Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 68 страниц)

Если пони легко могут делить себя на группы земных пони, единорогов и пегасов, принадлежность зебр гораздо более племенная и фрагментирована на союзы и родословные, тянущиеся в далёкое прошлое. Некоторые, вроде Зенкори, путешествуют вдаль и вширь, ища легенды и истории, чтобы вернуться на свои исторические земли. Другие более мыслительны и загадочны, вроде неуловимого Ачу, которые избавились от драчливости благодаря медитации и спиритуалистическому поведению. Прополи до последней частички такие же городские, как вычурные Кантерлотские пони, делающие ставки на историю и образование. На самом деле, опытный путешественник найдёт между зебрами Атори и Эшатик столько же различий, сколько между пегасом и единорогом!

Хотя многие зебринские племена дружелюбны, стоит остерегаться племён, „тронутых звездой“. Это значит, племён, занимающихся тёмной или запрещённой магией или совершивших ужасные преступления. Самые известные – это, конечно, Старкаттери, или „Пожиратели Звёзд“, племена, чьи мрачные рассказы о ритуальных жертвоприношениях, сдирании кожи с ещё живых пленников, богохульные обряды, и другие тёмные делишки становились предметом рассказов путешественников домашним. Другие, например, Карнилала, практикуют кошмарные сексуальные извращения и саморасчленение. Такие „тронутые звездой“ племена полностью избегаются зебринским сообществом, но, к сожалению, они – первое, за что цепляются многие пони при обсуждении наших полосатых соседей.»

Я перелистнула на следующую страницу и посмотрела на изображения зебр. Некоторые были наряжены в причудливые платья и танцевали на задних копытах. Другие балансировали на шесте… головой вниз. Четверо спокойно обсуждали что-то в библиотеке, почти идентичной той, в которой была я… только даже несколько больше. Две зебры-кобылы сошлись в брутальной битве копыто-к-копыту. Пара зебр-жеребцов наблюдали своими тёмными глазами из затенённого коридора, их лица были украшены закрученными звёздами и другими обрядными шрамами.

Но всё же… немного я тут нашла о Голденбладе.

Я вздохнула и подтянула к себе следующую книгу, в то время как Никтимен спустилась и забрала те, с которыми я закончила. Эта была о восстановлении Хуфингтона и несла изображение Голденблада, драматично выступавшего с речью перед многотысячной толпой, а из уголка его рта бежала кровь. Он выглядел потрёпанным, шрамы были едва скрыты красно-розовыми повязками. Другие фото изображали его, разговаривающего с Ровером, который выглядел довольно странно без своих механических конечностей.

Одинокая книга УМД едва ли вмещала пятьдесят страниц и казалось, что она была написана для детей. Ничего нового она мне не поведала. Центр УМД был в Хуфингтоне. Он работал, чтобы скрывать деятельность Министерств. Никакого упоминания секретных проектов. Никакого упоминания создания монстров или киберпони. Лишь то, что УМД было основным клеем со смазкой, которые удерживали Министерства вместе и обеспечивали слаженность их работы и отчётность прямо самой Принцессе Луне. Никакого долбанного упоминания Голденблада… Оу, стоп. Вот же оно: «Директор УМД проживает за пределами Хуфингтона около Горы Чёрного Пони». Даже не указали имя! Неудивительно, что все остальные считали меня упоротой.

Я закрыла глаза и откинулась назад, позволяя золотой сове забрать последнюю книгу. Я задумалась, что, может, двести лет спустя, какой-нибудь пони (или аликорн, если Богиня в конце концов преуспеет в своих планах о Единстве) обнаружит мои следы и подумает «кто же была эта странная кобыла и почему она просто не написала автобиографию, рассказывающую всем о ней?» Всё больше и больше я ощущала себя… загнанной. Вещи, случившиеся столетия назад, перекрывали мои нынешние собственные чувства. Будто я попала в большое течение и не могла из него выбраться. Чёрт, хорошо, что впереди не было водопадов.

– Эй, Блекджек? – позвала ЛитлПип, отчего я подпрыгнула и шмякнулась обратно. Я ударилась головой о ножку стола и зашипела, потирая череп. Почему они не догадались вставить туда бронепластину, а? Небольшая единорожка с симпатией посмотрела на меня. – Ты в порядке? Я не ожидала увидеть тебя здесь.

– Новую штуку изучаю… думание. Похоже, новый тренд среди бороздящих Пустошь героинь, – сказала я, когда она с легкостью поставила меня на копыта. – Слышала, Выходец из Стойла прямо мастер в этом.

