Текст книги "К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)"

Автор книги: Винкрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 78 страниц)

– Куда теперь, Гарри? – спросил Рон.

– Я не… – начал Гарри. Потом сглотнул. – Во сне я проходил от лифта к двери в конце коридора и попадал в темную комнату – вот в эту самую, а потом в следующую, где вроде как… играют блики. Надо проверить несколько дверей, – поспешно добавил он. – Я узнаю нужную комнату, когда увижу ее. Пошли.

Вместе с друзьями, не отстающими от него ни на шаг, он направился к двери, которая теперь находилась прямо напротив. Положив левую руку на ее прохладную блестящую поверхность, он поднял палочку, чтобы его не застали врасплох, затем толкнул дверь. Она легко распахнулась. После полумрака, царившего в первой комнате, свет люстр, низко висящих на золотых цепях в этом длинном прямоугольном помещении, показался им очень ярким, хотя здесь не было тех танцующих, мерцающих бликов, которые Гарри видел во сне. Комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного стеклянного аквариума, который занимал самую ее середину, – наполненный темно-зеленой жидкостью, он был так велик, что все они свободно могли бы в нем искупаться.

Приглядевшись, они заметили, что в аквариуме лениво плавают какие-то жемчужно-белые комья.

– Что это за штуки? – прошептал Рон.

– Не знаю, – сказал Гарри.

– Может, рыбы? – предположила Джинни.

– Вододышащие личинки! – возбужденно сказала Полумна. – Папа говорил, что в Министерстве выращивают…

– Нет, – сказала Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла к аквариуму и всмотрелась внутрь через стекло. – Это мозги.

– Мозги?

– Да…

– Интересно, что они с ними делают? – удивилась Полумна. Гарри тоже подошел и стал рядом с ней. Действительно, теперь, когда он глядел на них с близкого расстояния, ошибки быть не могло. Зловеще поблескивая, они, то выплывали из глубин зеленой жидкости, то снова скрывались из виду, похожие на скользкие головки цветной капусты.

– Не знаю как вы, но я даже знать не хочу, как они сюда попали, и уж, тем более, что с ними тут делают, – сказал Блейз.

– Верно! Пойдем отсюда, – сказал Гарри. – Это не та комната. Надо проверить другую дверь.

– Здесь тоже есть двери, – заметил Рон, обводя рукой стены. У Гарри упало сердце: какой же он огромный, этот Отдел тайн!

– Во сне я выходил из темной комнаты и сразу попадал во вторую, – сказал он. – По-моему, надо вернуться и попробовать оттуда. – Они снова вернулись во тьму круглой комнаты; теперь вместо синих огненных полос перед глазами у Гарри плавали призрачные комья мозгов.

– Стойте! – вдруг сказала Гермиона, когда Полумна уже собиралась закрыть за собой дверь помещения с аквариумом. – Флагрейт! – Она взмахнула палочкой, и на двери появился огненный крест. Стоило двери закрыться за ними, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали быстро вращаться, однако теперь на фоне тусклых синих полос появилась широкая, яркая красно-золотая. Когда все опять затихло, огненный крест не потух – он по-прежнему указывал им, из какой двери они только что вышли.

– Молодец, – сказал Гарри. – Ладно, давайте проверим эту…

Он снова пересек комнату и толкнул противоположную дверь, держа палочку наготове; друзья последовали за ним. Новая комната, прямоугольная и слабо освещенная, была больше последней, а пол ее спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты, – глядя на них, Гарри вспомнил зал заседаний, где его судил Визенгамот. Однако тут вместо стула с цепями на дне ямы возвышалась каменная платформа, а на ней – каменная же арка, покрытая трещинами, такая древняя и ветхая на вид, что непонятно было, как она еще не рассыпалась в пыль. Проем арки, стоящей на платформе без всяких дополнительных опор, был закрыт изорванным черным занавесом; несмотря на полную неподвижность холодного воздуха, вокруг, этот занавес еле заметно колыхался, словно до него только что дотронулись.

