Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 78 страниц)

====== Глава 44. Последний путь ======

Комментарий к Глава 44. Последний путь С шестым курсом закончилось беспечное детство и школьная жизнь. Начинается война, и неизвестно, кто в ней станет победителем, а кто – погибнет

Будучи в гостях у семейства Уизли, Гермиона старалась вести себя как можно приличнее, даже вежливо общалась со взрослыми, однако порой общаться с меньшими Уизли вежливо иногда не получалось.

Случился такой казус, во время которого пострадали Фред и Джордж. Они, как обычно, решили пошутить над младшими школьниками, и подложили каждому вонючую бомбочку. Рон и Гарри, когда легли на кровати, попали на бомбу, и она взорвалась. Грязи не было, была ужасная вонь. Джинни и Гермиона также попали на эту удочку, только в отличие от других случаев, Гермиона была такая злая, что сорвалась на близнецах. Без применения магии. Она побила обоих. Конечно, ребята не ожидали этого, она просто побила их, в прямо смысле. Да побила так, что парни еле оттащили её от братьев.

– Я убью их когда-нибудь за их дурацкие шутки, – буркнула Гермиона, сидя за обеденным столом.

Время от времени она переписывалась с Панси и Блейзом, которые проводили Рождество вместе. Конечно, с Драко Гермиона ещё не помирилась, но отправила ему поздравительную открытку.

Гермиона перелистывала книгу заклинаний, которую ей когда-то подарил Барти Крауч, будучи ложным Грюмом. Она запомнила каждое заклинание, знала их применение и последствия, но всё равно с удовольствием перечитывала. Также держала в руках книгу зелий подаренная Сириусом. Гермиона вспоминала, как радовалась этому подарку. Живоглот, почувствовав грусть своей хозяйки, прыгнул ей на колени. Девушка улыбнулась, и мягко погладила его по голове. В доме было холодно, и Гермиона накинула вязанный платок на плечи. Со второго этажа спустился Гарри, а следом за ним Джинни. Гермиона уже думала, что они встречаются, но внезапно послышался шум, дом содрогнулся. Быстро среагировав, подростки выбежали на улицу. Вокруг Норы появилось огромное огненное кольцо. Показался черный дым, и троица осознала, что это дело рук Пожирателей. Послышался смех, и прямо перед кольцом появилась Беллатриса.

– Догони меня, Поттер! – рассмеялась Беллатриса. Гарри схватил палатку, и помчался вперёд.

– ГАРРИ! – одновременно закричали Гермиона и Джинни. Не, долго думая, девчонки побежали следом за Гарри. Гермиона и Джинни перепрыгнули через пламя, и побежали в поле.

Ветки били их по лицу, а банный халат Джинни цеплялся за траву. Девушки еле нашли полянку, чтобы отдышаться. Оказавшись на открытой местности, они ожидали нападения, и оно не заставило себя долго ждать. Позади Джинни послышался шум, повернувшись, Джинни увидела Фенрира.

– Остолбеней! – из палочки Джинни вырвалась белая струя. Однако Фенрир вовремя ставит щит и заклинание отлетает. Гермиона попыталась прочесть его мысли, но не получилось, видимо, Фенрир владеет окклюменцией. Ничего не оставалось, как бежать. К сожалению, Джинни отстала от Гермионы, и когда девушка уже услышала звук борьбы, то позади, послышался визг.

– ДЖИННИ! – крикнула Гермиона. Но как только она сделала шаг, её кто-то подхватывает и поднимает в небо. Подняв голову, Гермиона увидела Роули, он смеялся, и уже был готов отпустить её, но Гермиона резко трансгрессировала. Она появилась прямо рядом с Фенриром, который намеревался укусить Джинни, но Гермиона оглушает его, и отбрасывает в сторону. – Держись!

Вместе подруги трангрессировали на поляну, где по идее должен был быть Гарри. Они оказались в кольце с Пожирателями. К подросткам подоспели Римус, Тонкс и Артур. Резкие потоки молний хлынули на них. Благодаря приобретённым навыкам, подростки могли отражать атаки. Внезапно, послышался грохот. И увидели яркие вспышки.

