Текст книги "Второй шанс (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 68 страниц)

– Сотни крышечек хватит, чтобы вы позволили ей войти? – охранники хмуро переглянулись и, пожав плечами, кивнули.

Тут слой грязи на спине зебры чуть сдвинулся. Нахмурившись, я подошла ближе и осторожно приподняла тряпку. Передо мной предстала вьющаяся розовая грива с пятнами грязи и запёкшейся крови, а затем на меня взглянула пара ярко-голубых испуганных глаз, за секунду до того, как я заорала на пару с кобылкой, которая должна была быть мертва.

* * *

Мне нравится думать, что есть разные уровни чувства неловкости. Например, сказать, что у твоей мамы сексуальная попка, когда оказывается, что она стоит прямо у тебя за спиной, это чувство неловкости для начинающих. Когда пытаешься убедить пони, которого любишь, быть твоим особенным пони и вдруг обнаруживаешь, что ему интересно оставаться с тобой только друзьями, или ему было бы это интересно, если бы вместо тебя был кто-нибудь другой. Это хороший пример среднего рода неловкости. А тут ты узнаёшь, что кобылка, которую, как ты думала, ты убила в приступе психопатической ярости, жива, изрядно потрёпана, возможно, покалечена и просто до смерти тебя боится. Сейчас Бон была с доктором Винбарроу, который дал Пинки-Клятву, что не будет обследовать её слишком тщательно.

Ксанти была почти в таком же шоке, как и Бон. Мне пришлось напомнить Вайндклопу, что я только что сделала щедрый вклад в развитие сообщества, и очень надеюсь, что он может позволить ей побыть здесь. Мэр сумел успокоить нервы некоторых гулей достаточно, чтобы Кэрол разрешила ей воспользоваться душем, а Вельвет была так любезна, что дала зебре плащ взаймы, после того, как я оторвала её от чего-то, чем она занималась с Лакуной в углу приёмного отделения. Хотя одежды не могли скрыть её полностью. Даже в простых движениях зебры было что-то такое, что просто невозможно скрыть. Большинство гулей предпочли делать вид, будто нас вообще не существует.

Я была слишком озабочена, чтобы по-настоящему наслаждаться музыкой в «Жизни после смерти». Усевшись за одним из клубных столиков, я завела разговор с перепуганной зеброй.

– Итак, оставив Жёлтую Реку, ты не сумела добраться до Коллегиума, и пошла, куда глаза глядят? – спросила я Ксанти, зажавшую в копытах чашку чая. Её взгляд метался взад-вперёд между мной и сестрой Грейвис с того самого момента, когда она очнулась окружённая гулями. Судя по всему, хотя строгих правил против зебр не было, Митлокер помнил много старых обид на весь зебринский вид. Вайндклоп с неохотой позволил впустить её внутрь, думаю, вида Бон было достаточно, чтобы он сделал специальную скидку.

– Да. Когда ты прокляла меня, я побрела через дождливую ночь в поисках своего пути. Пегасы улетели, унеся с собой своего израненного товарища. Я попала под ливень и несколько раз поскальзывалась в грязи. Наконец я вернулась к туннелю, где и нашла эту бедную, еле живую избитую кобылку, – сказала она, покачав головой. Вернулась? Я хотела было спросить… затем мне захотелось спросить о травмах Бон… тут я почувствовала ужасную вину и заткнулась, так что Ксанти продолжила. – Я могла бы оставить её, но мой дух и без того уже запятнан твоим проклятием. Мне не нужно преследующих меня призраков, так что я помогла ей, как смога и обратилась за помощью – она снова со вздохом покачала головой. – Предвестники… они мне не помогли, так как они только искали тебя. Я могла лишь двигаться на юг и надеяться, что найду упомянутый тобой Коллегиум, но я заблудилась. Я слишком близко подошла к горам, а это единственное известное мне сообщество, где она могла бы получить помощь.

– Тогда хорошо, что я тебя прокляла. Я думала, что убила её, – сказала я, глядя на свои копыта. Забавно, почти убить жеребёнка в исступлении, для меня было хуже, чем убить её сразу. Где-то в этом госпитале была кобылка, боящаяся меня до ужаса, и есть за что. Если бы Ксанти не нашла её и не передала кому-нибудь, кто может помочь, она могла бы умереть…

Нет, Блекджек. Жизнь лучше смерти. За некоторыми исключениями, конечно: Стил Реин, Лансер, кто бы то ни был, кто науськивает Предвестников. Но всё же лучше, что она жива.

