Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 78 страниц)

– Не имеете права допускать ошибки, Драко, по¬тому что, если вас исключат из школы…

– Я тут ни при, чем, ясно?

– Надеюсь, что вы говорите правду, поскольку все это было не только неумело, но и попросту глупо. Вас уже подозревают в соучастии.

– Кто меня подозревает? – сердито спросил Драко. – В последний раз повторяю: я этого не делал, понятно? Наверное, у этой Белл есть враги, о которых никто не знает… Не надо на меня так смотреть! Я знаю, что вы делаете, я не такой тупой, только ничего у вас не выйдет! Я могу вам помешать! – Наступила пауза, потом Снегг тихо сказал:

– Ага… вижу, тетя Беллатриса учила вас окклюменции. Какие же мысли вы стараетесь скрыть от своего хозяина, Драко?

– От него я ничего не скрываю, я только не хочу, чтобы вы лезли не в свое дело! – Гарри плотнее прижался ухом к замочной скважине. С чего это Драко так разговаривает со Снеггом, которого вроде всегда уважал, даже, можно сказать, Снегг ему нравился?

– Так вот почему вы избегаете меня с начала учебного года? Боитесь моего вмешательства? А понимаете ли вы, что если бы кто-нибудь другой посмел не явиться ко мне в кабинет после того, как я несколько раз вызывал его…

– Ну, оставьте меня после уроков! Наябедничайте на меня Дамблдору! – с издевкой предложил Драко. Снова наступила тишина. Наконец Снегг сказал:

– Вы прекрасно знаете, что я не намерен делать ни того, ни другого.

– Ну, так и прекратите вызывать меня к себе в кабинет!

– Послушайте меня, – сказал Снегг так тихо, что Гарри пришлось изо всех сил притиснуть ухо к замочной скважине, чтобы расслышать его слова. – Я стараюсь помочь вам. Я обещал вашей матушке защитить вас. Я принес Непреложный Обет, Драко…

– Значит, придется вам его нарушить, потому что я не нуждаюсь в вашей помощи! Это мое задание, он поручил это мне, хочу я того или нет, мне придётся его выполнить! У меня есть план, и он сработает, просто получается немножко дольше, чем я рассчитывал!

– Что за план?

– Не ваше дело!

– Если вы расскажете мне, что вы собираетесь делать, я смогу помочь вам…

– Спасибо, мне уже помогают! Не думайте, я не один!

– Ты подвергаешь опасности не только себя, но и друзей своих, – послышался недовольное возмущение, видимо со стороны Драко, – неужели ты так ненавидишь Поттера, что…

«Неужели это его вина?»– подумал Гарри, но следующие слова друга заставили его передумать.

– У него есть имя, сэр, – огрызнулся Драко, – вам известно, что после битвы в Отделе тайн, я стал членом Отряда Дамблдора. Только вам это известно, даже мои родители не знают этого!

– Да, я храню это в секрете, так как защищаю не только тебя, но и Гермиону, которая влюблена в тебя до безумия!

– Я ЗНАЮ! – возмутился Драко, но сразу же понизил голос, – он угрожал, что если я не соглашусь, то он убьёт всех: Рона, Блейза, Гарри, Панси и даже Гермиону, которые ни в чём не виноваты!

– Почему ты так борешься за них? – через зубы спросил Снегг.

– Потому что благодаря им, я всё ещё цепляюсь за свою жалкую жизнь!

У Гарри было не больше секунды, чтобы убраться с дороги: он услышал за дверью шаги Малфоя и отскочил в сторону как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Драко быстро зашагал по коридору, прошел мимо открытой двери в кабинет Слизнорта и скрылся за углом. Почти не дыша, Гарри замер, как был, на корточках, и не смел, пошевелиться, пока из классной комнаты не показался Снегг. С непроницаемым лицом Снегг вернулся на вечеринку. Гарри сидел на полу, укрытый мантией-невидимкой, и лихорадочно со¬ображал.

– Чувак, ты забыл, что мы пообещали Гермионе забыть об этом? Он точно предлагал ему помощь?

– Спросишь еще раз, – ответил Гарри, – засу¬ну тебе эту капусту…

– Да пойми, же, – сказал Рон. Они стояли вдвоем на кухне «Норы» у раковины и чистили по поручению миссис Уизли гору брюссель¬ской капусты. За окном медленно плыли снежинки.