– Молли…

Все побежали к Норе. Оказалось, что Пожиратели подожгли дом, однако к счастью, все успели оттуда выйти. Когда Гарри с девушками прибежал к дому, тот практически развалился. Джинни увидела рыдающую мать, и поспешила подойти к ней. На лицах подростков были ссадины и порезы. Гарри корил себя за то, что так опрометчиво подверг друзей опасности

Через несколько дней после Нового года, под вечер, Гарри, Гермиона, Полумна, Рон и Джинни выстроились у кухонного очага, собираясь вернуться в Хогвартс. Министерство организовало по Сети летучего пороха одностороннюю связь, позволявшую ученикам быстро и безопасно возвращаться в школу. Прощаться с ними, кроме миссис Уизли, было некому: мистер Уизли, Фред, Джордж, Билл и Флер ушли на работу. В миг расставания миссис Уизли залилась слезами. Все уже заметили, что в последнее время расплакаться ей почти ничего не стоило – с самого дня Рождества, когда Перси вылетел из дома в очках, заляпанных протертым пастернаком (достижение, которое приписывали себе одновременно Фред, Джордж и Джинни), она пускала слезу по любому поводу.

– Не плачь, мама, – сказала Джинни, поглаживая по спине орошавшую ей слезами плечо миссис Уизли. – Все хорошо…

– Да, за нас не волнуйся, – прибавил Рон, позволяя матери влепить ему в каждую щеку по мокрому поцелую, – и за Перси тоже. Он такая задница, что без него даже лучше, правда? – Миссис Уизли, заключив в объятия Гарри, зарыдала еще сильнее.

– Обещай мне, что будешь осторожен… что не станешь лезть на рожон…

– Так я всегда осторожен, миссис Уизли, – сказал Гарри. – Вы же знаете, я люблю жизнь тихую, спокойную.

– Ты тоже, Гермиона. Моим детям говорит бесполезно, но ты, хоть, будь благоразумна…

– Гермиона и благоразумие – несовместимые вещи, мама, – усмехнулся Рон, и получил подзатыльник от подруги. Миссис Уизли, усмехнувшись сквозь слезы, на шаг отступила от них.

– Ну ладно, будьте умницами. Вы все… – Гарри вошел в изумрудное пламя и крикнул:

– Хогвартс!

Гермиона, которая ступила следом за Гарри, в мгновение так оказалась в вестибюле. Следом за ней появились: Рон и Джинни. Разделившись, каждый из них пошел в свою гостиную. Гермиона, взмахнула палочкой, и чемодан поднялся в воздух, в таком виде, они и пошли в подземелья. Вначале, Гермиона занесла свои вещи в комнату старосты, а затем, переодевшись в форму, решила навестить Панси и Блейза, которые должны были прибыть ещё вчера.

Она оказалась права. Блейза Гермиона встретила в общей гостиной, а вот Панси была в комнате девочек. Гермиона улыбнулась ей и обняла, но вид у подруги был какой-то неважный.

– Что-то случилось? – удивилась Гермиона.

– В целом – нет… – сказала Панси, сев на кровать, – моя мама еле отпустила меня в школу.

– Почему?

– Из-за нападения, – ответила Панси, – в Ежедневном пророке об этом просто трубили. Я сказала, что могу себя защитить и тогда она отпустила.

Гермиона понимала, что в нападении никто не виноват кроме самих Пожирателей. Особенно, когда она случайно подслушала разговор Артура Уизли и Гарри, то второй вновь обвинял во всем себя, винил за то, что его друзьям угрожает опасность. Конечно, Гермиона не стала в очередной раз вмешиваться, однако даже Драко начал замечать, ещё до отъезда домой, что Гарри слишком зациклился на своей вине, по этой причине, кроме Зельеварения, у него и начали появляться плохие отметки.

– Надо что-то делать, – буркнул Блейз, когда на следующий день они пришли завтракать, – на Гарри ведь лица нет! – Панси через плечо Драко, увидела, что Гарри держит в руке вилку, и ковыряет свою порцию пюре и не может притронуться к еде.

– Я пыталась говорить с ним, когда мы были у родителей Рона, но он не слушает, – сказала Гермиона, – говорит, что нам вообще с ним лучше не видеться.

Драко ударил по столу, и быстро встал. Гермиона даже сказать ничего не успела. Драко подошёл к Гарри, схватил его за шиворот и выводов из зала. Все только удивились такой реакции на слова Гермионы.

Драко спокойным шагом направился в Астрономическую башню. Где-то за 30 минут они дошли до верхушки, и остановились, Драко выпустил Гарри.

