Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 68 страниц)

Я огляделась, но нигде не заметила мою фиолетовую подругу-аликорна.

– Лакуна? Как ты можешь меня слышать?

– Боюсь, чрезмерная доза облучения твоего мозга привела к некоторым… неожиданным побочным эффектам, – пробормотала Лакуна. – Кое-что, что, как мы полагали было обычными опухолями, таковыми не оказались, и сейчас они… активны.

Я уставилась перед собой, сосредотачиваясь и прислушиваясь к крикам на границах своего разума.

– Что значит «активны»?

Затем, сквозь все эти помехи, я услышала другой голос, низкий, величественный и с легкими нотками раздражения.

«Это значит, что ты часть того, на что у тебя нет прав, Блекджек! Ты воровка! Нарушительница! Мутировавшее отродье, что своим недостойным умишком стучится во владения великого и могущественного существа!»

Мои глаза в шоке округлились.

– Это…

– Да… – вздохнула Лакуна.

«Добро пожаловать в Единство, Блекджек» – полным злобы голосом отозвалась Богиня.

* * *

Таким образом, после десяти минут паники, попыток закрыть оба уха одним оставшимся передним копытом и, как можно более громких, мысленных повторении «ля-ля-ля», вопли Аномалии, наконец, заглушили увещевания и угрозы Богини. Судя по всему, в ту же секунду, как я снова суну нос за пределы Хуффингтона, мне предстоит превратиться в аликорна, вместо полуединорога, полуаликорна, полукиберпони, коей я являюсь в данный момент. И судя по тому, как Богиня злилась на меня, сомневаюсь, что моё пребывание в Единстве будет радужным.

«Успокойся, Блекджек. Паникой ничего не решишь», – мягко попыталась успокоить Лакуна.

«Успокоиться?» – подумала я ей в ответ. – «Тебе что, череп мозги жмет или как? В моей голове Богиня. Что если она возьмет меня под контроль так же, как делает с тобой?»

«Твоя связь с Богиней… отклонение. Она ищет любые способы немедленно оборвать её. Аномалия блокирует тебя от её непосредственного контакта, и она просто не способна полностью поглотить тебя, как делает с остальными из нас». – Она секунду помолчала, затем добавила. – «Но сейчас, если ты покинешь Хуффингтон… она сможет воздействовать на тебя. Но только полная трансформация в Мэрипони обратит тебя в настоящего аликорна».

«Ага. А зная мою удачу, я, скорее всего, превращусь в какого-нибудь жуткого кибераликорна!»

Как бы хотелось сейчас хватать ртом воздух от отчаяния. Богиня внутри меня… черт! Мне казалось, будто я постепенно теряю остатки своей личности. Было очень похоже, словно я вернулась на «Морской конек», чувствуя боль, унижение и жгучее желание, чтобы все это прекратилось. Я хотела вернуть свои сны, а не видеть принадлежащие Псалм. Я хотела смотреть собственными глазами, а не те видения и мгновения, которые меня заставляли смотреть другие пони. Я хотела снова стать Блекджек. Я уже почти не помнила ту дуру, что рванула в Пустоши с Деусом на хвосте.

Это все было… слишком. Слишком много для меня, чтобы выносить. На меня обрушилась вся чудовищность осознания того, насколько я изменилась, и того, что случилось с Грейвс. Я больше не хотела иметь ничего общего с этим. Я отчаянно желала просто свернуться в комочек, положив голову на колени Глори, и наслаждаться её нежными поглаживаниями моей гривы, пока неприятности магическим образом не исчезнут сами собой.

Но прямо сейчас рядом со мной были пони, которые непременно погибнут, если я начну рыдать, свернувшись в клубок и уткнувшись носом в колени.

Мне нужно было отвлечься. А иначе я попросту сойду с ума. Теперь, зная, что я… невредима… я попыталась оценить ситуацию. Ксанти чинила Цербера. Рампейдж перерабатывала Антирадин.

«Лакуна? Что делаешь?» – подумала я ей. Даже помехи Аномалии не мешали мне чувствовать подругу. Что еще страннее, я знала точное её местоположение. Даже с закрытыми глазами я могла указать прямо на неё. Затем я действительно закрыла глаза и увидела мутное окно в разуме Лакуны, видение её фигуры, стоящей возле дыры, через которую я протолкнула гуля. Она изучала снаряд. Хм, мне казалось, или носовая часть ракеты стала несколько… интенсивнее гореть?

