Текст книги "Заклятые враги (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 88 страниц)
Лээн оживился. Фарни в последнее время отчаянно искал яркие типажи, а прелестная ведьма – именно ведьма, она не могла быть обыкновенной девушкой, – моментально привлекла его внимание.
Красавица обладала поразительными тонкими чертами лица, была бледной, но так благородно, словно кожу кто-то сделал из фарфора. Высокие скулы, большие глаза… О, её внешности позавидовала бы сама Мизель! А уж какими красивыми казались эти чёрные волосы, собранные в непонятную высокую причёску.
– День добрый! – залебезил владелец таверны, выбираясь из-за барной стойки, и бросился к девушке. Он отобрал у неё сумку, что, вероятно, весила не больше килограмма, и потащил к своему стандартному месту обитания, постоянно рассыпаясь в благодарностях. Слушать его было неимоверно противно, но, впрочем, Антонио не проронил ни единого слова.
Это Лээна могла вдохновить незнакомая красотка. Карра перехватил взгляд чёрных глаз и сразу же ощутил, что что-то тут не так. Предчувствие раненной птицей билось в его груди, и почему-то парню отчаянно хотелось куда-то от неё спрятаться, причём немедленно. Может быть, девушка не желала ничего злого, но впечатление возникало абсолютно противоположное, будто бы она только и ждала, как всадить нож в спину.
К огромному сожалению Антонио, не к кому было взывать. Здравый смысл в Лээне уснул, стоило только увидеть лебяжью шею и длинные пальцы истинной магички или музыканта.
– Не к добру это, – Антонио подался вперёд, стараясь говорить как можно тише, но незнакомка вряд ли интересовалась их личностями. – Тут что-то не так. Она не зря припёрлась в наше захолустье.
– Такие не припираются, такие могут только нахлынуть, словно морская волна… – вдохновлённо прошептал никогда в своей жизни не видевший ничего больше лужи за окошком, то бишь озера Шэллаттэ, огромного и красивого, но несравнимого с океаном, Фарни. – Нет, определённо, я должен с нею познакомиться… Сейчас я подойду и попрошу нарисовать её портрет…
– С ума сошёл? Если нам повезло, то она тут проездом, побродит-побродит, да и успокоится. Максимум уведёт парочку клиентов.
– Ты думаешь, что она художница? – Лээн на мгновение вынырнул из собственных мечтаний. – Но нет. Ведь это самая пре…
– Дурень! – зашипел Карра. – Она ведьма! И все клиенты, что у нас были, моментально перейдут к ней… А если она на постоянной основе, решила воздухом озёрным подышать, то всё, крышка!
– Ты странно разговариваешь. Складывается такое впечатление, что за время в деревне ты смог сделать что-то большее, чем мелкое членовредительство.
Антонио покраснел. На самом деле, тут и не требовался никакой волшебник, так обходились, но ему нравилось чувствовать себя полезным. Нравилось приносить людям хоть что-то кроме вреда, нравилось, в конце концов, радоваться тому, что вырванный зуб встал на место, а поле будет плодоносить!
– Она обязательно нам навредит. Я ещё не могу понять, как именно, но добром это не закончится, – с должной долей упрямства заявил Карра. – И мне кажется, что лычше нам убираться от…
Он не договорил. Прелестная незнакомка оторвалась от барной стойки и посмотрела на него своими чёрными, обсидиановыми глазами, а после Антонио сам не понял, как успел скоропостижно отдать ей своё сердце в отчаянной борьбе с рассудком.
– О Богиня…
Девушка направилась к ним бодрым шагом. Казалось, мужского покроя одежда ничуть её не портила, даже наоборот, приукрасила, и можно было подумать, что это не обыкновенная красотка, а самая настоящая нимфа, которой хорошо и в обносках.
– День добрый, мальчики, – голос у неё оказался почему-то немного хрипловатым и резким, не таким идеальным, как всё остальное, но в мыслях парни сто раз простили прелестнице все её минусы. У каждого человека должны быть свои недостатки, а значит, она продемонстрировала свой так просто и открыто, что других просто не существует. – Вот тот владелец таверны сказал мне, что вы здесь работаете магами.
