Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 68 страниц)

Октавия. Рарити расколола душу Октавии, на две части. И одна часть души оказалась в ее контрабасе. Неудивительно, что я смогла играть так хорошо, или, что Вэнити удалось отбиться от толпы с его помощью без единой царапины. Это было так очевидно, почему я не думала об этом раньше? Я опустила голову, вспоминая, как грустно Октавии было в конце ее жизни. И как прекрасна была ее музыка, в отличие от всеобъемлющего уродства Пустоши, где красоту любого рода было очень трудно найти.

Может быть, это было слишком импульсивно для меня – да, так и есть, черт побери – но все же, я открыла панель моего ПипБака. Я выбрала все аудиофайлы записанные в квартире Октавии, и активировала ретранслятор на передачу данных.

– Привет. Я не знаю, сможет ли кто-нибудь услышать это… но это Охранница. Я хочу поделиться с вами кое-чем. Два века назад, до того, как бомбы упали, был музыкант по имени Октавия. Я не виню вас, если вы не узнаёте это имя. Она заняла позицию против войны, встала за мир, и была разорена, за попытку сделать лучше для всех. Но она никогда не сдавалась. Даже в конце своей жизни, она продолжала пытаться сделать мир лучше. У меня есть некоторые из ее аудиозаписей с собой. Я знаю, что вы, возможно, уже слышали их от DJ Пон3, но я в любом случае хотела бы поделиться с вами сейчас тем, что у меня есть. Пожалуйста… Я надеюсь, вам понравится…

А потом я настроила ПипБак на транслирование ее музыки, насколько смогла в этом разобраться. Я сомневалась в том, что хоть кто-нибудь услышит это, но, по крайней мере, я чувствовала, что хоть немного отдала дань Октавии, за тот чудесный дар, которым была для меня её музыка.

Но тут, музыка Октавии тихим плачем полилась из динамиков тюрьмы. Мне, должно быть, дико свезло с частотой передачи или с чем-то ещё. Это был словно бы реквием по Хайтауэру.

А потом, через несколько секунд, я услышала доносящееся откуда-то подпевание. Я посмотрела на Рампейдж, которая, казалось, потерялась в музыке и собственных мыслях. Я медленно повернулась, и начала аккуратно подкрадываться к источнику шума. В углу комнаты, я нашла крошечную кроватку покрытую кучей грязных тряпок за контейнерами порошкообразного фарфора. Я посмотрела на грязную покрытую слоем пыли черную одежду, поскольку от неё доносился звук подпевания мелодии из динамиков, и тихо позвала:

– Снейлс?

– Прочь… – прошептал тот.

– Снейлс, я Блекджек. Я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда, – сказал я так вежливо, как только могла. Я же не хочу, чтобы он стал диким. – Снипс прислал меня за тобой.

Тёмная одежда, свернувшись калачиком.

– Он мёртв… не так ли? – я подошла ближе к нему и села рядом с детской кроваткой.

– Да. Много пони погибло, помогая ему спасти тебя. Он потратил очень много времени, пытаясь вытащить тебя отсюда. И теперь, мы должны идти – сказала я, положив копыто ему на плечо. Я не могла понять, есть ли вообще пони под этой одеждой. Гуль, мутант, или кто-то ещё, скрывался от моих глаз в складках темной ткани. – Пожалуйста… он хотел, чтобы ты смог выбраться отсюда. Он сказал, что сожалеет, что не принёс пончики…

Одежда фыркнула, сдвинулась и Снейлс сел, выбравшись из кучи тряпок. Пони под ними был таким же, как тот пони, которого я запомнила в видении. Средних лет единорог-жеребец с оранжевой шкурой. И, как и у Снипса, его глаза светились мягким светом. В своих копытах он держал пару фигурок: в виде Снипса и себя самого, молодых жеребцов, может быть, даже до войны. «Лучший друг» прочла я надпись на первой, и «Лучшайший друг» на второй. На его шее, под потрепанной лентой, был прилеплен небольшой медальон в виде трех падающих звезд. Позолота уже стерлась в некоторых местах, но я по-прежнему смогла различить надпись «Лучший Магический Трюк».

– Ты его друг? – медленно спросил Снейлс, поднимаясь на ноги.

