Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 78 страниц)

Гермиона стремительным шагом направлялась к Блейзу.

– Блейз! – воскликнула Гермиона. Бедный Блейз чуть не подавился, даже кашлять начал.

– Ты что кричишь так? – возмутился Блейз, – что за спешка?

– Время, – девушка указала на наручные часы, – ты время видел? – взглянув на часы, парень закатил глаза.

– Блин…. Четыре часа ещё…. Успеем всё найти, – вздохнул Блейз, – я только сел пообедать. Тебе тоже не мешало бы подкрепиться, в последнее время не ешь ничего. Или книги уминаешь за обе щёки?

– Ха-ха-ха, очень смешно, – сказала Гермиона, сев напротив Блейза. Она хлопнула в ладоши, и перед ней на столе уже стояла тарелка с порцией, – ладно, уговорил, я умираю с голода.

Гермиона с удовольствием налетела на еду, потому что Блейз был прав. Пока она помогала Гарри искать подходящие заклинания, то практически не ела, пропускала даже завтрак и ужин, пообедать ещё могла, но до девяти часов, если нет занятий, проводила в библиотеке. Как бы Гермиона ни ненавидела Барти Крауча, который в прошлом году втёрся ей в доверие, его старая книжка пришлась как нельзя кстати. Гарри также пользовался ею, пока все отрабатывали заклинания: «Полезная вещица» – говорил Гарри.

Закончив с обедом, Блейз и Гермиона направились в гостиную, чтобы проверить монеты, побоялись взять с собой. Они не ожидали, что в коридоре их поджидают. Выйдя в вестибюль, они столкнулись с Филчем и Амбридж.

– Куда направляемся, молодые люди? – улыбнувшись приторной улыбкой, спросила Амбридж. Обычно в такие моменты их защищает Снегг, но как назло, его рядом не оказалось.

– Нам нельзя было пообедать, профессор? – спокойно спросила Гермиона, – сегодня ведь выходной.

– Почему вы тогда не за учебниками?

– Мы не закрываем их сутками, – сказал Блейз, – на часок решили оторваться и отдохнуть. Какая от нас будет польза, если мы будем валиться с ног?

– Верно, – сказала Амбридж, – мисс Грейнджер, это ваш учебник? – из неоткуда, Амбридж достала книгу, подаренную лже-Грюмом, Гермионе. Девушка удивилась, увидев в руках профессора свой учебник. Она сглотнула, ведь в книге были некоторые её пометки. Решив сделать невинный вид, Гермиона стала защищать себя.

– Да, он мой.

– Откуда он у вас?

– Подарок Барти Крауча, – сказала Гермиона, – вы знаете его, он преподавал нам ЗОТИ в прошлом году под видом Аластара Грюма.

– Помню, конечно, – сказала Амбридж, – но почему вы не выбросите его?

– А почему я должна выбрасывать свои вещи?

– Там множество заклинаний, которые могут навредить вам, – сказала Амбридж, – непростительные заклятья чего стоят.

– Я просто готовлюсь по этому учебнику к СОВ, вот и всё, – сказала Гермиона, – не вижу ничего странного в том, что я пользуюсь дополнительной литературой. Я показывала этот учебник профессору Флитвику, директору, даже профессор МакГонагалл разрешила пользоваться трансфигурационными заклинаниями, которые там также есть.

– Вас обучал Пожиратель смерти, и вы храните его подарки? Подозрительно, мисс Грейнджер, – заметила Амбридж, – я изымаю у вас эту книгу.

– Да, пожалуйста, – сказала Гермиона. Блейз удивился, услышав от неё эти слова, – как вы сказали, мне нужно было давно избавиться от неё. Амбридж также удивилась, когда Гермиона так холодно отнеслась к её угрозе. В следующую секунду, маленькая книжечка в руках Амбридж воспламенилась. Блейз ужаснулся этому, а Гермиона вскрикнула. Амбридж добилась того, чего хотела – реакции на этот поступок. Пепел от книги, женщина бросила Гермионе под ноги. Девушка еле сдерживалась, чтобы не вырвать у Амбридж её руки за этот поступок.

«Змея…» – злилась про себя Гермиона. Радуясь своей победе, Амбридж, вместе с Филчем, прошли мимо.

