Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 88 страниц)
…Он шёл к границе города. Дарна давно уже расползалась, увеличивалась и поглотила множество деревушек, что прежде окружали её несметной толпой, вот только одно место, королевские усыпальницы, она успешно игнорировала. Именно там жил когда-то один аскет, о котором сохранились лишь записи.
Его дом три раза пытались превратить в музей, но это так и не оказалось успешным. В любом случае, даже кости его, наверное, успели превратиться в прах, прошло больше тысячи лет с тех пор, как незнакомый маг жил, и имя его точно так же потеряло важность. Но дом-то остался, поддерживаемый магией, и каждый волшебник, что прибывал в Дарну, считал отчего-то долгом навестить именно сие помещение.
Шэйран, впрочем, почти их понимал. Внутри можно было жить бесплатно, рядом добрые люди поддерживали огородик и приносили своему местному святому подношения.
Король Дарнаэл иногда тоже жил тут, но в основном – именно маги с чужих земель, столичные или из Эрроки, это не имело никакого значения.
Рэй не собирался использовать домик как место жительства. Он вполне мог войти во дворец, заодно повидается с бабушкой – она-то уж точно не станет его прогонять. Королева Сандрин больше не имела права наследования, потому что слишком уж наломала дров, так что опасной в это плане Дарнаэл Второй её тоже не считал – а внук и подавно. Но родственников видеть не хотелось, придётся придумывать причины его присутствия тут, а заниматься этим Рэй терпеть не мог.
Нет, он искал мага – и знал, что за магами приходят именно сюда.
…Домишко оказался точно таким же, как Рэй и помнил – скособоченное здание, шаткое, словно собирающееся развалиться от одного дуновения ветра, и только дверь выглядела действительно крепкой, потому что дверь – это самое главное в доме место, единственное, что способно его защитить. Все отлично знали, что к двери привязывается всё волшебство здания, поэтому её не реставрировали и не меняли, и, как видно, сие пошло зданию в целом и двери по-отдельности исключительно на пользу.
Рэй остановился в метре от неё, протянул руку и неуверенно постучал. Он почти что верил в то, что никто ему открывать не станет, мало ли, где может носить Тэллавара, в конце концов!
Но дверь заскрипела, и Изгнанник появился на пороге. Он выглядел всё таким же усталым и пожилым, как и при последней встрече, но Шэйрана теперь меньше всего на свете волновали столь глупые подробности. Он смотрел на измученного, будто бы испитого изнутри мужчину без единого оттенка жалости, так спокойно, как только мог себе позволить, и никаких укоров совести по этому поводу почему-то не появилось.
– Здравствуйте, – промолвил Рэй, не дожидаясь того момента, пока Гартро заговорит первым, как и полагается. – Я хочу продолжить своё обучение. И как можно скорее.
Тэллавар удивлённо изогнул бровь. Он был так измучен, что на этот жест потребовались все силы, что только были в организме, но приступа жалости не последовало. Шэйран сегодня был зол и предельно холоден, поэтому разбрасываться направо и налево спокойным да добрым отношением к человечеству отнюдь не планировал.
– Ну, замечательно, – наконец-то заговорил Высший. – Заходи.
Он посторонился.
…Домик внутри был довольно обыкновенным. Он казался ещё меньше, чем снаружи, балки, ничем не прикрытые, превратились в отличное пристанище для пауков. Мебели тоже было очень мало – лавка, невысокий стол, покосившаяся кровать, передёрнутая какой-то тонкой тканью синего цвета – Эрроканский знак. Да и вообще, весь домик изнутри оказался увешан портретами Эрри, и Шэйран, проигнорировав стандартно это изображение, поймал себя на мысли, что в Дарне вести себя так не положено.
Впрочем, он лгал – внимание не обратить не получалось. О том, что это портреты Эрри, парень узнал лишь по надписи – все картины были повернуты к ним задней стороной, а изображения утыкались тонкими приятными носиками Богини в стену. Лиара бы схватилась за сердце от такого невыносимого кощунства, Тэзра и вовсе рухнула бы в обморок, параллельно испепеляя провинившегося – прямо их своего бессознательного состояния.
