Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 78 страниц)

– Кто это? – заговорил он, щурясь и стараясь рассмотреть их лица. – Что вы здесь делаете одни?

Друзья удивленно переглянулись.

– Ну… там что-то вроде мятежа… – сказал Рон.

– Что? – уставился на него Бэгмен.

– Там, в лагере… какие-то люди захватили семью маглов… – Гермиона задрожала. Держащий её за руку Драко почувствовал это и крепче сжал руку.

– А, будь они неладны! – потрясенно выругался Бэгмен и, не сказав больше ни слова, трансгрессировал с негромким хлопком.

– Что-то мистер Бэгмен совсем никуда, как по-вашему? – нахмурилась Гермиона.

– Так или иначе, Людо был великим загонщиком, – ответил Рон. Сойдя с дороги на маленькую прогалину, он уселся на пятачок сухой травы возле дерева. – «Уимбурнские Осы» были чемпионами Лиги три раза подряд, пока он там играл.

Рон достал из кармана крошечную фигурку Крама, и некоторое время наблюдал, как та ходит взад-вперед. Подобно живому оригиналу, копия была слегка плоскостопа, сутулилась и на своих неуклюже-вывернутых ногах смотрелась куда менее впечатляюще, чем на метле в воздухе. Гарри прислушался к звукам, доносившимся из лагеря, – пока все было тихо; возможно, погром закончился.

– Надеюсь, с остальными все в порядке, – помолчав, произнесла Гермиона.

– С ними все отлично, – отозвался Рон.

– Представь, если твой отец поймает Малфоя. – Гарри присел рядом с Роном, глядя, как миниатюрный Крам тяжелой поступью расхаживает по палой листве. – Он всегда говорил, что ему хочется получить доказательства против него. – прозвучал шлепок. Это Драко со всей силы ударил Гарри.

– Заткнись, Поттер! – крикнул Драко. Они увязались в драке, Рону и Гермионе еле удалось разделить их друг от друга.

– Парни, вам делать нечего, что ли? – возмутился Рон, – я не на стороне Драко, но держите себя в руках, в школе поругаетесь. Здесь у нас одна проблема!

– Согласна с Роном, – Гермиона отвесила Гарри и Драко подзатыльники, – лучше подумайте несчастных маглах? – взволнованно сказала Гермиона. – Что, если не удастся спустить их вниз?

– Наши справятся, – успокоил ее Рон. – Найдут способ.

– Это же сумасшествие – устраивать такое, когда этой ночью здесь все Министерство магии! – кипятилась Гермиона. – Я хочу сказать, как они рассчитывали скрыться? Или перепились, или они просто…

Она неожиданно оборвала фразу и оглянулась. Драко, Гарри и Рон тоже поспешно огляделись вокруг. Судя по звукам, кто-то неуверенно брел к их поляне, за темными деревьями слышался шорох нетвердых шагов. Потом шаги замерли.

– Эгей! – позвал Гарри.

Тишина. Гарри встал на ноги и вгляделся в черную стену спутанных ветвей. Было слишком темно, чтобы различить что-то на таком расстоянии, но он чувствовал, что там, в глубине, куда не доставал его взгляд, кто-то есть.

– Кто там? – спросил Драко.

И тут, без всякого предупреждения, тишину разорвал голос, которого они еще не слыхали в лесу, и издал он отнюдь не панический вопль, а выкрикнул нечто похожее на заклинание:

– Мортмордре!

Что-то громадное, зеленое, сверкающее вырвалось из того пятна мрака, в которое Гарри пытался проникнуть взглядом, оно пронеслось над верхушками деревьев и взлетело в небо.

– Что за… – охнул Рон, вскакивая на ноги и уставившись на появившуюся диковину.

На какую-то долю секунды Гарри подумалось, что это еще одна композиция, выстроенная лепреконами, но тут он разобрал, что она изображала колоссальных размеров череп, образованный чем-то наподобие изумрудных звезд, со змеей, высунувшейся изо рта, словно язык. Пока друзья смотрели, сияющий оскал поднимался все выше и выше, пылая в облаке зеленоватой дымки и выделяясь на черном небе, будто новое созвездие.

– Мерлиновы панталоны… – прошептал Рон, – не может быть.

– Как это вообще возможно? – воскликнула Гермиона, – неужели кто-то убили?

