Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 68 страниц)

– То место никогда не было домом, – пробормотал он. – И ни одно не станет.

– Это для неё. Подумай об этом. А сейчас это прославленный склеп. Позволим им найти ему хорошее применение. И может у нас появится компания бронированных друзей, способная поддержать нас в один прекрасный день, – добавила я. – А может, они и тебя тоже научат, как использовать их причудливую броню.

Он фыркнул, но всё же чуть улыбнулся.

– Если мне когда-нибудь зачем-нибудь понадобится стойло, набитое Стальными Рейнджерами, то я думаю, это будет самое время, чтобы уйти в отставку. – наконец, он снова взглянул на меня. – Ладно. Если они смогут вычистить его и сделать безопасным… я буду рад этому. Просто никогда не проси меня вернуться туда снова.

– Сомневаюсь, что я когда-либо смогу. – ответила я. Одно только чувство вины убьёт меня. Мы вернулись к Крампетс. – В общем… как на счёт стойла, слегка БэУшного?

* * *

– Я и не знала, что можно целоваться через силовую броню, – заметила Рампейдж, пока мы поднимались по лестничным пролётам. Психошай медленно летела рядом с нами.

– Нельзя, но это не остановило её от попыток, – проворчала я. Даже с моими предупреждениями о хлорном газе и загрязненной пище-перерабатывающей системе, она была более чем в восторге от этой новости.

– Я поверить не могу, что ты не попыталась взять с неё крышечек, или ещё чего-нибудь, – сказала Психошай, паря без особых усилий. Я бы сказала, что ей хотелось повыпендриваться своим полётом перед нами, но мои ноги были механическими, Рампейдж не уставала, Бу, вероятно, была недостаточно сообразительна, чтобы переживать об этом, а П-21, только что зацелованному грубой кобылой, было не до усталости в ногах. – По крайней мере, ты могла бы получить для себя силовую броню.

– Я и так уже сама наполовину как силовая броня. Мне хотелось бы быть менее силово-бронированной, – буркнула я. Силовую броню, по крайне мере, можно снять!

– Серьёзно? Там внизу, в туннелях, быть киберпони – было действительно преимуществом, – ответила Рампейдж. – Если бы ты была из плоти и крови, нас, наверное, уже не было бы в живых.

Я запнулась на мгновение. – Это… это не совсем так. Конечно, иметь металлические конечности было полезно, но… я не знаю. Это как… во мне больше металла, чем меня.

– Бля, бля, бля… – проворчала Рампейдж, закатывая глаза. – Я говорю, что ты должна быть более благодарна самой себе за то, что как бы ты ни падала в своих глазах, ты не перестаёшь быть такой, какой ты думаешь ты могла бы быть – мы наконец-то достигли закрытой палаты и я толкнула дверь. Я заметила, что кто-то вычистил стены, но кое-где всё же ещё были заметны пятна.

Мы прошли внутрь, а затем мои уши дёрнулись.

– Я знаю, что мы должны ждать, но ты видела тот взрыв. Мы не можем просто сидеть здесь… – голос был странно скрипучий, не тот мягкий и гладкий, который я с нежностью вспоминала.

– Если Блекджек жива, она придёт сюда. Если же нет, кто-нибудь придёт за Скотч Тейп, когда регенерирующий талисман будет найден, – ровно ответила Лакуна из одной из больничных палат. Я зашла и увидела аликорна, заглядывающую в ванную.

– Ага. К счастью, я слишком глупая, чтобы умереть, – нагло заявила я, проходя внутрь.

– Божемойбожемойбожемой! – выпалила Глори изнутри. – Не входи, Блекджек! Ты не можешь увидеть меня такой.

– Поверь, ты выглядишь намного лучше чем… – сказала я, вступая в двери ванной. У того, что я увидела, не было ничего общего ни с моей однокрылой красавицей, ни с синей радужногривой пегаской. Это было существо, покрытое чёрной жижей из стоящих рядом мензурок, в которых было намешано гудроноподобное варево, воняющее аммиаком. Её розовые глаза выпучились одновременно с моими и мы одновременно указали друг на друга.

– Какого чёрта с тобой случилось?! – закричали мы в унисон.