«Ты права, Блекджек. Взрыв жар-яйца, похоже, еще сильнее дестабилизировал боеголовку. Не знаю, есть ли риск детонации или нет». – А так как Цербер был поломан, никто из нас не смог бы подобраться достаточно близко, чтобы отключить её. – «Надеюсь, я смогу впитать необходимое количество радиации, чтобы вытолкнуть снаряд… но…» – Последовала небольшая пауза, но я все-таки услышала то, что она пыталась скрыть от меня. – «Защитные талисманы слабеют».

«Они слабеют?» – спросила я, и на мгновение от аликорна не доносилось ни звука.

«Лакуна?»

Но разум моей подруги молчал. Как-будто она… что-то прятала.

«Я чувствую, что эффект истощения усилился», – тихо произнесла Лакуна. – «Это лишает меня энергии и мешает сосредоточиться. Теоретически, я смогу вытащить этот снаряд, словно занозу, но если энергия будет уходить столь же быстро, сколь я буду поглощать её…»

«Подожди. Подожди. Лакуна… что ты так стараешься спрятать от меня?» – спросила я, с усилием думая в сторону подруги. Ближайшей аналогией послужили бы фотографии под водой, чем сильнее я вглядывалась, тем глубже она их толкала.

«Прошу, сдержи любопытство, Блекджек» – чуть слышно проговорила Лакуна. – «Есть кое-что, о чем я очень не хочу, чтобы ты узнала. Кое-что, чего я сильно стыжусь. Пожалуйста…»

В её, как и прежде спокойном и мягком голосе проскользнули умоляющие нотки, это мгновенно заставило меня остановить попытки добраться до этих картин в её разуме. Да что со мной? Естественно у меня не было никаких прав ковыряться в её памяти. А если она не хочет говорить мне сейчас, можно надеяться, что когда-нибудь, она все-таки расскажет. С этими мыслями я прекратила пытаться взглянуть на эти видения.

«Прости», – незамедлительно сказала я, давая ей частичку заслуженного уединения. Сомневаюсь, что подобное уединение получали хоть сколько-то аликорнов Единства. Я оглядела тесное помещение.

«А Сильвер Спун и Каррион с тобой?»

«Сильвер Спун собирает все, что может из кладовой. Кэррион изучает ракету, высматривая способы сдвинуть или взорвать её».

И почему мне это казалось очень плохой затеей?

«Я поговорю с Ксанти и спрошу её мнение насчет этого», – мысленно сказала я аликорну. Рампейдж всё ещё отфильтровывала Антирадин. Похоже, нам в любом случае придется подождать чуть дольше. Я проковыляла к зебре, занятой починкой робота. Его металлический корпус сильно деформировался от жара магического огня, и уцелел только один круглый глаз.

– Как сторожевой пес? – Она удивленно глянула на меня. – Чего? Думаешь я не читала сборники мифов?

На самом деле, книгу мне назначили как часть совместного с Миднайт проекта. Читала она, ну а я расспросила её о самых интересных местах и сделала маленькую куклу в виде черной трехголовой собаки для нашей презентации. Но это всё равно считалось.

– Ну, центральный процессорный талисман, спарк-батареи и талисман левитации целы. В принципе, я ещё могу присоединить руку, – ответила зебра, глядя на робота.

– Я не могу изничтожать грязные мешки с опарышами всего с одной рукой, ты полосатое отродье. – потрескивая, прожужжал робот, сверкая оставшимся глазом.

– Ой да замолчи уже! – отозвалась Ксанти. «Тссс…» – поддакнула стелс-броня. – Я выросла среди роботов побольше и покруче тебя, – добавила зебра, схватила отвертку и сунула в отверстие в его округлом корпусе. Что-то зашипело, и его манипулятор с глазом дернулся.

– Да, о великая полосатая госпожа! Я живу, чтобы служить… черт бы побрал предательские программы полосатых! – протрещал робот, затем добавил, – Ой, да разберите меня уже.

Я села, вытянув покалеченную ногу.

– Можешь что-нибудь сделать с ней?