– Кто здесь? – спросил Гарри, спрыгивая на следующую скамью. Никто ему не ответил, но занавес в арке по-прежнему зыбился, точно колеблемый легким ветерком.

– Осторожно! – шепнула Гермиона. Гарри спустился по крутым уступам до самого дна каменной ямы и медленно двинулся к платформе. Его шаги сопровождало громкое эхо. Отсюда, снизу, островерхая каменная арка казалась гораздо выше. Занавес продолжал мягко колыхаться, словно сквозь него секунду назад кто-то прошел.

– Сириус? – снова подал голос Гарри. На этот раз он говорил тише, поскольку был совсем близко. У него было очень странное чувство – будто по ту сторону занавеса, прямо за аркой, кто-то стоит. Сжав палочку как можно крепче, он стал боком пробираться вдоль платформы, но там никого не оказалось: он снова увидел изорванный черный занавес, только с другой стороны.

– Пойдем, – окликнула его Гермиона, спустившаяся до середины амфитеатра. – Тут что-то не так, Гарри. Лучше уйдем отсюда. – Вид у нее был испуганный – гораздо более испуганный, чем в предыдущей комнате, где плавали мозги, – но Гарри показалось, что в этой арке, несмотря на всю ее ветхость, есть своеобразное очарование. Она пробудила в нем любопытство: у него возникло сильное желание подняться на платформу и пройти сквозь эту мягко колышущуюся вуаль.

– Пойдем, Гарри, пожалуйста! – повторила Гермиона еще настойчивее.

– Сейчас, – сказал он, но не тронулся с места. Его уши уловили странные звуки. Это был слабый шепот или ропот, словно по ту сторону занавеса тихо переговаривались какие-то люди. – Что вы говорите? – спросил он так громко, что его слова эхом прокатились по всему помещению.

– Никто ничего не говорил, Гарри! – сказала Гермиона, шагнув к нему.

– Кто-то шепчет там, сзади, – сказал он, нахмурившись, и чуть отодвинулся от нее, не давая взять себя за руку. – Это ты, Рон?

– Я здесь, дружище, – отозвался Рон, появляясь сбоку от платформы.

– Неужели вы ничего не слышите? – удивленно спросил Гарри, поскольку тихий ропот усиливался; неожиданно для себя Гарри заметил, что уже стоит одной ногой на платформе.

– Я тоже их слышу, – сказала Полумна, подойдя к ним с другой стороны. Она не сводила глаз с колеблющегося занавеса. – Там, внутри, кто-то есть!

– Что значит «внутри»? – осведомилась Гермиона, спрыгивая с нижней скамьи. Она говорила гораздо более сердито, чем того требовала ситуация. – Там нет никакого «внутри» – это просто арка, туда никто не поместится. Хватит, Гарри, пойдем отсюда… – Она схватила его за локоть и потянула, но он не послушался. – Гарри, мы пришли сюда ради Сириуса! – сказала она высоким, напряженным голосом.

– Ради Сириуса… – повторил Гарри, как зачарованный глядя на волнующийся занавес. – Да-да… – Что-то, наконец, встало на место у него в мозгу – Сириуса взяли в плен, его пытают, а он здесь таращится на эту арку… Он отступил от платформы на несколько шагов и с трудом оторвал взгляд от занавеса. – Пошли, – сказал он.

– О чем я тебе и… ну ладно, идем! – сказала Гермиона и первой начала взбираться по каменным ярусам. По другую сторону амфитеатра стояли Джинни с Невиллом и Блейзом – они тоже смотрели на занавес, как загипнотизированные. Без единого слова Гермиона взяла за руку Джинни и Блейза, а Рон – Невилла; потом они решительно повели их по ступеням вниз и вместе с ними поднялись обратно к двери.

– Как, по-твоему, что это за арка? – спросил Гарри у Гермионы, когда они вновь очутились в круглой темной комнате.

– Не знаю, но я уверена, что она опасна, – твердо сказала Гермиона, опять помечая дверь огненным крестом. Еще раз закружились и замерли стены. Гарри наугад выбрал третью дверь и толкнул ее. Она не поддалась. – В чем дело? – спросила Гермиона.