* * *

Пятнадцать минут спустя, после того как я объяснила, что произошло, Рампейдж перестала ржать и увела Психошай, чтобы… сделать что-то. П-21 тоже куда-то скрылся вместе с Лакуной, чтобы доставить ящики и поговорить с дочерью. Лучше бы ему так и сделать! Бу разлеглась на больничной койке с полным ртом Fancy Buck кексиков. Мы остались вдвоём наедине.

– Так значит, теперь ты обмираешь по чёрной шёрстке? А почему бы тебе просто не сбрить гриву, или не назвать себя «Падшая Реинбоу»?

Она показала мне язык.

– Потому что умные пони могут учиться, когда что-то не срабатывает с первого раза, – ответила она, прежде чем зайти в душ. – Так как я сомневаюсь, что где-либо в Пустошах есть палата для лечения гривы, я просто смешала кое-что. Это основы органической химии. Лакуна помогла заполнить пробелы, и когда мы протестировали это на одном из жеребцов снизу, он показал, что это вполне эффективно.

– Точно, – сказала я, осторожно поднимая одну из мензурок. – Быть Реинбоу Деш настолько плохо?

Глори вздрогнула.

– Блекджек… ты помнишь, как огорчились мои сёстры, когда они думали, что я предательница? – я кивнула. – Представь, как все пегасы Анклава будут себя чувствовать, если увидят меня. Всех нас учат, что Реинбоу Деш предела весь свой народ, когда бросила нас. Это всё простая пропаганда. Я даже думать не хочу, как некоторые пони вроде Лайтхувса воспримут это. Реинбоу Деш больше нет и я не хочу становиться новой Реинбоу Деш.

– Ну, тогда делай, что задумала, – пробормотала я, включая душ.

– А, холодно! – она подскочила. – Я надеялась, что в этом месте достаточно энергии, чтобы подогреть воду! – жаловалась она, промывая свою гриву.

– Бля, бля, бля, – ответила я, отлично копируя полосатую кобылку. – В меня вросла моя собственная броня, и мне расплавило половину лица… но это ничто, по сравнению с холодным душем.

– Прости, – застенчиво сказала Глори, чуть опустив голову.

Я вздохнула.

– Да. И ты меня. Просто если бы это был горячий душ, тогда ничто не остановило бы меня от того, чтоб запрыгнуть туда вместе с тобой, – сказала я, изучая мензурки и бутылки. – Так, как Скотч?

– Состояние критическое, но стабильное. Мы едва успели вовремя, чтобы подключить питание и положить её в стазис, – тихо сказала Глори. – Её лёгкие разрушены и её глаза, и шкура получили сильные химические ожоги – она подняла лицо навстречу струям. Я должна была признать, что многое что я любила в Глори, было немного более… выраженное… в Реинбоу Деш. Подтянутая. Крепкая. Спортивная. Я смотрела, как краситель ручейками медленно смывается с её тела и…

– Глори… ты уверена, что эта хрень работает? – спросила я, нахмурившись.

– Пожалуйста, Блекджек. Я целый час над ней работала. Я её протестировала. Смотри, чтоб она не попала никуда на твою шкурку, – сказала она с оттенком возмущения. – Чем скорее я перестану беспокоиться о разных громоотводных шпионских камерах, которые могут обнаружить меня в таком виде, тем лучше! – я смотрела, как она смывает остатки химикатов, затем закрыла свой рот. Ох, это не смешно. Не смейся, Блекджек. Смех – это быстрый и верный путь к горю и тоске. Но я должна была сказать хоть что-то!

– Ух… Глори… ты точно уверена, что это работает?

– Да, Блекджек. Тем более, когда воздействие этой шутки закончится и я перестану выглядеть как Реинбоу Деш… ух, я клянусь, я чувствую, как мой интеллект вытекает через уши, каждый раз, когда я вижу её лицо, – она тихо раздражённо фыркнула перед тем как со вздохом опустить голову, смывая краситель, стекающий вокруг её копыт, подобно чернилам. – Прости. Я не должна была жаловаться на счёт того, что я вижу её лицо, когда ты так сильно пострадала. Я просто ненавижу смотреть на это чужое отражение!

– Нет, нет, это не проблема… – пробормотала я. – Глори… я боюсь… – я должна сказать ей!

