Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 68 страниц)

Я посмотрела на Глори, которая смотрела одновременно с ужасом и интересом. Крупье сказал, что мы могли оставить Хуфингтон и идти дальше. Что у нас могла быть нормальная жизнь подальше от этого проклятого города. Может, и могла, но сейчас всё выглядело так, будто Хуфингтон привлекал ещё пони.

– Нам надо вернуться домой, – мрачно сказала я. Затем повернулась и увидела полдюжины пони охраны перед собой и опустила глаза на мёртвую изыскательницу. – Ох… чёрт…

* * *

– Ну и за что тебя сюда? – спросила меня Рампейдж, растянувшись на койке в камере предварительного заключения Тенпони, закинув копыта за голову. Глори и Хоумэйдж в эту минуту пытались уладить ситуацию после моего небольшого нарушения. Пони охраны изо всех сил пытались замять неприятное событие, пока оно не потревожило нежные нервишки местных жителей. Я была уверена, что ещё как минимум троим новым пациентам понадобится помощь Хелпингхуфа. Внутренности этой изыскательницы были не просто разорваны на куски, но раздроблены изнутри. Определённо, нечастое явление в Тенпони…

Чёрт, неужели я теперь такая кляча?

– Попала в драку, – пробормотала я.

– Не стоило, – тихо цыкнула Рампейдж. – Это нервирует местных.

– А потом она взорвалась, – пробормотала я. Рампейдж медленно села и посмотрела на меня, надеясь увидеть намёк на то, что я шутила. Я взглянула на неё и вздохнула. – Правда. Я не шучу. Она начала говорить о каких-то «они» и лопнула, как шарик, полный красной краски.

– Почему всё самое интересное происходит с тобой, когда меня рядом нет? – сказала Рампейдж с усмешкой. Я, однако, не смеялась. Кто-то отправил её сюда с сумками, полными крышек и товаров и историей о том, что всё это она достала в Хуфингтоне. Их было, как минимум, двое. И что бы с ней не сделали, она об этом не знала.

«Они». Загоровы. Убийства. Лживые истории. И почему-то я не могла отделаться от мысли, что кто-то составляет какой-то план. С участием ДМД, Голденблада и ЭП-1101. И он сейчас просто взял и убил бедную, ни в чём не повинную кобылу…

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – закричала я, стуча своими металлическими конечностями так сильно, как только могла, о висящую койку. Металл заскрипел и помялся перед тем, как рамка лопнула и скинула меня на пол. – Хватит убивать пони, вы сволочи!

– Что происходит? – спросили пони охраны, когда я встала и продолжила пинать и колотить рамку, пока она не отвалилась полностью. Затем я лягнула её в сторону прутьев так, что пара отпрыгнула, и разбила, что осталось, в металлолом. Я хотела, чтобы мне не хватало воздуха, моё сердце колотилось, мои ноги болели… и ощущение, будто я растолкла того, кто был за всем этим, в железное месиво. Вместо этого, я просто села на бетонный пол, чувствуя себя полной идиоткой.

– Увидела радтаракана, – спокойно сказала Рампейдж. – Терпеть их не может.

Я посмотрела на скрученные остатки койки и вздохнула, чувствуя себя дурой королевских размеров. – Простите. – В этот момент я была абсолютно уверена в том, что мои шансы выбраться отсюда были несколько ниже, чем шансы быть родственницей Твайлайт Спаркл.

– Вряд ли, – сказал один пони другому, тихо фыркнув. – Их у нас не водится.

– Сомневаюсь. Чёртовы создания по всей Пустоши водятся. Даже в стойла попадают, как видишь – протянула Рампейдж. Разговоры о радтараканах немного отвлекали их от того, что я только что разбила их койку.

– Но не в Тенпони, – сказал один из охранников, подойдя и стукнув по маленькому плоскому металлическому ящичку на стене. – Когда-нибудь слышала о пестицидном талисмане?

Я взглянула на его копыто и плоскую коробку. Медленно я подползла к прутьям и уставилась на плоскую крышечку напротив. Она была простая и неприметная. Что-то, провисевшее на этой стене две сотни лет или даже больше. Пример оборудования, тысячами развешанного на стенах туннелей метро и осыпающихся домов. Я, наверное, прошла уже мимо тысячи таких на своём пути.

