Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 68 страниц)

– Эй! Ты, да, ты! Тупой кусок слизи! Отвратительный, мерзкий пузырь!

Рампейдж подбежала, взглянула на меня растерянно. Я продолжила кричать, стуча по туалету изо всех сил.

Она посмотрела на меня, прикидывая, съехала ли моя крыша окончательно, моргнула, ухмыльнулась и присоединилась к оскорблениям того, что обитало в дренажной системе.

– Ты ничто иное, как нестабильная короткоцепочечная молекула! – Чего?

– Вонючая, гадкая дрянь! – крикнула я, смущённо глядя на кобылку. Неужто из всех пони, живущих в Рампейдж, лишь Октопус решился поорать на туалет? Серьёзно?

– У тебя слабая электрохимическая связь! – проревела она в унитаз. Да, похоже на то.

– Я всякого дерьма повидала, но ты всех переплюнешь! – прорычала я в толчок и Рампейдж тряхнула меня. – Ты всего лишь… – ещё встряска. – Ты просто…

– Блекджек! Глянь! – позвала она определенно не докторским голосом и указывая своими почерневшими копытными когтями на пару имён, нацарапанных в окружении остальных.

«Дуф» и тут же, рядом, «Деус».

Это была его камера. Это крошечное, шесть на восемь, пространство, делили четверо пони… и здесь всё и случилось. Здесь он из простого зэка-насильника превратился в монстра. На меня с ужасом смотрели широко распахнутые розовые глаза Твист.

А затем я почуяла запах серы…

– Назад! Уходим! – заорала я. Внезапно из туалета послышалось бульканье, а затем на пол выплеснулась едкая голубая жижа. Я отпрянула из камеры, плюхнувшись на круп. Рампейдж закусила мою гриву и потащила меня прочь от глизи, начавшей формироваться в слизепони. Выскочив на дорожку мы едва не столкнулись с тремя пылающими гулями.

– Лакуна! Снипс! Бросайте! – крикнула я, зачёрпывая магией комок глизи и швыряя его в трёх пылающих пони. Монстры даже не попытались увернуться, зачем бы им? Выпущенные в них пули испарялись ещё на подлёте. Тут дождь из светящейся, шипящей слизи обрушился прямо на них, и троица завизжала от боли и ярости. От контакта с их горящей шкурой, голубая слизь шипела и чернела, но, тем не менее, немного гасила их пламя. Шаг за шагом мы отступали, а трое пылающих вскочили на копыта. – Задержите их! – заорала я. Психошай и Стигиус метнулись вперёд, впечатывая копыта в потемневшие пятна и отбрасывая их назад. Лужа глизи обтекла их огненные копыта и трое гулей теперь завизжали в панике, пытаясь вырваться из неё. Затем один из них рухнул в кислотную жижу и схватился за своих собратьев, таща их за собой.

Глизь захлестнула их, кипя, чернея и испуская ядовитую вонь, вызывающую у меня рвотные позывы. Гули бились, поднимая оплавленные головы, пока всё варево спекалось в чёрную дёгтеподобную грязь. Даже глизь, похоже, нашла этих троих слишком острыми на вкус, голубое месиво начало всасываться обратно в покорёженный сортир. Оставшаяся после неё дымящаяся масса была настолько разрушительной, что начала растворять бетонный пол.

Подождите… если оно настолько едкое, чтобы сделать такое…

– Намажьте это на дверь! – прокричала я, зачёрпывая варево своей магией и размазывая дёгтеподобную смесь по бронированной створке. Та начала шипеть, булькать и испаряться. Все пони отступили назад, пока мы работали магией, пытаясь наложить на дверь так много жижи, как могли. Липкая дрянь уже наполовину проела пол. Облицовка двери осыпалась дымящейся ржавчиной и мы добавили новый слой. Рампейдж смело зачёрпывала жижу плоским куском отслоившейся стали. Едкая масса проела бетон и начала капать вниз на следующий уровень, и мы поспешили использовать столько, сколько успеем. Жаль, что она была слишком опасна, чтобы взять её с собой, адская смесь проедала всё, даже бутылки из-под Спаркл-Коллы.