– Эм, я не знаю, – ответила она, слегка покрывшись румянцем и улыбнувшись. – Меня сюда Хоумэйдж отправила, тебя поискать. Её вечеринка вот-вот начнётся. Долго она не продлится, и она не хотела бы, чтобы ты всё пропустила.

Я шокированно моргнула, выглянув в окно. Там остались лишь пурпурные сумерки. Сколько… я взглянула на хронометр. Три часа за книгами? Такими темпами я скоро превращусь в яйцеголовую! А они начнут звать меня Профессор Блекджек или что-то вроде того.

– Ого. За хорошей книгой время летит незаметно… – сказала я с несмелой улыбкой, отряхнувшись и направившись в сторону двери. – Значит… ты нашла, как ты разберёшься с этой твоей мозгочитающей занозой?

– Уже всё придумала, – ответила она с едва заметной вынужденной улыбкой. – Я вынула свои воспоминания, касающиеся плана. Она не сможет использовать против меня то, чего я сама не знаю.

– Значит, ты не помнишь наших… – начала я, но она резко подняла копыто.

– Не говори мне! Мне и так уже достаточно мозги помесили. Я не хочу, чтобы они снова залезли и вытащили всю информацию! – Она вздохнула. Я смотрела на неё, думая о предупреждениях Доктора Октопуса и о том, что произошло со Скотч. Спровоцирует ли вырезание её памяти какую-либо реакцию или ошибки? Или она сойдёт с ума, и её мозг спечётся? Она заметила мой взгляд и повесила голову. – Единственный способ сделать это… Единственный вариант, в котором я уверена… это если я буду знать, что из меня достать ей нечего.

Я долго смотрела на неё. Я не могла представить, как она через всё это прошла, со всем этим столкнулась. Перекапывать собственный мозг, чтобы развести телепатку? Всё, что делала я, это лишь стреляла, попадала под обстрел и ловила всякие тайны и загадки. Мне никогда не было так тяжело, как ЛитлПип.

– ЛитлПип… – начала я, но она помотала головой, обрывая меня.

– Ну вот, теперь мне, наверное, придётся выбросить ещё немного воспоминаний, прежде чем я буду уверена, что всё готово. – сказала она, слегка вздохнув и закатив глаза, как будто это был пустяк, и выражение её лица говорило, что она не хотела бы, чтобы я вела себя так, будто пустяком это не было. Да уж… она вполне могла это Выходца из Стойла и уделать.

– Значит, – спросила я, – ты ничего не помнишь о наших похождениях?

– Я знаю, что тогда я приняла Праздничные Минталки, – сказала она, опуская взгляд. – Снова… – Ооооу, я знала этот «хочется себя пнуть» взгляд. Я была мастер этого взгляда! И на моей смене, я единственная из нас двоих должна была так выглядеть.

Я нахмурилась и остановилась.

– Слушай… я была там. – Я положила копыто ей на плечо. – Я знаю, почему ты их приняла. Ты должна была. У тебя не было выбора. Не потому что у тебя был предлог их есть. Ясно?

ЛитлПип слегка просветлела и улыбнулась.

– Спасибо… – Но всё равно… нелегко ей было избавиться от мысли об самопинании… Я видела это в её глазах. Что ж… чёрта с два я ей позволю так себя вести! Эта башня была слишком тесна для двух профессиональных мазохистов.

Я усмехнулась, подойдя ближе, и внезапно её ушки тревожно встали.

– Хотя это всё равно плохо. Я знаю, я никогда не забуду, как нашла ту, кто так замечательно целуется, – сказала я, пихнув её ляжку своей по дороге за дверь и взглянув на маленькую единорожку, покрывающуюся ещё не изобретёнными оттенками красного.

* * *

Придя на вечеринку, я даже не знала, чего ожидать. Я была приятно удивлена, увидев, как большая часть моей команды дружелюбно болтала с командой ЛитлПип. И из-за того, что мы пришли поздно, никто не стоял на моём пути к буфету! К небольшому перекусу я отношусь очень положительно!

Я гарцевала в его сторону, когда мои уши поймали голос Глори, разговаривающей с Каламити.

– Значит… ты абсолютно уверен, что ты не убил весь свой отряд, неся смерть и разрушения, и улетел на поверхность, чтобы избежать преследования властями? – спросила она, удерживая чашку пунша на своём вытянутом копыте.