– Да, Снегг предлагал ему помощь! Сказал, что обещал матери Драко защищать его, что принес Неотложную клятву или что-то в этом роде…

– Непреложный Обет? – ошеломленно переспро¬сил Рон. – Да нет, не мог же он… Ты уверен?

– Да, уверен, – ответил Гарри. – А что это, соб¬ственно, значит?

– Ну Непреложный Обет нарушить невозможно…

– Это я, как ни странно, и сам уже понял. Но что происходит с тем, кто его нарушит?

– Он умирает, – просто ответил Рон. – Когда мне было лет пять, Фред с Джорджем пытались за¬ставить меня принести такой Обет. Я чуть было не принес, уже держался с Фредом за руки и все такое, но тут нас застукал папа. Он чуть с ума не сошел.

– Неужели Драко, ведя, дружбу с нами, может выполнять какой-то приказ Сам-Знаешь-Кого?

– Драко сказал, что Волан-Де-Морт угрожал ему нашими жизнями, – сказал Гарри. Тарелка выпадает из рук Рона и разбивается.

– Нашими? – удивился Рон, – то есть, моей и твоей?

– Ещё Панси, Блейз…. Но судя по всему, он делает это больше из-за Гермионы. Она ему дороже, я уверен, даже больше чем собственная семья. Ты же знаешь, как Драко получал из-за дружбы с Гермионой.

– Да, помню, Панси рассказывала, – согласился Рон, быстро собирая осколки разбитой тарелки, – но почему ты думаешь, что Драко действительно способен нанести нам вред?

– Не нам, – огрызнулся Гарри, – ему поручили какую-то миссию, но какую конкретно я так и не понял.

– Ладно, шут с ней, с левой ягодицей Фреда…

– Прошу прощения? – раздался голос Фреда, и в кухню вошли близнецы. – У-у, Джордж, ты посмотри, чем они орудуют. Ножи и так далее. Подумать только.

– Вот стукнет мне через два с небольшим месяца семнадцать лет, – сварливо пробормотал Рон, – тогда и я смогу проделывать это с помощью волшебства.

– А до той поры, – заметил Джордж, присев на кухонный стол и подобрав под себя ноги, – мы сможем наслаждаться зрелищем правильного использования разных там… оп-па!

– Это все из-за тебя! – сердито выпалил Рон, посасывая обрезанный большой палец. – Ну погоди, исполнится мне семнадцать…

– Рон, угомонись, – на кухню зашла Гермиона с новой порцией грязной посуды, – если бы ты был умнее, давно бы незаметно применил чары.

– Ага, и автоматически исключили бы из школы, – огрызнулся Рон, – это ты мастерица нарушать правила.

– Да вы же все их нарушали! – усмехнулся Фред, – тут только Панси и Блейза с Драко не хватает.

– Кстати, Рональд, насчет нежданных навыков! – воскликнул Джордж – Что это рассказывает Джинни насчет тебя и Полумны? Вы помирились? – Рон порозовел и снова занялся капустой, но вид у него был не так чтобы очень недовольный.

– Не лезь не в свое дело!

– Какая блестящая отповедь, – сказал Фред. – Даже и представить себе не могу, откуда ты берешь такие сильные слова. Нет, мы хотели узнать лишь одно: как это случилось?

– Что именно?

– Ну, насколько нам известно, вы больше двух месяцев были в ссоре?

– Они помирились весьма неординарным способом, – усмехнулся Гарри, переглядываясь с Гермионой, – не думал, что твой план сработает.

– Бедная девочка, – вздохнул Фред, – явно болеет слабоумием.

– Держи язык за зубами, гад, – грубо сказал Рон.

– Хватит!

Миссис Уизли появилась на кухне как раз вовремя, чтобы увидеть, как Рон метнул во Фреда капустный нож, а Фред легким взмахом волшебной палочки обратил его в бумажный самолетик.

– Рон! – гневно вскричала она. – Чтобы я больше не видела, как ты кидаешься ножами!

– Да, мама, – ответил Рон. – Больше не увидишь, – шепотом прибавил он, снова поворачиваясь к капустной горе.

– Фред, Джордж, мне очень жаль, дорогие мои, но ближе к ночи появится Римус, так что Билла придется уложить в вашей комнате.

