Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 88 страниц)
Змея зашипела на Эрлу. Та не могла сдвинуться с места, и если б пресмыкающееся пожелало, то превратило бы девушку в свою очередную жертву с ужасной, поразительной лёгкостью. Но вместо того, чтобы укусить, змея отползла на несколько метров по зелёной траве. На её морде всё ещё можно было увидать следы крови, хотя непонятно, откуда они взялись.
А после змея зашипела, встала, словно готовясь к атаке, вспыхнула синевой – и превратилась в невзрачную рыжеволосую девушку.
========== Глава тридцать шестая ==========
Бумага была новой и скользкой. Пальцы пробежались по ней с завидной лёгкостью, не встретив ни единой лишней шероховатости, и только там, где буквы, было чуточку неприятно. Или напротив – кому как нравится. Бумага не была жестокой; её, как и меч, нельзя обвинить в смерти неповинного. Бумага просто служила посланием, да и только. Бумага не имела никакого значения – это могли отправить как на гербовой, так и на каком-то листе, вытащенном у канцеляриста, дешёвом и жалком.
Сэя сложила письмо в четыре раза и сунула под подушку. Здесь, в королевской спальне, она могла даже позволить себе разрыдаться, хотя и не стала этого делать.
На конверте красовались поразительно знакомые штампы. Девушка поднесла его к глазам, а после скомкала в руке, будто бы это полагалось делать с хранилищем письма, а не с ним самим. По коже пробежался язычок пламени, совсем не приносивший боли, и тут же бумага вспыхнула, расползлась в ладонях тёмными хлопьями, осела пеплом, такой маленькой, аккуратной горкой на полу.
Сэя усмехнулась. Полноправная королева. Да здравствует Её Величество Сэя Первая?
Она скривилась. Так не должно быть. Что-то шло не по плану; впрочем, вторая часть её сознания твердила, что именно так и должно сложиться. Она не соглашалась внутренне ни с радостью, ни с горем. Она не имела права горевать.
Дарнаэла грех не любить. Ему, как и его предку, стоит только выйти на площадь и улыбнуться, чтобы все остальные рухнули на колени, радуясь тому, что этот прекрасный человек правит их страной. Но, вероятно, кого-то подобное положение вещей не устраивало – и Сэя отлично знала, кого именно, пусть и старательно отрицала бьющиеся в голове мысли.
Так должно быть.
…Она распахнула двери одним взмахом руки и шагала по коридору с гордо поднятой головой. Шлейф траурно-волшебного платья тянулся за спиной, и она уже не сдерживала свою магию. Карие глаза потемнели, и корона, казалось, сияла на голове.
На колени пал какой-то советник, но королева только досадливо отмахнулась от него. Стража поклонилась в пояс, открывая перед нею вход в тронный зал, и Сэе показалось, что венчальный браслет сейчас прожжёт её руку насквозь.
В плену.
Они все об этом даже не знали, до сих пор не понимали, что видят не просто жену короля Дарнаэла, а полноправную правительницу. Пока его нет – а его ещё очень долго не будет, – она руководит этой страной.
Сэя остановилась напротив трона. Какая-то незатейливая и глуховатая служанка продолжала протирать драгоценные камни, что так сильно впивались в кожу, стоило только сесть на это кошмарное кресло.
– Пошла вон, – королева не сбавила темпа, приближаясь к месту, предназначенному ей самой судьбой или просто удачей. – Приведи ко мне мага.
– Господина Шэйрана, Ваше Высочество? – уклонилась девушка.
– Господина Гартро, немедленно, – Сэя опустилась в трон со всей той злобной величественностью, на которую только была способна. Ладони вновь легли на подлокотники и сжали рубины и алмазы, словно девушка действительно намеревалась прорезать ими собственные тонкие, нежные руки. Дарнаэлу бы это не понравилось, но, впрочем, его мнение уже никого не интересовало. Мало кто покидает темницы Кррэа таким же, как туда вошёл.
Она выпрямилась. Корона перехватила лучик солнца, и тот заиграл на гранях камней.