Однако, что привлекло моё внимание больше всего, было выцветшее имя на крышке. «Средства от вредителей Роузлак».

– Открой, – сказала я, смотря на маленькую коробочку. Я взглянула на охранников, которые смотрели на меня, будто я сошла с ума. – Пожалуйста. Прошу, откройте её. – Охранники выглядели чрезвычайно скептическими, и я встала на колени, сложив перед собой копыта. – Пожалуйста, я обещаю, я буду вести себя хорошо и не пищать. Просто, пожалуйста, откройте её.

– Она заперта, – пробормотал один, стуча по небольшой крышке. – Сомневаюсь, что кто-нибудь знает, где ключ.

– Позовите моего друга П-21. Мастер по замкам. Синий земной жеребец. Наверное, хмурится где-то. Трудно не заметить! – Я ненавидела это чувство спокойствия внутри меня.

– А я ещё думал, что полосатая была с приветом – вздохнул охранник, затем нахмурился и сказал другому. – Сходи, пожалуйста, поищи этого её друга. – Затем смуглый жеребец посмотрел на меня. – А ты… веди себя хорошо. И выключи эти свои глаза… лазеры… что у тебя там.

– А? – Я посмотрела на своё копыто и увидела красный свет, пляшущий на нем. – Ого… это что-то новое.

Пони охраны отошли на безопасную дистанцию, тихо разговаривая друг с другом. Я просмотрела на матрас, завёрнутый в искорёженный металл, и с надеждой взглянула туда, где растянулась Рампейдж. Она выгнула бровь.

– Эй, даже не думай. Я не такая дура, чтобы гнуть собственную койку. – Я вздохнула. В моей заднице было недостаточно металла, чтобы не чувствовать, каким твёрдым был бетонный пол.

Спустя один час, двадцать две минуты и тринадцать секунд… я должна была узнать, как это выключить, или у меня поедет крыша… вошёл П-21 в сопровождении загорелого пони охраны. Он посмотрел на развороченный металл и хмуро взглянул на Рампейдж. Она села и показала на меня.

– Эй, это ей приспичило устроить ремонт! Не мне.

Я указала копытом на ящик.

– Пожалуйста. Открой её.

– Блекджек… ты ведёшь себя странно… – усталым голосом сказал он.

– Передо мной только что взорвалась пони, да? Просто… открой эту коробку. Тогда я буду милой и тихой кобылой. Правда – я посмотрела на неё, и он взглядом попросил у смуглого жеребца разрешения. Копытом он велел П-21 начинать. Он вынул свои инструменты из своих сумок и за три секунды открыл пустой металлический корпус.

– Хех… странно. А где камень? – удивлённо спросил загорелый пони охраны. И когда П-21 отошёл назад, я почувствовала, что моя грива встала дыбом.

Там, тихо лежа в неповреждённом кожухе, было серебряное кольцо размером примерно с моё копыто. Прямо как на складе «Спортивного Снаряжения Сильверстар», прямо как то кольцо, брошенное в Лакуну посреди боя. Кольца-аномалии были не только в Хуфингтоне. Внезапно я почувствовала, что они были ещё много где, помимо Хуфингтона.

* * *

– Да не генерирует оно Аномалию, – сказал Хелпингхуф, глядя на серебряное кольцо у него на столе. – Аномалия – это явление, встречающееся только в Хуфингтоне. – Лайфблум организовал наше освобождение, и теперь мои друзья и я собрались в офисе.

– А я тебе говорю, что кольцо в магазине спорттоваров было точно такое же, – настаивала я. Лайфблум воспринял мою настороженность всерьёз, хотя и выглядел он так же сконфуженно, как и Хелпингхуф. – И посреди боя, кто-то активировал одно из них с помощью спарк-батареи. – Вспомнив свой прошлый опыт, Лакуна осталась с Ровером. Я могла только догадываться, что они в это время делали.

– Ну, я не уверен, что оно делает, но не убивает нас точно, – сказал П-21. Лайфблум порылся в шкафчиках Хелпингхуфа, вернулся со спарк-батареей и двумя проводами и аккуратно подсоединил их к кольцу. Снова… ничего.