– ТЫ ЧЕГО? – воскликнул Гарри. Драко отвесил другу звонкую пощечину.

– Как ты думаешь, почему я ненавидел тебя все эти годы, Гарри? – спросил Драко.

– Не знаю.

– Потому что у тебя было всё, чего не было у меня: друзей, близких знакомых, как семейство Уизли, не было, и нет наставника, который помогал или направлял меня. Я завидовал тебе с самого начала нашей встречи! И теперь, оказывается, что ты предлагаешь Гермионе не общаться с тобой, да и всем нам? Ты страх потерял, что ли?

– Я не это имел в виду, – запротестовал Гарри, – если вы будете рядом, то будете подвергаться нападениям Пожирателей, а я этого не хочу.

– Послушай, – Драко потёр лоб, – я стал дружить с тобой только потому, что начал уважать и понял, что путь, которым я шел столько лет, был неправильный. Благодаря дружбе с тобой я, наконец, понял, что такое дружба в целом, как приятно иметь друзей! Если я ещё раз услышу, что ты говоришь подобное, Богом клянусь, я буду пытать тебя до смерти.

Драко и Гарри вернулись в Большой зал. Рон и Джинни начали спрашивать, что произошло у Гарри, но тот лишь отмахнулся, и наконец, притронулся к еде. Драко сел рядом с Гермионой, та удивлённо посмотрела на него.

– Куда вы ходили? – удивилась она.

– Дружеский разговор, не более, – спокойно ответил Драко, и принялся на свою порцию. – Ешь, давай. У нас первой Защита от Темных искусств. Не хочу, чтобы в очередной раз ты была вялая, как тролль на Рождество.

– Да пошел ты, со своим троллем!

«Прости, Драко, что так говорил… Ты тоже мой друг, и вы все дороги мне, обещаю, что я буду помнить это всю свою жизнь» – подумал Гарри. Только Гермионе удалось услышать эти слова. Она поняла, что дружба между Гарри и Драко, несмотря на прошлые ссоры и обиды, возможна, и, наверное, она ещё сослужит всем героями службу.

На следующий день, Гермиона еле встала с кровати. Ноги были ватные, ничего не хотелось делать, совершенно. Обязанности старосты выносили ей мозг, хотелось всех поубивать к чертовой матери, но в то же время Гермиона размышляла над тем: действительно ли Драко причастен к происшествию с Кэтти Бэл.

Большой зал

За завтраком, Гермиона услышала, что Гарри рассказал Рону о крестражах. Видимо, вчера Дамблдор рассказал о них Гарри. Девушка спокойно кушала, пока её не позвал Гарри. Она вышла из-за стола и подошла к столу Гриффиндора.

– Если ты спрашиваешь про крестражи, то я слышала о них, – спокойно сказала Гермиона.

– Да? – удивился Гарри, – и что же ты…

– Но летом, директор попросил меня не говорить тебе об этом. Теперь я понимаю, почему. Тебе ведь нужно спросить об этом Слизнорта, а ты стесняешься.

– Просто он снова начнет спрашивать у меня обо всём, а мне это не нравится.

– Вспомни, как ты давал интервью Рите в прошлом году. Теперь представь, что ты – это Рита. – улыбнулась Гермиона и спокойно села на своё законное место за столом Слизерина.

Первым уроком было зельеварение. Из-за того, что слизеринцы так привыкли к Снеггу, они до сих пор не могли привыкнуть к Слизнорту, и это их выводило из себя. Гермиона с друзьями заняли свои места. В кабинет, наконец, зашёл профессор.

– Садитесь, садитесь, прошу вас! И побыстрее, сегодня у нас много работы! Третий закон Голпалотта… Кто может сказать мне?.. Ну, разумеется, мисс Гермиона! – Гермиона со спокойно сказала:

– Третий-закон-Голпалотта-гласит-что-противоядие от составного зелья не сводится к набору противоядий для отдельных его компонентов.