– Сожалею, но нет, – ответила Ксанти, затем нахмурилась. – Хотя, я могу смастерить что-то вроде протеза, чтобы ты могла ходить. Но сначала мне нужно починить гироскопы Цербера, чтобы он хотя бы держался прямо.

Я кивнула, глянув сперва на робота, затем снова на неё.

– Так, откуда ты, Ксанти? Как ты оказалась среди Оставшихся?

Вопрос явно не понравился зебре, но она все равно ответила.

– Изначально, я жила в деревне на восточном побережье. Наше племя обитало в бункере возле моря, прячась от рейдеров и пиратов, рыскающих по округе. Мы довольно долго использовали роботов. Собирали водоросли и прочий мусор, выбрасываемый на берег, затем пускали его в дело. Жить там было совсем неплохо… если, конечно, не против водорослей на завтрак, обед и ужин.

Она наклонилась и принялась соединять болтающиеся из основания корпуса провода к когтеобразному манипулятору.

– Однажды мы нашли раненного зебру. Он был разведчиком Оставшихся в Рассветной Бухте. Кодекс Цезаря требует помогать любому нуждающемся нашего вида, поэтому мы вылечили его и упросили не рассказывать о нас Оставшимся. Спустя месяц после того, как он ушел, прибыли их солдаты и потребовали десятину бойцами, роботами, оружием и съестными припасами.

– И вы просто отдали им все это? – поразилась я.

– А чего мы бы добились, сразившись с ними? Окажи мы сопротивление, и Оставшиеся вернуться с полчищем солдат, заберут все подчистую и вырежут деревню.

Она замолчала, дабы затянуть разъемы отверткой в её рту. Я магией держала конечность, пока она заканчивала прилаживать манипулятор.

– Моя семья была не в восторге от Оставшихся, но мы знали, что сопротивление ни к чему не приведет. Они забрали мою сестру, моего брата, меня и девять наиболее физически развитых.

– А почему им не нравились Оставшиеся? – нахмурившись, поинтересовалась я. Помрачнев, она вытащила гаечный ключ из кармана. Как следует закрутив болты, она вздохнула, затем ответила:

– У вас есть пони, зовущий себя Красный Глаз и утверждающий, что хочет восстановить цивилизацию. Оставшиеся же существует, чтобы эту цивилизацию уничтожить, – не церемонясь, ответила она. – Они воспринимают это, как веление последнего Цезаря. Им совершенно не важно, что у деревни нет проблем с пони. Воля одного или даже нескольких селений ничего не значит. Только «Вечная Война». Многие деревни просто хотят выжить. Оставшиеся стремятся только к уничтожению. Если в целом мире в живых останется только одна зебра, они будут считать это победой.

Она вздохнула, заканчивая прикреплять руку.

– На моей родине есть такие, что верят, будто Оставшиеся – величайшие герои. Они принимают за честь вступать в их ряды и поставлять припасы ради славной битвы. Другие же просто пытаются выжить и избежать уничтожения. У Оставшихся племя не значит ничего. Как и семья. Для них существует только битва.

– Я где-то читала, что зебринские племена по-настоящему важны. Как там называлось твоё? Прополи? – улыбнулась я, получив в ответ такую же улыбку.

– Да. Прополи. Мы были… то есть… мы строители. Именно мы первыми отступили от древних традиций кочевничества и охоты. Мы обнаружили Роам еще до образования Эквестрии. С союза семи великих племен семи холмов началась наша империя. Естественно, было так же множество меньших племен… – Она перевела взгляд на сидящего в углу Шиарса. – И проклятых племен. Например, Старкерреи.

– И они жили на территории Хуффингтона, так? – беспокойно нахмурилась я.

– Верно. Это была их столица. Давным-давно они были племенем мистиков и колдунов. Они придерживались древнейших и темнейших традиций, предсказывая будущее по движению звезд. И они могли не только видеть будущее, но и менять судьбы других. – Она поежилась. – А еще они изучали смерть и пути души. Но с основанием Роама, мы исключили Старкерреи. Мы выгнали их за море, и здесь они выстроили собственный город порока.

– И он был уничтожен? Упавшей звездой?

– Да. Они обладали заклинанием призыва звезд с небес. Звезды – жуткие штуки, с ними нельзя связываться. Менять их положение в небе – значит изменять саму судьбу. – Она сильно задрожала. – Однажды мы высмеяли Старкерреи, но преуспей они в захвате звезды и извлечении её души… мир был бы гораздо более ужасным местом.