– Когда мы можем приступить к занятиям? – спросил Рэй, стараясь, чтобы тон звучал по-деловому, спокойно, уравновешенно, чётко. Увы, но настоящей уверенности ему и вправду не хватало, особенно после всего случившегося, но никуда не денешься, он ведь просто-таки обязан выполнить то, что загадала бабушка.
– К занятиям? – голос Тэллавара казался глухим и далёким. – Присаживайтесь, молодой человек. Нам с вами предстоит очень долгий занимательный разговор…
– И всё-таки, когда? – холодно поинтересовался Шэйран. – Я должен знать. И меня отнюдь не волнует то, что вы собираетесь тянуть время. У меня в запасе нет вечности.
Тэллавар вздохнул.
– У меня тоже, – наконец-то промолвил он. – Даже близко не намечается. Но… Хотелось бы, конечно, Рэй. Итак, ты хочешь приступить как можно скорее, верно? Чем быстрее, тем лучше?
– Да, – кивнул Рэй. – Чем быстрее, тем лучше. Разве это не было понятно мгновение назад? Как по мне, очень даже да…
– Да, да, мой дорогой, – казалось, Тэллавар в последнее мгновение прикусил себе язык, чтобы не назвать его иначе. – Но ведь есть множество неприятных особенностей в этом мире, которые надо… Победить. Переиграть всё, чтобы мир стал ярче, полезнее… Знаешь, мне просто надо в ту усыпальницу. Я не нашёл того, что мне нужно, когда воспользовался ключом. Это всего лишь родна маленькая дверца, Рэй… Она перед тобой охотно откроется, а вот я… Я, как обычно, окажусь не у дел. Выполни свой долг, и мы будем заниматься всем, что покажется тебе интересным.
Рэй недоверчиво покачал головой. Интересным? Как мило. Но, так или иначе, он не планировал попадаться на этот безмерно стандартный крючок, чтобы потом получить огромную кучу проблем в качестве добавки. Нет, Тэллавар его не поймает – только не в этот день.
– Сначала знания. Не все, согласен, – кивнул Рэй. – Но ведь у вас уже есть аванс, верно? Я хочу чувствовать себя уверенно хотя бы как на… скажем, третий уровень. А не мой элементарный первый, с которым ничего не сделать. Я не прошу Высшего, но это – минимум, который вы можете сделать.
Тэллавар вздохнул.
– Нет, – проронил наконец-то он. – Я не шевельну и пальцем, пока ты не выполнишь своё собственное долговое обязательство. Пока не откроешь мне то, что мне нужно.
Шэйран покачал головой. Соглашаться хотелось меньше всего на свете – он понимал, что Гартро после может пропасть и даже не подумает выполнять свои обязательства.
– Послушай, – наконец-то проронил – отчасти грустно, надо сказать, – мужчина, – я не желаю тебе ничего плохого. Я просто хочу получить своё, Рэй. Ты мне откроешь Усыпальницы Первого, я научу тебя волшебству. Или можешь тянуть дальше. Всё равно нельзя разрывать договор, ведь ты знаешь? Единственный способ – умереть. Так что, ничего, кроме гибели, тебя не сдержит, можешь об этом не думать.
Шэйран покачал головой. Ему не нравились подобные условия, равно как и многое другое в столь глупом и странном разговоре, но что поделать?
– И как быстро это будет? – со вздохом поинтересовался он. – Обучение? Сколько?
– Всё зависит от того, насколько ты желаешь этого, – Тэллавар улыбнулся. – Но я постараюсь справиться настолько быстро, насколько это для меня реально.
– Сколько лет?
– О… – Гартро рассмеялся. – Конечно же, это будет не так долго, как тебе кажется. Не настолько, чтобы затянуться на многие годы. Думаю, мне хватит даже пары месяцев для того, чтобы сделать из тебя нормального мага. Но ты откроешь мне Усыпальницу сегодня же.
Почему-то Рэю даже в голову не пришло отказаться.
***
В усыпальницах королей Шэйран бывал несколько раз – папа водил на экскурсию. Разумеется, он посещал только те залы, в которые заходить позволялось – на единственном надземном этаже. Тут не было всяких саркофагов, гробов-костей и прочей страшной гадости, только абсолютно позитивные и спокойные на вид картины, с которых его драгоценные родственники из далёкого прошлого слезать не планировали.
