешь меня вытянуть? Докажи. Уйди сам. Найди кого-то. Хотя бы моего брата, где бы по всему миру его не носило. Притащи сюда. Я для народа плохое доказательство. Он похож на отца, как две капли воды, он маг, в конце концов – ему стоит только выйти на центральную площадь, как они все моментально рухнут на колени. А я останусь тут.
– Эрла, – он сжал её запястье, потянул на себя, обвивая руками талию. – Я не собираюсь оставлять тебя тут одну, что бы ты ни задумала.
– Не будь столь наивен, – она покачала головой. – Я – дочь Лиары Первой. Она воспитала меня, как её воспитывала моя бабушка. То, что я не волшебница, не значит, что я бесполезный ребёнок, которым меня всё время считали. Это ты можешь уйти. Не я. Второй этаж, окно открыто. А я останусь тут. Это моя битва, Марсан. И мне в ней побеждать.
– Думаю, это всё-таки игра твоих родителей.
– Но побеждать-то нам, – она совершенно не походила на ту девчонку в камере, будто бы за короткий день могло что-то перемениться. – Уж поверь, я знаю, что делаю.
– Откуда? – Эльм бросил на неё подозрительный взгляд.
– Сэя – интересная собеседница. И она многое помнит, – повела плечами Эрла. – Найди моего брата. Где б его не носило по этому миру. А я справлюсь сама.
Короткий выдох – всё, что надо.
Даже если вокруг нет магии.
– Иди. Если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, – проронила наконец-то она. – Иди.
Эльм кивнул – как-то рассеянно и устало, а после наклонился и прильнул к губам девушки – будто бы они виделись в последний раз в этой жизни. И почему-то Эрле до ужаса хотелось, чтобы этот поцелуй закончился не так уж и быстро.
Но это уже не имело значения. И так было понятно, что она никуда не уйдёт.
Что б за этим ни стояло.
***
Они отворили дверь только утром, когда стало совсем уж страшно. Вероятно, по той причине, что Рри в очередной раз возжелал узреть рядом с собой Эльма, а тот всё никак не хотел отвечать на зов.
Эрла больше не чувствовала себя мученицей. Может быть, Сэя и лгала ей тогда, в последние свои мгновения в подвалах. Может быть, шептала не заклинания, а банальные слова. Но оно подействовало, стоило только переступить границу тюрьмы. И она говорила, что надо продержаться.
А побег Эрлы тут не помог бы. Пусть её смелость излишня, пусть, может быть, ей следовало отсидеться за мужскими спинами, но на то она и дочь своей матери, чтобы этого никогда не признать.
Девушка выпрямилась и гордо расправила плечи. В этих покоях – к её счастью, – была и достойная гардеробная, и ванная. Может, здесь останавливалась когда-то королева – это не имело никакого значения. Ничто не имело значения, за исключением того, что она могла встретить Рри не оборванкой.
Стража замерла на пороге. Принцесса – в дорогом, пусть и с чужого плеча – они и не заметят, – платье, с распущенными волосами и уверенным взглядом. И совершенно никакого королевского советника, сколько б они не искали.
– О, – улыбнулась она. – Ведь вы обязательно проводите меня к вашему королю, верно? Доложите, что что-то пошло не так, а тогда моментально броситесь искать своего драгоценного Марсана, правда? Ведь без его добрых, уверенных взглядов король не может прожить и дня. Что за слабость – зависеть от собственного советника!
Её мать зависела от Тэзры. От женщины, способной перевернуть весь мир с ног на голову, разрушить всё, лишь бы религиозные выдумки оказались чем-то правдивым. От женщины, которой нельзя было верить ни при каких обстоятельствах. И Эрла знала, что почти что каждый король позволяет себе подобную ошибку.
Стража отшатнулась. Она – ведьмина дочь. В Элвьенте принято бояться сильных эрроканских женщин, они никогда не приносят ничего доброго в жизнь этой страны. Вон и первому королю проклятая Лиара, казалось, приворотами своими разбила сердце; может быть, потому и не воюют, но Рри Первый (а мог бы быть Девятый или Десятый!) обязательно сделает всё правильно. И разрушит проклятую чужую страну.
Эрла не знала, как так вышло. Не знала, почему решила бороться тогда, когда впору было опустить руки и сдаться на милость победителя. Она устала от бесконечного подчинения; пора идти и сражаться. Она была под колпаком матери слишком долго.
Она, в конце концов, чувствовала, как тонкие сети невидимых заклинаний ложились от Сэи, чтобы разбить преграды в её сознании.
И тот проклятый поцелуй всё ещё обжигал её губы.