Я глянула на забившегося в угол синего единорога.

– Что ж, спасибо за рассказ. Надеюсь, ты поведаешь мне о зебрах еще когда-нибудь.

Она слегка ошеломленно мне улыбнулась.

– Ну чего?

– Ты же Дева Звезд, призванная уничтожить нас всех. Слышать, как ты говоришь о нас подобное… неожиданно.

– Ага, конечно. Пока я только преуспела, поставив нас всех в смертельную опасность, – ответила я, глуповато улыбнувшись, – Поэтому, может, слегка понизишь планку ожиданий? То есть, быть девой довольно смущает, если не можешь даже уничтожить пони, угрожающего убить меня.

Я поднялась и осторожно побрела к одиноко сидящему Шиарсу. Мои кибернетические улучшения, похоже, не воспринимали отсутствие половины ноги, поэтому мне приходилось обдумывать каждый шаг. Результатом послужило то, что я хромала так, будто первый раз поднялась на ноги, но это, хотя бы, помогало мне не падать лицом вниз при каждом последующем шаге.

Сильвер Спун вошла, впуская немного радиации. Она опустила свои сумки, наполненные обгоревшими картонными коробками и покореженными шприцами.

– Держи, Снипс, – сказала она подталкивая ему маленькую пачку жвачки. Он же просто отвел взгляд и закрыл глаза. Печально вздохнув, Сильвер Спун глянула на меня, затем перенесла остальную часть собранных ею припасов к рабочему месту Рампейдж.

Я плюхнулась возле него и устало улыбнулась.

– Ну… как ты… Снипс? – От прозвища недалеко ушло, прямо как «Падшая Глори».

– Тебе не обязательно притворяться дружелюбной, Блекджек. Я уверен, ты меня ненавидишь, – пробормотал он. Взгляд его слабо светящихся белых глаз был направлен мимо меня.

– Что ж, Грэйвс мертва. Цербер поломан. Я вернулась чтоб найти больше трудностей. Я проклята. Только что выпила целую банку переработанного антирадина и очевидно во мне достаточно аликорних штучек, что бы засунуть очень вспыльчивую Богиню в мои мысли. Сейчас мы в смертельной ловушке с пони, о которых я сильно беспокоюсь, и они умрут если мы не найдем выход. Меня облила глизь и поджарил гуль и где-то бродит съехавший с катушек надзиратель, жаждущий моей смерти. – Я остановилась и нахмурилась, – По-моему список моих проблем в Хайтауэре закончен, но вопрос сейчас не обо мне… кто ты? Что ты?

Бирюзовый единорог еле заметно пожал плечами.

– Я не знаю.

Ладненько. Отчасти, это относилось и ко мне.

– Ну… может хоть догадку.

– Не знаю. Жив ли я? Умер? Или что-то ещё? Важно ли это? – Он покачал головой. – Два века назад мы играли с магией которую не понимали. Что я такое… полагаю это расплата за это.

– Ладно. И так значит вопрос «Что ты» останется без ответа. Как насчет «Кто ты?» Каким образом ты оказался снаружи? – Казалось, что этот вопрос выдернул его из хмурой задумчивости. Он начал медленно отвечать.

– Когда упали ракеты, я шел на встречу с двумя пони которых я знал ещё с Понивиля: мистера и миссис Кейк. Они пытались разузнать о Д.М.Д. Тогда я был более доверчив Я думал, что им стало любопытно после того как я нечаянно обронил несколько слов о тайных проектах и проекте Вечность. Но когда этого Голденблада арестовали за измену, я боялся, что достанется и Рэрити. Я пошел к ним, что бы сказать, что все кончено… но когда я добрался до Сахарного уголка во Фланкфурте…

– Кейки были мертвы, верно? – Я вспомнила отверстия от пуль и поврежденные терминалы.

– Все были убиты. Наверное, я разминулся с убийцами всего на пару минут. Кровь была ещё свежей. Миссис Кейк была ещё жива… попросила меня предупредить Пампкин и Паунда, что творится нечто плохое. Даже не позволила мне спасти её, что бы не тратить время. «Расскажи им…» сказала она… – Синий единорог вздрогнул, обнимая себя.

