Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 78 страниц)

Некоторые учителя, среди них и крошка Флитвик, махнули рукой на старшекурсников, ополоумевших от предстоящего бала. Он позволил на своем уроке в среду играть кто во что горазд, а сам беседовал с Гарри о блестящем применении Манящих чар в его поединке с драконом. Другие учителя подобного понимания не проявили. Ничто не могло отвлечь профессора Биннса от истории магии, даже собственная смерть, тем более такой пустяк, как Святочный бал.

Панси бранила Драко за то, что он в тот же вечер, услышав об отказе Гермионе Виктору, не пригласил её на бал. Панси была на взводе, и вечером уже приказным тоном сказала ему пригласить её.

Гостиная Слизерина

Сегодня была очередь Гермионы убирать в гостиной. С помощью заклинания, она ловко ставила все предметы на места, сметала пыль, воспламеняя её и убирая полностью, также подметала пол, убирая весь мусор, пыль и грязь. Все слизеринцы были в своих комнатах, готовились к балу, ведь он уже завтра вечером.

Вдруг, девушка почувствовала позади себя кого-то. Обернувшись, она увидела Драко.

– Мерлинова борода, – Гермиона схватилась за сердце, – ты меня напугал.

– Извини, – усмехнулся Драко, – я слышал, что сегодня твоя очередь, и…

– Помогать не надо, – улыбнулась Гермиона, – я помню, чем закончилась твоя прошлая попытка помочь мне. Хозяйственные чары точно не для тебя.

– Я пришёл не за этим… – Гермиона вопросительно посмотрела на него, – в общем, … Ты не хотела бы пойти на бал, со мной? – слова, которые Драко не решался сказать целых две недели уже начали застревать в горле, особенно, когда Гермиона молчала. Он был готов поспорить, что в её глазах была печаль и смятение. Наконец, Гермиона повернулась к нему полностью.

– Прости, – сказала она, – но меня уже пригласили сегодня утром. – уверенность Драко испарилась мгновенно. – Если тебе не с кем пойти, то пригласи Лаванду, она ещё ни с кем не идёт.

– Да…. Да…. Приглашу…

Драко понял, что тянул с приглашением слишком долго. Он видел, как Гермиона расцветает с каждым днем, как она хорошеет, становится старше и краше, но признаться в том, что она ему не безразлична, он не мог. Точнее, себе может и признался уже, а вот ей, наверное, не признается никогда.

Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда еще не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать елок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: «О, чистые души, стекайтесь во храм…» К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Господа. Завхоз замка Филч раз десять извлекал из доспехов Пивза, откуда тот между гимнами распевал песни собственного сочинения и весьма грубого содержания.

Гермиона была возмущена тем, что Гарри так поздно пригласил Чжоу, поэтому и опоздал. Кстати, среди тех, кто приглашал, Гермиону на бал были и Гарри с Роном, они пробовали два раза каждый, но Гермиона им отвечала так же, как ответила Виктору в тот раз.

На рождественские каникулы четверокурсникам задали очень много уроков. Но Гарри не спешил садиться за книги. Всю неделю до Рождества он только и делал, что развлекался. Многие не поехали домой, и в гостиной Гриффиндора было почти так же людно, как в учебные дни. Гостиная даже как бы слегка уменьшилась, такой в ней стоял гвалт.

Канареечные помадки Фреда и Джорджа пользовались большим успехом, и первые дни каникул кто-нибудь то и дело обрастал желтыми перьями. Но очень скоро гриффиндорцы распознали подвох и стали с опаской принимать предложенное угощение: вдруг внутри окажется канареечная помадка? Джордж с Фредом по секрету рассказали Гарри, что готовят еще кое-что почище, и Гарри дал зарок ничего съедобного из рук близнецов не брать. Он еще не успел забыть ириски, от которых у Дадли вырос язык размером чуть не с кита.

Снег все падал и падал, и скоро замок и окрестности оделись толстым белым пуховиком. Голубая карета Шармбатона сидела в снегу, как огромная обледенелая тыква; домик Хагрида смахивал на имбирный пряник; иллюминаторы дурмстрангского корабля заиндевели, а с мачт и снастей свисали тяжелые витые сосульки. Эльфы в кухне трудились не покладая рук, и обеденные столы ломились от изысканного жаркого и соблазнительных десертов. Все радовались жизни, только Флер Делакур все время на что-нибудь жаловалась.