– Здесь заперто, – ответил Гарри и налег на дверь всем своим весом, но безрезультатно.

– Стало быть, это она, да? – возбужденно сказал Рон, присоединяясь к Гарри и тоже пытаясь взломать дверь.

– Точно она – иначе и быть не может!

– Отойди! – резко сказала Гермиона. Направив палочку на то место, где у обычной двери был бы замок, она сказала: – Алохомора! – Ничего не произошло.

– У меня же есть нож! – воскликнул Гарри. Вынув из мантии нож Сириуса, он вставил его в щель между дверью и стеной. Остальные нетерпеливо смотрели, как он проводит им по щели сверху донизу, вынимает его и снова толкает дверь плечом. Но она оказалась так же крепко заперта, как и вначале. Больше того – взглянув на нож, Гарри обнаружил, что его лезвие расплавилось.

– Ладно, эту дверь мы пропустим, – решительно сказала Гермиона.

– А что, если она-то нам и нужна? – спросил Рон, глядя на дверь со смешанным выражением опаски и страстного любопытства.

– Этого не может быть, ведь Гарри во сне всюду проходил свободно, – пояснила Гермиона, в очередной раз, помечая дверь огненным крестом. Гарри опустил бесполезную рукоятку загубленного ножа обратно в карман.

– Знаете, что там могут прятать? – жадно спросила Полумна, когда стены снова пришли в движение.

– Очевидно, какое-нибудь блеющее чудо, – пробормотала Гермиона себе под нос, и у Невилла вырвался короткий нервный смешок. Стены замерли, и Гарри с растущим чувством отчаяния распахнул следующую дверь.

– Вот оно! – Он сразу узнал это место по танцующему, искрящемуся бриллиантовому свету.

Когда глаза Гарри привыкли к блеску, он увидел, что со всех сторон на него смотрят циферблаты часов – большие и маленькие, стоячие и настенные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, так что их деловое неумолимое тиканье наполняло ее, точно звуки шагов крохотной марширующей армии. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты.

– Сюда!

Теперь, когда они, наконец, оказались на верном пути, сердце у Гарри неистово колотилось. Он быстро зашагал по узкому проходу между рядами столов, направляясь, как это было и во сне, прямо к источнику света – хрустальному сосуду высотой с него самого, который тоже покоился на столе и, казалось, был полон искристого, вихрящегося ветра.

– Ой, смотрите! – воскликнула Джинни, когда они приблизились к нему, и показала в самый центр хрустального сосуда. Там, в искристом потоке, мерцало крошечное яйцо, сверкающее, как драгоценный камень. Постепенно всплывая, оно раскололось, и из него появился колибри, который вознесся на самый верх; но потом воздушные течения понесли птичку вниз, и ее перышки снова обвисли и стали мокрыми, а у самого дна сосуда она вновь исчезла в яйце.

– Не останавливайся! – резко сказал Гарри, потому что Джинни явно вознамерилась посмотреть, как яйцо опять превратится в птичку.

– Сам-то сколько проторчал у своей дурацкой арки! – огрызнулась она, но все же пошла за ним дальше, к единственной двери позади хрустального сосуда.

– Вот оно, – снова сказал Гарри. Сердце забилось так быстро и сильно, что его стук почти мешал ему говорить. – Нам сюда… – Он оглянулся на своих друзей – все они достали палочки и сделались серьезными и взволнованными. Он снова повернулся к двери и толкнул ее. Дверь открылась.

Они, наконец, нашли то, что искали, – зал, высокий, как в соборе, где не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими, пыльными стеклянными шариками. Кое-где к полкам были прикреплены зажженные канделябры, и шарики тускло блестели в их лучах. Здесь, как и в круглой комнате, свечи тоже горели синим пламенем. В зале было очень холодно. Гарри осторожно шагнул вперед и заглянул в один из сумрачных проходов между стеллажами. Он ничего не услышал и не заметил ни малейшего движения. —

– Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, – прошептала Гермиона.

