Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 78 страниц)

– Так расскажешь нам, что случилось? – спросил Гарри. – Не могу, Гарри. Большой секрет. Рассказать – так не то, что с работы уволят…

– Скажи, это тебя великаны отделали? – тихо спросила Гермиона.

– Великаны? – Хагрид поймал бифштекс, сползший почти до пояса, и снова пришлепнул к лицу. – Кто тебе сказал «великаны»? Ты с кем говорила? Кто тебе наплел, где я… кто сказал, что я… а?

– Мы догадались, – извиняющимся тоном ответила Гермиона.

– Ага, догадались. – Хагрид сурово взирал на нее тем глазом, который не был закрыт бифштексом.

– Это… вроде очевидно, – сказал Рон. Гарри кивнул. Хагрид сердито оглядел их, шмякнул мясо на стол и подошел к засвистевшему чайнику.

– Сроду не видал таких досужих ребят, – бурчал он, разливая кипяток по трем кружкам в форме ведер. – Не в похвалу вам говорится, учтите. Любопытны не в меру. Нос суете, куда не надо. – Но в бороде как будто мелькнула улыбка.

– Так ты великанов искал? – с улыбкой сказал Гарри, усаживаясь за стол. Хагрид поставил перед ними чай, сел, подобрал свой бифштекс и опять пришлепнул к лицу.

– Ну. Искал.

– И нашел? – спросила полушепотом Гермиона.

– Правду сказать, найти-то не больно трудно. Не карлики, понимаешь.

– А где они? – спросил Рон.

– В горах, – последовал невразумительный ответ.

– А что же, маглы их не…

– Да встречают, – мрачно перебил Хагрид. – Только говорится всегда: несчастный случай в горах. С альпинистами. – Он переместил немного бифштекс, чтобы полечить самый большой синяк.

– Давай, Хагрид, рассказывай, чем занимался, – сказал Рон. – Расскажи, как повздорил с великанами, а Гарри тебе расскажет, как на него напали дементоры.

Хагрид поперхнулся с кружкой у рта и одновременно уронил свой драконий компресс. Слюни, чай, и драконья кровь обильно окрасили стол, и, пока он кашлял, мясо сползло со стола и с мягким шлепком упало на пол. Гермиона отвесила Рону подзатыльник:

– Молчал бы, – рявкнула девушка.

– Как это напали дементоры?

– А ты не знал? – Рон широко раскрыл глаза.

– Ничего я не знал, пока меня не было. Я был на секретном задании, нельзя, чтобы совы ко мне летали все время. Дементоры, шут их возьми! Вы правду говорите?

– Ну да. Они появились в Литтл-Уингинге, напали на нас с двоюродным братом, а потом Министерство магии исключило меня…

– ЧЕГО? —…и вызвало на разбирательство, но расскажи сперва про великанов. – Тебя исключили?

– Расскажи, как ты провел лето, тогда расскажу я.

Хагрид уставился на него здоровым глазом. Гарри выразил лицом простодушие, но взгляд Хагрида выдержал твердо. Хагрид уступил.

– Ну, так и быть. – Он нагнулся и выдернул у Клыка из пасти драконье мясо.

– Хагрид, это не гигиенично, – сказала Гермиона, но тот уже приложил мясо к подбитому глазу и, подкрепившись основательным глотком чая, начал:

– Отправились мы, значит, как семестр кончился…

– И мадам Максим с тобой? – перебила Гермиона.

– Ну да. – Не закрытые зеленым мясом несколько дюймов лица сразу как-то смягчились. – Ага, вдвоем отправились. И я вам скажу, она не неженка, Олимпия. Ну да, красивая, нарядная женщина… Я-то знал, куда идем, думаю, каково ей покажется по скалам карабкаться да в пещерах ночевать, а она хоть бы раз пожаловалась.

– Ты знал, куда идете? – спросил Гарри. – Знал, где живут великаны?

– Дамболдор знал, он и сказал нам.

– Они прячутся? – спросил Рон. – Это тайна, где они живут?

– Да какая тайна, – сказал Хагрид, встряхнув косматой головой. – Просто волшебникам до них дела нет, лишь бы подальше где были. Но где они есть, добраться туда трудно, особенно для людей. Потому и надо было получить от Дамболдора направление. Месяц добирались…

– Месяц? – сказал Рон, словно в жизни не слышал о таких бессмысленно долгих путешествиях. – А взял бы и через портал? – Целый глаз Хагрида уставился на него со странным выражением – как бы даже жалости.