Самый последний портрет маленькому Рэю – ему было лет десять, – нравился больше всего. Он тогда почему-то думал, что это – отцовское изображение, а теперь, глядя на картину уже не снизу вверх, а вполне полноценно, понимал, что почти не ошибся, хотя у папы почему-то это его подозрение вызвало только весёлый смех.
Мужчина на картине был не таким, как остальные короли. В нём не присутствовало той гадкой напыщенности – и не только во взгляде.
Всех остальных королей рисовали уже в довольно преклонном возрасте. Почему-то всегда после сорока. Этому от силы тридцать лет; и Рэй, просматривая ряды портретов, с удивлением отметил, что Дарнаэл Первый оказался единственным синеглазым из всего этого слишком длинного ряда. Если не считать папу и самого Шэйрана, разумеется.
Он был без короны, в обыкновенной – почти – одежде, к тому же, безо всякой символики на заднем плане, и, в отличие от остальных, почему-то не пытался состроить перед портретистом высокомерную мину. Казалось, вот-вот мужчина соскользнёт с полотна и весело подмигнёт им. Выражение лица было немножечко хитрым, будто бы Дарнаэл Первый что-то задумал, а художник не идеализировал его внешность – всколоченные волосы, шрам на руке… Только этот человек мог, конечно, перед портретом на века закатать рукава рубашки, но осуждать Шэйран его не планировал, подобная лёгкость в изображении почему-то ему нравилась.
Портрет прикрывал замочную скважину. Тэллавар оттолкнул его в сторону, и картина с громким скрипом всё же отъехала вправо.
Гартро, казалось, весь дрожал. Он едва ли не уронил ключ, хотя это ведь не отмычка, чтобы бояться ею пользоваться, а после с трудом провернул его в замочной скважине. От стены будто бы сама по себе отделилась дверь – только теперь Шэйран увидел места, где она на самом деле была, показавшиеся ему прежде какими-то глупыми, разрозненными трещинами, – и въехала внутрь.
Ключ так и остался в замке – вероятно, вытащить его означало запереть дверь, – и Тэллавар сделал первый, крайне неуверенный, между прочим, шаг.
– Ну что же, – проронил Гартро, – прошу.
– Это усыпальница Дарнаэла Первого? – удивился Шэйран.
– Нет, что ты. Это всего лишь проход на нужный нам уровень. Конечно, можно идти мимо всех этих могил, но всё равно не попадёшь туда, куда нужно. Да и того ключа, – Тэллавар кивнул в сторону двери, – у меня всё равно нет, приходится обходиться малым. В любом случае, лично меня это абсолютно устраивает.
Рэй только повёл плечами. Ему на самом-то деле было абсолютно всё равно, в какую дыру спускаться, но всё же какое-то странное предчувствие упрямо не желало оставлять в покое. Шэйран отмахивался от него, как только мог, а легче никак не становилось. Настойчивый голосок в сознании будто бы шептал “уходи”, вот только маг игнорировал его, медленно ступая по вырезанным в камне ступеням. Идти было крайне неудобно, перед глазами простиралась не самая радостная картина, но отступать всё равно было некуда.
Тэллавар вёл его весьма уверенно. Желтоватая мантия будто бы отсвечивала впереди, и Шэйран пытался сосредоточиться на этом маленьком пятне впереди. Будто бы их темноты вот-вот должно было вынырнуть что-то плохое – ему всё ещё казалось, что это к добру не приведёт.
Лестница закончилась довольно скоро, открывая мрачный коридор. Огромные арки вели в большие комнаты – там то ли рядами, то ли в гордом одиночестве стояли гробы. Казалось, что эти ряды никогда не закончатся – сплошные, самоуверенно-страшные арки, что прорезали пространство своими холодными полуокнами. И смерть, всюду дух смерти.
Они миновали множество открытых дверей, повернули раз десять, пожалуй. Сначала были известные полководцы, потом маги, потом короли, и пол постоянно шёл под уклоном вниз.