– Я… Я думаю, ты можешь так меня называть. Я пыталась помочь ему, а он пытался помочь тебе. Так что теперь я пытаюсь помочь тебе – я прикинула, что, технически, это вроде походило на дружбу, ведь так? – И он… гм… случайно наложил на меня проклятие Свирла. – Горящие глаза Снейлса нахмурились, в раздумье, и я постаралась выдать самую обнадеживающую улыбку. – Он сказал, что ты знаешь, как его развеять?

– Свирла? Не знаю… Не думаю, что его вообще можно убрать. Оно… типа кружится и проникает всё глубже, пока не выпнет тебя прямо из тела.

Оранжевый пони почесал свою запутанную гриву.

– Я могу… ну… не… но, быть может? М-м-м… нет… Это не сработает. Но, наверное… хм…

И тут меня настигло ужасающие откровение: моя жизнь и душа были в копытах самого медленного некроманта Эквестрии.

Рампейдж сзади меня заговорила:

– Эй, Блекджек? Не уверена, что ты заметила, но тут становится слегка жарковато. У нас нет так много времени – боеголовка может рвануть в любой миг. Надо выбираться отсюда.

– Ох… сомневаюсь, что у вас получится, – сказал Снэйлс с дрожью в голосе. – Надзиратель Хоббл заявил, что не позволит ни одному пони покинуть тюрьму… Мы типа… в заключении. Навсегда… – Он посмотрел в сторону. – И Хоббл теперь тот ещё монстр. В смысле… у него эти роботы, и он большой, толстый, светящийся… мда. Нам не выбраться. По крайней мере, пока Надзиратель этого не захочет.

– Ты его видел? – спросила я, нахмурившись.

– О да. Спросил его, могу ли я пойти отыскать Снипса или Рарити, но он сказал «нет». Я кинул на него парочку заклятий вроде тех, что на мне… потому что он хотел быть в состоянии «контролировать тюрьму». Заявил, что у него приказ и ни один ублюдок отсюда не выберется.

Снипс отвернулся.

– Он… м-м-м… типа большой и пугающий теперь, так что я остался здесь со своими друзьями. – Продолжил он, подняв взгляд на фигурки.

– Глина хороша, легка в обработке и совсем не против, если ты чуть тормозишь. Вообще, Рарити сказала, что у меня выходит лучше, чем у кого-либо ещё. Просто нужно быть осторожным.

– Ага. Окей. У Хоббла есть ещё какие-то козыри в рукаве? Роботы? Турели? – Спросила я, оглядев статуэтки. Что Рарити с ними делала? Они были не сравнимы с теми пятью, что я отыскала в Пустоши. Они выглядели так… бездушно.

– О да. У него есть все эти штучки, – кивнул Снэйлс и сказал снова, будто это могло помочь: – А ещё он большой.

– Точно. Большой. Страшный. Турели и роботы. Мы уже имели со всем этим дело. – Вздохнула я. – У Хоббла есть терминал или что-то в этом духе?

– Конечно! На его столе. Причудливый такой. Контролирует все системы в тюрьме – сказал Снэйлс, качая головой. В моей голове начинала вырисовываться идея.

– Нам не нужно убивать Надзирателя. Нужно лишь занять его на такой срок, чтобы кое-какая зебра подобралась к терминалу и отключила все атакующие элементы тюрьмы. Затем мы подрываем терминал, бежим со всем ног и даём жар-бомбе сделать свою работу. – Я ухмыльнулась Рампейдж. – Окей. Давай назад к остальным.

Снэйлся медленно моргнул, глядя на бессмертную пони:

– Я тебя знаю?

– Эх. – Она закатила глаза. – Частично. Не парься насчёт этого. Добро пожаловать на представление цирка чокнутых «Блекджек и Ко». Не забудь подстрелить Блекджек. Это к счастью.

– Не стреляй в Блекджек! – возразила я, как только мы вышли. Снэйлс собрал парочку безделушек в свой изношенный чёрный плащ. Это не заняло много времени. К счастью, единорог двигался быстрее, чем думал.

– Так чем здесь занималась Рарити? – спросила Рампейдж, посмотрев на фигурки перед тем, как мы выбежали из камеры для ритуалов.