Гермионе было жаль терять такую хорошую учебную книгу, и ей пришлось об этом сообщить Гарри. Он был крайне недоволен этой новостью, и, конечно, же, поинтересовался, как учебник мог оказаться в руках Долорес. Гермиона сама не могла понять, хотя были подозрения, что это сделала Панси. Ведь Гермиона не прятала этот учебник, потому что особой опасности в нём не было. Большинство заклинаний из этой книги действительно были выведены на СОВ, подозрений возникнуть не могло.

– Узнаю – разорву на части! – возмущалась Гермиона, идя с друзьями по дороге в Хогсмид. Рон был также огорчен такой новостью. Он видел заклинания из этой книги, и сам же подтвердил, что заклинания действительно полезны.

– И что мы будем делать? – грустно спросил Рон, – в книге более сотни полезных заклинаний. – он увидел улыбку на лице Гермионы, – не вижу ничего смешного.

– Эта драная кошка не учла одного, – улыбнулась Гермиона, когда её и Милисенту парни пропустили в Три метлы.

– И чего же? – удивился Гарри. Милисента улыбнулась, и ткнула Гермионе в висок.

– Герми все заклинания и способы их применения выучила, – улыбнулась Милисента.

Оказалось, что Гермиона весь прошлый год, также всё лето, детально изучала этот необычный учебник. Да, она читала его и на пятом курсе, иногда даже приносила на уроки ЗОТИ, на первый урок, например, однако поняв, что он ей не нужен на уроках, перестала это делать. В свободное от учебы время, девушка перечитывала каждую страницу и главу, стараясь запомнить заклинания, однако ей удалось выучить их все. Гарри ещё раз убедился, что не пожалел, что назначил Гермиону вторым руководителем. Её знания практически безграничны.

В Трёх мётлах, друзья встретили Панси, Драко, Кребба и Гойла, которые, кажется, ходили за ними по пятам. Когда Гермиона пошла к бармену, чтобы заказать ещё арахиса и сливочного пива, к ней подошёл Драко.

– Чего тебе? – даже не взглянув на него, спросила Гермиона. Драко закатил глаза.

– Хватит дуться, – огрызнулся Драко, – ведёшь себя, как маленькая девочка.(Прим. Беты Опомнился)

– Забыла тебя спросить, – сказала Гермиона, – повторю: что тебе нужно?

– Я хочу помириться с тобой, – сказал Драко. Гермиона забрала заказ, взмахнув палочкой, заставила кружки парить в воздухе, – прекрати! – он схватил девушку за локоть. Но Гермиона вырвала его из хватки Драко.

– По-моему, я сказала, что не хочу иметь с тобой ничего общего. Факультет не беру в счёт, выбора нет. А если ты на счёт Блейза, то так тебе и надо, если бы ты не пошёл на поводу у Панси, ничего бы этого не было. Я не хочу портить ни себе, ни тебе настроение этим разговором. Мы всё решили. Ты не лезешь в мою жизнь, я не лезу в твою, меня не касаются, твои дела, тебя не касаются мои. Разговор окончен!

Повернувшись к Драко спиной, Гермиона села за стол к своим друзьям. Блейз понимал, почему она так зла на Драко, но не мог просить простить его, так как лишь Гермионе решать: подарить прощение, или не подарить, пока что, Гермиона выбрала второе.

Гарри выгравировал на монете дату: 26 октября, семь часов вечера.

К большому сожалению, октябрь скончался в проливных дождях и вое ветра, и с железным холодом пришел ноябрь, с заморозками по утрам и ледяными бурями, обжигавшими лицо и руки. Небо на потолке Большого зала затянула жемчужно-серая мгла, горы вокруг Хогвартса надели снежные шапки, а в замке стало так холодно, что между занятиями ученики ходили по коридорам в толстых защитных перчатках из драконьей кожи.

Утро матча выдалось холодным и ясным. Гарри проснулся и увидел, что Рон сидит на кровати, обхватив колени и глядя в одну точку.

– Не заболел? – Рон не ответил, только помотал головой. Гарри живо вспомнил тот день, когда Рон по случайности наколдовал себе слизняковую рвоту: он был такой же бледный и потный и так же боялся раскрыть рот. – Надо позавтракать, – бодро сказал Гарри. – Пошли.