– Эта ваша еда слишком тьяжолая. Моя красивая мантия будет мне мала! – недовольно воскликнула она как-то вечером в Большом зале. Гермиона и Панси с Драко как раз выходили оттуда и увидела испугавшегося Рона, который, пригнувшись, прятался за спиной Гарри, чтобы Флер его не заметила.

– Бедняжка! Какой ужас! – с иронией посочувствовала Гермиона, подойдя к Гарри и Рону. Но Флер уже вышла в холл и не слышала ее слов. – И чего себе воображает!

– Гермиона, а с кем ты идешь на бал? – Рон прямо-таки сгорал от любопытства и уж не раз задавал этот вопрос – вдруг Гермиона проговорится.

– Не скажу, потому что ты станешь смеяться.

– Кстати, Уизли, – послышался за спиной голос Малфоя. – Там у Полумны Лавгуд ещё партнера нет, зная твои романтические чувства к ней…

Гарри только и видел сверкающие пятки Рона, когда он услышал слова Драко.

Как бы это странно не звучало, но Рон симпатизировал Полумне ещё с прошлого года. Она была такой милой и беззащитной, по его словам, что он так и хотел её защитить. Полумна, кстати, отвечала ему нежной взаимность.

– Смотрите, Сычик вернулся! – воскликнула Гермиона.

Сова Рона сидела на верху перил, украшенных сосульками, и громко без умолку верещала, к ее лапке был привязан свернутый в трубку кусок пергамента. Все проходившие мимо смеялись, тыкая в крохотную сову пальцем, а несколько девочек-третьекурсниц даже остановились.

– Глядите, какая малютка! Просто прелесть! – Так как Рон уже умчался к Полумне, забрать сову пришлось Гарри.

– Письма надо сразу отдавать адресату. Нечего тут прохлаждаться у всех на виду! – Драко и Панси рассмеялись, Гермиона их в этом поддержала.

– Чего не видели! А ну пошли отсюда! – крикнула Панси. и Сычик заверещал еще сильнее. – Смотрите, там письмо!

Гарри спрятал его в карман, и вместе с группой товарищей поспешил на улицу, накинув предварительно верхнюю одежду, чтобы без помех прочитать ответ Сириуса.

Внутренний двор

Оказавшись вдали от остальных, Гарри принялся читать письмо Сириуса вслух:

– «Здравствуй, Гарри! Поздравляю тебя, ты отлично справился с хвосторогой. Тот, кто опустил твое имя в Кубок, сейчас очень разочарован. Я хотел предложить заклинание Коньюнктивитус: самое слабое место дракона – глаза…»

– Именно этим воспользовался Крам, – прошептала Гермиона.

– «А ты придумал лучше. Молодец! Но успокаиваться рано. Позади только первое испытание; у того, кто вовлек тебя в состязание, будет еще возможность подставить тебя под удар. Гляди в оба, особенно сейчас. Ведь тот, о ком мы говорили, наверняка где-то совсем рядом. Будь предельно осторожен, чтобы, не ровен час, не попасть в беду. Пиши, если столкнешься с чем-то необычным. Все время держи меня в курсе дела. Сириус». – Совсем как Грюм, – тихо сказал Гарри, пряча письмо во внутренний карман. – «Гляди в оба!» А я что, хожу, зажмурившись, натыкаюсь на стены?

– Он прав, Гарри, – возразила Гермиона. – У тебя впереди два испытания. Давно пора взяться за загадку яйца…

– Герми, успокойся… – сказал Драко, обняв её слегка за плечи, – я уверен, что Поттер уже занимается этим, верно? – Драко скривил лицо, чтобы Гарри всё понял. Тот незаметно кивнул.

– Да, да, я уже думаю над тем, как разгадать то послание!

– Ну, ладно…

Рождество выдалось на славу. Все получили свои заслуженные подарки, как от родных, так и от друзей. Панси подарила Гермионе заколки, та в свою очередь набор по уходу за совой, которую Панси подарили родители, Блейз подарил своей ненаглядной ожерелье. Гермиона приготовила для Драко особый подарок, на который, по её словам она копила очень долго.

– Изумрудный глаз дракона, – улыбнулся Драко, – наверное, ты слишком хорошо меня знаешь.