– Следили за нами, Рон, – грубо сказал он.

– Как это?

– Никак не скумекаешь. Шпионит Министерство за Дамболдором и за всеми, кто с ним в сговоре, по-ихнему.

– Это мы знаем, – вставил Гарри. Ему не терпелось услышать продолжение истории. – Мы знаем, Министерство следит за Дамболдором.

– Значит, волшебным транспортом ты не мог до них добраться? – допытывался потрясенный Рон. – Весь путь проделал, как магл?

– Ну не так уж прямо весь, – уклончиво ответил Хагрид. – Но осторожность не мешает – мы-то с Олимпией, как бы сказать, заметные… – Рон издал непонятный звук – то ли хрюкнул, то ли чихнул – и поспешно глотнул чаю. – …за нами-то легче следить. Прикинулись, будто вместе едем в отпуск. Прибыли, значит, во Францию и будто бы в школу Олимпии направляемся. Знаем, таскается кто-то за нами хвостом из министерских. Вот и ехали потихоньку – мне же магией пользоваться нельзя, а Министерство только и ждет, за что бы нас закатать. Но хвост мы свой сбросили возле Ди-Джона… – А после этого рискнули малость поколдовать и добрались благополучно. Наткнулись на пару сумасшедших троллей на польской границе, и в минской пивной с вампиром малость повздорил, а так все прошло как по маслу. Добрались до места, и пошли в горы, искать их… Магию, значит, побоку, раз они близко – они волшебников ох как не любят, а нам их злить ни к чему. Дамболдор предупредил, что Сами-Знаете-Кто тоже станет искать великанов. И скорее всего, уже отрядил к ним посла. Сказал: осторожнее, внимание к себе не привлекайте, когда подойдете близко – вдруг они там уже, Пожиратели смерти. – Хагрид умолк и отхлебнул чаю.

– Дальше! – нетерпеливо сказал Гарри.

– Нашли их. Ночью поднялись на гору – они внизу под нами. Костерки горят и большущие тени… будто гор куски передвигаются.

– Какого они роста? – спросил притихший Рон.

– Да футов двадцать, – небрежно уронил Хагрид. – Которые побольше, так, может, и двадцать пять.

– А сколько их было? – спросил Гарри.

– Десятков, думаю, семь или восемь.

– И всё? Я думала, что их больше. – сказала Гермиона.

– Да, – печально сказал Хагрид, – восемьдесят осталось, а было их пропасть сколько. Одних племен, почитай, сотня по всему свету. Они веками вымирали. Конечно, и волшебники кое-каких убили, но больше сами они друг друга, а теперь особенно быстро мрут. Это против их природы – кучей жить. Дамболдор говорит, мы виноваты – волшебники их прогнали от себя подальше, вот и пришлось им собраться вместе, для защиты.

– Ну, вы увидели их, и что потом? – поторопил Гарри.

– Дождались утра, не хотели в темноте приближаться, опасно. Часа в три ночи они заснули, прямо, где сидели. А мы боялись спать. Во-первых, мало ли кто там проснется и к нам подойдет, а потом храп такой, что представить нельзя. Под утро из-за этого лавина случилась. В общем, как рассвело, пошли к ним.

– Прямо так и пошли? – благоговейно произнес Рон.

– Прямо в лагерь великанов? – спросила Гермиона.

– Ну, Дамболдор сказал нам, как к ним подступиться. Принести подарки гургу, уважение оказать, одним словом.

– Кому подарки? – спросил Гарри.

– Гургу – вождю то есть. – пояснила Гермиона.

– А как понять, кто там гург? – спросил Рон. – Хагрида вопрос позабавил. Но увидев, что у него всё болит, ответить решила Гермиона:

– Проще простого, – сказала она, – самый здоровый, самый уродливый и ленивый. Сидит, и чтобы еду ему таскали. Мертвых козлов и прочее….

– Зовут Каркусом. Фута, – сказал Хагрид, – чтобы не соврать, двадцать два – двадцать три, а весом – с пару взрослых слонов. Шкура как у носорога.

– И ты к нему подошел? – с трепетом спросила Гермиона.