Служанка поклонилась ещё раз и направилась медленным, степенным шагом к выходу.
– Немедленно! – прикрикнула Сэя. Волшебство сорвалось с её пальцев и ударило в спину девчонке, чтобы та больше никогда в жизни не посмела ослушаться приказа Её Величества. Несносная девица бросилась вперёд со всей скоростью, на которую только была способна – больше её по пути уж точно ничто не задержит, в этом Сэя была уверена.
Королева не понимала, почему она до такой степени зла. Ведь благодаря Тэллавару она не может любить, даже не испытывает привязанности. Теперь всё это не имеет значения, то, что случится с Дарнаэлом, ведь если она королева, то её могущество никто ограничить не в праве. Неужели она переживает за человека, с которым просто заключила сделку?
Всё идёт по плану. Дар сам подписался на риск, он не может отступить и засомневаться в последний момент. У них всех нет такого варианта развития событий, как отступление. Только вперёд, только Сила, только могущество. Сэя выиграла эту партию, Дарнаэл свою умудрился проиграть, но ведь это не последнее сражение, не генеральная битва.
Ещё немного – и…
– Ваше Величество… – Тэравальда она узнала с трудом сквозь пелену раздражения. – Торресса, очевидно, получила извещение от Эрроки…
– Выдвинуть войска. И убирайся отсюда, – Сэя смотрела в одну точку над его головой. Эльф – точнее, человек с примесью эльфийской крови, – уставился на неё с некоторым недоумением, но повторять королева ничего не собиралась. Она не была настроена сегодня на пространственные и слишком долгие разговоры.
– Я сказала, убирайся! – повторила сердито она. – Или мне напомнить тебе о том, кто тут королева?
– Как прикажете, Ваше Величество. Я скажу Кальтэну, что вы приказали выступать в ответ, – он склонил голову в полупоклоне.
Двери в очередной раз распахнулись. Сэя почувствовала, что от раздражения под её руками едва ли не плавятся драгоценные камни. Она хочет получить разговор с магом, она тут королева! Да, впрочем, не стоит удивляться теперь, что Дарнаэл мог предпочесть смерть этой постоянной тягомотине, но ведь её обязанности имеют определённое ограничение.
…Тэравальд бросил на Тэллавара подозрительный взгляд, когда они едва ли не столкнулись в излишне широком дверном проёме. Сэя улыбнулась – неискренне, натянуто, холодно, и её улыбка не призывала Гартро расслабиться и чувствовать себя, как дома, но это, впрочем, не имело никакого значения.
Пожилой Высший направился к креслу, что стояло справа от королевского трона, но Сэя остановила его коротким, злым взмахом руки.
– Нет, – сухо проронила она. – Ты не сядешь.
– Ваше Высочество… – Гартро усмехнулся. Это походило на стандартную лисью ухмылку хитреца, вот только Сэя прекрасно знала, что таилось за его маской. – Неужели вы решили относиться ко мне не так, как король Дарнаэл? Учтите, я тут весьма почтенный гость.
– Ты всего лишь жалкий торговец, – передёрнула плечами Сэя. – И я не собираюсь продолжать эти торги. Отныне я тут единственная правительница. И теперь мнение Дарнаэла Второго меня не интересует.
Гартро натянулся, как струна. Единственный вопрос, который Тальмрэ могла прочесть в его глазах, так и остался невысказанным – неужели король умер? Она предпочла не удовлетворять его любопытство, потому что это не имело значения, жив Дар или нет. После. Она не испытывает ни к кому привязанности.
– Вы, должно быть, в трауре, – Тэллавар отступил. Он был достаточно сильным магом для того, чтобы не бояться ничего, но разъярённая женщина способна испугать кого угодно. – Ну что же, в таком случае, не буду вас стеснять.
– Останься.
Дверь закрылась с умопомрачительным грохотом. Гартро обернулся. Он не давал ей такую силу. Он обещал – но так и не выполнил своё долговое обязательство до конца.
Она не должна была требовать расплаты до такой степени настойчиво. У неё просто не хватило бы сил.