Наконец-то появилась единственная утленькая дверца, которая не распахнулась.
– Что это? – Шэйран покосился на Тэллавара. – Это та самая кошмарная дверь в усыпальницу Дарнаэла Первого? Это?! Да она же хлипче некуда!
– Но она не открылась, – отметил Гартро.
– И это цена за магию… – покачал головой парень. – Ерунда, право слово. Её достаточно только тронуть, и она рассыплется.
Гартро протянул руку, кончиками пальцев касаясь пространства. Казалось, дверь не изменилась, вот только даже от более грубого толчка она и не подумала открываться, сидела, будто бы намертво.
– Теперь ты, – вздохнул Тэллавар. – Я уже столько раз пытался это сделать… Я устал, мой друг, очень устал. Неужели так трудно выполнить маленькое требование старика? Неужели тебя это до такой степени затруднит, Рэй?
Шэйран закатил глаза. Да что может быть легче? Маг не загадал никакую гадость, ничего особенного от него не потребовал – радоваться надо! Так что, парень лишь равнодушно потянулся к дверной ручке, открывая наконец-то ту заветную Усыпальницу, о которой так мечтал Тэллавар.
Тут было по меньшей мере мрачновато. Факелы, висевшие на стенах, само собой, давно уже погасли, ведь время ничего не щадило, и теперь только едва заметное сияние магии позволяло не свалиться на пол после первого же шага и ни за что не зацепиться.
Это, казалось, было истинное царство холода. Впрочем, сырость ничего так и не разрушила – ровные стены, каменная кладка, вымощенный мрамором пол, немножечко скользкий. По бокам высились огромные вазы с до сих пор живыми цветами, многие из которых Шэйран видел впервые в жизни.
А ещё он чувствовал дух магии. Сильной, не имевшей до этого мгновения возможности вырваться. Воздух был переполнен ею – сильной, могущественной, неожиданно старой, словно все силы Дарнаэла Первого, что отошли с ним в мир иной, скопились тут. Может быть, именно потому тьма не казалась кромешной – да, тут было трудно что-либо рассмотреть с непривычки, но, так или иначе, вполне реально.
Гроб стоял по центру помещения. Открытый, словно тут было на кого смотреть – и Рэй не смог справиться с собственным любопытством. Он подошёл чуть ближе, так, чтобы можно было рассмотреть покойного – и вправду, как на картинках.
Пять веков смерти ничего не изменили. Дарнаэл Первый не превратился в кости, не выглядел сухим – это не было даже видом бальзамирования. Словно мужчина просто лёг и уснул, ничего так и не поменялось. Впрочем, Рэй подозревал, что мужчина – только очень хорошая, пропитанная магией восковая кукла.
Парень даже забыл о Тэллаваре там, за своей спиной. Он протянул руку, будто бы планируя прикоснуться к мёртвому – сначала пальцы дотронулись до волос, настоящих – словно у истинного Дарнаэла Первого отрезали, дабы сотворить что-то настолько чудесное.
Покойник сложил руки на груди. На его лице было такое равнодушно-спокойное выражение, словно он не умер, а только избрал новую жизнь.
Старость наложила на него свой отпечаток. Дарнаэл Первый умер тогда, когда на свет появились его правнуки – но в смерти его преклонные годы казались не такими уж и заметными. волосы лишь наполовину седы, Морщины на лице почти разгладились, руки практически молодые, хотя что-то всё равно не так. Он не выглядел измученным или слишком старым, лет на шестьдесят максимум – явно не на свой слишком уж преклонный возраст, в котором Тьеррон умирал. Но это не имело особого значения – если это восковая фигура, то просто очень постарались приукрасить короля, а если живой человек, то магией могли потрудиться, дабы король выглядел презентабельнее. Мало ли, что могло случиться – его ведь не просто так положили в отдельной усыпальнице, ещё и так глубоко под землёй, не в Лэвье, а в Дарне.
– Ну, и что тут аж такого интересного, чтобы требовать от меня открыть усыпальницу? – наконец-то поинтересовался Шэйран. – Как по мне, обычный гроб, обычный труп…
– Ох, Рэй, – послышался за спиной грустный вздох. – Ведь если я попрошу тебя разрезать руку, чтобы всё это стало моим, ты всё равно не согласишься?