– Ничего страшного, – сказал Джордж. – Ладно, поскольку Чарли не приедет, Гарри и Рону достается мансарда, и если Флер уложить с Джинни…

– Джинни ожидает волшебное Рождество, – про¬бормотал Фред.

– Все разместятся с удобством. По крайней мере, девочки будут спать в кровати, – с некоторой неуверенностью в голосе закончила миссис Уизли.

– Значит, Перси нам своей мерзкой рожи точно не покажет? – спросила Гермиона, выхватывая у Гарри из рук кусок капусты. Миссис Уизли отвернулась к двери и лишь потом ответила:

– Нет, он, насколько я знаю, занят в Министерстве.

– Или же он просто самая большая задница в мире, – сказал Фред, когда миссис Уизли покинула кухню. – Одно из двух. Ну ладно, Джордж, пора двигаться.

– Куда это вы собрались? – спросил Рон. – Может, поможете нам с капустой? Вам-то палочки использовать разрешено, вот и избавили бы нас от нее!

– Нет, – серьезно ответил Фред, – не думаю, что мы вправе так поступить. Чистить капусту без помощи волшебства – занятие, которое способствует закалке характера, оно позволяет человеку понять, как трудна жизнь маглов и сквибов…

– И если ты хочешь, Рон, чтобы люди тебе помогали, – подхватил Джордж, запуская в младше¬го брата бумажным аэропланом, – не стоит метать в них ножи. Таков мой совет.

– Они идут в деревню, – усмехнулась Гермиона. Фред пихнул её, – советую позаниматься окклюменцией. Особенно, когда лучшая подруга вашего брата – легиллимент.

– Кстати, в магазине канцелярских товаров работает очень красивая девушка, которой мои кар¬точные фокусы кажутся просто чудесными… почти волшебными…

– Свиньи, – мрачно процедил Рон, глядя на пересекающих заснеженный двор братьев. Гермиона толкнула его в бок. – Им тут всех дел было секунд на десять, а тогда бы и мы могли с ними пойти.

– Только не я, – отозвался Гарри. – Я обещал Дамблдору, пока я здесь, далеко от дома не отходить.

– Ах да, – сказал Рон. Он очистил еще несколько кочешков. К сожалению парней, они забыли о мысленной защите, и как только в голове Рона созрел вопрос, Гермиона схватила нож.

– Драко заодно с ним?! – воскликнула Гермиона. Рон среагировал мгновенно. Он заткнул Гермионе рот куском капусты, а Гарри быстро закрыл дверь на кухню, – фы фто, ивдеваефесь?! – Рон вытащил кусок из её рта. – Вы серьёзно?

– Мы не знаем точно, – успокоил её Рон.

До самого сочельника Гермиона проводила время с Джинни, и приехавшей к своему парню, Полумной. Они сидели в комнате Джинни, играли в карты, и Гермиона рассказывала о заклинаниях, которые успела выучить из книги Крауча.

Этой ночью семейство Уизли и его гости расположились в гостиной, которую Джинни разукрасила до того, что каждому, кто здесь сидел, казалось, будто его само¬го опутали с ног до головы гирляндами из цветной бумаги. Только Фреду Джорджу, Гарри и Рону и было известно, что ангел на верхушке рождественской елки – на самом деле садовый гном, цапнувший Фреда за лодыжку, когда тот дергал в огороде мор¬ковку для рождественского обеда. Обездвиженный заклинанием, выкрашенный в золотую краску, втиснутый в маленькую балетную пачку и украшенный приклеенными к спине крылышками, гном гневно взирал на всех, кто собрался в гостиной. Это был самый уродливый ангел, какого Гермиона видела в своей жизни, с лысой, точно картофелина, головой и волосатыми ножками.

Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок, голос которой изливался из большого деревянного приемника. Флер, по-видимому находившая Селестину безумно скучной, так громко разговаривала в углу, что миссис Уизли то и дело наставляла свою волшебную палочку на регулятор громкости приемника, отчего голос певицы звучал все мощнее и мощнее.

Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котел, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Рон украдкой поглядывал на Флер с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел еще более тощим и обтрепанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины. Рядом с ним села Гермиона.

– Профессор, я…

– Я же просил по имени называть, – усмехнулся Люпин, – и на «ты».

– Извини, – буркнула Гермиона, – я бы хотела посоветоваться с тобой.