Большой зал

Большой зал быстро наполнялся народом, настроение было приподнятое, голоса звучали громче обычного. Когда они проходили мимо стола слизеринцев, там зашумели. Гарри обернулся и увидел, что, помимо зеленых с серебром шарфов и шляп, у каждого еще серебряный значок, как будто бы в форме короны. Многие из них почему-то замахали Рону и оглушительно захохотали. Гарри попытался разглядеть по дороге, что написано на значках, но не успел – надо было поскорее увести Рона. Гриффиндорский стол встретил их горячими приветствиями; на всех было красное с золотом, но приветствия не только не ободрили Рона, а, наоборот, как будто лишили последних душевных сил. Он плюхнулся на ближайшую скамью с таким видом, словно это последний завтрак в его жизни.

– Я, наверное, спятил, когда напросился в команду, – хрипло прошептал он.

– Спятил? – Не дури, – одернул его Гарри, придвигая к нему хлопья. – Ты хорошо сыграешь. А волнение – это нормально.

– Я пустое место. Вратарь – дырка. Сыграть не смогу, хоть убей. Чем я думал?

– Возьми себя в руки, – сурово сказал Гарри. – Вспомни, какой ты отбил на днях. Даже Фред с Джорджем сказали: класс. Рон повернул к нему несчастное лицо. И тут, получи двойной подзатыльник. Обернувшись, он увидел Блейза и Гермиону.

– Ещё одно слово, Рон, и я наколдую тебе тыквенную башку, – возмутился Блейз, хватая из его рук яблоко, – в Трансфигурации, благодаря Гермионе, я теперь настоящий профи.

– Это вышло нечаянно, – пробормотал он жалким голосом. – Я не собирался… соскользнул с метлы, вы просто не видели, а когда пытался влезть обратно, случайно пнул мяч.

– Ничего, – сказал Гарри, быстро поборов неприятное чувство, вызванное неожиданной новостью, – еще парочка таких случайностей, и игра у нас в кармане.

– Гарри прав, – кивнула Гермиона, положив руку на плечо Рона, – мы с Блейзом и Мили будем болеть за тебя. А если кто-то осмелится что-то выкрикнуть, заткнём сразу же. – к друзьям присоединилась Джинни.

– Как самочувствие? – спросила Джинни. Рон смотрел на остатки молока в своей тарелке с таким выражением, как будто не прочь был в них утопиться.

– Он волнуется, – сказал Гарри.

– Это хороший знак, – успокоила Джинни.

– Привет, – протянул у них за спиной сонный голос. Гарри поднял голову. Это пришла к ним от стола когтевранцев Полумна Лавгуд. Множество лиц смотрело в их сторону, кое-кто смеялся и показывал пальцами. Рон даже не обратил внимания на свою девушку, и её это немного обидело. Она соорудила шляпу в виде львиной головы в натуральную величину и только каким-то чудом ухитрялась удерживать ее на своей. – Я болею за Гриффиндор, – сообщила Полумна, показав на шляпу, что было уже излишне. – Посмотрите, что мы умеем… – Она постучала по шляпе волшебной палочкой; шляпа разинула пасть и издала весьма правдоподобный рев, заставивший всех поблизости вздрогнуть. – Неплохо, а? – радостно сказала Полумна. – Я хотела, чтобы она еще жевала змею, представляющую Слизерин, но времени не хватило. В общем, желаю удачи, Рон, помни, что мы поддерживаем вас, особенно тебя! – она наклонилась, и чмокнула Рона в щёку. Парень покраснел.

Не успели они оправиться от удивления, вызванного ее шляпой, как подбежала Анджелина Джонсон в сопровождении Кэти и Алисии, избавившейся от сверхбровей стараниями милосердной мадам Помфри.

– Когда закончите, – сказала Анджелина, – идем прямо на поле, выясняем погодные условия – и в раздевалку.

– Скоро будем, – сказал Гарри. – Рону надо позавтракать.

Однако через десять минут стало ясно, что Рон больше ничего съесть не сможет, и Гарри счел за лучшее сразу вести его в раздевалку. Когда они встали из-за стола, Гермиона тоже поднялась и за руку отвела Гарри в сторону.