– Точно! – просиял Слизнорт. – Десять очков Слизерину! Итак, если мы примем третий закон Голпалотта за истину… – Принять третий закон Голпалотта за истину Гарри пришлось, поверив Слизнорту на слово, поскольку в самом законе он ровным счетом ничего не понял. Да и никто, кроме Гермионы, не уяснил, похоже, дальнейших слов Слизнорта. – То отсюда следует, что при условии правильно проведенной идентификации ингредиентов зелья с помощью Чароискателя Эскарпина первая наша задача состоит не в относительно простом выборе противоядий для этих ингредиентов, а в поиске той добавочной составляющей, которая алхимическим путем преобразует эти элементы… – Рон, полуоткрыв рот, сидел рядом с Гарри и машинально теребил свой новенький «Расширенный курс Зельеварения». Блейз и Драко, так же как и товарищи, хоть и были неплохи в готовке зелий, но к такому они точно не были готовы. Панси же и Гермиона понимали слова Слизнорта. – Итак, – закончил Слизнорт, – каждый из вас должен взять с моего стола по флакону. И до конца урока изготовить противоядие от того, что в этом флаконе находится. Удачи вам и не забывайте о защитных перчатках!

Прежде чем класс сообразил, что надо поторап¬ливаться, Гермиона спрыгнула со своего табурета и проделала половину пути до учительского стола, а к тому времени, когда Гарри, Рон, Драко, Панси и Блейз вернулись по местам, успела вылить содержимое флакона в котел и уже разводила под ним огонь.

– Милая, как тебе это удается? – спросил Драко, когда, наконец, залил содержимое своего флакона в котёл.

– Дорогой, просто ты слегка нерасторопен.

Прошло некоторое время. Гермиона открыла учебник Сириуса, который никогда не выпускала из рук, и поняла, что она настоящая дура.

«Точно… безоары служат таким же противоядием, как и простое зелье» – вспомнила Гермиона. Она увидела, как Гарри направился к шкафу Слизнорта, и незаметно проскользнула за ним. Как только друг открыл ящик, Гермиона схватила безоар.

– Ты обалдела? – шикнул Гарри.

– Думаешь, у тебя одного есть умный учебник?

Вместе они вернулись на свои места. Конечно, Гермиона доверила своё зелье в котле, но идею безосновательно не отодвинула, так сказать.

– Внимание, осталось две минуты!

Когда время вышло, Слизнорт начал обходить всех. С заданием никто до конца так и не справился. Конечно, Блейз и Драко не добавили некоторые ингредиенты в котелки, но в целом, заработали по 10 очков для факультета. Рон сдался окончательно и только старался не вдыхать поднимавшийся над его котлом гнилостный пар. Гарри стоял, ожидая, зажав в потной ладони безоар. Их стол оказался у Слизнорта последним. Он принюхался к зелью Эрни и, состроив гримасу, повернулся к Рону. У котла Рона он и вовсе задерживаться не стал – поспешно отскочил от него, едва сдержав рвотный позыв. Затем, увидел на столе Гермионы безоар.

– Дорогая, вы сделали два противоядия? – улыбнулся Слизнорт.

– Как это? – воскликнула Лаванда.

– Мисс Браун, мисс Грейнджер приготовила прекрасное противоядие в котле, однако безоар также является прекрасным противоядием.

– Ну-с, Гарри, – сказал он, – что можете показать мне вы? – Гарри выставил перед собой ладонь с лежащим на ней безоаром. Слизнорт разглядывал камень полных десять се¬кунд. Гарри на миг показалось, что он сейчас раскричится. Но Слизнорт лишь откинул голову назад и захохотал. – Ну и нахал же вы, юноша! – Он поднял безоар повыше, чтобы весь класс мог его видеть. – О, вы совершенное подобие вашей матушки… Что ж, тут вас винить не в чем – безоар, безусловно, служит противоядием от всех этих зелий! Также как и мисс Грейнджер, вы превосходно справились с заданием, я полностью вами доволен.

Наступил февраль, снег вокруг школы растаял, его сменила холодная, безотрадная сырость. Лиловато-серые тучи низко нависали над замком, непрекращающийся ледяной дождь покрыл лужайки скользкой грязью. В результате первый урок трансгрессии для шестикурсников, назначенный на субботнее утро, чтобы им не пришлось пропускать обычных занятий, решено было провести не под открытым небом, а в Большом зале.