– По поводу?

– Как сопротивляться тёмной магии?

– Ты же обучала членов Отряда, как ты можешь такое спрашивать, – удивился Люпин.

– Я кое-что прочла в одной из книг, и наткнулась на статью одного из основателей Хогвартса. Судя по изданию, она была, написала после ухода Салазара Слизерина из школы.

– И что за статья?

– О крестражах, – сказала Гермиона, – предметы или живые существа, в которые волшебник может поместить часть своей души.

– Что же тебя так заинтересовало в них?

– Пока крестраж цел, волшебник не может умереть, – продолжила девушка, – я хотела помочь Гарри, потому что знаю, что рано или поздно ему придётся столкнуться со злом и так далее. Поэтому проследила события от его появления в Хогвартсе и до этих дней. Даже, соотнесла с исчезновением Волан-Де-Морта в ночь гибели Лили и Джеймса.

– Ближе к делу, – сказал Римус.

– Что если Волан-Де-Морт создал крестраж? – это удивило Римуса, – этим объясняется его исчезновение, а не смерть. Ведь если крестраж существует, из-за этого Волан-Де-Морт и не погибает.

Селестина завершила пение на очень долгой, высокой ноте, из приемника понеслись громкие овации, к которым с энтузиазмом присоединилась и миссис Уизли.

– А уже кончилось? – громко поинтересовалась Флер. – Слава’богу это такое ст’гашное…

– Ну что же, по стаканчику на ночь? – еще громче спросил мистер Уизли, вставая. – Кто желает яичного коктейля?

– Чем вы в последнее время занимались? – спросил Гарри у Люпина, когда мистер Уизли торопливо отправился за коктейлем, а все остальные, потянувшись, начали переговариваться друг с другом. Гермиона хотела встать, но Гарри сказал, что она может остаться.

– О, сидел в подполье, – ответил Люпин. – Почти в буквальном смысле слова. Потому я и не писал, Гарри. Посылать тебе письма – значило бы вы¬дать себя. Я мог писать только Гермионе.

– О чем вы?

– Я жил среди моих собратьев, моей ровни, – сказал Люпин и, увидев непонимающий взгляд Гарри, прибавил: – Среди оборотней. Почти все они встали на сторону Волан-де-Морта. Дамблдору требовался шпион, а я словно для того и создан. – В голосе его прозвучала горечь, возможно, Люпин и сам заметил ее, потому что, продолжая свой рассказ, улыбался уже с большей теплотой: – Я не жалуюсь, работа необходимая, а кто выполнит ее лучше меня? Но завоевать их доверие было трудно. По мне ведь сразу видно, что я пытался жить среди волшебников, понимаешь? А они из нормального общества изгнаны, живут особняком, воруют, а иногда и убивают, чтобы прокормиться.

– Но чем им так нравится Волан-де-Морт? – удивилась Гермиона.

– Они думают, что при его правлении их ждет лучшая жизнь, – ответил Люпин. – И спорить с этим, когда среди них Сивый, трудно…

– А кто такой Сивый? – спросил Гарри.

– Ты не слышал о нем? – Пальцы Люпина дрог¬нули и сцепились на коленях. – Фенрир Сивый, пожалуй, самый лютый из живущих ныне оборотней. Целью своей жизни он видит в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей, – хочет создать столько оборотней, что они смогут одолеть волшебников. Волан-де-Морт пообещал ему в обмен на службу любое количество жертв. Сивый предпочитает детей… «Кусайте их юными, – говорит он, – растите вдали от родителей, в ненависти к нормальным волшебникам». Волан-де-Морт и прежде угро¬жал людям тем, что напустит Сивого на их сыновей и дочерей, и, как правило, эта угроза давала нужные результаты. Люпин помолчал, затем прибавил: – Сивый-то меня и покусал.

– Что? – изумленно переспросили Гарри и Гермиона в один голос.

– Вы хотите сказать, когда… когда вы были ребенком? – удивилась Гермиона.

