Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 78 страниц)

– Интервью? – повторила Амбридж еще более тонким и мерзким голосом, чем обычно. – Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что репортер задавала мне вопросы, а я на них отвечал, – сказал Гарри. – Вот… – И он кинул ей номер «Придиры». Она поймала его и уставилась на обложку. На ее бледном, рыхлом лице проступили отвратительные фиолетовые пятна.

– Когда вы это сделали? – спросила она чуть севшим голосом.

– В последний выходной в Хогсмиде, – сказал Гарри. Она посмотрела на него, вне себя от ярости; журнал дрожал в ее коротких толстых пальцах.

– Больше у вас не будет выходных в Хогсмиде, мистер Поттер, – прошептала она. – Как вы осмелились… как вы могли… – Она сделала глубокий вдох. – Я снова и снова пыталась отучить вас лгать. Видимо, вы до сих пор не усвоили моего урока. Минус пятьдесят очков Гриффиндору и еще неделя штрафных занятий. – терпение Гермионы кончилось, и она, вскочив из-за стола, подошла к Амбридж.

– Вы не имеете права лишать Гарри выходных в Хогсмиде! – возмутилась девушка. Амбридж усмехнулась, и схватила Гермиону за шиворот.

– Дрянная девчонка забыла своё место? – усмехнулась Амбридж. Увидев эту стычку, встали Снегг, Дамболдор и МакГонагалл, они уже начали подходить к ним, – ты также участвовала в этом да?

– Конечно, ведь это была моя идея, – победно улыбнулась Гермиона. Амбридж отвесила ей пощёчину. Гермиону это не обидело, даже рассмешило.

– Вам двоим запрещено посещать деревню Хогсмид, я выпишу распоряжение с подписью министра. И также, Грейнджер, вы будете приходить в мой кабинет вместе с Поттером.

Не прошло и часа, как по всей школе расклеили гигантские объявления – они появились не только на факультетских стендах, но и в коридорах, и в классных комнатах.

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

Любой учащийся, уличенный в хранении журнала «Придира», будет немедленно исключен. Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании №27.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.

Всякий раз, когда Гермионе попадалось на глаза одно из этих объявлений, она прямо-таки расцветала от удовольствия.

– Да что тебя так радует? – не выдержал Гарри, когда они шли на урок Зельеварения.

– Неужели ты не понимаешь? – удивилась Гермиона. – Даже если бы она сама захотела, чтобы в школе не осталось ни единого человека, который не читал бы твоего интервью, она не могла бы придумать ничего лучше, чем запретить его!

Похоже, Гермиона была права. Хотя Гарри ни разу даже мельком не видел в школьных помещениях запретного журнала, к концу дня все только и делали, что цитировали друг другу его интервью. Гарри слышал, как о нем шептались в коридорах перед занятиями, за обедом и на задних партах во время урока, а Гермиона, заглянув в туалет для девочек перед лекцией по древним рунам, сообщила, что во всех кабинках только об этом и судачат.

Тем временем профессор Амбридж курсировала по школе, останавливая учеников на выбор и заставляя их вынимать из сумок книжки и выворачивать карманы; Гарри знал, что она ищет запрещенный номер «Придиры», но ученики всегда на несколько шагов опережали ее. Они успевали заколдовать страницы с интервью Гарри так, что любой посторонний видел в них только выдержки из учебников, или волшебным образом превращали их в чистые, снимая заклятие лишь тогда, когда им хотелось перечитать статью снова.

Преподавателям, разумеется, запрещалось упоминать интервью согласно Декрету об образовании номер двадцать шесть, однако они все равно находили способ выразить свои чувства. Профессор Стебль наградила гриффиндорцев двадцатью очками, когда Гарри передал ей лейку. Лучезарно улыбающийся профессор Флитвик под конец урока заклинаний впихнул ему в руки коробку попискивающих сахарных мышек, сказал «тс-с!» и поспешил прочь. Профессор Трелони на своих занятиях вдруг истерически разрыдалась и заявила изумленному классу и очень недовольной Амбридж, что Гарри вовсе не умрет в юном возрасте, а доживет до преклонных лет и станет министром магии и отцом двенадцати детей. Но по-настоящему счастливым Гарри почувствовал себя на следующий день. Они с Гермионой возвращались из библиотеки. Когда Чжоу нагнала его в коридоре перед самым уроком трансфигурации. Не успел он опомниться, как ее рука оказалась в его, а ее губы шепнули ему на ухо: «Прости меня, пожалуйста. Дать такое интервью – это было очень смело… я прямо расплакалась».