…Рри был таким же смешным, как и прежде. Его светлые волосы торчали в разные стороны, выбивались грязными, рваными прядями из-под короны. И мантия, такая вся тёплая, что он, пожалуй, едва-едва двигался под её давлением.
Эти чёрные пятна на белом меху – сколько невинных зверушек они прибили, чтобы создать что-то такое?
Эрла шумно выдохнула воздух. Сыграть стандартную роль своей матери – вот что она сейчас должна сделать. И победить.
Выиграть у них в хитроумной, запутанной игре, в которой она и не хотела бы прежде участвовать, наверное. Но так уж вышло – она тут, на поле боя, и она не сдастся просто так.
Её платье – соблазнительное, пожалуй, бабушка любила наряжаться в такое. Старые королевские покои бывают довольно полезными, даже если ты только что вырвалась из тюрьмы и ничего не умеешь делать самостоятельно. Она же сбежала от матери по собственной воле, она боролась, пока не сдалась – не позволила себе поверить проклятому мужчине.
Мама права. Любовь, какой бы она ни была, дарует только слабость. Слабость обид, ненависти, привязанности. Он ушёл – им будет не на чём играть.
– Ваше Величество, – улыбнулась она, расправляя плечи и гордо взирая на Рри. – Ворованная корона падает вам на глаза. Вы уже объявили войну собственной стране?
Он содрогнулся. Дёрнулся длинный шрам на щеке – словно Кэрнисс пытался избавиться от него. Казалось, он даже надеялся на то, что магия сможет его спрятать; в Рри она была, пусть и совсем мало. И Эрла напомнила себе о том, что дочь ведьмы – даже если она и не Высшая по предсказанию, – тоже обязательно ведьма.
– Вижу, – Рри поднялся со своего трона, – общение с моим драгоценным советником действительно оказалось полезным. Вы решили подчиниться, Ваше Высочество?
– Я? – улыбнулась она. – Ни за что, Рри. Но раз уж вы тут и сжимаете в руке чужое злато – я тоже могу устанавливать свои правила, верно? Я – эрроканская женщина. Разумеется, я не позволю себе сидеть в тюрьме, пока что-то столь жалкое восседает на троне.
– О. И вправду, даже Эльм не смог на вас повлиять, – он бросил взгляд на стражу. – Где он? Я хотел бы обсудить с ним нападение…
Эрла только хмыкнула. Стражники замерли, вытянулись, будто струны, словно опасались того, что он спросит или скажет – действительно, как же страшно.
– Ведь вы не знаете, Ваше Величество, – протянула она – голос походил на змеиное шипение, но она ведь всего лишь вела себя так, как королева Лиара. – Ведь вы не в курсе, что ваш драгоценный советник выпрыгнул из окна своего второго этажа и умчался в леса Элвьенты. И пока он не покажется, вы его там найти не сможете – помимо дорог там дикие и неуправляемые деревья. И звери, из которых у вас не получится сделать шубу.
– Я не собираюсь верить в слова какой-то лживой девицы, – фыркнул Рри. – Стража, где…
Они только отвели взгляды, подтверждая, что ничего не будет. Он не придёт, по крайней мере, не в качестве советника.
– Я, конечно же, не слишком сильная ведьма, – проронила Эрла. – Но это не мешало мне изучать теорию волшебства. У вас интересный дар, господин Кэрнисс. Но вы должны понимать, что вторая личность не проходит бесследно. Ни для кого. Иногда и двух-трёх дней достаточно для того, чтобы потерять рассудок, а сколько дней мучились вы в шкуре толстого, невнятного мужчины? Может быть, впрочем, вы и не заметите перехода – если судить по вашим моральным качествам.
Он потянулся к привычному кинжалу на поясе – но там был только ритуальный королевский меч, который он пусть и мог вынуть из ножен, всё равно не использовал бы по назначению.
Ведь он мягкий, будто масло, скорее будет измят, чем перережет чужое горло.
– И когда Эльм вернётся, – она коснулась пряди своих каштановых волос, будто бы вспоминая о чём-то, – ваша эра закончится. Ведь, конечно, король-регент – это так прекрасно. Если только не является законный наследник, верно?
Рри побледнел. Он мог бы приказать страже перерезать ей горло, но ведь всё это означало бы, так или иначе, то, что он проиграл. Эрроке, Элвьенте, обыкновенной девице, имя которой немного созвучно с названием стран и именем богини.
– Это очень плохой знак – сжигать божества на костре, – вздохнула она. – Но вы и ваш род уже который раз допускаете подобную ошибку, верно?