– Я знаю, но не волнуйся, – сказала она, садясь в душе с закрытыми глазами и быстро очищая свою шёрстку. – Я знаю, что твои повреждения выглядят тяжёлыми, но местный робохирург должен быть в состоянии… ну… залатать тебя. Лакуна зарядила несколько исцеляющих зелий и даже если они не так эффективны, как должны быть, они помогут при пересадке кожи и восстановлении. Конечно, я не эксперт, но я читала книги на эту тему, – сказала она, потянулась за полотенцем и принялась сушить гриву и лицо. Ткань мгновенно окрасилась в чёрное от химикатов.

– Ну, это приятно слышать, но…

– Со Скотч тоже всё будет в порядке… я думаю. Я не специалист в трансплантологии, но если органы действительно клонированы с её собственного тела, тогда я не думаю, что будут какие-либо отторжения, – сказала она, очищая гриву почерневшим полотенцем и подходя к зеркалу.

– Эм, Глори… – не смейся. Не… смей…

– Да, в чём дело, Блек… – но её грива не была «черной». Как и её шёрстка. Несколько полос чёрного красителя испачкали её радужную гриву. Её шкура была точно такой же голубой, как у моей статуэтки.

Вцепившись в край ванной дрожащими копытами, она смотрела на своё отражение выпученными розовыми глазами, со зрачками, сжавшимися до пурпурных точек.

– Боюсь, шутка всё ещё работает, – хрюкнула я, мои глаза слезились от сдерживаемого смеха.

Наверное и в Мэйнхеттене слышали, как она выматерилась.

Заметка: Достигнут максимальный уровень.

Добавлена квестовая способность: Зацелованная Дискордом – Ты в самом деле хочешь знать?

Глава 7

Исцеление

«Прекрасная работа, Реинбоу Деш!»

Пони – заботливые, сострадательные, разумные существа. Иногда нас могут довести до насилия, но в большинстве своём, большую часть времени, пони просто стараются делать всё, что в их силах. Тем не менее, иногда, пони могут немного… оступаться. Не думаю, что Твайлайт оставила бы Дискорда в том месте, если бы не её страстное желание, найти окончательное решение для победы в войне. Я думаю, что в лучшие времена она потребовала бы у Луны и Голденблада, чтобы они прекратили мучить и использовать его. Кроме того, при определённых обстоятельствах, я терплю особенно тяжёлые поражения, намного более страшные, чем мои обычные провалы. Бывает.

Прямо как сейчас.

– Ножницы, – прошептала Глори, протягивая копыто.

Я взяла с полки электрические ножницы. Вообще-то это была тяжелая модель для подготовки пациентов к операциям.

– Глори. Ты уверена, что хочешь это сделать прямо сейчас?

– Ножницы!

Со вздохом я вложила машинку в её копыто. Она нажала кнопку и лезвия зажужжали. Без лишних слов, струящаяся радужная грива, каскадом ниспадающая вокруг её плеч, стала осыпаться в беспорядочную кучу, смешиваясь с красителем на полу, пока Глори, с широкой улыбкой на лице, заканчивала бриться.

– Хха… не желаешь менять цвет, а? Ну что же, тогда я просто избавлюсь от тебя!

Ладно, это становилось уже даже немного страшновато. Я тронула её за плечо.

– Глори.

– Минутку, Блекджек! – прошипела она, двигая машинку вдоль гривы. Наконец, отложив её, она выпрямилась перед зеркалом, глядя на отражение Реинбоу Деш. Она указала на него копытом.

– Ха! Не можешь быть Реинбоу Деш без радуги, да? – крикнула лысая голубая пони.

– Глори… – простонала я, прикрыв копытом то, что осталось от моего лица. Я знала, что в другом месте, если оно всё ещё существовало, маленький синий сорняк сейчас хохотал до самых своих корешков. – Скотч… моё лицо…?

Но она не слушала.

– Дай мне только добраться до своего хвоста и… – она замолчала, закрыв глаза и потирая нос. – Аа… ааа… чхи! – она чихнула и её грива тут же выскочила у неё на макушке, как ни в чём не бывало. Взгляд Глори остановился, её зрачки сузились до размера булавочных головок и она с криком, изо всех сил швырнула машинку для стрижки в зеркало. – Богини, проклятье! Почему ты не хочешь уходить? – завопила она, когда обломки машинки и осколки зеркала посыпались в раковину. Она ухватила копытом один из крупных осколков. – Я отрежу тебя!