Его огорчило то, что ей пришлось пролить еще одну порцию слез, но очень обрадовало, что они снова начали разговаривать, а когда она быстро чмокнула его в щеку и поспешила дальше, он ощутил себя на вершине блаженства. Гермиона лишь посмеялась. А едва они добрались до класса трансфигурации, как произошло еще нечто столь же замечательное и невероятное: навстречу ему из толпы однокашников выступил Симус.

– Я только хотел сказать, – промямлил он, косясь на левое колено Гарри, – что я тебе верю. И послал этот журнал маме.

Если Гарри и нужно было что-то еще для полного счастья, этой мелочью стала реакция на происшедшее Кребба и Гойла. В тот же день, ближе к вечеру, он увидел их в библиотеке: сдвинув головы, они тихо переговаривались. С ними был еще один худосочный мальчишка; Гермиона шепнула, что его зовут Теодор Нотт. Они оглянулись на Гарри, когда он искал на полках книгу с инструкциями по частичному исчезновению. Гойл угрожающе затрещал суставами пальцев, а Гарри прекрасно знал, почему они так себя ведут: он назвал их отцов в числе Пожирателей смерти. Увидев Драко в коридоре, Гермиона лишь встретилась с ним взглядом, и остановилась, чтобы поговорить, отослав Гарри в Большой зал.

– Чего тебе? – грубо спросил Драко.

– Ты не занят сегодня вечером? – спросила Гермиона.

– Для тебя, я занят, – рявкнул Драко. Гермиону это удивило, она взяла его за локоть, но парень вырвался. – Приятно общаться с тем, кто оклеветал моего отца?

– О чём ты?

– Он назвал имя моего отца из числа Пожирателей смерти, – огрызнулся Драко.

– Но ведь это правда, он рассказал всё…

– Вот именно, правда, которая МЕНЯ убила, в первую очередь!

Он обогнул Гермиону и пошёл прочь. Гермиона поняла, что некоторые детали, Гарри мог бы и опустить.

Через неделю, Гермиона узнала, что у Гарри снова был приступ. Оказалось, что стена, которую Гарри сам же и построил, рухнула, поэтому теперь, он был не змеёй, а Волан-Де-Мортом, и это девушку напугало. Она посоветовала пойти к Снеггу, чтобы усилить занятия, но Гарри отказался, попросив сделать это её.

Зайдя в Выручай комнату, когда до собрания оставалось 3 часа, Гермиона вытащила палочку, и направила её на сидящего на стуле Гарри.

– Ты уверен?

– Да, – смело сказал Гарри.

– Легилименс!

Гермиона оказалась в голове Гарри. Она ходила по тому же помещению, в котором был он, будто была самим Гарри. Она почувствовала те же эмоции, и внезапно, как будто со стороны она увидела Руквуда – Пожирателя, который сбежал из Азкабана, она слышала его разговор с Волан-Де-Мортом, слышала всё, будто и находилась в тот момент там. Больше всего её испугало то, что Гарри не пробует сопротивляться, поэтому, она проникла глубже, и увидела, что он не доверяет ей. Гермиону это удивило. Когда она добралась до разговоров с Дамболдором, Гарри мгновенно вышвырнул её из своей головы. Глаза Гермионы были бешеными, она была зла на Гарри, из-за недоверия.

– Ты…. Не доверяешь мне… – прошептала она.

– Что? – удивился Гарри.

– Я видела твой разговор с Дамболдором, – сказала Гермиона, – ты сказал Дамболдору, что не доверяешь мне, потому что я состою в Слизерине. Это не прошлый год и не предыдущие, это пятый курс. Как ты можешь не доверять мне?!

Оттолкнув Гарри, девушка выбежала из Выручай комнаты.

Следующим днём, когда Гермиона с друзьями шли по коридору, направляясь в Большой зал, они услышали чьи-то крики. Удивившись этому, они побежали на крик, и оказались в вестибюле.