Теперь все пони смотрели на меня, как на сумасшедшую.

– Блекджек, это просто совпадение, – тихо сказала Глори, уткнувшись в меня носом.

– Ты не видела то кольцо, Глори. Оно было точно такое же. Той же формы и размера, – раздражённо сказала я, чувствуя себя разочарованной.

– Ты через многое прошла, Блекджек, – сказал П-21, пытаясь меня успокоить. Выходило это у него хреново.

– Можешь остаться ещё на неделю, – сказал Лайфблум, затем остановился и поправился, – Сможешь, после того, как я скажу всем, что произошедшее в кафе – не твоя вина. – Я нахмурилась, развернувшись и направившись к каталке, на которой лешала мёртвая кобыла. Он разочарованно вздохнул, определённо, то место, где я успокаиваюсь и расслабляюсь, было дальше по сценарию.

– А с ней что? – спросила я, указав копытом на мёртвую кобылу. Я оглядела всех пони, и наконец, с вздохом нежелания, Хелпингхуф подошёл к каталке.

– Глухарь. Мы подтвердили, что она была в Гаттервилле до его уничтожения, – сказал Хелпингхуф. Я была рада, что он не показал тело. – Что бы с ней ни произошло… это было, будто граната рванула у неё внутри. Но её основные внутренние органы были все разрушены… будто она была разорвана внутри ещё до взрыва.

Тенпоньские жеребцы смотрели напуганно, но я переглянулась с друзьями. Это был не такой уж и плохой день по меркам Хуфингтона. Но всё же, без сомнений, во взгляде окружающих читалась настороженность. Блекджек теперь была полусинтетическая. Блекджек провела три дня на краю. Блекджек атаковала странных кобыл, которые взрывались! Не было ни единого признака того, что Блекджек была в порядке.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, и ненадолго приостановилась, чтобы мысленно поблагодарить того, кто оставил мне возможность так делать.

– Я знаю… я знаю, я была немного странная, когда вернулась. В смысле, эта пьянка, потом тест, а потом драка. Но… что-то плохое происходит в Хуфингтоне, и я не могу избавиться от мысли, что и в других местах тоже. Так что мы должны вернуться обратно. Я не могу просто потратить неделю на восстановление здесь. Я же на стены полезу, оглянуться не успеете.

– Думаю, тебе придётся, – слегка нахмурившись, сказала Глори. – Капитан Траш почти сожгла двигатель везя нас сюда.

О, прекрасно… стоп. – Где Траш? – спросила я, осознавая, что не видела её с самого нашего прибытия.

– В Городе Дружбы, – сказал П-21. – Она вроде как попадает под одну статью с Рампейдж. «Рейдерская деятельность».

Кто-нибудь знает, насколько это вообще далеко? Мысль о том, что я здесь застряла, мерзко, но верно распространялась в моей голове. Я ненавидела ожидание. Мне нужно было что-то делать. Действовать. Совершать какие-нибудь поступки. Иначе я начну думать.

– Я думала, это называется «грабёж и вандализм», – прокомментировала Скотч Тейп, играясь с маленькими ухосветительными штуками Хелпингхуфа. Она сама только недавно добралась до всякого барахла, что было неудивительно, если ты выходишь из стойла, где девяносто процентов собствености были общественными, и уходишь в Пустошь, где всё, что попало в твои копыта – твоё.

– А ты разве не должна быть в школе? – спросила Глори.

– В школе? – вопросительно нахмурилась я.

– Скучные пони думают, что я ребёнок, так что она записала меня в какую-то дурацкую школу неподалёку.

Глори натянуто кивнула.

– Важно, чтобы каждая молодая кобылка получила надлежащее образование.

– Образование… – фыркнула Скотч Тейп. – Это скучно и глупо. Я рассказала им, как снять и перебрать блок паровых цилиндров. А они рисунки из песка делали. Рисунки… из цветного песка… – Её тон не оставил никаких сомнений относительно её мнения об этом маленьком развлечении. – Я им сказала, что единственный песок, с которым я играла, был в соплах системы высокого давления для очистки ржавчины и старой краски с деталей.