– Она поправится. У неё проломлен череп, сломаны три ребра и перелом тазовых костей. Серьёзно повреждены ноги. Также пробито лёгкое, но к счастью, Ксанти вовремя воспользовалась лечащим зельем. Доктор поставит её на ноги, только проведёт несколько тестов. Безвредных тестов, я обещаю – перехватив мой взгляд, поспешно добавила Грейвис. – У доктора Вилбарроу есть теория, что магию, которая превратила нас в гулей, можно как-то повернуть вспять – серая кобыла с сомнением пожала плечами. – Приятная теория – сказала она так, будто не была заинтересована в том, чтобы быть живой.

– Ты не хочешь быть живой? – в шоке спросила Ксанти.

– Было бы неплохо, наверное, но между живыми и неживыми не так уж много различий. Гораздо важнее быть счастливым – она многозначительно посмотрела на меня. – Ходят слухи, что ты в скором времени собираешься в Хайтауэр.

– Так и есть. Мистер Шиарс сказал, что знает, как провести нас внутрь так, чтоб нас не распылили в тот же миг. Когда мы окажемся внутри… ну… мы будем подвержены воздействию ХМА, так что постараемся действовать так быстро, как только возможно – ладно, вслух это звучало не лучше, чем в моих мыслях. Но если мы будем достаточно быстры…

Она прикрыла глаза на минуту, постукивая копытами по столу.

– Если ты пойдёшь, я бы хотела отправиться с тобой. У меня есть медицинский опыт, и я знаю тюрьму.

Несколько секунд я просто глядела на неё, чтобы убедиться, что она говорит серьёзно.

– Не то, чтобы я не была благодарна за помощь, но почему? Вы потратили столько времени, чтобы вырваться оттуда. Почему вы хотите вернуться назад?

– Я не хочу. Любая мысль об этом месте наполняет меня страхом. Но раз уж ты идёшь, я хочу быть уверена, что это ужасное место не заберёт больше ни единой жизни. Плюс, я знаю, где есть большой запас Рад-Икс и Антирадина, и других медикаментов, а без меня тебе до них не добраться. Я сомневаюсь, что без них тебе хватит времени, чтобы войти и снова выйти наружу.

Из-за бара выглянул Вайндклоп. У него был нервный вид, будто у мамочки, приглядывающей за первым свиданием своей дочери в атриуме. Пегас выбрался из-за бара и приблизился к нам.

– Грейвис, ты знаешь, что не должна идти туда.

– Да, хотя я ценю это… – начала я, но медсестра покачала головой.

– Благодарю, но если ты пойдёшь, я буду нужна тебе. Я хочу убедиться, что это ужасное место не получит ни одной души, что этого не заслужила – медсестра грустно улыбнулась гулю-пегасу, нервно передёргивающему костлявыми крыльями.

Внезапно он развернулся и направился к роботу, парящему за барной стойкой.

– Цербер! У меня для тебя задание. Ты отправляешься сопровождать сестру Грейвис в её экспедиции.

Парящий робот поднял огнемёт и плюнул в воздух небольшим огненным шлейфом.

– Ур-ра! Есть, сэр! Отключите боевой ограничитель, и я смогу защитить её от всех до последнего вонючих гулей Эквестрии! В том числе и от неё!

Вайндклоп сердито посмотрел на робота.

– Твои боевые параметры, Цербер, и так в порядке.

Робот чуть просел и испустил синтезированный вздох.

– Прекрасно. Тупые гулелюбивые гули и их чёртовы боевые ограничители.

К нам подбежали Стигиус и Психошай. Было похоже, что ночной пони испытывает некоторую неловкость, но я не могла сказать было ли это из-за его компании, или из-за чего-то ещё.

– Итак, я слышала, ты не убила жеребёнка. С чего ты вообще такое вообразила? – спросила меня Психошай. Тут она заметила Ксанти, и собралась было отпустить какое-то резкое замечание, но, увидев страх в глазах зебры, снова повернулась ко мне с явным «Неохота копыта марать» фырканьем.