– Да, – шепнул в ответ Гарри и поглядел на крайний стеллаж в ближнем ряду. Там, под канделябром с горящими синим огнем свечами, поблескивали серебряные цифры – тройка рядом с пятеркой.

– По-моему, надо идти вправо, – прошептала Гермиона, вглядываясь в полумрак. – Да… вон пятьдесят четвертый ряд…

– Держите палочки наготове, – тихо предупредил Гарри.

– Мы помним, – сказал идущий позади Блейз.

Они украдкой двинулись вперед, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки. Они миновали восемьдесят четвертый ряд… потом восемьдесят пятый… Гарри прислушивался изо всех сил, стараясь уловить малейший шорох, но Сириусу могли заткнуть рот кляпом или он потерял сознание…

– Девяносто семь! – прошептала Гермиона. Они сбились в кучку у самого края ряда, пытаясь разглядеть что-нибудь в проходе за ним. Там никого не было.

– Он в дальнем конце, – сказал Гарри. Во рту у него вдруг слегка пересохло. – Отсюда разве увидишь… – И он повел их мимо высоченных стеллажей со стеклянными шариками – некоторые из этих шариков провожали их своим неярким сиянием… – Он должен быть где-то здесь, – прошептал Гарри, каждую секунду ожидавший увидеть в темноте скорчившуюся на полу фигуру Сириуса. – Вот– вот дойдем… мы уже совсем близко…

– Гарри, – осторожно окликнула его Гермиона, но он не захотел ей отвечать. Во рту у него было совсем сухо.

– Кажется… где-то… здесь, – сказал он. Они достигли конца ряда, тускло освещенного канделябром. Тут никого не было. Их окружала гулкая, пыльная тишина. – А вдруг он… – хрипло прошептал Гарри, заглядывая в соседний проход. – Или, например… – Он торопливо шагнул к следующему.

– Гарри, – снова сказала Гермиона.

– Чего? – буркнул он.

– Я… я не думаю, что Сириус здесь. – Остальные молчали. Гарри не хотелось смотреть на них. Ему было тошно. Он не понимал, почему Сириуса здесь нет. Он должен быть здесь! Ведь именно это место Гарри видел во сне… Он побежал вдоль рядов, заглядывая в каждый по очереди. Пусто… опять пусто… Он развернулся и побежал в другую сторону, мимо своих молчащих товарищей. Нигде не было ни следа Сириуса, не заметил он и признаков недавней борьбы. – Гарри! – позвал Рон.

– Что? – Он не хотел слушать, что скажет Рон; не хотел слышать, как Рон скажет ему, что он глупец, или предложит вернуться обратно в Хогвартс. Но он чувствовал, как жар заливает ему лицо, и сейчас с удовольствием шмыгнул бы в темноту и сидел там долго-долго, прежде чем подняться в залитый светом атриум и встретить обвиняющие взгляды друзей…

– Ты видел это? – спросил Рон.

– Что? – повторил Гарри, но на этот раз с жадным нетерпением – наверное, речь шла о знаке, говорящем, что Сириус был здесь, о ключе к разгадке. Он подбежал к концу девяносто седьмого ряда, где маленькой кучкой стояли остальные, но увидел там только Рона, взгляд, которого был прикован к одному из пыльных стеклянных шариков на полке. – Ну? – мрачно спросил Гарри.

– Тут… тут твое имя, – сказал Рон. Гарри придвинулся ближе. Рон указывал на маленький шарик, тускло светящийся изнутри и покрытый толстым слоем пыли – похоже, никто не трогал его уже много лет.

– Мое имя? – озадаченно переспросил Гарри. Он сделал еще шаг вперед. Поскольку Рон был выше его ростом, Гарри пришлось вытянуть шею, чтобы прочесть надпись на пожелтевшем ярлычке, приклеенном к полке точно под стеклянным шариком. На нем тонким, почти неразборчивым почерком была написана дата – примерно шестнадцать лет тому назад, – а под ней стояло:

С.П.Т.– А.П.В.Б.Д.

Темный Лорд и (?)Гарри Поттер

Гарри уставился на ярлычок.

– Что это значит? – спросил Рон. В голосе его звучала тревога.