– Только этого ещё не хватало, – огрызнулся Драко.

Лес вокруг взорвался криками. Гарри не понимал, в чем причина – неужели из-за черепа? Тот взлетел уже настолько высоко, что мог бы осветить весь лес, словно жуткая неоновая вывеска. Гарри поискал глазами того, кто своим колдовством создал этот череп, но никого не увидел.

Уже по дороге в школу, Гермиона и Драко рассказали Блейзу и Панси об увиденном. Они даже рассказали о том, что Барти Крауч обвинил их в этом. Как они, подростки, вообще могли вызвать Чёрную метку? Панси тяжело вздохнула, и рассказала о том, что во время спешки и шумихи были убиты 10 маглорождённых волшебников, четверо из которых обыкновенные подростки. Гермиона не могла поверить своим ушам, ещё никогда ей не было так страшно.

– Мама еле увела меня оттуда, – сказала Панси, – я атаковала одного Пожирателя, но он грозился убить меня, если я не убегу.

– Меня тоже чуть не убили, – прошептала Гермиона, – Драко вовремя подоспел.

– Уизли и Поттер слишком медленно соображают, – рявкнул Драко, – в такие моменты мозг должен быстрее и слаженнее работать. Но я впервые видел Чёрную метку. Говорят, что она появляется лишь в тех местах, где Пожиратели совершают убийства. Не удивительно, что после убийства стольких маглорождённых, появилась эта метка.

– Будем надеяться, что из-за этого четвёртый курс не пойдёт под откос, – вздохнула Панси, – кстати, пошёл слушок, что появился новый преподаватель ЗОТИ.

– Не удивительно, первоклассный Люпин ведь уволился, – грустно сказала Гермиона, – главное, чтобы нас чему-то научил.

Гермиона выглянула в окно, и вспомнила вечер, когда в поезд пришли дементоры. Когда Гермиону чуть не убили, она чувствовала тот же страх. Девушка надеялась, что больше никогда его не почувствует.

====== Глава 24. Наказание для слизеринца ======

Поезд уже подъехал к платформе. Гермиона и друзья поспешили выйти из него. Чемоданы и вещи уже были в замке, впрочем, как обычно. Гермиона шла вместе с Панси обсуждая нелепость нарядов пуффендуек, которые шли впереди, но их не замечали. Драко и Блейз шли позади, закатывая глаза от их сплетен.

Наконец, когда их привели в замок, то сообщили, что ужина не будет по неизвестным причинам. Если они хотят, есть, еда в их гостиных, на каждого.

Гостиная Слизерина

Все зашли в гостиную под новым паролем: «Мерлин». Они увидели, что стоит два стола, на которых расположены блюда. Гермиона и Панси поспешили взять себе порцию, и уже направились в комнату, как Гермиону кто-то взял за запястье.

– Вы, что, уже спать? – удивился Драко, – обычно, так рано не ложилась.

– Нам надо поговорить, Драко, – спокойно сказала Панси, – завтра за завтраком я верну тебе твою ненаглядную в целости и сохранности.

– ПАНСИ! – возмутилась Гермиона, покраснев, как рак, – спокойной ночи, ребят.

– Спокойной ночи, – кивнул Драко, отпуская руку Гермионы.

– Шпокойной нофи, – откликнулся Блейз с набитым ртом.

Комната девочек

Панси и Гермиона разместились на кровати первой, и принялись кушать, но из головы Панси не выходило другое.

– Как появились эти Пожиратели вообще? – удивилась девушка, – Чемпионат ведь был закрыт, не понимаю.

– Гарри предположил, что они уже были на чемпионате, просто после окончания, решили проявить себя. Я тоже придерживаюсь этого мнения.

– Кстати, говоря, о Поттере… – начала Панси, – ты писала о том, ему приснился какой-то сон?

– Я так толком и не поняла, что ему приснилось, но могу сказать точно, что это связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

– Почему такая уверенность?

– Потому что только он мог без причины устранить магла, при этом используя убийственное заклятие.

– Ты уже изучила ту книгу, что ли?

– Да, – кивнула Гермиона, – нашла её ещё на третьем курсе в Дырявом котле, но клянусь, что случайно. Любопытство взяло верх и…

– Теперь она принадлежит тебе, – улыбнулась Панси, – знать такие заклятия полезно, мало ли когда они могут понадобиться. Да, вот ещё что хотела спросить…

– Спрашивай.