– Твоя коллекция пополняется, – напомнила Гермиона, – а я помогаю ей расти.

– Спасибо, – улыбнулся Драко, и протянул ей коробочку, – это тебе.

Гермиона открыла коробочку и увидела посеребрянную брошь. Она ей так понравилась, что Гермиона не могла не налюбоваться ею, она чмокнула Драко в щёку.

– Спасибо… – прошептала она, – я надену её на Святочный бал.

– Кстати, а с кем ты идёшь?

– Узнаешь на балу.

Из подземной гостиной по лестнице поднялись слизеринцы. Впереди вышагивал Малфой в черной бархатной мантии с высоким воротником. «Точь-в-точь пастор», – вдруг подумалось Гарри. Малфой вел под руку Лаванду Браун в платье цвета изумруда. Блейз был с Панси, которая одета в светло-розовую мантию, обильно украшенной рюшками и бантами. Кребб и Гойл были оба в зеленом и походили на замшелые валуны; дам для них, злорадно отметил Гарри, как и следовало ожидать, не нашлось.

Дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери Гарри успел заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Деда Мороза и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем, крошечные.

– Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, – прозвучал голос профессора МакГонагалл.

Парвати просияла, поправив изящным движением ленты. «До скорого», – помахали они друзьям и двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, – справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флер. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри отвернулся: не хотел сейчас говорить с ними. Гарри увидел также Драко, рядом с которым стояли Блейз, Панси и ненавистная им Лаванда Браун, с которой пришлось, явно, заключить временное перемирие.

– Поттер, привет, – улыбнулся Блейз, – ты Гермиону не видел?

– Да вот, пока что нет… – и тут, взгляд Драко упал на девочку, стоявшую с Крамом, и у него от удивления раскрылся рот – это была Гермиона! Только совсем не похожая на себя.

Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая, наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. На груди красовалась брошь, подаренная Драко, которую тот даже не заметил. И она улыбалась, правда, немного скованно.

– Привет, Гарри, привет, Парвати, ребята, рада вас видеть, – махнула им Гермиона.

Парвати глазам не поверила и с явным неодобрением поджала губы. Не она одна так отнеслась к новой Гермионе. Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить ее. Панси победно улыбнулась, и даже Малфой не мог поверить своим глазам, что она согласиться на приглашение самого Виктора. Он сильно сжал кулаки.

Когда все, наконец, уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи.

Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них – сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики.

Гарри шел, боясь одного – как бы у всех на глазах не споткнуться. А счастливая Парвати упивалась всеобщим вниманием, и с такой силой тащила Гарри вперед, что он ощущал себя собачкой на поводке, которую хозяин ведет по кругу на собачьей выставке. Недалеко от судейского стола Гарри заметил Луну с Роном. Рон был счастлив, когда Луна приняла его приглашение на бал.

Дамболдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров – нежданное совпадение – смотрел на Крама и Гермиону совсем как Драко. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли в темно-синей с иголочки мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их парами.

Многозначительно глянув на Гарри, Перси слегка выдвинул незанятый стул, Гарри понял намек и сел рядом. Не успел он раскрыть рта, как Перси поведал ему радостную новость:

– Меня повысили. Я назначен («Не иначе как Верховным правителем вселенной», – подумал Гарри) личным помощником мистера Крауча и представляю его на вашем балу.

– А почему он сам не пришел? – спросил Гарри, уж очень ему не хотелось весь вечер слушать очередную лекцию о котлах.

– Боюсь, мистер Крауч болен и болен серьезно. Ему нездоровится с самого Чемпионата мира. Ничего удивительного, сильное переутомление! Да и годы не те, хотя голова все еще светлая. Великий человек! Но Министерство на Чемпионате мира потерпело фиаско, вдобавок его очень расстроила домовуха Винки, так, кажется, ее зовут. Мистер Крауч, конечно, ее выгнал, но остался без прислуги, а это… э-э… ему трудно, сам понимаешь, возраст. Хозяйство с ее уходом разладилось. А тут на нас свалился этот Турнир, тяжелые последствия Чемпионата мира, да еще эта Скитер со своим Прытко Пишущим Пером… Он, бедняга, заслужил тихое Рождество дома. Я рад, что у него есть человек, на кого можно положиться и оставить вместо себя.

Гарри так и подмывало спросить Перси, а что, мистер Крауч все еще называет его Тизли, но удержался.

Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Гарри нерешительно взял карточку с рождественской виньеткой и огляделся – официантов нет. Дамболдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!»

И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой. Гарри с любопытством глянул на Гермиону: как ей новый способ подавать кушанья, не лишняя ли работа для эльфов? Но Гермиона и думать забыла о защите прав домовиков. Она увлеченно беседовала с Виктором Крамом и не замечала, что и как ест.

Гарри не слышал ни разу, чтобы Крам с кем-то разговаривал. Он все больше молчал, а теперь разговорился, да еще с явной охотой.

– У нас тоже есть дворец, – услышал Гарри, – не такой болшой и комфортэбелный, как ваш, всего четыре этажа. И очаги мы топим только для колдовства. Но территория наша болше и красивей, правда, зимой день совсем короткий, а ночь длинная, мало времени любоваться. Зато летом мы долго летаем над озерам и горами…

– Эй, Виктор, – рассмеялся Каркаров, но глаза его оставались холодные и пустые, – смотри не скажи чего-нибудь лишнего, как бы твоя очаровательная собеседница не нашла к нам дорогу. – Виктор собирался что-то сказать, но Гермиона сама могла за себя постоять.

– Виктор слишком дорог мне, чтобы я не нашла к нему дорогу, мистер Каркаров, – улыбнулась Гермиона. Такой дерзкий ответ удивил его, и заставил Виктора улыбнуться, – тем более, я больше чем уверена, что чтобы он мне не сказал, я не убегу. Ведь, как вы знаете, правил и преград для меня в принципе не существует.

После ужина Дамболдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена – с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой.

На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Гарри с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест.

– Пойдем, – сказал Виктор, – сейчас полагается танцевать.

Гермиона неуверенно вышла из-за стола, и пошла следом за Виктором. Он уверенно притянул её к себе, положив руку на талию, и они начали танцевать. Гермиона чувствовала себя принцессой, изредка получая едкие косые взгляды завистниц и даже увидела улыбающуюся Панси, когда столкнулась с ней случайно во время танца.

– Недурные носки, Поттер, – Гермиона услышала голос Грюма.

– Еще какие, – улыбнулся Гарри. – Их связал домовик Добби.

– Какой он ужасный! – шепнула Парвати на ухо Гарри. Деревянная нога Грюма бухала уже далеко, и он не мог слышать ее слов. – По-моему волшебные глаза давно пора запретить.

Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, Гарри облегченно вздохнул. Все захлопали, а Гарри мгновенно высвободился из объятий Парвати.

– Пойдем посидим? – предложил он. «Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый.

– Нет, – возразила Парвати, – давай танцевать. Мне этот танец очень нравится!

– А мне нет, – соврал Гарри и повел Парвати к столикам у стенки мимо Фреда и Анджелины, которые так лихо отплясывали, что другие пары шарахались от них, боясь за свою жизнь. За одним из столиков сидели Рон с Луной.

– Ну как бал? – Гарри опустился на соседний стул и откупорил бутылочку сливочного пива. Рон лишь улыбнулся, не отпуская руки Луны.

Парвати села рядом с Гарри в ту же позу, что и сестра, и в ту же минуту к ней подошел ученик из Дурмстранга и пригласил на танец.

– Гарри, ты не возражаешь? – спросила Парвати.

– Что? – спросил Гарри, глядя на Чжоу и Седрика.

– Ничего, – бросила Парвати и пошла, танцевать, только он ее и видел.

В это время, Драко стоял в стороне, глядя, как Лаванду пригласил МакМиллан. Всё это время, он не сводил даже малейшего взгляда с Гермионы, которая танцевала с Виктором. Когда, наконец, они вышли из толпы, Гермиона подошла также подоспевшим Блейзу и Панси.

– Привет, – сказал Блейз.

– Очень жарко, – обмахивалась ладонью Гермиона. – Виктор пошел за лимонадом.

– Круто вы танцевали, – улыбнулась Панси, – особенно, когда он подхватил тебя и закружил.

– Это точно, у меня чуть голова не закружилась… – Драко взглянул на нее испепеляющим взглядом.

– Я удивлен, что ты встречаешься с врагом твоих друзей, – вдруг сказал он. Гермиона непонятливо посмотрела на него.

– Ты о Гарри?