Наконец, центральный запирающий механизм размером с копыто просто выпал наружу, оставляя отверстие, через которое пони смог бы поглядеть на ту сторону. Стигиус заглянул туда и в теневой вспышке проскользнул внутрь. Минуту спустя послышался громкий удар, затем ещё один и дверь приоткрылась. Понадобилась вся наша магия и мощь силовой брони Карриона, чтобы раскрыть дверь достаточно широко, чтобы мы смогли пролезть за неё, но даже так грифону пришлось снять броню, протискиваться через зазор, переносить броню часть за частью и надевать её обратно. Тем не менее, мы пролезли.

Все, кроме Лакуны.

Аликорн просто не мог протиснуться через зазор. Она могла просунуть в него голову и шею, но как бы мы ни тянули тяжёлую, бронированную дверь, щель оставалась недостаточно широкой для её тела. Она скривилась, пытаясь телепортироваться, но антимагический барьер тюрьмы по-прежнему оставался в силе и, хотя Стигиусу удавалось обходить его, аликорн не могла повторить этот трюк. Встретившись со мной взглядом, она грустно улыбнулась.

– Можем ли мы просто пропустить спор о том, что ты не можешь оставить меня здесь?

– Я не оставлю тебя умирать тут, – немедленно ответила я и она усмехнулась, покачав головой.

– Так я и думала. Возьми это, – она передала мне свою антимех-винтовку. – Иногда наш злейший враг это просто физиология. Под её взглядом я перекинула винтовку через плечо. – Продолжай двигаться. Найди путь на чердак и наружу – она оглянулась к пробоине в стене и продолжила, прежде, чем я начала спорить. – Что до меня, я смогу достигнуть крыши прежде, чем меня собьют турели.

– Лакуна, должен быть какой-нибудь другой путь, – сказала я, пытаясь приноровиться к весу массивного оружия.

– Его нет. Теперь ступай. Увидимся на крыше – и она повернулась назад, расправила крылья и бесшумно вспорхнула в дым.

– Лакуна! – выпалила я ей вслед. Чем больше она удалялась, тем больше между нами вставало помех. Я не могла расслышать её голоса или она намеренно пыталась закрыться от меня.

– Блекджек, – подтолкнула меня Рампейдж, но я закрыла глаза, пытаясь удержать связь с Лакуной. Искажения из-за ХМА были ужасны. Она маячила где-то на грани слышимости, будто плохо настроенное радио. Моя голова пульсировала от напряжения.

– Секунду. Я хочу убедиться, что она благополучно выберется… – прошипела я сквозь сжатые зубы, пытаясь сконцентрироваться. Образы долетали обрывками. Я видела её, летящую вниз, в огромную лужу голубого пламени, почти опустившись в неё, она впитывала так много радиации, как только могла. Затем она, стоящая на краю пробоины. Затем аликорн взмыл, поднимаясь всё выше и выше вдоль тюремных стен. Взмахивая крыльями, она подняла мерцающий щит, защищаясь от бьющих в неё красных лучей турелей, Хуффингтонский дождь вокруг неё засверкал малиновым и белым. Затем она взлетела вверх и приземлилась на краю. Она сделала это! Она в безопасности! Я вздохнула с облегчением…

Тут мелькнула красная вспышка, затем темнота и писк ХМА. Внезапно, стоя на месте, я обнаружила, что не в состоянии дышать.

«Лакуна?» – подумала я ей. Затем уже вслух, громко, пытаясь дотянуться до её сознания, – «Лакуна?» ничего, кроме статики ХМА. – Лакуна! – закричала я изо всех сил.

Ничего.

Исчезла.

Она не могла пропасть. Не могла. Я посылала ей мысль снова и снова, отчаянно, сквозь текущие по лицу слёзы, я напрягала всю свою жалкую магию, в попытках установить контакт с кобылой.

– Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… нет… – зажмурившись, стонала я. Это было также, как со смертью мамы, только на этот раз я переживала это гораздо сильнее.

– Блекджек! – донёсся до меня крик Рапейдж, и я очнулась как раз во время, чтобы услышать скрип колёс и треск роботизированных голосов, бубнящих свой бред про то, что «всем стоять» и про «санкционированное применение силы». Открыв глаза, я заметила на вершине лестницы неповреждённого часового, наводящего на меня и моих друзей свою многоствольную энергомагическую пушку и ракетницу.