– Ничем. Она просто разбила свою душу на сорок три кусочка и засунула сорок два из них в статуэтки. Последний обломок она оставила себе. Я знаю это, потому что я должен был убедиться, что он останется при ней. Это была самая яркая и сияющая часть души, – сказал он с гордостью в голосе, хотя и спокойно, будто бы сообщая о том, что идёт дождь. Я затормозила.

– Сорок… три? Рарити раздробила душу на сорок три куска? – мучительные крики Октавии были ещё свежи в моей памяти, а ведь ритуал всего лишь поделил душу земнопони пополам! Как могла Рарити… вообще любой пони… выжить после такого? Я заглянула в инвентарь и вытащила наружу фигурку Фэлаттершай.

– Ты хочешь сказать, что здесь находится часть души Рарити?

Снэйлс схватил статуэтку магией, затем слегка ударил ею по полу. Будь у меня сердце, сейчас оно бы остановилось. Но фигурка осталась целой и невредимой, разве что на розовую гриву попало немного пыли.

– Угу. Ну, здесь была душа Рарити, но потом она изменила её, подстроив под мисс Флаттершай. Она была хорошей пони.

Он взглянул на надпись и моргнул, покраснев.

– Ой… хех… надо было написать «Будь Милой»… упс.

Сорок три кусочка.

– Но… п-почему? – заикнулась я.

– Эм, Блекджек? Жар-бомба скоро взорвётся? Проклятье Свирли убивает тебя? Как насчёт неотвратимой встречи с ожившим ужасом?

Полосатая пони успокаивающе улыбнулась Снэйлсу.

– Ты должен простить её. Её легко отвлечь рассказами о подвигах тех, кто погиб двести лет назад. Она даже забывает кое-какие мелочи.

– Мда, – пробормотала я, пытаясь привести голову в рабочий режим. И всё же часть меня хотела узнать продолжение.

– Пойдёмте. Может, нам повезёт, и мы столкуемся с Хобблом.

Это ведь возможно… Да?

Мы нагнали остальных. Психошай едва пришла в сознание и до сих пор боролась за каждый глоток воздуха. Стигиус плюхнулся рядом с ней, устало взглянув на меня.

«Слишком много дыма», – написал он на своей табличке.

Ксанти ещё держалась на ногах, но она выглядела истощённой и слегка опьянённой. Блоссомфорф и другие пытались оказать им помощь, но в таких условиях они мало что могли сделать.

Сильвер Спун немедленно приблизилась к Снэйлсу и улыбнулась:

– Эй. Давненько не виделись.

Он в замешательстве заморгал, а потом его светящиеся глаза широко распахнулись.

– Спун?! Но… ты же… эм… ого…

– Ага. А внутри неё Твист, – добавила Сильвер Спун, указав копытом на Рампейдж, от чего та нахмурилась в ответ. – Это настоящая встреча Понивилльцев. – Блоссомфорф удивлённо взглянула на Сильвер Спун. – Мне жаль на счёт Снипса, – продолжила светящаяся кобылка. – Он не справился.

– Он и вправду проделал весь этот путь, чтобы спасти меня? – медленно переспросил Снэйлс.

– Ну да. Он даже проклял Тиару, чтобы не дать ей уйти. Полное безумие, – ответила она.

– Тиара здесь? – спросил Снипс, нервно оглядываясь.

Сильвер Спун опустила глаза.

– Ну… нет. Я имела в виду… Блекджек. Я их путаю. Но… то есть… если я всё ещё здесь и ты тоже здесь… может и Даймонд Тиара где-нибудь в Пустоши?

– Ксанти, – обратилась я к зебре, пока двое гулей общались, – мне нужно, чтобы ты кое что сделала. Мы собираемся иметь дело с надзирателем и мне нужно, чтобы ты добралась до его терминала и сняла блокировку. Справишься? – она пробормотала что-то по-зебрински. – Это да или нет? – та пробормотала что-то ещё столь же непонятное. – Ксанти! – рявкнула я и её глаза сфокусировались на моём лице.

– Верно… снять блокировку… терминал надзирателя… конечно… легче лёгкого… – я была не совсем уверена, что она вполне собралась, но вся надежда была на неё.

Я обернулась к Блоссомфорф.

– Как только блокировка будет снята, отправляйся в гараж. Будь готова вытащить отсюда всех пони. Поняла? Как только путь откроется, мы побежим.