– Постарайся, чтобы Рон не увидел слизеринских значков, – шепнула она. Гарри посмотрел на нее вопросительно, а она предостерегающе покачала головой: Рон уже шел к ним, потерянный и безутешный. – Удачи, Рон, – сказала Гермиона и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку. – И тебе, Гарри.

Рон это удивило, хотя Гермиона целует его в щёку далеко не в первый раз. Вид у него был отсутствующий, он почти ничего не замечал. А Гарри, проходя мимо стола слизеринцев, с любопытством глянул на их значки и на этот раз сумел прочесть вырезанные на них слова: «Уизли – наш король». Чувствуя, что ничего хорошего это не сулит, Гарри поспешил вывести Рона в вестибюль, а оттуда по каменным ступеням на морозный луг. Замерзшая трава похрустывала под ногами, пока они спускались к стадиону.

Безветрие, небо затянуто жемчужно-серой мутью, видимость хорошая, и солнце не будет слепить глаза. Гарри объяснял это Рону по дороге, но тот вряд ли его слышал. Анджелина уже переоделась и, когда они вошли, давала последние указания команде. Гарри и Рон сменили мантии (Рон несколько минут пытался надеть свою задом наперед, пока над ним не сжалилась Алисия) и сели, чтобы выслушать установку на игру. Гомон снаружи усиливался – зрители валили из замка на матч.

– Только что выяснила окончательный состав Слизерина, – сказала Анджелина Джонсон, заглядывая в пергамент. – Прежние загонщики Деррик и Боул выбыли, но Монтегю взял на их место обычных горилл, а не тех, кто умеет летать. Их зовут Кребб и Гойл, я о них мало знаю.

– Мы знаем, – хором откликнулись Гарри и Рон.

– Вид у них такой, что вряд ли отличат один конец метлы от другого, – сказала Анджелина, убирая пергамент в карман. – Впрочем, всегда удивлялась, как это Деррик и Боул не заблудятся на поле без дорожных указателей.

– Кребб и Гойл из той же породы, – заверил ее Гарри. Слышно было шарканье сотен ног, поднимавшихся по лестницам трибун. Доносилось пение, но Гарри не мог разобрать слова. Он тоже волновался, но знал, что его волнение – пустяк по сравнению со страхом Рона, который держался за живот, с серым лицом и сжатыми губами уставясь в пустоту.

– Пора, – вполголоса сказала Анджелина, взглянув на часы. – Идем… Ни пуха, ни пера.

Команда встала, метлы на плечо, и цепочкой вышла на стадион. Рев зрителей и пение, заглушаемое приветственными выкриками.

Команда Слизерина уже построилась и ждала их – тоже с серебряными значками в виде короны. Их новый капитан Монтегю сложением походил на Дадли Дурсля – руки, как волосатые окорока. Позади стояли Кребб и Гойл, почти такие же здоровенные, и тупо щурились на небо, помахивая битами. Малфой стоял сбоку; бледное солнце освещало его белесые волосы. Он поймал взгляд Гарри и, осклабясь, постучал по значку у себя на груди.

– Капитаны, пожмите руки, – приказала судья мадам Трюк, когда Анджелина приблизилась к строю слизеринцев. Гарри видел, что Монтегю больно сдавил ей пальцы, но она даже не моргнула. – Седлайте метлы… Свисток судьи. Мячи выпущены, и четырнадцать игроков взвились в воздух.

Краем глаза Гарри увидел, как Рон устремился к своим кольцам. Сам он поднялся выше, увильнул от бладжера и полетел вдоль боковой линии поля, высматривая, не блеснет ли где золотом снитч. В точности то же проделывал Малфой на другой стороне поля.

– С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом, какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться…(Прим. Беты Бедняга)

– ДЖОРДАН! – крикнула профессор МакГонагалл.

– Биографический факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Уоррингтона, обводит Монтегю, она… ох… ее настигает бладжер от Кребба, Монтегю перехватывает квоффл, Монтегю устремляется к кольцам соперников… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Монтегю, Монтегю выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет… – Комментарий Ли Джордана разносился над стадионом, и Гарри напряженно прислушивался к нему – насколько позволял свист ветра в ушах, общий гам, улюлюканье, крики и пение. – Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера – еще бы чуть– чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют? Он прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчетливо над зелено-серебряной секцией слизеринских болельщиков:

Рональд Уизли – наш король, Рональд Уизли – наш герой.

