Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 68 страниц)

Скальпель посмотрела на нас и мягко произнесла:

– Прости. Не узнала тебя. Подумала, что ты одна из этих наемников, вернувшихся за добавкой, или тех дурачков с той стороны.

Она глянула на обездвиженных кобылок в розовой броне охраны.

– Быстро! Тащите их в мой кабинет, пока их сердца не остановились!

– Чем это ты их? – спросила я.

– Фиксер, смешанный с Лунной Пылью, – спокойно ответила доктор.

Теперь, когда битва была окончена, пони высыпали на улицу. Лакуна заботилась о Глори, залечивая её раны своей магией. Мне, если я правильно понимала мелькающие сообщения в моем зрении, нужна была совершенно другая помощь, чтобы залечить повреждения. Я осмотрелась по сторонам, приглядевшись к расплавленной баррикаде и заметив торчащий из неё небольшой кусок металла. Я укусила его, стараясь закрыть рот достаточно, чтобы размягчающее заклинание сработало. Наконец, кусок ржавого металла отвалился, и я прожевала его, скорчив недовольную гримасу. Соли бы.

– Полагаю, что после трех Расплат мне не стоит удивляться тому, чем ты питаешься, – произнес знакомый голос. Каприз выглядела не очень хорошо. Её прежняя мягкость исчезла, а настроение сменилось на беспокойство. Персиковая кобылка заботливо смотрела на меня с неуверенной улыбкой.

– Рада, что Глори смогла поставить тебя на копыта. Она говорила… что ты была при смерти.

– Да, так и было, – ответила я осматривая Флэнк, пока на нас лил дождь. Густой черный дым валил с первых двух этажей «Номеров».

– Вам сильно досталось.

– И все из-за тебя, – вклинилась оранжевая единорожка, четверо её товарищей смотрели на меня.

– Цитрин… – усталым голосом произнесла Каприз. – Если бы Блекджек не заставила нас укрепить оборону, никто из нас бы не добрался до 69 или Микшера. Мы бы полностью были оставлены на их милость.

– А учитывая то, что напавшие на вас ранее пустили каждого пони Впадины Бримстоуна через их собственную камнедробилку, сомневаюсь, что вас бы пощадили, – добавил П-21, став рядом со мной.

– А если бы отдала Сангвину то, что он хочет пару недель назад, сотни пони остались бы в живых, – возразила Цитрин, махнув копытом. – Я слышала, ДиДжей говорил о тебе. О твоих благородных жертвах ради других пони. Что ж, а как насчет пони, погибших из-за того, что ты отказалась отдать ему что бы он там ни хотел, сколько их было? Сотни? Или ты уже стремишься догнать до тысяч?

– Он – монстр, – запротестовала Глори.

– А чем она лучше? – заявила Цитрин, указав на меня копытом. – Как только она показалась в Хуфе, все стало гораздо хуже! Грифоны-наемники, монстропони и охотники за головами никогда не атаковали нас еженедельно до того, как она объявилась. Даже если она собственнокопытно не убила всех тех пони, именно она начала все это!

– Цитрин, достаточно, – произнесла Каприз с металлическими нотками в голосе. – Блекджек никогда не просила об этом!

– Нет, но она, определенно, желает, чтобы реки крови продолжались! – выпалила оранжевая кобылка. Что еще хуже, другие пони прислушивались и выглядели разозлёнными.

– Что, блин, такого серьезного он требует, что ты не можешь отдать это ему?

Я повесила голову, её слова эхом отдавались в моих ушах. Может и правда, все это было моей виной? Если бы я отдала программу ранее, смогла бы я предотвратить все это?

– Почему ты просто не отдашь это ему?

– Да знаешь ли ты, через что ей пришлось пройти, чтобы помочь всем пони в Хуфе? – прокричала Глори. – Ты и представить себе этого не можешь!

– Да заткнись уже, индейка. Возвращайся на свои облачка. Это ты понятия не имеешь, как она поломала жизнь многим в Хуфе! – возразила Цитрин. – Десятки Халфхертс погибли в войне, что она развязала. Вспышки уничтожены! Только из-за неё. Рейнджеры взорвались ко всем чертям! Поэтому я хочу знать, что за хрень она с собой таскает, которая стоит всех этих жизней!