Из-за моей спины выплыла антимех-винтовка. Я никогда прежде не держала такого большого или тяжёлого оружия, но прямо сейчас мне было насрать на физиологию. Прильнув к прицелу, я скользнула в ЗПС и аккуратно уложила два выстрела в старый ракетный контейнер. Две пули пробили бронированную стенку и секундой позже ракеты внутри взорвались. Часового отбросило в сторону, и он открыл дикую пальбу из энергомагического минигана. Со слезами на глазах я, твёрдой походкой, двинулась вверх по лестнице.

Она была богиней. Была другом! И это место отняло её у меня! Всё из-за моей идиотской навязчивой идеи! Я стреляла снова и снова, при каждом шаге, пока поднималась вверх, пробивая дыры в груди робота. Наконец, как только я взошла на верхнюю ступеньку, его голова взорвалась фонтаном искр. Здесь была очередная защищённая дверь, но на сей раз возле неё был терминал и ещё две турели. Я могла бы использовать часового, как укрытие, но сейчас мне было насрать. Пусть стреляют в меня. Боль от ран была намного лучше того, что я чувствовала от мысли, что я потеряла друга. Я расстреливала турели, а крик ХМА накладывался на пульсацию в моей груди и слёзы на глазах.

– Вот дерьмо! Она в бешенстве! – расслышала я далёкий голос Рампейдж.

– Нет, не в этот раз, – ответила Ксанти, пока я шла вперёд, сокращая дистанцию, медленно и тщательно делая выстрел за выстрелом.

– Ну, может пальнёшь ей в башку? С тобой-то это прямо чудеса творит, – предложила Психошай.

Я была чертовски изранена, но это не имело значения. Я была готова проложить путь для всех них, лишь бы выйти отсюда живыми, вместе. И не важно, сколько во мне дыр, я бы… Рампейдж схватила меня и бросила на землю, принимая на себя предназначенные мне выстрелы. Каррион вскочил на поверженного часового и за несколько секунд своими пулемётами превратил турели в металлолом.

– Да что за херня с тобой творится? – рявкнула Рампейдж, переворачивая меня на спину.

Я взглянула ей в глаза и выдавила:

– Лакуны больше нет – всё болело, от части потому, что меня только что изрешетили выстрелы троих скорострельных врагов. Ещё бы, всего несколько секунд и я бы навсегда избавилась от боли. – Она погибла из-за меня.

Рампейдж взглянула на меня и, чуть скривив угол рта, сказала:

– Да, так и есть. Даже я никогда не убивала моих лучших друзей… – а затем она содрогнулась и отпрянула от меня.

– А ну заткнись нахрен, ты чудовище, – зашипела она, обхватив копытами голову.

– Но почему? Ведь она уже знает правду. Её подруга погибла… погибла из-за неё… – усмехнулась она, глядя на меня.

– Заткнись! – рявкнула Рапейдж, срывая шлем и врезаясь лбом в стену. – Меня тошнит от тебя… ты гнусная… – бамс, – Злобная… – бамс, – дрянь! – шмяк.

Она упала, завалившись на бок и я, медленно поднявшись, захромала к ней. Тяжело дышащая полосатая пони взглянула на меня.

– Похоже, я схожу с ума, Блекджек. Мне кажется… кажется… – вдруг она опустила голову. – Я заслуживаю смерти. Прошу… – пробормотав проклятье по-зебрински, она снова врезалась головой в стену. – Тихо! – затем кобыла снова рассмеялась высоким, резким смехом, – Ох, мы так задолбались. Мы так чертовски задолбались! – наконец последовал ещё один удар о стену и она сползла на пол. Все мы уставились на неё, лежащую у стены, а я положила на её плечо своё забрызганное кровью копыто. – Ты должна быть сильной, Блекджек. Пожалуйста…

Ты ещё кое-что можешь, Блекджек. Я выдавила улыбку и похлопала её по плечу.

– Эй. Не переживай. Я ведь тоже маленько чокнутая – этот визг ХМА начинал раздражать, будто копытом скребли по грифельной доске. – Мы справимся с этим, Рампейдж. Мы справимся.