– Ну… спустился к нему. Он в ложбине лежал, между четырьмя довольно-таки высокими горами, возле горного озера. Лежит этот Каркус и орет остальным, чтобы еду таскали ему и его жене. Мы с Олимпией спустились по склону…

– И они не захотели убить вас, когда увидели? – изумился Рон.

– Кое-кто там точно об этом подумал, – Хагрид пожал плечами, – но мы сделали, как велел Дамболдор – подарок поднять повыше и ни на кого не смотреть, только на гурга. Так и сделали. Остальные там держались смирно, смотрели, как мы идем, а мы подошли к ногам Каркуса, поклонились и положили перед ним подарок.

– Что вы поднесли великану? – спросил Рон.

– Еду?

– Нет, еды у него сколько влезет. Мы ему волшебство принесли. Великаны любят волшебство, не любят, чтоб его против них применяли. Короче, в первый день мы дали ему ветку Губрайтова огня. – Гермиона тихо охнула, а Гарри и Рон недоуменно нахмурились.

– Ветку чего?

– Вечного огня, – раздраженно пояснила Гермиона. – Пора бы знать. Профессор Флитвик, как минимум, два раза говорил о нем на занятиях!

– Короче, – поспешил вмешаться Хагрид, не дав Рону огрызнуться, – Дамболдор заколдовал эту ветку, чтобы она всегда горела, – а это не всякий волшебник умеет. Я, значит, кладу ее в снег к ногам Каркуса и говорю: «Подарок гургу великанов от Альбуса Дамболдора, который шлет ему почтительные приветствия».

– И что сказал Каркус? – поинтересовался Гарри.

– Ничего. Не знает по-английски.

– Да ну?

– Подумаешь, какое дело, – невозмутимо ответил Хагрид. – Дамболдор предупреждал нас, что может так случиться. Смекалки у Каркуса хватило кликнуть парочку великанов, которые разумели по-нашему – толмачей, значит.

– А подарок ему понравился? – спросил Рон.

– Еще как – чуть не запрыгали, когда поняли, что за штука. – Хагрид перевернул свой драконий бифштекс, чтобы приложить к подбитому глазу холодной стороной. – О-очень были довольны. И я говорю: «Альбус Дамболдор просит гурга поговорить с его посланцем завтра, когда он придет с новым подарком».

– А почему сразу нельзя было поговорить? – удивилась Гермиона.

– Дамболдор велел нам подъезжать потихоньку. Пусть, мол, видят, что мы держим слово. «Завтра придем еще с одним подарком», – и приходим с еще одним. Производит хорошее впечатление, поняла? А они пока что первый испробуют, поймут, что вещь хорошая, и еще захотят. В общем, великаны вроде Каркуса, если их мозги чересчур нагружать новостями, они тебя убьют, чтобы думать было проще. Короче, откланялись мы, нашли себе уютную пещерку для ночлега, а наутро пришли обратно, и на этот раз Каркус уже сидел, ждал нас прямо с нетерпением.

– И ты поговорил с ним?

– Ну да. Сперва мы поднесли ему ладный боевой шлем, ну, гоблинской работы, непрошибаемый, а потом сели потолковать.

– Что он сказал?

– Немного. Больше слушал. Но признак хороший. Про Дамболдора он слышал, слышал, что Дамболдор был против того, чтобы убивали последних великанов в Британии. И вроде Каркусу было интересно, с чем к нему пожаловали гонцы от Дамболдора. И еще которые знают по-английски, подошли и тоже слушают. Так что уходили мы в тот день обнадеженные. Обещали назавтра прийти, опять с подарком. А ночью все поломалось.

– Почему же? – спросил Рон.

– Я же говорю: они не приспособлены жить сообща, – грустно сказал Хагрид. – Такой большой компанией. Не могут с норовом своим совладать – у них прямо смертоубийство. Мужчины друг с другом дерутся, женщины друг с дружкой дерутся, остатки старых племен стенка на стенку идут – и не то чтобы еду не поделили, или костры какие получше, или место для ночлега. Казалось бы, коль весь род твой почти перевелся, ну не долби ты друг друга, так нет же… – Хагрид грустно вздохнул. – В ту ночь завязалась драка. Мы сверху видели, из пещеры. И час за часом дерутся, шум невообразимый. А когда солнце встало – снег кругом красный, голова его на дне озера.

– Чья голова? – ужаснулась Гермиона.