– Да, – сказал Драко, – ты же так его любишь…

– Прекрати, Драко, – огрызнулась Панси, – это же Святочный бал, здесь можно всё.

– Он, конечно, в библиотеке пригласил тебя?

– Да. Ну и что? – Щеки у Гермионы раскраснелись еще больше.

– А ты его уже записала в Ассоциацию Восстановления Независимости Эльфов?

– И не подумала! Если хочешь знать, он каждый день ходил в библиотеку, чтобы поговорить со мной. И никак не решался. Он сам мне это сказал, – выпалила Гермиона на одном дыхании и стала пунцовой, как мантия Парвати, которая пробегала мимо.

– Вот, вот, сказал, – съехидничал Драко.

– Ты на что намекаешь?

– Понятно на что. Он ведь учится в школе Каркарова, да? Знает, с кем ты дружишь…. Ему нужен твой Поттер, он ведь просто использует тебя…

Гермиона взглянула на Драко так, как будто он дал ей пощечину.

– Он меня о Гарри вообще не спрашивал, ни одного раза, – сказала она дрожащим голосом. И Драко тут же повел атаку с другой стороны.

– Тогда, значит, ему просто нужна твоя помощь. Он один ни за что не проникнет в тайну яйца. Представляю, как вы уютно сидите рядышком в библиотеке…

– Я никогда не стану ему помогать! – сверкнула глазами Гермиона. – Слышишь? Никогда! Как ты смеешь такое говорить! Я хочу, чтобы победил Гарри. И он это знает!

– Чувак, хватит, – шикнул Блейз, пытаясь утихомирить друга.

– Для чего устроили этот Турнир? Чтобы волшебники из разных стран подружились!

– Ничего подобного!

– Что ж ты не идешь к своему Виктору? Он тебя, наверное, обыскался! – Гермиона отошла от Драко, и побежала через зал, сталкиваясь с танцующими парами.

После полуночи, Блейз и Панси, наконец, вернулись в гостиную, где их ждал неприятный сюрприз: скандал между Драко и Гермионой:

– Ты даже брошь не надела, которую я подарил! – кричал Драко, – чтобы Вики не заметил?

– Тебе это не нравится, да? Но ты прекрасно знаешь, что надо было делать! – кричала Гермиона. Красивый узел на затылке растрепался, лицо от гнева перекосилось.

– И что же мне надо было делать? – крикнул в ответ Драко.

– Самому пригласить меня на бал, и не в последнюю минуту, когда уже некого выбирать!

Драко уже кипел от злости. Блейз, зная своего друга, как свои пять пальцев, поспешил унять его пыл, но подоспел не совсем вовремя:

– Да Виктору под стать такая тупая и уродливая грязнокровка, как ты!

Мгновение, и Гермиона уже заносит руку для удара, но вовремя останавливается. В гостиной повисло неловкое молчание. Было трудно сказать, что сейчас чувствовала Гермиона, особенно, помня слова Драко о том, что он больше никогда не осмелится назвать её подобным словом. Слёзы мгновенно полились из её глаз. Прежде чем Драко успел что-то сказать, Гермиона вытащила из сумочки брошь и со всей силы кинула её на пол. Брошь разбилась.

– Я НОСИЛА ЕЁ, КАК АМУЛЕТ! – И, толкнув Драко, побежала в свою комнату.

– Что ты творишь… Ублюдок? – возмутилась Панси, побежав вслед за Гермионой.

Девушка лежала на кровати, утопая в слезах. Панси прыгнула рядом, и прижала Гермиону к себе, чтобы та немного успокоилась, но Гермиона не унималась, ей было очень больно, очень. Она не могла поверить, что её лучший друг может ещё раз таким образом сильно обидеть. Пересилив саму себя, Гермиона выскочила в гостиную.

– Я была готова признаться самой себе… – хриплым голосом сказала Гермиона, – готова была, отказать Виктору… Я отказала СЕДРИКУ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! Я ждала, что именно ты пригласишь меня! Даже Теду отказала! Но ты решил пригласить меня, как запасной вариант! Я призналась бы в том, что… – и замолчала, – но теперь, я даже видеть твоего лица не хочу. Ни в кругу друзей, ни где-нибудь ещё…. Отныне, ты для меня мёртв, Драко. Мёртв, как тот паук, которого Грюм убил на моих глазах на уроке ЗОТИ!