Сэя поднялась. Казалось, трон обмельчал, растворился на её фоне, и когда королева подошла к Высшему, тот уже не был уверен относительно своих сил.
– Разве вы не должны быть в трауре? – спросил Гартро.
– Должна, – Сэя прошла мимо него, приблизилась к окну и дёрнула за тонкую, плетёную нить – верёвку, что спускалась до самой земли. Рухнули шторы – она закрывала тронный зал от солнечного света шаг за шагом, словно во мраке мыслить было намного легче.
Два ряда окон – два ряда закрытых окон
– Но разве я могу быть в трауре? – она обернулась, остановившись у последнего окна, а после прищёлкнула пальцами. Вместе с тем, как опустилась последняя штора, запылали все свечи – яркие в своих канделябрах, они будто бы окружили королеву церемониальным кругом.
Неимоверная бледность только подчёркивала тьму, что скапливалась вокруг неё. Сэя стояла, прямая, словно только что превратилась в статую, и порывы неведомого ветра развевали её волосы, хотя все окна и двери были заперты.
– Разве я могу быть в трауре? – повторила она, возвращаясь на трон. – Ведь ты лишил меня этой возможности.
– Это была честная сделка.
– Честная? – Сэя положила на подлокотник только правую ладонь, и рубин засиял так, словно чувствовал её присутствие. – О, не думаю. По мне, так это было самым настоящим обманом, в который поверила одна наивная дурочка. Но она больше не повторит свою ошибку, тебе стоит запомнить это, Тэллавар… Ведь я теперь ничего не чувствую.
– Зачем же так грубо, – маг смотрел на неё, будто бы сейчас прозрел и осознал, чего она хочет. – Ты променяла свою первую любовь на мою магию, и вот, всё получилось именно так, как было внесено в твой план.
Она весело улыбнулась. Это, впрочем, куда больше походило на злобный оскал – гротескные тени превращали лицо королевы в какой-то застывший портрет, что колючими глазами смотрел на каждого, кто только смел пройти мимо.
– Как это мило, – протянула наконец-то она, – обвинить меня во всём, что случилось. Безумно… Прекрасно. Да, Тэллавар, мы с тобой заключили сделку. Первую любовь в обмен на волшебство. Но почему я не могу любить вообще?
– Это часть…
– О, нет, – коротким взмахом руки остановила его девушка. – Это не было частью сделки. Я так не люблю, когда мне лгут… – королева смотрела куда-то в пустоту, словно Тэллавар не стоял напротив неё. – Ты хитёр, как лис, Тэллавар, но на этот раз ты не победишь. Знаешь, что? Ты забрал мою способность любить, – голос её звучал равнодушно. – Мужчину. Своего ребёнка. Мать. Всех. Я способна разве что на уважение, но не на привязанность. Но ненавидеть-то я способна?
– Я дал тебе магию, – равнодушно проронил Гартро. – Любовь в обмен на неё – это честная сделка.
Он знал, что не стоит даже напрягаться, чтобы уличить его во лжи. Он не давал ей всего этого. Она должна была стать посредственным, с маленьким резервом магом, у которого не было ни единой возможности расширять свой спектр дара. Она осталась бы никем, только теперь больше не носила бы клеймо позора “без волшебства”, а остальное казалось таким, как и прежде. Но с тем даром никогда Сэя не посмела бы противостоять самому могущественному магу Элвьенты за последние несколько сотен лет.
Победить его – если б они сошлись в равном бою, – в одиночку мог разве что Дарнаэл Первый. Не какая-то жалкая ведьма, которой Тэллавар отдал частичку своего могучего, пусть и не безграничного дара.
– Ты дал мне жалкий осколок. А я не прощаю тех, кто пытается окрутить меня, – Сэя вытянула руку, и на ней заполыхало пламя. Казалось, оно перетекало на тонких пальцах, подобно жидкости, лилось на пол и скользило тонкой рекой к ногам Гартро. – И это уже не сделка. Ты должен вернуть мне всё то, за что я заплатила. Если первая любовь была ценой за те три капли волшебства, то вся способность любить – это плата за всю твою магию.
Тэллавар покачал головой.