– Каркуса, – внушительно произнес Хагрид. – И у них новый гург, Голгомаф. Мы-то не ждали, что будет новый гург – два дня только, как с первым в дружелюбные сношения вошли, – и чувствуем, этот Голгомаф не так уж захочет нас слушать. Но деваться некуда.

– И вы пошли с ним говорить? – изумился Рон. – После того, как на ваших глазах он оторвал голову другому великану?

– Пошли, конечно… Что же мы в такую даль тащились, и через два дня на попятный? Пошли с подарком, который Каркусу приготовили. Я еще рта не успел открыть, а понял уже, что толку не будет. Он сидел в шлеме Каркуса, а как подошли, оскалился. Здоровущий, из самых больших там. Черные волосы, зубы им в тон и ожерелье из костей. Частью вроде бы человеческие. Я, однако, попробовал: протягиваю большой рулон драконьей кожи и говорю: «Подарок гургу великанов…» Оглянуться не успел, как повис вниз головой: двое его приятелей меня за ноги держат. – Гермиона закрыла ладонями рот.

– Как же ты от них освободился? – спросил Гарри.

– Да без Олимпии ни за что бы. Вынула палочку – такой быстрой волшебной работы я с роду не видел. Чудо, иначе не скажешь. Обоих, что держали меня, стеганула по глазам заклятием Конъюнктивитус, и они меня сразу выронили. Но теперь совсем беда – против них магию употребили, а они за это и ненавидят волшебников. Пришлось удирать, и обратно к ним на стоянку нам теперь ход запрещён.

– Дела, – прошептал Рон.

– Почему же вы так долго добирались домой, если пробыли там всего три дня? – спросила Гермиона.

– Мы не три дня там были! – с негодованием ответил Хагрид. – Дамболдор положился на нас!

– Но ты же сам сказал: пути обратно не было.

– Днем не было, верно. Пришлось заново все обдумывать. Дня на два притаились, сидим в пещере, наблюдаем. И то, что увидели, нам не понравилось.

– Он еще кому-то головы отрывал? – скривив лицо, спросила Гермиона.

– Нет. Похуже.

– Это как?

– Увидели, что он не против всех волшебников настроен – только против нас.

– Пожиратели смерти? – догадался Гарри.

– Да, – угрюмо подтвердил Хагрид. – Парочка их каждый день к нему ходила, таскали подарки гургу, и вверх тормашками он их не вешал.

– А как вы поняли, что они Пожиратели смерти? – спросил Рон.

– Я узнал одного, – прорычал Хагрид. – Макнейра помните?

– Тот, которого прислали Клювика убить? – спросила Гермиона.

– Да. Форменный маньяк. Убивать любит не меньше Голгомафа; немудрено, что они поладили.

– Значит, Макнейр уговорил великанов присоединиться к Ты-Знаешь-Кому?

– Придержи своих гиппогрифов, я еще не кончил! – рявкнул Хагрид. – Притом, что вначале он совсем ничего не хотел рассказывать, сейчас явно получал от этого удовольствие. – Мы с Олимпией обсудили и решили: если гург благоволит Сами-Знаете-Кому, это не значит, что остальные тоже. Надо потолковать с другими, которые не хотели Голгомафа в гурги.

– А как вы поняли, которые из них? – спросил Рон.

– Да их же измордовали, – терпеливо пояснил Хагрид. – А у кого немного соображения в голове, те от Голгомафа убрались подальше, отсиживались в пещерах вокруг долины, как мы. И мы решили сунуться к ним ночью – не удастся ли кого уговорить.

– Ночью лазили по пещерам, искали великанов? – с благоговением спросил Рон.

– Мы не великанов больше опасались. Мы больше беспокоились насчет Пожирателей смерти. Когда собирались, Дамболдор велел не связываться с ними, если можно без этого обойтись, но в том беда, что они про нас знали – Голгомаф, я думаю, рассказал. Ночью, когда великаны спали, и мы хотели полазить по пещерам, Макнейр и другой шастали по горам, нас разыскивали. Насилу удержал Олимпию, чтобы на них не бросилась, – сказал Хагрид, и видно было сквозь косматую бороду, как поднялись у него углы рта. – Прямо рвалась… это надо видеть, когда ее рассердят, Олимпию… Огонь… Верно, французская кровь сказывается. – Хагрид растроганно глядел в огонь. Гарри дал ему тридцать секунд на воспоминания, после чего громко кашлянул.