Шэйран обернулся, удивлённо покосился на Гартро. Разрезать руку? Это ещё что за…
Он даже не успел закончить мысль – и вскрикнуть тоже не успел. Тэллавар резко – даже слишком, как для его возраста, – выпрямил руку, и с неё сорвался столб магии. Боли не было – Шэйран как-то отсутствующе слышал звук столкновения, когда тело ударилось о стену, и сполз на мраморный пол, впрочем, ещё не совсем бесформенной кучей.
– Как жаль, – промолвил Тэллавар, подходя поближе. – Я не собирался делать это так близко. И пары капель крови для того, чтобы пробудить часть силы, мне бы хватило, наверное. Но она слишком настойчива, у меня мало времени, я не могу собирать все шесть литров по капельке долгое время. Так что, прости, парень, тебе придётся умереть.
Шэйран не смог проронить ни единого слова. Ему казалось, что стоит пошевелиться, и он не сможет даже видеть – впрочем, от Гартро остался только полуразмытый силуэт. Перед глазами всё плыло, он почти не соображал, но угроза была слишком явной, чтобы так легко её игнорировать – это казалось практически нереальным. Оттолкнуть от себя в сторону дурацкие мысли тем более не получалось, и парень просто старательно хватался за то, что у него осталось, не в силах даже прошептать короткое заклинание. Да и не знал он ничего, что могло бы спасти ему жизнь. Рэю в какое-то мгновение, впрочем, показалось, что он и так покинул своё тело – и смотрел на ситуацию откуда-то со стороны, только пока ещё не понял, потому что не отлетел слишком далеко от физической оболочки.
Гартро не спешил. Он добыл длинный кинжал с начертанными на его лезвии рунами, вдохнул уже визуально заметную магию, свернувшуюся вокруг наследника престола тугим коконом, а после нанёс решающий удар – кинжалом прямо в сердце.
Тэллавар не стал проворачивать оружие в ране, ему просто надо было пустить кровь. Шэйрана и так уже ничто не смогло спасти.
Высший вытащил свой кинжал из мёртвого, обмякшего тела, заглянул в остекленевшие синие глаза.
– Милый мальчик, – усмехнулся он, – мне так жаль. У тебя было бы великое будущее, если б не милая мачеха, загадавшая слишком много магии. Но теперь-то, с силами Дарнаэла Первого, я могу вернуть ей должок, как ты думаешь?
Он даже не потрудился закрыть ему глаза. Этот синий взгляд, пустой, отсутствующий, мёртвый, его почему-то веселил.
Гартро провёл острием ножа по своей ладони, и магия нехотя, по капельке, повиновалась, затекала в рану, не оставляя ни единого следа в этом подвале.
Тэллавар направился к выходу – довольно бодро. Он не потрудился вынуть ключ или закрыть усыпальницу, та всё равно не имела больше никакого значения, разве что какие-то паломники придут. Комната с трупом – уже двумя, – перестала сиять изнутри, потому что вся магия из неё ушла.
Гартро хотелось смеяться. Звонко, весело, запрокинув голову назад, как полагается главному злодею театральной постановки. Но он, разумеется, сдержался, потому что это было очень глупо. Магия ещё колотилась в теле, не желая занимать положенное ей место, но Тэллавар понимал, что сопротивления и так было не избежать. Но ведь он умел с ним бороться, а значит, сражение окажется не настолько уж и долгим, как можно было подумать прежде. А несчастный Дарнаэл, равно как и его правнук, мертвы. И не помешают.
Высшие… Ах, как мило. Конечно, парень – лишняя жертва, но ведь у Тэллавара не было выхода, разве нет? Своя жизнь всегда дороже, чем какая-то там чужая.
***
Он устало, грустно вздохнул. Спина затекла, руки болели, голова – тоже, раскалывалась на мелкие кусочки, между прочим. Осознание случившегося было ещё довольно смутным, но на лице уже расцвела весёлая улыбка, хотя поводов вроде бы не было.