Ну всё. Шутка затянулась. Своим металлическим копытом я выбила у неё осколок зеркала и потащила её прочь, ухватив покрепче, когда она начала вырываться.

– Нет! Нет! Я не могу выглядеть так! Лучше быть дашитом, чем Дэш! – вопила она, и я должна была признать, что Реинбоу действительно была бойцом. Но у меня были киберконечности. Я уложила её на спину и прижала к земле. – Я должна получить обратно моё лицо! Я должна быть собой! Я могу вернуть его, пока я это я!

Я могла это понять. Мне тоже хотелось обратно своё лицо, и я понимала, что она сейчас чувствует. Это было, как если бы я проснулась и обнаружила, что я – Деус, или П-21 превратился бы в Смотрительницу. Конечно, я не совсем понимала, почему быть Реинбоу Деш это так плохо, но ясно, что это не очень хорошая штука.

– Ты – это всё ещё ты! – сказала я, глядя в её заплаканное лицо. – Все твои воспоминания и вещи, всё ещё твои, так? У тебя есть воспоминания о жизни в Понивилле? – если ответ будет да… ну… надеюсь, Лакуна сможет сделать что-нибудь!

– Я… – она всхлипнула и закрыла глаза – мне… прошлой ночью… мне… мне снилось, что я была в Клаудсдейле. Я… это был второй раз, когда она сделала Сверхзвуковой Радужный Удар! Мне это приснилось! Я превращаюсь в Реинбоу Деш. Я просто знаю это! С тем же успехом этот проклятый сорняк мог бы просто убить меня наповал! – рыдала она, уткнувшись лицом мне в шею, с той стороны, где она не была искромсана. Ну, похоже, мне придётся обсудить некоторые вопросы с сопровождающим нас мистическим аликорном.

Я вздохнула, всё ещё крепко её удерживая. Хорошо… если бы я начала видеть во сне, что я кто-нибудь ещё, я бы тоже съехала с катушек… Конечно, вообще-то это со мной уже произошло… но к тому времени я намного больше пользовалась всеми сумасшедшими штуками Пустоши.

– Ты – Монин Глори. Не Реинбоу Деш. Монин Глори, доктор, умная пони и кобыла, которую я люблю. Хорошо? – сказала я, глядя в её испуганные и заплаканные глаза. – Прямо здесь и сейчас две пони нуждаются в помощи Монин Глори. Не Реинбоу Деш.

По каким-то причинам, не было похоже, что мои слова её успокоили.

– Я не хочу постепенно исчезнуть, – она фыркнула. – Я даже не знаю, безопасно ли мне теперь использовать авто-док. Не теперь, когда я не знаю, что во мне моё, а что нет.

– Ты должна. Прошу, – тихо сказала я, гладя её радужную гриву и заглядывая в незнакомые глаза. – Тебе нужно доказать, что ты Монин Глори… самой себе. Я не знаю, что сделал этот дурацкий сорняк, но я точно знаю, что Монин Глори достаточно сильная, чтобы преодолеть это.

Я чуть отстранилась и она всхлипывая, и по-прежнему не выглядя окончательно убеждённой, медленно поднялась.

– Я знаю… просто это… это как если ты просыпаешься и обнаруживаешь себя самой ненавидимой в небесах пони, – она завернулась в свои крылья. – Я даже не была в состоянии летать с тех пор, как мы здесь. Я смирилась с тем, что буду привязана к земле. Даже счастлива… пока я была с тобой. Но теперь я до смерти боюсь, что если я куда-нибудь полечу, я буду более Реинбоу Деш и менее Монин Глори.

– Я не думала, что ты ненавидишь её. Мне казалось, что пегасы считали её героем, – ответила я, усевшись рядом с ней.

Она покачала головой.