– Да. Мой отец оскорбил его. Я очень долго не догадывался, кто из оборотней напал на меня, а Сивого даже жалел, думал, что он не способен владеть собой – ведь к тому времени я уже знал, что испытываешь, когда превращаешься в волка. Правда, к Сивому все это отношения не имеет. Незадолго до полнолуния он устраивается неподалеку от своих жертв, достаточно близко, чтобы нанести быстрый удар. Он все обдумывает заранее. Вот это существо Волан-де-Морт и использует, чтобы править оборотнями. Не стану притворяться, мои доводы, доводы разума, почти не способны противостоять тому, о чем твердит Сивый: дескать, мы, оборотни, заслуживаем крови, мы обязаны мстить нормальным людям.

– Но ведь и вы нормальный! – с жаром восклик¬нул Гарри. – Просто у вас… трудности… Люпин расхохотался:

– Как ты иногда напоминаешь мне Джеймса! Он тоже бывало, говорил в компании, что у меня трудности «по мохнатой части». И люди оставались при впечатлении, будто я держу дома плохо воспитанного кролика. – Он принял от мистера Уизли стакан яичного коктейля, поблагодарил его, казалось даже, немного повеселел. Между тем Гарри ощущал прилив возбужде¬ния – упоминание об отце напомнило ему, что он собирался расспросить Люпина еще кое о чем.

– Вам не случалось слышать, чтобы кого-нибудь называли «Принцем-полукровкой»?

– Ну вот опять… – вздохнула Гермиона, – ты ещё Снегга спроси об этом!

– Отстань, интересно ведь, – буркнул Гарри.

– Полукровкой… как там?

– Принцем-полукровкой. – сказала Гермиона. Гарри вниматель¬но вглядывался в лицо Люпина, ища в нем призна¬ки внезапно оживших воспоминаний.

– Среди волшебников нет принцев, – улыбаясь, сказал Люпин. – Это что же, титул, который ты на¬мерен принять? Мне казалось, довольно будет и Из¬бранного.

– Ко мне это никакого отношения не имеет! – гневно произнес Гарри.

– Принц-полукровка – волшебник, когда-то учившийся в Хогвартсе, просто в руки Гарри попал его старый учебник по зельям. И вся эта книга исписана заклинаниями, которые изобрел он сам. Одно из них – Левикорпус… – сказала Гермиона, – этому заклинанию мы обучали Отряд Дамблдора.

– А, да, во время моей учебы в Хогвартсе оно было в большом ходу, – припомнил Люпин. – Когда я был на пятом курсе, никто несколько месяцев и шагу ступить не мог без того, чтобы не взлететь в воздух и не оказаться подвешенным за лодыжку.

– Папа им тоже пользовался, – сказал Гарри. – Я видел в Омуте памяти, как он подвесил Снегга.

Гарри постарался произнести это небрежным тоном, как брошенное вскользь замечание, не имеющее настоящей важности, но не был уверен, что ему это удалось, – улыбка Люпина стала уж слиш¬ком сочувственной.

За рождественский стол все, кто был в доме, усе¬лись в новых свитерах – все, кроме Флер (на которую миссис Уизли, по-видимому, тратить силы не пожелала) и самой миссис Уизли – ее украшало прекрасное золотое колье и новехонькая темно-синяя шляпа волшебницы, посверкивавшая ка¬мушками, сильно напоминавшими звездообразные бриллиантики.

– Это мне Фред с Джорджем подарили! Чудесно, правда?

– Видишь ли, мам, – грациозно поведя рукой по воздуху, сказал Джордж, – теперь, когда нам приходится собственноручно стирать носки, мы начинаем ценить тебя все больше и больше. Пастернака, Римус?

– Гарри, у тебя червяк в волосах, – весело сообщила Джинни и, перегнувшись через стол, сняла с его головы часть Кикимерова подарка; по шее Гарри побежали при этом мурашки, никакого отношения к червякам не имевшие. Гермиона, сидящая рядом с Джинни, услышала мысли Гарри, и улыбнулась.

– Кошма’г какой! – театрально содрогнувшись, сказала Флер.

– Да, не правда ли? – подхватил Рон. – Соуса, Флер? – Спеша услужить ей, он с такой силой сдернул со стола соусник, что тот взвился в воздух. Билл взмахнул палочкой, и выплеснувшийся соус, помедлив в воздухе, смиренно вернулся на свое место.

– Ты сове’гшенно как эта Тонкс, – сказала Рону Флер, закончив осыпать Билла благодарными поцелуями. – Она тоже вечно ‘гоняет…

– Я приглашала к нам на сегодня голубушку Тонкс, – сообщила миссис Уизли, с ненужной силой опуская на стол блюдо с морковью и одаряя Флер свирепым взглядом, – но она не появится. Ты с ней в последнее время не разговаривал, Римус?