– Ксанти спасла ей жизнь – надеюсь, кобылка сможет простить меня за то, что я на неё напала… как-нибудь…

– Ну, прямо героиня, – с сарказмом протянула пегаска зебре. Тут она взглянула на Стигиуса, заметила его неодобрение и моргнув, выдавила улыбку. – То есть, я хотела сказать, так держать! – Стигиус только вздохнул и отвернулся. Улыбка Психошай растаяла и пегаска озабоченно и неуверенно нахмурилась.

Из толпы вынырнула Рампейдж.

– Ух… в следующий раз, когда я соберусь напиться, напомните мне не жрать мыло, – заявила полосатая кобылка. Она скривилась, зажмурилась, а затем рыгнула небольшим потоком пузырьков. Высунув язык, она какое-то время держалась за живот, прежде чем заметила шокированную зебру.

– Аве, – сказала она официальным тоном.

– П-п-продитьер?! – в шоке пролепетала Ксанти. – Te imploro non me occide! (Lat. Умоляю, не убивай меня.)

– Умоляешь не убивать тебя? Твой акцент ужасен. Прошу, обращайся ко мне на языке пони – ответила Рампейдж тем же странным официальным тоном, от чего я предположила, что сейчас ею управляла Шуджаа.

– Между вами будут какие-нибудь неприятности? – озабоченно спросила я.

Рампейдж окинула её долгим взглядом, наклонившись вперёд и взглянув на бок Ксанти, будто надеясь увидеть её глифметку.

– Твоё племя? Ты Серви? – Ксанти покраснела и покачала головой. – Прополи? – Ксанти сглотнула и едва заметно кивнула. – Ах… конечно, не воин или священник. Фермер? – Ксанти покачала головой. – Ремесленик? – маленький кивок. Рампейдж холодно взглянула на неё, а затем едва заметно улыбнулась. – А. Ладно, лучше, чем торгаш – зебра немного напряглась и даже выдавила тень улыбки с крошечным кивком. Рампейдж взглянула на меня и с улыбкой заявила, – Неприятностей не будет – затем она застонала, моргнула и испустила очередную пузырьковую отрыжку.

То, что она не позволила Ксанти отвечать самой, было выше моего понимания. Зебры были странными.

– Ты в порядке?

– А-а. Жить буду, – отозвалась она с лёгкой ухмылкой, которая, впрочем, быстро пропала. – Я слышала, Тулип убили.

– Что?! – ахнула Психошай. – Кто? Как? Она же была такой… крохотной – пегаска выглядела по-настоящему шокированной. – Это просто… какая-то бессмыслица.

– В коридоре возле Мортуария, – пояснила я. – Кто-то размозжил ей голову одним ударом – жёлтая пегаска резко взглянула на Рампейдж и я поспешила добавить, – кто-то, но не Рампейдж. Я оставила её в Мортуарии прежде, чем нашла тело Тулип. – я взглянула на Ксанти. – Могла ли это сделать зебра?

– Любой из Ачу мог бы сделать это с лёгкостью. Если кто-нибудь из них ещё остался. Их стиль борьбы Падшего Цезаря ставил Ачу наравне с вашими Стальными Рейнджерами, но их горные дома были разрушены колдовством пони, – тихонько вздохнула она. – Умение убивать врага в стальной броне плохо помогает против извержений вулканов. Тем не менее, среди нас ходили истории, что их племя выжило где-то вдали от их разрушенных земель.

– Это только мне кажется, что название их племени звучит, как чихание? – с усмешкой спросила Психошай, оглядывая пони, собравшихся вокруг стола, но в ответ получила невозмутимые выражения. – Только мне? Ладно… – пробормотала она, покраснев.

– Я видела, как зебры сходятся в копытопашную – и я видела, что Шуджаа способна на такое. Но она не могла быть в двух местах одновременно.

Сестра Грейвис медленно покачала головой.

– Но зебрам не разрешают входить в Митлокер. Слишком много дурных воспоминаний и старых обид – она извинительно улыбнулась Ксанти. – И Оставшиеся за последние годы не сделали вид зебр более популярным. – Ксанти прижала ушки, но благоразумно умолчала, что была одной из них до того, как я её прокляла.

«Силовая Броня?» – написал Стигиус на своей дощечке.