Драко, Панси, Блейз и Гермиона, придя в зал, обнаружили, что столы из него исчезли. Дождь хлестал по высоким окнам, волшебный потолок смутно клубился над учениками, толпившимися перед деканами факультетов – профессорами МакГонагалл, Снегг, Флитвик, Стебль – и низеньким волшебником, который как раз и был, сообразила Герми, присланным из Министерства инструктором трансгрессии. Инструктор отличался странной бесцветностью – прозрачные ресницы, тонкие волосы – и казался таким легоньким, точно одного порыва ветра хватило бы, чтобы унести его куда подальше. Гермиона подумала, не постоянные ли появления и исчезновения каким-то образом лишили его материальности, или такая хрупкость – просто идеальное качество для всякого, кому нравится исчезать прямо на ваших глазах?

– С добрым утром, – сказал министерский волшебник, когда все ученики собрались, а деканы призвали их соблюдать тишину. – Меня зовут Уилки Двукрест. Министерство прислало меня, чтобы я провел здесь следующие двенадцать недель в качестве инструктора трансгрессии. Надеюсь, за это время мне удастся подготовить вас к трансгрессионным испытаниям…

– Неужели нас научат трансгрессии, – улыбнулся Блейз, – давно хотел научиться, это делать.

– Забини, потише и повнимательнее! – рявкнула профессор МакГонагалл.

Все оглянулись. Блейз залился тусклой краской. Друзья лишь посмеялись. бросил быстрый взгляд на Снегга, тот тоже выглядел рассерженным, хотя, как сильно подозревал Гарри, не столько невоспитанностью Блейза, сколько тем, что МакГонагалл сделала выговор одному из его подопечных.

–…после чего многие из вас будут к этим испытаниям готовы, – как ни в чем не бывало, продолжал Двукрест. – Вы, вероятно, знаете, что пользоваться трансгрессией в Хогвартсе невозможно. Чтобы дать вам попрактиковаться, директор школы снял соответствующее заклинание, но исключительно в пределах Большого зала и только на один час. Помните, что заниматься трансгрессией вне этих стен вам не удастся и что попытки такого рода будут весьма неразумными. А теперь прошу всех встать так, чтобы перед вами осталось пять футов свободного пространства.

Началась толкотня, ученики разделялись, налетали друг на друга и громко требовали, чтобы им очисти¬ли место. Деканы переходили от ученика к ученику, расставляя их по местам и прекращая споры.

– Куда ты, Гарри? – Гермиона услышала восклицание Рона прямо позади. Повернувшись, она увидела, что Гарри куда-то направляется.

Гарри не ответил. Он быстро прорезал толпу: миновал профессора Флитвика, который, визгливо покрикивая, пытался расставить нескольких когтевранцев (каждый норовил оказаться впереди остальных), профессора Стебль, старавшуюся построить пуф-фендуйцев, и, наконец, обогнул Эрни Макмиллана и замер позади всех, за самой спиной Драко, который отличался от Блейза, Панси и Гермионы, воспользовавшегося всеобщей суматохой для того, чтобы для чего-то поговорить с Креббом – тот с весьма строптивым видом стоял футах в пяти от него.

– Не знаю я, сколько еще, понял? – крикнул ему Драко, не заметив замершего позади них Гарри. – Это займет больше времени, чем я думал. – Кребб открыл рот, но Драко, по-видимому, догадался, что он хочет сказать. – Слушай, Кребб, чем я занят, это вообще не тво¬его ума дело. Тебе с Гойлом следует просто исполнять приказ и стоять на страже! В прошлый раз, когда Гермиона случайно подслушала, ты направил на неё в темноте палочку! Не смей впутывать моих друзей в это, уяснил? – Грубо говоря, вас не так жалко, как их.

– Когда я прошу вас постоять на страже, то стараюсь объяснить, чем намерен заняться, – достаточно громко для того, чтобы Драко его услышал, сказал Гарри. Драко круто повернулся. Встретившись взглядом с Гарри, он уже собирался что-то сказать, но тут деканы грянули: «Тихо!» – и наступила тишина. Малфой нехотя от¬вернулся.

– Благодарю вас, – сказал Двукрест. – Итак… – Он взмахнул волшебной палочкой. Тут же на полу перед каждым учеником появилось по старомодному деревянному обручу. – Главное, о чем следует помнить при трансгрессии, это три «Н»! – сказал Двукрест. – Нацеленность. Настойчивость. Неспешность. Шаг первый: сосредоточьте все ваши помыслы на нужной вам цели, – продолжал Двукрест. – В данном случае на внутренности вашего обруча. Прошу вас, сделайте это прямо сейчас.