– Значит, никакой кьютимарки с цветным песком? – улыбнувшись, спросила я. Её зелёный взгляд уточнил, что ржавые детали были не единственным, которые она могла бы продуть с песком. Я улыбнулась. – Мы могли бы звать тебя Сэнди. – Скотч зарычала и бросилась на меня.

– Она переходит от паники из-за генератора ХМА к настаиванию на возвращении в Хуфингтон и дразнению кобылки из-за её кьютимарки… – пробурчал Лайфблум. Факт дразнения Скотч… которая поняла, что грызть металлические ноги было не очень эффективно… напомнил мне два других. Обнаружение серебряного кольца здесь в Тенпони пугало меня, но я ничего не могла с этим поделать. Почему оно не провоцировало мысленные крики, вызывающие кровотечение из глаз, было за гранью моего понимания. Но если они были в Тенпони, тогда я знала, что они должны были быть ещё где угодно, и то, что они не излучали Аномалию, не означало, что они не могли начать это делать.

Хотя возвращение в Хуфингтон было, если вкратце, более неприятной проблемой. Удерживая голову Скотч копытом, отталкивая её, яро машущую на меня своими копытами, от себя, я раздумывала над возможными вариантами. Одним вариантом… отправиться на Морском Коньке, что произойдёт не скоро из-за поломок. Пешком всё равно будет ещё медленнее, и мне не хотелось топать через всю Эквестрию в компании Потрошителя и пурпурного аликорна. И я не знала, как связаться с Дитзи, чтобы отправиться по воздуху…

Хммм… Хотя…

Мысль потерялась, когда Скотч Тейп вырвалась, и я упала прямо на лицо… не из-за того, что мой мозг не знал, как рулить ногами, а из-за того, что одной из моих ног не было! Жеребёнок цокал прочь с моим правым передним копытом в зубах, каким долбанным образом она её сняла? Я поднялась на три моих оставшихся конечности. – А ну верни, ты! – крикнула я, шатаясь вслед за ней.

– Подойди и отбери, Королева коротконожек!

* * *

– Это возможно, – проинформировала меня Лакуна, когда я была вновь целая. Я пыталась взглянуть, как она сняла её с помощью только маленькой отвёртки, мысль о том, что моё копыто держится на трёх болтах, полудюжине контактов и нескольких кабелях, была чуть более, чем просто тревожной. – Мы вне хуфингтонского поля Аномалии. Мы можем взять больше провизии. А ты за это пойдёшь в НПЦ Гиппократ и достанешь нам Химеру. – Я не знала, то ли, что мы были вне города, давало «Богине» голос, или коллективный разум вновь установил с ней связь.

– Ага. ЭП-1101 я за него не продам, но я думаю, в этот раз я вырву его из копыт Сангвина – сказала я, закидывая рубин себе в рот. Едва сомкнув челюсти, я почувствовала покалывание, и сладкий, слегка пряный вкус смочил моё горло, обратившись жидкостью. Глотком Спаркл-Колы я смыла его дальше. Рубины были острыми, изумруды были как перечная мята, аметисты напоминали фрукты, цитрины были кислые… хотя кому, кроме соседского дракона, это было интересно? Оу… а камни были как грязь.

– Спасибо, – тихо сказала Лакуна.

Я взглянула на неё и подумала о том, что говорила о читающих мысли монстрах ЛитлПип.

– Можно у тебя кое-что спросить? Каково это вообще, читать мысли? В смысле, ты просто смотришь на пони и знаешь всё, что знают они?

Она взглянула на меня с любопытством и налётом удивления.

– Оу, нет. Это как… смотреть в бассейн с водой. Самые непосредственные и активные мысли лежат на поверхности. Они сияют и мерцают перед глазами. Сегодняшним утром, все твои мысли были только о выпивке. Мысли поглубже, они как рыбы глубоко под водой. Мы можем их видеть, но мы не можем точно и ясно понять их значение. Требуется много времени и усилий, чтобы достать воспоминания и понять их.

Как несколько недель назад, когда я спала. Я слегка поморщилась.

– Извини, но это немного жутко, Лакуна.

Фиолетовый аликорн грустно улыбнулась.

– Мы уже привыкли к такого рода ощущениям, Блекджек… потому что мало найдётся желающих добровольно нам помочь.