– Рампейдж. Нет здесь никакой Рампейдж. И Арлосты нет. Я просто полдюжины пони, смешанных вместе в одной банке – её тело восстанавливало само себя и она вытерла кровь с лица. Медленно, она повернулась и направилась к двери. Ксанти, не поднимая глаз, подошла к терминалу и начала нажимать клавиши, то и дело нервно оглядываясь на меня.

Потеря Лакуны отразилась во мне огромной кровавой раной, но Рампейдж заставила меня отвлечься от неё. Когда я выберусь… тогда и буду скорбеть. Внезапно, пол сотрясся от невероятного взрыва где-то под нами. Один бак взлетел, три на подходе. При условии, конечно, что боеголовка не решит последовать за этим баком. Я подошла к Снипсу, наклонив голову, чтобы заглянуть ему в глаза и жестом позвала его отойти за часового.

Уединившись с ним, я, понизив голос, обратилась к гулю:

– Рассказывай всё об этом талисмане внутри Рапейдж. Подробно.

Он вздохнул и оглянулся на дверь.

– Тут особо нечего рассказывать. Мы больше пытались заставить его работать, чем понять, как он вообще это делает. Это регенерирующий талисман. В него вложена магическая матрица и пони восстанавливается по этому отпечатку. Идея была в том, что он должен был заключать в себе душу последнего запечатлённого им пони. Полное удаление души из пони вело к смерти, но что если душа оставалась по-прежнему заключённой в пони? Вот в чём была идея.

– И для начала вы поместили его в Рейзорвайр?

– Сперва мы помещали его в полдюжины пони… неизлечимо больных, или раненных пони… но они были слишком близки к смерти, чтобы талисман начал работать. О, возможно было некоторое запечатление их сущностей, но талисман не делал того, на что рассчитывала Рарити. – он кашлянул, и отвёл взгляд в сторону. – Надзиратель предложил альтернативу… мы не знали, что он собирался убить Рейзорвайр. Прошу, поверь, мы никогда бы не пошли на такой шаг. Талисман почти заработал, хотя… она всё-таки умерла. Затем схватили Ангела Смерти… – пухлый гуль вздрогнул.

– Она была одной из тех, кого вы убили.

– Я не убивал! И я бы никогда не смог – его передёрнуло и он отчаянно затряс головой. – Я не знаю, что произошло. Я знаю только, что когда Снэйлс и я вернулись утром в лабораторию… Рарити… и Ангел… – он снова покачал головой, будто пытаясь физически вытрясти из неё воспоминания. – Когда мы пришли туда, Ангел была мертва. Рарити сказала, что Ангел больше никому не навредит, а затем она настояла на том, чтобы мы поместили талисман в кого-нибудь, кто этого заслуживает. Детектив, поймавшая Ангела, была тяжело ранена перед тем, как партнёрша спасла её.

Софтхарт.

– Но талисман свёл её с ума, так? – надавила я.

– Возможно… – тихо ответил Снипс, отводя взгляд. – Мы тогда не понимали эффектов переноса в сосудах души… да и сейчас тоже. Сосуд души это больше чем просто неразрушимый объект. Они могут желать. Чувствовать. Ненавидеть. Любить. Детектив к тому времени уже переживала тяжелейший стресс и если бы мы тогда не подвергли её эффекту полного смешанного переноса… именно он и мог толкнуть её за край.

– Что же случилось потом?

– Тогда-то мы и потеряли его в первый раз, – ответил Снипс, облизнув губы и робко улыбнувшись мне.

– Ясно. И… как именно вы умудрились потерять сосуд души с исцеляющим талисманом? – мой скептический вопрос вызвал невесёлую улыбку.

– Забавно, точно также сказала и Рарити. Но детектив… ну… после того, как её размазало поездом, её тело направили в Министерство Мира. И они нашли талисман, обнаружив его совершенно неповреждённым… и… эх… кто-то спихнул его на чёрном рынке – он снова облизнул губы и глянул в сторону. – Мы полгода его искали. Мы понятия не имели, сколько пони он мог поглотить. Исцеляющие талисманы, как правило, получают очень важные пони. Но в конце концов он был обнаружен, когда пациент с талисманом внутри… не смог умереть.