– Дай-ка подумать… – протянул коричневый пегас, закатив глаза в показной задумчивости. – Мммм… неа! Боюсь, нет. Сказал им пару ласковых и полетел по своим делам, хотя, не было похоже, будто они остались этим довольны.

– Я бы так не сказала, – сказала она, немного нахмурившись. – Знаешь, ты полностью уничтожил результаты всех наших трудов в Тандерхэде своей выходкой.

Он слегка пожал плечом.

– Эх вы, Тандерхэдщики. Постоянно со своими грандиозными идеями и прочим. Пока Нейварро вооружён, немногого вы добьётесь.

– Ну, у кого-то же должны быть грандиозные идеи, – вежливо ответила она. – Да и вообще, я думала, вы, как могли, помогали земле.

– Помогаем – ответил он. – Но давать им лекарства и брать за это еду – эт вы не помогаете. Вы заигрываете. И ничего больше вы не можете.

– Нужно время. Нельзя просто взять и сделать всё сразу, – протестовала Глори.

– Ага. Двести лет прошло. Что ещё двести? – парировал он, затем увидел, как упали её уши. Коричневый жеребец вздохнул. – А Нейварро за двести лет вряд ли б даже плюнул на землю. Нифига я в этом не разбираюсь.

– Ты звучишь, как мой отец, – сказала она. Выражение его лица стало на оттенок любытнее. – Скай Страйкер.

– Он твой папа?! – выпалил он, затем взглянул на меня, затем на оторванное крыло Глори, затем снова на меня. – Обалдеть! Да он те голову оторвёт, когда узнает, чё вы тут наломали!

– Он уже знает, – сказала я, покраснев, и ушла, оставив пару болтать о легендарном Скай Страйкере. Вообще, если бы он так хотел надрать мой хвост, спустился бы сюда и надрал. На ближайшие пару столетий у меня планов съездить в Тандерхэд не было.

Прогуливаясь неподалёку, я заметила Скотч Тейп, сидящую рядом с большой зелёной огненной птицей. Учитывая, что никто в комнате не обращал на неё внимания, я решила, что это был чей-то питомец. Похоже, оба была заняты игрой в гляделки, только судя по выражению лица Скотч, в случае проигрыша её бы съели. Потрескивающая птица, кажется, находила замершую кобылку весьма занятной. Оба наших ПипБака тихо пощёлкивали.

– Полей её Антирадином, – предложила я, отчего Вельвет Ремеди повернулась от П-21 ко мне.

– Не смей! Она от этого вся липкая станет! – запротестовала Вельвет.

– Будто она и так не липкая – сказала Хоумэйдж, подойдя ближе и оглянувшись на ЛитлПип, делающую глоток пунша, её глаза были направлены на наши крупы. Она ахнула, подавилась и упала, кашляя и отхаркиваясь.

– Злые вы, – сказала я, тихонько посмеиваясь.

Затем раздался пронзительный вскрик, и мы втроём развернулись и увидели Скотч с разорванным пакетиком Антирадина в зубах и скорее тлеющую, чем пылающую птицу, с которой капала оранжевая жидкость. Оливковая кобылка взглянула на нас, затем на светящееся пернатое и указала копытом на меня.

– Это была её идея!

– Не уверена, заметила ли ты, Скотченька, но мои идеи имеют склонность приводить к надиранию моей задницы. – Вновь разгорающаяся птица вскрикнула, и оливковая кобыла нырнула под обеденный стол, тогда как животное село на него сверху, взглядом, на который способна только разозлённая хищная птица, ища высовывающиеся из-под стола конечности.

Я ещё поболталась вокруг. Поговорила с Каламити о кухонных тонкостях Пустоши. Глаза мои начали слипаться, когда я слушала, как Глори и вельвет разговаривают о медицине, и я пошла в сторону Ксенит. Зебра взглянула на Глори.

– Похоже, ты также с кобылой? – Когда я кивнула, она покачала головой. – И вы двое также стремитесь к рекорду?

– Рекорд? Что за рекорд? – сконфуженно нахмурившись, спросила я. Подошёл Каламити, а Глори лишь посмотрела, дёргая ушками.

Зебра спокойно взглянула на самую маленькую единорожку из присутствующих и сказала:

– Помнится мне, сейчас это тридцать три? – Глаза ЛитлПип округлились, и она немедленно покраснела.

– Тридцать три…? – спросила я, не понимая.

– За одну ночь, – сказала Хоумэйдж с самодовольной улыбкой. Тридцать три… Оу!