Посреди вестибюля, с палочкой в одной руке и пустой бутылкой из-под хереса в другой, стояла профессор Трелони, и вид у нее был абсолютно сумасшедший. Волосы ее встали дыбом, очки перекосились, так что левый глаз казался больше правого, а бесчисленные шали и шарфы хаотически свисали с плеч, создавая впечатление, что она расползается по швам. На полу рядом с прорицательницей лежали два огромных чемодана, один вверх ногами – похоже было, что его спустили по лестнице вслед за ней. Профессор Трелони в ужасе смотрела на кого-то, находившегося у подножия лестницы, но скрытого от Гермионы.

– Нет! – выкрикнула она. – НЕТ! Это невозможно… так нельзя… я отказываюсь в это верить!

– Вы не знали, что все к этому шло? – сказал тонкий голосок, в котором слышалось жестокое удовлетворение, и Гермиона, чуть сместившись влево, увидела, что человек, повергший Трелони в такой ужас – не, кто иной, как профессор Амбридж. – Хоть вы и не в силах предсказать даже погоду на завтра, вы, конечно же, не могли не понимать, что ваш убогий стиль работы и неодобрение, которое я ясно продемонстрировала вам во время моих инспекций, делают ваше увольнение неизбежным!

– Вы н-не можете! – взвыла профессор Трелони; из-под ее огромных очков струились слезы. – Вы… н-не можете меня уволить! Я п-провела здесь шестнадцать лет! Х-хогвартс – м-мой родной д-дом!

– Он был вашим домом, – сказала профессор Амбридж. Гермиона с отвращением заметила, что ее жабье лицо растянулось в злорадной усмешке при виде того, как профессор Трелони, безудержно рыдая, рухнула на один из чемоданов, – но перестал им быть час назад, когда министр магии подписал приказ о вашем увольнении. А теперь будьте добры покинуть замок, Вы нам мешаете.

С жадным наслаждением она смотрела, как профессор Трелони содрогается и стонет, в приступе отчаяния раскачиваясь на своем чемодане взад и вперед. Гермиона услышала приглушенные рыдания и оглянулся: Лаванда и Парвати, обнявшись, тихо плакали друг у дружки на плече. Не выдержав этого зрелища, Гермиона спустилась по лестнице, и подошла к профессору.

– Успокойтесь, профессор, – прошептала Гермиона, – вот, вытрите слезы… все не так плохо, как вы думаете… вам не придется покидать Хогвартс…

– Мисс Грейнджер, вы хотели что-то сказать? – злорадно улыбнулась Амбридж, – она больше не профессор, – Гермиона злобно посмотрела на инспектора.

– Она куда большему научила меня, или кого-либо ещё, нежели вы, Амбридж, – рявкнула Гермиона. Такой тон не понравился Амбридж, и она направила палочку на Трелони и Гермиону, однако на их защиту стали Рон, Блейз и Панси, которые были неподалёку.

– Вы запретили пользоваться палочками нам, – сказал Рон, – но продолжаете пользоваться своей. – к ученикам присоединилась МакГонагалл, подойдя к Трелони.

– Ты не покинешь, школу, Сивилла, – мягко сказала профессор.

– Неужели, профессор МакГонагалл? – ледяным тоном осведомилась Амбридж, сделав несколько шагов вперед. – И кто же уполномочил вас сделать подобное…

– Я, – раздался звучный голос. Дубовые парадные двери распахнулись. Стоявшие рядом с ними ученики посторонились, освобождая путь Дамболдору, только что появившемуся на пороге. Гермиона понятия не имела, что на ночь, глядя понадобилось директору под открытым небом, но его фигура на фоне туманных сумерек казалась весьма внушительной. Оставив двери широко распахнутыми, он двинулся через ряды зрителей к заплаканной, дрожащей Трелони, которая по-прежнему сидела на чемодане, рядом с ней была Гермиона, Панси, Блейз и Рон, также замершей около нее МакГонагалл.