– Почему здесь стоит твое имя? – спросил подошедший Блейз. Гарри посмотрел на другие ярлычки, приклеенные к той же полке.

– А меня тут нет, – недоуменно сказал Рон. – И никого из остальных тоже.

– Гарри! По-моему, тебе лучше его не трогать, – резко сказала Гермиона, когда он протянул к шарику руку.

– Почему? – спросил он. – Ведь это имеет ко мне отношение!

– Не надо, Гарри, – внезапно сказал Невилл. Гарри посмотрел на него. Круглое лицо Невилла слегка блестело от пота. Он выглядел так, словно нервы у него были уже на пределе.

– Но здесь мое имя, – сказал Гарри. И, поддавшись безрассудному порыву, он сомкнул пальцы на пыльной поверхности шарика. Он думал, что она будет холодной, но это оказалось не так. Наоборот, впечатление было такое, будто шарик много часов пролежал на солнце, точно внутреннее свечение согревало его. Ожидая чего-то необычного и даже надеясь на то, что сейчас произойдет какое-нибудь эффектное, волнующее событие, которое сможет-таки оправдать их долгое и опасное путешествие, Гарри снял стеклянный шарик с полки и вгляделся в него. Но ровным счетом ничего не произошло. Друзья обступили Гарри, наблюдая за тем, как он счищает прилипшую к шарику пыль. И тут, прямо за их спинами, раздался голос. Кто-то сказал спокойно, чуть растягивая слова:

– Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне.

Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо им в сердце. Джинни ахнула от ужаса. Гермиона могла узнать этот голос из тысячи, в особенности, она его запомнила ещё в конце августа 1992 года, когда встретилась с отцом Драко в магазине Флориш и Блотс.

– Дай его мне, Поттер, – с расстановкой повторил голос, и его обладатель, Люциус Малфой, протянул к Гарри руку ладонью вверх. Внутри у Гарри все перевернулось. Они были в ловушке, и на каждого из них приходилось по двое противников. – Ну же, Поттер, – снова сказал Малфой. Гарри окаменел, однако на его защиту стала Гермиона, наставив на ненавистного волшебника палочку.

– Грязное подобие волшебника, – прошипела Гермиона.

– Гермиона, – коварно улыбнулся Люциус, – жаль, что ты и Блейз находитесь здесь в такой момент.

– Где Сириус? – спросил Гарри. Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. Затем грубый женский голос, принадлежащий одной из неясных фигур слева от Гарри, сказал с мрачным торжеством:

– Темному Лорду известно все! Все, – эхом откликнулся Малфой. – А теперь дай мне пророчество, Поттер!

– Я хочу знать, где Сириус!

– «Я хочу знать, где Сириус!» – передразнила его женщина слева. Пожиратели смерти сузили свой крут, так что от Гарри с друзьями их отделяла всего какая-нибудь пара шагов. Свет их палочек слепил Гарри глаза.

– Вы схватили его, – сказал Гарри, подавляя волну паники, с которой боролся с тех пор, как они свернули в проход у девяносто седьмого ряда. – Он здесь, я знаю.

– Наса детоцка плоснулась напуганная и подумала, сто ее сон – плавда, – жутко прогнусавила женщина, издевательски подражая детскому выговору. Гарри почувствовал, как Рон рядом шевельнулся.

– Не надо, – тихо пробормотал Гарри. – Не сейчас… – Женщина, которая передразнивала его, хрипло расхохоталась.

– Слыхали? Нет, вы слыхали? Он еще дает указания другим детям, словно собирается драться с нами!

– Просто ты не знаешь Поттера так, как я, Беллатриса. Ты их всех недооцениваешь, особенно… – Малфой перевёл взгляд на Гермиону, – он ведь не один такой талантливый в заклинаниях, верно?

– Пошёл к чёрту, – огрызнулась Гермиона.

– Он питает большую слабость ко всему героическому, особенно к своим драгоценным друзьям. Темному Лорду это отлично известно. А теперь дай мне пророчество, Поттер.