– Совсем скоро, – проронил Рри, – моё государство захватит Эрроку. И тогда мы с вами повенчаемся – и я буду править всем этим континентом.
Смех Эрлы больше походил на звон колокольчиков – её мать умела очаровывать, а она пусть и не имела шанса поселить любовь в его сердце, всё равно сводила с ума.
– Это так мило, – улыбнулась она. – Армии схлестнутся, много крови… Мне будет интересно посмотреть, как оно – воевать не за, а против Дарнаэла Второго.
Рри помрачнел.
– Дарнаэл Второй, к моему огромному сожалению, мёртв. Иначе меня не было бы на этом троне. А вы немедленно вернётесь в тюрьмы и пробудете там до момента венчания.
– Дарнаэл Второй был бы мёртв, если б вы оказались чуточку умнее, – покачала головой Эрла. – Но вы предпочитаете перебрасывать ответственность на чужие плечи, а это всегда довольно опасно, знаете. Посему не могу сказать ничего, кроме как… – она бросила на него весёлый взгляд. – Королевы и принцессы не ночуют в тюрьмах. Думаю, они отведут меня туда, куда я скажу. Позвольте уж самой выбрать своё заключение.
– Вы тут лишь пленница, Эрла.
Она подступила к нему поближе – царапнула ногтём по щеке, будто бы полностью копируя собственную матушку.
– О, Рри, – рассмеялась девушка. – Это всё так мило. Но совсем скоро я стану вашей королевой, разве нет?
…Хотелось хохотать – безумно и дико. Это всё было до ужаса глупо – она не была своей матерью, разумеется. Но она могла ею стать – пока чужие поцелуи всё ещё жгли губы и сердце.
Влюбляться в своих врагов – как это характерно для эрроканских женщин. В сильных врагов, а не в тряпку, даже если у той есть мантия на плечах и корона на немытой голове.
========== Глава шестьдесят вторая ==========
Она смотрела на них презрительно и со значительной долей издёвки. Казалось, пыталась прожечь своим пылким взглядом насквозь – истинная эрроканская королева, будь она жива или мертва. Оставалось только раскинуть руки в стороны и раствориться в потоках света – но она оказалась так горда и так самоуверена, что и этого не требовалось подтверждения.
– Я так рада вас видеть, – улыбнулась она. – Особенно тебя, мой милый Дар. Сколько уже лет мы не имели возможности встретиться тут, в реальном мире?
– Много веков, Эрри, – он смотрел на неё с каким-то странным неверием – ровно с портретов, только уши – острые, будто у эльфийки. Но ведь Эрри и была эльфийкой, пока не оказалась по ту сторону жизненных границ. Пока её не столкнули с обрыва ради исполнения глупых законов.
Дарнаэл обернулся к ней как-то неспешно и неуверенно, словно боялся того, как она на него отреагирует. Или, может быть, не хотел убедиться в том, что она – лишь очередная лживая выдумка больного, уставшего от поисков собственной возлюбленной разума.
– Ты ведь счастлив, что я тут, верно? – на её губах заиграла нежная улыбка. – Ведь счастлив, правда? Сколько тысяч лет… Сколько веков…
Она подошла к нему вплотную – но бог будто бы до сих пор не осознал, что случилось. Его синие глаза сияли убеждённостью в том, что такого быть не может.
– Ты вернулась, – выдохнул он, обнимая её за талию – резко, рвано, будто бы всё ещё пытаясь убедиться в том, что его Эрри материальна. – В этой жизни. Ты опять со мной.
– Я сгорела, – вздохнула она, и её губы как-то слишком быстро коснулись его щеки, будто бы дразняще. – Это было довольно больно – помнить о тебе и гореть на этом проклятом костре в ожидании того, как я вознесусь на небеса и стану наблюдать за тобой одна всю эту вечность. И с кем же ты так неумело фехтуешь?
Она обернулась к Шэйрану – вылитая Сэя, даже причёска та же, только уши – другие! Хмыкнула, и взгляд оказался дико оценивающим, будто бы она выносила ему какой-то вердикт.
– Наследник нашего дара, – протянул Дарнаэл. – Не желающий учиться, работать и заниматься делом. Его интересует только возможность отречься от магии и сигануть в наше замечательное ущелье.
– По крайней мере, там тихо, спокойно и боги не забывают об окружающих их людях в порывах страсти, – скрестил руки на груди Шэйран. – Я вас, может быть, оставлю? Пообщаетесь между собой… Порадуетесь тому, как всё хорошо закончилось. Рад за вас.