– Вы, профессор Дамболдор? – спросила Амбридж с каким-то особенно неприятным коротким смешком. – Боюсь, вы не понимаете ситуации. У меня имеется, – и она вытащила из складок мантии свиток пергамента, – приказ об увольнении, подписанный мною и министром магии. Согласно Декрету об образовании номер двадцать три, генеральный инспектор Хогвартса обладает правом присутствовать на занятиях, назначать испытательные сроки, а также увольнять любого преподавателя, чьи методы работы она – то есть я, сочтет не соответствующими нормам, установленным Министерством магии. Я решила, что профессор Трелони профессионально некомпетентна. Я освободила ее от должности. – К огромному удивлению Гермионы, Дамболдор продолжал улыбаться. Он опустил взгляд на профессора Трелони, которая все еще бурно всхлипывала, сидя на чемодане, и сказал:

– Разумеется, вы совершенно правы, профессор Амбридж. Как генеральный инспектор, вы имеете полное право увольнять моих преподавателей. Однако у вас нет права выгонять их из замка. Боюсь, – продолжал он с коротким вежливым поклоном, – что подобные решения по-прежнему находятся во власти директора, и мне угодно, чтобы профессор Трелони осталась жить в Хогвартсе. – При этих словах профессор Трелони не то икнула, не то истерически хихикнула:

– Н-нет, я п… пойду, Дамблдор! Я ос… оставлю Хогвартс и п… поищу счастья ещ… еще где-нибудь…

– Нет, – отрезал Дамблдор. – Мне угодно, чтобы вы остались, Сивилла. – Он повернулся к МакГонагалл. – Могу я попросить вас проводить Сивиллу обратно наверх, профессор МакГонагалл?

– Конечно, – ответила та. – Поднимайся, Сивилла… – Из толпы поспешно вышла профессор Стебль и взяла Трелони под другой локоть. Вместе они провели ее мимо Амбридж и двинулись вверх по мраморной лестнице. За ними суетливо побежал профессор Флитвик; вынув по дороге палочку, он скомандовал: «Локомотор, Чемоданы!» – и багаж профессора Трелони, всплыв в воздух, тронулся вслед за ней. Сам Флитвик замыкал процессию. Профессор Амбридж застыла на месте, не сводя глаз с Дамболдора, который по-прежнему благожелательно улыбался.

– И что, – сказала она шепотом, разнесшимся по всему вестибюлю, – что вы будете с ней делать, когда я назначу нового учителя прорицаний и ему понадобится ее комната?

– Это не проблема, – вежливо ответил Дамблдор. – Видите ли, я уже нашел нового учителя прорицаний, а он предпочитает жить на первом этаже.

– Вы нашли?.. – пронзительно воскликнула Амбридж. – Вы? Позвольте напомнить вам, Дамблодор, что, согласно Декрету номер двадцать два…

– Министерство имеет право утвердить подходящего кандидата в том – и только в том – случае, если директор не сумеет найти такового, – сказал Дамболдор. – Но я рад сообщить вам, что в данном случае мне это удалось. Позвольте представить… – Он повернулся к раскрытым входным дверям, в которые затекала легкая ночная дымка. Гермиона услышала стук копыт. В толпе учеников раздалось встревоженное шушуканье, и те, кто был ближе всех к дверям, торопливо попятились. Некоторые даже споткнулись, стремясь как можно скорее очистить дорогу новому преподавателю – снежно-белые волосы и поразительной синевы глаза, голова и торс человека на теле пегой лошади. – Это Флоренц, – с беспечной улыбкой сказал Дамболдор остолбенелой Амбридж. – Надеюсь, он вас устроит.

Амбридж, сжав приказ об увольнении Сивиллы, поспешила зайти в Хогвартс. Дамболдор же, краем губ улыбнулся, и пригласил кентавра зайти в школу, где на первом этаже будет его комната и кабинет. Уходя, Дамболдор послал Гермиона и трём смельчакам, ставшим на защиту Сивиллы, оригами: «видимо, плевать на правила вы не разучились. Дамболдор». Прочитав письмо, Гермиона улыбнулась.

Тем временем, как ни уставали напоминать им преподаватели и Гермиона, СОВ неуклонно приближались. Все пятикурсники в разной степени страдали от стресса, однако Ханна Аббот первой получила от мадам Помфри успокаивающую настойку, когда вдруг ударилась в слезы на травологии и заявила в промежутках между всхлипами, что она слишком тупа, в жизни не сдаст экзаменов и потому хочет сейчас же бросить школу. Если бы не ОД, Гарри пришлось бы совсем туго. Иногда ему казалось, что он живет только ради этих часов в Выручай-комнате, ради этого изнурительного труда, который тем не менее приносил ему истинное удовлетворение: всякий раз, глядя на своих товарищей и видя, как далеко они продвинулись, Гарри ощущал прилив гордости. Порой он гадал, как поведет себя Амбридж, когда все члены ОД получат на экзамене по защите от Темных искусств отметку «превосходно». Они, наконец, приступили к работе над Патронусами, о чем все мечтали уже давно.