– Сделка выполнена. Я дал тебе силу. Ты теперь колдуешь не хуже меня.
– Мне не нужна сила. Мне надо, чтобы её не было у тебя, – пожала плечами Сэя. – Это не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме того, что ты обязан отдать мне свой дар. Отдать мне столько магии, сколько я потребую, в обмен на мои чувства.
Тэллавар усмехнулся. Казалось, он всё ещё воспринимал эту дурацкую беседу, словно игру, и знал, что Сэе никогда не победить, ведь тут он устанавливает правила.
– Ты не можешь меня заставить.
– Могу, – холодно отозвалась она. – Я – королева. В этом государстве правящие лица могут всё.
Пламя меняло свои очертания и превращалось в свиток. Сэя смотрела на него с холодным, ядовитым восторгом во взгляде, но Тэллавар так и не попятился, не проявил животный страх, хотя, пожалуй, ему очень этого хотелось. Правда, Сэя не могла позволить себе продолжать восторгаться его силой, его гадким воровством, равно как и не собиралась делиться секретом, где она сумела отыскать остальную мощь собственного дара.
– Ведь ты ставил на то, что я никогда не побываю в Элвьенте. Потому ты заключал договор с помощью королевы Сандрин – тогда правила ещё она. Подписала, не посмотрев. Ты никогда на самом деле не был Изгнанником, верно, Тэллавар? Вас связывает куда более интересная история, – она подалась вперёд. – Ты заключил с нею сделку. Ты выменял её право Королевы подтверждать всё, что угодно, на смерть её сына. Но есть одна проблема, – Сэя резко, грубо сжала пергамент, словно пытаясь его сжечь, – Дар жив. Ты не выполнил свои обязательства.
– Это тебя не касается. Если Сандрин будет взывать ко мне, я поговорю с нею, но не с жалкой ведьмой, у которой даже сил не было, пока я не вмешался.
– Касается. Когда ты подписывал сделку со мной, ты пользовался заверением Королевы. Тебе даже она не нужна была для этого, потому что ты отобрал у неё такое право. Но теперь, как новая правительница, я признаю это недействительным. Ты не исполнил сделку, Тэллавар Гартро. А по условиям… по условиям, – она раскрыла свиток, – у тебя есть две недели, чтобы выполнить условия и передать мне всю свою магию. Все силы, что есть у тебя сейчас. Иначе – ты умрёшь. Таковы условия договора.
Она держала пергамент за самый край, но тот уже успел раскрутиться и катился к ногам Тэллавара. Он был невыносимо длинным – перечень наказаний и заклинаний, что придумывал для неё Гартро, и один короткий пункт о смерти.
Только она умудрилась внести коррективы, и теперь наказание смело ложилось на и первого, и второго человека, что участвовал в подписании этого сумасшедшего, дурацкого договора. Тэллавар даже не мог до конца его отрицать, на это у него просто… совести не хватало, что ли.
– А теперь иди. Ты свободен, старик, – Сэя расправила плечи. – Считай, что я жду. Магия либо жизнь.
Магия и жизнь. Тэллавар знал ответ – как только он отдаст свою силу, он умрёт. Столько, сколько он продержался на этом свете, нормальные люди не живут.
***
Тэллавар ворвался в маленькую комнатушку наследного принца самым настоящим вихрем. Прежде он никогда не проявлял так яро своё нетерпение, но теперь, когда опасность стучала в двери, больше не имел никакого права тянуть.
Шэйран сидел над какой-то книгой – к счастью, один. Конечно, это немного вызывало удивление, обычно рядом с ним постоянно крутилась одна и та же темноволосая ведьмочка, но нынче она бы только помешала.
Тэллавар знал, что сделка с Рэем ещё не окончена.
Он забыл о том, что ему уже Первый знает сколько лет – ведь Гартро застал даже правление Дарнаэла Тьеррона, который сотворил страну Элвьенту. Тогда он был молод – но сейчас баснословно стар. И это гадкое состояние давно уже успело ему надоесть.