Значит, внутри Рапейдж всё ещё могут быть спрятаны души. Пони, которые незаконно получали талисман, затем становились всё более нестабильными, пока не умирали и их души не попадали в ловушку. Это было словно Спорттовары Сильверстар, застрявшие у тебя в груди.

– Не смог умереть… как? – спросила я, заранее боясь ответа.

– Это был коммерческий воздушный рейс по пути в Кантерлот, когда взорвалась бомба… преждевременно, как подозревали. Осталась всего горстка выживших, в основном члены команды пегасов, те, кто смог избавиться от своей упряжи. Но был один пони, оказавшийся в ловушке внутри горящих обломков, который кричал… несколько часов. Рарити услышала об этом и немедленно лично прибыла к месту крушения.

– Мы продолжили исследования талисмана и выяснили, что возможно зебры обладают иммунитетом к телепатической магии, изучаемой в МТН. Они разрабатывали какое-то невиданное прежде мегазаклинание контроля разума, призванное закончить войну. Мы предположили, что это может помочь стабилизировать талисман. А Рарити была так рада, что получила его назад… в тот же день случился инцидент, и мы смогли убедиться, что талисман не изменился с тех пор, как мы его видели в последний раз, и тогда Рарити велела имплантировать его в одну из Продитьеров.

– Шуджаа… – проговорила я, глядя на Снипса.

– … Ты, наверное, знаешь об этом лучше нас. Так или иначе, на следующий день Рарити передумала… но операция уже была закончена и зебра вернулась в строй. Мы думали отозвать её, но решили, что от этого будет больше проблем, чем пользы и оно того не стоит, если он всё равно не работает, мы получим его назад как только она погибнет.

– Но затем вы снова его потеряли, – продолжила я за него. Единорог неловко взглянул на меня. – Каким-то образом из Шуджаа он попал в Твист… а затем, когда Твист погибла… – помрачнев лицом, гуль опустил свои светящиеся глаза.

– Возможно магия мегазаклинаний в сочетании с душами, запертыми в нём, привела к неожиданному побочному эффекту, создав пони, названную Рампейдж. Соединив хорошее и плохое в единой личности. Пони без собственной души, но ставшую вместилищем для почти дюжины душ других пони. – Снипс покачал голвоой. – Теперь нам уже не узнать.

– И вот этого добивалась Рарити? – прошипела я.

– Рарити хотела обезопасить своих друзей, – возразил Снипс. – Ради этого она была готова на всё. – Проект, на который она перебросила нас после прерванной разработки талисмана феникса, тоже был направлен на это.

– И что это был за проект? – спросила я, страшась ответа.

– Готово! – донёсся от двери возглас Ксанти. Я взглянула на Снипса и вздохнула. Оставим ответ на потом. – Куда теперь?

Подойдя к двери, Снипс обратился ко всем.

– Нам нужно добраться до центра службы безопасности. Он был в дальней части оружейной. Ищите комнату с множеством терминалов и мониторов. Ещё нам нужно найти ключ-карту начальника охраны. Это пластина из голубого сапфира. Учитывая наложенные на неё чары, она должна быть достаточно прочная. С ней мы сможем получить доступ в систему службы безопасности. Кроме того, поглядывайте на вентиляцию. Через неё мы сможем добраться до уровня надзирателя.

Я вздохнула и заняла позицию в стороне от двери – мне всё ещё нужно было отрегенерировать оставшиеся повреждения – и кивнула Ксанти. Зебра нажала кнопку, и с диким скрежетом дверь медленно начала открываться, предупреждая каждого гуля в окрестностях, о нашем присутствии. Но, медленно высунув свою голову наружу, я ничего подозрительного не увидела, никаких пламенных или иных проблем. Неподалеку обнаружилась лестница вверх, с отметкой «Супермакс», и небольшими дверьми в её конце. Я слегка нахмурилась, насторожившись тем, насколько пустым выглядел арсенал.