– Патронус – одно из мощнейших, но и трудных, одновременно заклинаний, – начала объяснять Гермиона на собрании, – сразу советую вам вспомнить самый яркий момент из вашей жизни, который заставляет вас чувствовать тепло и счастье. Это всё равно, что перед боггартом оружие – смех, так же перед дементором оружие – это счастье. Заклинание звучит так: Экспекто Патронум. Это заклинание относится к разряду тех, которые нужно заучить и произносить чётко!

– Экспекто Патронум, – сказали все хором.

– Прекрасно, – улыбнулась Гермиона, – вызвать телесного патронуса труднее всего, однако пока вы сосредоточены на счастливых воспоминаниях, ваш Патронус будет защищать вас. Приступайте!

Отношения с Гарри не налаживались, так как Гермиона не могла забыть того, что он не доверяет ей. Несмотря на ссору, они с Гарри старались почаще напоминать ребятам, что создать Патронуса посреди ярко освещенной классной комнаты гораздо проще, чем вызвать его при встрече, например, с тем же дементором.

– Да брось ты занудствовать! – весело воскликнула Чжоу, любуясь тем, как ее Патронус, серебристый лебедь, парит под потолком Выручай-комнаты – дело было накануне Пасхи. – Они такие милашки!

– Важно не то, что они милашки, а то, что они способны защитить тебя, – терпеливо сказал Гарри. – Нам бы сюда боггарта или кого-нибудь вроде него: я сам впервые вызвал Патронуса, когда боггарт притворился дементором, и благодаря этому научился…

– Кстати, Гермиона, а какой Патронус у тебя? – улыбнулся Блейз. Все замолчали, – я слышал, что вы с Гарри вызывали его на третьем курсе. – Гарри перевёл взгляд на Гермиону, та покраснела.

– Да, точно, – крикнул Захария, – может, ты продемонстрируешь его нам?

Гермиона засомневалась, но увидев решительный взгляд Гарри, согласилась показать своего защитника. Девушка начала перебирать в голове светлые воспоминания, которые позволили бы ей напитать ими своего Патронуса. Наконец, в голове девушки вспыхнуло воспоминание о приезде Драко, о том, как они проводили время в магловских магазинах, театре и даже в музее. Затем картинка изменилась, и Гермиона вспомнила признание Драко в конце четвёртого курса. Гермиона поняла, что практически все светлые воспоминания связаны именно с Драко. Подняв палочку, Гермиона произнесла:

– Экспекто Патронум!

Из палочки вырвался серебристый орёл, его свечение заставило всех зажмуриться. Гермиона так сильно сфокусировалась на счастливых воспоминаниях, что орёл был, как настоящий. Он облетел всю комнату, до него дотронулись все без исключения. Чтобы развеять Патронуса, Гермиона взмахнула палочкой, и он исчез.

Дверь Выручай-комнаты открылась и снова закрылась. Гарри оглянулся посмотреть на вошедшего, но никого не увидел. Лишь через несколько секунд он заметил, что те, кто был ближе к двери, притихли, и сразу же почувствовал, как его дергают за мантию примерно на высоте коленки. Он опустил взгляд и, к своему огромному изумлению, увидел домовика Добби, который, как обычно, таращился на него из-под восьми шерстяных шапок.

– Привет, Добби! – сказал он. – Что ты здесь… что стряслось? – Глаза эльфа еще больше выкатились от испуга, и он весь дрожал. Ребята, обступившие Гарри, молчали; вся комната следила за Добби. Несколько Патронусов, вызванных самыми удачливыми из них, растаяли серебристой дымкой, и в комнате стало гораздо темнее, чем раньше.

– Гарри Поттер, сэр… – пропищал эльф, дрожа с головы до пят. – Гарри Поттер, сэр… Добби пришел предупредить вас… но всем домовым эльфам велели молчать… – Он ринулся в стену головой вперед. Гарри, уже знакомый со страстью Добби к самобичеванию, сделал попытку поймать его, но восемь шапок эльфа спружинили, и он мячиком отскочил от каменной стены. Гермиона быстро схватила Добби и поставила рядом.