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой! Квоффл Рон поймать не может,

Победить он нам поможет,

На помойке он родился, Слизерину пригодился.

–…Алисия возвращает квоффл Анджелине! – закричал Ли. Гарри круто повернул, в ярости от услышанного. Он понимал, что Ли пытается заглушить слова песни: – Анджелина… перед ней один только голкипер… БРОСОК… а-а-а! Голкипер слизеринцев взял мяч; он бросил его Уоррингтону, и тот помчался зигзагом между Алисией и Кэти. Пение становилось все громче по мере того, как он приближался к Рону.

Рональд Уизли – наш король,

Рональд Уизли – наш герой,

Перед кольцами дырой

Так всегда и стой!

Гарри не удержался; перестав высматривать снитч, развернул «Молнию», чтобы посмотреть на Рона – одинокая фигура парила перед тремя кольцами, и пушечным снарядом мчался к ним массивный Уоррингтон.

– РОН! – закричала Гермиона.

Уоррингтон буквально сбивает Рона с метлы. Уоррингтон с лёгкостью забросил квоффл в среднее кольцо. Рон летит вниз, и он разбился бы на смерть, если бы кто-то не поднял его с помощью чар, и не посадил назад на метлу. Рон даже понять ничего не успел. Он не понял, кто помог ему. Гермиона догадалась, что это сделано с помощью Левикорпус, и явно кто-то из ОД, но кто?

– Слизерин выходит вперед! – раздался голос Ли среди воплей и свиста болельщиков. – Десять – ноль, ведет Слизерин… Не унывай, Уизли! – Слизеринцы запели еще громче.

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ,

СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ…

– Мяч у Гриффиндора, и Кэти Белл стремительно продвигается вперед, – мужественно выкрикивал Ли, хотя голос его тонул в оглушительном пении.

КВОФФЛ РОН ПОЙМАТЬ НЕ МОЖЕТ,

ПОБЕДИТЬ ОН НАМ ПОМОЖЕТ.

– Гарри, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? – крикнула Анджелина, пролетая мимо, чтобы поддержать атаку Кэти Белл. – ДВИГАЙСЯ!

До Гарри только сейчас дошло, что он уже минуту висит в воздухе, наблюдая за ходом игры и начисто забыв о снитче. В ужасе он ринулся вниз и закружился над полем, не обращая внимания на хор слизеринцев.

РОНАЛЬД УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ,

РОНАЛЬД УИЗЛИ – НАШ ГЕРОЙ…

Снитча нигде не было видно; Малфой тоже кружил над полем. Они пролетели навстречу друг другу над серединой. Гарри, пролетая мимо, не услышал, что он поёт эту ужасную песню. Гарри удивился этому.

– И снова Уоррингтон, – орал Ли, – пасует Пьюси, Пьюси обходит Спиннет… Давай, Анджелина, ты можешь его перехватить… не удалось – отличный бладжер Фреда Уизли… нет, Джорджа, какая разница – одного из них, и Уоррингтон роняет квоффл, его подхватывает Кэти Белл… эх, тоже упускает… с квоффлом Монтегю, капитан Слизерина. Монтегю несет квоффл, летит к кольцам… Блокируй его, Гриффиндор, ну же!

Гарри пронесся за кольцами Слизерина, не позволяя себе оглянуться на Рона. Поравнялся с голкипером и услышал, что Блетчли поет вместе с болельщиками:

ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ…

– И Пьюси снова уходит от Анджелины и устремляется к кольцам… Внимание, Рон!

Гарри не пришлось оглядываться, и так все ясно: тяжкий стон на трибуне Гриффиндора, аплодисменты и крики слизеринцев. Двадцать – ноль. Не страшно, можно отыграть или поймать снитч. Несколько голов, и они будут впереди, как обычно, успокаивал себя Гарри, ныряя и маневрируя между игроками в погоне за блеснувшим предметом, который оказался браслетом от часов на руке Монтегю. Но Рон пропустил еще два гола. Теперь поиски снитча были окрашены легкой паникой. Поймать бы его поскорее и закончить игру.