И, конечно, как только мы вышли в дверной проём, тут же появилась турель и начала осыпать нас пулеметными очередями. Вместо того чтобы разобраться с ней, я, как умная пони, нашла укрытие и позволила Карриону выйти и решить проблему его миниганами. Через несколько секунд, турель была уничтожена, а Каррион получил еще с десяток вмятин в своей силовой броне. Я прошла к двери рядом с большим окном из баллистического стекла и приступила к взлому замка. К счастью, мне повезло и удалось справится с ним без особых трудностей.

Я осторожно открыла дверь. Комната за ней оказалась заполнена туманной дымкой. И это только мне так кажется, или здесь становится действительно жарко? Большинство из нас покрылись потом от потока воздуха, когда я выглянула за дверь. Я резко дернула голову назад, увидев как робот-часовой медленно проезжает мимо. Краем глаза заметила еще одного часового в углу, тихо зашипев в отчаянии. Роботы оружейной были избавлены от воздействия пламени и были в хорошем состоянии, в отличии от предыдущих, с которыми нам приходилось иметь дело.

Ксанти в этот момент находилась рядом со мной и быстро постучала себя в грудь. Она замерцала, ее броня тихо прошептала «Тсссс», и Ксанти исчезла из виду. Робот-часовой медленно патрулировал окрестности по своему предыдущему маршруту. Внезапно, я увидела, как крошечная дверь в его спине открылась. Затем он издал резкий гудящий звук и завыл:

– Ошибка! Ошибка! Боевой ограничитель отключен! Вступаю в бой!

Я смачно выругалась и приготовилась открыть огонь, но робот и не думал поворачиваться ко мне. Он развернулся к другому часовому.

– Внимание! Внимание! Обнаружен враг! – завыл в ответ другой робот. Их ракетные контейнеры одновременно открылись, и я содрогнулась от грохота наполнившего комнату. Полдюжины взрывов спустя, часовой бот в углу все еще стоял, но его броня почернела и дымилась в нескольких местах. Рампейдж ворвалась в комнату, увернувшись от очередной ракеты, и вмазала своими силовыми копытами в его грудную броню. Робот лишь жалобно трещал, пока она осыпала его градом ударов и рвала зубами проводку. Наконец он рухнул бесполезной кучей металлолома.

Появилась Ксанти. Ее полосатая грива была местами подпалена, но в остальном она была в полном порядке. Зебра уставилась на останки роботов, и я дружески ткнула её мордой.

– Эй, а не плохо для проклятой зебры, – поддразнила я, и тень улыбки появилась на ее губах, когда она смущенно покраснела.

Здесь были одиночные камеры, но замки в них достаточно легко поддавались взлому. В полудюжине камер не было ничего за исключением груды костей. С наружной стороны дверей висели планшеты, и один из них бросился мне в глаза, вернее имя на нём: «Дуф, драка, недельная изоляция» повторялось на странице раз двадцать. Я перевернула хрусткие страницы. Половину имён в списке этой камеры занимал Дуф. Даже для меня в ней было недостаточно места. И я не могла себе представить, насколько тесно в ней было громоздкому жеребцу.

Я шагнула внутрь и взглянула на стены. Здесь не было ничего кроме лампочки под потолком и ведра в углу, но каждый дюйм стен был покрыт корявыми рисунками. Одна стена была полностью посвящена Мародёрам Макинтоша. Я пыталась угадать, кем на них был каждый пони, но рисование явно не было талантом Дуфа. Одним из маленьких наверное был Эхо, но я могла только почесать в затылке и удивится, размышляя, кем была вторая. Только у неё были нарисованы немного грустные лица. Единственный большой пони на картинке был ещё печальнее. На другой стене были списки имён, разделённые на категории «Запара», «Ништяк» и «ПЁЗДЫ». В этой последней я заметила имя Рейзорвайр наряду с некоторыми другими.

Я перелистнула ещё несколько страниц на планшете и везде снова и снова был он. Судя по датам, половину своей жизни в тюрьме Дуф провёл в этих стенах, а другую половину в другой, чуть более просторной камере ниже. На протяжении трёх лет. У последнего десятка имён на верхнем листе были даты, разбросанные в течение года. Большинство пометок были в основном о драках, но в предыдущем году к ним добавилась зловещая строка «изнасилование», но почему-то только в последний год или около того. До этого все записи были о драках.

– Что там такого интересного? – спросила Рампейдж у меня из-за спины.