– Это всё не так просто. Да, Реинбоу Деш была одним из величайших пегасов в Истории. У неё и у командующего Урагана был почти мифологический статус. Но пегасы… ну… у некоторых из нас есть способы сбрасывать вниз даже наших героев. Возможно, Реинбоу Деш была потрясной, но у неё были и потери в десятки тысяч убитых пегасов. Кое-кто в Анклаве спекулировал на слухах, что первый удар по Клаудсдейлу был нанесён специально, чтобы убить лично её, а не только, чтобы уничтожить нашу столицу. Затем она отвернулась от Анклава, чтобы помогать поверхности. Как к исторической личности, да, ты можешь терпимо к ней относиться. Но как к пони… – она вздрогнула и шмыгнула носом. – Посмотри на меня. Я бы первая назвала её идиоткой!

Я вздохнула и покачала головой.

– Прости. Я понятия не имела. В Тенпони им было просто немного любопытно, связана ли я с Твайлайт или нет. Я даже представить боюсь, что бы они могли сделать, если бы я вдруг превратилась в Твайлайт Спаркл.

– Тандерхэд, в отличие от большинства, относились к ней немного лучше. Мы были всецело связаны с Министерством Крутости, и поэтому она и нас самих делала круче. Но если в Тандерхэде узнают обо мне… я не знаю, что они сделают – её передёрнуло. – И остальной Анклав… особенно Нейварро… это будет скверно. Сто лет назад они уверились в отсутствии Реинбоу Деш и признали её виновной во всех преступлениях против расы пегасов. Они сожгли её чучело.

– Ну, хорошо, что ты не Реинбоу Деш, – ответила я твёрдо, глядя ей в глаза и поддразнивая её не согласиться. Быть может не лучший способ справиться с кризисом самоидентификации, но она не стала спорить. Я улыбнулась. – Теперь… ты готова пересаживать лёгкие и восстанавливать лица, Монин Глори? – я чувствовала, что немного паршиво пытаюсь изобразить мамину «а-ну-соберись» речь, но она была начальницей охраны и должна была уметь достучаться до своих подопечных.

Она ответила слабой улыбкой.

– Да… похоже на то. Это должно быть несложно, с авто-доком и совместимыми органами… но где ты их взяла? Неужели Сангвин вырастил их для тебя? – спросила она, слегка тряхнув путающейся радужной гривой.

Я отвела взгляд.

– Что-то вроде того. Сейчас это не важно. Всё это прошло и похоронено.

– Жаль, – вздохнула она. – Такая технология была бы невероятно полезна. Жалко, что она была под контролем этого монстра.

Я подумала о флюксе, высасываемом из Дискорда.

– Там были и другие недостатки. Достаточно сказать, что лучше вообще не думать об этом – надеюсь, она оставит эту тему. Она с любопытством взглянула на Бу, свернувшуюся калачиком на больничной койке и наблюдающую за нами с её мирным, глуповатым выражением. – Это… ну, я зову её Бу. Она жила в туннелях под Исследовательским Центром Гиппократа.

– У неё нет кьютимарки, – заметила Глори, глядя на бок белой пони. – Я слышала о поздноцветиках, но, Блекджек, она наша ровесница. И я думала, что получила свою навсегда, – тут она взглянула на радужную молнию на своём боку и вздохнула. Интересно, была ли это иллюзия… или знак, что что-то более глубокое изменилось в Глори.

– Мне кажется, ты никогда не рассказывала мне, как получила свою метку, – сказала я, когда Бу слезла с кровати и встряхнулась. Вместе мы направились к операционной.

Она неловко улыбнулась.

– Глупо вышло… я зубрила перед выпускными экзаменами, мне нужно было набрать высший балл, чтобы углублённо изучать медицинскую программу Тандэрхэда. Все пони ждали, что я получу отличную оценку, но этого просто… не могло случиться. Я допускала ошибки, у меня в голове всё смешалось. Я устала и измучилась от зубрёжки.