– Ну и как? Добрались вы до этих других великанов?

– А?.. Что?.. Да, добрались. В третью ночь после того, как убили Каркуса, вылезли мы из своей пещеры и стали спускаться в долину. Ушки на макушке – не попасться бы Пожирателям. В одну пещеру залезли, в другую – пусто. В шестой уж, наверное, нашли-таки трех великанов.

– Небось тесновато там было, – вставил Рон.

– Жмыра посадить некуда.

– Они на вас не напали, когда увидели? – спросила Гермиона.

– Может, и напали бы, если бы силы нашлись, но все трое были сильно избиты. Голгомафова свора избила их до бессознательного состояния, а когда очнулись, заползли в самое ближнее укрытие. Один из них немного понимал по-английски и переводил остальным, и, похоже, им было по душе, что мы говорили. Словом, стали мы ходить к раненым. И одно время шестерых или семерых удалось убедить.

– Шестерых или семерых? – обрадовался Рон. – Неплохо. Значит, согласились прийти сюда и сражаться против Ты-Знаешь-Кого вместе с нами? – А Гермиона спросила:

– Хагрид, почему ты сказал «одно время»? – Хагрид печально посмотрел на нее: – Голгомафовские сделали налет на пещеры. Те, что живы, остались, после этого не хотели иметь с нами дела.

– Значит… значит, великаны не придут, – разочарованно протянул Рон.

– Нет. – с тяжелым вздохом Хагрид перевернул свой бифштекс и приложил его к лицу холодной стороной.

– Но мы сделали, что должны, передали им слова Дамболдора, и кое-кто из них слышал нас и, думается, запомнит. Может получиться, те, которые с Голгомафом не хотят жить, уйдут с гор и, кто их знает, может, вспомнят, что Дамболдор им дружбу предлагал… Глядишь, и придут.

Снег лепился к окну. Гарри почувствовал, что ноги у него намокли – Клык все время держал у него на коленях голову и пускал слюни. Немного погодя Гермиона робко сказала:

– Хагрид?

– М-м?

– А ты не… ты не слышал… тебе там никто не говорил… о твоей матери? – Незагороженный глаз Хагрида остановился на Гермионе, и ей стало неловко за свой вопрос.

– Извини… я забыла…

– Умерла, – буркнул Хагрид.

– Давно уже. Они мне сказали. – сказал Хагрид, – кстати, мы с Олимпией ненароком стали свидетелями разговора Пожирателей с одним из великанов.

– Что за разговор? – удивилась Гермиона.

– Они говорили про ученика в нашей школе, который не поддаётся заклятью Империус, – сказал Хагрид. У Гермионы перехватило дыхание, – сказали, что этот ученик одарённый, и способный ученик…

– Даже не знаю, кто это может быть, – сказал Гарри. Он и Рон знали способности Гермионы, и поняли, что Пожиратель смерти имел в виду её. – И почему ты так долго не возвращался, – добавил Гарри. – Сириус говорит, мадам Максим сто лет назад вернулась.

– Кто на тебя напал? – спросил Рон.

– Да не нападали на меня! – с жаром воскликнул Хагрид. – Я… – Но речь его прервал внезапный стук в дверь. Гермиона охнула, кружка выпала у нее из рук и разбилась. Клык залаял. За тонкой занавеской маячила приземистая тень.

– Это она! – прошептал Рон.

– Залезайте! – быстро сказал Гарри. Схватив мантию-невидимку, он накинул ее на себя и Гермиону; Рон бросился к ним с другой стороны стола и нырнул под мантию. Кучкой они отступили в угол. Клык исступленно лаял на дверь. Хагрид выглядел совершенно растерянным.

– Хагрид, спрячь наши кружки!

Хагрид схватил кружки Рона и Гарри и засунул под подстилку в корзине Клыка. А сам Клык прыгал на дверь. Хагрид отодвинул Клыка ногой и открыл ее. Там стояла профессор Амбридж в зеленом твидовом плаще и такой же шапке с наушниками. Она поджала губы и отклонилась назад, чтобы видеть лицо Хагрида – головой она едва доставала ему до пупа.

– Та-ак, – громко произнесла она, словно обращалась к глухому. – Вы Хагрид, так? – И, не дожидаясь ответа, вошла в дом, шныряя своими выпученными глазами. – Пшел, – рявкнула она, замахнувшись сумкой на Клыка, который бросился к ней, норовя лизнуть в лицо.