– Ничего, – поспешно ответила я, зашвыривая планшет в камеру и захлопывая дверь. Твист определённо не должна это увидеть! – Давай, идём. Нужно поскорее выбираться отсюда – затем я собираюсь забраться в Звёздный Дом и неделю оплакивать Лакуну. И ни на дюйм не сдвинусь, пока мне и Рампейдж не полегчает, даже если я начну на стены лезть. Мои импульсивность и страх оторвали меня от моих друзей, а других подвергли опасности.

Рампейдж глянула на закрытую дверь, затем окинула меня подозрительным взглядом. Я сглотнула. Тут пара дверей в конце ряда камер распахнулась и часовой прогудел:

– Тревога! Тревога! Обнаружены нарушители! – я готова была расцеловать эту груду металла, спасена роботом-убийцей!

Полминуты спустя часовой был сломлен нашей огневой мощью и одиночные камеры остались позади. Я торопливо пошла вперёд, в следующую секцию, больше похожую на казармы. Здесь стояли двухъярусные койки в два ряда, по десять штук в каждом. Я видела ванные комнаты и кухни, но сейчас я не хотела приближаться ни к какой сантехнике. Пол становился ощутимо тёплым, а воздух всё больше и больше заволакивало дымом, проникающим в оружейную. Поспешив вперёд, я не задерживаясь прошла мимо курилок, совещательных комнат и мимо внушительной двери с надписью «Арсенал». Мне хватило одного взгляда на замок, чтобы ощутить отчаяние. Может я смогу где-нибудь отыскать ключ…

Я под той дверью оставила половину сердца… ну, если бы оно у меня было. Эх, я теперь не могла даже фигурально выражаться. Тут до меня донеслись крики и звуки борьбы в соседней комнате. Со всей возможной осторожностью, я вместе с Ксанти захромала к следующим двойным дверям и приоткрыв их, заглянула внутрь. Следующая комната была больше предыдущей, своего рода большое открытое помещение вроде атриума в Девяносто Девятом, только чуть ниже.

И оно было заполнено гулями в драной форме охранников, которые молотили друг друга дубинками. Повсюду валялись гильзы рядом с брошенным оружием. Все гули кричали, светясь от радиации, избивали друг друга до полусмерти и снова регенерировали. Кто-то хрипел «Предатели!», но кто именно предатель, было совершенно непонятно.

Грейвис почти двести лет занималась инвентаризацией. Неужели эти охранники действительно дерутся так давно? Хуже того, на противоположной стороне помещения я видела дверь с надписью «Центр безопасности».

Итак, как обойти десятки вечно дерущихся гулей? К сожалению, двое из них прервали мои размышления, с диким криком бросившись в мою сторону:

– Зови остальных, – крикнула я Ксанти, вынимая Бдительность и обнажая меч. Клинок остановил наступление одного, напоровшегося на светящееся лезвие. Я повернулась левее, удерживая гуля между собой и его напарником. Затем я вынесла ему мозги через затылок тремя быстрыми выстрелами. Как только гуль упал, я сменила цель и выпустила ещё четыре пули в голову другому.

Тут же я едва не свалилась с копыт от того, что охранник-пегас рухнул мне на спину, обхватил за шею и принялся вгрызаться мне в горло. Я отмахнулась мечом, но было непросто попасть гулю во что-нибудь жизненно-важное без того, чтобы не наколоть на лезвие саму себя. Тогда я попыталась лягнуть его, но на трёх ногах это было гораздо сложнее, и я добилась только того, что кровь полилась сильнее! Из-за спины до меня донеслись крики, я думала, что это были мои друзья. Надеялась на это…

Тут послышался треск дубинки, бьющей по черепу снова и снова.

– Отпусти её, Реиндропс! – прохрипела кобыла, изо всех сил пытаясь оторвать от меня дикого. Наконец, мы все трое рухнули, но гуля наконец-то сбили с моей спины. Я прижала копыто к кровоточащей ране под подбородком, а затем отпрянула, увидев двух гулей-пегасок. Рот одной из них был в крови. Задыхаясь, я всадила три последних пули в магазине ей в голову и стала ждать, когда кровотечение остановится.