– Я больше художник, – пожал плечами Лээн. – Так, рисую портреты на заказ, пытаюсь помочь человечеству столкнуться с прекрасным… Магия – это, увы, не моё. А вам что-то нужно?
– А я маг! – воскликнул Антонио с неимоверным энтузиазмом. Казалось, прелестница давно уже стала менее прекрасной для чем-то недовольного Лээна, что теперь осмотрел её на диво пристальным взглядом, а вот Карра был готов продать за неё душу. Диво дивное, как меняются предпочтения за считанные секунды. Он вроде бы не желал даже смотреть в её сторону, а теперь выглядел на диво возбуждённым и восторженным, словно случилось нечто необыкновенное.
– О, как это прекрасно, – девушка подтянула стул к их столику и устроилась, закинула ногу на ногу, демонстрируя всем грязные сапоги, все в пыли после долгой дороги, и вновь призывно улыбнулась. – Меня зовут Лиррэ, и я действительно собираюсь воспользоваться вашей прелестной помощью, как магов.
– Антонио, – с готовностью подался вперёд Карра. – А это… – он скривился, – Лээн Фарни. Но я могу помочь и сам!
– О, да, ты можешь, – скривился Лээн. – Но маг с меня и вправду никакой, пусть уж лучше Анио.
Лиррэ покачала головой.
– Мне нужны вы оба.
Антонио воспрянул духом и подался немного вперёд, откровенно собираясь заявить, что нынче готов молиться на красавицу.
– Да? А что надо делать? – не спеша соглашаться, спросил Фарни. – Может быть, мы и поможем, но если это вдруг окажется не по силам, то будет некоторая проблема с исполнением. Мне искренне жаль.
Лиррэ покачала головой.
– Это довольно просто. Не надо делать ничего особенного, – она улыбнулась. – Я направляюсь нынче в Элвьенту. Но ведь вы знаете, что там привыкли к верховенству мужчины… И что туда без сопровождения отправляться опасно?
– Именно! – возопил Антонио. Лээн бросил на него непривычно строгий взгляд, словно стремясь удержать от очередного приступа глупостей, но, увы, друг уже сорвался с цепи и потерял всяческое подобие самообладание.
– Ну, я б так не сказал, – покачал головой Фарни. – С нас плохие защитники, уж поверьте.
– Но компания-то хорошая! – улыбнулась Лиррэ и устремила на Лээна свой строгий, уверенный взгляд. Он сглотнул – подействовало практически безотказно, словно девушка превратила его в свою собственную марионетку. – Там, по пути, можно и рисовать, если хочется, да и повидать много интересного. Разве есть смысл отказываться от такого рода предложения? Я плачу.
– Мы согласны!
Антонио отозвался вновь за двоих, но Лээн охладил его порыв одним коротким жестом. Что-то в девушке было не так. Что-то, за что цеплялся взгляд, что-то неправильное, неверное в каждом её движении. Фарни внезапно показалось, что перед ним не молодая двадцатилетняя, ну, может быть, плюс парочка лет, девушка, а уже измученная жизнью и постоянными метаниями женщина лет шестидесяти. Грузноватая, осунувшаяся, посеревшая?
Он даже не мог понять, в чём это выражалось. Но видел. Видел в каждом её жесте, когда незнакомая Лиррэ не таилась и не следила за тем, что делала. Лээну показалось, что проблема в том, что сейчас она не пытается его очаровать. Но если б только пустая ревность упрямо толкала его на глупости!
Пальцы сами по себе сжали карандаш. Он посмотрел на Антонио почти ревниво, убедив себя в том, что красавица вызвала у него подозрение только по этой глупой причине. Ведь как можно мысленно поставить её в пару к Анио? Он почти бездарен, и…
Фарни мотнул головой. Его магия не намного лучше, а то, что он умеет хорошо рисовать, ещё ничего не значит. Шэйран вот всегда преуспевал в колдовстве на фоне их троицы, да и женщинам нравился куда больше, но ни разу не обвинял своих друзей в том, насколько они плохи. И даже если от Рэя отбегали подальше потому, что Лээн стоял рядом, тот не пытался отойти.