– Одну ночь? – спросила зарумянившаяся Глори. – Я не уверена, что это возможно с медицинской точки зрения…

– Хмммм… звучит как вызов! Эй, мы могли бы сделать из этого соревнование! – сказала я, и Хоумэйдж восторженно улыбнулась. Я взглянула на серую пегаску. – Что скажешь, Глори? У меня зуд в промежности, копыта из нержавейки и вот ещё что! – сказала я, выкатывая пальцы и двигая ими.

Глори и ЛитлПип уставились на нас, точные копии друг друга, с распахнутыми ртами и горящими щеками.

– Святая Селестия, да их же двое! – пробормотал Каламити, указывая копытом сначала на одну, затем на другую, а П-21 просто с недоумением на нас смотрел, – Ну-к, ещё раз, кто из них ЛилПип?

– Будто в зеркало смотришься, – пробормотала Вельвет.

Они взглянули друг на друга, вновь повернулись к нам, оскалившись, и крикнули в прекрасный унисон.

– З-Заткнитесь!

* * *

Пока народ нагуливал аппетит к предстоящей трапезе, ко мне подошла Хоумэйдж. Я едва не выпрыгнула из собственных копыт, когда её заметила. Я любила дразнить Глори, но серая единорожка, буквально сочащаяся сексуальной уверенностью немного меня… напрягала.

– Они уже в порядке? – спросила она, взглянув в дальний угол комнаты, где всё ещё дымились Глори и ЛитлПип.

– Всё ещё розоватые, как минимум. Смотрят друг на друга исподтишка и снова краснеют – сказала я, негромко усмехнувшись.

– Мммм… а они милые, – сказала она, покачав головой, затем взглянула на меня, выгнув бровь. – А у тебя лучше получается.

– Рассказала тебе о Девяносто Девятом, да? Пятьсот кобыл. Сорок жеребцов. Кобыла, которая не любила других кобыл, была обречена на одиночество.

– ЛитлПип бы там понравилось, – тихо сказала Хоумэйдж, но я вздохнула, глядя на неё. Я лучше знала.

– Не понравилось бы. Дэйзи бы к ней приставала. Мармеладка бы помогала. Я бы делала вид, что ничего не видела – я вздохнула, закрыв глаза. – Ей пришлось бы отыгрывать роль, подходит она ей или нет. Она не могла бы уйти, и была бы несчастна. Никто не был счастлив в Девяносто Девятом. Счастье? Лишь заблуждение.

Хоумэйдж тихо вздохнула.

– И на этой радостной ноте… Хуфингтон отключился. – Я резко взглянула на неё. – Четыре дня назад, сразу после Селестии. Я не получаю никакого сигнала с башен, расположенных там. То есть, вообще никакого.

– Мне нужно вернуться… – пробормотала я. Там что-то происходило, а я здесь обедала, смеялась, дразнилась… я ойкнула, когда хвост сильно хлестнул меня по заднице. – За что? – спросила я, потирая болящую ягодицу и страшно краснея.

– Ты опять мысленно себя пинала за то, что веселишься, – ответила она с улыбкой. – Ты не можешь убежать прямо сейчас и то, что ты немного развлекаешься, не делает тебя плохой пони. Просто чтоб ты знала.

Я кивнула, она была права. Именно это я и собиралась сделать. – Я просто…

– Ты хочешь помочь пони. Это похвально. Это я и люблю в ЛитлПип. – со смехом сказала она. – Но тебе не надо рвать на восток только потому, что я сообщила плохую новость.

– Но я думала, что именно так должны поступать герои? Мы бросаемся в битву, чтобы другие пони смогли выбраться. – Сказала я с оттенком сарказма. Я взглянула на Хоумэйдж, но серая единорожка не улыбалась, она смотрела в дальний угол комнаты на ЛитлПип, разговаривающую с Рампейдж. – Хоумэйдж?

– Я надеюсь, она знает, что я не хочу, чтобы она уходила – тихо пробормотала Хоумэйдж. – Я знаю, я дразню её… иногда мне кажется, что я веду себя совершенно ужасно по отношению к ней. Но лишь потому, что иначе я могу только рыдать и умолять её не уходить. Я знаю, она должна. Она прямо как ты, она должна что-то делать. Спасти Тенпони. Спасти Пустошь. Спасти меня. Я просто боюсь, что я её потеряю. Иногда я мечтаю пойти с ней… чтобы если случится что-нибудь плохое, быть рядом с ней. Я так завидую вам с Глори.