– Э… не хочу быть невежливым, но кто вы, шут побери?

– Меня зовут Долорес Амбридж. – Взгляд ее обшаривал комнату. Дважды он задерживался на том углу, где стоял Гарри, зажатый между Роном и Гермионой.

– Долорес Амбридж? – с глубоким недоумением повторил Хагрид. – Я думал, вы из этих, министерских. Вы разве не у Фаджа работаете?

– Да, я была первым заместителем министра, – сказала Амбридж, расхаживая по всей комнате и пристально разглядывая каждую вещь в ней – от рюкзака у стены до брошенного дорожного плаща. – Теперь я преподаватель защиты от Темных искусств…

– Смелая женщина, – сказал Хагрид, – на эту должность нынче мало охотников.

–…и генеральный инспектор Хогвартса, – закончила Амбридж так, будто и не слышала его.

– Это что такое? – нахмурясь, сказал Хагрид.

– Именно этот вопрос я и собиралась задать, – сказала Амбридж, показывая пальцем на рассыпанные по полу фаянсовые черепки, которые еще недавно были кружкой Гермионы.

– А… – сказал Хагрид, весьма некстати бросив взгляд в тот угол, где спрятались гости, – а-а, это… Это Клык. Разбил кружку. Вот, пришлось другую взять. – Он показал на кружку, из которой пил чай, другой рукой прижимая к глазу драконье мясо. Теперь Амбридж стояла лицом к нему и рассматривала уже не помещение, а все детали его внешности.

– Я слышала голоса.

– Я с собакой разговаривал, – решительно сказал Хагрид.

– И она вам отвечала?

– Ну… можно и так сказать, – без убежденности согласился он. – Я иной раз думаю, что Клык прямо почти уже человек.

– На снегу три цепочки следов, от двери замка до вашей двери, – вкрадчиво произнесла Амбридж. Гермиона ахнула, Гарри зажал ей рот ладонью. К счастью, Клык шумно обнюхивал подол профессора Амбридж, и она ничего не услышала.

– Я только что вернулся. – Хагрид махнул громадной рукой в сторону рюкзака. – Может, кто и заходил, да я их не застал.

– А от вашего дома следы никуда не ведут.

– Ну, уж не знаю… почему это, – сказал Хагрид, нервно подергав бороду, и снова бросил взгляд в угол, где стояли ребята, словно ждал от них помощи.

– Хм… – Амбридж повернулась кругом и прошла по всей комнате, внимательно ее оглядывая. Нагнулась, заглянула под кровать. Открыла буфеты. Прошла в двух дюймах от ребят, прижавшихся к стене; Гарри даже втянул живот при ее приближении. Изучила внутренность исполинского котла, в котором Хагрид готовил еду, снова сделала поворот кругом и сказала:

– Что с вами произошло? Как вы получили эти увечья? – Хагрид поспешно отнял драконий компресс от лица, что, на взгляд Гарри, было ошибкой – лиловые и черные выпуклости открылись во всей своей красоте, не говоря уже о большом количестве свежей и запекшейся крови.

– Да так… небольшая авария, – неубедительно объяснил он.

– Какого рода авария?

– Я… я споткнулся.

– Вы споткнулись, – ледяным тоном повторила она.

– Так. Об… об метлу приятеля. Сам-то я не летаю. Видите, какого я размера – вряд ли какая метла меня выдержит. Приятель мой разводит Абраксанских коней – не знаю, встречались ли вам – здоровые такие зверюги с крыльями. Я на одном прокатился и вот…

– Где вы были? – холодно прервала его бормотание Амбридж.

– Я где?..

– Да, были? Семестр начался два месяца назад. Вас пришлось подменять другому преподавателю. Никто из ваших коллег не мог сообщить мне, где вы находитесь. Вы не оставили адреса. Где вы были?

Наступила пауза, в продолжение которой Хагрид глядел на Амбридж освободившимся глазом. Гарри почти слышал, с каким напряжением работает его мозг.

– Уезжал. Для поправки здоровья.

– Для поправки здоровья. – Взгляд ее пробежал по его распухшему черно-лиловому лицу; драконья кровь тихо капала ему на жилет. – Понимаю.

– Да, – сказал Хагрид, – маленько подышать свежим воздухом, понимаете.