– Что у вас с Драко? – Гермиона закатила глаза.

– Блин, Панси, сколько можно?

– Вы были вместе несколько недель, – напомнила Панси, – что-то, но должно было быть.

– Ничего не было, что за глупости! – возмутилась Гермиона, – мы с Драко лучшие друзья, как у нас может что-то быть? Да, я люблю его, но люблю, как брата или друга, не больше, не меньше. Почему ты думаешь, что у меня другие намерения?

– А тебя не волнует, что ты ему не безразлична?

– Я этого не говорила, – огрызнулась Гермиона, – я бы поверила в твои слова, если бы не увидела его письмо Блейзу, он заснул, пока писал его.

– И что же он писал?

– Что «Гермиона мне, как сестра, я буду защищать её, если понадобится, даже от себя и своей семьи», – процитировала Гермиона.

– Но, … но… он же говорил, что…

– Мало ли, что он говорил, Панси, – заметила Гермиона, – сама уже увидела, что твои предположения не подтвердились, поэтому отбрось эти мысли, ясно?

– Ясно…

Закончив с ужином, девочки поспешили лечь спать.

Утром, пришлось вставать раньше обычного, так как пришло сообщение от деканов каждому из учеников, что завтрак перенесли на час раньше. Всех это заставило поторопиться, и умыться быстрее обычного. Гермиона и Панси поспешили надеть школьную форму, затем, выбежали из комнаты. В гостиной они встретились с Драко и Блейзом и вместе с ними пошли в зал.

Большой зал

Все ученики сели за свои столы. Рон и Гарри кивнули Гермионе, которая прошла мимо них, та ответила кивком, и села рядом с Панси, ближе к столу преподавателей. Они не понимали, почему завтрак перенесли на такое раннее время. Поглядывая украдкой на остальных учеников, они видели, что все сонные.

– Блин, зачем нужно было поднимать всех за полтора часа до того, как мы обычно встаём… – прошептала Панси, лежа на плече у Гермионы, – это издевательство, ведь мы чёртову кучу времени ехали сюда и устали…

– Панси, не нуди, и так тошно, – отозвался сонный Блейз, – если ты будешь лежать у Гермионы на плече, я лягу на твое.

– Даже не думайте об этом, – Гермиона перекинула голову Панси на плечо Блейза, и она комфортно улеглась на нём, – обалдели за это лето.

Двери Большого зала отворились и воцарилась тишина. Профессор МакГонагалл провела длинную цепочку первогодков на возвышенную часть зала. Гермиона, Панси, Блейз и Драко внимательно смотрели на поступающих первокурсников. Они неосознанно вспомнили своё распределение.

Все ежились и от холода, и от волнения, выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к остальной школе – все, кроме самого маленького мальчика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида. Пальто было ему настолько велико, что казалось, он выглядывает из черного мехового шатра. Его острое личико, высунувшееся из воротника, было болезненно-взволнованным. Встав в ряд со своими отчаянно нервничающими товарищами, он поймал взгляд Колина Криви, выставил два больших пальца и свистящим шепотом произнес: «Я упал в озеро!» Он явно этим гордился.

Профессор МакГонагалл выставила перед первокурсниками трехногую табуретку и водрузила на нее необычайно старую, грязную, заплатанную Волшебную шляпу. К ней были прикованы взгляды всего зала. В наступившем молчании у самых ее полей открылась широкая щель наподобие рта, и Шляпа запела:

«Наверно, тысячу лет назад, в иные времена,

Была я молода, недавно сшита,

Здесь правили волшебники – четыре колдуна,

Их имена и ныне знамениты.

И первый – Годрик Гриффиндор, отчаянный храбрец,

Хозяин дикой северной равнины,

Кандида Когтевран, ума и чести образец,

Волшебница из солнечной долины,

Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,

Ее взрастила сонная лощина

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей – Салли Слизерина.

У них была идея, план, мечта, в конце концов

Без всякого подвоха и злодейства

Собрать со всей Британии талантливых юнцов,

Способных к колдовству и чародейству.

И воспитать учеников на свой особый лад —

Своей закваски, своего помола,

Вот так был создан Хогвартс тысячу лет тому назад,

Так начиналась хогвартская школа.