Драко не знал, что ему сказать, но пообещал поговорить после занятия. Вместе они присоединились каждый к своему факультету. Каждый поозирался тайком, проверяя, все ли его соседи глядят в середину обруча, после чего торопливо проделал то, что им велели. Гермиона вперлась взглядом в ограниченный её обручем кружок пыльного пола и постаралась, как могла, изгнать из головы все прочие мысли. Задача оказалась решительно непосильной.

– Шаг второй, – сказал Двукрест. – Собери¬те вашу настойчивость в кулак и направьте ее на то место, которое вы себе мысленно представили! И пусть стремление попасть в него разольется из ва¬шего разума по всем клеточкам тела!

Гермиона украдкой огляделась. Слева Эрни Макмиллан с напряжением уставился в середину своего обруча, лицо у него покраснело – казалось, будто он тужится, пытаясь снести яйцо величиной с квоффл. Гермиона, еле подавив смешок, поспешила перевести взгляд на собственный обруч.

– Шаг третий, – воскликнул Двукрест, – выполняется только по моей команде: вы поворачиваетесь на месте, нащупывая путь ничто, перемещаясь неспешно! Итак, по моей команде – раз…

Гермиона снова огляделась – на лицах многих учеников появился испуг, большинство были явно смущены тем, что трансгрессировать их попросили так скоро.

–.два…

Гермиона снова попыталась сосредоточить все мыс¬ли на обруче. Она, правда, уже забыла, что обозначают эти три «Н».

–…ТРИ!

Гермиона закружилась на месте, потеряла равновесие и чуть не упала. По всему залу учеников начало мотать из стороны в сторону; Невилл так и вовсе уже лежал на спине; Эрни Макмиллан, напротив, совершив некое подобие пируэта, приземлился внутри своего обруча и пришел в полный восторг, но тут же заметил, что Дин Томас, глядя на него, помирает со смеху.

Вторая попытка оказалась не лучше первой. Третья тоже. Кое-что интересное произошло лишь во время четвертой. Раздался мучительный вопль, все в ужасе обернулись и увидели, что Сьюзен Боунс из Пуффендуя покачивается в центре своего обруча, между тем как ее левая нога так и стоит футах в пяти сзади, на исходной позиции.

Деканы бросились к Сьюзен, послышался громкий хлопок, в воздух взвился клуб лилового дыма, а когда дым рассеялся, все увидели рьщаюшую Сьюзен – нога к ней вернулась, но выглядела Сьюзен до смерти перепуганной.

– Так называемый «расщеп», или отделение тех или иных частей тела, – бесстрастно сообщил Уилки Двукрест, – происходит при недостаточной настойчивости сознания. Вам следует оставаться не¬изменно нацеленными на нужное место и двигаться с неспешностью… Вот так

Двукрест шагнул вперед, раскинул руки, изящно повернулся на месте и исчез в завихрениях своей мантии, тут же появившись у дальней стены зала.

– Помните о трех «Н», – сказал он, – и попробуйте еще раз… Один… два… три…

Однако и час спустя «расщеп» Сьюзен так и остался самым занимательным из всего урока. Двукреста это не обескуражило. Застегивая на горле мантию, он сказал:

– До встречи в следующую субботу, и не забывайте: Нацеленность. Настойчивость. Неспешность.

После чего взмахнул палочкой, убирая обручи, и в сопровождении профессора Макгонагалл покинул Большой зал. Шестикурсники загомонили, все сразу, и тоже двинулись к вестибюлю.

Блейз кричал и радовался, что у него получилось с первого раза, но вспоминал инцидент со Сьюзен, и боялся, что случится то же самое. Панси успокаивала его, напоминая о правилах «Н». Гермиона шла рядом с Роном и о чем-то оживленно разговаривала с ним, а вот Драко и Гарри немного отстали от друзей.

– Я слышал твой разговор со Снеггом на вечеринке Слизнорта, – сказал Гарри как можно тише, – ты подчиняешься Волан-Де-Морту?

– Если ты слышал наш разговор, то должен помнить, ради кого я делаю это, – огрызнулся Драко.

– Вот почему ты овладел окклюменцией – чтобы никто не догадался, – сказал Гарри, – я все равно не понимаю тебя. Почему ты нам ничего не расскажешь?

– Уже то, что ты знаешь об этом, ставит остальных под удар, – сказал Драко, – я не хочу, чтобы пострадал кто-то из вас, поэтому, пожалуйста, никому не говори.