– «Быть умной пони» звучит сурово, – ухмыльнулась я и она улыбнулась вместе со мной. Я была рада видеть, что здесь предпринимались некоторые попытки вычистить следы крови. Бредовость и аккуратность были одинаково присущи этому месту. Всё же, я бы не возражала, если бы тут было немного мусора… может хоть немножко намоченных водой кафельных плиток…

– Возможно, но мы тоже иногда филонили чтобы не слишком рваться вперёд, так что здесь тоже есть положительные стороны, – улыбнулась она. – Я была на пределе, готова была просто бросить всё и уйти на подготовительные курсы. Это означало бы ещё три, может четыре года учёбы, прежде чем я попала бы в медицинскую школу. Но тут я поняла, чего мне не хватало, чтобы запомнить три сотни разрозненных определений. Если я начинала с сердца… я вспоминала данные о сердце… затем сердце гонит кровь в кровеносные сосуды, которые соединяются с… группами органов, соединённых в определённом порядке… это было как восход солнца, который разогнал всю, путающую меня темноту и внезапно я прозрела – она чуть покраснела, опустив голову. – Я полагаю, тут лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Эх, я видела солнце. – конечно, это было в воспоминаниях и не своими собственными глазами. – Но я думаю, я понимаю это. Это объясняет твою суть.

– Лучше, чем эта вот штука… – пробормотала она, снова взглянув на молнию.

– Разве это не похоже на твой случай? Я имею ввиду, ты запуталась, а затем… БАМ! Ты догадалась. – мой вскрик заставил Бу отпрыгнуть за Глори. Голубая пегаска сочувственно улыбнулась и мы сделали достаточно долгую паузу, чтобы бледная кобылка расслабилась. – Так что твоё прозрение пришло как гром среди ясного неба. И ты всё здорово связала, так же как и цвета радуги связаны между собой. Я хочу сказать, я просто стреляю в штуки, но ты знаешь всё о ремонте и о медицине, и об энергомагическом оружии и о прочей фигне.

– Мне кажется, ты это притянула за уши, – пробормотала она, но выглядела теперь чуть более непринуждённо. Может, ей и не нравилось её тело, или её кьютимарка была позаимствованной, но теперь она хотя бы не ненавидела это. – Итак, расскажи мне обо всём, что случилось, после того как Лакуна телепортировала нас прочь.

Я начала было рассказывать, но потом закрыла рот и передумала. Богине тоже необходимо об этом знать. Я в долгу перед ней.

– Я бы хотела, чтобы Лакуна тоже это услышала. И Скотч было бы неплохо. Может, лучше ты расскажешь, что я пропустила?

– Пять очень безумных минут, – ответила Глори. – Скотч перестала дышать, её глаза были ужасно повреждены, и она впала в шоковое состояние. Нам повезло, когда мы прибыли, Арчибальд был в комнате, пытаясь решить, как перевезти коконы в Элизиум к отцу. У них был один полностью подключённый и готовый. Они начали было спорить, но Лакуна была очень убедительна.

– Телепатически покричать оскорбления может быть очень эффективно, – прошелестел её мягкий голос в моей голове. Затем она спросила более официальным, повелительным тоном, – Чему ты научилась в Исследовательском Центре Гиппократа? Химера цела?

Привет, Богиня.

– Комплекс был в аварийном состоянии. Его мощностей едва хватило, чтобы сделать несколько запасных частей для меня и Скотч. К несчастью, нас атаковали охранные системы и чтобы выбраться, мне пришлось уничтожить то, что осталось.

– Хммммм, – фыркнул фиолетовый аликорн. – Очень хорошо. Я ожидаю, что другая скоро прибудет в Кантерлот, если она закончила свою возню с теми Рейнджерами. Надеюсь, её результаты будут лучше – она собралась уходить.

– Ещё я Дискорда освободила.

Это заставило её замереть на месте. Затем она медленно повернулась, глядя на меня в шоке.

– Ты. Его. Что?!

– Я освободила его, – твёрдо ответила я, подходя к ней. – Это было меньшее, что я могла сделать, после того как Твайлайт оставила его там в ловушке, в звёзднометаллическом гробу – её шок уступил место гневу, но я не унималась. – Ты знала, что с ним делали. Ты знала! Но ты заботилась только о том, чтобы выяснить, как делать аликорнов.

– Ты не смеешь читать мне нотации, ты не знаешь, что он сделал со мной, с моими друзьями и с королевством! – я смотрела прямо в глаза Твайлайт Спаркл.

– Неужели? Обернул ли он тебя в камень? Сверлил ли он дыры в твоём теле? Высасывал ли твою кровь для своей магии? – спрашивала я, надвигаясь. Я ткнула в неё копытом. – Двести лет в агонии. Мне плевать, что он делал, Твайлайт, никто не заслуживает такого.