Впрочем, это Шэйран. Если б подобное случилось при Антонио, то, пожалуй, тот бы с радостью отрёкся и от родителей… Нет, не от матери. Не потому, что любил, а потому что что может быть полезнее Высшей Ведьмы Кррэа? Разве что сама королева, но должность её сына занята.
– Послушайте, – Лээн подался вперёд. – Может быть, Карра и согласен, но я предпочитаю услышать условия договора, а не бросаться вслепую.
– Трусите, молодой человек? – Лиррэ подалась вперёд и осторожно коснулась его запястья. Пальцы безвольно разжались, и карандаш рухнул на пол. Она действовала и вправду невероятно – парню хотелось заключить её в объятия и не отпускать.
– Я хочу узнать условия, – настойчиво промолвил он. – Мы не можем просто так терять удобное место.
– Вы просто меня сопровождаете, – пожала плечами девушка. – Будете меня защищать, но не думаю, что кто-то нападёт.
Её сети были прочны. Антонио уже успел дать собственное разрешение, и теперь слово оставалось за Лээном. А тот просто физически не мог быть единственным человеком, что сопротивлялся отвратительному, страшному влиянию. Ему казалось, что он сейчас, сию секунду, задохнётся, и всё.
Голова закружилась. Прекрасная девушка слишком настойчиво подалась вперёд и сжала его ладонь, будто бы пытаясь намекнуть на что-то.
– Я согласен, – наконец-то выдохнул Лээн. – За вами, прекрасная, хоть на край света!
– Мне не надо на край свете, – пожала плечами Лиррэ. – Мне надо отправиться в Лэвье, вот и всё. Это не настолько далеко. И… Я заплачу.
Фарни хотелось отказаться. У него были определённые накопления после магической академии, потому что это только магички от мужчин-волшебников воротят носы, да и тут он успел немного подзаработать.
Но у Антонио за душой не оказалось ни гроша. Сын Тэзры, как же… Он просто не мог просить у матери денег, потому что считалось, что должен доказать самостоятельность. Ну… Пусть доказывает!
Лээн осознал, что поразительно сильно устал. Он больше не мог спокойно реагировать на эту девушку, не мог смотреть на неё без отчаянного вожделения, что так и вырывалось на свободу в сплошном потоке. Это походило на отчаянное безумие, с которым он боролся, но очень и очень слабо.
– Знаете, – протянула Лиррэ, – мне не к спеху… Если вам нужно подумать…
– Нам не нужно, – уже и не сомневаясь в этом, ответил Лээн. – Мы можем отправляться тогда, когда вы пожелаете. Как вам будет удобно. Да и вообще… Мы не имеем значения.
Антонио уже теперь смотрел на неё неуверенным взглядом. Лиррэ своей красотой и чем-то ещё сводила с ума, и умудриться как-то сдержать порыв было невероятно трудно.
– Хорошо, прелестные. Давайте встретимся тут завтра утром… Соберите вещи, найдите лошадей. И отправимся. Как только, так сразу. Ведь вы знаете, какая дорога в Лэвье самая короткая?
– Конечно! – Антонио не был выдающимся магом, но в картах он разбирался хорошо. Наверное, именно потому вызубривал то, что давалось ему легче всего, чтобы в один определённый момент иметь полное право возглавить процессию.
Лиррэ кивнула. Она уже была уверена в том, что её затея окажется поразительно, неимоверно успешной.
***
Их маленькая комнатушка оказалась внезапно опустевшей. Лээн смотрел тоскливо на картины, что собирался отдать тавернщику. Когда он вернётся, мужчина отдаст ему хотя бы часть денег из выручки, и то уже будет поразительно хорошо. Так или иначе, отказать прекрасной незнакомке он не мог. Не хватало моральных сил, что ли? Удивительно, как просто у хрупкой девушки получилось связать их с Антонио!
Карра выглядел удивительно счастливым. Его глаза лучились счастьем и довольством, словно ехал с Лиррэ он один, да и вообще, апломб главного уже твёрдо закрепился, и теперь Антонио ни за что не расстанется с ролью, что сам для себя придумал. Главный! Самонадеянный, самоуверенный, он словно собирался открыть себя, показать во все красе этой странной девушке.