И каждый тщательно себе студентов отбирал

Не по заслугам, росту и фигуре,

А по душевным свойствам и разумности начал,

Которые ценил в людской натуре.

Набрал отважных Гриффиндор, не трусивших в беде,

Для Когтевран – умнейшие пристрастье,

Для Пенелопы Пуффендуй – упорные в труде,

Для Слизерина – жадные до власти.

Все шло прекрасно, только стал их всех вопрос терзать,

Покоя не давать авторитетам —

Вот мы умрем, и что ж – кому тогда распределять

Учеников по нашим факультетам?

Но с буйной головы меня сорвал тут Гриффиндор,

Настал мой час, и я в игру вступила.

„Доверим ей, – сказал он, – наши взгляды на отбор,

Ей не страшны ни время, ни могила!“

Четыре Основателя процесс произвели,

Я толком ничего не ощутила,

Всего два взмаха палочкой, и вот в меня вошли

Их разум и магическая сила.

Теперь, дружок хочу, чтоб глубже ты меня надел,

Я все увижу, мне не ошибиться,

Насколько ты трудолюбив, хитер, умен и смел,

И я отвечу, где тебе учиться!»

– Когда распределяли нас, она пела другую песню, – заметил Гарри, хлопая вместе со всеми остальными.

– Она каждый год поет новую, – ответил Рон. – Согласись, это, наверное, довольно скучное занятие – быть Шляпой, так что, я думаю, она целый год сочиняет очередную песню(Прим. Беты: Я бы свихнулась. Хотя там свихнуться нечему...).

Профессор МакГонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента.

– Когда я назову ваше имя, вы надеваете Шляпу и садитесь на табурет, – обратилась она к новичкам. – Когда Шляпа назовет ваш факультет, вы встаете и идете за соответствующий стол.

– Акерли, Стюарт!

Вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с головы до пят, взял Волшебную шляпу, надел и сел на табуретку.

– Когтевран! – объявила Шляпа.

Акерли снял Шляпу и поспешил к своему месту за когтевранским столом, где все приветствовали его аплодисментами. Гарри уловил случайный взгляд Чжоу – ловца команды Когтеврана, что-то одобрительно крикнувшей Стюарту, когда тот усаживался, и на какой-то миг к Гарри вдруг пришло странное желание тоже очутиться за когтевранским столом.

– Бэддок, Малькольм!

– Слизерин!

Стол в противоположном конце холла забурлил от восторга, Гермиона вместе с друзьями радостно захлопала, когда Бэддок присоединился к слизеринцам. Фред и Джордж засвистели, как только Малькольм Бэддок сел на свое место. Гермиона только кулак им показала.

– Брэнстоун, Элеонора!

– Пуффендуй!

– Колдуэл, Оуэн!

– Пуффендуй!

– Криви, Дэннис!

– Гриффиндор!

– Криви? – удивилась Панси, – это случайно не фамилия Колина, который на втором курсе всё приставал к Поттеру с автографом?

– На втором? – усмехнулся Драко, – да он на каждом курсе к нему подбегает и просит то фотографию, то автограф. С такими темпами мне станет жаль Поттера.

– Тебе его жаль? – улыбнулась Гермиона, – с каких это пор ты так заботишься о его благополучии?

– Я сказал, что мне станет его жаль, но пока ещё не стало!(Прим. Беты: Ну да, конечно)

Внезапно грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись.

На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу – неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу.

Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и похромал к Дамболдору. Еще одна молния озарила потолок. Гермиона охнула, и было от чего.

Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц ей еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой – большой, круглый как монета и ярко-голубой.

Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза – а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.

Незнакомец подошел к Дамболдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов, которые Гарри не расслышал. Похоже, он что-то спросил у вошедшего – тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамболдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя.

Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому, что осталось, от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов.

– Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, – жизнерадостно объявил Дамболдор в наступившей тишине. – Профессор Грюм.

По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамболдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него.

– Грюм? – удивился Блейз. – Грозный Глаз Грюм? Ушам не верю…

– А что с ним не так? – удивилась Гермиона.

– Он один из сильнейших мракоборцев волшебного мира, – прошептала Панси, – большинство преступников, включая Пожирателей смерти, пойманы именно им. Его все боятся, и некоторые даже уважают.

– Но, что у него с лицом? – спросила блондинка.

– Не знаю, – ответил Блейз.