Я закрыла глаза.

– А я мечтаю оставить её здесь. Я видела, как она умирала прямо у меня на глазах, Хоумэйдж. Несколько дней назад. Она была в сантиметрах от моего лица, а затем упала. Один из моих врагов спас её, но в тот момент… я была раздавлена. И я всегда боюсь, что какое-нибудь моё решение приведёт к её смерти.

– Я просто боюсь, что что-то случится с ЛитлПип, – сказала Хоумэйдж, и я взглянула на неё. – Каждый раз, когда я её вижу, она всё отдаляется от меня. Не так, чтобы она умирала… не так страшно. Мою прежнюю любовь убили. Ты пережила это, всю эту боль. Я боюсь, что что-то случится… что-то вроде… вроде того, что тебе пришлось сделать в Девяносто Девятом. Она должна будет сделать выбор… или она уйдёт слишком далеко… или ещё что-нибудь. Я всё твержу ей, чтобы она боролась на доброй стороне… и она борется. Она будет бороться, пока не сломается.

Мне было знакомо это чувство вины.

– Я недолго знаю ЛитлПип, но я думаю, что она бы боролась, даже если бы ты сказала ей прекратить. В этом она похожа на меня. Упёртая, да?

– Мммм, но это я в ней и люблю. Она полностью, до последней частички отдаёт себя помощи другим пони – тихо сказала Хоумэйдж, шмыгая носом и потирая глаза. Разумеется, в этот момент мимо проходили ЛитлПип с Ксенит и Глори.

– Поверить не могу, что она пережила дереводробилку – пробормотала ЛитлПип. – Хуфингтон что, столица Жутьландии какой-нибудь, что ли, или что? – Но потом она заметила Хоумэйдж, и её лицо приняло озабоченный вид. – Хоумэйдж? Ты в порядке?

– Да. В полном, – с широкой улыбкой сказала я.

Хоумэйдж кивнула и улыбнулась.

– Мгмм.

– Эй, ЛитлПип… – я улыбнулась своей самой хитрой улыбкой. – Я тут случайно заметила, что Хоумэйдж нравятся кобылки… и Глори нравятся кобылки… и тебе нравятся кобылки… и мне, ну, я думаю, что вы трое – самые, блин, милые кобылки во всей Пустоши. И, насколько я помню, у Твайлайт когда-то была книга под названием «Зебра-Сутра». В смысле, ничего такого. Просто вспомнила… – я улыбнулась так пошло, как только смогла.

Кзенит взглянула на маленькую единорожку и однокрылую пегаску и заинтересованно заметила:

– Не знала я, что копыта пони могут краснеть.

* * *

Чуть позже ситуация немного сгладилась. Однако, всё же оставалась одна неустранимая проблемка: аликорн в углу. Она тихо сидела, оглядывая нас своим фиолетовым взглядом. ЛитлПип всеми силами старалась её не замечать. Я ей объяснила, что она не может ничего прочесть, не коснувшись её рогом, но единорожка лишь недовольно бурчала и держалась на расстоянии. Даже когда опустилась ночь, ЛитлПип продолжала смотреть в дальний угол, где тихо сидел фиолетовый аликорн.

– Ты абсолютно уверена, что она не опасна? – тихо спросила ЛитлПип.

– О да, Лакуна – ангел, если в неё не вселяется Богиня, – ответила я, добродушно улыбнувшись.

Единорожка аж села.

– Погоди. Она может в любой момент брать над ней контроль? – Я кивнула и получила «ты сумасшедшая» взгляд в ответ. – Ты не боишься, что она вот так вселится и убьёт тебя?

– Убьёт меня? Ты представляешь, сколько я должна Богине? – фыркнув, сказала я. – Я у неё по рог в долгах. И она их просто так не оставит. – Вельвет смотрела на меня в шоке, а П-21 просто вздохнул и покачал головой. Я продолжила, – И потом, все мои друзья так или иначе пытались меня убить. Я уже привыкла – я пожала плечом, и ЛитлПип шокировано уставилась на моих друзей.

– Я не пыталась! – запротестовала Скотч, высунувшись из-под дежурившего над ней огненного феникса.

– Точно. Скотч не пыталась, – поправилась я, пожав плечом.

ЛитлПип почесала подбородок.

– Вот я сейчас подумала, почти все мои друзья тоже пытались меня убить…

Рампейдж захохотала.

– Эй! Мы могли бы устроить клуб «Пытавшихся убить своих лидеров»!