– Это ключ к Эквестрии! – прокричала я сквозь шум толпы, даже Цитрин замолчала. – Это ключ к запуску каждого еще заряженного мегазаклинания. Он открывает все самые грязные секретные разработки двухсотлетней давности. Он позволил бы Сангвину сотворить армию монстропони… и это только Сангвин. – Мой голос затих, и я плюхнулась на землю. – Все, что я знаю – это ключ, чтобы попасть к Ядру. Или еще к чему похуже, – произнесла я и прикрыла глаза.

– Блекджек, – раздался голос П-21, и я почувствовала его копыто на своем плече.

– Нет, П-21. Она верно говорит, – начала я, глядя на Цитрин краешком глаза. – Эта программа стоила жизни всех пони моего Стойла, кроме двоих. Она заставила меня убить десятки пони из-за дурацкой награды за мою голову. Она противопоставила меня одному из самых смертоносных пони, что я когда-либо знала. – Затем я глянула на неё и отрезала. – Думаешь, я не хотела отдать её просто так? Избавиться от неё? Может, я так бы и сделала, скажи ты мне месяц назад, что я потеряю из-за неё оба глаза и все четыре ноги! Или потеряю почти всех пони, что знала! Но я не сделала этого. А как только я выяснила, на что эта программа способна… – Я тряхнула головой и поднялась на копыта, шагнув к оранжевой кобылке и уставившись ей в глаза. – Хочешь, чтобы Сангвин получил подобную власть? Или Красный Глаз? Или еще кто, еще хуже этих двоих? Потому что вот она – цена!

Надо отдать должное Цитрин, она выдержала мой взгляд и полминуты спустя медленно произнесла:

– Может это и правда. Я знаю только, что потеряла мать, когда Деус пришел за тобой, брата, когда Халфхертс воевали с Потрошителями и маленькую сестру, когда… – Она замолчала и глянула на горящее здание отеля, затем шмыгнула. – И, прости… каждый из них стоил тысячи ключей к Эквестрии.

Сказав это, она повернулась и отошла к кобылкам, наблюдавшим за пожаром.

Каприз приблизилась ко мне.

– Лучше бы тебе уйти.

Я глянула на неё и увидела сожаление в её глазах.

– Ага. Они ушли на север? – спросила я, пока мы выбегали за расплавившиеся ворота. Я знала ответ, но притворилась, что сердце замерло в груди. Я нашла консервную банку в канаве и укусила её, пытаясь сомкнуть зубы, чтобы задействовать размягчающее заклинание. Каприз состроила гримасу. Вид пальцев, торчащих из моего копыта, и меня, поедающей жестянку, превращал мой визит в нечто слегка фантастическое.

– Три-четыре часа назад, – ответила Каприз. – Мы убили где-то двадцать или тридцать их пехотинцев, прежде чем на нас накинулись монстры. У них была одна пони, дышащая огнем и другая, которая взрывалась! После этого, мы отступили. К этому времени, грифоны в силовой броне были сильно раздражены. Казалось, что они готовы были сами пустить в расход Сангвина. Проклятые ублюдки.

– Красный Глаз временно нанял парочку, – сказала я, пока мы возвращались внутрь. Я ощутила взгляд Цитрин на своей спине, но когда обернулась, та отвела взгляд в сторону горящего здания.

– Психошай говорила, что Сангвин в полном дерьме…

Каприз кивнула.

– Именно. Если ты не покажешься, думаю, они избавятся от него.

– Я больше не могу ждать. Они направляются к Капелле, – тихо отозвалась я. Биться с грифонами и монстропони? Мне нужно… что-нибудь. План… или типа того… Потом я бросила долгий взгляд на персиковую кобылку.

– Поможешь мне?

Каприз ответила на мой взгляд.

– Только если ты поклянешься убить этого мульего сына…

– Договорились. Ты не первая, кто просит меня об этом, – ответила я. Я рассказала ей то, что мне было нужно, и она кивнула. Это обещало влететь нам в кучу крышек, даже со скидкой. Как только она закончила принимать мой заказ, я кивнула в сторону маленького палаточного лагеря.

– А что с ними? Это там останавливались громилы Сангвина?