– Дискорд был чудовищем, питающимся страданиями и ссорами! – прокричала Лакуна.

– И что же сделали те пони, чтобы он стал менее чудовищным? – спросила я, не отступая ни на дюйм. – Что, если бы это делалось с другим пони? Тот факт, что это был Дискорд, не может оправдать, насколько неправильно это было!

– Это… я… это было… Я собиралась поговорить с Луной. Я призывала отказаться от флюкса, как только узнала, насколько он опасен. Дискорд… это было очень напряжённое время, Блекджек! – она запнулась и задрожала. Аликорн пошатнулся, а затем захныкал, свернувшись на полу. – Мне так жаль…

– Твайлайт? – позвала я, опускаясь на колени. Она взглянула на меня заплаканными глазами, и я тихо прошептала, – Прости, Лакуна.

– Для Твайлайт… прошу… пойми, она сожалеет. Она просто… забыла, – она вздрогнула, закрыв свои фиолетовые глаза, и я потянулась, чтобы погладить её гриву. – Богиня спихнула в меня её стыд. Её чувство вины. Ей было так стыдно… так жаль, за то, что она сделала. Прошу, поверь. Пожалуйста… – она спрятала лицо у меня на груди и тихо проскулила, – Пинки…

– Я… верю… Верю, Лакуна, – тихо ответила я. – Прости меня. Я просто… то место было действительно испорченным. Ты знаешь, что там творилось. Копии. Слияния. Флюкс. Дискорд.

– Ты знаешь, на что ты обрекла всех нас, выпустив его на свободу? – Лакуна всхлипнула. – Его сила… невообразима.

Я вздохнула.

– Ага. И если понадобится, я разберусь с ним попозже. Но он ведь хаос, правильно? – фиолетовый аликорн обеспокоено нахмурился, глядя на меня, затем кивнул. – Так что если все пони будут ждать, что он будет действовать одним путём… тогда хаотичные штуки, это если он примется делать противоположное. Верно? – с надеждой спросила я, улыбнувшись.

– Если совершение неожиданного ожидаемо, то он будет делать ожидаемое чтобы быть неожиданным, – предположила Глори. – Или он может неожиданно делать неожиданное совершая ожидаемое… Я не совсем уверена в том, как работает эта математика. Выполнение двух неожиданностей даёт ожидаемое?

– Нет, я вполне уверена, что они возводятся в квадрат, – ответила Лакуна. Она вытерла глаза и даже подарила лёгкую благодарную улыбку моей радужногривой любви.

Я зажала уши копытами.

– Аааа! Прекратите! Я от всех этих яйцеголовых разговоров умнеть начинаю!

Они просто переглянулись, а затем пустились в обсуждения теоретических состояний неожидаемости Дискорда. Я почувствовала приближение мигрени. Злые пони… злые умные пони…

Но по крайней мере я дала им обеим повод улыбнуться.

* * *

Я рассказала им о том, что произошло в комплексе, мягко обойдя подробности о специфике источника органов. К моему облегчению, Лакуна в эти подробности не влезала. Казалось, кобыла пыталась разобраться с теми эмоциями, которые ей всучила Богиня. Было похоже, что это физически ослабило её, сколько душевных страданий и травм сможет вынести пони, прежде чем просто… не выдержит? Если что-то случится с Богиней, пострадает ли Лакуна? Освободится ли она, или может разрушится, или взорвётся?

Мне совсем не нравилась эта неопределённость. Также я была рада, что ничего не знала о делах ЛитлПип. Пока мы прогуливались вместе, Глори поглядывала на Бу. Казалось, она сомневается, что идущая за мной белая пони не умеет разговаривать. Похоже, ей сложновато было принять идею, что полностью взрослая пони может появиться из ниоткуда. Но это было до тех пор, пока Бу не облегчилась прямо перед нами, от чего Глори сделала вывод, что… да… она была не совсем в порядке. И угадайте, кому пришлось убирать за ней?

Ну что ж, это я была той, кто привёл её сюда. И это была не самая грязная работа, за которую мне приходилось браться. Я бросила бяки и тряпку в мусоропровод у поста медсестры.

Когда мы добрались до операционной, я замешкалась. Как я могла ступить копытом в комнату, где я приговорила к смерти сорок жеребят?