– Знаешь, зря мы согласились, – наконец-то неуверенно, с тихим сомнением в голосе протянул Лээн. – Сдаётся мне, что это просто не может закончиться добром. Рано или поздно…
– Не будет никакого рано или поздно! – беспечно отмахнулся Антонио. – Разве ты не видишь? Она прекрасна. Идеальна… Волшебна!
– Вот в том-то и дело, что вижу. Волшебна, – кивнул Лээн. – А просто так волшебными не бывают. Это не начинается на ровном месте.
Но Антонио не планировал его слушать. Он уже закрылся в собственных мыслях на тяжёлый висячий замок, а теперь не собирался отпирать, будто бы сокровенное должно было спрятаться где-то в душе.
Это вызывало раздражение. Фарни и себя тоже корил за отчаянную глупость, но всё же старался как-то удержаться на плаву. С этой девушкой что-то было не так. Рядом с нею он забывал о том, как дышать, а самое главное…
Что случится, когда столь отчаянная красавица явится в Лэвье? Может быть, соседнему государству грозила опасность?
Лээн знал, что думать об Элвьенте он тоже не должен. Эта страна его не волнует, есть и есть, пусть себе живёт. Но ему не хотелось думать плохо о Дарнаэле Втором, что поднимал её из падения и завоёвывал земли. Нет, тот слишком многое вложил в свой маленький, новоявленный мирок, чтобы неизвестные вот так легко всё расколотили.
Но Фарни понятия не имел, куда они направлялись.
Он отбросил тёмную прядь со лба, устало вздохнул и выпрямился, будто бы пытаясь понять, что забыл. Краски на месте, карандаш тоже, несколько чистых листов для рисования… холст…
– Ты б одежду взял! – фыркнул недовольно Антонио, старательно упаковывая запасные штаны в свой мешок.
Лээн досадливо ударил себя ладонью по лбу, словно напоминая этим жестом о том, что игнорировать такой важный предмет гардероба нельзя, и грустно вздохнул. Так или иначе, он был неприспособлен к жизни.
Вархва отняла у него шанс стать прославленным художником с дипломом. Зачем он отправился туда и потратил годы своей жизни на бессмысленное обучение, парень понятия не имел, но возвращать течение времени назад не было ни времени, ни смысла. Всё как-то так само пошло, и он не успел оглянуться, когда чудом получил отвратительную бумажку с распределением.
Те таблицы сначала показались приговором. А после он понял, что ничего лучше озера не видел в своей жизни и рисовал его часами, пока наконец-то не увидел второе идеальное существо.
Лиррэ.
Она занимала мысли слишком нагло, будто бы ураган. Выталкивала всё, выгоняла, вышвыривала из головы то, что могло бы ей противоречить. Холодная, с глазами, сотканными из сплошной тьмы, она явно не была доброй, но при этом тянула к себе, словно магнит.
Лиррэ должна была говорить с человеком, чтобы привлечь его к себе. Единственное неидеальное, что было в ней – голос, но именно он завораживал. Конечно, Лээн видел, что она очень красива, но то всё было напускным… Когда таинственная красотка обращалась к нему, сердце переполнялось любовью. Хотелось быть рядом, хотелось ради неё всё рушить, уничтожать на пути каждую преграду, и такой преградой становился Антонио.
Ведь она просто желала добраться до столицы, да и только! Может, у девушки там важные дела или родители? Она бы потянула на жительницу Элвьенты, ведь в Эрроке много светловолосых…
А она – темноглазая брюнетка.
– Знаешь, – вздохнул Антонио, – мне тоже вдруг показалось, что тут что-то не так. Но я потом подумал… Чем может сделать девушка? Они ведь слабы.
– Это мысль элвьентца, а не эрроканца, прошептал Лээн. – Что-то не так, да, но… В общем, мы же уже согласились?