Дарнаэл не успел проронить ни единого слова, прежде чем принц повернулся к ним спинами и пошёл куда-то в сторону храма.
– И вот этого человека я должен обучить всему, что умею сам, – закатил глаза он. – Да я ведь сойду с ума, в конце концов…
– И… и тот дар у него тоже есть, верно?
Дарнаэл посмотрел на неё, словно неуверенно, а после кивнул.
– Любая физическая магия ограничена, ты же знаешь. Его природный резерв при таком-то уровне подготовки поражает, конечно, но можно развивать и больше. Только на одни чары не может этот мир наложить никакие ограничения.
– И их получил надменный юнец, в котором нет ни капли жажды побеждать. Замечательно. Ты знаешь, что Элвьента теперь в руках твоего старого знакомого? Ты знаешь, что Тэллавар получил твою – не его, и на том спасибо! – силу, хорошо хоть не знает, как ею пользоваться? Знаешь, что эрроканская королева едва не убила…
Он лишь как-то странно, неопределённо махнул рукой, будто бы показывая, что это ему и вправду давно уже известно, а после покосился на неё – хитро и весело.
– Эрри…
– М? – в её голосе слышалось раздражение – она всё ещё не поняла, как успела родиться вновь всё той же эльфийкой, которой начинала этот жизненный путь.
– Ты знаешь, мне выделили прелестную келью где-то в храме, – он провёл кончиками пальцев по её щеке. – Глянешь? Я ведь не целовал тебя уже целую вечность…
– А по-настоящему – так и вовсе никогда, – отозвалась она. – Но… дела…
– Он всё равно сегодня ничему толковому не научится, – хмыкнул Дарнаэл. – У нас есть ещё очень много времени – до завтрашнего утра.
***
– Попытайся хотя бы вызывать волшебство. Вот уж абсолютно уверен, что обыкновенное пламенное заклинание тебе под силу. Просто расширь его границы. Пусти магию в своё сознание. Слейся с нею. И какого ты сегодня такой сонный?
Голос Дарнаэла звучал возмущённо и где-то на задворках сознания. Шэйран поднял на него взгляд и только коротко хмыкнул, будто бы хотел рассмеяться, но вовремя передумал.
– У нас комнаты рядом, если ты забыл. И, очевидно, ты очень давно по-настоящему не видел свою богиню, – он вытянул руку, и на кончиках пальцев вспыхнуло жалкое, бессильное пламя. – Что ты от меня хочешь?
– Расширь шар. Сделай его безвредным для того, что ты не хочешь задеть. Управляй своей магией, иначе на войне ты никогда не сможешь помочь своей армии.
– Я не планирую воевать.
– Это запланировали другие, и ты можешь принять в военных действиях непосредственное участие, – Дарнаэл отчаянно надеялся на то, что терпения в нём хватит ещё надолго. – Сосредоточься на волшебстве. Расширь сферу…
Заместо того, чтобы магия сработала, вокруг вверх полезла трава. Когда несколько особо наглых травинок уже добрались до пояса Дарнаэлу, тот только закатил глаза и выдернул надоедливый сорняк – откуда ж ему взяться на идеальном эльфийском острове?
Наверное, в чьих-то карманах были семена.
– Ты просто не понимаешь, насколько всё это опасно, – вздохнул он. – Твоё волшебство сконцентрировано в тебе и желает найти выход. Но ты не умеешь им управлять, пусть и входишь в силу. Несколько месяцев – и я буду наблюдать за тем, как трава затягивает весь мир?
– Ты не любишь травку? – скривился Шэйран. – Это всё твои эльфийские корни в своей крови. Что поделать – страсть к зелени!
– Вспомни о пламени.
Он сердито уставился на сферу в своих руках. Если там всё так отвратительно, то, может быть, стоит отправляться в державу? Но нет! Его держат здесь, едва ли не на цепи, и упрямо пытаются научить пользоваться собственными чарами!
Шэйран давно уже пришёл к логичному выводу, что колдовать дальше стандартных заклинаний – это не его. И убеждение это становилось всё более и более логичным день ото дня.
Ему отчаянно хотелось забыть о том, что происходило вокруг – но зачем же? Зачем учиться пользоваться чарами, если он торчит на эльфийском острове, а там, на своей земле, стандартно никому не нужен? Родители воюют между собой, сестра готовится взойти на трон…
Сфера вспыхнула и бросилась в разные стороны – замерла прямо перед носом у Дарнаэла Первого, почти опалив его брови.
– А теперь сделай ещё так, чтобы она меня не убила, – тот скрестил руки на груди. – Потому что иначе управлять даром будешь сам.