– Ну, броня Стальных Рейнджеров, это не то, что можно назвать незаметным, – пробормотала я. С другой стороны, броня Анклава…

– Хоть мне и нравилась Тулип, наша задача сейчас не в том, чтобы ловить её убийцу, верно? – прервала наше расследование Психошай, и взглянула на меня в ожидании возражений. Но у меня их не было, и только Уиллоу бросила хмурый взгляд на жёлтую кобылку. – Разве ты здесь не для того, чтобы найти способ проникнуть в Хайтауэр, который не предполагает нашей немедленной смерти? – продолжила пегаска.

– Я нашла его. Мистер Шиарс говорит, что сможет провести нас внутрь с помощью ЭП-1101, – ответила я, похлопав по ПипБаку на моей передней ноге. Я оглянулась вокруг. – Мне только хотелось бы знать, можем ли мы что-нибудь сделать с той ракетой.

– Это должно быть не так уж сложно, – небрежно заметила Ксанти, взглянув на Цербера. – В зависимости от состояния боеголовки, ты могла бы с помощью резака робота просто срезать стабилизаторы и оттащить всю ракету прочь.

Мы все переглянулись, а затем посмотрели на зебру, которая оказалась неожиданно осведомлённой.

– Ты разбираешься в жарбомбах и ракетах? – спросила я.

– Ну, я… вообще-то это не моя специальность. Но… да – ответила она, опустив взгляд на свои копыта, и нервно постукивая ими, друг о друга. – Вообще-то там не просто ракета, это управляемая ракета, выпущенная из Залива Зари. Она отличается малым радиусом действия, плоской траекторией полёта и сложностью перехвата.

– Ох уж эти Прополи с их игрушками, – пробормотала Рампейдж, закатив глаза.

– Прополи? Что это вообще значит? – спросила я, указав копытом на Ксанти.

– Племя Прополи образовалось ещё до основания Роума. Они были большими сторонниками образования города и развития технологии, и призывали отказаться от старых порядков. Продвигали разработку робототехники, снарядов и управляемых ракет. И жарбомб, – пояснила Рампейдж, холодно глядя на Ксанти. Зебра отпрянула. – А ещё они перед войной установили торговые соглашения с Эквестрией и за это были обвинены в обрушившихся великих проклятиях пони.

– Это… это всё было очень давно, – торопливо пробормотала зебра. – Мы учимся на своих ошибках. Теперь мы просто прилагаем все силы, чтобы восстановиться и подготовиться к приходу Девы – тут она заметила мой хмурый взгляд и, покраснев, снова уставилась на свои копыта, постукивая ими друг о друга, и бормоча о проклятиях.

Приблизившись, я похлопала её по плечу.

– Обещаю, я не стану призывать тебя к ответу за то, что делали твои предки десять поколений назад. И другие не должны, – добавила я, оглядывая собравшихся за столом. Ксанти зарделась, не отрывая взгляд от своих копыт. – Есть ещё что-нибудь, что ты можешь рассказать об этой ракете?

– Ну. Ты можешь отрезать боеголовку и выкинуть её. Это бы избавило то место от радиации. Если система продувки не повреждена, ты можешь обезвредить боеголовку. Или можешь активировать её – тут она заметила, как замолчали и ошеломлённо уставились на неё собравшиеся пони. – Ну… конечно не тогда, когда мы будем внутри!

– Вот уж не нужно, пожалуйста – вздрогнул Вайндклоп, глянув на крышу. – Хотя, я думаю, госпиталь должен уцелеть, но взрыв жарбомбы сделает прилегающую территорию неприглядной.

Я вздохнула, затем улыбнулась и похлопала Ксанти по плечу.

– Отлично! Ты идёшь с нами. Будешь нашим постоянным специалистом по жарбомбовым ракетам.

– А? – Ксанти моргнула. – Но я… я не могу… то есть… не должна… я хочу сказать… – я только улыбалась ей, а она заикаясь, лепетала минуту или две, а затем она прохныкала, – Я самая проклятая зебра на свете.

– Агась, – подтвердила я, кладя ей копыто на плечо.

– Связались с чёртовой грязной полосаткой! Будь проклят этот боевой ограничитель! – прорычал Цербер.

Я выдвинула пальцы и, завладев вниманием собравшихся за столом, принялась считать.