– Да, у лесника, разумеется, свежий воздух в дефиците, – ласково сказала Амбридж. Та небольшая часть лица, которая не была лиловой и черной у Хагрида, сделалась красной.

– Ну… переменить обстановку, что ли…

– И горный воздух? – быстро сказала Амбридж.

«Она знает», – с отчаянием подумал Гарри.

– Горный? – повторил Хагрид. Было видно, как он старается соображать побыстрее. – Нет, я больше по югу Франции. Солнышко, море…

– В самом деле? Загара что-то не видно.

– Да… это… кожа чувствительная. – Хагрид заискивающе улыбнулся – насколько позволяло состояние его лица. Гарри заметил, что двух зубов у него не хватает. Амбридж смотрела на него ледяным взглядом; улыбка его увяла. Она подтянула повыше сумку на локте и сказала:

– Я, разумеется, проинформирую министра о вашем позднем возвращении. Хагрид кивнул:

– Правильно.

– Вам следует знать, что моя неприятная, но непременная обязанность как генерального инспектора – инспектировать моих коллег-преподавателей. Так что, полагаю, мы вскоре увидимся. – Она круто повернулась и пошла к двери.

– Вы нас инспектируете? – недоуменно сказал Хагрид, глядя ей вслед.

– О да, – мягко произнесла она, оглянувшись на него и взявшись за ручку двери. – Министерство полно решимости очистить школу от некомпетентных преподавателей, Хагрид. Спокойной ночи. – И захлопнула за собой дверь. Гарри хотел снять мантию-невидимку, но Гермиона схватила его за руку.

– Подожди, – шепнула она ему на ухо. – Может, еще не ушла. Хагрид, видимо, подумал о том же. Он подошел к двери и чуть отодвинул занавеску.

– К замку пошла, – тихо сообщил он. – Вот это да… Людей инспектирует, а?

– Да, – сказал Гарри. – Трелони уже оставили с испытательным сроком.

– Хагрид, а что мы будем с тобой проходить на занятиях? – спросила Гермиона.

– Об этом не беспокойся, я много чего наметил, – с энтузиазмом сказал Хагрид и схватил со стола драконье мясо, чтобы снова приложить его к глазу. – Держу тут пару зверьков для вашего СОВ. Увидишь, это что-то особенное.

– Слушай, Хагрид, – Гермиона заговорила настойчиво, отбросив вежливость, – профессор Амбридж будет рада, если ты принесешь на занятия кого-нибудь опасного.

– Опасного? – искренне удивился Хагрид. – Глупости какие – ничего опасного я вам сроду не принесу. Ну, конечно, они могут за себя постоять…

– Хагрид, ты должен благополучно пройти инспекцию, и лучше всего, если ты нас поучишь ухаживать за глипоклоками, отличать нарлов от ежей, чему-нибудь в этом роде.

– Но это не шибко интересно, Гермиона. У меня для вас кое-кто позадорнее. Я их не первый год ращу, думается, единственная ручная стая в Британии.

– Хагрид, прошу тебя, – сказала Гермиона с подлинным отчаянием в голосе. – Амбридж ищет любого предлога, чтобы избавиться от учителей, которых считает близкими Дамболдору. Прошу тебя, Хагрид, учи нас чему-нибудь скучному, что могут дать на СОВ.

Но Хагрид только зевнул во весь рот и мечтательно скосил глаз на огромную кровать в углу.

– Слушай, день был долгий, поздно уже, – сказал он, ласково потрепав Гермиону по плечу, отчего колени у нее подогнулись и стукнулись об пол.

– Ох, извини… – Он поднял ее за шиворот.

– Ты за меня не беспокойся, теперь я вернулся и для ваших уроков таких славных животных припас, честное слово… А вы, ребятки, давайте-ка в замок, да не забудьте следы за собой замести!

– Не знаю, дошло ли до него, что ты говорила, – сказал немного погодя Рон, когда убедился, что горизонт чист, и они возвращались к замку по глубокому снегу, не оставляя следов – их убирала Стирающими чарами Гермиона. – Тогда я завтра опять к нему пойду, – решительно сказала она, – и, если надо, составлю для него план уроков. Мне все равно, если уволят Трелони, но Хагрида ей не удастся выжить!