Карра показался Лээну грустным. Больше оттягивать было некуда – им оставалось только взять свои вещи и уйти, вот только… Казалось, опасность дамокловым мечом зависла над головой и отчаянно пыталась её отрубить – поспешно, грубо, нагло. И как бы из всего этого не получилось ничего плохого…
***
Лиррэ стояла на улице. Со стороны озера доносился лёгкий ветерок, и она вдыхала приятный, влажный воздух, словно пыталась пропитаться им. Настроение было отличным – уловка работала.
Она отдала свою магию когда-то давно, но в этой ипостаси умела колдовать. Да, чары Лиары остались только в голосе, вот только Лиррэ прекрасно знала, что способна заставить своими словами любого мужчину подчиниться. Или почти любого.
Брюнетка плохо помнила собственное прошлое. Ей казалось, что оно растворилось в далёкой пустоте и теперь только осторожно касалось её сознания будто бы пером, щекотало издалека и отступало.
Как её звали в прошлой жизни? Лиррэ не знала. Вторая ипостась со всеми её личностными переживаниями отступила на задний план.
Девушка помнила, что она собиралась завоевать для кого-то трон и уничтожить короля Дарнаэла. Что же, это она сделает, но потом… Наверное, потом изменит тактику. Ей тоже хотелось власти, но пока что Лиррэ не могла определиться со своими целями до конца.
Она попыталась ухватиться за нитку мыслей, вытащить прошлое на свободу. Почему-то казалось, что в другой жизни она тоже была кем-то интересным, но кем? Девушка не знала, да и вникнуть не особо получалось.
Додумать ей не дали. Откуда-то из домишки за углом появились два её кавалера – две пешки, которых она превратит в ферзей, а после воспользуется, как разменной монетой. Впрочем, Лиррэ до конца не понимала, что именно должна сделать для достижения цели, вот только это не имело никакого значения… Пока что.
– Мы готовы, – подоспевший Антонио уклонился перед Лиррэ, и она подарила ему короткую, ничего не значащую улыбку, что, впрочем, могла бы призвать к приступу обожания практически любого мужчину.
Дар постепенно утихал. Способности Лиррэ менялись с огромной скоростью. Иногда она могла метать молнии взглядом, хотя более чем на одну не хватало сил, после оказывалась почти бездарной, потом внезапно получала возможность соблазнять мужчин голосом. Это, последнее, продержалось достаточно долго, но даже самое хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться, поэтому Лиррэ предпочитала не особо надеяться на магию. Главное – это её разум.
Шэллаттэ постепенно зацветало множеством синих красок. Сегодня вечером должен был состояться очередной праздник, и хрупкие девушки уже пускали цветы с берега на водную гладь.
Лилии плыли по поверхности, не желая падать вниз, венки стекали по почти отсутствующему течению, рвались в противоположную от реки, что впадала в Шэллаттэ, сторону. Вода терзала нежные лепестки, но Лиррэ это нравилось – акт насилия природы над самой собой.
Она хмыкнула и запрыгнула на лошадь.
– Мы спешим, – промолвила она, – но сначала надо кое-куда заехать. Тут, в дне пути, есть одна деревушка, я куплю там воды. И, конечно же, мы… Должны решить одну маленькую проблемку.
Антонио доверчиво пожал плечами. Художник тоже не показал собственного беспокойства, хотя оно присутствовало, и Лиррэ поняла, что они уже попались к ней на крючок. Для этих ребят всё кончено, пусть они и не догадывались о том, насколько много проблем ждёт их в будущем. Но… Пусть. Это не имело никакого значения – колдунья чувствовала, что старая сущность может возжелать вернуться, а этого она желала меньше всего на свете.
Вторая ипостась ничего не помнит о первой. Первая знает о второй всё, но не факт, что всегда может ею воспользоваться.
Лиррэ хотелось победить. Это была её магия, её могущество, а ту, что оказалась по другую сторону сознания, она старательно оттесняла, пусть женщины и являлись частями одного целого. Магия превратна, её трудно понять, но обыграть, если обладать должной долей умения, более чем можно.
Всё это затягивалось в долгую, холодную канитель, и девушка просто повела лошадей вдоль берега озера. Они никуда не спешили, за ними никто не гнался, преследователей не было… почему бы и не потянуть время? Разве от этого кому-то может стать хуже?