– Значит получается я, Лакуна, Рампепйдж, Психошай, Стигиус, мистер Шиарс, сестра Грейвис, Цербер, Ксанти…

– Прошу прощения… – донеслось до меня противное мурлыканье, заставившее шевелиться мою гриву. – Охранница? – мы все оглянулись и упёрлись в самодовольную ухмылку Ахвицотля. – Могу я поговорить с тобой о вашем предстоящем предприятии?

– Что ты здесь делаешь, Ахвицотль? Мне казалось, ты говорил, что скорее сгниёшь, чем ступишь сюда хоть копытом, – хмуро заметил Вайндклоп.

– Всё меняется, – ответил он своим липким, текучим голосом. Затем его глаза метнулись ко мне. – Насколько я понимаю, вы отправляетесь в Хайтауэр. Я бы хотел предложить вам в помощь моего наёмника, Кэрриона.

Грейвис и Вайндклоп шокированного переглянулись. Я встретила взгляд ухмыляющегося гуля и нахмурилась.

– Не обижайтесь, но я вам доверяю не больше, чем радтаракану в кладовке. Зачем, во имя Эквестрии, мне брать его с собой?

– В последнее время я заметил, что ни у одного из вас нет силовой брони. Он был бы внушительным дополнением с чем бы вы ни столкнулись, – вкрадчиво промурлыкал Ахвицотль. – Если вы беспокоитесь, что он будет стрелять вам в спину, просто отправьте его вперёд. Обещаю вам, он не предаст вас – я оглянулась на хмурящегося Вайндклопа и встревоженную сестру Грейвис.

– Ну и? – спросила я у выглядевших скептически-настроенными гулей.

– Кэррион весьма внушительный, согласен. И если Ахвицотль прикажет ему не разрывать тебя пополам, он не станет, – хмуро согласился Вайндклоп. – И всё же я не стал бы его брать, не зная, почему Ахвицотль захотел отправить его с нами.

– Разве я не могу сделать это по доброте душевной? – притворно возмутился хозяин Мортуария. Затем усмехнулся мне. – Хорошо. Там есть камера. 755. Я хочу, чтобы Кэррион пошарил в ней. Без задержек, без вопросов, без помех. Если он найдёт внутри что-нибудь, это моё.

– 755? Но это было на самом строго-охраняемом уровне – на секунду нахмурилась Грейвис, затем её глаза широко распахнулись в волнении. – Богини! Это же камера Кингпина!

Ахвицотль замурлыкал как я, когда пыталась пробраться в постель к Миднайт:

– Во время войны он был самым мерзопакостным боссом мафии во всей Эквестрии. Убийства. Контрабанда. Кражи. Подлоги. Он занимался всем. И даже когда его арестовали за неуплату налогов, удача не отвернулась от него. Министерство Морали несколько месяцев ковырялось в его памяти, но прежде, чем они добрались до него, он уже извлёк компрометирующие воспоминания все до единого. Я надеюсь, что в его камере есть что-нибудь, что подскажет мне, в чём скрывалась его удача.

Хорошо. В это я могла поверить. И это, по крайней мере, означает, что Кэррион должен будет выйти обратно.

– Хорошо. Ладно. Понятно. Но не обвиняй меня потом, если его вдруг разорвут на части, или взорвут, или ещё что-нибудь.

– Конечно же нет, – заверил меня гуль с широкой улыбкой, по которой мне так и захотелось съездить копытом. – Значит, я скажу ему, чтобы он приготовился – и с этим он поспешил прочь, весело насвистывая, от чего меня пуще прежнего побежали мурашки по шкуре.

Я поднялась и взглянула на Вайндклопа.

– Здесь есть… ну, не знаю… какое-нибудь место, где мы все могли бы всё обсудить?

– На втором этаже есть никем не используемый конференц-зал. Он достаточно большой, – сказал пегас, потирая нос своими длинными, тонкими, костлявыми крыльями.

– Хорошо. Рампейдж, почему бы тебе не сбегать за Ширсом и Кэррионом? Я пойду найду Лакуну. Психошай и Стигиус могут отправиться с Вайндплопом туда… а ты точно уверен, что боевой ограничитель Цербера в порядке? – добавила я. Вайндклоп кивнул, а робот злобно забурчал.

Сетра Грейвис взглянула на Ксанти.