Во вторник, основательно закутавшиеся от холода, трое друзей шли на урок к Хагриду с тяжестью на сердце. Гарри беспокоился не только из-за сюрприза, приготовленного Хагридом, – он не знал, как поведут себя остальные ученики, в особенности Малфой с приспешниками, если урок будет проходить под наблюдением Амбридж. Хотя, последняя выходка Малфоя с квиддичем заставила Гарри усомниться в плохих намерениях Малфоя. Однако, пока они брели по глубокому снегу, генерального инспектора видно не было. Хагрид один ждал их на опушке Запретного леса. Зрелище он представлял собою неутешительное: ушибы, лиловые в субботу вечером, окрасились в зеленые и желтые тона, некоторые раны по-прежнему кровоточили. Гарри недоумевал: что за ядовитое создание напало на него, если раны до сих пор не заживают? И в довершение зловещей картины на плече у Хагрида лежало нечто, похожее на половину коровьей туши.

– Сегодня занимаемся здесь! – радостно встретил Хагрид учеников, кивнув головой в сторону темных деревьев. – Поукромнее будет. Да и они больше любят темноту.

– Кто это там любит темноту? – услышал Гарри голос Малфоя. Он обращался к Креббу и Гойлу. – Кто, он сказал, любит темноту – не слышали?

Гарри помнил только один случай, когда Малфой вошел в Запретный лес, и показал он себя тогда не очень большим храбрецом. Гарри усмехнулся.

– Готовы? – весело спросил Хагрид, обводя взглядом учеников. – Лесную прогулку приберегал для вашего пятого года. Ну, теперь пойдем, посмотрим на этих животных в естественной среде обитания. Значит, кого мы изучаем сегодня, – они довольно редкие. Я, думается, только один в Британии сумел их приручить.

– А вы уверены, что приручили? – совсем уже испуганно спросил Малфой. – А то ведь вы не раз уже давали нам диких животных. – Среди слизеринцев пробежал одобрительный шумок, да и у некоторых гриффиндорских было такое выражение на лицах, как будто Малфой высказал их опасения.

– Конечно, приручил, – насупясь, сказал Хагрид и поправил на плече сползшую коровью тушу.

– Что же тогда у вас с лицом? – допытывался Малфой.

– Не твое дело! – рявкнул Хагрид. – Если кончили с дурацкими вопросами, идите за мной.

Он повернулся и зашагал в лес. Ребята явно не горели желанием следовать за ним. Гарри посмотрел на Рона и Гермиону; они вздохнули, но ответили на его взгляд кивком, и втроем они первыми двинулись за Хагридом. Шли минут десять и остановились перед чащей, такой густой, что под деревьями царили, вечные сумерки и совсем не было снега. Крякнув, Хагрид свалил тушу на землю, отступил назад и повернулся лицом к ребятам. Многие еще плелись, переходя от дерева к дереву, и нервно озирались, словно в любую минуту на них могли напасть.

– Собирайтесь, собирайтесь, – подбадривал Хагрид. – Их привлечет запах мяса, но я все равно позову – им приятно слышать, что это я пришел.

Он повернулся, тряхнул косматой головой, чтобы отбросить волосы с лица, и издал странный пронзительный вопль, огласивший дебри, словно крик какой-то чудовищной птицы. Никто не засмеялся, большинство ребят просто онемели от испуга. Хагрид снова завопил. Ребята робко озирались, заглядывали за деревья, ожидая появления чего-то неведомого. И когда Хагрид третий раз тряхнул головой и набрал воздуху в исполинскую грудь, Гарри толкнул локтем Рона и показал на черноту между корявыми тисами. Из сумрака к ним приближалась пара белых светящихся глаз, потом обозначилась драконья морда, шея и, наконец, скелетообразное тело громадной черной крылатой лошади. Секунду она оглядывала ребят, взмахивая длинным черным хвостом, потом наклонила голову и острыми клыками стала отрывать куски от коровьей туши. Гарри вздохнул с глубоким облегчением. Наконец-то подтверждение тому, что они ему не померещились: Хагрид тоже о них знает. Он с любопытством обернулся к Рону, но тот по-прежнему вглядывался в чащу, а через несколько секунд прошептал:

– Почему он больше не зовет?

У большинства учеников на лицах было такое же недоуменное и настороженное выражение, как у Рона, и смотрели они куда угодно, только не на лошадь. Лишь двое ее увидели: тощий слизеринский парень позади Гойла с отвращением смотрел, как она ест, да Невилл, наблюдавший за взмахами длинного черного хвоста.