– Я знаю, что Сириус здесь, – сказал Гарри, хотя от страха ему сдавило грудь, и он не мог даже вздохнуть как следует. – Я знаю, вы его схватили!

– Успокойся, – одернула его Гермиона. Опять несколько Пожирателей смерти рассмеялись, и женщина – громче всех.

– Пора бы тебе понять разницу между сном и явью, Поттер, – сказал Малфой. – Отдай мне пророчество, иначе мы пустим в ход палочки.

– Пожалуйста, – сказал Гарри, поднимая свою собственную палочку на уровень груди. Тут же по обе стороны от него взлетели в воздух еще пять палочек – Рона, Блейза, Невилла, Джинни и Полумны. Клубок в животе у Гарри затянулся еще туже. Если Сириуса на самом деле здесь не было, он привел товарищей на верную смерть без всякой причины… Но Пожиратели смерти медлили с нападением.

– Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, – холодно сказал Малфой. Теперь настала очередь Гарри ответить смехом.

– Ложь, – усмехнулась Гермиона.

– Что? – рассмеялась Беллатриса, – жалкое подобие волшебника осмеливается…

– Вы ведь думали о том, чтобы убить нас, когда Гарри отдаст вам пророчество, верно?

Глаза Люциуса расширились от удивления. Он явно не ожидал такого поворота, и направил палочку на Гермиону.

– Как пятнадцатилетняя волшебница могла стать легилиментом? – сквозь зубы сказал Люциус. Гермиона нагло поклонилась.

– Ты плохо меня знаешь, – улыбнулась она.

– Я дам вам это… пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам – так, что ли? -Не успел он договорить, как Пожирательница смерти взвизгнула:

– Акцио, проро… – Гарри среагировал как раз вовремя – он крикнул – «Протего!» прежде, чем она успела произнести заклинание до конца, и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его. – А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, – сказала она. Ее безумные глаза блестели в прорезях капюшона. – Ну что ж, ладно – тогда…

– ПРЕКРАТИ НЕМЕДЛЕННО! – рявкнул на нее Люциус Малфой. – Если ты его разобьешь…

Мысли у Гарри понеслись галопом. Пожирателям смерти был нужен этот пыльный стеклянный шарик. Ему – нет. Он хотел только, чтобы все его друзья выбрались отсюда живыми, чтобы никому из них не пришлось заплатить ужасную цену за его глупость… Женщина шагнула вперед, отделившись от своих собратьев, и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж – оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском.

– Значит, будем сопротивляться? – спросила она. Ее грудь быстро поднималась и опускалась. – Прекрасно. Возьмите самую младшую, – приказала она Пожирателям смерти, которые стояли рядом. – Пусть посмотрит, как мы пытаем девчонку. Я сама этим займусь. – Гарри заметил, как его друзья теснее обступили Джинни. Он шагнул вбок, встав прямо перед ней и прижав пророчество к груди. Гермиона направила палочку на Беллатрису.

– Тронешь её, и своих волос лишишься, я лично этим займусь, – рявкнула Гермиона. Беллатриса взмахнула палочкой, но Гермиона вовремя поставила блок.

– Жалкая грязнокровка! – крикнула Беллатриса.

– Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, – сказал Гарри Беллатрисе. – Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав? – Беллатриса не двинулась с места; не сводя с него глаз, она облизнула кончиком языка тонкие губы. – Ну, – сказал Гарри, – так что же это за пророчество, объясните! – Он не мог придумать ничего лучшего, кроме как продолжать разговор. Рука Невилла была прижата к нему, и он чувствовал, как она дрожит; затылком он ощущал участившееся дыхание остальных. Он надеялся, что они не теряют зря времени и стараются найти выход из этого тупика, поскольку у него в голове было пусто.

– Что за пророчество? – повторила Беллатриса, и ухмылка сползла с ее лица. – Ты шутишь, Гарри Поттер.

– Вовсе нет, – сказал Гарри. Его взгляд перескакивал с одного Пожирателя смерти на другого, ища слабое звено, место, где они могли бы прорваться. – Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту? Несколько Пожирателей смерти испустили тихое шипение.