– Нет, я вообще мало с кем виделся, – ответил Люпин. – Но ведь Тонкс есть, у кого погостить – ка¬кие-нибудь родные, не так ли?

– Хм-м, – произнесла миссис Уизли. – Может быть. На самом-то деле мне показалось, что девочка надумала провести это Рождество в одиночестве. – Она смотрела на Люпина с досадой, словно в том, что невесткой ее станет Флер, а не Тонкс, виноват был лишь он один. Гарри, глядя на Флер, подносившую Биллу на своей вилке кусочек индейки, думал, что битва, которую ведет миссис Уизли, проиграна ею еще в самом начале. Этот разговор напомнил ему, что у него есть связанный с Тонкс вопрос, с которым лучше всего обратиться к Люпину, – он знал о Патронусах все.

– У Тонкс изменился Патронус, – сказала Гермиона. – Во всяком случае, по словам Снегга. Я и не знала, что такое бывает. Почему они вообще меняются? – Люпин помолчал, жуя и проглатывая кусок индейки, потом неторопливо ответил:

– Случается иногда… сильное потрясение… всплеск чувств…

– Он такой крупный с виду, на четырех ногах, – начал Гарри, который также слышал это, но тут его поразила внезапная мысль, и он понизил голос: – Постойте… А это не мог быть?..

– Артур! – воскликнула вдруг миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижала к груди руки и устави¬лась в окно кухни. – Артур, там Перси!

– Что?

Миссис Уизли огляделась вокруг. Все мгновен¬но повернулись к окну, Джинни встала, чтобы по¬лучше все разглядеть. Действительно, по заснежен¬ному двору вышагивал Перси Уизли, его очки в ро¬говой оправе поблескивали на солнце. Впрочем, он был не один.

– Артур, он… он с министром!

И верно, по пятам за Перси шел, слегка прихрамывая, человек, которого Гарри видел в «Ежедневном пророке», – грива седеющих волос, черный, припорошенный снегом плащ. Прежде чем кто бы то ни было успел произнести хоть слово, прежде чем мистер и миссис Уизли смогли обменяться ошеломленными взглядами, задняя дверь отворилась, и на пороге кухни возник Перси. Последовал миг мучительного молчания. Затем Перси натужно промолвил:

– С Рождеством, матушка.

– О, Перси! – выдохнула миссис Уизли и бросилась сыну на грудь. Перси осмотрел всех взглядом, и столкнулся с гневом в глазах Гермионы. Конечно, она слышала, что он вернулся в семью, на коленях просил у матери и отца прощения, но Гермиона ещё не забыла того, что он отвесил ей пощёчину, когда ОД поймали с поличным.

Руфус Скримджер замер в дверном проеме, опи¬раясь на трость и с улыбкой наблюдая за трогатель¬ной сценой.

– Прошу простить мне это вторжение, – сказал он, когда сияющая миссис Уизли, вытирая слезы, перевела взгляд на него. – Мы с Перси оказались неподалеку – дела, знаете ли, – и он не смог удер¬жаться от того, чтобы заглянуть сюда, повидаться со всеми вами.

Атмосфера за столом ощутимо изменилась. Все переводили взгляды со Скримджера на Гарри и об¬ратно. Попытка Скримджера притвориться, будто он не узнал Гарри, никого, похоже, не обманула, как никто не счел совершенно естественным и то, что именно Гарри выпала честь сопровождать минис¬тра по саду – тарелки Джинни, Фреда и Джорджа тоже были уже пусты.

– Да, разумеется, – сказал Гарри в наступившей тишине. Он все прекрасно понял. – Герми, не составишь мне компанию? – Гарри позволил ей прочесть мысли. Он говорил, что ему скучно будет идти одному.

– Конечно, – кивнула девушка.

Что бы ни рассказывал Скримджер о том, как они оказались, неподалеку да как Перси захотелось повидаться с семьей, истинная причина их появления состояла в том, что Скримджеру нужно было побеседовать с Гарри и Гермионой с глазу на глаз.