– Ты из ОМОНа? – крикнула сквозь шум оставшаяся пегаска, выталкивая меня из общей свалки к стене.

ОМОН? Это ещё что за хрень… а, моя броня. Что ж, я знала один ответ, который спасёт меня от множества вопросов.

– Конечно. Звать Блекджек.

– О, слава Селестии! Такое чувство, будто мы дерёмся целую вечность, – сказала гуль, тяжело ссутулившись. В её гриве смешивались красные и зелёные пряди, а шкурка напоминала прокисшее молоко.

– Я Блоссмофорф. Я не знаю, что происходит. Кто-то сказал, что ракета была частью какого-то плана побега. Другие утверждают, что мы должны эвакуироваться в Ядро. Пока ты не появилась, у меня просто ни минуты не было, чтобы подумать.

Это было точно так же как с Сильвер Спун. Похоже, у гулей была тенденция зацикливаться на том, чем они занимались при жизни. Лучше продолжать поддерживать её фантазии, если я не хотела, чтобы она превратилась в дикую.

– Какова обстановка?

– Ну, включилась тревога и мы тут же оказались в изоляции. Заключённые принялись буйствовать. Связь с внешним миром пропала. Потом ещё эта ракета! Капитан Соуркэп сказал, что мы тут застряли, но другие сказали, что мы должны эвакуироваться. Тогда капитан вытащил пистолет и эта сирена, и крики, и некоторые пони сошли с ума. Началась пальба, а потом в ход пошли дубинки и копыта и мы стали драться насмерть… – она замолчала, хмурясь с видом, будто от неё ускользает какая-то мысль. – Кто это постоянно вопит?

– Не волнуйся об этом, – сказала я, глядя на подбегающих друзей. – Похоже, подошла моя команда. Мы направляемся… арестовать Надзирателя и эвакуировать столько пони, сколько сможем – мою задницу, сидящую на металлическом полу, начало припекать. – Обо всех, кто ниже уровнями, можешь не беспокоиться. Этим… скоро займутся.

Сильвер Спун вздохнула и проворчала шёпотом:

– Блекджек, ты снова обманываешь запутавшихся гулей? – я неловко улыбнулась и пожала плечами, от чего серая кобылка-гуль вздохнула и уткнулась лицом в копыто.

– Зачистить комнату. Стрелять в голову. Если они попытаются заговорить с вами, постарайтесь их спасти, – скомандовала я и Психошай застонала. Я твёрдо взглянула в глаза жёлтой пегаске. – Именно так. Дай им шанс. Говори, что ты из ОМОНа или что-нибудь такое. Если не поможет – пускай в расход. – Блоссмофорф вытаращилась на меня в шоке, и я пояснила с извиняющейся улыбкой, – Прости. У нас совсем нет времени. Позови своих коллег, если сможешь их узнать – я зарядила в Бдительность новый магазин, затем нахмурилась и несколько раз передёрнула затвор, прежде чем патрон вошёл в патронник.

Работа была жестокой, но быстрой. Рапейдж, Стигиус и Психошай выхватывали диких из общей кучи. Если те заговаривали, я отправляла их себе за спину, где их успокаивали Снипс и Сильвер Спун. Ксанти скрылась из виду, но иногда дикий падал от раздававшегося из ниоткуда выстрела дробовика. К тому времени, когда мы пересекли комнату, осталось всего десять охранников, наблюдающих, как я добиваю последнего дикого тремя выстрелами из пистолета.

– Особый Министерский Отдел Надзора возиться не будет, – пробормотала Блоссомфорф обеспокоенному единорогу.

– Я ж мог быть одним из этих, – нервно отозвался он, глядя на трупы, затем взглянул на кобылку, прищурился и нахмурился. – Ты выглядишь чёрте как, Блоссом. – он покачал головой. – И я себя чувствую чёрте как… и кто это, чёрт возьми, так орёт?

– Мы отправимся прямо в Хуффингтонский мемориальный госпиталь, – успокоила я их. – Появились… некоторые побочные эффекты из-за боеголовки.

– Сместить Надзирателя в горящей тюрьме под строгой изоляцией, это будет тот ещё фокус, – со слабой улыбкой заметила Блоссомфорф, глядя на меня.