– Нет. Они – последователи Пророка, – неприязненно ответила Каприз. – Кучка двинутых, думающих, что смогут найти что-то типа райских кущ в Ядре.

– Неужели? Думаю, пойду немного поболтаю с ними, – сказала я, глянув на персиковую кобылку, она отвернулась.

– Каприз? – Она печально посмотрела на меня. – Прости. – Я и представить себе не могла, что кто-то может так же сильно сжать зубы, как П-21. – Прости, что не поговорила с тобой в тот раз, когда мы пытались усилить защиту Флэнка.

– Я на самом деле думала, что ты просто притворялась, не зная, кто я такая, – произнесла она, слегка улыбнувшись.

– Ах да, это… все это «думанье» слишком сложно для меня, – уныло улыбнулась я. Она грустно улыбнулась в ответ, с сожалением глядя на меня.

– Я поговорю со Скальпель и достану тебе все необходимое. Не займет больше получаса, – начала Каприз вежливым, уважительным тоном, затем замолчала. – Блекджек… – На миг она замялась. – Насчет Деуса…

– Это в прошлом, Каприз. Он мертв. Ростовщица убирает браминье дерьмо. Больше добавить нечего, – улыбнулась я.

Она открыла рот, затем закрыла. Её взгляд скользнул прочь.

– Да… конечно… прости… – Она мягко улыбнулась. – Я достану твое добро.

– Ох! Если найдешь немного смазки, нам бы она очень пригодилась! – вклинилась Скотч, указывая на фургон. – Чертова штуковина шатается и визжит хуже, чем Блекджек после ящика Дикого Пегаса.

– Я не шатаюсь и не визжу, когда напьюсь. Судя по достоверным источникам, я становлюсь непобедимой, пока есть чем заливать бельмы, – отозвалась я, надменно кивнув. Конечно после того, как оно метаболизируется…

– Не спрашивай о ванной, – вздрогнул П-21.

– Я пойду поздороваюсь с вашими новыми соседями, – Я глянула на сборище палаток.

– Прошу не говори, что ты собираешься нажить себе во враги еще одну кучу пони, – вздохнула Глори.

– Да я просто поговорить иду! – фыркнула я. – Я не напрашиваюсь во враги абсолютно каждой группе пони, встреченной мной в Хуфе.

– Фоллен Арк? – закатила глаза Рампейдж, – Вспышки. Поджигатели. Технически, Потрошители тоже, хотя это у нас что-то типа прослушивания.

– Ты произвела не самое хорошее впечатление на разведку Анклава, когда пересеклась с ними, – заметила Глори.

– А еще, ты почти перерезала горло Триаж, сразу же после того, как она спасла тебя в Коллегиуме, – добавил П-21.

– Не думаю, что стоит говорить о чувствах Богини по отношению к тебе, – пробормотала Лакуна.

Я почувствовала нечто странное в мозгу, будто бы туго натянутый провод вот-вот должен был порваться. Я пыталась поступать лучше! Правда! Не было моей вины в том, что я наживаю врагов так же легко, как чихаю.

– Ладно! Ваша взяла! Я пойду туда, скажу привет и, скорее всего, запишу во враги очередную группу пони! – возмущенно фыркнула я, опустила голову и проворчала про себя. – Хорошо?

– Как по мне – сойдет, – произнесла Рампейдж, подбежав ко мне и ухмыльнувшись на выражения лиц моих друзей.

– Чего? Я не против, что в неё стреляют. Гораздо веселее всей этой дипломатической ерунды.

Вдвоем мы направились к палаткам, Рампейдж тихо спросила:

– Как Скотч, держится?

– Я… не знаю? – спросила я, глянув на неё. – Она, вроде, неплохо держалась в Тенпони.

– Как раз в Тенпони с ней было совсем плохо. Когда ты умерла… мне пришлось уйти оттуда и ввязаться в драку с аликорнами и местными доморощенными рейдерами, лишь бы держаться подальше от неё, – произнесла Рампейдж с беспокойным выражением на лице. – Она пытается выглядеть храбро теперь, когда ты вернулась, но, думаю, что она продолжает винить себя. А еще, к тому же, она стала до смерти бояться жеребцов.

– Что? – нахмурилась я. – Они не тронули её… – Меня как громом поразило. – Ведь так?