Каррион менял один из своих пулемётов на чиненную-перечиненную Ксанти лучевую пушку, которую та видимо в какой-то момент снова смогла заставить работать. Серьёзно, сколько раз она уже чинила эту штуку?

– Готов, солдат? – спросила я. Грифон ухмыльнулся и отсалютовал.

– Потрошитель, готова? – Рампейдж всё ещё выглядела встревоженной, но встретив мой взгляд, слегка улыбнулась и кивнула.

– Готова… эм… зебра? – полосатая кобыла, слабо улыбнулась и пролепетала что-то по-зебрински, но отсалютовала вполне бойко… и удивлённо взглянула на копыто у своего виска.

Затем Стигиус поднялся на копыта и постучал себя в грудь.

– Ты уверен? – чёрный ночной пони подлетел ко мне и кивнул. Этого мне было достаточно. Я взглянула на гулей. – Остальные, проверьте те повозки и будьте готовы вытащить нас отсюда к чёрту.

– Погоди… – прохрипела Психошай, борясь с собственными копытами. – Я не… собираюсь… просто… торчать тут… – тут она закашлялась, дыша с присвистом, и покачнулась. Снэйлс и Твитчи поддержали её, пока она пробивалась к нам. – Не… позволю… вам драться… без… меня! – пегаска умоляюще взглянула на чёрнокрылого ночного пони.

Стигиус подлетел к ней, придержал за плечи и покачал головой. Психошай кашлянула и взглянула ему в глаза. – Я хороший боец! Просто… дай мне секунду! – тот снова покачал головой, и пегаска простонала. – Только… не говори мне нет! Я способна… напинать столько… задниц, сколько… – Тут он заставил её замолчать умопомрачительным поцелуем. Её жёлтые глаза распахнулись, а крылья встали торчком по бокам. Она медленно, покачнулась и, наконец, тяжело осела, Стигиус двигался с ней, не отрываясь, и пегаска закрыла глаза, блаженно улыбаясь.

– Неизбежная гибель, народ… – закатила глаза Рампейдж рядом со мной.

Когда он наконец прервал поцелуй, пегаска отчаянно покраснела и улыбнулась.

– Вот это да… – пробормотала она, затем вздохнула и взглянула на ночного пони. – Тогда, ты с этим лучше управишься. Вот… – сказала она, стянув силовые копыта и протягивая их бронированному жеребцу. – Вернёшь назад, понял? Я планировала воспользоваться ими сама… серьёзно…

Жеребец кивнул, и я своей магией помогла ему вооружиться. Затем мы выпили наш последний переработанный Антирадин. Я проверила, удобно ли дотягиваться до антимех-винтовки и ракетницы, закреплённых у меня на спине, оглядела остальных и кивнула. Бок о бок, мы вышли в коридор и направились к двойным дверям с табличкой «Надзиратель».

– Знаешь, это будет совершенно противоестественно, если он просто позволит нам уйти, – пробормотала Рампейдж.

– Разве нам когда-нибудь так везло? – отозвалась я. Кобыла фыркнула и усмехнулась. – Мы вместе прошли через ад, и я по горло сыта этой грёбаной башней. Пора заканчивать. Нельзя, чтобы Грейвис, Лакуна и Снипс умерли напрасно. Однако, если бы я смогла заболтать его… эй, эта работа по мне!

Затем я толкнула магией дверь и шагнула внутрь. Из динамиков заиграла зловещая мелодия. Кабинет надзирателя оказался обширной комнатой со сводчатым потолком. Четыре парящих робота с мониторами скрывались по углам. Больше внимания, однако, привлекал пол, он был не из цемента, дерева или металла. Это было толстое стекло, лежащее на стальных балках, образующих решётку. Из маленьких гейзеров выстреливали дымные шлейфы. На ходу я глянула вниз. Клубы дыма странно завивались, обрисовывая пустоту в центре, идущую к самому пеклу внизу. Отсюда мне была видна ракета и её бронированная боеголовка…

Она светилась от жара.