– Ладно, договорились, – Гарри хлопнул друга по плечу, и они нагнали своих друзей.

Следующие несколько дней, Гарри и дело справлялся с картой, иногда, чтобы взглянуть на нее, без нужды заскакивал на переменах в туалет, но ни в каких подозрительных местах Драко ни разу не увидел. Он замечал Крэбба и Гойла, в одиночку расхаживающих по замку – теперь они делали это чаще обычного, временами подолгу простаивая в пустынных коридорах, – но Драко не только не было рядом с ними, его вообще невозможно было найти в замке. Что и составляло самую большую загадку. Гарри подумывал, не покидает ли он территорию замка, но совершенно не мог представить, как ему это удается, особенно при тех усиленных мерах безопасности, что были теперь приняты в Хогвартсе. Только предположить, что Драко просто-напросто теряется из виду среди сотен, ползающих по карте черных точек.

Гермиона начала волноваться, когда узнала, что Рон попал в Больнице не крыло. Оказалось, что он выпил отравленное вино, а Гарри вовремя использовал безоар, чтобы вывести яд из организма. Слизнорт испугался ни, на шутку. Да и остальные тоже.

Гермиона говорила, что Драко часто куда-то уходит, и приходит лишь вечером, на ужин.

– Куда он на этот раз пропал? – возмутился Блейз, когда они шли на обед.

– Я поищу его, – сказала Гермиона. Однако повернувшись, она лицом к лицу столкнулась с Гарри, – Мерлинова борода, Гарри!

– Что случилось?

– Драко куда-то пропал, – надулась Гермиона, – даже на уроках его не было. – Кэти! Вернулась! Ну, как ты? – воскликнула Гермиона. Друзья обернулись: действительно, Кэти Белл, на вид совершенно здоровая в окружении ликующих подруг. Они направлялись к столу Гриффиндора, но Гермиона быстро кинулась девушке на шею.

– Все отлично! – радостно ответила Кэти. – Из больницы святого Мунго меня еще в понедельник выписали, провела несколько дней с мамой и па¬пой, а сегодня утром приехала сюда.

– Ну что ж, ты вернулась, Рон в отличной форме, – сказал Гарри, – выходит, у нас есть все шансы расколотить Когтевран, а значит, мы все еще и на Кубок можем рассчитывать. Послушай, Кэти… – Гарри должен был выяснить все как можно быстрее, от снедавшего его любопытства Гарри на время забыл даже о Джинни. Подруги Кэти, по-видимому уже опаздывавшие на занятия трансфигурацией, торопливо собирали сумки, и Гарри, понизив голос, спросил: – То ожерелье… Ты теперь вспомнила, кто тебе его дал?

– Нет, – сокрушенно покачав головой, сказала Кэти. – Меня уже все об этом спрашивали, но я никаких подробностей не помню. Последнее воспоминание – как я подхожу в «Трех метлах» к женскому туалету.

– Но в туалет ты точно зашла? – спросила Гер¬миона.

– Я помню, как толкнула дверь, – ответила Кэти. – Значит, тот, кто ударил меня Империусом, должен был стоять прямо за ней. А после этого в памяти пусто, не считая последних двух недель, когда я уже валялась в больнице святого Мунго.

– Совсем ничего не помнишь? – поспешно спросил Гарри.

– Кое-что помню…. Но очень смутно… – сказала Кэти.

– Говори, важна любая мелочь, – сказал Гарри. Кэти замялась.

– Я видела галстук с зелёными полосками, видимо, с твоего факультета, Гермиона, – сказала Кэти, – и… на галстуке я еле различила одну вещь…

– Какую? – удивилась Гермиона.

– Это был значок старосты факультета, – сказала Кэти. Гермиона раскрыла глаза от удивления. Если это кто-то из её факультета, да ещё и со значком старосты факультета, то единственный, кто мог это сделать… – Я знаю, что ты не способна на это.

– Нет… – сказала Гермиона. – Этого не может быть.

Внезапно, за спиной старосты, Кэти увидела Драко. Он, посмотрев на неё, явно испугался.

– Драко? – удивилась Кэти. Гарри сразу же рванул за ним.

Гермиона еле успела нагнать его в коридоре, который вёл на второй этаж в туалет Плаксы Миртл. Успела вовремя. Спиной к нему стоял, вцепившись руками в раковину и склонив над ней светловолосую голову, Драко Малфой.