Факелы вспыхнули по щелчку пальцев. Он смёл невидимую пылинку с воротника и потянулся, будто бы пытаясь отогнать остатки сна. Всё это было так занимательно! Очередной новый опыт… Ей определённо понравится его рассказ, когда они наконец-то увидятся.
…Несчастный паренёк, Ключ, валялся под стеной. Лужа крови натекла знатная, испачкав весь пол, и он недовольно скривился, мокнув пальцы в багровую жидкость. Обидно умереть в таком юном возрасте, разве нет?
– И чему их учат? – досадливо протянул мужчина, откидывая волосы со лба. – Дураки, нет… Кинжалом в сердце – как это мудро! – он прищурился, словно пытаясь увидеть что-то в ране, но смог рассмотреть только очередную порцию крови, что так старательно стремилась окрасить всё в чёртовой усыпальнице. Да, весело. Проблем будет немало.
Он вновь выпрямился и посмотрел на тело. Глупо как-то получилось. Маг тоже попался придурошный – мог бы надрезать ладонь бедному парню, магия от этого меньше слушаться не стала бы. Кто им сказал, что нужна прямо-таки вся-вся кровь для того, чтобы волшебство передалось полностью? Ну что, жалко этим чарам, что ли?!
– Глупцы, – вновь кивнул он своим мыслям. – Я сто раз говорил… Маг – существо особенное. Чтобы убить мага, надо сделать что? Отрезать ему голову, – он поднял подбородок юноши, посмотрев на абсолютно целую шею. – Или дождаться того момента, пока из него ну вообще вся кровь вытечет. В конце концов, сначала поют что-то про силу, а потом жалуются, что она не полностью пришла или ушла. Сумасшедшие профаны, чем вы маетесь по жизни?
Он выпрямился, направился к выходу, но потом вновь остановился. Крови в теле оставалось ещё совсем чуть-чуть, сломанный позвоночник – даже если б не это ранение прямо в сердце, бедному оставалось проваляться всю свою жизнь в постели, парализованным. И сколько этому ребёнку лет? Двадцать два? Двадцать три? Дитя же ещё! И не жалко…
Мужчина подошёл поближе, посмотрел на несчастного сверху вниз, а после поднял наконец-то правую руку и разжал кулак, с весёлой улыбкой наблюдая за тем, как сыпался на несчастного мелкий рубиновый град.
Всё самое интересное только начиналось.
========== Глава сорок пятая ==========
Дарнаэл раздражённо нахмурился. Чёрт! Тэзра одурела, если она вновь спускается. Иначе отрекаться от короны точно будет оживлённый труп.
Он явно переоценил собственную стойкость. Спина, казалось, постоянно поливалась новыми порциями кипятка. Конечно, яд его не убил, и Тэзре труп выбрасывать не придётся, но Дар очень сомневался в том, что кожа когда-нибудь не то чтобы избавится от шрамов, а вообще затянется. То ли на том страшном орудии было слишком много яда, то ли магические кандалы совершили должное и окончательно убили его способность сопротивляться отраве, по крайней мере, на растительной основе, то ли Тэзра примешала туда парочку минеральных компонентов или шерсти-глаз соседней крысы.
Шевелиться, впрочем, Дарнаэл уже мог. Он теперь повернулся на бок и устало смотрел на решётки, будто бы пытаясь проплавить их одним взглядом.
Нет, это шла не Тэзра. У него так раскалывалась голова, что идентифицировать человека мужчина не смог, но он был уверен в том, что ни одной назойливой блондинки, то бишь, Тэзры или Мизель, сейчас не будет. Шаги казались мягче, пусть и не столь кошачьи, явно женские, а из-за обуви такие громкие.
Ох, ну Первый, зачем так шутить?!
У Лиары была просто-таки прекрасная способность появляться тогда, когда её ну совсем уж не ждали, и портить остатки и без того не самого сильного на свете здоровья. Теперь, понимая, что он даже повернуться не может – ибо лечь на спину всё равно что прыгнуть на угли, – Дарнаэл беспомощно наблюдал за тем, как королева открывала дверь.
– Ещё одна мучительница явилась? – всё-таки не сдержался и подал голос первым мужчина. – Что вы тут забыли, Ваше Величество? По мою душу, али ошиблись клеткой?