Но где же надзиратель? Здесь не было ничего кроме огромной кучи барахла, наваленной в центре кабинета…

И тут куча зашевелилась…

Она медленно поднялась, нависая всё выше и выше, и поворачиваясь к нам лицом. Вот почему на мониторах отображалось только лицо надзирателя Хоббла: остальное просто не помещалось. За двести лет направленное излучение боеголовки раздуло гуля до гигантских размеров. Его бёдра оказались зажаты в вогнутом центре стеклянного пола. Задние ноги свисали на двадцать футов вниз, обвешанные стеклянными сталактитами. Почерневшая плоть нежити испускала протуберанцы и короны голубого пламени, пробивавшегося через разломы, похожие на трещины в лаве, которые спустя мгновение исцелялись. Столы и мебель с полудюжиной сторожевых ботов слились в панцереобразную броню, смутно напоминающую какую-то униформу.

Рот существа растянулся в вулканической ухмылке, когда он широко развёл передние копыта, а затем два гигантских костяных пылающих крыла распахнулись от одной стены комнаты до другой. За ним, вмонтированный в стену, стоял большой составной терминал. Одной Селестии ведомо, как этот гигантский монстр им пользовался. Он наклонился к нам и прищурился.

– Вы солгали мне. Вы не из Министерства Морали. Бунт. Пожар… Это какой-то хитрый обман… заговор против меня. Да…

Я сглотнула, чувствуя невыносимый жар, поступающий через полуметровое стекло. Хотелось верить, что оно магически закалённое или что-нибудь такое, потому что мне совсем не хотелось провалиться сквозь пол. Не смотря на возможное усиление, оно было обжигающе горячим, и сейчас я была весьма рада, что у меня металлические копыта. Рампейдж ступила на него не колеблясь, хотя и поморщилась от дискомфорта, когда её копыта зашипели. Тут уж я была действительно рада, что Ксанти облачена в броню души… хотя вид надзирателя привёл зебру в оцепенение, и теперь она стояла, таращась на него в ужасе. Прошу, не забудь о своём задании, Ксанти…

– Пришлось пойти на обман, да. Ты заигрался, Хоббл, – сказала я, сглотнув, когда заметила, как шевельнулись лучемёты сторожевых роботов, установленых на каждом из передних копыт надзирателя. – Ты больше не начальник тюрьмы. Это место обратилось в руины. Эквестрии больше нет. Уже двести лет – я указала на него своей культёй. – Взгляни на себя, Хоббл! Посмотри, чем ты стал.

В ответ он взревел:

– Избавь меня от своей лжи! Моё терпение не безгранично. У меня здесь порядок. Всё под контролем! Это моя тюрьма! Моя империя! Мой мир, а тебе здесь не место!

Просто позволить нам уйти, это было для него слишком.

Надзиратель широко взмахнул передними копытами, и полдюжины энергомагических пушек наполнили помещение огненным штормом. Рампейдж, с дымящимися стальными накопытниками, рванула прямо по стеклянному полу, сокращая дистанцию, подпрыгнула и вонзила все четыре копытных когтя в нагрудную броню монстра. Каррион бросился вверх над сверкающей лучевой дугой и открыл огонь, посылая вниз пулемётные очереди и изумрудные лучи. Стигиус снова и снова метался теневой вспышкой, зигзагом подбираясь всё ближе и ближе, и наконец врезал одолженными силовыми копытами по голове надзирателя, оставляя внушительные трещины.

Ксанти… по-прежнему стояла открыв рот. Я дёрнула её, сбивая на пол, чтоб она не попала под огонь лучемётов. Чувствуя, как стекло припекает меня через броню, я взглянула ей в глаза и прокричала:

– Доберись до терминала! Сними блокировку! – зебра сфокусировала на мне взгляд, моргнула, сглотнула в ужасе и исчезла.

Я повернулась и вскочила на копыта, прикрывая лицо своим обрубком. Он обгорел, но потребуется нечто большее, чем световое шоу, чтобы превратить меня в кучку пепла. Когда шквал лучей прошёлся у меня над головой, я подняла ракетную установку. Надзиратель пытался прихлопнуть Стигиуса пылающими крыльями, но за мгновение до того, как горящая костяная ловушка схватила его, ночной пони телепортировался в сторону. Одно гигантское копыто лупило по Рампейдж, пытаясь оторвать её, но от бронированного потрошителя было не так-то легко избавиться. Друге копыто целилось в Карриона… вот оно!