Драко за долгое время совершил такую грубейшую ошибку, поддавшись ревности, что не понял до конца слов Гермионы, ведь он так и не осознал того, что он ей также не безразличен(Прим. Беты. Все. Я пошла биться в истерике. Я ушла).

Комментарий к Глава 27. К чему приводит ТАКАЯ ревность? Прим. Беты Бечено. Блин тяжелая глава. Как я и сказала я пошла рыдать. Опять задам вопрос. Мне продолжать оставлять примечания?

====== Глава 28. Щепетильный момент ======

Так как Рождество было отпраздновано вовремя – 25 декабря, следующие две недели были каникулы для всех школ без исключения. Гермиона часто встречалась с девушками из Шармбатонской Академии волшебства, что её достаточно раздражало, ведь они настолько высокомерны, что даже разговаривать с ними не хочется. Единственный утешением для Гермионы было то, что Гарри, наконец, занялся изучением золотого яйца, и старался разгадать послание, которое было в нём зашифровано. Трудность состояла в том, что яйцо не открывалось на суше, и по совету Седрика, Гарри открыл его под водой в ванной старост.

Сообщив послание из яйца Гермионе, она принялась его разгадывать.

– Чёрное озеро… – прочла Гермиона. Сидящая за столом Панси, пододвинулась к ней.

– Нашла что-нибудь?

– Да, – кивнула Гермиона, – Гарри сделал предположение, что если яйцо открывается и поет лишь под водой, то скорее всего испытание также будет происходить в воде. А единственная вода, которая есть на территории Хогвартса, – рядом с Гермионой плюхнулся Блейз.

– Чёрное озеро, – ответил он, – я перерыл все справочники, которые только мог по этому озеру, и могу точно сказать, что Поттеру ой как не повезло.

– Почему? – удивилась Гермиона.

– В чёрном озере обитают такие твари, увидев который Поттер сразу захочет встретиться с драконом снова.

Отношения Блейза и Панси с гриффиндорцами, благодаря дружбе с Гермионой, стали менее, ужасными. Теперь, когда Гермиона перестала общаться с Драко окончательно после его выходки, Панси и Блейз стараются не оставлять её одну, поэтому, собственно говоря, и проводят большое количество времени с Гарри и Роном. Даже согласились помочь ей в поисках нужной информации для Гарри, пока тот готовится к испытанию.

Каникулы закончились 18 января, и первым уроком было ЗОТИ у Грюма. Он был настолько чем-то доволен, что Гермиона сомневалась в правильности выбранного им заклинания для изучения на этом уроке. В отличие от остальных, она принесла тот старый учебник, который ей по милости подарил Грюм.

– Итак, кто мне расскажет о заклинании забвения? – строго спросил Грюм, проходя между рядами. Все притихли. Гермиона спокойно сидела с Гарри на среднем ряду за третьей партой, так как Рон сидел с Невиллом (они помирились, просто, чтобы Гермиона не сидела одна).

– Можно? – руку поднял Малфой.

– Конечно, – кивнул Грюм.

– Заклинание забвения, также известное, как Обливэйт – это заклинание изменения памяти. Может стереть недавно полученную информацию. Побочный эффект – немного обалдевший вид, и невозможность ориентирования в ситуации, пространстве или времени. Впрочем, в большинстве случаев это скоро проходит.

– Неплохой ответ, 10 баллов Слизерину, – сказал Грюм, – мисс Грейнджер, а что вы можете нам рассказать о нём?

– Ну, мы изучали его на уроках Заклинаний на втором курсе, профессор.

– Я осведомлен об этом, – сказал Грюм, – однако, на четвёртом году обучения вы будете рассматривать его более подробно. Для вас это, будто исследовательская работа. Кто-то ещё хочет высказаться? – руку поднял Рон, – мистер Уизли?

– Скорее всего, существуют какие-то временные рамки для стёртой памяти, либо какие-то уточнения (забыть определённое событие, например). Наиболее часто применяется стирателями памяти по отношению к магглам, ставших свидетелями случайного (или неслучайного) волшебства. Это заклинание употребляют также и волшебники к волшебникам.

– Всё верно, – кивнул Грюм, – на следующем занятии, которое пройдёт через три дня после второго испытания, вы попытаетесь забрать память другого человека.