Я присела, посасывая рубин.

– Я слышу Богиню или Лакуну?

– Да, – ответила она с небольшой улыбкой. – Мы желаем лишь лучшего для Эквестрии. Мы понимаем, что немногие это примут. Эквестрия такая, какая она есть, глупо это отрицать. Разговоры и мечты о возрождении и восстановлении Эквестрии до её довоенного состояния – лишь трата времени.

– И? – ответила я с улыбкой. – Если так разойтись, то всё, кроме набивания желудка едой и спаривания – трата времени. Чтение книг. Колдовство. Починка вещей. Если бы мы делали только то, что важно для нашего выживания, мир был бы по-настоящему скучным. – Я потянулась пальцами, взяла опал и сунула его в рот. Ммм, как молоко! – Я ещё вот что спрошу… скажем, вы исправили мир… вы сможете… все вы… жить в нём?

– Конечно. Мы можем приспособиться к любым условиям среды, – чопорно сказала фиолетовая аликорн. – Но лучше всего нам в мире, богатом природной тайной магией. – Ага, радиацией, что убивает любого, кто не гуль или аликорн.

– То есть, ты хочешь сказать, что, даже с крыльями и рогом и интеллектом и душами кто знает скольких пони, вам всё ещё мало?

– Пони, которые вступят в Единство, будут жить внутри нас вечно, – настаивала она. Лично я отнеслась к этому её «вечно» слегка скептически.

– Не сомневаюсь… но почему бы не сосуществовать?

Ответом мне была долгая пауза.

– Ты когда-нибудь слышала о чём-то под названием «Сады Эквестрии»? – вежливо спросила она.

Я почувствовала, как по моей спине побежали мурашки, и взмолилась, чтобы моя грива не встала дыбом. Я смотрела Лакуне и Богине в глаза и надеялась, что она не читала мои мысли, когда я соврала сквозь зубы.

– Сады чего?

– Как и Химера, это был один из секретных проектов УМД. Так или иначе, Голденблад украл значительное количество материалов, оборудования и тайных припасов для неизвестного и неодобренного проекта. Некоторые подпроекты велись прямо под носом Твайлайт, какие-то прямо в той самой башне, под прикрытием очистки магических отходов или нейтрализации магической радиации, она не помнила, чтобы подтверждала их разработку. Когда они вскрылись, Луна была в ярости. Чтобы Голденблад работал над такими вещами, а не вкладывался в военные дела… ну… она приговорила его к казни за его преступления.

– Она… что?! – я шокировано уставилась на аликорна.

– О да. Вероятно, он был предназначен для восстановления Эквестрии в случае магической катастрофы. Самая возможность подобной катастрофы была оскорбительна для Принцессы Луны. Как смел её подчинённый предположить событие, которое порушит царство? Если конкретнее, его нежелание сказать, что Сады Эквестрии делали… где они были… как они работали… это всё было грандиозным предательством веры Принцессы – вздохнула Лакуна. – Что интересно, на следующий день пали бомбы.

– Так… что Богине до этих Садов? – спросила я так неформально, как только смела.

– Мы сомневаемся, что они вообще были готовы и работали, в противном случае, почему их до сих пор никто не использовал? Но если оно делало хотя бы десятую часть обещанного, почему тогда оно должно было восстановить окружающую среду? Не могло ли оно быть создано с целью расширения и обогащения Пустоши радиацией? – Она спросила это очень «как ни в чём не бывало» тоном, но внезапно я поняла, почему пони посвятили себя войне с аликорнами.

– Вы хотите использовать эти Сады, чтобы сделать всё ещё хуже? – спросила я испуганным голосом.

– С твоей точки зрения, да. – Я в ту же секунду представила радиоактивные поля до самого горизонта. Земные пони были бы стёрты. Гули бы радовались, но, против бессмертных и постоянно регенерирующих аликорнов, сколько они протянут, пока их не порвут на куски? Разумеется, радиоактивные облака отравили бы даже Анклав.

– Мда… тогда сосуществование было бы весьма проблемным, – тихо пробормотала я.