Я прыгнула в ЗПС и запустила ракету прямо в протянутую конечность, и снаряд, оставляя дымный след, огненным шаром взорвался на конце его копыта. Одно из лучевых орудий заискрилось и, взорвавшись, разлетелось на части. Неповреждённая конечность прекратила отковыривать Рампейдж и протянулась ко мне. Я в это время перевернув ракетницу заряжала новую ракету. Поток лучей ударил в усиленную боевую броню и даже подпалил шкуру, но я повернулась боком, прикрывая собой ракетницу, и торопливо закончила перезарядку. Только тогда я повернулась, снова прыгнула в ЗПС и послала новую ракету во второе копыто.

– Займись его копытами, Каррион! – крикнула я, как только поток багровых лучей ослабел. На трёх копытах у меня не было нужной скорости, чтобы бегать и уклоняться, но я была крепкой чёртовой киберпони. Каррион тут же сменил цель и он был вполне способен уклоняться от огня надзирателя, в то же время посылая свои выстрелы в эту протянутую конечность.

Рампейдж тем временем добралась до той его части, что не была прикрыта сталью: до его лица. Её раскалённые докрасна копытные когти взрезали его чёрную, обугленную шкуру с маленькими всплесками огненной сукровицы. Тут надзиратель взревел, потому что яростная шипастая кобыла разрывая его шкуру когтями стала подбираться к его пылающему глазу. Подняв копыта к Потрошителю, он зажал её между ними.

С яростным рёвом он оторвал её от себя и с размаху ударил об пол раз, другой, третий, будто кусок мяса. Стеклянный блок под ней пошёл трещинам, и и на секунду я с ужасом подумала, что он просто пробьёт ею пол и швырнёт в огненную бурю внизу. Я зарядила новую ракету, прицелилась между поднятыми копытами и выстрелила прямо в ободранное лицо. Взрыв заставил его покачнуться назад, и Рампейдж с хрустом шлёпнулась на пол.

Стигиус атаковал надзирателя, телепортировался прочь и атаковал снова. Каждый удар сопровождался взрывом пылающей омерзительной плоти. Ночной пони в нападении был неумолим. Каррион с пулемёта полностью перешёл на использование лучевой пушки Ксанти, изумрудный луч при каждом попадании прорезал в броне тонкую линию. Я зарядила очредную ракету и надзиратель, найдя меня взглядом, сделал глубокий вдох.

О, я уже достаточно повидала таких пылающих гулей, чтобы догадаться, что за этим последует! Он широко раззявил рот и изверг на меня почти жидкий поток огня, и я побежала со всей скоростью, на какую были способны мои копыта… но из-за нехватки одной ноги получалось, к сожалению, не очень быстро. Хоть я и ушла от основного потока, но мой зад загорелся! А за спиной у меня была ракетница! Я отшвырнула её подальше, покатившись по обжигающе-горячему, но сейчас не такому горячему как открытый огонь, полу. Пока я сосредоточилась на том, чтобы потушить себя, ракетница взорвалась где-то у меня за спиной.

Лишь спустя почти минуту, мне удалось сбить с себя голубое пламя и я посмотрела на гигантского чудовищного гуля, поливающего огнём угол комнаты. И тут я осознала, насколько радиоактивным сейчас было это помещение. Я вошла сюда почти чистой, а сейчас счётчик радиации перешёл в жёлтую зону. Пот заливал моё лицо. Я поднялась на копыта и посмотрела как Стигиус осыпает градом ударов гуля, и как почти мгновенно нанесённые им раны зарастают. Даже лучевая пушка Ксанти, хоть и разрушала его броню, не могла нанести достаточных повреждений, чтобы побороть его невероятную регенерацию.

Оставалось надеяться, что Ксанти скоро снимет блокировку. У нас просто не хватало огневой мощи. Я подняла антимех-винтовку и, прильнув к прицелу, пока надзиратель отбивался от Стигиуса, зарядила патрон с оранжевой полосой.

Кто знал, что к антимех-вооружению подходят разрывные боеприпасы?

Пуля вошла в единственное уязвимое место, какое я смогла найти: в его глаз. Со взрывом, светящееся глазное яблоко выплеснулось пылающей жижей, но моя радость была не долгой, потому то глаз немедленно начал регенерировать.