– Сразу после этого заревели сирены и я не знал что делать. Я пытался связаться с Рэрити… она говорила, что позаботится о нас если случится что-то плохое. Но… я не смог, я даже пытался дозвониться до Пинки Пай и детей Кейков в Мэйнхэттене… но я не смог.

– Что случилось дальше?

– Я сбежал, – просто сказал он. – Сбежал как идиот, на юг в бесплодные земли и нашел сточную канаву, в которой спрятался. Потом упали бомбы. Это было так… красиво… – пробормотал он отвернувшись. – В конце концов я ослеп, а потом умер.

– Умер? Прям… совсем-совсем умер?

– Настолько умер насколько возможно представить. Потом я попал в загробный мир… а потом… – едва слышно прошептал он, – Я вернулся.

– Вернулся? – спросила я, чувствуя как моя грива дергается. Почему-то я тоже заговорила шепотом. Сильвер Спун подошла с озабоченным выражением.

– Я был связан с ним. – «С кем это с ним?», – Временами, в те годы, что мы работали с Рарити, мы игрались заклинаниями, никогда, на самом деле, не задумываясь о том, что делали. Я почувствовал как меня тянет назад, подальше от поющих огней. Очнувшись, я снова мог видеть – он указал на свои глаза, – Каким-то образом некромагия сохранила меня. Я не знаю можно ли называть меня гулем… Возможно я гуль, отлично сохранившийся в момент смерти, но не ускакавший на тот свет. Или я заперт между жизнью и смертью. Кого сейчас это волнует? Мне просто надо его спасти.

– Ты говоришь про Снейлса, не так ли? – спросила Сильвер Спун. К моему смущению она добавила. – Про его лучшего друга.

– Моего единственного друга. – Он опять посмотрел вверх. – Я просто знаю, что он всё ещё там. Я чувствую его. Я чувствовал его на протяжении двух столетий. Он напуган и одинок, не знает куда я ушел. Он тоже чувствует меня и знает, что я иду спасти его. Если мы уйдём… если он подумает, что я сдался… – Он покачал головой и шмыгнул носом.

– Он скорее всего, сошел бы с ума. – Закончила я за него. Я подумала обо всех аналогичных случаях, когда сталкивалась с пони, которые не сдавались и продолжали идти к намеченной цели, не обращая внимания на страдания, причиняемые их окружению, или ошибки, неизбежно следующие за их решениями. Сангвин. Голденблад. Министерские кобылы. Я сама. Пони настолько одержимые успехом, что растеряли последние капли здравого смысла. Неудивительно что Снипс проклял меня, когда я сказала что мы уходим.

– Что ж, я могу понять тебя. Но сейчас, я хочу, чтобы оставшиеся из нас выбрались отсюда живыми. Но я сделаю все возможное, чтобы воссоединить тебя с другом. – Подождав секунду я с серьезным лицом, добавила, – Конечно, было бы намного легче, если бы ты снял с меня проклятие.

Он моргнул, затем выжал из себя горькую улыбку.

– Конечно, Извини, я запаниковал, и мне нужно было сделать хоть что-то… – Его рог вспыхнул, он улыбнулся, а потом кивнул.

– Вот так.

Но ничего не происходило. В груди все также крутило.

– Ух… как «вот так»? Я по-прежнему чувствую его.

Он тревожно нахмурился и его рог снова вспыхнул. И снова. С каждой вспышкой я чувствовала, что кручение в груди сжималось. Я чуть ли не кричала от боли.

– Прекрати! Становится… становится только хуже, – крикнула Сильвер Спун.

– Но… как так! В смысле… оно должно работать! – сказал Снипс, прикусывая губу.

– Ну… теоретически…

– Теоретически? То есть ты никогда не снимал проклятия? – изумилась Сильвер Спун, в то время как Снипс смущенно улыбнулся.

– Что ж, это больше искусство чем наука… – пробормотал он.

– Снипс! – крикнула Сильвер Спун.

– Я все исправлю! Я сделаю это! Мне лишь нужны мои записи. Да и Снеилс может помнить пару трюков… – лепетал он, пока я кидала ему убийственный взгляд.

– Снипс? – раздался тихий голос из кладовой и я беспокойно обернулась на подошедшую Рампейдж. Она странно улыбалась, а в её розовых глазах плясали искорки.