– Иначе мы будем заняты защитой и биологическими проблемами. Но когда-нибудь, мы бы узнали, что осталось от Садов. – Что ж, круто, ещё одна угроза апокалипсиса. Зато хоть не такая скорая. Может, мне стоит найти другую Серебряную Пулю и нанести Богине визит… но… что тогда станет с Лакуной? У меня вообще Причуда ещё с собой? Скорее всего, нет. Воспользовалась ли я бы ей, если бы она у меня всё же была? Но если никто не остановил Богиню… урррргхх! Мой мозг не предназначался для дилемм типа этой!

Я сидела и долго смотрела на неё… что-то здесь было не так. С кем конкретно я разговаривала?

– Ты обычно с не-аликорнами вот так не разговариваешь, да?

– По правде, с одним разговаривала. Он был блестящим, но мы ни в коем случае не могли рисковать, включая его в Единство. Он поклялся помочь нам решить нашу биологическую проблему в обмен на нашу власть, но я подозреваю, что он просто жаждет нашего уничтожения. – Она вздохнула. – Остальная Пустошь полна трусливыми, малодушными, жестокими пони, которые боятся наших возможностей или раболепно покланяются нам из-за нашей мощи. Они нас не уважают. Они не могут! А ты спрашиваешь, почему мы не можем сосуществовать с ними, когда они не в состоянии принять нас! – Должна была признать, я никогда раньше не думала так об этом.

– Так… а почему я? Тем более, после того фокуса, что я выкинула этим утром? – Однако, к моему удивлению, она улыбнулась. Полагаю, я никогда не могла представить вселение Богини наслаждением.

Затем она посмотрела в окно.

– Ты сохранила наш секрет. – Я удивлённо моргнула. – Насчёт серебряного кольца. Ты могла рассказать всем, какую оно нам причиняет боль… вырывая наши души через контакт. Ты могла проинформировать башню… они были бы очень заинтересованы, расскажи ты им. Или рассказать друзьям. Или этой… мелкой… – Она громко фыркнула. – Но ты не рассказала. Никто не знает, какие муки оно нам причиняет, благодаря тебе.

Если честно, об этом я подзабыла.

– Вы, наверное, заметили, что я не самый острый нож в подставке.

– О, мы заметили. Воистину, это очевидно и несколько пугающе, насколько ты безрассудна. – Что ж… спасибо! – Но тем не менее, ты оказала нам услугу и можешь оказать ещё не одну. Ты нас не ненавидишь. Не убиваешь. И, хотя мы можем разниться во мнениях, мы чувствуем, что ты… нормальная. Тебя не волнует, земной пони или пегас, аликорн или гуль. Это… похвально.

Ну, если бы по всему Хуфингтону были бы аликорны, воюющие против меня, возможно, я бы была другого мнения. Лакуна сильно упростила вещи. На самом деле, Богиня не могла мечтать о лучшем после, чем она. Предупредительная, вежливая, спокойная, элегантная и уверенная… и…

– Я же не с Богиней разговариваю, да? – тихо сказала я, смотря на неё с лёгкой улыбкой.

Она отвернулась, выглядя задумчивой.

– Нет, не с ней. Но разве не было бы чудесно, если бы с ней?

* * *

Вскоре нашим с ЛитлПип друзьям пришли приглашения на вечеринку Хоумэйдж. Охраной Тенпони мне было велено остаться в комнате, вообще, я думаю, Глори была единственной, против чьего появления на публике они не возражали, и всё равно они нервничали. Тем не менее, она была там, я была здесь… и я скучала. Я лежала и пыталась взглянуть в ещё одну сферу памяти. Ничего. Пусто. Сунув её обратно в сумки, я перевернулась на спину. Стоит ли мне вообще пытаться восстанавливать магию? Я всё равно не была в ней особо сильна. Теперь я была киберпони. Теперь мне нужно было учиться двигать телом и делать это правильно. И вообще, не так уж и много мне попадалось сфер, стоивших проведённого в них времени.

Может, было бы неплохо порыться в своей голове? Зачем мне нужна была магия?

Всё сошлось в одном слове: Голденблад.