***
Маленькая деревушка появилась уже ближе к вечеру. Совсем крохотная, на пару десятков домов, она ещё меньше походила на курортный центр. Таверны в ней не было и вовсе, но Лиррэ направилась куда-то весьма уверенно, ещё и потянула лошадь за собою.
Остановились они, как оказалось, в пустом доме. Людей на улицах деревушки нельзя было заметить, волшебство действовало стандартно, и Лээн с Антонио уснули практически моментально.
Ведьма вышла на улицу и вдохнула свежий озёрный воздух. Тут Шэллаттэ наконец-то заканчивалось, дорога огибала наглое озеро и тянулась дальше, прямо к Лэвье. Никуда не сходить с неё, и они появятся в столице уже довольно скоро. Но Лиррэ нужны были гарантии, иначе она бы уже гнала лошадей во весь опор туда, где её ждала собственная цель.
На берегу озера дышать было довольно хорошо. Девушка села на огромный камень и заглянула в воду.
Там отражалась не она. Не было обсидиановых глаз и чёрных волос, не было фарфоровой кожи – в тонкой струйке лунного света виднелась среднего роста полноватая женщина. Светлые пряди спадали сединой на плечи, выцветший взгляд поражал своей серостью. Если б Лиррэ не знала, что искать, то ни за что не рассмотрела бы на тонкой дорожке никого, кроме себя самой.
Далла Первая, бывшая королева Эрроки, появилась перед нею, вытянулась во весь рост и тонким призраком встала на тропе. Её пальцы тянулись к кулону на шее, но Лиррэ крепко сжала его пальцами, не позволяя надоедливой старухе добраться до того, что давало девушке жизнь.
Ноготь зацепился за зелёный ободок, но Лиррэ только крепче ухватилась за маленький артефакт, понимая, что закончить круг не имеет никакого права.
– Я преследую совершенно иные цели, – прошипела она, пытаясь коснуться девушка. – Я не давала тебе права поступать так.
– Ты забываешься, – досадливо улыбнулась Лиррэ. Озеро Шэллаттэ молча внимало её разговору, Даллу никто больше не мог увидеть. – Я – это тоже ты. Это твои желания и порывы, это то, какой бы ты стала, если бы заместо замужества попыталась бороться. Ты была бы королевой, и ты хочешь ею быть, но то глупое чувство, что живёт в тебе… Ох, не могу понять, что это.
– Оно называется любовью.
– О, госпожа Эрроканская… Любовь – это тоже абсолютная глупость! Ты просто не понимаешь, насколько оно неправильное – чувство, которое ты испытываешь. Надо его победить. И я умею это делать, поверь мне. Ты – это я, мы одно целое. Просто я соткана из того, что в тебе умерло.
Далла вновь бессильно рванулась своей второй ипостаси навстречу, но ничего не получилось. Она только столкнулась с холодной стеной магии.
– Зачем ты пришла? – устало прошептала женщина. Старость окончательно поглотила её. Волосы поседели, не оставив ни единой живой пряди, лицо покрылось морщинами, нервная дрожь пальцев выдавала забытую уже давно болезнь. Если Лиррэ станет Даллой, то это тело умрёт за несколько месяцев. Нет, старухе давно пора было отступить, и она собиралась заставить её это сделать.
– Меня достало то, что мои способности постоянно пляшут, словно взбесились, – досадливо промолвила Лиррэ. – И я хочу, чтобы ты это наладила. Немедленно.
– Иначе что?
– Иначе я тебя убью.
Далла поморщилась. Казалось, она ещё лелеяла возможность воскреснуть, поэтому погибать ради постоянного круговорота умений надоевшей ведьмы не собиралась. Она сама допустила эту отвратительную глупость, когда Лиррэ оказалась на свободе.
– Ты ведь понимаешь, что из всего спектра я могу выбрать только что-то одно, – осклабилась женщина. – Понимаешь, что остальное отсеется?
– Понимаю, – Лиррэ кивнула. – Но спектр велик. Если я получу дар Лиары Первой, то смогу очаровать любого мужчину, и он рухнет передо мною, кем бы ни являлся. Если я смогу заполучить свои молнии, то никто не устоит передо мною… У моей ипостаси неограниченный резерв!