Неужели я пропустила одного и не услышала это?

Рампейдж фыркнула.

– Блекджек, её не насиловали. Они занимались тобой почти час, а она слышала все это. Думаю, что единственный жеребец, с которым она может находится рядом – П-21.

Рампейдж оглянулась в сторону, где Скотч, Глори и Лакуна чинили фургон.

– Уверена, что она мочится в постель.

Я вздохнула, ушки опали.

– Отлично. Еще одна каша, которую мне расхлебывать.

– Или ты можешь сказать П-21 поговорить с ней об этом. Я бы и сама это сделала. Меня насиловали довольно часто. Но если она начнет реветь… – Полосатая кобылка выдала маниакальную улыбку, затем пожала плечами.

– Тебя насиловали? – моргнула я, чем заслужила еще один «опять ведешь себя как дура, Блекджек» взгляд. Имела ли она в виду случившееся с Твист или… нечто другое? Я представить не могла, кто в здравом уме будет насиловать Рампейдж.

– Я уже говорила тебе об этом, – отозвалась она, я была готова запинать себя от того, что забыла. Как вообще можно забыть такое? Она фыркнула, покачав головой из-за моей оплошности.

– Множество пони по всей Пустоши были изнасилованы. В основном кобылки, но и жеребцы тоже. Вспышки промышляли этим. – Она вздохнула и глянула по направлению воздушной станции. – Когда я выбралась из под обломков Мирамэйр, я была никем. А еще у меня была дырка. Гули, что держали меня, продавали мою задницу каждому жеребцу, у которого чесались яйца. Селестия знает, почему я не залетела. Возможно так и случилось, и я попросту убила жеребенка… как Хоуп, – произнесла она страшным, срывающимся голосом.

– Однажды тем двум гулям надоело, и они продали меня тем, кто основал Парадайз. Спустя какое-то время я выяснила, что взрывающиеся ошейники не особо страшны, если ты можешь отрастить голову заново. Я сбежала и снова была сама по себе. Бонсоу и Скальпель были достаточно добры, чтобы привлечь моё внимание, первые, кто не пытался осеменить меня за крышечки.

– А как ты осталась нормальной? То есть… – промямлила я, когда она снова посмотрела на меня, как на идиотку… что, если честно…

– Нормальной? Что заставляет тебя думать, что я нормальная, Блекджек? У меня каждую ночь кошмары. Постоянно всплывающие старые воспоминания. Каждый раз, когда я прихожу в 69, я плачу кобылке, чтобы она позволила мне поплакаться ей в грудь часок-другой, попутно называя её мамочкой. Потом накидываю еще столько же, чтобы она не проболталась. Потрошитель-плакса звучит не слишком грозно, не находишь? – ухмыльнулась она, но глаза её говорили совсем о другом. – Иногда я прихожу куда-нибудь и ловлю на себе взгляды. «Я запросто тебя выебу, если захочу» взгляды. Я ношу шипованную стальную броню, сильна, как три пони, и все равно получаю эти взгляды. То, что я действительно хочу знать: как ты остаешься нормальной?

– Что?

– Я слышала от П-21 и Глори. Ты была, словно глазированный пончик по её мнению. Я чуяла запах крови и спермы. Скорее всего, на «Морском Коньке» все еще можно его ощутить. Так, почему ты не съеживаешься от ужаса в окружении жеребцов?

Я бесстрастно посмотрела на неё.

– Думаю, нам надо поспешить.

Но она прыгнула передо мной.

– Нет, правда. В чем твой секрет? Я имею в виду, что где-то четыре различных члена побывали у тебя в заднице и во рту.

– Слушай, у нас нет времени… – пробормотала я, краснея.

– Интересно, а ты давилась или достаточно быстро глотала?..

– Рампейдж. Не хочу я, блядь, говорить об этом. Это случилось. Это закончилось. Отъебись уже.

– То есть, тебя жестко оттрахали, а после этого ты прекрасно…

– Заткнись на хер, Рампейдж!

– Или тебе понравилось, ты малень…

Я с размаху ударила её в лицо.

– Заткнись!