– А мне вступить можно? – поинтересовалась я.

Полосатая кобыла кивнула.

– Конечно, Блекджек! Ты пыталась убить себя больше, чем кто-либо другой!

ЛитлПип, Рампейдж и я захохотали, а чёрная единорожка, запинаясь, пробормотала:

– Это… это ненормально! – она взглянула на синего жеребца, указав на меня и ЛитлПип.

П-21 лишь кивнул и спокойно ответил:

– Да, Вельвет. В Хуфе все такие. – Он повёл её в сторону. – Просто думай о ней, как о жеребёнке, уроненном на голову… несколько раз.

– И про свинцовую краску не забудь! – я крикнула им вслед и поймала на себе взгляд ЛитлПип. – Что? Классная штука.

ЛитлПип покачала головой.

– Блекджек, ты такая… непредсказуемая! – я улыбнулась, когда мы подошли к Лакуне, а Рампейдж ускакала поболтать с Вельвет. Фиолетовый аликорн спокойно взглянул на неё, и ЛитлПип выдавила небольшую улыбку. – Привет.

– Здравствуй, – телепатически сказала она, отчего грива ЛитлПип встала дыбом.

– Э, я рада с Вами встретиться! До свидания! – сказала она, разворачиваясь, но я её поймала.

– Она тебя не съест, – вежливо скалаза я.

– Да ну? Вообще-то, я знаю, – сказала она, как будто пытаясь себя успокоить. Она медленно развернулась и глубоко вздохнула. – Привет. Лакуна… верно? Это же твоё имя?

– И имя тоже… – тихо ответила Лакуна. – Лакуна – это то, что я есть. Нечто недостающее.

ЛитлПип сконфуженно нахмурилась.

– Что-то недостающее тебе?

– Недостающее другим, – загадочно сказала она. Я закатила глаза.

– Лакуна – это куда Богиня складывает все мысли и воспоминания, которые ей в Единстве не нужны. Очевидно, из душ и разумов тысяч пони, смешанных вместе, выделяется много вины и тоски. Не желая с ними считаться, их изгоняют.

– Все в одной пони? – спросила ЛитлПип с ноткой беспокойства. – А как ты… в смысле… я думала…

– Что я буду ужасным монстром? – тихо спросила Лакуна. – Таким же, какими ты считала всех встреченных тобой аликорнов?

ЛитлПип поморщилась.

– Ну, ты помогала Красному Глазу и пыталась убить меня…

– Красный Глаз был первым, кто когда-либо предлагал нам помощь. Ты в Эппллузе пыталась помешать его планам. Мы должны были отказаться от его преданности и предать его? – спокойно ответила она, глядя вниз на ЛитлПип.

– Эм… да? – сказала ЛитлПип с виноватой улыбкой. – В смысле… всё, что он натворил…

– Он был первым представителем власти, который решил с нами работать. Мы не желаем сохранять рабство. Мы пытаемся спасти род пони в Единстве. Мы пытались посылать наших священников и новообращённых, но они были атакованы и убиты всеми возможными способами. Нас атаковали, только завидев, очень многие поселения.

– Вы не… вы не можете просто сидеть и пытаться мне объяснять, что вы здесь жертвы! Вы вынуждаете пони присоединяться к Единству!

– Позволишь ли ты кому-нибудь, кто тебе дорог, умереть, потому что он отказался принять лекарство, которое его излечит? – спокойно ответила она, отчего ЛитлПип отступила назад. – Ты уничтожаешь врагов и угрозы для выживающих в Пустоши, но задерживаешься ли ты, чтобы убедиться, что они не будут через месяц голодать? Или не умрут через три недели от жажды? В Единстве мы преобразуем пони в форму, которая не испытывает голод или слабость в этом мире. Мы храним их души в нас. Ты можешь так же?

– В вас? – шокировано пробормотала ЛитлПип. – В смысле… вы запираете их души внутри?

– В нас, мы терпим. Они не испытывают боль. Они навсегда отгорожены от смерти – тихо проговорила Лакуна и закрыла глаза.

ЛитлПип поморщилась, выглядя сконфуженно и немного виновато.

– Думаю, мне нравилось больше, когда вы просто пытались меня убить.

– Ты нам помогаешь, – невозмутимо сказала Лакуна, казалось, она поёжилась. – Неохотно. Вынужденно, наверное. Но помогаешь нам. С твоей помощью мы остановим Красного Глаза, покончим с рабством, и прекратим страдания всех пони в Пустоши.