– Подожди, что это? – спросила я, когда моё ухо уловило доносящийся изнутри шум. Резкое «Биии… дууу… биии… дууу…» звучало снова и снова.

Глори побледнела, подпрыгнула в воздух и размытой полосой метнулась через оставшуюся часть коридора, с такой силой хлопнув двойными дверьми, что одну створку сорвало с петель.

– Лакуна! – донёсся её вопль и секундой позже мир исчез в фиолетовой вспышке. Когда мир вернулся, я оказалась в центре операционной, рядом со знакомым столом, на котором мои внутренности превращались в мои наружности. Роботизированные руки сейчас выглядели особенно острыми. – Энергия падает! Стазис нестабилен! Мы должны пересадить её лёгкие немедленно! Я не знаю, можем ли мы стабилизировать кокон!

К счастью, ящики, упакованные Сангвином, стояли прямо около операционного стола.

– Где П-21? – спросила я Глори, когда она бросилась к стойке терминала в центре комнаты. Бу топталась у вырванной двери, моргая в страхе и растерянности.

– Я не знаю. И не знаю, как давно кокон вышел из строя! – ответила Глори, пока её копыта мелькали над клавишами. – Есть причины, по которым не стоит их трогать. Однажды поместив что-то в стазис – не трогай их! Я понятия не имею, какие части её тела могли начать отмирать, если напряжённость поля была неравномерной.

Механические руки поднялись.

– Лакуна. Телепортируй её на стол, затем неси все исцеляющие зелья, какие успела приготовить. В лучшем случае это будет грязная пересадка. Когда мы заменим её глаза и лёгкие, ей потребуется внутривенное питание. – Глори сглотнула, постукивая копытами. – Я даже не представляю, полностью ли готова эта система. Я надеялась что П-21 проведёт со мной несколько часов и поможет мне проверить систему на ошибки – она нервно облизнула губы, когда в пикающем коконе сверкнула вспышка и, внезапно, Скотч появилась на столе. – Почему я не сосредоточилась на этом, а возилась со своей гривой?!

– Ты думала, что у тебя есть время. Ты не могла знать, что кокон выйдет из строя, – ответила я.

Скотч выглядела… мёртвой. От неё разило хлором, и её глаза распухли под закрытыми веками. Местами её шкура была неровной и обесцвеченной, будто она была сожжена. Этот запах ударил меня как кувалда. Только её едва заметно поднимающийся и опадающий бок давал какой-то намёк, что она вообще жива. Она заскулила, начиная дрожать.

– Блек… – слабо позвала она. – Больно.

Я бросилась к ней.

– Всё нормально. Мы собираемся залатать тебя, Скотч.

– Он не… сказал… – всё, что прохрипела она, прежде чем я отстранилась в сторону.

– Переверни её на спину, Лакуна, – велела Глори. – Я нарушаю около тридцати или сорока правил гигиены и профилактики послеоперационной инфекции, – пробормотала кобыла, когда металлические руки начали гудеть и потрескивать. Затем Глори бросилась к тележке рядом с операционным столом и откупорила бутылку. – Полей этим ей на грудь, – инструктировала кобыла, набирая охапку марли. Я унюхала резкий запах спирта. Тем временем Глори протёрла грудь кобылки. – Хорошо. Придётся использовать Мед-Икс. Я..

Она замерла и уставилась внутрь ящика.

– Где Мед-Икс? Здесь были приготовлены три дозы! – Она осмотрела всю тележку. – Я не могу вскрывать грудь безо всякого анестетика! – она обернулась ко мне с безумными глазами. – У тебя есть что-нибудь?

Моя функция инвентаризации сказала нет.

– Общество и Яйцеголовые вычистили кладовку. Лакуна, может что-нибудь есть на посту медсестры?

– Именно там я и нашла те три, – ответила Лакуна.

Я вывернула свою седельную сумку, вывалив каждый клочок мусора и перетряхнув всё вдоль и поперёк. У меня должно было остаться хоть что-то! Металлическая коронообразная штуковина, которую я нашла в Мирамэйре, дважды звякнула по полу и откатилась прочь. Оружие и пули здесь были бесполезны. Я была здесь бесполезна!

Лакуна подхватила корону своей магией.