Тэллавар рванулся к юноше, хватая его за воротник рубашки – ещё немного, и сдёрнул бы со стула и с богатырской силой поднял бы над землёй. Будь он молод… Будь это несколько веков назад…
Но на деле Гартро не смог даже сдвинуть парня с места. Шэйран только раздражённо оттолкнул сухие, покорёженные возрастом руки, покрытые сетью морщин и сосудов, и удивлённо воззрился на пожилого мага. Высший прежде не выглядел до такой степени испуганным, словно за его спиной зависла Богиня, планирующая наконец-то отобрать у него жизнь. Теперь же можно было только задавать вопросы относительно того, что же повергло старика в такой отчаянный шок.
– Что случилось? – спросил Рэй. – Вы почему вообще пришли?
– Выполни свою часть сделки, – выдохнул Гартро. – Мне надо, чтобы ты немедленно открыл Усыпальницу Дарнаэла Первого. А после я научу тебя всему, чему ты только пожелаешь научиться. Выполни свою часть сделки!
Рэй удивлённо изогнул бровь. Казалось, издевательство буквально лилось из его взгляда непрерывной волной, хотя понять причины подобного поведения было не так уж и просто. Сколько б не задавал себе этот вопрос Тэллавар, ответить на него радикально точно он так и не смог – откуда у парня могли появиться хотя бы намёки на подозрения?
– Ну? – переспросил он. – Ты согласен? Потом у нас ещё будет много времени, и…
– Нет, – сухо оборвал его Шэйран. – Я – сын короля, а не местный олух-крестьянин. Обычно всё это не заканчивается добром. Сначала – обучение, потом – Усыпальница. Дарнаэл Второй дал вам ключ, вы можете воспользоваться им. Это аванс. А больше никакой предоплаты.
Мужчина ошалело замотал головой.
– Ты ещё пожалеешь… – начал он. – Я… Я предлагаю по-хорошему. Сначала ты откроешь мне Усыпальницу, а после у нас будет очень много времени для того, чтобы…
– Нет, – парень оставался неумолимым. – Нет. Только после того, как вы научите меня хотя бы половине всего, что я должен знать. До этого момента я даже пальцем не шевельну, чтобы что-то там открыть. Я не самоубийца.
– Тебе же хуже, – Гартро скривился и отступил на шаг. Его лицо исказилось от странного, беспричинного ужаса, но Рэй даже не задавал глупые вопросы, отлично понимая, то особого смысла в них нет. – Ищи меня в Дарне. Если ты вдруг решишь, что я был прав, ищи меня в Дарне. Но тебе же хуже.
Его руки дрожали, глаза почти что наполнились слезами, но Рэй ни в одно мгновение собственной жизни не страдал любовью к подобным дешёвым концертам. И сдаваться просто так лишь по причине того, что какой-то старик решил подействовать ему на нервы, не планировал.
– Сначала – обучение, – твёрдо заявил он.
Гартро рассеянно кивнул и вырвался в коридор, громко захлопнув за собою дверь. Но, казалось, на молодого мага это не произвело никакого впечатления.
Слишком рано кто-то стал королевой. Слишком поздно кто-то вспомнил о том, что является наследным принцем.
Слишком поздно.
========== Глава тридцать седьмая ==========
Тут было даже не холодно, нет. С шестым уровнем тюрем в Лэвье сия местность даже не становилась на одном уровне, вот только тревожность от этого не спадала. Наверное, по той причине, что в Лэвье он приходил туда в качестве допрашивающего, а то и вовсе наблюдателя. Наверное, по той причине, что в Лэвье он никогда не затягивал с пытками, ибо не получал от них никакого удовольствия. Наверное, по той причине, что в Кррэа пленником был он сам.
Воздух тут казался… вязким, что ли. Дарнаэл не понимал, почему дышать до такой степени тяжело, но приходилось хватать желанный кислород ртом, отчаянно. Тут действовала какая-то странная магия – даже не её отсутствие, в отличие от Лэвье. В конце концов, король не так уж и часто пользовался волшебством, чтобы слишком явственно ощутить его пропажу, и стянувшие руки за спиной кандалы, лишившие его силы, не были причиной подобной дурноты.