Лиара промолчала. Дверь за собой она старательно прикрыла и остановилась прямо напротив него – с каким-то кувшином в руках и подносом с едой, что левитировал где-то там сзади, прямо за её спиной.
– Ты всё такая же свинья, Дарнаэл, как и прежде, – отметила она, положив и кувшин, и поднос на пол. – Я решила навестить тебя, спросить, как дела…
– Пока не сдох. Ты хочешь ускорить процесс? – фыркнул он. – Ведь ты прекрасно знаешь, Лиа, что я не откажусь от Элвьенты, от своего статуса и от своего волшебства. И твоя Тэзра может делать всё, что угодно, это не поможет.
– Я – королева, ты должен был встать и поклониться мне! – возмутилась Лиара. – А не хамить с порога!
Она сложила руки на груди и посмотрела на него так строго, что Дарнаэл едва сдержал смешок. Поклониться? Встать?! Да он с этой кровати разве что сползёт. Это при Тэзре есть хоть какие-то силы нагло делать вил, что ему не больно, и то, он после этого яда ещё не пробовал. А Лиара – она не так опасна, наверное, по той причине, что он уже привык к ней, как к родной и любимой, распрекрасной змейке, и теперь вот оно что вышло. Собственно говоря, совершенно ничего хорошего, но раз так, зачем спорить с судьбой? Зачем возражать, если можно просто старательно жить дальше?
Если получится, само собой.
– Отстань, – устало отмахнулся Дарнаэл. – Я не желаю тебя видеть. И твою Высшую тоже. Только когда вы меня об этом спрашивали?
Сцепив зубы, он всё-таки заставил себя с трудом повернуться на другой бок. В конце концов, израненная спина – и то легче этого отвратительного укоризненного взгляда, ещё и такого, будто бы Лиара ни в чём не виновата, она и вовсе святая прелестная женщина, на которую самым наглым образом наговаривают. И платье это белое… Святоша!
Ведьма, но что с неё взять? У них даже вера в богиню Эрри, и та смешная и неправдивая. Пусть хватаются за свою силу, пока могут, а потом, может быть, ещё даже при его жизни, всё повернёт в лучшую сторону.
Лиара едва-едва слышно вскрикнула. Дарнаэл не обернулся – это было практически невыполнимой миссией, впрочем.
Он смотрел на камни. По крайней мере, они хотя бы не глядели на него настолько укоризненно и не делали отвратительных и бессмысленных замечаний. К тому же, камни не требовали улыбаться или делать вид, что ему абсолютно наплевать, а проклятый яд старательно пошатнул его способность бороться с собственной мимикой и некоторыми лишними желаниями.
Интересно, сколько сейчас времени? Наверное, ночь ещё, потому что Тэзра обычно приходит рано утром, если судить по её заспанному взгляду. Впрочем, это он только предполагает. Предполагать и точно знать – две огромные разницы, к тому же, весьма ощутимые.
– Дарнаэл, – голос Лиары казался слишком хрипловатым и будто бы даже испуганным. – Что у тебя со спиной?
Сначала Дар даже сам поймал себя на пугливой мысли, что там едва ли не кости торчат. Но, вывернувшись и узрев всё то же банальное мясо безо всякого зеленоватого оттенка, он лишь хмыкнул. Хотелось бы пожать плечами, но от этого можно разве что зашипеть. В лучшем случае. Или завыть.
В худшем – умереть от болевого шока, если, конечно же, не ожидать нового приступа отчаянной боли.
– Всё так, как должно быть, – протянул наконец-то король, пытаясь устроиться хотя бы немножечко удобнее. Может быть, если он будет всё игнорировать, то Лиара оставит его и его раны в полном покое? – Твоя Тэзра – дура, она думала, что оно действительно прогрызёт меня до кости, но ты же знала, что это будет почти как нормальный удар, только жжёт немного. Ты же знала, что у меня иммунитет на растительные яды, по крайней мере, наполовину. Почему не подсказала?
– Нет, стой, – судя по звукам, Лиара подошла непозволительно близко.