Зарядив новый патрон, я выстрелила надзирателю во вторую глазницу, где уже набухал глаз после нападения Рампейдж. Однако надзиратель быстро учился. Мой выстрел был заблокирован его бронированной ногой и пуля только сбила одну из пластин. Раз мы не могли ослепить его, я боялась, что это сражение продлится не долго…

И скоро мой страх оправдался. Надзиратель, прикрыв лицо одной ногой, другим копытом оторвал кусок своей брони, выбрав кусок металла в куче металлолома и затем швырнул зазубренные обломки прямо в Карриона. Железяка врезалась грифону в одно из крыльев, заставив его вскрикнуть, и в хлам разбила его оружие.

– Ксанти! Сейчас самое время снять блокировку! – заорала я, поворачиваясь. Оба глаза надзирателя уже восстановились в глазницах. Я стреляла так быстро, как только могла, но гуль знал, куда я целила и прикрыв глаза ногой, уже поднимал новый кусок мусора размером с телегу.

Я очень сомневалась, что смогу от этого увернуться…

– Надзиратель Хоббл! – рявкнула кобыла в дверном проёме. – Вот приказ об отставке! – я оглянулась и увидела полдюжины охранников, Сильвер Спун, Снэйлса и даже Психошай, открывших уничтожительный огонь по надзирателю. Одна винтовка не многое может, но теперь в монстра палили сразу девять пони из всего, что имели. С такой огневой поддержкой и такой крупной мишенью, по которой трудно не попасть, в пылающем гуле стали открываться сотни пулевых отверстий. Он швырнул в группу охранников кусок металла, но Снэйлс и Твитчи сверкнули рогами и кусок стали, отлетев по дуге, врезался в стену рядом с ними.

– Блекджек! У меня получилось! – крикнула Ксанти у терминала, и спустя секунду голос произнёс: «Блокировка, Отключена. Охране просьба вернуться к руководителям за назначениями» – я осмелилась на слабую улыбку.

И тут четвёртый топливный бак взорвался. Взрыв внизу собрался в огромный огненный шар, рванувшийся вверх по центральной шахте и наверняка ослепивший бы меня, если б у меня были те же глаза, с какими я родилась. Стало так жарко, что на мгновение мне показалось, что это надзиратель снова дыхнул на меня огнём. Крутящийся огненный шар врезался в пол под нами с такой силой, что всех, кто ещё не висел в воздухе, подбросило вверх… и пол взорвался сгустками раскалённых осколков… Мне повезло упасть на одну из балок, глядя как вокруг закружился дым.

– Уходим! – заорала я, чувствуя, что мои лёгкие начинают спекаться от перегретого воздуха. Слава богиням, я могла регенерировать… если как-нибудь выживу. Медленно я подтянулась на копытах, хотя и не была уверена, как мне отсюда выбираться. Пламя опало, но жара стояла такая, какую я и представить не могла. Я видела лишь горящее пятно, где должен был быть Хоббл, поэтому подняв винтовку Лакуны я стала стрелять вслепую так быстро, как могла. Я заметила, как Стигиус перенёс поверху Ксанти. Всё, что я должна была сделать, это удержаться и дождаться, когда он вернётся за мной.

А до тех пор я продолжила стрелять, потому что это единственное, что оставалось делать: отвлекать монстра. Ранить его. Дать возможность другим выбраться из этого ада. Затем я заметила зависшего надо мной ночного пони и протянула копыто, выдвинув пальцы. Мне всего лишь нужно было уцепиться за него и он вытащит меня в безопасное место. Ещё пару метров. Ещё несколько сантиметров… он схватил меня! Мои пальцы сжались на его протянутой передней ноге и он бешено заработал крыльями, изо всех сил стараясь вытянуть меня.

Тут из дыма вылетел массивный кусок металла, удерживаемый с другого конца пылающим копытом, и пронзил меня прямо посередине.

От шока мои пальцы разжались и удар огненных крыльев отбросил Стигиуса в дым. Медленно, чудовищный гуль поднял меня, пронзённую стальной пикой, и поднёс поближе к своему огромному лицу. От боли в своём искалеченном теле я не могла даже сфокусировать на нём взгляд. Он разглядывал меня, поворачивая право и влево, будто какого-то жука.