– Кэти Белл из Гриффиндора финтом оставляет позади Пьюси, уходит под Монтегю – отличный вираж, Кэти! Обводит Уоррингтона, она мчится к кольцам, вперед, Анджелина… ГОЛ! Сорок – десять в пользу Слизерина, мяч у Пьюси…

Среди гриффиндорских криков Гарри расслышал рык нелепого льва Полумны и воспрял духом: всего тридцать очков отрыв, пустяки, спокойно можно нагнать. Он увильнул от бладжера, пущенного Крэббом, и возобновил охоту за снитчем, поглядывая на Малфоя – вдруг тот заметит первым. Но Малфой, как и он, все летал вокруг поля, тщетно высматривая золотой мячик.

–…Пьюси отдает Уоррингтону, Уоррингтон – Монтегю, Монтегю возвращает его Пьюси… Джонсон перехватывает квоффл, пас на Белл, прекрасно… но нет, ее настиг бладжер Гойла, и вновь мяч у Пьюси…

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ,

СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ.

РОНАЛЬД УИЗЛИ – НАШ КОРОЛЬ…

Но Гарри увидел его, наконец – крохотный крылатый золотой мячик парил в футе над землей, поблизости от слизеринских шестов. Он спикировал… А слева, прильнув к метловищу, серебристо-зеленым пятном несся к земле Малфой… Снитч обогнул подножие одного шеста и полетел к противоположным трибунам; эта перемена курса была на руку Малфою – теперь он находился ближе. Гарри развернул свою «Молнию», и вот уже они летят голова в голову. В трех футах от земли Гарри оторвал правую руку от метловища и потянулся за снитчем… А справа к мячу тянется рука Малфоя, растопыренными пальцами загребает воздух… Внезапно скорость метлы Малфоя замедляется. И – победа! Пальцы Гарри схватили маленький, рвущийся на волю снитч. Гарри направил метлу вверх, сжимая в руке непокорный мячик, и болельщики Гриффиндора разразились ликующими криками. Игра спасена, неважно, сколько голов пропустил Рон, завтра никто этого не вспомнит, главное – Гриффиндор победил… БАХ. Бладжер ударил его точно в крестец, и он свалился с метлы. К счастью, высота была всего пять-шесть футов – Гарри поймал снитч у самой земли, однако упал он на замерзшее поле спиной, и ему сбило дыхание… На секунду Гарри подумал, что его падение кто-то замедлил. Гарри успел услышать пронзительный свисток судьи, возмущенные крики и свист с трибун, потом глухой удар своего тела о землю и панический голос Анджелины:

– Ты цел?

– Цел, конечно, – проворчал он и взял ее за руку, чтобы она помогла ему подняться. Мадам Трюк реяла над одним из слизеринских игроков, но отсюда ему не было видно над кем. – Это бандит Кребб, – гневно сказала Анджелина, – он запустил в тебя бладжером, когда ты уже поймал снитч. Но мы выиграли, Гарри, выиграли!

За спиной у Гарри послышалось сопение, и он обернулся, все еще сжимая в руке снитч: рядом приземлился Драко Малфой. Гарри вспомнил, как замедлилась его метла в нескольких сантиметрах от снитча. В глазах его, Гарри не видел злобы, ненависти, или чего-то ещё, чтобы обычно видел после очередной победы над Слизерином. Драко ничего не сказал, лишь кивнул, и пошёл к своим товарищам.

Уже в Большом зале за ужином, Гермиона и Блейз присоединились к гриффиндорцам, отпраздновать их победу. Смеялись и веселились, несмотря на то, что находятся в зале не одни. Гермиона была счастлива видеть Анджелину в приподнятом настроении, да и Фред, перекинув руку через плечо Анджелины, смеялся и веселился.

Вдруг, Гарри попросил Гермиону отойти с ним в вестибюль и поговорить.

– Что-то не так? – удивилась Гермиона.

– Не то, чтобы… – Гарри не знал, что и сказать, – ты видела, как Рона кто-то спас от падения?

– Конечно, – кивнула Гермиона, – с помощью Левикорпус, я уверена. Наверное, кто-то из ОД…

– Это сделал Малфой.

– Что?! – возмутилась Гермиона, – что за чушь! Зачем Малфою спасать задницу Рона от падения? Ты, наверное, шутишь, может, ошибся?