Если б это была пружинная кровать, например, Дарнаэл обязательно бы почувствовал, когда она села, но так как валялся он практически на голых досках, то понял, что Лиара села рядом, только когда она осторожно положила ладонь куда-то туда, где, предположительно, должна находиться почка. Правда, Дарнаэл очень сомневался, что вышеупомянутую сейчас не видно – но Лиара была осторожной и старалась не касаться раненных мест, так что боли он почти не ощутил.
Особенно если сравнивать с тем кошмаром, что был до этого.
– Я лежу, – фыркнул король. – И вставать не собираюсь, уж увольте, Ваше Величество.
– Дарнаэл, откуда у тебя раны? – строго поинтересовалась она. – Меня пока что не интересует, почему они… такие и о каком яде ты говоришь, но откуда у тебя раны?
– Солнце моё, – фыркнул Дар, напоминая себе о том, что теперь Лиара тоже враг, а слушать её нельзя, – если ты думаешь, что я бессмертен, а удары батога проходят бесследно, то ты очень ошибаешься. Твоя ведьма ведь не потрудилась меня исцелить во второй раз.
– Исцелить?
– Ну, – Дарнаэл вздохнул, – она ведь должна была выпустить меня в человеческом виде перед народом. Только я ляпнул, кажется, лишнего, если судить по состоянию моей спины… Ай! Ты с ума сошла? Решила добить – ударь ножом в сердце и дай мне спокойно поспать!
Лиара молчала. Казалось, она нынче затихла, как та мышь под веником, и присутствие королевы выдавало разве что её тяжёлое, отчего-то сбивчивое дыхание.
– Даррэ, – выдохнула она наконец-то, – скажи мне, почему у тебя столько ранений? Разве… Разве кто-нибудь посмел бы…
– Что? – он обернулся было, но тут же вернулся в прежнее положение, зашипев от боли. – Ты не в курсе, что тут происходит? Разве это не ты?..
– Что – не я?
– Не ты отдала указ для… кхм, методов моего излечения от самоуверенности? – он наконец-то вывернулся так, чтобы можно было на неё смотреть. – Мне казалось, ты всё знаешь. И яд Тэзра явно использовала с твоего одобрения.
– Она подливала тебе в еду яд?
– Какую еду? Та похлёбка сама по себе яд, – Дарнаэл зажмурился, старательно игнорируя боль, когда ладонь несостоявшейся супруги соскользнула чуть ниже и легла ему на спину. – Ладно, ерунда всё это. Яд, в котором она вымачивала тот батог… Или плеть, или что это такое. В общем, ты меня поняла. То, чем обычно пользуются на публичных наказаниях в твоей стране. Мне казалось, что ты в курсе про яд, но ладно.
– Даррэ, – она запнулась. Прохладная ладонь коснулась лба, и Лиара подалась немного вперёд. Дар отпрянул бы – отвращение всё-таки не могло не появиться после всего пережитого, – но понимал, что его спина отнюдь не обрадуется каким-либо резким движениям, так что делал вид, что он абсолютно спокоен и ничего у него не болит. – Даррэ, я и про эту гадость ничего не знала. Мне казалось, что Тэзра не будет… Что… – она шмыгнула носом. – Что ты просто согласился отречься при очередном её предложении, а потом вытворил то, что вытворил. Не более того.
Дарнаэл скривился.
– Ты же знаешь, – вздохнул он, – что я тебе не верю. Притвориться белой и пушистой не получится, я давно уже не ребёнок, Лиа.
– Я правда не знала, – она вздохнула. – Тэзра говорила, что она просто потребовала от тебя подчинения, ты согласился, а потом натворил вот это. Но… Я не думала, что она так… Так себя вела. Я понимала, что это не царские покои, но, Даррэ, не батоги же! И не просочившиеся ядом.
Он ничего не ответил. Трудно любить человека, что так старательно пытается сжить тебя со свету, разве нет? А он Лиару любил, даже слишком – по крайней мере, для того, чтобы выжить. Она всегда казалась ему такой прекрасной, такой великолепной, вот только это ни на минуту не отменяло того факта, что нынче он валялся в чужих подвалах, закованный в кандалы, лишающие магии, и должен был умереть либо отречься от собственного королевства.