– Все в порядке, – сказал он, проходя мимо Лю¬пина, уже наполовину привставшего со стула. – Все в порядке, – повторил он, когда мистер Уизли приоткрыл рот, собираясь что-то сказать. – Превосходно! – Скримджер отступил в сто¬рону, чтобы пропустить Гарри. – Мы просто пройдемся по саду, а потом отправимся дальше – Перси и я. Продолжайте вашу трапезу, прошу вас.

Гарри и Гермиона шли по двору к заросшему, покрытому снегом саду семейства Уизли, Скримджер, легко прихрамывая, шагал вровень с ними. До недавнего времени, как было известно Гарри, он возглавлял Управление мракоборцев; человек крутой, видавший виды, Скримджер нисколько не походил на дородного Фаджа с его котелком.

– Очаровательно, – промолвил Скримджер, оста¬навливаясь у садовой ограды и озирая заснеженное пространство сада с едва различимыми в нем растениями. – Очаровательно. – Гарри промолчал. Он ощущал на себе взгляд Скримджера. – Мне давно уже хотелось познакомиться с вами, – сказал Скримджер. – Вам это известно?

– Нет, – чистосердечно ответил Гарри.

– Да-да, очень давно. Однако Дамблдор вас так оберегал, – продолжал Скримджер. – Что, разумеется, естественно – естественно после всего, что вам пришлось пережить… и особенно после событий в Министерстве…

– Давайте не будем об этом, – попросила Гермиона, – не хотелось бы снова вспоминать тот ужас.

– А вы та самая мисс Грейнджер?

– Неужели и вы слышали обо мне?

– Не только о вас, – улыбнулся Скримджер, – ваши способности идут впереди вас, дорогая.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите, – медленно ответил Гарри. – «Сотрудничество с Министерством»… Что это значит?

– О, ничего столь уж обременительного, уверяю вас, – сказал Скримджер. – Если бы вы смогли, к примеру, время от времени заглядывать в Министерство – так, чтобы вас видели входящим в него и выходящим, – это создало бы нужное нам впечатление. Ну и, разумеется, оказавшись там, вы получи¬ли бы прекрасную возможность побеседовать с Гавейном Робардсом, моим преемником в Управлении мракоборцев. Долорес Амбридж говорила мне, что вы мечтаете стать мракоборцем. Что ж, это очень легко устроить… – У Гарри закололо под ложечкой от гнева: выходит, Долорес Амбридж по-прежнему работает в Министерстве, вот оно как?

– Попросту говоря, – сказала Гермиона, как бы стремясь уточнить несколько неясных моментов, – вам нужно создать впечатление, что Гарри работает на Министерстве?

– Все были бы только рады узнать, что вы подключились к нашей работе. – Скримджер явно испытывал облегчение от того, что ему удалось так быстро поладить с Гарри. – Вы же понимаете, Избранный, важно внушить людям надежду, ощущение, что происходит нечто значительное, волнующее.

– Но если я начну мелькать в Министерстве, – сказал Гарри, все еще ухитряясь сохранять дружеский тон, – не подумают ли люди, что я одобряю его деятельность?

– Ну, – Скримджер слегка нахмурился, – в общем, да, отчасти к этому мы и…

– Нет, думаю, так не пойдет, – приятно улыбаясь, сказал Гарри. – Видите ли, кое-что из того, что делает Министерство, мне совсем не нравится. Например, арест Стэна Шанпайка. – Несколько секунд Скримджер молчал, но выражение его лица изменилось мгновенно.

– Я и не ожидал, что вы нас поймете, – сказал он, с куда меньшим успехом, чем Гарри, скрывая свой гнев. – Времена настали опасные, и они вынуждают нас принимать определенные меры. Вам только шестнадцать лет…

– Он был под воздействием Пожирателей, – встряла Гермиона, – разве, это не веская причина не заключать его в Азкабан?

– Нет…

– Дамблдору куда больше шестнадцати, но он тоже считает, что Стэна не следует держать в Азкабане, перебил его Гарри. – Вы сделали из Стэна козла отпущения, а из меня пытаетесь сделать талисман на счастье. – Долгое время они смотрели друг другу в глаза, сурово и холодно. Обычно, Гермиона сдерживала пыл Гарри по отношению к людям, которые выше его по статусу, однако сейчас она не собиралась это делать. В конце концов, Скримджер уже без напускной теплоты сказал:

– Понятно. Вы предпочитаете, как и ваш кумир, Дамблдор, держаться от Министерства подальше?