Далла усмехнулась.
– Это пока я жива, – отметила она. – Пока ты можешь тянуть силы из меня, дорогая, ты вечна. А как только я погибну, вся твоя власть моментально осыплется и перестанет иметь значение.
– Но ты не можешь покончить жизнь самоубийством, – ослабилась Лиррэ. – Давай. Говори мне, кем я буду!
– Ты… – Далла покачала головой и подалась вперёд. – Ты будешь ведьмой, – она почти коснулась поверхности магической стены. – Волшебницей без особых способностей.
Лиррэ расхохоталась. Казалось, выражение её лица на мгновение повторило ту маску злобы, что иногда натягивала на себя и Далла, показывая, насколько она преисполнена ненависти и холода. Нет, Лиррэ надо было остановить. Она… Чудовище – вот кого выпустила на свет бывшая королева.
У девушки слишком много амбиций. Слишком много остатков старой Даллы, что так быстро проснулись в душе отвратительно девицы.
Но они связаны. Если умрёт Лиррэ, пока тело принадлежит ей, умрёт Далла. Если умрёт сама королева, овладев телом хотя бы на секунду… То погибнет и гадкая волшебница со всеми планами, что только крутились в её голове. Но сейчас женщина не могла рисковать в атаке. Надо было ждать подходящего момента.
– Милая… Ты будешь ведьмой с неограниченным резервом, – улыбнулась наконец-то седовласая. – Это большая редкость, ты же знаешь.
– Конечно, – Лиррэ протянула к ней руку. Тонкие пальцы будто бы светились в воздухе. Она не ожидала, что Далла сделает ей такой подарок. – А ты будешь постоянно рядом, чтобы не уступить место, чтобы атаковать… И я буду знать всё. Не пытайся отравить меня своей любовью, – она тихо рассмеялась, и озеро Шэллаттэ отразило этот звук. Место скопления силы, могущественные воды, что текли откуда-то из урочища далеко-далеко отсюда. – Все заклинания. Все артефакты, о которых ты знала. Как же просто мне будет получить то, благодаря чему Элвьента всё ещё цела…
– Дорогая, я не буду рядом, – Далла отступила. – Я спрячусь. Мне необязательно вести войну. Я устала, Лиррэ, – она улыбнулась так мягко, словно и вправду уступила ей место. – Я ухожу, дорогая. И когда-то ты меня увидишь.
– Значит, ты не будешь мне мешать? – в голосе девушки почувствовалась надежда.
Далла растаяла. Она так и не решилась ответить на вопрос, и Лиррэ, нырнув в собственную память, не отыскала следы отвратительной старухи. Она вновь провела кончиками пальцев по шероховатому камню, чувствуя, как сила плещется в ней, а после…
Поняла, что ничего не помнит.
Она знала свою историю жизни. Свои цели. То, что успела познать сама. Но понятия не имела, где все те артефакты, что давали Далле силу. Не знала, что именно ищет у короля Дарнаэла, что оберегает границы его постоянно расширяющейся державы. Ни одного заклинания не было в её памяти!
Проклятье!
Сейчас пропал и волшебный голос. Сначала опомнится художник, потом он заставит и второго, с магическим даром, бороться против неё, и они сбегут, неважно когда. Пешки поспешат скрыться, и она не успеет их схватить, остановить, заставить вернуться. Она вообще ничего не успеет.
Лиррэ опустилась на колени. Ладони слепо скользили по поверхности озера, но ничего не случилось. Она обязана привязать их к себе. Немедленно. Она должна заставить этих ребят служить ей, пока даже это знание не ускользнуло от неё.
Отвратительная старуха всё рассчитала. Она оставила девушку без того, что должно было стать её козырем. Она даже не могла вспомнить привычек проклятого Тьеррона, будь он трижды неладен! Прокляни его Богиня!
Зачем ей теперь резерв, который нельзя исчерпать, если магия плещется только на дне? Зачем ей могущество, если им нельзя воспользоваться, ведь ей для этого просто не хватит мудрости и разума? Зачем?!