Внезапно, я уже не могла остановиться. Я продолжала бить, и бить, и бить снова и снова. Её кровь покрывала меня с копыт до головы, пока дикая ярость вырывалась из моего мозга, словно кипящая ядовитая кровь. Я ненавидела её. Я ненавидела её за то, что она разбередила старую рану. Я ненавидела её за то, что она была жертвой гораздо дольше моего. Я думала, что смогу проигнорировать это. Что мне повезет, и я не зациклюсь на этом. Что каким-то образом заслужила тот кошмарный час на «Морском Коньке». Я хотела разодрать её на куски. Я хотела причинить ей столько боли, сколько сама получила.

Моим пальцам нашлось совершенно новое применение, когда они сомкнулись на её шее и сжались со всей возможной силой, что я могла приложить. Никогда больше она не сможет причинить мне боль. Никогда. Я оторву ей голову, если она снова попытается это сделать! Я сдавила еще сильнее, чувствуя как поддаются её хрящи и слушая, как они трещат…

Затем я глянула вниз на её разбитое лицо и сломанную шею и резко отдернула копыта. Розовое сияние окутало её быстро исцеляющиеся раны. Любой другой пони… Я представила Глори или П-21… Скотч… Я села, радуясь дождю. Сильно радуясь. Она глянула на меня снизу вверх, уверенно улыбаясь.

– Конечно… ты в полном порядке… кто бы сомневался? – прохрипела она с мягким сарказмом.

Меня изнасиловали. И от этого мне было отвратительно. Я была так зла, что убила бы любого. Меня очень пугало, что такое может повториться снова. А еще мне было стыдно. Какие бы оправдания я себе ни придумывала… как бы я ни пыталась заставить себя думать об этом, как о чем-то вполне объяснимом… факт оставался фактом – мне было очень больно. И боль эта… будет преследовать меня вечно. Я хотела дрожать, но внутри меня стоялое прежнее замогильное спокойствие, сопровождаемое болью.

Рампейдж застонала и перевернулась на живот.

– Ай… Терапия не должна вредить настолько сильно.

– Рампейдж… Я… – в ужасе запиналась я.

Она вздохнула, глянув на меня.

– Ты не сделала ничего сверх того, что сделал бы любой жеребец или кобылка, будучи прошедшей через то, что ты прошла.

Она медленно поднялась на копыта и встряхнулась.

– У тебя есть отвратительная склонность подавлять подобного рода переживания. Как у меня. Или П-21. Но тебе нужно помнить, что эти мины все еще там, потому что в противном случае кто-нибудь обязательно наступит на них, и последствия будут ужасны.

– Верно… – тихо пробормотала я. Жертва… Я привыкла думать о других пони в качестве жертв, им вредили, а я была той, кто разбирался с их проблемами. Жертвы были слабыми и беспомощными, вроде Дасти Трейлс, брошенной в дробилку. Пони, которых спасают пони больше, сильнее и лучше них, типа меня. Был ли мой показной героизм обычным оправданием для того, чтобы чувствовать собственное превосходство на другими?

Я не могла сказать наверняка… но эта мысль пробрала меня до самых моих синтетических конечностей.

Я глянула на кровь, покрывающую мои копыта и представила её, струящуюся из одной конкретной пегаски. Та ночь в Тенпони была замечательна… без сомнений… но сидя здесь под дождем, я призадумалась. Одно неверное касание… один безрассудный момент… и я могла навредить Глори так же сильно, как Рампейдж. Мысль почти раздавила меня, и я оглянулась в сторону Глори у фургона, едва видимую сквозь стену дождя на таком расстоянии. Спасибо Селестии, никто из них не понял, что я только что сделала.

– Вот почему ты могла говорить с П-21…

– А ты не могла. И именно поэтому я могу подобным образом говорить с тобой на эту тему, а Глори – нет, – тихо произнесла она, пока мы продолжали наш путь к палаткам.

– Не обижайся… но неужели ты не могла подождать, пока мы не разберемся с Сангвином? Потому что времечко ты выбрала не слишком подходящее.

– Почему ты позволила Цитрин болтать о тебе всю эту чушь? – кивнула она через плечо в сторону Флэнка.

– Она была права, – пробормотала я.