– Я не хочу, чтобы меня использовали, – отве¬тил Гарри.

– Найдется немало людей, которые скажут, что приносить Министерству пользу – это ваш долг!

– Конечно, а другие скажут, что ваш долг – проверять, действительно ли те, кого вы сажаете в тюрьму, это Пожиратели смерти. – выйдя, наконец, из себя, сказал Гарри. – Вы поступаете точь-в-точь, как Барти Крауч. Вы и ваши люди так и не научились толково делать свое дело. А мы получаем либо Фаджа, который притворяется, будто все прекрасно, пока у него под носом убивают людей, либо вас, который сажает в тюрьму не тех, кого следует, и делает вид, что на вас работает Избранный!

– Так вы все же не Избранный? – осведомился Скримджер.

– По-моему, вы сказали, что это не важно, – с горьким смешком ответил Гарри. – Во всяком случае, для вас.

– Мне не следовало так говорить, – торопливо проговорил Скримджер. – Это было бестактно…

– Нужно было думать раньше, – сказала Гермиона.

– Отчего же? Всего лишь честно, – отозвался Гарри. – Одна из немногих искренних фраз, которые вы сказали. Вам все равно, жив я или мертв, вам нужно, чтобы я помог уверить всех, будто вы побеждаете в войне с Волан-Де-Мортом. Я не забыл, министр… – Он поднял повыше правую руку. На холодной коже светились белые шрамы, которые Долорес Амбридж заставила Гарри вырезать на своей плоти: «Я не должен лгать». – Гермиона покажет вам такие же шрамы. Я как-то не припоминаю, чтобы вы поспешили защитить нас, когда мы твердили всем, что Волан-де-Морт вернулся. В прошлом году Министерство вовсе не стремилось подружиться со мной. Они постояли в молчании, таком же ледяном, как земля под их ногами. – Гном, которому удалось, наконец вытащить червя, с великим удовольствием посасывал его, прислоняясь к нижним веткам рододендрона.

– Что там затеял Дамблдор? – отрывисто поин¬тересовался Скримджер. – Куда он исчезает, почему отлучается из Хогвартса?

– Понятия не имею, – ответил Гарри.

– А и имели бы, так мне бы не сказали, – заме¬тил Скримджер, – ведь так?

– Нет, не сказал бы, – подтвердил Гарри.

– Ну что же, посмотрим, не удастся ли мне отыскать иные средства, чтобы выяснить это.

– Попробуйте, – безразлично сказал Гарри. – Впрочем, вы, похоже, умнее Фаджа, и думаю, его ошибки могли вас кое-чему научить. Он попытался вмешаться в дела Хогвартса. Возможно, вы заметили, что он боль¬ше уже не министр, а Дамблдор так и остался директором школы. Я бы на вашем месте его не трогал. – Наступило долгое молчание.

– Ну-с, для меня совершенно ясно, что он прекрасно потрудился над вами, – сказал, наконец, Скримджер, холодно взирая на Гарри сквозь очки в проволочной оправе. – Вы целиком и полностью человек Дамблдора, Гарри, так?

– Да, так, – ответил Гарри. – Рад, что мы это выяснили. И, повернувшись к министру спиной, он направился к дому. Гермиона собиралась пойти следом, но министр схватил её за руку.

– Я вижу, что у вас есть влияние, на Поттера, – сказал Скримджер.

– Какое вам дело?

– Если не хотите, чтобы пострадали ваши друзья… – Гермиона рассмеялась.

– Вы не первый человек, кто угрожает мне моими друзьями, министр, – улыбнулась Гермиона, – поверьте, когда-то мне было бы, страшно и я бы согласилась на всё, лишь бы мои друзья не пострадали из-за таких паршивых лидеров как вы, однако… – она вытащила палочку.

– Вам нельзя колдовать…

– Когда-то, я дала отпор Пожирателям, дала отпор учителям…. Думаете, что я не нарушу закон, если моим друзьям будет угрожать опасность? Мне не составит труда оглушить вас. Ведь никто ничего не видел…. Советую вам убрать в сторону угрозы, и подумать головой, министр. У Фаджа головы нет, поэтому советовать ему не стоит. А вы, министр, последуйте моему совету. – с этими словами девушка зашла в дом.