– Как это? – удивилась Панси, – но…

– Если что-то пойдёт не так, я верну память на место, – предупредил Грюм, – будете работать в парах.

– Уизли сразу же забудет не только слова, но и тот отрезок времени, который стоило бы вычеркнуть, – усмехнулся Драко.

– Единственное, что я бы хотела стереть из СВОЕЙ памяти, так это малейшее упоминание о тебе, Малфой! – повернувшись, рявкнула Гермиона.

Услышанное настолько поразило Драко, что он замолчал. Гермиона могла сделать ему что угодно: ударить, оскорбить, дать пощёчину при всей школе, даже встречаться с другим, но… Её желание стереть его из памяти – это куда хуже. Особенно, когда близкий тебе человек намеренно вычеркивает тебя из своей памяти.

Гермиона отвернулась, но и не прошло и минуты, как позади, слышится грохот. Обернувшись, Гермиона увидела перевёрнутую парту. Драко стоял недалеко от ошалевшего Блейза, который не мог понять, что произошло. Драко был готов разорваться на части, он настолько побагровел, что было ощущение, что он сейчас действительно взорвётся. В глазах всех учеников без исключения, читались шок и ужас. Драко уже направился к двери, как вдруг остановился и повернулся:

– Да пошло оно всё к дьяволу… – прошептал Драко, – и ты, Грейнджер, тоже!

Драко вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Драко, сбежал из кабинета ЗОТИ, прибежал в женский туалет на втором этаже, чтобы побыть наедине с самим собой. Слова, которые ему сказала Гермиона настолько задели его, что внутри все кипело. Он был зол не столько на неё, сколько на себя, ведь если бы они тогда не поссорились, этого бы не случилось.

Парень был настолько подавлен, что в голове был настоящий кавардак. Он пытался привести мысли в чувство, но не получилось. Наконец, пересилив себя, он принял решение:

– Раз я – Малфой, то она – грязнокровка, – сказал Драко.

Возвращаясь с ЗОТИ, Гермиона, Блейз и Панси о чем-то оживленно разговаривали, даже не вспоминая о выходке Малфоя. Скорее всего, разговаривали о том дне, когда Гарри придется проходить второе испытание.

– Это не правильно, Гермиона, – запротестовала Панси, – нужно помогать ему.

– Он отказывается от помощи, – вздохнула Гермиона, – Гарри, будто…

Внезапно, проходящий мимо ученик сбросил из её рук учебники с тетрадью. Гермиона была удивлена этому, и, повернувшись, увидела перед собой Малфоя, на лице которого она впервые увидела безразличие.

– Ты страх потерял, Малфой? – возмутилась Гермиона, пытаясь его задеть, – свои учебники лучше выбрасывай.

– А я у тебя разрешения не спрашивал, грязнокровка, – сказал Драко.

– Что ты себе… – Панси хотела что-то сказать, но Гермиона её опередила:

– Вернулись к тому, с чего все началось, да?

– В точку, Грейнджер, – усмехнулся Драко, – ты ударишь меня, я ударю в десять раз больнее. – И ничего больше не сказав, прошел мимо, оставляя друзей наедине со своими мыслями.

Прошло три дня.

Гермиона всё больше и больше волновалась за Гарри. Она была рада, что Панси и Блейз помогают ей искать хоть какую-то информацию. Наконец, Блейз, тыкнул пальцем в книгу.

– Вы слышали что-то про гриндилоу? – спросил Блейз, – знакомое животное…

– Конечно, знакомое, – сказала Панси, – мы с Люпином это в прошлом году проходили, даже экзамен были включены.

– Точно, теперь вспомнил, – кивнул Блейз, – так, в Черном озере однозначно обитают гриндилоу, и русалки.

– Если учитывать местность, то скорее всего Салки, – сказала Гермиона, – против таких существ ничего не действует, но против гриндилоу есть заклинание, которое я использую, довела когда Локонс выпустил пикси, чтобы показать нам их проказы.

– Да, заклинание достаточно удобное, – сказала Панси, – а что там Гарри?

– Ну, как тебе сказать проще… – девушка вздрогнула, – он боится.

Шло время, подходил момент, которого Гарри боялся больше всего. К огромному несчастью, Невилл принес жабросли уже за несколько минут до начала второго этапа. Он надеялся, что Гермиона и Рон придут, чтобы поддержать его, однако этого не случилось, они будто сквозь землю провалились.