– Я тоже думал, что ошибся, но нет, – помотал головой Гарри, – когда я пролетал мимо Малфоя, я мельком увидел, что из его рукава торчит рукоятка волшебной палочки, прямо перед падением Рона. Я более чем уверен, что спасение Рона – его рук дело. Также, когда мы оба пытались поймать снитч…

– А там что не так?

– Он был в сантиметре от победы, – сказал Гарри, – он спокойно мог поймать снитч. Но его метла резко замедлила ход, это и позволило мне первым схватить снитч. Герми, я уверен, что метла не могла сама это сделать, мы летели слишком низко, чтобы кто-то осмелился воздействовать на неё. И, похоже, что он замедлил моё падение, после того, как я поймал снитч.

– Не понимаю…

– А ты не думала, что он действительно хочет вернуть твоё доверие?(Прим. Беты Как романтично сарказм)

Гостиная Слизерина

Гермиону не покидали слова Гарри о том, что Драко хочет вернуть всё на свои места, вернуться к тому времени, когда они с Гермионой были, не разлей вода. Однако воспоминания о предательстве её не покидали, она была зла на Драко, очень зла. Панси уже лежала на кровати, балуясь со своим ужом, внезапно, на кровать Гермионы прыгнул Живоглот. Гермиона погладила его по спине, почесала за ухом.

– Спасибо бы Драко сказала, – Гермиона услышала голос Панси.

– О чём ты?

– Уизли спас, позволил Поттеру снитч поймать, спас его от падения… – сказала Панси. На неё Гермиона злилась сильнее всего. Отвечать ничего не хотелось. Гермиона лишь отвернулась от неё, и заснула.

В понедельник, стали известны неприятные новости, которые Амбридж объявила на своём уроке:

– «Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями». Подписано: Корнелиус Фадж, министр магии, кавалер ордена Мерлина первой степени и т. д. и т. д.

– И что на этот раз? – недовольно спросила Гермиона. Амбридж свернула пергамент и, не переставая улыбаться, спрятала в сумку.

– В связи с тем, что у вас вечером, после отхода ко сну, произошла стычка с членами моей дружины, придется, навсегда запретить вам играть в квиддич. Да, участвующим в драке Джорджу и Фреду Уизли я сообщу лично. – объявила она, глядя на Гарри.

– Запретить? – Он слышал свой голос будто издалека. – Навсегда?

– Да, мистер Поттер, я думаю, пожизненная дисквалификация будет вам наукой. – Наблюдая, как он пытается осознать сказанное, она улыбалась во весь рот. – И вам, и мистеру Уизли. – она указала на Рона. – Уверена, если бы товарищи по команде не удержали его, он тоже напал бы на мистера Кребба. Я потребую, чтобы их метлы были конфискованы; храниться они будут в моем кабинете, дабы не возникло искушения обойти запрет.

– ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ?! – Гермиона, возмущённая таким декретом, вскочила со стула, – как у вас духу хватило лишить команду по квиддичу таких способных игроков? Притом, лишить их ловца! – Амбридж с помощью магии, посадила Гермиону на стул. Девушка пыталась вырваться, но не получалось.

– Вы, наверное, тупы, раз не понимаете, с кем разговариваете, мисс Грейнджер. Единственная, кому дают слово на уроке – я, от вас требуют лишь исполнения правил и получения инфо… – Гермиона не выдержала:

– К чёрту… – прошипела она. Сидящий рядом Блейз усмехнулся.

– Простите?

– К ЧЁРТУ! – крикнула громче Гермиона, – к чёрту правила! Это говорю я – Гермиона Грейнджер!(Прим. Беты УРААА!)

Впервые, свою коронную фразу Гермиона крикнула Дамболдору, когда количество правил было превышено настолько, что не хватало терпения и нервов, чтобы выполнять их. Такая же ситуация складывается теперь. Амбридж, услышав слова Гермионы, усмехнулась, но увидев искры в глазах других студентов, явно испугалась. Поднялся гул, гам, кто-то начинал громко говорить, даже шептаться не нужно было.(Прим. Беты Долорес Амбридж. Тебе конец)

– Молчать! – закричала Амбридж, – помните, где вы находитесь!

– Это вы знайте, куда записались вы, профессор, – улыбнулась Гермиона. Амбридж посмотрела на неё, – вы попали в Хогвартс, где никакая диктатура не продержится больше полугода, спросите у других профессоров, если мне не верите! Я никогда не любила правила, а сейчас, я возненавидела их настолько, что вам нужно бояться.