– Ей было больно, и ты знала это. Тебе также известна эта боль, Блекджек. Но между болью и правотой есть разница. Её боль не делает её правой. Если бы болью можно было оправдать любое действие, тогда каждый новоиспеченный рейдер в Пустоши был бы совершенно прав, делая всё, что ему бы не захотелось. Мы все жертвы, Блекджек. Единственная разница в том, как именно мы справляемся с нашей болью. – Она толкнула меня своим крупом. – Полсотни крышечек за трехминутную сессию Пустошной терапии.

Я ничего не смогла с собой поделать, выдавив смешок.

– Значит, в Пустоши есть терапевт?

– А то. Помогая тебе, мне легче справиться с моими собственными проблемами, – рассмеялась она.

Я покачала головой, мы приблизились к маленькому лагерю, и несколько вещей сразу бросилось мне в глаза. Здесь было около двадцати пони, сидящих вокруг костров. Я внимательно пригляделась к их грязным и тощим телам, они абсолютно не соответствовали надетой на них одежде. Она выглядела почти что с иголочки! А оружие еще блестело заводской смазкой. Ящики довоенной еды были собраны в кучи неподалеку. Но еще более странным было другое: пони просто сидели вокруг костров, напевая один и тот же… не прекращающийся… мотив…

Мотив, который я уже слышала прежде…

Я села, ощущая холодящий кровь ужас, захватывающий меня. Я глянула на стоящую рядом Рампейдж и представила её, окруженной трупиками жеребят. П-21 в роли кровавого тирана, превратившего собственную дочь в машину для размножения. А Глори… Глори – превратившуюся в нечто. Я желала, чтобы сердце грохотало в груди. Желала хватать ртом воздух. Я хотела кричать! Рампейдж что-то говорила, когда я упала лицом вниз, охватывая копытами голову в попытках избавиться от этих ужасающих мыслей. Это же был всего лишь сон, правильно? Или это было что-то вроде видения? Был ли это именно мой сон, если учесть насколько сильно тогда мутировало моё тело?

Затем я услышала тихий голос. Будто маленький колокольчик наполнил мои уши тихим и чистым перезвоном. Я медленно подняла голову и огляделась в поисках источника, но безрезультатно. Рампейдж опустилась на колени рядом со мной и трясла меня.

– Эй! Эй, ты в порядке? Привести Глори? Начать бойню?

Я пыталась очистить свой разум и подумать, пока гудящий мотив боролся с перезвоном внутри меня. К счастью, оба постепенно угасли, и я привела ум в порядок. Я глянула на Рампейдж и покачала головой. Часть меня сильно желала начать стрельбу, было нечто совершенно неправильное в этой ноте. Но я не могла просто взять и вырезать пони, сидящих здесь…

– Нет… нет… – выдавила я. – Я… в порядке. Просто… здесь слишком жутко.

По выражению лица Рампейдж было понятно, что она не верила ни единому моему слову, я впервые за все время нашего знакомства видела её такой взволнованной.

– Уверена?

– Да. Давай… уже пойдем поговорим с ними. Мне нужны ответы.

– Что ж, хорошо. Только обязательно дай мне знать, когда можно будет начать буйствовать! – отозвалась она со знакомой ухмылкой и едва заметным намеком, что её беспокойство ни капли не улетучилось. Я собралась с силами, снова повернулась к лагерю и шагнула вперед.

Коричневый земной пони приблизился к нам, доброжелательно улыбаясь и, по-видимому, не обращая внимания на разыгравшуюся сценку. Нечто неприятное зарычало на задворках моего разума. Он был слишком чистым. Слишком хорошо накормленным.

– Добро пожаловать. Я – Угер. Вы пришли присоединиться к верующим?

Я глянула на его метку в виде штопора, вгрызающегося в сердце, полагаю, что это был шаг в сторону от его прежней жизни.

– Верующие? – спросила я, глядя на гудящих пони. – Кто, они?

Его улыбка чуть угасла.

– Верующие пришли в этот город чудес, дабы быть спасенными от ужасов Пустоши. Скоро врата откроются, и мы вернемся в райские кущи, где не будем знать недостатка. – Он быстро протянул копыто и достал коробку Засахаренных Яблочных Бомбочек. – Прошу, примите сей благословенный дар Хуфа.