Он ещё раз попытался дышать носом. Получилось не с первого раза, Дар уже почти было сдался, когда желанный воздух в очередной раз утратил противную вязкость и вернулся в нормальное состояние, пригодное для человечества.
А ещё тут было сыро. Сыро и темно – последнее мешало до одури, и не появилось ни единой капельки света для того, чтобы он мог привыкнуть к мраку. Нет, не было видно даже силуэтов решётки, хотя Дарнаэл отлично знал – она тут существовала. Его не оставили бы без присмотра.
По голове ударили знатно – король даже не ожидал такой прыти от противника. Теперь он не мог встать без приступа тошноты – да что там, он в принципе не мог встать. Кто-то набросил цепь на неизвестный гвоздь или что-то в этом роде, а поскольку она была слишком коротка, то подняться не получалось и вовсе.
Спина ныла. Голова болела, а перед глазами, пожалуй, запрыгали бы какие-то звёздочки, но их не было. Это всё темнота виновата.
Он знал, как именно выбраться из этого вида наручников. Понимал, что должен сделать это поскорее. Но понятия не имел, получится ли что-нибудь.
Действительно реально тут было лишиться цепей и освободить руки. Но браслеты на запястьях, чуть выше надоедливого венчального, который сорвали где-то по пути и оставили на камнях темницы, даже не обернулись, не заметили, он не снимет.
Тут нужна профессиональная ведьма, которая с лёгкостью, воспользовавшись специальным заклинанием, освободит короля, либо недюжинная сила мага изнутри – практически нереальная. На Высшего наручники не подействовали бы, он разорвёт эти браслеты, но для такого профана, как он – это действительно приговор. И спорить с ним нет смысла, тем более, тут нет той, что его заковала.
Но последний факт нормального человека только обрадовал бы. Отсутствие Тэзры означало хотя бы элементарную претензию на свободу или будущее освобождение. Как только она сюда явится, то ему можно будет ставить памятник на проект собственной могилки, без него тут не обойдётся точно.
…Впереди засиял едва заметный источник света, но Дарнаэл от этого не вспыхнул надеждой. Он не знал, сколько времени тут провалялся, но с одинаковой периодичностью мимо проходила всё та же дежурная ведьмочка, знакомая ему ещё по Вархве.
Мизель, кажется – у короля всегда была довольно неплохая память на имена и лица.
Впрочем, не всё так плохо, верно? Его Эрла свободна от всего этого кошмара, она не принимала участия в глупом ритуале, стоившем Зэльде жизни. Она не пострадала – она жива и здорова, где-то там, далеко. И даже противный глас в голове затих. Его не остановили наручники, и это короткое “я её нашёл” звучало даже после того, как он пришёл в себя, но после внезапно утихло, а сей факт просто не мог не радовать Дарнаэла. Он знал, что голоса в голове приводят к сумасшествию, поэтому не особо радовался даже телепатическим сигналам, что часто сводили слишком увлекающихся этим делом магов с ума. А остальное просто не имело значения – затихло, и слава Первому.
Лучик света приближался. Сейчас она пройдёт мимо, а после двинется обратно. Потом он досчитает до двух тысяч одинаковым темпом, и вновь начнётся её бесконечное шествие.
Вот только закономерности Дарнаэл высчитывал исключительно автоматически. Он-то знал, что никакое освобождение ему не светит, не верил в то, что явится внезапно добрый маг и откроет двери. Добрых магов не существует.
Добрых вообще не существует.
…После пятой попытки цепь зазвенела как-то радостно, соскользнув со штыря. Дарнаэл тщетно выворачивал руки – ему надо было как-то стать на край, чтобы оторвать эту цепочку от браслетов, либо…
Либо пальцами нащупать места соединений и попытаться отыскать брешь. Она всегда есть, потому что главная функция этой вещицы отнюдь не в том, чтобы держать руки за спиной, а в том, чтобы не позволять колдовать. А он и так не будет, он просто наконец-то расправит плечи, да и только. Больше ничего предосудительного или преступного, разве нет? Просто порядочный такой, хороший король. Разве он не имеет никакого права на свободу?