Каким бы ненавистным он не был, как бы меня не бесило, что он совал свой нос по всей Эквестрии, у него был ключ к тому, что случилось в Хуфингтоне… а сейчас, может быть, и во всей Эквестрии. Что-то с ним произошло. Измена? Погрязание в долги из-за Садов Эквестрии? Приговорение к смерти? Я этого просто не понимала. Если бы он был ужасным говнюком, тогда ладно, я могла бы это понять. Но он ведь защитил Твайлайт от Луны. Почему? Он ударил её, потому что она решила создавать аликорнов! Он забрал её воспоминания!

И, кажется, решил отправиться в клетку, вместо того, чтобы предать её.

Что раздражало меня больше всего, это то, что я, кажется, была единственной, кто о нём вообще знал. Следы ДМД замётывало МинСтиля. Я нашла «офис» ДМД, переоборудованный в сырный магазин, единственным признаком того, что когда-то он был чем-то другим, были выцветшие кольца и кьютимарки около двери. Белую краску нанесли прямо поверх предыдущего рисунка, и он лишь едва проступал сквозь неё. Лишь Профессор Зодиак знала что-то наверняка.

Три самые важные вещи – это любовь, преданность и секреты. Кого он любил? Чему был предан? Почему столько секретов? От всех этих мыслей моя голова болела. Но большую часть информации я получила из сфер памяти. Чтобы сферы работали, мне нужна магия.

Хотя… Может, и нет.

Может, мне и не разрешено гулять по магазинам внизу, но где была большая библиотека наверху, мне показали.

* * *

Читать было тяжело. Я прокралась… ну… технически говоря, вряд ли бы меня выгнали, если бы поймали, но зачем проверять? Короче, я туда попала, но как только я оказалась внутри… я совершенно потерялась. Я думала, что библиотека – это такое место, где просто пролистываешь заголовки книг и видишь «Голденблад: Мемуары» или что-то вроде того. Мне даже не приходило в голову, что, с тысячами и тысячами книг, я могла потратить на поиски годы и ничего не найти!

– Аггх… чтоб тебя. Должно же здесь быть что-нибудь о Голденбладе. Не мог же он просто исчезнуть!

– Я боюсь, что большинство информации, касающейся Голденблада, было удалено согласно «Приказу о Реорганизации Интеллектуального Наследия» на третьем году правления Принцессы Луны – прогудел механический женский голос откуда-то сверху, отчего я подпрыгнула и схватила зубами книгу, чтобы её швырнуть. С крыши спустилась золотая сова, приземлилась на перила и моргнула на меня своими фиолетовыми глазами. – Стоит ли мне Вам напомнить, что кусание книг отрицательно влияет на состояние обложек, миссис?

Я выплюнула книгу.

– Кто ты? Что ты?

– Я Никтимен, миссис. Я слежу за этими книгами, – ответила она. Я медленно обошла золотую машину, и её голова медленно развернулась, не теряя меня из виду. – Я личный ассистент Министерской Кобылы Твайлайт Спаркл в башне Тенпони, второй после её первого ассистента, разумеется.

– Так ты робот? – Совы-роботы. Кто ж знал?

– Приемлемое сравнение – сказала Никтимен, кивнув головой. – Вам нужны записи о первом директоре УМД Голденбладе?

– Да! – сказала я, радуясь, что наконец поборола паузу. – Скажи мне, что у тебя есть его биография или что-нибудь ещё.

– Боюсь, нет, миссис. Как Вы знаете, большинство записей, касающиеся его, были уничтожены после создания Министерств.

– У тебя должно быть что-нибудь.

Сова долго сомтрела на меня. Затем внезапно она полетела к одной из верхних полок. Она зависла перед шкафом и осторожно вытащила когтями книгу, затем вернулась к письменному столу и положила на него тонкий серый том. «Академия Луны для Молодых Единорогов: Попади на Луну!» Я раскрыла её и была поражена изображением, развернувшимся на две страницы. Посередине стояла Луна, с таким видом, будто она старалась не заплакать. Вокруг неё была кафедра, и около сотни жеребят-единорогов улыбались в камеру… кроме одного, который дёргал левитацией косички кобылки позади него и пары жеребят внизу, в первом ряду, которые тыкали друг в друга палками.

Там же, прямо позади Луны, был Голденблад, одаривая строгим взглядом двоих непослушных жеребят спереди.