Я взяла рукой коробку и скептически оглядела её. С одной стороны, мне не хотелось бы принимать ничего от этих пони. С другой – коробка выглядела не вскрытой, я могла есть камни и ржавые банки… и я была очень голодна, а они были Засахаренными Яблочными Бомбочками. Что ж… сомневаюсь, что гудением можно заразиться через пищу. Я вытрясла немного хлопьев в рот и пожевала. Мои глаза широко распахнулись, даже для Бомбочек, они были восхитительны!

– Где ты это взял?

– Город направил меня к старой станции подзарядки, где нам и открылось сие сокровище.

– Сокровище? Ты чертовски прав, – сказала я с набитым ртом. Это были лучшие хлопья, что я когда-либо пробовала, и они отлично насытили меня! Я облизала присыпку с губ и нахмурилась. Мой взгляд скользнул по коробке. Что-то было не так.

– Ты сказал, что нашел это на станции подзарядки?

– Воистину. Город всегда обеспечит верующего, – провозгласил Угер. – Едой для голодных. Амуницией, оружием и бронёй для нашей защиты. Даже зельями, не тронутыми Аномалией.

– Коробка совсем новая, – тихо произнесла я. Рампейдж нахмурилась и склонилась над ней.

– Ни выцвела. Ни запылилась. Не помялась. Даже содержимое на вкус, как новое.

– Чудо города – награда для верующего.

– Знаешь, в моем старом Стойле были машины, которые могли производить подобную еду. Естественно не такую хорошую или разнообразную, но все же. Еда из машин. – Я потрясла коробку. – Что я действительно хочу знать – местоположение этих машин.

Совершенно не таких вопросов он ждал от меня.

– Не нам сомневаться или размышлять над чудесами Хуфа, – слегка задетым тоном отозвался он. – Если ты не готова присоединиться к нам, тогда я предлагаю тебе забрать свой дар и покинуть нас. Но я бы хотел, чтобы вы не судили тех, кто за душой не имеет ничего и страдал слишком много.

– Не буду. Но мне всегда любопытно, откуда вас так много пришло, кто дергает за ниточки и каковы этому причины, – Я поднялась. – Спасибо за хрустяшки.

Я взяла коробку в рот. В его голосе не было ни намека на то, что он что-то скрывает. Истинно верующий, полагаю.

Мы двинулись обратно, но нас нагнал Угер.

– Одну секундочку. Вы две, кажется, можете постоять за себя. По Пустоши бродит кобылка, которая владеет кое-чем, что мы страстно желаем заполучить. Она убийца, именуемая Охранницей. На правой ноге она носит черное устройство. Если вы увидите её… если принесете нам то, что она носит, мы вознаградим вас богатствами за пределами вашего воображения.

Я долго смотрела на него. Могу поклясться, что моя правая нога звенела как мешок с сотней тысяч крышечек.

– Полезно знать. А что за устройство, если не секрет?

– Это ключ, открывающий врата Хуфа, – широко улыбнулся он. – Мы видели его во снах.

Не вы одни…

– Когда мы получим его, врата откроются, и нам будет дозволено войти в Ядро. – Он склонил голову. – Хуффингтон возродится.

Когда он ушел, я глянула на Рампейдж. Если этот жеребец пересечется с Цитрин, то неприятностей станет гораздо больше. Но что я могла поделать? Не могла же я просто убить… его… на самом деле могла. Более того, рядом со мной была кобылка, которая не только не осудит, но даже одобрит это. Всего делов-то: скользнуть в З.П.С. и использовать копыта…

Я яростно потрясла головой. Убить жеребца лишь затем, чтобы облегчить себе жизнь? Это совсем не было похоже на меня. Все же, когда я оглянулась на него, тот неприятный голос в моей голове сказал, что я должна это сделать в любом случае, ради собственной безопасности. Просто на всякий случай. Одним пони, охотящимся за моей головой, меньше, на шаг дальше от того сна… Я посмотрела на Рампейдж и увидела понимание в её розовых глазах, понимание того, что было у меня на уме.

– Идем, – вздохнула я, сомневаясь, что когда-либо еще буду настолько открытой.

Мы побрели к фургону… нужно придумать ему имя. Дорожный Бандит? Хм… уже кое-что. Неважно, как только мы вернулись, я увидела, что Каприз принесла мой заказ. Я снова впряглась в упряжь, проделала в картонной коробке отверстия и сунула в них уши, погружая мордочку в сахарное блаженство. Что ж… по крайней мере, у меня есть коробочка моих любимых вкусняшек.