– Что случилось, Добби? – спросила Гермиона, хватая эльфа за крошечную ручку и удерживая его подальше от всего, с помощью чего он мог бы нанести себе увечье.

– Гарри Поттер… она… она… – Свободным кулачком Добби изо всех сил треснул себя по носу. Гарри схватил и его тоже.

– Кто «она», Добби? – Но Гарри сразу все понял: ведь только одна женщина могла повергнуть эльфа в такую панику. Добби взглянул на него чуть окосевшими глазами и беззвучно что-то пробормотал. – Амбридж? – спросил Гарри, и внутри у него все похолодело. Добби кивнул и попытался размозжить себе голову о колени Гарри. Тот отодвинул его на расстояние вытянутой руки. – И что она? Добби… неужели она узнала про это… про нас… про ОД? – Он прочел ответ на искаженном от страха личике эльфа. Поскольку Гарри держал его за руки, он попытался лягнуть сам себя и упал на колени. – Она идет сюда? – тихо спросил Гарри.

– Да, Гарри Поттер! – взвыл Добби. – Она сейчас будет здесь! – Гарри распрямился и оглядел неподвижных, пораженных ужасом ребят, не сводивших взгляда с бьющегося у него в руках эльфа.

– ЧЕГО ВЫ ЖДЕТЕ? – закричала Гермиона. – БЕГИТЕ!

Они тут же бросились к выходу; у двери образовалась пробка, но потом кто-то первым выскочил наружу. Гарри слышал их топот в коридоре и понадеялся, что у них хватит смекалки не бежать прямиком в свои спальни. Было всего только без десяти девять. Если им удастся отсидеться в библиотеке или совятнике поблизости… – Бежим, Гарри! – взвизгнула Гермиона из кучи народа у двери. Он сгреб в охапку Добби, который по-прежнему пытался нанести себе травму потяжелее, и пристроился в конец очереди на выход.

– Добби! Это приказ: возвращайся обратно на кухню к другим эльфам, а если она спросит, не предупреждал ли ты меня, соври, что нет! – сказал Гарри. – И я запрещаю тебе себя истязать! – добавил он и отпустил эльфа, наконец– то переступив порог и захлопнув за собой дверь.

– Спасибо вам, Гарри Поттер! – пропищал Добби и пустился наутек. Гарри посмотрел по сторонам – его друзья убегали так быстро, что он успел заметить в обоих концах коридора лишь чьи-то мелькнувшие пятки, – и кинулся направо: там был туалет для мальчиков, и если он успеет туда добежать, можно будет притвориться, что он был там все время…

– А-АХ! – Кто-то словно схватил его за ноги, и он с разбегу эффектно грохнулся на пол, проехав на животе футов шесть, прежде чем остановиться совсем. Сзади захихикали. Он перекатился на спину и увидел Драко, который прятался в нише под безобразной вазой в форме дракона.

– Заклятье-подножка, Поттер! – сказал Драко. – Эй, профессор! ПРОФЕССОР! Один есть!

– Остолбеней! – крикнула Гермиона, Драко отлетел к стене. Однако убежать всем не удалось. Из-за дальнего угла выскочила Амбридж – запыхавшаяся, но с победоносной улыбкой.

– Это он! – радостно воскликнула она, едва завидев лежащего на полу Гарри. – Прекрасно, Драко, прекрасно! Просто великолепно – пятьдесят очков Слизерину! Я сама его заберу… Встать, Поттер! Грейнджер!

Гарри поднялся на ноги, Гермиона поддержала его, исподлобья глядя на вставшего Драко и Амбридж. Они еще никогда не видели Амбридж такой счастливой. Она схватила Гарри и Гермиону за руку, сжав локоть Гарри точно тисками, и широко улыбнулась стоящему рядом Малфою.

– Вы бегите и попробуйте изловить еще кого-нибудь, Драко, – сказала она. – Пусть ваши проверят библиотеку… пусть ловят всех, кто тяжело дышит… надо заглянуть в туалеты, мисс Паркинсон возьмет на себя те, что для девочек… ну, вперед… а вы, – добавила она самым вкрадчивым, самым зловещим тоном, на какой только была способна, – вы, Поттер, Грейнджер, пойдете со мной в кабинет директора.