Я пролистала иллюстрации. Там была статья о перемещении академии, чтобы сохранить её от войны. Короткая заметка от Принцессы, о том, как она любила маленьких пони, но не могла взять больше одного. Так много фотографий молодых пони, обучающихся… всему. Единороги, изучающие магию, учащиеся. Встречающиеся в клубах. И посреди всего этого была Луна. Луна, улыбающаяся. Луна, обучающая. Луна, выглядящая счастливой, нужной и любимой.

Снимки же Голденблада найти было определённо сложнее. Бледный жеребец не был отравлен ядом, но всё равно он выглядел скорее приятным, чем соблазнительным. На большинстве изображений он был запечатлён спящим в пустой классной комнате или смотрящим в одно из витражных окон. «Профессор Голденблад: История, Культура, Литература и Психология», было написано на заголовке. На одной фотографии он был окружён полудюжиной жеребят и кобылок. Стол перед ним был усыпал камнями всех мастей. «Каменный Клуб Литтлхорн», было написано на заголовке.

Каменный клуб? Серьёзно? И о чём они разговаривали? Свойства вулканических пород? Какой камень полосатее остальных? Я посмотрела на его копыто, лежащее на странном окаменевшем жуке. Рядом с ним был странный камень закрученной формы. На небольшой табличке рядом с ним была надпись «Хуфингтонский Метеорит». Жеребёнок-единорог и, что было странно, жеребёнок-пегас, выглядевшие слишком похоже для простого совпадения, держали на весу огромный булыжник, заполненный драгоценными камнями.

Но не это было главное. Голденблад выглядел счастливым. Уставшим. Защищённым. Старше, чем он, наверное, был, но всё равно счастливым. Из нескольких других изображений я поняла, что он был очень «строгим» учителем. Я заметила маленькую чёрную единорожку, помощницу учителя, судя по виду, позади него и надолго уставилась на неё. Может, она была одета и не по форме, было ясно как день, что это была не кто иная, как Псалм! Я пролистала ещё раз, выхватывая её из задних планов. Снова и снова. Она была едва ли не более неуловима, чем Голденблад!

Были и совместные его с принцессой фотографии, где они разговаривали и смеялись. Картинка, где он читает лекции кобылке с маской на кьютимарке, а она всеми силами старается не засмеяться, когда Луна позади него корчила рожицы. Изображение принцессы, рисующей на его лице чёрным фломастером усы, пока он спал. «Ты мне нужен» – сказала ему она, когда он умирал на больничной кровати. Он был больше чем просто политическим советником Луны… Для принцессы Луны он был другом.

И теперь, спустя дюжину лет… она велела его казнить.

Преданность, любовь и секреты.

Может, Голденблад и был сволочью, но не всегда же он таким был. Он был учителем. Блестящим. Мудрым. Хотя, судя по глазам окружавших его учеников, он был ещё и уважаемым. Неужели это Литтлхорн его так изменил?

На секунду я подняла глаза и заметила, что на столе передо мной лежали ещё три книги, должно быть, Никтимен спустила их сюда, пока я просматривала первую. Отодвинув пока «Литтлхорн», я взяла книгу с самого лева.

Открыв «Полосатые Танцы», я увидела множество зернистых чёрно-белых фотографий зебринских метрополисов с мраморными колоннами и белыми храмами. На переднем плане одного из снимков была единорожка в вычурном, причудливом платье, которое пришлось бы по вкусу матери Смотрительницы, стоящая рядом с молодым жеребцов в исследовательской фуражке. Даже будучи жеребцом, он казался восторженным и защищённым ребёнком. «Сандэнсер и Голденблад», гласил заголовок. Мой взгляд переместился на текст рядом с ним.

«…из наших многочисленных путешествий по Рому и другим зебринским землям, мы нашли это место странным и притягательным. Для многих пони зебры – это живущие в хижинах аборигены, занимающиеся странной шаманской магией. Немыслимо, что у зебр есть культурные и исторические достижения, которые превышают, даже затмевают таковые даже у Понивилля, меньшего из главных городов Эквестрии. Мы с сыном изучили огромные пустые саванны, пересекли холмистые пустыни и изучили странные джунгли только для того, чтобы поразиться этим гениальным народам и их удивительным, но непонятным традициям.