* * *

Новый бонус от механической системы вместо живота: никаких коликов после еды. На самом деле, я не совсем уверена, что я чувствовала, но вряд ли слово «колики» передает это ощущение. Это больше было похоже на странное жужжание в животе. Что бы это не было, думаю, это не влияло на мою скорость. Я тянула вагон так быстро и равномерно, как только могла, посасывая сапфир с глотком воды время от времени, чтобы поддерживать свои запасы энергии на уровне.

Да, теперь у меня был запас энергии вместо болезненного бурчания в животе!

Это было хорошо, так как с каждой минутой я двигалась все быстрее и быстрее. Я думала о Капелле. Кобылки наверняка были силой уведены за мост, а жеребцы сброшены в бурлящую реку. Дождь усиливался, где-то впереди зарычал гром. Отсветы молний плясали меж темных туч. Я надеялась, что Тандэрхед просто чувствует себя усталым или типа того. Мне действительно не хотелось провести еще несколько часов без сознания!

Мы минули поместье Блюблада и наконец увидели деревню. Ни дыма, ни огня, ни валяющихся на улицах тел. И даже был свет в окнах почты и маленькой церкви. В какой-то момент, я понадеялась, что все в порядке. Сангвин валяется мертвым в какой-нибудь канаве. Мы можем пообедать в Звездном Доме, и все будет превосходно.

Иллюзия была уничтожена желтой вспышкой, заставившей мою голову кружиться. Я упала на асфальт. Глори дернула тормоз, но я все еще валялась на разбитой дороге и оставила несколько квадратных дюймов своего лица на поверхности шоссе.

Психошай вертелась так сильно что мне казалось, что она сейчас разорвется надвое и снова рванет ко мне, но поток изумрудных лучей, выпущенных Глори, заставил ее сменить курс и полететь прямо к повозке. Вспышка и треск ознаменовали разряд ее силовых копыт, сбивших пегаску с ее сиденья. Я вскочила на копыта и скользнула в З.П.С, удивившись малой вероятности попадания. Неужели она действительно настолько быстро двигалась? Дробовик трижды выстрелил в замедленном времени, но ни один заряд не задел противника.

Когда время вернулось к обычной скорости, Психошай развернулась и снова отлетела от нас.

– Отцепите меня! – закричала я, стреляя во все стороны, чтобы держать ее подальше от нас. Я почувствовала, что Скотч принялась выцарапывать штыри, крепившие меня к тележке. П-21 достал Аргумент, но ему нужно было, чтобы пегаска приземлилась, чтобы он получил шанс оторвать ей крылья.

Оставалась Лакуна. Фиолетовый аликорн был большим, величественным и полным магии. Также, к сожалению, она была медленной – ее магические стрелы проносились, создавая смертельный барьер, но Психошай оставляла его за спиной. Щит Лакуны вспыхивал при каждом контакте с ее силовыми копытами, все четыре которых ударяли практически в полную силу. Без клетки, сдерживающей ее, Психошай могла двигаться до смешного быстро, и аликорн постепенно уставала от мощных и точных атак с налета.

К тому времени я освободилась и выступила вперед.

– Лакуна! Попробуй схватить ее!

– Мы пытаемся, но она… Раздражающе… Шустрая! – проговорил ее голос в моей голове.

– Не выйдет! – закричала Психошай, мощным хлопком крыльев разворачиваясь и уходя в штопор по направлению к Лакуне. С взрывным треском желтая пегаска проломила щит аликорна и врезалась обоими копытами прямо в ее голову. Лакуна упала с небес прямо в груду жухлой влажной травы.

Надеясь, что ей понадобится хотя бы секунда для наслаждения победой, я попыталась совершить выстрел из винтовки с помощью З.П.С., однако она не собиралась замедляться после удара по Лакуне и снова нырнула прямо ко мне. Я увидела ее широкую убийственную усмешку, ее ликующе расширенные желтые глаза и потрескивание ее силовых копыт. И мало того, я наконец поняла, почему она била с такой точностью – на ее левой передней ноге находился ее собственный ПипБак.