– Пойдём-ка в рентген-кабинет. Там есть костюмы для работы с опасными материалами, которые дадут тебе и твоим друзьям хоть какую-то защиту от радиации – и зебра, всё ещё ворча о проклятиях, покорно поплелась следом.

Похоже, у меня талант. Теперь нам оставалось просто сделать всё, что было запланировано. Вздохнув, я поднялась и направилась обратно к рынку в приёмном отделении. Когда я заглядывала туда в прошлый раз, Лакуна была в углу в окружении гулей и я, раздобыв плащ для Ксанти, не стала отвлекать её. Теперь же я проталкивалась через толпу гулей, пытаясь вытащить аликорна обратно. Интересно, сделали ли они что-нибудь с её гривой?

– Извините! Простите! Позвольте пройти! – повторяла я, проталкиваясь вперёд. Я надеялась, что бы они ни делали с Лакуной, это не поставит фиолетовую аликорна в слишком неловкое положение. Пробираясь вперёд, я гадала, что это будет, кожа или кружева. Тут толпа наконец расступилась и…

Богини…

Впервые я видела аликорна, не похожего на дешёвую подделку Луны или Селестии. Надетое на ней золотистое шёлковое платье с бордовыми вставками выглядело как закат, каким я его себе представляла. Её расчёсанная вьющаяся грива казалась в нём порывом призрачного ветра. Блеск для губ и золотые блёстки в уголках её глаз вспыхивали искрами. Бордовые ленты и золотая проволока, которой я расплатилась с Тулип, вились вокруг её копыт. Из этой проволоки они даже свили для неё тиару. Собравшиеся гули с восхищением взирали на неё, стоящую перед всеми нами. Если Селестия была солнцем, а Луна – луной, Лакуна могла бы быть рассветом и закатом.

– Я боюсь, они немного увлеклись, – проговорила пунцовая от смущения Лакуна.

Я взглянула на сияющих Вельвет и Сноуфлейка, и снова на неё.

– Ни чуть. Вовсе нет – ещё несколько секунд я смотрела, поражённая её видом, затем вздохнула. – Но, к сожалению, мы готовимся распланировать наш следующий шаг, – казалось, ей досадно было расставаться с этим нарядом.

– Я понимаю, – отозвалась она, вежливо улыбаясь окружающим её гулям. – Что ж, я хочу поблагодарить всех вас, за вашу доброту. Это действительно прекрасное платье.

Вельвет зарделась.

– Ну, приятно было сделать что-то особенное, – сказала она чуть всхлипнув, глядя на кобылу. Гули закивали, а некоторые даже, похоже, чуть поклонились аликорну. – Прошу. Возьми его. Я всегда мечтала сделать что-нибудь для членов королевской семьи. Думаю, как и любая швея. Ты позволила мне приблизиться к мечте как никогда.

– Я…. благодарю тебя, – торжественно сказала Лакуна, очевидно озадаченная таким вниманием и щедростью. Наконец, она вздохнула и осторожно сняла удивительный наряд. – Но я не знаю, как я могу взять его с собой.

– О, об этом не волнуйся, – заверила её Вельвет. Её рог засветился, она взяла платье, последовала магическая вспышка, и платье оказалось сложено и перевязано бордовыми лентами. – Вот. Так о нём будет проще позаботиться.

Кивнув, Лакуна уложила свёрток в свои сумки, затем сняла остальные украшения и передала их серой кобылке-гулю. Она по-прежнему выглядела великолепно. Где они достали косметику, было выше моего понимания. Наконец, она ещё раз поблагодарила их всех и, с румянцем на щеках, направилась к выходу из приёмного отделения.

– Что? – спросила она, глядя сверху на меня и на мою ухмылку.

– Ну так… рассказывай. Тебе это понравилось, не так ли? – поддразнила я. Она ещё чуть покраснела и демонстративно отвернулась, но всё же по-прежнему улыбаясь.

– Это принесло им немного радости, – тихо ответила она.

– И я уверена, Богине весьма понравилось всё это внимание, – добавила я, но вместо улыбки на моё поддразнивание, она вдруг погрустнела. – Лакуна?

– Понравилось… сначала. И она наслаждалась моим унижением – она опустила взгляд. – Но когда это продолжилось, она разорвала контакт. Я боюсь, её душевное спокойствие было… задето.