Лиррэ закричала. Громко, так, что в деревушке залаяли два пса.
Но тянуть нельзя. Она должна была совершить то, что намеревалась. Если нет голоса, надо воспользоваться озером, пока оно рядом. Далла спряталась тут, развеяла свой дух над местами скопления силы. Шэллаттэ ей поможет. Там, дальше, она станет простой, глупой ведьмой, у которой просто слишком много волшебства в запасе, но совсем мало магии, но пока что ещё есть шансы.
…Она впотьмах добралась до нужного домика и открыла дверь. Парни, естественно, спали, и вряд ли что-то, включая собственный здравый смысл, могло разбудить двух лентяев.
Лээн уснул прямо над своим полотном. С него смотрела красивая девушка – темноволосая, тоже темноглазая, как и Лиррэ, только немного смугловатая. Узнать её оказалось трудно, и Далла тщательно спрятала всё, что могла поведать о незнакомой девице. Ведьма? Пожалуй, но дальше знания не заходили, и пришлось оставить портрет там, где он был. Ненавистный художник даже его не подписал!
Она сжала в руке тонкий длинный нож, остановилась рядом с ним, а после легонько провела по тыльной стороне ладони. Несколько капелек крови упало в подставленную заблаговременно бутылочку, Фарни дёрнулся, но не проснулся.
Заклинания держали их крепко. А завтра они проснутся и не поймут, что происходит. Они будут незабвенно верны ей, а самое главное, даже не заподозрят в том, что прекрасная Лиррэ содеяла что-то плохое.
Девушка приблизилась к Антонио. Глупый маг! Она мало что помнила о нём, кроме имени и фамилии, но этого, казалось, должно хватить.
Капли крови упали в следующую ёмкость, и она выскользнула из домика, вновь шагая в сторону озера. Шэллаттэ походило на самый настоящий каток, хотя оно не всегда замерзало зимой до конца, часто южные ветры растапливали лёд на середине озера, и ступить можно было только метров на двадцать от берега.
Водная гладь казалась бесконечной. Эта громадина развеет их крови и навеки свяжет с нею, никто не сможет её остановить, но… Ничего больше не имело значения. Знания Даллы уходили так же стремительно, как рухнули на неё, когда старуха появилась перед глазами.
Наконец-то капли крови растеклись по воде. Теперь они тоже серебрились под луной, и Лиррэ чувствовала, как невидимые узы сковывали двух наивных идиотов. Они обязательно покажут ей то, что она попросит, и не посмеют сопротивляться, даже если очень захочется.
Марионетки.
Лиррэ, впрочем, не чувствовала себя счастливой. Впервые за долгое время она казалась себе действительно обманутой.
Все прежние обращения Далла руководила ею. Она вынуждала девушку делать то, что желала сама, подливать разнообразные зелья, творить глупости, а потом, когда наконец-то постарела достаточно, забрала всё, что смогла. Откуда столько жадности? С этим артефактом Лиррэ могла прожить полноценную жизнь, держа Даллу на задворках сознания, и всё!
Старуха не пожелала воспользоваться правом на молодость, но битва ещё не закончилась. Всё ещё впереди. Всё ещё может быть хорошо.
Жаль только, что могло бы быть чуточку лучше, но разве противная Далла способна делиться? Нет, её гадкое желание захватить всё, получить для себя больше, чем даже для второй ипостаси – оно слишком сильное, то, что руководит, движет ею. Но рано или поздно старуха сорвётся.
Рано или поздно Далла проиграет финальную битву.
========== Глава девятнадцатая ==========
Дарнаэл положил ладони на перила балкона на втором этаже и осмотрел толпу. По белой поверхности вверх от волнения медленно поползли ростки какого-то растения, но Тьеррон успешно его проигнорировал, пристально глядя на тех, что были вокруг. Кричали, пытаясь дозваться до убийцы короля.
Он должен был бы сегодня выходить сюда для того, чтобы огласить своего наследника, представить народу сына. Не для того, чтобы сказать о том, кого казнят, пару ласковых слов. Не для того, чтобы подписать чужой приговор.