– Это же ты, так ведь?

Снипс посмотрел на мою подругу смущенно нахмурившись. Потом его светящиеся глаза расширились от удивления.

– Твист? Но… твоя речь… и полосы? Почему ты полосатая? – запнулся он. – И броня… это правда ты? – спросил он с чуть заметной улыбкой.

Рампейдж лишь кивнула перед тем как рвануть к нему и заключить в объятия.

– Да, это я! Ох, я не видела тебя с Воссоединения Понивиля! Потом случился инцидент в Литлхорне и… и…

– Наши пути разошлись. То есть, я знал, что ты стала солдатом. Иногда видел тебя в новостях. Но… как это возможно?

Рампейдж лишь покачала головой.

– Не имею ни малейшего понятия. Я тоже не знаю. В смысле… я умерла на Мирамейр. После этого я… я… – её глаза округлились.

– О нет… нет нет нет… – она начала трястись.

– Пожалуйста…

Она отпрыгнула от Снипса и начала расхаживать из стороны в сторону.

– Оу, что случилось? Скажи ему. Скажи им всем – сказала она с плотоядным взглядом. Внезапно она обернулась и отрезала.

– Она не обязана рассказывать! У неё есть право на молчание. – Потом её голова резко повернулась в сторону.

– Хватит с нас твоего детективного бреда! – Слезы потоком текли по её щекам пока она пятилась, пока резко не остановились.

– Если мы дадим ей полностью выговориться, возможно ей станет лучше – сказала она разумно, но потом проревела – Оставь её в покое, Доктор!

Все пытались держаться от неё как можно дальше, пока она оборачивалась и прижимала передние копыта к стене.

– Заткнитесь! – закричала она и ударила головой об стену с сочным хрустом.

– Заткнитесь! – Она опять стукнула стену головой. И опять… и опять…

Из этой ситуации я смогла найти только один выход. Свинцовую терапию… Ксанти вскрикнула, а Стигиус тревожно вскочил на копыта. Психошай лишь пробормотала о том, что было бы круче использовать щеподробилку.

Снипс в ужасе наблюдал, как я всадила три пули в голову Рампейдж, заставив ту кулем рухнуть на пол. Его глаза вспыхнули, рог засветился окутывая магией его секатор. Я остановила смыкающиеся лезвия своей оставшейся рукой, лезвия вгрызались в мои металлические пальцы.

– Стой! С ней все будет в порядке! – тревожно заорала я.

Розовое сияние окутало дыры у неё в голове. Снипс в шоке отпустил секатор и подошел ближе. Я стрясла ножницы с моей руки, затем дотянулась до его хвоста и подтянула к себе. Дергающееся тело Рампейдж свернулось в клубок, а рана полностью залечилась.

– Простите. Я хотела… простите… – было все, что она сказала.

– Талисман феникс… – тихо выдохнул Снипс.

– У тебя талисман феникс! – Ксанти уставилась на неё в искреннем изумлении.

– Талисман фен-что? – спросила я, глядя на него. – Ты знаешь что происходит? Почему она такая какая есть?

Снипс не отводил взгляда от ревущей кобылы.

– Броня душ была прорывом… даже несмотря на эффект доминирования души, одним из факторов было то, что если броня только защищает, то она не идеальна. Рэрити нужно было найти способ сделать так, чтобы пони мог пережить все, и у неё появилось предположение… сколько душ могло поместиться внутри одного сосуда? Если поместить две души в один сосуд отвергнут ли они друг друга? Или сделают талисман одновременно вечно запитанным и неразрушимым? Особенно мы старались над талисманом регенерации. – Снипс очарованно смотрел.

– Мы назвали его талисманом феникса потому, что он был разработан восстанавливать пони даже после полной дезинтеграции.

– Похоже у вас получилось! – сказала я резко.

– Нет! То-то и оно, – защищался Снипс. – Он не работал! Ну, он лечил легкие повреждения, но все кому мы имплантировали его, не смогли пережить смертельные воздействия.

– То есть, вы убивали пони чтобы испытать его? – отрезала я.