Наконец-то! Пальцы правой руки скользнули по едва заметному выступу – он видел брешь. Пришлось повозиться ещё минуты две, и блеснувший на мгновение свет старательно ослепил его в очередной раз. Воздух стал гуще, но Дар об этом уже не думал – его руки были почти свободы.
Он смог их выпрямить, и даже провёл ладонями по запястьям, словно в поисках бреши и в этих сплошных браслетах, которые магией были буквально влиты в его тело.
Нет. Ничего. Тут не было ни единой выемки для ключа – всё та же старая добрая магия.
Король поднялся на ноги. Сдаваться он не имел права, да и этот способ не для него – склонить голову и ждать казни. Он выпрямился и подошёл наконец-то к прутьям, кривым, казалось бы, острым, покрытым мелкими шипами.
Это всего лишь иллюзия. Очередная попытка доказать его слабость – и он не может сопротивляться.
Стараясь не шипеть от фантомной боли, мужчина сжал ладони вокруг этих прутов. Сначала было до ужаса больно, а после первой волны внезапно наступило невероятное облегчение. Он чувствовал, что пальцы перестало колоть, а кровь так и не выступила, потому что в этих прутьях не было ничего такого, способного причинить ему действительно ощутимые мучения. Это просто решётка. Не кривая, не осыпанная шипами.
Но слишком крепкая для того, чтобы справиться с нею без магии. Чрезмерно крепкая, надо сказать.
Он отчаянно пытался её разжать, но ведь не был даже Кальтэном. Это богатырь-Фэз, что привык никогда не полагаться на магию, ну и довольно редко брался за оружие, ведь иногда дело можно решить простым ударом кулака, возможно, что-то бы сделал. А Дарнаэл никогда не отличался двухметровыми плечами и способностью сворачивать горы.
Для того, чтобы перевернуть весь мир, ему достаточно было собственного разума. А чтобы выиграть сражение – верной шпаги или, если уж совсем не везло, волшебства. Всё это, конечно, не давало заплыть жиром или превратиться в горбатого старикана, но и особой силушки богатырской не прибавляло. Для того, чтобы руками разогнуть решётку темницы, надо таким, Первый его подери, родиться.
– Ничего не выйдет, – послышался тонкий женский голосок. – За прерывание важных ритуалов вам грозит серьёзное наказание, и я бы на вашем месте не стала сопротивляться.
Дарнаэл поднял на неё холодный взгляд. О, да, стандартная ведьма – холодная, как лёд. Он её помнил – увы, но недостаточно чётко для того, чтобы иметь возможность сказать что-то колкое. Но характеристика этой Мизель и так была буквально вычерчена на лбу, для подобных выводов Дарнаэлу не потребовалась бы волшебная сила.
И никакое сканирование сознания тоже не нужно.
Она не была настоящей, как та помощница, что приволок его сын. В Монике пылала дарнийская кровь и дарнийская честность, а эта Мизель – хуже всякой змеи. Те хотя бы оставляют по себе две маленьких точечки, по которым после можно определить, что человека хотя бы укусили. Но она не столь глупа.
Такие, как Кредэуа, заползают сначала в вас, после кусают изнутри в самое сердце, выбираются на свободу и смывают чужую кровь с клыков. Самый страшный подвид паразита на этом континенте.
– Радуйся, моя дорогая, – Дарнаэлу даже не пришлось особо стараться, чтобы презрительно улыбнуться, – что ты не на моём месте. Мир слишком превратен.
– Вы будете пытать бедную девушку? – она продемонстрировала ему в свете пульсара два ряда ровных белых зубов. Ведьма… Нет, хуже. Даже не змея, паразит, который пытается проникнуть под кожу даже сейчас, на всякий случай. И что? Можно подумать, если б Эррока пала – если она ещё падёт перед войсками Элвьенты! – эта девушка не найдёт способ оправдаться! О, она вывернется так, что Дарнаэл сам раскроет объятия и бросится радостно за нею, обнимет и едва ли не расцелует. Она сумеет сделать всё для этого.