Малфой отправился прочь, а Гарри и Гермиона с Амбридж через несколько минут очутились у каменной горгульи. Гарри гадал, сколько его товарищей попало в плен. Он подумал о Роне – миссис Уизли его убьет. А Симус вообще пришел к ним в первый раз… А у Невилла все стало так хорошо получаться…

– Летучая шипучка, – сказала Амбридж. Каменная горгулья отскочила в сторону, стена за ней разошлась, и они ступили на движущуюся винтовую лестницу. Когда они добрались до двери с молотком в виде грифона, Амбридж не дала себе труда постучать – не выпуская Гарри и Гермиону она сразу же устремилась внутрь.

В кабинете было полным-полно народу. Дамболдор с безмятежным видом сидел за своим столом, соединив вместе кончики пальцев. Профессор МакГонагалл застыла рядом с ним – на лице ее было очень напряженное выражение. Снегг был шокирован, увидев рядом с Гарри ещё и Гермиону. Корнелиус Фадж, министр магии, покачивался с пятки на носок перед камином, явно весьма довольный сложившейся ситуацией. Кингсли Бруствер и приземистый колдун с жесткими, очень короткими волосами – Гарри его не узнал. Стояли по обе стороны двери, точно стражи, а у стены, с пером и тяжелым свитком пергамента наготове, маячила конопатая, очкастая фигура Перси Уизли. Сегодня портреты прежних директоров и директрис даже не притворялись спящими. Все они глядели на собравшихся серьезно и внимательно. Когда появились Гарри с Гермионой, некоторые из них метнулись в рамы к соседям и что-то быстро зашептали им на ухо. Когда дверь за вошедшими захлопнулась, Амбридж ослабила хватку, и Гарри с Гермионой высвободили руки. Корнелиус Фадж воззрился на него с мстительным удовлетворением.

– Так, – сказал он. – Так-так-так… – Гарри ответил ему самым агрессивным взглядом, на какой только был способен. Гермиона знала, что за их поступок им грозит отчисление. Сердце у обоих колотилось как безумное, но сознание, как ни странно, было спокойным и ясным.

– Они хотел удрать в Гриффиндорскую башню и подземелья, – сказала Амбридж. В ее голосе прозвучала нотка неприличного восторга, которую Гарри с Гермионой уже слышали, когда она упивалась страданиями профессора Трелони в вестибюле замка. – Его поймал Малфой-младший.

– Да что вы говорите? – одобрительно сказал Фадж. – Надо будет обязательно передать Люциусу. Итак, Поттер… Грейнджер… думаю, вам известно, почему вы здесь оказались? – Гарри открыл рот, собираясь ответить вызывающим «да», но не успело это слово слететь у него с губ, как в поле его зрения случайно попало лицо Дамболдора. Директор не смотрел прямо на Гарри – его взгляд был устремлен в точку, находящуюся где-то над правым плечом мальчика – но Гарри заметил, как он почти неуловимо качнул головой вправо и влево. И Гарри резко дал задний ход.

– Д… нет.

– Прошу прощения? – удивился Фадж.

– Нет, – твердо повторил Гарри.

– Значит, вам это неизвестно?

– Нет, неизвестно. – Фадж недоверчиво перевел взор с Гарри на профессора Амбридж. Затем посмотрел на Гермиону, – а что вы скажите, мисс Грейнджер?

– Я вообще не понимаю, по какому поводу нас притащили за шиворот в директорский кабинет, – спокойно сказала Гермиона. Гарри воспользовался моментом, чтобы еще раз украдкой взглянуть на Дамболдора, который поощрил ковер микроскопическим кивком и намеком на подмигивание.

– Стало быть, – голос Фаджа был до предела насыщен сарказмом, – вы не имеете ни малейшего понятия о том, почему профессор Амбридж привела вас в этот кабинет? Вы и не знаете, что нарушили школьные правила?

– Школьные правила? Нет, – усмехнулась Гермиона, незаметно пихнув Гарри.

– Может, вы и декретов Министерства не нарушали? – сердито поправился Фадж.