– Конечно же нет, – парировал он, явно чувствуя дискомфорт. – Первой была заключенная, которую бы всё равно убили, её приговорили к пожизненному заключению. Один из охранников убил её. Потом мы вставили его другой кобыле, она совершила самоубийство. Третья пережила пулю в голову, выпущенную охранником, но вскоре умерла. А потом его имплантировали доктору, который спокойно жил-поживал, пока не умер из-за аварии небесных повозок. С каждым разом талисман становился все мощнее, но он не был достаточно мощным чтобы спасти пони!

– И что дальше? – спросила я нахмурившись.

– Мы потеряли его! – ответил он. – Год работы и его засунули в какую-то зебру… а потом эта зебра умерла в бою. Мы были уверены, что талисман был способен поддерживать Министерскую кобылу или даже Принцессу Луну живой на не определенное время, зебрам понадобилось бы использовать против неё что-то очень сильное, что-то, что смогло бы убить её… но мы потеряли его! – Он потряс головой. – Рэрити разъярилась на нас! Если бы мы смогли устранить эффект доминирования душ, мы бы смогли сделать талисманы для всех жизненно важных пони в правительстве.

– Вы все с ума посходили?! Думали ли вы о десятках, возможно даже сотнях смертей, об их душах, какое нужно было бы усилие?! Даже одна уже плохо! – возразила Ксанти.

– Ты не понимаешь, – взмолился Снипс. – Я согласен, это было неправильно, но к тому времени мы почти сделали это! Мы почти сделали… все. Способ сделать пони по настоящему бессмертными! Мораль была неважна, важен лишь успех – потом его голос резко упал. – А потом… Рэрити передумала.

Я шокировано моргнула.

– Она что?

– Я не знаю как или почему… но однажды она разозлилась, а на следующий день была… пристыженной. Она отменила все наши планы по производству талисманов феникса и настояла на том, чтобы мы немедленно подчистили все записи о броне душ.

– И вы подчистили? – я надавила на него, внезапно нахмурившись, а ещё моя грива начала чесаться.

– Специалисты Голденблада заверили нас в этом – ответил Снипс, пожав плечами, но я то лучше знала. Если Голденблад смог наложить свои копыта на исследования некромантии Рэрити, он бы никогда не уничтожил их.

– После этого нам дали другую работу. Что-то отличное от проклятий и колдовства над которым мы работали. Рэрити забросила этот проект.

– И что она делала… дальше? – спросила я нахмурившись.

Ровно через секунду голос Лакуны прозвучал в моей голове.

– Блекджек, не могла бы ты собрать всех сюда? Мы думаем у нас есть идея.

– Ага. Ага. Буду через секунду – мысленно ответила я склоняясь рядом с Рампейдж. Я погладила её гриву копытом.

– Ладно народ. У умного аликорна есть план. Давайте его выслушаем. – В то время как все направились к аликорну, я слегка толкнула Рампейдж локтем:

– Давай. Ты же не хочешь остаться здесь одна.

Рампейдж лишь сильнее разрыдалась.

– Я всего ли… лишь сборище разных пони? Являюсь ли я собой в конце концов? Это из-за этого у меня нет имени? Потому что я вообще не существую? Я всего лишь отросток от тела Твист? Застряла едва родившись в каком то проклятом раздолбанном танке? Есть ли у меня моя собственная душа?

– Хотя бы ты знаешь почему ты такая, – ответила я тихо.

– Хотела бы я не знать. Единственное, что я хотела бы знать, стоит ли мне вообще пытаться быть собой или передать управление одной из личностей внутри меня было бы лучше? – Она прижала лицо к полу.

– Иди, послушай план Лакуны. А мне… мне нужно расфасовать Антирадин.

Ох, ну почему это всегда заканчивается слезами?

Выйдя из рентген-кабинета, мы стояли у окна, через которое я вытолкнула гуля. Снаряд потрескивал в пятнадцати метрах над нами, и все нуждающиеся проглотили по Рад-Иксу.

– Ну и каков план, Лакуна? – устало улыбнулась я.

– Мы попытаемся вытолкнуть ракету, – ответила она, указывая кончиком крыла туда, где висел Кэррион, прицепившись к наружной стороне решетки, словно гигантский блотспрайт-нежить.

– Стабилизаторы в хвосте снаряда застряли в арматуре здания. Он отрежет стабилизаторы, а затем я подниму носовую секцию. Надеюсь, она соскользнет под собственным весом.