– Забавно, какими маленькими вы все кажетесь там, далеко подо мной. Размером с лёгкую закуску…

Я просто болталась перед ним и видела роботов, парящих вокруг нас. Их камеры следили, как он поднёс меня ближе к своей пасти и прикусил мою левую переднюю ногу. Я почувствовала, как деформируется метал и ударила его в лицо своим обрубком. То ли ему понравился вкус металла, то ли он просто окончательно спятил, и его это не волновало. Видимо последнее, потому что он почти оторвал мою ногу возле плеча. Я чувствовала, как тянется моя плоть, смещаются кости и синтетические органы, угрожающе следующие за выдёргиваемой конечностью.

– Надзиратель Хоббл, говорит ДМД, – раздался синтетический, по-машинному звучащий голос из динамиков системы оповещения. Он заставил нас обоих замереть. – Мы хотели бы, чтобы вы отпустили удерживаемую вами кобылу. Она является одним из наших оперативников, расследующих для нас угрозу государственного уровня, и выходящую за пределы вашей юрисдикции – это был Наблюдатель? Он звучал как Наблюдатель, но усиленный в сотню раз…

Надзиратель замер, отпустив мою ногу и уставившись под потолок, а затем на парящих роботов.

– ДМД, да? У вас нет права вторгаться в мою тюрьму! Эта сучка моя и будет наказана! – проревел он. – Здесь нет другой власти кроме моей! Слышишь меня?

– Мне очень жаль это слышать. Пожалуйста, оставайтесь на месте, – прогудел синтетический голос и стих. Надзиратель в недоумении взглянул на меня, зам фыркнул и снова потянул к своей пасти.

Внезапно левая стена начала светиться. Идеально ровное белое пятно разрослось, выпучилось наружу, а затем вдруг ослепительный зелёный луч, толщиной с моё копыто, пробил стену, прошёл через надзирателя, ударил в дальнюю стену и также испарил и её. И стену за ней. И стену за той стеной. Луч исчез. Я посмотрела налево, через дыру… на запад в сторону Ядра.

Ладно. Определённо это был не Наблюдатель, если только Спайк не получил доступ к системе противоракетной обороны Ядра…

Тело надзирателя почти мгновенно развалилось, рухнув в огненный ад внизу… и я не видела ничего, что могло бы уберечь меня от падения вслед за ним. К железяке, застрявшей во мне, всё ещё было прикреплено несколько тысяч фунтов брони и я начала заваливаться в пылающую пропасть.

Тут из дыма вынырнуло копыто с когтем, срезав то, что осталось от моей левой ноги и остановив моё падение. Железный обломок высвободился и полетел вниз, а я, зависнув над бездной, почувствовала, как из моего туловища хлынула кровь.

– Чёрт, Блекджек, ну и тяжеленную же задницу ты нарастила! – усмехнулась Рампейдж, глядя на меня сверху вниз.

Когда она забросила меня к себе на плечи, я могла только улыбаться. То избиение, что она пережила, сплющило её шипы. Она шла по дымящимся стальным балкам в сторону ближайшего края и поставила меня на колени рядом с терминалом надзирателя. Я не могла стоять – дыра во мне была более серьёзной, чем я могла вынести.

– Остальные выбрались? – спросила я, пытаясь пошевелить искромсанной правой ногой.

– Похоже на то, – отозвалась Рампейдж, затем заметила сейф в обрушившейся стене. Она хлопнула по нему своим копытом, и что-то внутри дверцы щёлкнуло. Дверца открылась, обнаружив внутри большую сумку.

– Не уверена, какой у нас теперь план. Думаю, они пробиваются на свободу, пока мы умираем, – сказала Рампейдж с обречённой стойкостью. Она уселась рядом со мной и открыла сумку, её глаза распахнулись в удивлении. – Но в конце концов мы умрём богатыми!

Я посмотрела на то, что видимо было тысячами битов. Очевидно, надзиратель откладывал их на случай собственной отставки… постойте. Что за сумасшествие снова творится с моим визором?

Панель, закрывающая мой ПипБак, открылась, и устройство принялось что-то чудить… и терминал надзирателя стал делать то же самое.

> ЭП-1101 Точка Маршрутизации достигнута.

> Следующая контрольная точка: Командный центр Шэдоуболтов, Башня Шэдоуболтов, Хуффингтон.

Я застонала и закрыла глаза, чувствуя, как на меня наползает темнота. Моё тело ускользало… было похоже, будто я парила.