– Во всяком случае, мы этого не заметили, – вежливо сказал Гарри, имея, в виду себя и Гермиону. Его сердце по-прежнему сильно билось. Пожалуй, соврать Фаджу стоило хотя бы ради того, чтобы увидеть, как его физиономия нальется кровью, но Гарри абсолютно не представлял себе, как выкрутиться из создавшегося положения: если кто-то донес Амбридж о занятиях ОД то ему, их главному организатору, уже пора собирать чемоданы.

– Так для вас новость, – Фадж даже слегка охрип от гнева, – что в пределах школы раскрыта нелегальная ученическая организация?

– Да, новость, – сказал Гарри, попытавшись изобразить на лице невинное удивление.

– Я полагаю, министр, – шелковым голоском сказала из-за его спины Амбридж, – дело пойдет быстрее, если я приглашу сюда нашего информатора.

– Да-да, пожалуйста, – кивнул Фадж. Когда Амбридж покинула комнату, он угрожающе посмотрел на Дамблдора. – Нет ничего лучше хорошего свидетеля, верно, Дамболдор?

– Совершенно верно, Корнелиус, – с серьезным видом кивнул тот. Несколько минут никто не смотрел друг на друга, все ждали. Затем за спиной Гарри и Гермионы снова открылась дверь. Мимо него прошла Амбридж; она вела за плечо кудрявую подружку Чжоу Мариэтту, прячущую лицо в ладонях. Гермиона закрыла рот рукой, это не ускользнуло от Корнелиуса.

– Змея… – шикнула Гермиона.

– Не пугайся, дорогая, тебе нечего бояться, – ласково сказала профессор Амбридж, похлопывая ее по спине, – ну-ну все хорошо. Ты правильно поступила. Министр очень тобою доволен. Он сообщит твоей матушке, какая ты славная девочка. Знаете ли, министр, – добавила она, обращаясь к Фаджу, – мать Мариэтты – та самая мадам Эджком из Отдела магического транспорта, специалист по летучему пороху. Она помогает нам контролировать камины в Хогвартсе.

– Великолепно, просто великолепно! – с восхищением сказал Фадж. – Дочурка вся в мать, а? Ну, поди, сюда, милочка, взгляни на меня, не смущайся, давай послушаем, что ты можешь. Ах, разорви меня горгулья!

Мариэтта подняла голову, и потрясенный Фадж отскочил назад, чуть не свалившись в камин. Подол его мантии начал дымиться, он ругнулся и поспешил затоптать его. С горестным стоном Мариэтта натянула воротник своей мантии до самых глаз, но все уже успели увидеть, что ее лицо обезображено россыпью пурпурных прыщей, образовавших на щеках и носу надпись «ЯБЕДА».

– Не обращай внимания на эти пятнышки, дорогая, – нетерпеливо сказала Амбридж, – отпусти мантию и расскажи министру…

– Ах ты засранка!

Гермиона подбежала к Мариэтте и как следует ударила её по лицу. Бедную девушку еле успел спасти Перси, который оттащил Гермиону от неё, схватив за шиворот, Гермиона была так зла на неё, что еле сдерживала эмоции. Дамболдор заметил, что Гарри даже не пытался остановить свою подругу, считая, что она поступает правильно. Перси потрепал девушку и кинул на пол. Гермиона посмотрела на него.

– Гореть тебе в Гиене огненной, Перси, – рявкнула Гермиона, – считай, что у тебя и родителей, то нет. – он отвесил девушке пощёчину.

– Ещё один удар, и я тебя ударю, – рявкнул Гарри. Перси замахнулся, но Гарри остановил его, – молись, чтобы мы не встретились, Перси, иначе я убью тебя своими же руками.

– Хорошо, я сама расскажу. – Амбридж наградила ее очередной тошнотворной улыбкой и продолжала: – Так вот, министр, мисс Эджком пришла ко мне в кабинет сегодня вечером, после ужина, и сказала, что хочет мне кое-что сообщить. Она сказала, что если я загляну в тайную комнату на восьмом этаже, которую иногда называют Выручай-комнатой, то обнаружу там нечто, могущее меня заинтересовать. Я задала ей несколько вопросов, и она призналась, что имеет в виду некое сборище. К несчастью, в этот момент на нее навели порчу, – Амбридж сделала нетерпеливый жест в сторону прячущей лицо Мариэтты, – после чего, заметив свое отражение в зеркале, девушка крайне расстроилась и не сумела сообщить мне дополнительные подробности.