– Ну не надо… – раздался из кабинки проникновенный голосок Миртл. – Не надо… Расскажи мне, что тебя мучает… Я тебе помогу…

– Никто мне не поможет, – ответил, содрогаясь всем телом, Малфой. – Я не могу этого сделать… не могу… не получается… А если не сделаю поскорее, он сказал, что убьет меня. Убьет всех, кого я люблю… – Гарри и Гермиона замерли на месте от потрясения – они поняли, что Драко плачет, плачет по-настоящему, что по щекам его льются, стекая в грязную раковину, слезы. Гермиона сделала шаг в его сторону, но Гарри схватил её за руку. Драко задыхался, давился слезами, но затем, после нового содрогания, поднял взгляд к растрескавшемуся зеркалу и увидел за своей спиной вытаращившего глаза Гарри. Резко повернувшись, Малфой выхватил волшебную палочку. Гарри инстинктивно вытащил свою.

– НЕТ! – крик Гермионы заглушил взрыв.

Заклятие Драко промазало мимо Гарри на несколько дюймов, разбив лампу на стене. Гарри метнулся в сторону и, подумав: «Левикорпус!» – взмахнул палочкой, но Драко блокировал заклинание и поднял палочку, собираясь выпалить собственное.

– Нет! Нет! Погодите! – взвизгнула Плакса Миртл, и по туалету разнеслось громкое эхо. – Стойте! СТОЙТЕ!

За спиной Гарри с громким «ба-бах!» взорвалась мусорная урна; Гарри выкрикнул заклятие Обезвоживания, оно ударилось в стену прямо за ухом Драко, отлетело и разбило туалетный бачок, на котором сидела Плакса Миртл. Гермиона пустила в Драко оглушение, но и его Драко отразил. Девушка не собиралась наносить ему вред, она просто хотела остановить битву между двумя друзьями. Миртл громко взвизгнула, все вокруг мгновенно залила вода, Гарри поскользнулся и упал, а Драко с искаженным до неузнаваемости лицом закричал:

– Круци…

– СЕКТУМСЕМПРА! – бешено взмахнув палоч¬кой, взревел с пола Гарри.

– СТОЙ!

Гермиона, несмотря на то, что в школе нельзя использовать трансгрессию, мигом оказалась перед Драко, и заклинание Гарри подействовало на неё. Тело пробила дрожь, и девушка почувствовала жжение во всем теле, но особенно – в области груди, куда Гарри и направил заклинание. Кровь выплеснулась из лица и груди Гермионы, словно их рассекли удары невидимого меча. Её качнуло назад, и она с громким плеском рухнул на покрытый водой пол, выронив палочку из обмяк¬шей правой руки. Драко еле успел подхватить её за голову, чтобы она не ударилась.

– Господи… – прошептал Драко.

– Нет… – задохнулся Гарри. Оскальзываясь и шатаясь, он поднялся на ноги и бросился к Гермионе, лицо которой уже покраснело, а белые ладони скребли залитую кровью грудь. – Нет… я же не… – Гарри и сам не знал, что говорит; он упал на ко¬лени рядом с Гермионой, неудержимо сотрясавшимся в луже собственной крови. Плакса Миртл истошно завопила:

– УБИЙСТВО! УБИЙСТВО В ТУАЛЕТЕ! УБИЙСТВО! – Драко схватил Гарри за галстук.

– ЗОВИ ДЕКАНОВ, ПРИДУРОК! – крикнул Драко.

Сзади хлопнула дверь, Гарри в ужасе оглянулся: в туалет ворвался смертельно бледный Снегг. Грубо отпихнув Гарри и Драко, он тоже опустился на колени, вытащил волшебную палочку и прошелся ею по глубоким ранам, нанесенным заклятием Гарри, бормоча при этом похожие на какие-то песнопения магические формулы. Кровь начала униматься, Снегг стер остатки с лица Гермионы и повторил заклинание. Раны стали затягиваться прямо на глазах. Гарри, пораженный ужасом от того, что он натворил, наблюдал за Снеггом, едва сознавая, что и сам он весь пропитан кровью и водой. Где-то вверху рыдала с подмываниями Плакса Миртл. Снегг, произнеся заклятие в третий раз, поднял Гермиону на ноги.