Это было довольно странно. Я внимательнее взглянула на свою фиолетовую подругу и подтолкнула её в плечо.

– Ты изменилась, Лакуна – заметила я.

– Прошу прощения? – Лакуна удивлённо заморгала. Аликорн по-прежнему приковывал взгляды встречных гулей, даже в слабом свете моего заклинания.

– Ты. Когда мы впервые встретились, ты была… ну… немного жутковатая. Никогда не разговаривала и половину всего времени ты была Богиней. Теперь ты… это ты. Ты позволила пони наряжать тебя, потому что это делало их счастливее. Это потому что ты изменилась, или Богиня? – спросила, пока мы шли дальше.

Этот вопрос сделал её улыбку более задумчивой и печальной.

– Богиня не может измениться, Блекджек. Я хотела бы, чтобы она могла. Когда она формировалась, был достигнут баланс между доминирующими кобылами. Всё, что может нарушать этот баланс, будет сброшено в меня. Если я изменяюсь, это значит, что она отказывается изменяться. Она по-прежнему убеждена в собственном превосходстве и чётко представляет себе судьбу её детей.

– Но почему богиня не хочет чувствовать хорошие вещи? – спросила я, решив, что это довольно ненормально.

– Потому что это добавляет власти той её части, которой является Твайлайт Спаркл. Себялюбивое эго кобылы, ставшей Богиней, всё ещё помнит мелкие обиды, которые Твайлайт Спаркл нанесла ей за много лет до войны. И пока Богиню терзают страдания, сомнения и само-взаимные обвинения, Твайлайт не может заявлять о себе или угрожать господству Трикси. – она закрыла глаза и вздохнула. – Иногда я думаю, что она так много оторвала от Твайлайт, что теперь она больше во мне, чем в самой Богине.

– И вот поэтому ты… ну… хорошая? – спросила я?

Лакуна посмотрела на меня долгим взглядом, заставившим задуматься, не оскорбила ли я её.

– Богиня должна сохранять контроль надо всем, что она есть. Для этого она убирает сильные и хорошие воспоминания и помещает их в меня. Вещи, которые заставляют её стыдиться, чувствовать себя не комфортно или терять контроль. Если пони внутри неё вспоминают, кто они такие, она не может в достаточной степени сдерживать их.

– Но в целом-то Богиня хорошая или нет? – спросила я, подталкивая её в бедро.

– Она являет собой комбинацию сотен душ и воспоминаний. В ней соединились пони и хорошие, и плохие. Добродетельные и трусливые. Добрые и жестокие. Я чувствую, что разделение, установленное ею ради сохранения контроля, это ошибка, но оно остаётся неизменным – вздохнул фиолетовый аликорн, когда мы шли мимо мемориала Стонвинга. – И всё же я верю. Она может поступать лучше.

Следуя за шумом голосов, мы вошли в конференц-зал второго этажа. За одним концом ромбовидного стола сидели Рампейдж, Психошай и Стигиус. Левее от них к центру рядом с сестрой Грейвис сидела Ксанти в жёлтом костюме химзащиты, а рядом с ней парил Цербер, бормоча ругательства. Медсестра разложила перед собой две картонных коробки и пересчитывала бутылочки Рад-Икс в одной из них, пока Ксанти проверяла пакеты с оранжевым Антирадином. Напротив них вполголоса разговаривали Уиллоу и Вайндклоп. Кэррион скрывался в углу вместе с Ахвицотлем, выглядевшим излишне счастливым от всего происходящего. Дальний конец стола был занят рваньём мистера Шиарса.

– А, добро пожаловать. Я рад, что вы наконец-то закончили играть в модниц и присоединились к нам, – прохрипел Шиарс.

– Хорошо, – сказала я, обведя взглядом всех собравшихся. – Мы здесь, потому что собрались сделать невозможное: прорваться в Хайтауэр. Я знаю, что эта фонящая крепость заполнена автоматическими системами обороны, дикими светящимися гулями, смертельной радиацией и разрывающей души ХМА, но я знаю также, что работая вместе, мы сможем проникнуть внутрь, сделать всё, что нужно и выйти обратно. Если кто-то хочет отказаться, сейчас самое время.