Впрочем, у короля была хорошая память. И на преступления тоже.
– О, нет. Бедная девушка, – он вздохнул, – увы, это только маска. Сначала мы снимем её. Маску. А потом займёмся всем остальным.
Мизель отступила в темноту коридора, а Дарнаэл убрал руки от решётки, будто бы позволяя себе смириться с мыслью, что в это конкретное мгновение на свободу ему уж точно не выйти, а потом шумно выдохнул воздух и натянул на лицо стандартное отсутствующее выражение. Они никогда – пусть даже и не надеются, – не услышат от него ни крика, ни мольбы. Тьерроны, как там велось в очередной религиозной книге, не сдаются.
Король Элвьенты – это чуть больше, чем просто правитель. Это не развратный дурень на троне, за которого страной во все стороны дёргают его советники. Это культ. Религия. Особа, за которой пойдут все.
Народ может растеряться и запутаться, но всегда есть шанс собрать его воедино. А как только он позволит себе сдаться и пойдёт на выполнение требований, пусть даже и после этого ему самому будет лучше… Нет. Тогда всё пропало. Тогда наступит конец и стране, и волшебству, и собственной жизни, даже если не окончательный и, возможно, более приятный, чем кажется.
Дарнаэл знал – лучше умереть мучеником, чем сдаться и выжить. Но ещё лучше выжить и победить.
На этом свете у него ещё много дел.
…Послышались шаги. Стук каблуков было отличить довольно легко от стандартного чеканного шага стражи, характерного для Эрроки, и от мягкой ходы ещё одного, незнакомого человека. Он знал, сколько их, уже по слуху – тут было очень хорошее эхо.
Сначала Тэзра и Мизель, как всегда, две презрительные змеи. Но не важно – повелительница змей, Богиня, сегодня и всегда будет на его стороне. Теперь-то он точно в этом уверен.
Он уже успел заключить с нею короткую, но обоим понятную сделку.
После, за их спинами, четыре стражника, и посередине, между двумя парами, по-кошачьи ступает тот, кто, собственно говоря, и явился на сей раз по его душу. Отвратительное, надо сказать, существо. Злоба – его внутренний распорядок, да? О, нет. Это бездушный призрак, тень палача, это тот, кто просто будет подавать инструменты. Тот, кто выполняет приказы. Тот, кто останется жить при любом правительстве и выполнит наставление каждого, кто взойдёт на трон.
Но среди этой толпы Дарнаэл так и не услышал мягкую ходу Лиары. Её там не было. Она не пришла за ним, не явилась наблюдать за тем, в чём сама в результате и окажется виновата.
Конечно же. Его прелестная королева иногда ошибается, но не настолько, как Тэзра и её новая игрушка. О, нет. Лиара куда умнее – пусть иногда её можно принять за немного безумную и сбившуюся со своего пути женщину.
Но это не так.
– Дарнаэл, – Тэзра остановилась напротив. – Ты освободил руки? Ну, что ж, я надеюсь, что ты не будешь творить глупости. Стража! Открыть.
Один из них снял ключи с пояса, нащупал вслепую замок и наконец-то смог отыскать в нём скважину. Как глупо – взять с собой практически слепого старика-стражника и ещё троих юнцов. Словно плевок в лицо королю, подтверждение, что он всё равно ничего не сможет с ними сделать.
Дарнаэл вышел с прямой спиной, со стандартно презрительным, специально для Тэзры, взглядом, не наклонился и не пошатнулся, когда кто-то из юнцов старательно толкнул его в спину, заковывая вновь руки за спиной.
Они шли вслепую. Конечно же, благодаря магии, Дар не видел ничего – а мог бы, если б Тэзра не наложила на свой сияющий в руке пульсар особое заклинание. Она словно пыталась доставить ему дополнительные неприятности, если это было возможно.
– Королева Лиара, – промолвила она, не сбавляя темпа, но Дар и так знал, что впереди ступеньки, и заглушить голосом их существование не удалось, – считает, что ты должен отречься от своего статуса прилюдно. И тогда ты будешь свободен.