Пока она говорила, вокруг нас собрались наши друзья.

– А что насчёт остальных? – спросила, немного нахмурившись, Хоумэйдж, подойдя ближе.

– Остальных? – удивлённо спросила Лакуна.

– Да, остальных. Кроме пони, есть ещё и другие! Что насчёт зебр? – Кзенит посмотрела на Лакуну своим незыблемым, невозмутимым взглядом.

– Они… не мы. Мы не можем… Мы не знаем… – фиолетовый аликорн начала запинаться.

– А грифоны? – предложил Каламити. В глазах Лакуны мелькнуло сомнение. – Ты их просто убьёшь?

– Мы бы скорее… это не… вы не понимаете…

– А адские гончие? – спросила Вельвет Ремеди, так же присоединившись к нам. Я на это моргнула, а Каламити тихо простонал. Разве не были гончие, вроде как, монстрами? Но потом, не были ли аликорны?

– А драконы? – спросила Рампейдж. – Я уверена, вокруг ещё немного водится. Ты и их собираешься утопить в Единстве?

– И гули! – пискнула Скотч Тейп с сидящим у неё на крупе фениксом. Я с улыбкой взглянула на неё, и она покраснела. – Что? Харпика и те другие гулята были очень даже милые!

ЛитлПип посмотрела на нас, поддерживающих её, и улыбнулась, снова взглянув на Лакуну.

– Вот почему просто Единства мало. Недостаточно спасти только пони путём превращения всех нас в аликорнов. Мы должны исправить этот мир.

– Мы должны поступать лучше, – тихо сказала я. – Ни один пони… ни одна богиня… не сможет сделать всё это в одиночку.

Лакуна вздохнула.

– Нам тоже больше нравилось, когда ты кидала на нас вагоны. – Затем её взгляд стал жёстче. – МЫ СПАСЁМ ВСЁ, ЧТО СМОЖЕМ, ТАК, КАК МЫ СМОЖЕМ. МЫ БУДЕМ ПРОЦВЕТАТЬ В ЭТОМ МИРЕ. ВСПОМНИ НАШ УГОВОР, И ПОЗНАЕШЬ МИР, ЧТО ПРИДЁТ С ЕДИНСТВОМ! – ревела она на всех нас. ЛитлПип достала Малого Макинтоша, но я резко помотала головой. Лакуна вздрогнула и вздохнула. – Прошу меня простить за… это.

ЛитлПип убрала револьвер обратно, глядя на неё с беспокойством.

– Ты в порядке?

– Она надеялась убедить тебя. По-настоящему убедить. Она не ожидала… этого… – сказала она, опёршись об стену. – Теперь она чувствует стыд… и сомнение… и неуверенность в себе.

– Сомнение? – ошарашено спросила Вельвет. – Тогда, может… – но Лакуна тихонько шмыгнула и покачала головой.

– Она спихивает это всё в тебя, да? – спросила я, присев рядом с ней. Лакуна кивнула, и я прокляла трусиху.

– В смысле… всё, что может убедить её изменить её взгляды, складывается в тебя? – тихо спросила Вельвет.

– Всё, что остаётся, это уверенность в верности её решений, – сказала Лакуна, взглянув на ЛитлПип. – Ты знаешь, что она планирует насильно забрать тебя в Единство, когда ты выполнишь свою часть сделки?

Маленькая единорожка тяжело сглотнула, затем сдержанно кивнула.

– Я догадывалась, что она сделает что-нибудь такое.

– И у тебя есть план, как остановить её? – спросила Лакуна, и я впервые увидела слёзы в глазах моёй подруги. ЛитлПип долго стояла на месте, и затем отрывисто кивнула. Лакуна слабо улыбнулась и закрыла глаза. – Хорошо.

* * *

По сути, вечеринка после этого и закончилась. Каламити и Вельвет вышли наружу. Я не устала… в общем-то, моё тело вообще больше не знало усталости. Я задумалась, так ли себя всё время чувствовали Харпика и Дитзи, так спокойно внутри. Мне не хотелось есть. Не хотелось пить. Я не слышала собственного дыхания. Не было сердцебиения. Я правда всё ещё была жива? Я подошла к окну и выглянула наружу во тьму. Силы Красного Глаза отступили, что бы там не сказала ЛитлтПип по радио, это его убедило.

– Вот так вечеринка, – сказала ЛитлПип, подойдя сзади и тоже выглянув наружу. – Похоже, сработало… то, что мы сделали, – слегка сконфуженно сказала она.