Я оглядела всех, но единственной, кто выглядел готовой удрать, была Ксанти. Тем не менее, она осталась сидеть на месте. Я задумалась, была ли она слишком напугана, чтобы уйти, или ей просто некуда было идти.

Поднялась Психошай.

– Ну… не то, чтобы я испугалась, только, вроде как, какая у нас цель?

– Три вещи. Во-первых, проникнуть на верхний этаж и добраться до передатчика. Во-вторых, найти камеру 755. – Ахвицотль захихикал и кивнул. – И… – я посмотрела на мистера Ширса.

– То, что я ищу, находится на чердаке, – из тряпок, скрывающих его лицо, в мои глаза взглянула пара мутных белков. – Это сразу следующая дверь рядом с узлом связи на верхнем этаже, так что с этим не должно возникнуть больших сложностей – все пони на это просто пожали плечами, но я вспомнила, что говорила мне Рэйзорвайр в нашу первую встречу: «Завела меня на чердак. Пустила мне пулю в голову». И тут, будто прочитав мои мысли, Ширс добавил, – Я целую вечность ждал, чтобы попасть туда.

Да уж. Мы тут определённо собрались поболтать.

– Ну, отсюда до туда довольно много опасностей. Так как же мы пройдём весь этот путь? – поинтересовалась Лакуна.

Из-под капюшона Ширса полилось голубое свечение и разошлось линиями над столом. Они сложились в светящуюся зелёную схему тюрьмы.

– У меня было достаточно времени для рассмотрения и изучения маршрутов к тюрьме и через неё. Двести лет, если быть точным – пухлый гуль поднялся на стуле, поставив копыта на столешницу. – Хайтауэр состоит из трёх секций с подсекциями между ними. В подвале находятся склады, генераторы и вся инфраструктура для обслуживания здания. У Хайтрауэра есть собственный экранированный реактор. В общем-то, эта тюрьма почти как стойло.

– На первом этаже расположены кафе, тренажёрный зал, библиотека и классы – наверное я выглядела удивлённой, потому что толстый гуль захихикал. – О, да, должны же были заключённые чем-то занимать копыта – на иллюзии, самый нижний из трёх блоков сменил цвет с зелёного на красный. – Здесь расположены камеры общего режима. Затем лазарет. Затем камеры строго режима. Затем пост охраны и оружейная. Затем камеры сверхстрогого режима. Выше, офис начальника тюрьмы и центрального командования. Затем чердак, узел связи и выход на крышу.

– Так они поставили лазарет и оружейную между группами зэков? Чья это была дурацкая идея? – едко спросила Психошай, закатив глаза. Ширс окинул её своим мутным взглядом.

– Такая планировка сделана для того, чтобы в случае бунта любую из трёх секций тюрьмы можно было заблокировать и изолировать. Лифты ходят только от первого этажа до своей секции, так что просто проехать сверху до низу нельзя. Когда тюрьма в изоляции, перемещаться между блоками нельзя вообще, а если пони достаточно глуп, чтобы проникнуть в центральную шахту, в ней установлено множество автоматических усиленных турелей.

– А всё это здание находится в строгой изоляции уже два столетия, – пробормотала я, глядя на светящуюся башню.

– Именно. В отличие от других тюрем, надзиратель Хоббл не собирался выпускать своих заключённых. Он активировал все автоматические системы защиты. Охранники и персонал оказались в ловушке наравне с заключёнными. Затем началось воздействие ракеты. Радиация быстро убила всех пони, а потом появились поля ХМА. – я подумала о кольце в башне Тенпони и о том, как из-за умершего пони Хелпингхуф сообщил, что оно ослабляет лечебное зелье.

– Сколько пони находилось в Хайтауэре, когда упала ракета? – обратилась я к сестре Грейвис.

Она уставилась на свои копыта и пробормотала едва слышно:

– Мы были переполнены. Около трёх тысяч.

Три тысячи? Я подумала о десятках, возможно сотнях умерших в спорттоварах Сильверстар. Три тысячи?

Должно быть, всё было написано у меня на лице, потому что Ширс фыркнул и выложил на стол несколько гильз.308 калибра.

– Пожалуйста. Об этом я позаботился. Эти талисманы на несколько часов защитят от ХМА. Не советую терять их, если не хотите на собственной шкуре узнать, что случилось со всеми пони в Ядре.