– Поразительно, что она пробилась сквозь стену практически без повреждений, – вполголоса изумилась Психошай. Рог Лакуны засиял, и огромный снаряд, засветившись, медленно сдвинулся. Под зловещий стон металла, через пролом посыпались куски стены.

– Боеголовка спроектирована как раз с расчетом на это, – отозвалась Ксанти, указывая копытом. Со стороны притаившегося Кэрриона вспыхивали отсветы зеленого пламени. Внутри своих клеток выли несколько других пылающих гулей. Я очень надеялась, что они не вылезут оттуда. Больше жар-яйц у нас в запасе не было.

– Она спроектирована, чтобы выдерживать множество попаданий лучевого оружия и проникать в укрепленные структуры. – Прямо, как Ядро – подумалось мне. – Также она снабжена усиленными топливными баками, дабы попадания вскользь не воспламенили горючее.

Постойте-ка… горючее?

– Но у этой же они пусты, верно? – спросила я, указывая на снаряд и наблюдая, как зебра взволнованно хмурится. – Ксанти, скажи мне, что в этой штуке нет топлива!

– Ну… я полагаю, что оно давным-давно выгорело. Но если снаряд был пущен от Рассветной Бухты… тогда, наверное, топлива все еще остается примерно четыре пятых…

«Лакуна! Ксанти утверждает, что в ракете ещё может быть горючее! Не двигай её…» – поспешно подумала я аликорну.

Раздался пронзительный скрип, и ракета неожиданно сдвинулась, но вместо того, чтобы свободно соскользнуть, бетон под ней треснул, обрушивая на пол лавину пылающих обломков.

– Нет! Не роняй её! – взвизгнула Ксанти, когда ракета сдвинулась чуть ниже. Лицо Лакуны напряглось от прилагаемых усилий, чтобы удержать ракету в воздухе. Полыхающая боеголовка коснулась решеток на противоположной стороне, а затем внутри оказались хвостовые двигатели, которые тут же резко опустились вниз. Я затаила дыхание, когда ракета стала вертикально прямо и рухнула вниз.

– Только не взорвись. Только не взорвись… – снова и снова шептала я, когда задние двигатели с грохотом упали во двор тюрьмы. Боеголовка проскользила вниз, остановившись, когда её пылающая верхушка коснулась противоположной стороны медицинского крыла. Уровень радиации мгновенно пополз вверх, но, к счастью, не настолько быстро, чтобы испарять плоть.

– Спасибо, что не взорвалась – облегченно выдохнула я.

Будто отозвавшись на мои слова, из основания ракеты изверглось красное пламя. Огонь быстро распространялся по деформированному металлу, подпитываемый разлившимся горючим. Если у нас и была возможность уйти тем же путем, что мы пришли, то сейчас она утонула в огненном озере!

– Мамочки… – хныкнула Ксанти, глянув вниз.

– Ага. Впечатляющее зрелище… – отозвалась я.

– Нет. Как только огонь нагреет оставшиеся топливные баки, они прорвутся, добавляя ещё больше топлива. А когда боеголовка достаточно нагреется…

Ей можно было и не заканчивать.

Мы только что подожгли запал жар-бомбы.

Заметка: Достигнут максимальный уровень.

Добавлена квестовая способность: У тебя появился друг! – Вы телепатически соединились с Богиней в Единстве. Это добавляет новые варианты диалогов.

Глава 15

Преисподняя

«Слушайте! Дым распространяется по всей Эквестрии. Но не волнуйтесь, я получила письмо от принцессы, в котором сообщается, что это не от пожара»

– Хорошо. Ксанти, прикинь мне по времени, – попросила я. Из горящей ракеты вырывалось пламя и центральное пространство начало заполняться плотным чёрным дымом. Жар от голубого радиоактивного огня быстро сменился жаром от более обычно-выглядевшего, но не менее опасного оранжевого пламени горящего зебринского топлива. Но с другой стороны, хорошим моментом было то, что боеголовка примостилась ниже медицинского уровня, прислонившись к дальней стене, а значит путь наверх теперь свободен… при условии, что нам хватит времени. После лаконичного, но слишком долгого молчания, я взглянула на зебру, в ужасе уставившуюся на зрелище внизу. – Ксанти! Сколько у нас есть времени?