– Ты сделала. Я лишь тебя прикрывала, – тихо сказала я, мы обе глядели в ночь. – Твой мыслечитающий враг – Богиня, да? – ЛитлПип со вздохом опустила взгляд на свои копыта и кивнула. Вот так… экспресс Блекджек прибыл бы… рано или поздно.

Я закрыла глаза. Стоит мне ей рассказать о кольцах Аномалии? Стоит мне попытаться отговорить её от этого? Помочь ей? Предупредить Лакуну? Я стукнула лбом толстое оконное стекло. Сейчас я не могла этого осилить. Почему ничего не может быть просто? Никогда… ничего… простого!

– Я не была уверена, что смогу сказать тебе раньше. Теперь я не уверена, что я вообще собиралась сделать. Всё так… запутанно – я вздохнула, мечтая, чтобы я тоже могла исправить свои воспоминания. Простые пони вроде меня не предназначались для таким мозголомных проблем!

– Осторожнее с этими манипуляциями с памятью. Мы пытались воспользоваться ими, чтобы избавить Скотч от кошмаров. Сработало не очень, – предупредила я, взглянув на ночь и несколько огоньков, заполнявших её, далёкую и тёмную, как чернь за звёздами. Я вздохнула. – И я знаю, что тебе это не понравится… но Богиня знает о Садах Эквестрии.

– Что? – спросила она, в ужасе уставившись на меня. – Как? Я думала…

– Она знает, что они существуют, но не где они, или что они делают. Спайк в безопасности. А у меня мозг настолько повреждён, что Лакуна никогда этого не прочитает. Но тебе стоит знать, что Богиня думает, что их можно использовать… ну… не по назначению.

– Не по назначению? Как? – Затем её глаза расширились. – Ты имеешь в виду, вместо очищения… она сможет использовать их, чтобы всё отравить?

– Мгммм… – кивнув, сказала я. – Я себя так же чувствовала, когда Лакуна проболталась. Богиня сможет с помощью Садов Эквестрии закончить то, что недоделали бомбы. – ЛитлтПип простонала, похоронив лицо в копытах. – Ну… наверное, бомбы плюс ещё порча, – поправилась я и похлопала её по плечу.

– Всё в порядке? – спросила Хоумэйдж, подойдя к нам.

– Оу, просто анекдоты травим. Радиация. Порча. Конец света, – сказала я, закатив глаза.

– Очень смешно, – пробормотала Хоумэйдж, взглянув на маленькую единорожку.

– Лично я хотела бы знать, что такое эта Порча… в смысле, у меня пистолет ей заряжается!

– Это зелье, изготовленное Твайлайт Спаркл за годы до конца войны, – удручённо пробормотала ЛитлПип. – Твайлайт Спаркл использовала его для создания аликорнов. Это было её последнее творение перед тем, как пали бомбы. Огромные чаны, заполненные ею, стояли в Марипони, а норы алмазных псов были затоплены бракованными партиями.

Я моргнула, уставившись на ЛитлПип.

– Ну… это ничего не объясняет.

– А? – ЛитлПип медленно подняла голову, чтобы посмотреть на меня.

– Ну… в смысле, это не может быль просто зельем. Потому что Порча везде, да? – спросила я, глядя на Хоумэйдж.

Серая единорожка нахмурилась, но затем кивнула.

– Эм… да… но загрязнение сильнее всего в Марипони. – Она почесала нос, её брови двигались будто вязальные спицы. – Но… Порча широко распространена по дороге от Хуфингтона до Троттингема.

– Значит, зелье магически телепортировалось через половину Эквестрии из Прекрасной Долины? – спросила я, глядя на них, и теперь ЛитлПип тоже выглядела сконфуженно.

– Слушай, зелье провоцирует массивные магические мутации. Я не знаю, как оно стало таким… таким рассеянным… но как-то стало, – нахмурившись, сказала ЛитлПип.

Но старый экспресс Блекджек проезжал неподалёку.

– Если только… Твайлайт создала заклинание для нейтрализации Порчи ещё до того, как она закончила работать над зельем, верно? Зачем ей было создавать нейтрализующее заклинание для собственного зелья, которое она даже не закончила? – хмурый взгляд ЛитлПип растворился, и она кивнула. Я почувствовала, как у меня в голове загорелась пятиваттная лампочка. – Значит… чем бы Порча не была… она не может быть зельем… или скорее… она не может быть просто зельем.