– Как я и предупреждал вас всех в прошлом году, – он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму, – в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

– Вы ШУТИТЕ! – послышался голос братьев Уизли, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза.

Все засмеялись, и даже Дамболдор понимающе хмыкнул.

– Я вовсе не шучу, мистер Уизли(Прим. Беты: Я подшучиваю. Или издеваюсь), – сказал он. – Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот… словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон…(Прим. Беты: Ребят, а кто знает продолжение?...)

– Турнир? – спросила Гермиона у Блейза, – что за турнир?

– Слушай, – откликнулся он.

Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула.

– Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да… – Дамболдор почесал кустистую бровь. – Так о чем бишь я(Прим. Беты: Общение с Хагридом вызывает косноязычие. Берегись человек!)? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства – Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей – и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

– Жертв? – тихо переспросила Гермиона, встревожено осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже Гарри гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад. – Я одна считаю, что этот турнир опасен?

– Это говоришь ты? – усмехнулся Драко, – будто ты не захотела бы участвовать в нём? У тебя больше шансов победить.

– Ну, тебя, хотела бы конечно, но жертвы…

– За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, – продолжал Дамболдор, – но ни одну из них нельзя назвать удачной(Прим. Беты: А как только появился Альбус Персиваль Вулфрик Брайн Дамболдор, то Мир-дружба-жвачка). Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых(Прим. Беты: Совпадение? Не думаю). Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

– Я хочу в этом участвовать! – прошипел на весь стол Фред Уизли – его лицо разгорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Гермиона улыбнулась, увидев его радостное лицо. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамболдора или что-то с жаром шепчущих соседям.

Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

– Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте – я подчеркиваю это – семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, – Дамболдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот – близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, – признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. – Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джорджа. – Поэтому настоятельно прошу – не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все, то время, что они проведут, у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь – уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!

Дамболдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.

– Они не могут так поступить! – заявил Джордж Уизли, который не присоединился к людскому потоку в дверях, а остался стоять, с гневом глядя на Дамболдора. – Семнадцать нам исполняется в апреле, почему же нас лишают шанса?

– Они не помешают мне участвовать(Прим. Беты: Друг, ты должен умереть во имя Хогвартса. Но не сейчас), – упрямо сказал Фред, тоже хмуро поглядывая на преподавательский стол. – Чемпионам позволено такое, о чем остальные и мечтать не смеют. И тысяча галлеонов награды!

– Эти Уизли меня раздражают… – огрызнулся Блейз.

– Пойдемте-ка, – предложила Гермиона. – Если вы не пошевелитесь, мы тут останемся в одиночестве. Думаю, что расписание в этом году Снегг будет раздавать уже в гостиной.

Гостиная Слизерина

Зайдя в гостиную, Гермиона подтвердила свою мысль, Снегг действительно уже ждал их там, и раздал каждому его расписание.

– Вот ёпт, – шепнула Гермиона, собирая нужные учебники в сумку.

– Что такое? – удивилась Панси.

– Первое Зельеварение, – сказала Гермиона.

– Ты, что после того случая так и не уняла своё недовольство?

– По-твоему, он поступил правильно, не рассказав правду?! – возмутилась Гермиона, хватая сумку и выходя из комнаты, а потом и из гостиной.

То, что произошло в прошлом году не выходило у Гермионы из головы. Снегг был свидетелем появления Питера Петтигрю, он видел его ещё до того, как Гермиона смогла оглушить декана. Конечно, он очнулся уже после превращения Люпина, но он мог бы стать на защиту их с Гарри прав, когда Фадж уверял в их невменяемости. Только Дамболдор поверил им. А ведь сейчас, Гарри мог бы быть под опекой Сириуса, так как после смерти Джеймса и Лили, он является его законным представителем. Снегг проигнорировал факты, и решил отомстить Сириусу за школьные годы, когда тот насмехался над ним. Снегг даже не захотел подтвердить слова Гермионы, хотя бы на счёт невиновного Люпина, хотя в той ужасной шутке он не принимал участия.

После этого, отношения у Гермионы и декана Слизерина были напряжёнными(Прим. Беты: Ух! Да ты смелая).

Зайдя в кабинет, все сразу же сели на свои места, Гермиона заняла место за второй партой, рядом с ней сел Драко, а Блейз и Панси сели позади них.