– Бояться чего? – усмехнулась Амбридж.

– Меня, – смело сказала Гермиона, – вы не знаете, на что способна слизеринка, когда чувство её достоинства рискнули опустить ниже плинтуса!

Единственной хорошей новостью для Гермионы и её друзей стала новость о возвращении Хагрида в школу.

Гарри побежал наверх, в спальню, чтобы взять из чемодана мантию-невидимку и Карту Мародеров; они с Роном обернулись так быстро, что, по крайней мере, пять минут они ждали Гермиону в вестибюле – она пришла в шарфе, перчатках и одной из эльфовских нескладных шапок.

– Там же холод! – извиняющимся тоном сказала она, когда Рон нетерпеливо щелкнул языком.

Они спешно накинули мантию-невидимку – Рон так вырос, что шел на полусогнутых, иначе высовывались бы их ноги, – и медленно, осторожно двинулись дальше. Они пересекли вестибюль и вышли на безмолвный заснеженный луг.

Сердце у Гарри радостно забилось: впереди квадраты золотого света и дымок над трубой Хагрида. В волнении он прибавил шагу, Рон и Гермиона толкались позади него. По хрусткому снегу они добрались, наконец, до деревянной двери. Гарри трижды постучал кулаком, собака в доме исступленно залаяла.

– Хагрид, это мы! – крикнул Гарри в замочную скважину.

– А то не знаю, – отозвался грубый голос.

Трое под мантией радостно повернулись друг к другу – по голосу было ясно, что Хагрид доволен.

– Порог переступить не успел… с дороги, Клык… уйди ты, сонная псина… – Отодвинулся засов, скрипнула дверь, и в щели показалась голова Хагрида. Гермиона вскрикнула. – Тихо, Мерлин тебя научи! – Хагрид ошалело поглядел поверх их голов. – В мантии, что ли? Заходите живей!

– Извини, – шепнула Гермиона, когда они протиснулись мимо Хагрида в дом и стащили с себя мантию, чтобы он, наконец, увидел гостей. – Я просто… Ой, Хагрид!

– Ерунда! Ерунда! – Хагрид захлопнул дверь и заторопился опускать шторы. Гермиона в ужасе провожала его глазами. Волосы у Хагрида свалялись от запекшейся крови, левый глаз заплыл и превратился в щелку, окруженную лиловыми и черными синяками. Лицо и руки в порезах, некоторые еще кровоточат. И двигался он скособочась. Наверное, из-за сломанных ребер, решил Гарри. Очевидно, он вернулся только что: на спинке стула висел плотный черный дорожный плащ, а к стене возле двери был прислонен большой рюкзак, в котором могли спрятаться несколько детей. Сам Хагрид, ростом с двух взрослых мужчин, прихромал к очагу и поставил на огонь медный чайник. Клык скакал вокруг них и норовил лизнуть в лицо.

– Что с тобой случилось? – спросил Гарри.

– Говорят тебе: ничего. – Хагрид выпрямился и радостно повернулся к ним, правда, при этом морщась. – До чего же рад вас видеть. Летом хорошо жилось?

– Хагрид, на тебя напали! – сказал Рон.

– Сколько раз говорить – ерунда!

– А если бы кто из нас пришел с фунтом фарша на месте лица, тоже сказал бы «ерунда»? – не отставал Рон.

– Гермиона неплохо овладела медицинской магией, – вспомнил Рон, – может быть она тебя подлечит? Ты же взяла палочку?

– Да, конечно, – Гермиона уже собиралась достать палочку, но Хагрид остановил её.

– Давайте без этого, ясно? – отрезал Хагрид.

Он подошел к громадному деревянному столу, стоявшему посреди хижины, и сдернул с него посудное полотенце. Под ним оказался кровавый с прозеленью бифштекс размером чуть больше автомобильной шины.

– Уж не кушать ли ты это собрался? – спросил Рон, наклонившись к мясу. – Выглядит ядовитым.

– А как еще ему выглядеть? Драконье мясо. Не для кушанья принесено.

Он схватил его, пришлепнул к левой стороне лица и закряхтел от удовольствия; по бороде потекла зеленоватая кровь. – Уже полегчало. Жжет, а помогает.