– Ты осмеливаешься называть его имя? – прошептала Беллатриса.

– Страх перед его именем вы внушаете себе сами, – усмехнулась Гермиона. Гарри еще крепче сжал в руке стеклянный шарик, предвидя новую попытку отобрать его колдовством.

– Да, мне совсем нетрудно называть его Волан…

– Замолчи! – взвизгнула Беллатриса. – Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как…

– Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? – дерзко спросил Гарри. У Гермионы, стоящей рядом, вырвался смешок. – Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была ведуньей, зато отец – маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник?

– ОСТОЛБЕ…

– НЕТ! – Из палочки Беллатрисы Лестрейндж вырвался красный луч, но Малфой отклонил его, и заклятие угодило в полку слева от Гарри. Несколько стеклянных шариков разбилось. Две фигуры, перламутрово-белые, как привидения, и текучие, как дым, поднялись из осколков стекла на полу и разом заговорили. Их голоса смешались друг с другом, и за криками Малфоя и Беллатрисы можно было различить лишь обрывки их речей.

– Когда наступит солнцестояние, придет новый… – сказала фигура старика с бородой.

– Не нападай! Мы должны получить пророчество!

– Он осмелился… как он смеет… – невпопад выкрикивала Беллатриса. – Паршивец… грязный полукровка…

– ПОДОЖДИ, КОГДА ПРОРОЧЕСТВО БУДЕТ У НАС! – взревел Малфой.

– И никто не придет после… – сказала фигура молодой женщины. И обе фигуры, вырвавшиеся из разбитых шариков, растаяли в воздухе. От них и от их прежних убежищ не осталось ничего, кроме осколков стекла на полу. Но они подали Гарри идею. Теперь надо было найти способ поделиться ею с другими.

– Вы еще не объяснили мне, что особенного в этом пророчестве, которое я, по-вашему, должен вам отдать, – сказал он в надежде выиграть время. Потом медленно передвинул ногу в сторону, пытаясь нащупать ею чью-нибудь еще.

– Не вздумай шутить с нами, Поттер, – сказал Малфой.

– Никаких шуток, – ответил Гарри, сосредоточив внимание на своей ноге и стараясь не потерять при этом нить разговора. Наткнувшись на чью-то туфлю, он придавил ее носком ботинка. Резкий вдох у самого его уха подсказал ему, что нога в туфле принадлежит Гермионе.

– Что? – шепнула она.

– Разве Дамболдор никогда не говорил тебе, что причина, по которой ты носишь шрам, спрятана в недрах Отдела тайн? – усмехнулся Малфой.

– Я… что? – вырвалось у Гарри. На мгновение он даже позабыл о своем плане. – При, чем тут мой шрам?

– Что? – еще настойчивее шепнула сзади Гермиона.

– Так ты ничего не знаешь? – сказал Малфой со злобным восторгом. Пожиратели смерти засмеялись опять, и под прикрытием их смеха Гарри прошипел Гермионе, стараясь как можно меньше шевелить губами:

– Атакуйте их одновременно…

– Значит, Дамболдор никогда не говорил тебе? – повторил Малфой. – Что ж, это объясняет, почему ты не пришел раньше, Гарри Поттер, – Темный Лорд удивлялся, отчего…

–…когда я скажу «давай…»

–…ты не прибежал со всех ног, как только он показал тебе во сне место, где спрятана эта причина. Ему казалось, что естественное любопытство заставит тебя явиться сюда, чтобы узнать все в точности…

– Ах, вот как? – спросил Гарри. Он скорее чувствовал, чем слышал, как Гермиона у него за спиной передает другим его слова, и искал возможность продолжить разговор, чтобы отвлечь Пожирателей смерти. – Стало быть, он хотел, чтобы я пришел сюда и взял эту штуку? Зачем?

– Зачем? – В голосе Малфоя прозвучало недоверчивое изумление. – Да затем, Поттер, что взять пророчество из Отдела тайн могут только те, о ком в нем говорится. Темный Лорд выяснил это, когда посылал других выкрасть его, а у них ничего не получалось.

– Но зачем он хотел выкрасть пророчество обо мне?

– О вас обоих, Поттер, о вас обоих… Ты никогда не задавал себе вопроса, почему Темный Лорд пытался убить тебя, когда ты был еще ребенком? – Гарри уставился в прорези капюшона, за которыми блестели серые глаза Малфоя. Не в этом ли пророчестве крылась причина гибели его родителей, причина, по которой на лбу у него остался шрам в виде молнии? Неужели он держит в руке ответ на все загадки?

– Значит, здесь уже давно хранилось чье-то пророчество о Волан-де-Морте и обо мне? – спокойно спросил он, глядя на Люциуса Малфоя и крепко сжимая в руке теплый стеклянный шарик. Размерами он едва ли превышал снитч, и поверхность его до сих пор была шероховатой от пыли. – И Волан-де-Морт заманил меня сюда, чтобы я взял его и отдал ему? Но почему он не мог прийти за ним сам?

– Сам? – пронзительно воскликнула Беллатриса под хриплый смех черных магов. – Ты предлагаешь Темному Лорду явиться в Министерство, где так любезно игнорируют его возвращение? Предлагаешь ему отдать себя в руки мракоборцев, которые пока что убивают время на моего драгоценного кузена?

– Ага, так он заставляет вас делать за него грязную работу! – сказал Гарри. – Сначала он посылал сюда Стерджиса… потом Боуда…

– Очень хорошо, Поттер, очень… – медленно протянул Малфой. – Но Темный Лорд знает, что ты не ду…

– ДАВАЙ! – завопил Гарри. Шесть разных голосов позади него воскликнули: «ОСТОЛБЕНЕЙ!» Пять заклятий вылетели из палочек в пяти разных направлениях. Пожиратели, которые окружали их, рассыпались в разные стороны. Люциус и Беллатриса также отлетели назад, это позволило школьникам расчистить себе дорогу.

Они рванули вперёд, стараясь одновременно атаковать и Пожирателей, однако при первой же возможности, Гермиона предложила разделиться по два человека: она и Блейз, Невилл и Гарри, Джинни пришлось пойти с Полумной и Роном. Пожиратели были умны, и преследовали каждую группу учеников. Все быстро отбивали атаки, из-за чего Пожиратели не могли их достать. К сожалению Гермионы, их с Блейзом разлучили, раскинув в разные стороны. Гермиона, опрокинув по пути несколько шариков, дотронулась до одного.

«Ты… – услышала она чей-то голос, – редкий дар…» – забыв обо всем, девушка попыталась схватить палочку, но ей на руку наступил Пожиратель. Его лицо и палочку она узнает из тысячи.

– Роули, давно не виделись… – прошипела Гермиона, пытаясь освободиться.

– В тот раз я мало подверг тебя пыткам, – рявкнул Пожиратель, – в этот раз, ты пожалеешь…

– ПОШЁЛ ВОН!

Кто-то, кого Гермиона не разглядела, ударил Роули в челюсть, и тот отшатнулся на несколько шагов, послышалось: «Экспеллиармус», затем «Остолбеней», так что Роули одновременно оглушили и лишили палочки. Немного придя в себя, Гермиона почувствовала, как её кто-то быстрым движением ставит на ноги. Открыв глаза, девушка не могла поверить тому, что видела.

– Руки-ноги целы? – перед Гермионой стоял Драко, побитый и измученный, но это был он.

– Как ты…

– Объяснения потом, – огрызнулся Драко, – нужно выбираться всем без исключения!

– ДРАКО!

– Она сюда тоже пришла?

Панси заморозила двух Пожирателей, а вот третий атаковал её в полёте, даже ранил в руку. Девушку убили бы, если не вовремя подоспевшая помощь: «ОСТОЛБЕНЕЙ!». Из-за поворота показались Драко и Гермиона, они ловко отразили атаки Пожирателей, и хорошенько оглушили.

– Панси! – рядом с Панси на колени рухнула Гермиона, и осмотрела руку, – очень больно?

– Терпимо… – послышался чей-то крик, – это Блейз? – Гермиона обернулась.