– Надеюсь, никто не осмелился опоздать на первый урок? – прозвучал грозный голос Снегга. Молчание, – значит, все тут. У вас на столах лежат ингредиенты для зелья, которое вы будете готовить сегодня. Если вы додумались заглянуть в учебник ещё на летних каникулах, то уже знаете, что за зелье мы будем готовить. – Гермиона подняла руку, – кто-то ещё готов ответить?

В прошлом, Снегг бы незамедлительно позволил бы Гермионе дать своё слово, но после её атаки, он потерял, будто, к ней уважение.

Никто, кроме Гермионы не поднял руку, даже отличница Панси, которая всё лето провела с Блейзом, сомневаюсь, что она открывала хотя бы одну книгу.

– Грейнджер, вам слово, – махнул рукой Снегг, – какое зелье вы будете готовить?

– Так как Майоран требуется лишь для приготовления любовных напитков, то это «Амортенция», – сказала Гермиона.

– Совершенно верно, – кивнул Снегг, – 10 баллов Слизерину, – Драко улыбнулся, и толкнул её слегка локтём. – Перед вами лежат три главных ингредиента для приготовления Амортенции. Некоторые считают, что это зелье является самым опасным, даже наровне с напитком живой смерти, я придерживаюсь такого же мнения.

– Но, почему? – удивился Симус.

– Потому что Амортенция создаёт привязанность, влечение и безумное желание владеть тем человеком, который приготовил это зелье. Однако, несмотря на все эти созданные качества, Амортенция не может создать долголетней и истинной любви. У вас час, чтобы приготовить это зелье.

Гермиона смело приступила к выполнению этого задания. По учебнику приготовление не было таким уж сложным, поэтому часа вполне хватило бы для этого.

Вначале нужно было зажечь огонь под котлом. Гермиона дождалась, пока вода закипит(Прим. Беты: Что бы кинуть туда макарошки. А что?), это заняло примерно 15 минут, учитывая размер котелка. Затем добавила три капли жабьей желчи(Прим. Беты. Нет спасибо. Лучше не надо.). Затем растолкала майоран и тысячелистник в ступке, добавила 20 грамм майорана, потом 10 грамм тысячелистника в котел. Основная работа была выполнена. Зелье приняло зелёный оттенок и пошли из котелка пузыри.

– Прекрасно, мисс Грейнджер, – сказал Снегг, подойдя к Гермионе, – вы приготовили прекрасное любовное зелье. 10 баллов Слизерину.

– Спасибо, профессор, – нехотя ответила Гермиона.

Снегг прошёлся по остальным рядам, критикуя то или иное зелье. У Гарри получилось хорошее зелье, у Невилла и Симуса, у Блейза что-то пошло не так, и оно чуть не взорвалось, пока Снегг задержал этот маленький взрыв, сказав переделать зелье. У Панси получилось такое же зелье, что у Гермионы. Драко также справился с заданием, а вот Гойл и Кребб, как всегда, провалились, и остаются с Блейзом после уроков переделывать зелье.

Гермиона внезапно почувствовала странный запах, который исходил из котелка. Она принюхалась, и почувствовала достаточно приятный запах, он напоминал ей чей-то приятный одеколон, она была готова поклясться, что уже чувствовала его раньше, но не могла сообразить, где именно.

Вторым уроком, который должен был быть в полдень, был ЗОТИ, все ужасно боялись идти к Аластару Грюму, зная его ужасный характер.

Проходя по коридору, направляясь в Большой зал, Панси и Гермиона присоединились к Гарри и Рону, чтобы поговорить на счёт сна, но им не дали нормально это сделать:

– Уизли! Эй, Уизли!

Гарри, Рон, Гермиона и Панси оглянулись и увидели Малфоя, Кребба и Гойла, чем-то страшно довольных.

– Драко, не начинай… – прошептала Гермиона.

– Что еще? – резко спросил Рон.

– Твой отец попал в газету, Уизли! – объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. – Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал – на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов».

Тут Малфой поднял глаза:

– Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Теперь слушали уже все, кто был в холле. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

– «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т. е. „полицейскими“) из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму, престарелому экс-мракоборцу, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охраняемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы „Ежедневного Пророка“ о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю». Тут и картинка есть, Уизли! – ликовал Малфой, развернув и подняв перед собой газету. – Фотография твоих родителей перед домом – если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь?