Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 68 страниц)

– Таково было основное положение военного времени. Проливалось слишком много пота и крови, а подобные отношения считались неуместным послаблением. От Министерских Кобыл требовалось вкладывать абсолютно все силы в приближение победы. Ближе к концу войны, боюсь, общественность только бы разъярилась от любого намека на потакание собственным желаниям. Я слышала, что даже Луна лично просила Эпплджек отложить свои отношения с жеребцом, с которым встречалась, до конца войны. Та кобылка, что почти вышла замуж была Рарити, копыта которой просил принц Блюблад. Я так понимаю, её отказ был довольно эпичным.

– Это да. Он двести лет его помнил. – вздохнула я и потерла ногу. Она ощущалась как из плоти и крови здесь – в моем разуме.

– Так… что именно значит, являюсь я родственницей или нет? То есть, если я правильно помню, ЭП-1101 отправляется к каждому пони по линии наследования, а затем к потомкам. И это, похоже, как-то нарушилось.

– Поскольку сюда вовлечен ЭП-1101, я не знаю будет ли это иметь значение, но есть и другие обстоятельства.

Отлично! Вывали это на меня. Я теперь частично робот и пра-пра-правнучка одной из Министерских Кобыл. Я справлюсь!

– Видишь ли, чтобы вычистить порчу, поразившую твой организм, мы вынуждены были прибегнуть к заклинанию, что принадлежит Сумеречному Сообществу – группе пони, являющихся потомками исследователей М.Т.Н., которые выжили после падения бомб. Они контролируют башню Тенпони, где мы физически находимся на данный момент, и, в отличие от нас, у них есть свои определенные требования.

– Дай-ка догадаюсь, я должна им миллион крышек и своего первенца? – фыркнула я, зная, что этого никогда не случится.

– Нет. Все, что они хотят, это чтобы ты попыталась открыть дверь, – мрачно ответила она. – Дверь, которую может открыть только Министерская Кобыла. Одна конкретная кобыла.

– Твайлайт Спаркл?

Интересно, почему сообщество просто не спросило Богиню. Твайлайт была её частью… каким-то образом.

– Именно. Один к шести – гораздо больший шанс за все то время, что они искали, – тихо сказала она. – Если ты не сможешь её открыть, уверена, они погладят тебя по головке и отпустят на все четыре стороны. Но в обратном случае, они попытаются наложить копыта на содержимое той комнаты. – Она задумчиво посмотрела на меня. – Но если ты все же откроешь дверь, значит все, что бы там ни было внутри, принадлежит тебе по праву. Я знаю, что ты склонна делиться, и знаю, что они будут ссылаться на собственные нужды. Поверь мне, все это ложь. Я работала с ними столетие с половиной. Каковы бы ни были их нужды, они ничто по сравнению с тем, сколько раз они отказывали в помощи нуждающимся. Они могли бы посвятить себя улучшению Пустоши, но вместо этого превратили Тенпони в закрытое общество и гонят любого пони, которого они не могут использовать. Как только ты откроешь секреты комнаты, они мгновенно вышвырнут тебя и твоих друзей.

Что ж… это звучало… весело.

– Но… профессор… я… не хочу, чтобы вы оказались заперты здесь.

У меня было такое чувство, что она может умереть или что-то типа того! Это только я, или все вокруг вдруг начало расплываться?

– Похоже, что успокаивающее перестает действовать. – Она приложила копыто к моим губам. – У меня было достаточно времени, чтобы примириться с этим. Ты достала нам Стального Пони, даже после того, как я пыталась провести тебя. Уничтожив «Селестию», ты спасла Коллегиум. Я абсолютно уверена, что Стил Рейн уничтожил бы нас, вздумай мы сопротивляться, а если бы мы сдались, тогда… – Она прикрыла глаза и улыбнулась, выглядя усталой, но счастливой. – Сохранив тебе жизнь… я могу спасти многих. Не это ли ты обычно делаешь, Блекджек?

Это было совсем не то. Я убивала пони, которые этого не заслуживали. Глубоко внутри, я не отличалась от тех, с кем сражалась, возможно, более глупая и опрометчивая. Я не хотела, чтобы хорошие пони умирали за меня. Но… это не было тем, что она хотела услышать от меня сейчас.

– Ну да. Так и есть, – отозвалась я и поглядела на неё. Забавно, всегда ли она выглядела такой старой и усталой?

– Спасибо, Сильвер Страйп.

– Нет, спасибо тебе, Блекджек, – произнесла она, слегка улыбнувшись своими морщинистыми губами. – И с днем рождения.

* * *

Мои глаза открылись, и первое что я увидела, была серая дымка. Затем передо мной сформировалась черно-белая картинка больничной каталки, позади которой были стены с узорами в виде бабочек. Сверху лежало накрытое покрывалом тело пони… только без ног. Черно-белое уступило место зернистому цвету, и я уставилась на розовые пятна, являющиеся крыльями бабочек на стене. Кабель шедший от головы накрытой пони другим концом был прицеплен к моему виску. Темный земной пони, остановившись рядом с каким-то оборудованием, которое пищало и булькало, сунул копыто под покрывало.

– Она стабильна. Мы можем завершать перенос.

– Пони под наркозом, лучшие пони, – прорычал знакомый голос. Я медленно повернулась и увидела кибер пса, это был Ровер. Он недовольно фыркнул. – Пони бодрствует. Пони должно еще спать.

Я ощутила копыта на своем плече и перья, нежно щекотавшие мой бок.

– С возвращением, – прошептал Глори мне на ухо, после чего прикусила кабель и осторожно отсоединила его. Мне казалось, будто что-то щекочет обратную сторону моего глазного яблока, когда она его вынимала. Ох… движение ногами ощущалось как-то… неправильно. Эти ноги не чувствовались как родные. Это было похоже на… огромные сложные ходули прилипшие к моему телу. Я двинула ногой и сошла со стола, мое тело двигалось само по себе, опуская копыт вниз. Разумеется, я сопротивлялась этому и покатилась по бетонному полу. Предупреждения и оповещения появились в моем поле зрения.

Это не означало ни чего хорошего. Все это не было похожим на меня. Каждое движение было неуклюжим. Наконец-то я просто остановилась задыхаясь, и все взгляды были прикованы ко мне. Мои друзья смотрели на меня шокировано. Я видела их лица так четко, будто смотрела на них через лупу: страх и беспокойство читались в них. Я задыхалась… и тем не менее… мое сердце не гремело в груди. Мой пульс не бил по ушам. Мое тело было не естественно тихо и спокойно, пока я смотрела на их.

– Пони настолько драматичны, – фыркнул Ровер, закатив серые глаза, прежде чем вернуться к накрытой кобылке. – Доктор Пони. Пегас Пони. Лучше нам сейчас работать, иначе останутся только отходы.

П-21 подбежал ко мне, вставая на колени.

– Блекджек…

Я дернулась снова, мои механические копыта повели меня назад, дергаясь над полом. Я сопротивлялась этому, что меня в результате и опрокинуло. Мои махающие в воздухе конечности, ударили его в живот, перебивая ему дыхание.

– Не подходи! – закричала я. – Я понятия не имею что происходит!

Что мое тело, пытается делать? Мои случайные катания по полу опрокинули стол. Надеюсь, я ничего не разбила.

– Это не стоит испытывать в операционной, – произнес темный жеребец сквозь хирургическую маску.

Мне удалось подняться на копыта, но это было настолько тяжело, будто я заново училась ходить. Мой мозг продолжал сообщать, что мои ноги двигаются не верно. И так я двигалась, корректируя движения, снова и снова… и потом я упала лицом вниз. Долго мне не удавалось покинуть операционную, и я постоянно падала в направлении двери. Наконец-то, попав в нечто напоминающее более реабилитационную, нежели хирургию, я отыскала угол, чтобы упасть в него.

«Ошибка» – вновь и вновь мелькало в поле зрения. Казалось, это подводило общий итог обо мне. Рампейдж, П-21 и Скотч прорысили за мной. Я хотела задохнуться, но мои легкие не могли. Я хотела, что бы мое сердце колотилось, но этого не случилось. Они уставились на меня, П-21 смотрел с болью. Рампейдж шагнула ближе.

– Блекджек…

Я закрыла глаза, затем открыла снова. Изображение прицела появилось на ее голове… я посмотрела на П-21… и синяя сетка прицела также зафиксировалось на нем. И на Скотч. Тогда я зажмурилась.

– Это был единственный способ спасти тебя, – тихо сказала Скотч. – Прости я соврала, – добавила она, прижав ушки. Я взглянула на неё и подарила легкую улыбку.

Жизнь. Я была жива. Мои друзья надрывались, чтобы сохранить мою жизнь. Я могла видеть. Я могла, по крайней мере в теории, прогуляться, не чувствуя себя калекой. Мне дали второй шанс. И почему же я так расстроена? Неужели я предпочла бы быть мертвой?

Мне дали второй шанс. Буду ли я воспринимать это именно так?

Медленно, я открыла глаза, и к счастью они больше не целились во все подряд. Все эти штуки ощущались… по другому. И это тянущее чувство дискомфорта в плечах и бедрах где ноги соединяются с телом. Это не боль… точно. Больше похоже на то, что мой мозг просто не знал, как это понять. Мои мутировавшие конечности, по крайней мере, были частью меня. Теперь же это ощущалось, словно половина моего тела была неправильной.

Но я привыкну к этой замене.

– Ничего страшного, Скотч. Я наверняка бы страшно испугалась, скажи ты мне правду, – я попыталась встать. Мои ноги опять зашатались, спазматически вздрагивая.

– Мы не были уверены, что ты выдержишь это, – сказала Рампейдж, немного нахмурившись. – Мы были в нескольких часах езды, когда твое сердце остановилось. У Ровера нашлось несколько трубок, чтобы Глори соединила мою грудь с твоей, для поддержания сохранности твоих внутренностей. Траш установила новый рекорд скорости, и как только мы добрались до башни, Лакуна убедила армию впустить нас, – она кивнула головой в сторону окна. – Похоже, у Красного Глаза здесь тысяча солдат для окружения этого места но… похоже, никто из них не решился спорить с аликорном. Они просто пустили нас. Она осталась снаружи, сказав, что в башне ей не будут рады.

П-21 кивнул.

– Они не хотели пускать Ровера и Рампейдж внутрь.

– Они настояли на том, чтобы мы сдали все наши боеприпасы, – сказала бронированная кобыла, рассматривая когти на своих копытах. – Думаю, что они в тот момент поняли, что нарушили свои нормы безопасности. Фактически, они должны были пристрелить меня в виду своих правил, можешь представить? Чуть не началась резня из-за пропуска внутрь, – сказала она слегка надувшись. – К счастью, они передумали, когда я выстрелила себе в голову прямо у них на глазах. По некоторым причинам, это оказалось убедительнее всех аргументов.

Наверняка сейчас где-нибудь в Тенпони начальник охраны нажирался антацидами или крепким ликером. А может и тем, и другим. Я улыбнулась.

– Надеюсь, ты вела себя прилично.

Троица наконец расслабилась. Полагаю, теперь они не будут думать, что я попытаюсь избавиться от своих протезов.

Она вздохнула, закатив глаза.

– Ой, да ладно тебе. Какой-то пони высказывал что-то про зебр и нечистоты, но когда я попросила его пояснить, он внезапно вспомнил об очень важной встрече, – сказала Рампейдж, потирая подбородок. – А еще я вроде исцарапала пол когтями… Хотя я не уверена.

– Ты опять под Минталками, не так ли? – равнодушно спросил П-21.

– Да, и уже несколько дней! Я наконец-то смогла пополнить свои запасы!

Она захихикала, и начала прыгать, сияя от радости.

– У этих ребят из Тенпони всегда лучшее дерьмо!

– Да. Ну, они предоставили очень хорошую больницу, что бы вернуть меня с того света, – сказала я, оглядывая клинику.

– А что с Ровером?

Я слабо верила, что в башне полно пони, которые будут рады старому псу.

– Он старается не попадаться на глаза. Пони его не любят, как в принципе и он их. Видимо, когда Зодиак попросила его, провести операцию, это было для него… чем-то важным, – сказал П-21, оглядываясь назад на операционную. – Он хотел быть уверенным в том, что с ней всё будет в порядке. Не думаю что в Эквестрии много тех, кто подобен им.

– Когда Глори использовала твой передатчик, ей поступила помощь со всего Хуфа! – сказала Скотч с усмешкой. – Конечно же, Сангвин сделал свое жалкое предложение, но и профессор сделала свое. Ну, в ее случае не жалкое разумеется. Дасти Трейлс отправила коробку драгоценных камней сразу же. Крышечка не имела каких-либо частей, но она сказала торговцам собрать коллекцию, когда тебе станет лучше. Черт, даже Каприз отправила целый ящик качественных драгоценных камней, плюс все части Деуса, что она смогла найти. Видимо она продала Зодиаку лишь заднюю часть и пыталась понять, сколько на самом деле стоит передняя.

– Что, хочешь сказать, что теперь во мне есть детали Деуса? – Не удивительно, что из-за этого чувствовали мои внутренности. Я практически слышала этот крик мельчайших металлических деталей внутри моего тела: «ПИИИИИИЗДАААААААА!».

– Немного. Вообще-то, ей нужен был какой-нибудь металлический материал, чтобы укрепить твои кости… или что там у тебя вместо костей. А ещё там есть и другие детали, – мягко ответила она, не вполне понимая мою реакцию. Ну конечно, ей же не приходилось преодолевать половину Хуфа с ним на хвосте.

Части Деуса. Части Профессора.

– От меня изначальной вообще что-нибудь осталось? – проворчала я, глядя на свои… копыта и праздно поцокивая ими друг о дружку.

– А ты не можешь просто радоваться, что осталась жива? – спросил П-21, выглядя слегка нахмуренным. – Много пони согласилось тебе помочь.

Я посмотрела на него и улыбнулась его строгому тону. Он налился краской и отвёл взгляд, потирая свою взлохмаченную синюю гриву.

– Ты прав. Как всегда прав. Просто… ко столькому ещё нужно привыкнуть. – Прицел сомкнулся на его голове, и я крепко зажмурила глаза. Ко многому ещё придётся привыкнуть. – Кстати о передатчиках, где мой ПипБак?

П-21 потянулся ко мне, взял моё правое копыто и нажал на панель. Она скользнула в сторону, и глазам моим предстал знакомый экран.

– Он теперь встроен. Не нужно более его скрывать.

– Теперь придётся отрывать твою ногу, чтобы получить его, – усмехнулась Рампейдж. Затем она нахмурилась и потёрла подбородок. – Хотя, я вполне уверена, что у Психошай и Сангвина с этим явных проблем не возникнет, так что я не думаю, что это тебя слишком обнадёжит.

– Ага, – невесело усмехнулась я. – Обнадёжит…

– Блекджек? Что-то не так? – спросила Скотч. Я вздохнула и закрыла глаза, постукивая головой о стену.

– Ничего, Скотч. Просто всё это свалилось на меня… так разом, – сказала я, пытаясь хоть как-то упорядочить свои эмоции. Вся эта помощь. Всё это внимание… Я не была кем-то или чем-то особенным. Даже если профессор говорила правду, я не заслуживала этого. Я посмотрела на неё, сидящую там с поникшей головой. – И ничто из этого не несёт в себе твоей вины. Хорошо?

Она снова фыркнула и кивнула, плотнее прижимая друг к дружке свои задние ноги.

– Что ж… У меня есть некоторые новости, которые могут тебе понравиться, – произнесла Рампейдж тоном, который обещал, что если мне они не понравятся, то она вытворит со мною что-то непредсказуемое. – Большой Папочка жив и здоров, и первая вещь, которую он сделал, была отдать приказ бандам на отступление. Он как-то заполучил твою глазную повязку… Не знаю, потерял ли он глаз при артобстреле или ему просто нравится свой вид. Перемирие держится. Три дня миновало, и с тех пор ДиДжей Пон3 не сообщал ни о едином убийстве. – Она глянула на меня с прохладной улыбкой. – О, и за подрыв «Селестии» теперь ты полноценный Потрошитель, нравится тебе это или нет. Они уже вычищают для тебя комнату Деуса.

– Как же долго до пони доходит, что из меня хреновый Потрошитель, – произнесла я, закрывая глаза, затем нахмурилась и взглянула, ловя всю троицу обменивающейся скептическими взглядами. Я подарила им строгий взгляд, и все они моргнули и улыбнулись.

– Безусловно! Блекджек: Самый. Худший. Потрошитель. Всех. Времён, – сказала Рампейдж, и Скотч быстро закивала наряду с ней.

П-21 усмехнулся.

– У Стальных Рейнджеров тоже не всё ладно. Судя по всему весь орден, сошел сума. Некая группа действительно атаковала Стойло Выходца из Стойла. Там был жуткая перестрелка. Кое-какие неприятные дела в других местах. Из-за всего этого они потеряли лицо. Но, похоже, Кранчи Кэротс не имеет к этому отношения. Не плохие обстоятельства, для того, что бы она попыталась вернуть потерянные базы. Строгхуф собрал всех выживших, но ему надо где-то обосноваться.

– А что там насчёт последователей Стил Реина?

– Без понятия. Он оставил после своей смерти полный бардак, хотя большая часть их ордена ещё держится вместе, – произнёс П-21, пожав плечами. – Они до сих пор не могут понять, утонул ли он в воде или испарился при взрыве «Селестии».

– Так… – сказала я, потирая свою голову. – Остались Анклав… Красный Глаз… зебры и их танк.

– Вообще-то, я не думаю, что это был их танк, – произнесла Рампейдж, вытаскивая из своей сумки очередную минталку.

– Ну… он был полосатым, – сказала Скотч, мудро отпуская фразу «Да ну?».

Рампейдж закатила свои розовые глаза:

– Я хочу сказать, что пусть это и был зебринский танк класса «Бегемот», но я сомневаюсь, что он сражался за обычных зебр. – Трое из нас выглядели запутанными, когда она сунула минталку в рот и пережевала. – Никто не бросает тяжёлую бронетехнику подобную этой на соединения пехоты. Это глупо. Они просто рассыпаются и запрашивают авиаподдержку, артудар или их собственную бронетехнику. Если это был зебринский танк, то мне хотелось бы выбить всё дерьмо из их командующего за то, что не использовал против нас ударный отряд. Две группы снайперов, и мы груда мёртвого мяса. Или специалист ближнего боя…

– Твист? – мягко спросила я.

– Хмм? – Она улыбнулась мне и моргнула. – Что?

– Просто… Хочу быть уверена, с кем я разговариваю… – произнесла я, переглянувшись с П-21 и Скотч.

Полосатая пони задумчиво пожевала.

– Думаю, это не зебры. Похоже, что какой-то пони послал по твою душу танк класса Бегемот.

– Ну конечно, так гораздо лучше, – язвительно пробормотал П-21.

– На самом деле, так и есть. От одного танка гораздо легче сбежать, если действовать осторожно. Но когда тебя прижала пара десятков пехотинцев, давая ему возможность превратить тебя в ошметки, тогда остается только надеяться на воздушную поддержку, – констатировала полосатая кобылка. – Как я и говорила Шуджаа и Минти, ты не можешь взять и просто так бросить единственную…

Затем она моргнула и огляделась.

– Постой-ка… что-то тут не так…

Я заметила суживающиеся зрачки.

– Твист… не паникуй. Пожалуйста.

– Что… что случилось? Где я? Это не Мирамэйр! Где Пепперминт? Что с ней случилось? – Она начала отчаянно крутить головой. – Где они? Это лечебница! Они ранены? Что происходит?

Я вздохнула. Нельзя было позволить ей съехать с катушек сейчас и здесь в башне Тенпони!

– Рампейдж!

Пожалуйста, не заставляй меня успокаивать тебя выстрелом! Не хочу знать, насколько все плохо с моим рогом.

Розовые глаза моргнули, она в ужасе уставилась на меня, затем медленно расслабилась. Потрошительница закрыла глаза и осела, обхватив голову копытами.

– Крови не видно… Хорошо.

– Ты на некоторое время отключилась. Плохого не случилось, – быстро добавила я, заставив её облегченно вздохнуть. – Ты болтала насчет чего-то военного.

Я нахмурилась и огляделась. Скотч подавила зевок, я спросила:

– Так, где Лакуна?

– В апартаментах профессора, – отозвался П-21. – Аликорн, песчаный пес и голова киберзони. Похоже на начало какого-то плохого анекдота.

Я призадумалась о его чувстве юмора…

– Пони сами по себе сплошной анекдот, – прорычал Ровер от двери. – Сделано. Хорошо.

Я поднялась на копыта и медленно прошлась к стареющему псу. Его кибернетический глаз внимательно следил за моими неуверенными шагами.

– Пони делает неправильно. Не думай о ходьбе, пони. Иди. Ноги умнее, чем пони.

– Я ничего не могу поделать. Мои ноги хотят чего-то совсем другого, – мой взгляд опустился к ним. – Я спотыкаюсь о собственные копыта! – возразила я, пока чертовы штуковины дергались подо мной. Он вздохнул и закатил свой затуманенный глаз. Я тоже вздохнула, глядя на него, а затем на Глори и коричневого жеребца.

– Слушай. Я хочу поблагодарить тебя. Всех вас за все. Просто… сейчас я чувствую себя запутавшейся. Я пытаюсь в этом разобраться.

– Пони всегда ноют, – пробурчал Ровер, качая головой, затем поежился и закрыл глаза. – Только и делают, что ноют.

Он указал на меня механическим пальцем.

– У пони теперь отличные ноги, как у пса. Пес создал лучшие пони ноги. Лучше, чем у пони-профессора.

– Почему ты помог? – сдвинул брови П-21.

Он поглядел на синего жеребца и фыркнул.

– Пони забрали дом. Пес работал под городом. Много несчастных случаев. Очень много. Пони не заботились о псах. Профессор заботилась. Она создала новую ногу. Сильную ногу. Показала псам, как их делать. Создавала органы и части, чтобы псы могли жить и работать. Когда бомбы упали, псы использовали металлические части, чтобы выжить. Не изменились. Не стали адскими гончими. Остались псами. Остались разумными. Поэтому, если она говорит, что нужна помощь пса, пес помогает. – Проворчал он и указал на П-21. – Пес не забывает обещания и доброту.

– Большое спасибо, тогда, – ответила я, осматривая свое тело. Мои синтетические конечности были из какого-то легкого металла, покрытого матово-белой эмалью. Передние ноги заканчивались прямо у плеч, а металл задних не доходил до метки. Я сохранила свои счастливые… ну… относительно счастливые даму и туз.

– Я… я тоже постараюсь запомнить. – Затем я засмеялась. – По крайней мере, у меня снова копыта. Я уже было подумала, что отращу… – Я застыла, когда четыре белых пальца выдвинулись из копыта и согнулись перед моими глазами. – ААА! У меня пальцы!

Ровер фыркнул, но я была готова поклясться, что он ухмылялся!

– Пальцы лучше, пони. Пони убедится.

– Идем. Провожу тебя до грузовой лифт, – сказал коричневый жеребец. – Непростые деньки в Тенпони. Готов поклясться.

Он все же улыбнулся, как будто бы довольный происходящим. Затем он указал на меня копытом.

– Останься здесь, пожалуйста. Нам нужно некоторое время для наблюдений. После трех дней работы над тобой, последнее, что нам нужно, так это отторжение какого-нибудь из синтетических органов.

Он проводил Ровера из лечебницы. Судя по темноте снаружи, я поняла, что большая часть башни спит. Глори устало зевнула, все мои друзья выглядели такими же изможденными.

– У вас есть, где переночевать? – спросила я, оглядев их.

– Общество Сумерек предоставило комнату, – слегка нахмурился П-21. Я согласилась с его выражением лица. Обществу Сумерек башни Тенпони явно что-то было нужно от меня. Мне оставалось только гадать, что именно. Он подавил еще один зевок.

– Мы беспокоились… Веришь или нет, но после трех дней мы сомневались, вернешься ли ты. Или даже если вернешься, будешь ли ты… ну знаешь… собой.

Глори закусила губу и посмотрела на меня сквозь упавшие пряди.

– Ты говорила… все что угодно…

– Исключая Сангвина, – закончила я. Мой взгляд скользнул по белым придаткам, торчащим из моего правого переднего копыта, и пару раз ударила по ним левым копытом. Наконец, они щелкнули и задвинулись. Надеюсь, к этим копытам есть инструкция по эксплуатации: «Ваше новое механическое тело и Вы». Затем я улыбнулась и посмотрела пегаске в глаза. Улыбнулась искренне.

– Ты молодец, – произнесла я, уткнувшись мордочкой в её щеку. – Я уж думала мне кранты.

– Так и было, – печально вздохнула Глори и поцеловала меня. – После двух безрезультатных дней… я начала серьезно подумывать, чтобы найти какую-нибудь зебру-ведунью, чтобы воскресить тебя.

Она вздохнула и крепко обняла меня, целуя в шею.

– Ты что-нибудь помнишь? Пока была мертва, я имею в виду?

– Нет… ничего такого. Что-то связанное со звездами, вроде, – тихо произнесла я и отстранилась. Кровь покрывала её передние ноги, она выглядела так, будто неделю не спала.

– Почему бы тебе не пойти помыться и вздремнуть? Я постараюсь обдумать… положение. – Я вымученно улыбнулась, над её лбом появилось перекрестье. – Ну знаешь, пока тихо?

– Пообещай, что не вляпаешься в неприятности. – попросила Глори.

Что я – жеребенок? Да и где найдешь неприятности в Тенпони?

– Думаю, Хелпингхуф не будет против, если я посплю здесь.

Я вздохнула, покачав головой, и постаралась осторожно погладить её щеку.

– Глори. Здесь есть кровать. Чистая. А еще душ, туалет и…

Я снова вздохнула; как же мне хотелось присоединиться к ней.

– Ууууххх… может оставить Хелпингхуфу записку?

Я посмотрела на покрытые эмалью конечности. Надеюсь, они водонепроницаемые.

– Уже ослушиваешься указаний доктора? Это его клиника. Постарайся следовать…

Она зевнула и начала заваливаться. Рампейдж быстро поймала её.

– Думаю, нам стоит идти. – пробормотал П-21 и потер глаза. – Уже слишком поздно… или рано… где-то в районе двух. – Он указал на коробки в углу. – Твое добро там, а еще куча вещей, переданных тебе от друзей. Мы собираемся закатить вечеринку, но не думаю, что кто-нибудь придет на неё в такую рань.

– Вы идите. Я все равно пока ничего не могу поделать, разве только выяснять очень сложные вещи, как например хождение.

И, судя по старому, доброму экрану ПипБака, сон мне не понадобиться еще как минимум пару дней. Проследив, как мои друзья уходят, я вернулась в операционную, корректируя каждый третий шаг, что заставлял меня шататься.

Вдруг, я почувствовала укол вины за кровавый беспорядок, что остался после меня; нужно было что-то с этим поделать. Я огляделась и обнаружила кладовую уборщика. Я уставилась на дверную ручку и сконцентрировалась. Я сдвинула брови, сжала зубы и скосила глаза, пытаясь выжать магию из моего рога.

По-прежнему никакого эффекта, как тогда, когда Лакуна заново его отрастила. Теперь я была рогатой земной пони. Я вздохнула, открыла дверь копытом, нашла ведро, наполнила его и добавила немного чистящего средства Абронко. Затем начала отчищать окровавленный пол и операционный стол. На стойке находился большой контейнер, покрытый тканью, и медицинский монитор рядом с ним. Талисман гудел, сопровождаемый тихим пиканьем.

Я была на полпути к завершению, скорее запачкав, нежели отмыв половину комнаты, когда вернулся коричневый жеребец. Он удивленно посмотрел на меня, выжимающую копытами грязную губку.

– У нас есть уборщики, знаешь ли.

– Это осталось после меня. Меньшее, что я могу сделать, это отмыть здесь все, – тихо сказала я, вытирая пол. Он с любопытством посмотрел на меня.

– Вообще-то, большая часть этого осталось после того, как Ровер снял её голову. Что бы там не говорили о его аккуратности, но эти его когти запросто могут расчленить пони, – произнес он, взяв другую губку.

– Тебе не обязательно делать этого, – сказала я, когда он присоединился ко мне в очистке другой стороны.

– Мне не трудно, – начал он.

– Тебе этого делать не обязательно! – отрезала я и посмотрела на непонимающего жеребца. Я опустила взгляд на грязный пол, теперь мои глаза целились в мыльные пузыри.

– Никто не должен беспокоиться из-за меня. Я сама могу справиться с очисткой.

Он просто стоял там почти минуту, наблюдая за мной.

– Ты очень сильно ненавидишь себя, не так ли, Блекджек?

Я мгновение пристально смотрела на него, частично смущенно, частично со страхом.

– Ты думаешь, что мы зря спасли тебя, так?

– Напротив, я рада, что Глори так поступила, – ответила я, оглядевшись на беспорядок, который я делала еще хуже.

– Не сомневаюсь. Она счастлива, что, определенно, имеет для тебя значение. На самом деле, если бы Глори захотела твоей смерти, ты бы застрелилась просто для того, чтобы ей было приятно, – усмехнулся Хелпингхуф. – Я имею в виду то, что ты думаешь, что не заслужила, чтобы тебя спасали, так ведь?

Я не ответила, продолжая размазывать грязь по полу, тупо уставившись на губку. В конце концов, я тихо произнесла:

– Есть лучшие пони… пони, что не заслужили смерти. – Я грустно вздохнула, закрыв глаза. – Скудл. Редис. Маллет. Тарбутс. Старейшина Кранчи Кэрротс. Роза. Торн. – Я крепко стиснула зубы. Мармеладка. Риветс. Миднайт. Мама… – Почему я смогла умереть, но потом вернуться, а они нет?

Я хотела задыхаться. Желала, чтобы мое сердце стучало как сумасшедшее. Вместо этого, внутри меня было гробовое спокойствие.

– Профессор… Глори… мои друзья… все… думают, что я какая-то особенная пони. Что каким-то образом я важнее или лучше, чем… чем что-бы там ни было! Почему они все так думают? – спросила я, глядя на него. – Я наделала огромное количество ошибок… почему… почему они думают, что я заслуживаю второй шанс?

Хелпингхуф только рассмеялся и покачал головой.

– Потому что они любят тебя, Блекджек. Ты хорошая пони.

– Нет… – прошептала я, выжимая губку. – Во мне нет ничего особенного.

Он вздохнул и едва подавил зевок.

– Тебе кажется, что ты не заслуживаешь помощи со стороны других. Ты упрямо считаешь, что есть пони лучше тебя, которые заслуживают эту помощь. Поэтому ты винишь себя, и когда половина Хуфа спешит к тебе на помощь… тебе плохо от этого, потому что ты думаешь, что не заслуживаешь подобного к себе отношения.

Я удивленно посмотрела на него. Такие мысли меня не посещали. Минуту спустя он спросил:

– Как думаешь, способны ли твои друзья на здравое суждение, Блекджек?

Хороший вопрос…

– П-21 последовал за мной в радиоактивные туннели, я не раз стреляла в голову Рампейдж, а Глори любит меня.

Он засмеялся, выжимая свою губку, я через силу улыбнулась.

– Если честно, я думаю, что Лакуна умнее всех нас. Но в среднем, я бы сказала, что мои друзья лучше меня в этом плане.

– Тогда доверься им. Если они… как и многие другие… думают, что вернуть тебя к жизни было правильным поступком, тогда верь им. Прими этот их полезный подарок от всего сердца. – Он улыбнулся. – Но если ты настаиваешь на уборке, тогда милости прошу. Я буду в своем кабинете.

Я смотрела, как он встал, вылил грязную воду из ведра в канализацию, поставил ведро и собрался уходить.

Я моргнула, наблюдая за ним.

– Так… ты просто бросишь меня здесь убираться в одиночку?

Он оглядел помещение, затем меня.

– Что ж, мы можем обсудить это с тобой, но ты только что сказала, что не заслуживаешь того, чтобы с тобой говорили. Мы бы могли подраться, но ты попросту надерешь мне круп – коричневый жеребец захихикал и пожал плечами. – Думаю, с помощью терапии методом мытья полов, ты сможешь отработать часть своей вины, а мне достанется чистая операционная.

С этими словами он вышел, оставив меня с губкой наедине. Я расхохоталась и покачала головой. Охранница… взрывает линкоры и драит полы. Все что мне осталось, так это научиться готовить, и я стану образцом для подражания.

Я включила кое-какие из лучших записей Микшера, и часом позже вычистила комнату насколько могла. Непрекращающаяся деятельность, к тому же, позволила мне понять некоторые странные аспекты моего тела. Наконец, я вылила ведра и сложила все обратно в кладовку. Я посмотрела на накрытый контейнер рядом с пикающим оборудованием, но не осмелилась заглянуть под ткань. Что я буду делать, если она, вдруг, посмотрит на меня? Вместо этого, я вернулась в послеоперационную, заглянула в небольшой кабинет и выключила музыку.